Текст книги "Ремонт на всю голову (СИ)"

Автор книги: Светла Литвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Без ужина?! – возмущённо спросил Петенька и моё обессиленное тело затряслось в беззвучном смехе.

Пётр ответа от меня не ждал, в мгновение освободил мои ноги от подножия кровати, и я рухнула набок как поверженный заяц, подтянув колени к груди. Маска с ушами давно слетела с головы ещё во время отвязного минета и даже с кровати улетела на пол.

Не успела хоть чуть-чуть отдышаться и прийти в себя, а в меня уже толкнулся Пётр. Шумно дыша и схватив меня за бёдра, принялся вбивать в меня член. От этой позы и столь яростного темпа я сказать охренела ничего не сказать, скуля и подвывая от излишней чувствительности попыталась уползти подальше от этих ярких ощущений. Слишком уж они были острые, и, казалось, на пике со мной случится что-то нехорошее. Но всё чего я добилась это смогла немного вытянуться вперёд, нечаянно открыв для Петеньки грудь, чем он тут же воспользовался. На этот раз просто положил на неё руку. Я же, вцепившись в подушку, грызла её, чтобы хоть немного справиться с рвущимися из моего горла душераздирающими звуками. А они звучали так словно собаку кто-то мучил.

Когда Петенька убрал руку с груди и добавил к таранящему члену ещё и дразнящие клитор пальцы, я не выдержала. Двух движений подушечками пальцев по чувствительной и припухшей плоти хватило, чтобы меня выкрутило, и я непроизвольно задёргалась, сжимаясь так, что Пётр во мне не мог двигаться. Петеньке пожелавшему тоже кончить пришлось приложить усилия, освобождая драгоценный орган из неожиданных оков. Вырвавшись в последний момент, со стоном он излился мне на бедро и грудь, а я, впервые затраханная до состояния невозможности открыть глаза, выдохнула. Чувство эйфории и лёгкости быстро сменилось уютной тяжестью во всём теле, и я, не шевелясь, пыталась поймать потерянную связь с миром. Вот кровать, вот подушка, и я целенькая, кажется, меня не разорвало от этих диких ощущений.

– Прости, давай в ванну тебя провожу или отнесу. – задыхаясь проговорил Петенька.

Мне понадобилось несколько десятков секунд, чтобы вспомнить, как пользоваться языком и хоть что-то ответить.

– Какой душ? – сил на удивление не было и ответа на вопрос я не ждала, первое, что в голову пришло, – Я немд… невдж… недвижимость я. – промямлила с трудом, едва ворочая языком.

– Я тут… – он недоговорил, помолчал, – Что и спать так будешь? – недоумение в его голосе ввело меня в себя, с усилием я приоткрыла глаза я посмотрела на него с тем же недоумением.

– Поужинаем? – спросил он так мило и растерянно, что ли.

В эту же секунду во мне родилась и разрослась нежность по отношению к нему. Такая щемящая и ищущая выхода непременно сейчас же, несмотря на то что сил на исполнение у тела нет. Невероятных усилий мне стоило дотянуться дрожащей рукой до Пети и едва-едва потянуть его на себя.

– Давай просто полежим пять минуточек. – попросила, и как только он рухнул рядом с моей обессиленной тушкой, уткнулась лбом в его прохладное покрытое испариной плечо, пахнущие малиной.

– Малина… откуда? – спросила, пытаясь вспомнить, что у меня есть малинового.

– Я у тебя гель для душа позаимствовал, ты против? – удивлённо спросил Петенька, почти призрачно целуя в макушку, если бы не его горячее дыхание и не заметила бы.

– Нету такого. Малина… – снова задумалась, напрягая память и вспомнила, – Это бальзам для волос, с малиной из Израиля.

– То-то не пенилась ни черта. – хмыкнул Петенька.

Прижавшись к нему всего на пять минуточек, я ещё думала, что хочется есть, и что я всё же встану, но в итоге заснула за считаные минуты.

Глава двенадцатая

Сладкий сон завершился, казалось, не успев толком начаться, потому что меня жестоко и бесцеремонно растолкал Петенька.

– Вставай Недвижимость, я ужин разогрел, возле телека накрыл. – вещал над моим ухом этот бессердечный мужлан, пока я пыталась вновь впасть в блаженное состояние хорька в спячке.

– Оставь меня… я есть не хочу, спа-а-а-ать! – протянула словно умирающий требует последний стакан воды.

– Надо Вася! Надо! – после этих угрожающих слов, меня, закутанную в покрывало Петенька поднял на руки и потащил в гостиную на диван.

