Текст книги "Клятва (СИ)"

Автор книги: Светлана Анданченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

На то, чтобы всё обдумать и отыскать чужой маячок много времени мне не понадобилось. Теперь я не боялся нежелательной встречи. Пройдя по свежему следу, попытался запутать тех, кого пошлют на поиски пленённых нами сегодня ищеек.

У погружённой мною в стазис девушки, я позаимствовал её маячки. Пометил одним из них точку перехода в удалённом от нас мире. В ещё одном, оставил найденный сегодня маячок. Почувствовав упадок сил, я решил возвращаться. Настроился на Майлина. Это же надо было так далеко забраться! Правильно говорит Май, бестолочь я.

В свой мир я шагнул в полуобморочном состоянии, ориентируясь на амулет Майлина, даже не удосужившись подумать, а не в больнице ли он ещё?

Часть 4 Будни большого дома (13.06)

Майлин.

Появление Ремтона не стало для меня неожиданностью. Я почувствовал, как он потянулся ко мне. Прервав обход, я успел выйти из палаты и выскочить на лестничную клетку.

А потом, подхватив своего непутёвого ученика, выпавшего из открывшегося перехода, я отнёс его в пустующую ординаторскую. Состояние Рема позволяло оставить его в больнице. О чём я ему и сообщил, когда он изволил прийти в себя и попытался встать с топчана, на который я его уложил.

– Учитель, пощади! – виновато улыбаясь, взмолилось не привыкшее думать о последствиях чудовище. – И почему ты здесь, а не дома? Я посылал за тобой Натина.

– Рем, учись рассчитывать свои силы. И думай, наконец, что творишь! – я не пытался скрыть своё недовольство его беспечностью.– Операция закончилась двадцать минут назад. С операционной тебе на встречу я бы не бросился. И что тогда? Как бы я объяснил твоё фееричное появление?

– Но Нат…

– Был он тут. Но уйти с ним я не мог, срочная операция, ещё бы немного и пришлось бороться с последствиями перитонита.

– Дома нас ждут непрошенные гости.

– Знаю. Во избежание, Натин погрузил и боевиков в стазис. Так что, подождут. Завтра у меня выходной. Вот ими и займусь. С прибывшими не так просто будет разобраться. Не стоит спешить. Не хочу ошибиться.

–Май, я бестолочь, – принялся каяться Рем. – Но умный и обаятельный.

Я не повёлся на его попытку меня задобрить. Всё ещё был сердит. И встревожен.

– Учитель, я вот тут подумал…

Мой ироничный взгляд его остановил.

– Считаешь, что не чем? – вздохнул Рем, правильно поняв мой посыл.

– Безосновательно? – ехидно спросил я.

– Май…

– Мальчик мой, всё слишком серьёзно, – вздохнул я, присев с ним рядом. – У нас с тобой теперь есть те, кого мы обязаны защитить. И наши ошибки чреваты.

– Я понял. Ты абсолютно прав. Прости.

– Ладно. Хватит об этом. На вот, выпей, – я протянул ему стакан с укрепляющим снадобьем. – Рассказывай, что ты там надумал?

– Во первых, нас ещё не вычислили. Ищут наугад. Сюда их привёл маячок, оставленный проводником Натина. Заметили его ищейки только сейчас, войдя в смежный с нашим мир. В гибель двойки от наших рук никто пока не верит. И это понятно. Маги гибнут в чужих мирах время от времени. Так было всегда. Вот группы и усилили, во избежание непредвиденных обстоятельств. Слишком жаждут результата. Я пометался по близлежащим мирам, расставил чужие маячки, запутал следы. Пока не разберёмся с этим пополнением, нам новые гости ни к чему.

– Согласен с тобой. А что во-вторых?

– В сложившемся раскладе, – задумчиво протянул Рем, устраиваясь на кушетке поудобней, – мы не учитываем ещё одного игрока. Тебе знакомо имя Глой Стани?

– Бытовик, развлекающий императора?

– И ментальный маг способный на внушение. Чем он с успехом вот уже тридцать лет и занимается.

– Откуда информация?

– Мои размышления, Натин и правильно заданные вопросы.

– Ты молодец! Не знаю, почему я сам ни о чём подобном не подумал?!

– Видишь, и совсем я не бестолочь, – улыбнулся довольный похвалой Рем.

– Ты всегда поражал меня своей способностью делать правильные выводы, – с удовольствием признал я очевидное.

– Учитель, я бы уснул сейчас, – устало вздохнул Рем.

– До конца моего дежурства поспишь в пустой палате. Выбирай любую кровать и отдыхай. Утром, когда за нами приедет Катерина, я тебя разбужу.

Ремтон кивнул, соглашаясь, и пошёл за мной. Держался на ногах он уже вполне сносно. Значит, опомнился, всё же, вовремя. Зря я на мальчика набросился. А может, и нет. Лишний раз прочистить его умные мозги, пожалуй, стоило.

Лоттария

Диттер капризничал. Рома посмотрел на это безобразие и решил поддержать приятеля. И как только Ремтон с ними двумя справляется?

Катерина же совсем недавно попросила меня присмотреть за малышами, а я чувствую себя на редкость измотанной. И на душе не спокойно.

И что с Диттом? Он же у меня просто так не плачет. Поест, поспит, немножко за мной понаблюдает, поагукает.

Почему-то только сейчас, пытаясь разобраться в странном поведении сына, я подумала о том, а куда это так спешила Катерина?

Накричавшись, дети, наконец, уснули. И я облегчённо вздохнула. Голова болела. И я тоже решила немного вздремнуть.

Проснулась от тихого голос Катерины.

– Лотта, я пришла за Ромкой. Я забираю его, а ты спи.

– Подожди, – я стремительно села на постели. – Что у нас случилось?

Катерина слегка смутилась. И мои навязчивые подозрения быстро превратились в уверенность.

– Не хочешь говорить? – мне стало обидно и очень неприятно, мы же, вроде, смогли подружиться.

– Прости, – тут же покаялась Катерина. – Не хотела раньше времени тебя тревожить. У нас гости, Лотта.

– Из империи? – выдохнула я.

– Да. Их трое, – продолжила Катерина, не дожидаясь моих просьб и понуканий.

– Трое? – я была искренне удивлена. – Почему? У ищеек всегда двойки, пара– проводник и боевик.

– На этот раз в группе два боевых мага. Причину я не знаю, Натин тоже.

– А Ремтон?

– С ним я об этом пока не говорила. Он вообще, оставив пришельцев на Санари, решил пробежаться по их следу. Пока не вернулся.

– Волнуешься?

– Уже нет. Но Рема в этот раз немножко потрепали. Натин спас ситуацию и освободил Ремтона.

– Тяжело им пришлось?

– Нат не признаётся. Они же крутые!

– Крутые? – удивилась я.

Может это мой переводчик дал сбой?

Катерина рассмеялась.

– Сленг, – объяснила она.– Натин Санари лучший боевой маг империи.

– Да. Но двоё против одного.

– Ремтон тоже не младенец. Двоих он уложил. Третий спеленал его. Но Натин подоспел вовремя.

– А дети? Мальчики были с Ремтоном, когда… – от осознания грозившей малышам опасности, мой голос дрогнул, горло сковало спазмом, слезы подступили к глазам.

– Лотта, ну, всё же обошлось, – бросилась успокаивать меня Катерина. – Вот же они, наши сыночки, наши бесценные сокровища. Не надо, не плачь. А то Диттер тебя сейчас поддержит.

Я посмотрела на готового разревется сына, схватила его на руки, прижимая к себе.

– Всё хорошо, солнышко моё. Мама больше не плачет, – улыбаясь, сквозь не высохшие слёзы, я принялась целовать маленькие ручки и пухлые щёчки.

Дитт засопел. Нервозность моих поцелуев, видимо, смущала ребёнка. И тогда я прибегла к самому верному способу успокоить своего маленького мужчину, предложила ему грудь.

От такого предложения малыш не отказался. Обхватив сосок, он сперва старательно насыщался, а потом просто лежал, не желая с ним расставаться.

– Все мужчины одинаковые, – хмыкнула наблюдающая за нами Катерина. – Самый верный способ отвлечь их от дурных мыслей и успокоить. Работает и с младенцами, и со взрослыми индивидуумами.

Устроившись в кресле, Катерина кормила своего Рому. Она улыбалась счастливо и расслабленно. И я почувствовала, как мне передаются её уверенность и спокойствие. А может ещё и сыночек постарался? Ему не нравится, когда мама нервничает. Я поцеловала крошечную ладошку, потёрлась об неё носом. Как же хорошо! Счастье моё, не представляю даже, что бы я без тебя делала?

Майлин.

Ночное дежурство оказалось на редкость спокойным. Заварив себе травяной чай, я маленькими глотками пил тёплое питьё с мёдом и размышлял о том, на что собираюсь решиться.

Ещё только появившись в этом гостеприимном мире, я уже задумывался о необходимости вернуться в империю. И понимал, что мне страшно. Я не винил себя за этот страх. Просто решил, что сделаю всё возможное и не возможное, но освобожусь от магической клятвы. Никогда больше у императора не будет на до мной власти. В империю я вернусь свободным человеком, а не безвольной марионеткой в чужих руках.

Вот только, чем больше я бился над поставленной задачей, тем очевидней становилось, что существует только один способ, несущий в себе шанс.

Слова клятвы давно врезались мне в память. И, раз за разом повторяя их, я однажды понял, что должен сделать. Маг клянётся своей жизнью. А значит, чтобы клятва потеряла свою силу, нужно умереть.

Эта мысль прочно засела мне в голову. И я попросил Ремтона, при встрече с ищейками, погрузить проводника в стазис не позднее, чем через шесть минут после его смерти.

У местной медицины существует понятие «клиническая смерть», хранящее в себе возможность вернуться, шагнув ненадолго за грань.

Завтра я попытаюсь вернуть из-за грани проводника Лайди Хард. И если моя догадка окажется верной, следующим буду я сам. Ремтону моя идея не по душе, но он меня понимает и смирился с моим решением. Он мне поможет. Мальчик не только проводник, но и целитель. Пусть эта часть дара в нём и не достаточно развита. Но времени у нас достаточно. Вместе мы обязательно справимся.

Из того, что рассказали мне Ремтон и Натин, вырисовывалась довольно скверная картина.

Я знал императора, как человека не далёкого, поступки которого было легко просчитать и предугадать. От его окружения неприятностей не ждал. Маги, в силу полного и безоговорочного подчинения, давно утратили любую инициативность. Зачем напрягаться? Стоит ли действовать на свой страх и риск, чтобы нарваться на недовольство своего господина? Достаточно чётко выполнять данные тебе поручения, а не соваться к императору со своими советами.

Именно на это я и рассчитывал, надеясь, что нет в империи светлой головы, способной связать Скитальца со мной. Хотя и допускал возможность разоблачения. От случайностей никто не застрахован.

Даже, когда моя причастность к созданию свободного обученного мага стала очевидна, я не задумался о том, как это стало возможно. Дело несчастного для меня случая, решил я. Ведь почти пять лет на то понадобилось!

Вероятность существования мага, подобно мне способного к самостоятельной игре, я, опрометчиво, не рассматривал. И потому, возвращение Лоттарии в империю не представлялось особо сложным и опасным делом. Я не ждал от императора сюрпризов. Как оказалось, зря.

Ремтон умница! Его способность думать и склонность рассуждать над зацепившими его мелочами, оказалась для нас спасительна. Нет, теперь я не сунусь напролом. А тщательно просчитаю все возможные варианты и последствия.

И начну с того, что вторичное исчезновение ищеек, тем более пропажа усиленной группы, заставит Глоя напрячься. Учитывая, что он достаточно умный и крайне заинтересованный человек, стоит предположить, что Стани догадается связать с нами случившиеся пропажи.

Теперь искать нас станут намного упорнее и старательней. И что-то мне больше не хочется, чтобы нашли. А потому, завтра будет последний день, когда мы прибегнем к магии. Придётся стать добропорядочными гражданами этого мира. И начать наполнять силой созданные мною накопители. Собрать энергии нужно много. К тому моменту, когда начнутся магические всплески у наших детей, над поместьем должен стоять не пропускающий магию купол. И с этой задачей, с учётом сегодняшнего пополнения, мы справимся.

Вот только, обеспеченные таким образом тринадцать лет спокойствия, не гарантируют нам успешного возвращения. А потому, жизненно важно, чтобы моя догадка оказалась верной и с Лайди Хард у меня завтра всё получилось.

Часть 4 Будни большого дома (13.06 вечер)

Натин Санари

Катерина поехала в больницу за Ремтоном и Майлином. А я отправился готовить завтрак. Что-то слишком уж часто мне приходится этим заниматься. Хочу верить, что Май сможет вернуть Лайди к жизни. Каким бы это стало для меня облегчением! Первым делом лично обучу Лайди пользоваться плодами технического прогресса. И больше никаких дежурств по кухне. Не то, чтобы слишком утомительно. Но не мужское это дело.

Так, загружаем в мультиварку рис, заливаем его молоком. Сахар и чуть-чуть ванили, кусочек сливочного масла и горсточка изюма. Всё. Через пятнадцать минут вкусный и сытный завтрак будет готов. Кофе умная машина выдаст сама всем желающим. А чай нам с Майлином я сейчас заварю. Вон те его травки мне особенно нравятся.

К возвращению Катерины всё у меня было уже готово. Лоттария не привыкла вставать так рано, так что завтракали мы вчетвером. В столовую идти не стали. Разместились, как говорит Катерина, в тесноте, да не в обиде.

– Отдохнёшь? – голос Ремтона разорвал непривычную для совместных трапез тишину.

– Нет, – качнул головой Майлин. – Я в норме. Не хочу откладывать на потом.

– С кого начнём? – спросил я. – Может с девушки?

– Хорошо, – Майлин поднялся. – Пошли.

Катерина осталась на кухне. Пока малыш спал в коляске, она собиралась заняться приготовлением обеда, сказав, что в этот раз потребуется накормить прорву голодных мужчин. С нами не напрашивалась. Но я заметил внимательный напряжённый взгляд, брошенный ею на Майлина.

– Удачи, – Катерина на миг прижалась к своему мужчине.

– Нам бы ещё и благословение любимой Богини Ремтона не помешало, – губ Майлина коснулась мимолётная улыбка.

То, что Онур не так спокоен, как пытается нам показать, я понял ещё во время завтрака. А сейчас окончательно в том уверился.

– Что тебя нервирует, Май, – поинтересовался я, едва мы вышли из дома.

– Так заметно, – отшутился он.

Отшутился, но не ответил!

И чего я не знаю? Что пытаются от меня скрыть?

– Потом, – тут же отреагировал Майлин на моё невысказанное недовольство.

Пусть так, пожал я плечами, соглашаясь.

Зайдя в садовый домик, я поднял неподвижное тело Лайди с пола и положил на длинный деревянный стол ещё вчера полностью освобождённый мною. А потом уступил место Майлину.

Сняв стазис, целитель провёл беглую диагностику, которая заняла у него не больше минуты.

– Надеюсь, что мозг существенно не пострадал, – нахмурившись, произнёс Онур и положил свои руки Лайди на грудь.

– Пытается запустить сердце, – объяснил мне Ремтон, не отводя взгляда от происходящего на столе.

– Получается? – выдохнул я.

Слишком уж мне хотелось, чтобы все у Майлина вышло.

– Это проще всего, сложнее восстановить ей дыхание, – продолжил просвещать меня Рем. – А потом ещё предстоит справиться с повреждениями мозга, печени, почек. И вот это требует большого мастерства, Нат.

То, что Онуру удалось заставить сердце Лайди снова биться, я понял по её восстановившемуся дыханию. Постепенно серый цвет её кожи стал розоветь. А вот лицо целителя заметно побледнело.

Ремтон подошёл к столу и положил поверх рук Мая свои. Я не сразу сообразил, что он вливает в Майлина силу, пополняя его истощившийся резерв.

– Ты припозднился погрузить её в стазис, – не громкий голос уставшего Онура заставил меня вздрогнуть.

– Знаю. Я ещё тогда это понял. Но пожалел девчонку. Что, мы с тобой её не восстановим?!

– Рем, мозг в критическом состоянии.

– Учитель, ты же лучший. И в критическом, не значит в безнадёжном.

– Мальчишка, – покачал головой Майлин.

Но в его голосе я не услышал осуждения.

– Ну, раз решил рискнуть, приобщайся. С чего начнём, ученик?

В ближайшие два часа я молча наблюдал за слаженной работой двух целителей.

Майлин проговаривал, что необходимо сделать. За что-то брался сам, что-то поручал Рему, внимательно за ним наблюдая.

Наконец, Майлин, после очередной диагностики, отошел от стола.

– Ну, как? – не выдержал я.

– Порядок. Спасли твою подругу, – улыбнулся Онур, тяжело опускаясь на стоявшую у стены скамейку. Выглядел он уставшим, но довольным.

Во взгляде повернувшегося ко мне Ремтона плескались упорство и азарт.

– Как есть, мальчишка, – вздохнул Майлин. – Я бы хотел, Рем, чтобы по возможности ты помогал мне в больнице.

– Учитель? – не понял Ремтон причины свалившихся на него неприятностей.

– Раз уж начал заниматься целительством, обязан отточить своё умение до максимально доступного тебе мастерства, – не располагающим к возражению тоном ответил Рему наставник Онур. – Всё, за что берёмся, мы должны делать наилучшим образом.

Спорить с ним Ремтон даже не пытался.

Майлин.

Девочка начала приходить в себя. Открыла глаза, ничего ещё не понимая, смотрит на нас, хмурится.

Надо же, у нас с Ремом, таки, получилось отвоевать её у грани. Небытие держало Лайди крепко. Был момент, когда я собирался смириться. Но целитель во мне слишком силён и всегда идёт до конца. Крохотный шанс и подоспевший вовремя Ремтон не позволили мне отступить.

– С возвращением, – Санари бросился к девушке, помог подняться. Стоит рядом, страхуя.

– Натин? – просипела Лайди, мучаясь пересохшим горлом. – Пить хочу. Очень.

– Сейчас, – Ремтон протянул ей стакан с заранее приготовленным отваром. – Пей.

– Много не давай, – предупредил я.

Стоило Ремтону отобрать у Лайди ополовиненный стакан, как она сразу же вцепилась в руку боевика, которого никогда уже и не ожидала увидеть.

– Ты же погиб, Нат? Так сказали.

– Жив, – хмыкнул Натин.

– Лайди, – теперь и я подошёл к девушке, – Почему вы пришли в этот мир? Кого искали?

– Принцессу и Скитальца. Он выкрал её, прячет где-то. Лоттарию нужно спасти. Её ищут. Везде. Натин знает, он тоже искал. Мы наткнулись на оставленный двойкой Ната маячок. Я открыла переход. Больше ничего не помню. Очнулась уже здесь. Что со мной было? И кто вы?

– Майлин Онур, – представился я. – Целитель, не позволивший вам навсегда остаться за гранью.

– Ремтон Дигрант, тот самый Скиталец, – не без доли ехидства назвался Рем.

– А…

– Принцессу вы тоже сможете увидеть, – с улыбкой пообещал я окончательно растерявшейся девушке.

– Мы нашли… – выдохнула Лайди, и замолчала, не способная связать всё услышанное и увиденное воедино.

И это ей в поле зрения ещё не попали тела её товарищей.

– Я ваша пленница? – довольно быстро сообразила она.

– Нет. Но в империю вы вернуться не сможете, – опередил я не заданный девушкой вопрос.

– Мне приказано найти и вернуть Лоттарию. Если я не спасу принцессу, вы зря вытаскивали меня из-за грани.

– Лайди, попробуйте искренне согласиться остаться в этом мире навсегда, – попросил я. – Представьте, что можете вернуть императору дочь, но не хотите этого, и никого не станете спасать.

– З-зачем? – со страхом выдохнула девушка. – Будет больно. Нельзя противиться прямому приказу императора.

– Если сделаете, о чём прошу, даю слово, что позволю вам поговорить с Лоттарией наедине, – пообещал я.

– Слово мало чего стоит, – оживилась Лайди Хард. – Поклянитесь.

– Клянусь, у вас буде полчаса на приватную беседу с принцессой, – в подтверждение, что мои слова услышаны Богами, язычок пламени вспыхнул у меня на ладони.

Лайди накрыла мою руку своей, принимая данную мною клятву.

Готовясь к неизбежной боли, девушка обняла себя руками, опустила ресницы на глаза и с чувством высказала вслух своё несогласие с приказом, полученным ею от императора, и отказ его выполнять.

Я увидел страх, отразившийся в нашедших меня глазах Натина.

– Она же сейчас… – начал было он, но я взглядом заставил его замолчать.

Минута, другая. Прошло уже не меньше десяти, а в напряжённой тишине комнаты не прозвучало ни стона, ни крика.

– Почему? Я, правда, верила в то, что сказала.

– Отката не будет, – сглотнув, ставший поперёк горла ком, заверил я свидетелей моего эксперимента. – Поход за грань освободил вас, Лайди. Вы свободны от магической клятвы покорности своему императору.

– Даже без клятвы я не могу вам позволить неволить принцессу. Я уведу её с собой. Попытаюсь, так уж точно, – бросила мне вызов, уверенная в своей правоте, девушка.

– Хорошо, – не стал убеждать и спорить. – Но пообещайте, что добровольно останетесь с нами, если Лоттария не пожелает с вами уйти. В доме очень не хватает женских рук. Да, Натин?

Маг хмыкнул.

– Именно так, Майлин. Нашему дому просто необходима женская забота. Я боевой маг, а не домохозяйка!

Слишком потрясённая, чтобы уловить смысл нашей с Санари пикировки, Лайди поспешила уточнить зацепивший её момент.

– Вы просите меня просто пообещать? Дать слово, не клятву?

– Именно, – подтвердил я.

– Хорошо, я обещаю.

Лицо Санари расплылось в довольной улыбке.

– Натин, ты не мог бы открыть для Лайди портал в дом? – спросил я, желая остаться с Ремтоном наедине. – И попроси Лотту поговорить с ней.

– Пойдём, красавица.

Санари обнял девушку за талию, стремительно открывая портал. Через минуту в садовом домике остались только мы с Ремом, не считая, всё ещё погружённых в стазис, тел.

– Учитель, ты был прав. Мы сможем снять с тебя клятву!

Азарт в голосе Ремтона заставил меня поморщиться.

– Не знаю, Рем, – устало прикрыл я глаза.

– Но с Лайди же всё получилось?

– Лайди больше не маг.

– Что?!

– Её мозг был достаточно сильно повреждён в результате кислородного голодания. Физические функции мне восстановить удалось. А магия… Я не знаю, каким образом она связана с центральной нервной системой, какие участки мозга отвечают за магический дар. Просто вижу, тебе же известна эта моя способность, что магии в Лайди больше нет.

– Смерть способна избавить от клятвы, – задумчиво протянул Ремтон– это проверенный факт.

– Да, – согласился я.

– Но существует риск вообще потерять магию?

– Существует.

– А если магия не исчезнет, неизвестно, как будет обстоять дело с клятвой. Так?

Я кивнул, соглашаясь.

– Мы не сдвинулись с места, – удручённо вздонул Рем. – Увы… Но девушку-то спасли! Я ни о чём не жалею. Оно того стоило.

– Стоило, – подтвердил я. – Ничто не приносит целителю большей радости, чем ещё одна спасённая жизнь.

Лоттария.

Мы с Катериной сидели в гостиной у растопленного Натином камина. Яркие язычки пламени лизали сухие поленья, огонь то устремлялся вверх, то опадал вниз, рассыпаясь алыми искорками. Было уютно и тепло. Диттер спал у меня на руках. Катин Ромочка, прижавшись к маминому плечу, как и я не отводил глаз от завораживающего огненного танца. А Катерина, пользуясь моментом, уткнулась в принёсённый ею ноутбук.

Я совсем не понимала, в чём заключается её работа. Катерина, вообще, оставалась для меня загадкой. Научившись ладить с женщиной наставника Онура, даже проникнувшись к ней долей симпатии, я никогда не знала, чего мне от неё ожидать. Она была непредсказуемой, порывистой, и слишком уж уверенной в себе.

Правила и устои этого техногенного мира сильно отличались от жизненного уклада, привычного мне с детства. И его населяли очень странные женщины. Пусть Катерина и выглядела вполне довольной, но как мог не угнетать тот груз, что она добровольно взвалила на себя?

Дома, исполняя свой долг, обо мне заботился отец. В этом, чужом мне мире, за меня отвечал Ремтон, который поклялся в том Лейтону. Разве так не должно быть? Мне никогда и в голову бы не пришло решать за мужчину, что и как ему делать.

В империи только простолюдинкам приходилось работать и нести ответственность за себя и своих детей, останься они без мужа. Только для них повторный брак не считался обязательным.

За женщиной из любого другого сословия всегда стоял мужчина. Он защищал её и принимал решения.

Это правило не касалось ещё и магов. Но магам и не приходилось заботиться о дне насущном. За них всё решал император, где им жить, чем заниматься. Казна выплачивала одарённым очень приличное содержание. Но своего имущества у них не было. Как и не было детей, которым они могли бы его передать.

В семьях же аристократов, служащих и торговцев мужчины своих женщин оберегали и лелеяли.

Как бы ни относился ко мне отец, но моих прав он не ущемлял. У меня никогда не было обременительных обязанностей. И я всегда могла получить желаемое.

В империи о женщинах заботились, в начале, в родительском доме, потом опека передавалась мужу.

Неволить женщину при выборе мужа, ещё в начале времён, запретили Боги. Свой выбор она делала сама, а вот претендентов на руку дочери, обычно, находил отец. К нему же обращались заинтересовавшиеся девушкой мужчины. И существовало незыблемое правило, что будущие супруги должны принадлежать одному сословию. Так что, мой выбор был изначально ограничен мужчинами из семей правителей сопредельных с империей государств.

Не знаю, признал бы алтарный камень кого-то с кровью попроще? Раньше, меня не волновал этот вопрос. Но видно и на меня подействовал чужой неправильный мир, потому что я стала винить себя в том, что даже не попыталась, в подаренные мне отцом сутки, назвать Лейтона своим мужем. Стань он новым императором, возможно, что приказ отца не имел бы уже над Леем силы?

Пустые сожаления так измучили меня, что я не выдержала и поделилась ними с Катериной.

– Может да, а может, и нет, – услышала от неё в ответ. – Лотта, история не терпит сослагательного наклонения. Хватит себя изводить. Случилось, как случилось.

– Ты что, никогда не жалеешь об упущенных возможностях? – искренне удивилась я.

– Зачем? – довольно резко ответила мне Катерина.

А потом, видно поняла, что обидела меня, неожиданно обняла, прижала к себе.

– Не мучь себя, Лотточка. Не надо. Всё у тебя ещё будет! И достойный мужчина, способный любить и заботиться, непременно скрасит твою жизнь. Ты такая красивая. Смотреть на тебя, уже удовольствие. Мне кажется, – лукаво улыбнулась Катерина, – что Ремтон на тебя облизывается. Не замечала?

Если таким образом она пыталась меня успокоить, то вышло совсем наоборот.

Я смутилась, растерялась и…рассердилась.

– Да как он смеет! – закричала я.

Катерина усмехнулась.

– Не бери в голову. Может мне показалось.

Что значит показалось? Я жаждала услышать от неё подробности. С чего-то же она заговорила об этом! Мне, между прочим, тоже кажется. Иногда… Нет, это всё глупости. Ремтон обо мне заботится. Он должен. Он обещал.

После этого разговора я, невольно, стала внимательней присматриваться к Рему. Но он, словно почуяв мой интерес, старался не выходить за рамки установившихся между нами дружеских отношений.

Рома захныкал требуя к себе внимания. Катерина вздохнула и поднялась с кресла, собираясь пройтись с малышом по гостиной. Это Ромочке нравилось, и он быстро забыл о слезах.

– Мелкий вымогатель, – выговаривала сыну Катерина.

Но видно было по её улыбке, что совсем она и не сердится, признавая за мальчиком право помыкать собой.

Мой собственный тиран тоже решил покапризничать, и я поспешила сменить ему памперс, почувствовав, что маленькому не нравится быть мокрым. Понимание детских потребностей приходило само собой. И я никогда в том не ошибалась. Интересно, как долго сохраниться у меня с сыном такая вот связь?

Голенький Диттер не хотел одеваться. С довольной мордашкой он активно болтал ножками.

– Замерзнешь, – заволновалась я.

Но сын не проникся моими тревогами.

И как раз в тот момент, когда моё благоразумие сражалось с чётким пониманием, что не нужно надуманным страхам потакать, посреди гостиной открылся портал.