– Ты жестокое чудовище. – едва слышно прошептала, утыкаясь носом в его шею.

И сил не было даже на возмущение, сопротивляться тем более было бесполезно.

– Ты должна поесть, иначе сил на завтра не будет, а стену нужно ещё и зашпаклевать. Заодно и компанию мне составишь, одному жрать совсем тоска. – признался Петенька, огласив свой коварный план по рабству меня.

– Я не могу шпаклевать, завтра праздник, я в гости еду. Петенька со мной не хочет поехать? – ласково обняла его руками за шею, когда он уже опускал меня в угол дивана с заранее подготовленной подушкой под спину.

– Нет. Петеньке работать надо. – он убрал мои руки, и, видимо, чтобы я не особо расстраивалась отказом, поцеловал меня забавно в нос, что в исполнении этого грубоватого и наглого хама было по-особенному мило.

– Жаль. – вздохнула тяжко, но несмотря на сонный мозг отчётливо понимая, что мне вовсе и не жаль.

Нет, я бы познакомила Петеньку с родными, без всякого страха что они друг другу не понравятся. Я знала что понравятся, была даже в этом уверенна. Но представить его пришлось бы не только сёстрам и Бычку с Мамонтом, но и маме с папой. А это уже значило бы что у нас что-то прям серьёзное. Хотя, я скорей за серьёзное чем против, ну а вдруг он не сегодня завтра свалит с горизонта? Мама меня тогда поедом съест, а папа ей в этом поможет. Светка с Викулей прожужжат все уши про Петеньку, про то какой он классный и замучают вопросами, куда он делся. Хорошо, что Петеньке нужно работать.

– Чем кормить будите? – спросила, устраиваясь поудобней.

– Я не знаю что это, кажется, курица с картошкой, но цвет странный и помидорами пахнет, хотя самих помидоров здесь нет. Держи. – он подал мне горячую тарелку, и взяв со столика свою порцию ужина, сел максимально близко ко мне, локтем задевая мою руку.

– Это… забыла, как называется… В общем, там курица с картошкой тушатся в томатах и без воды. – кратко пояснила, всё, что знала об этом мамином блюде.

– Я там ещё в холодильнике кастрюлю борща нашёл, но борщ на ужин как-то странно. Так что один похлебал, пока ты спала.

– А сколько я спала? Времени сейчас сколько? – обратила внимание на окна, они уже были задёрнуты Петенькой.

– Начало одиннадцатого вечера, новости как раз. – Петенька со знанием дела перещёлкал все первые каналы с новогодними огоньками и быстро нашёл новостной.

По нему только-только начинались новости, разговоры сразу смолкли, пришлось жевать, а не говорить. Петенька с вниманием смотрел, по сути, праздничный новостной выпуск, без важных сообщений, и быстро расправлялся с картошкой и курицей в своей тарелке. Я украдкой следила за этим всем и меня распирали яркие, но противоречивые чувства. Было и радостно, оттого, что мой винтажный диван познакомился всё же сначала с мужской задницей, а не с сорока кошками, как мне завещали особо добрые подруги и сестрицы. И тут же становилось страшно, ведь мужик этот довольно прожорлив, а я понятия не имею, как его кормить, как, вообще, за ним ухаживать?! И надо ли?! Может, он, вроде как сам завёлся и сам за собой будет ухаживать?

В общем-то, в голове был какой-то сумбурный поток мыслей женщины, привыкшей к одиночеству и несерьёзным отношениям на чужой территории. Неудивительно, что видок у меня в итоге был, как у ошалевшей мартовской кошки. Она не ждала, что её отоварят в январе, не готовилась, но март наступил внезапно.

– Ты чего? – от Петеньки этот мой красноречивый вид утаить не удалось.

– М-м-м? – мукнула ему вопросительно, и поняла, что сижу с вилкой во рту и довольно давно, к тому же пялюсь на Петеньку уже не украдкой.

– А, нет. Ничего. – хихикнула дурочкой, – Задумалась, вот… – мямлила, медлила с ответом, судорожно придумывая отмазку, – Гадаю, что племянникам завтра дарить.

– Много племянников? – с искренним интересом уточнил Петенька.

– Пока что трое, но скоро будет пять! – радостно сообщила, следом разжёвывая в восторге крупный кусок картошки.

– Пять пацанов?! Круто! Это прям круто! – Петенька так восхищался, что я не сразу решилась уточнить, дождалась когда он доест и поставит пустую тарелку на столик.

– Нет. Пацанов пока двое, и ещё двоих ожидают, и племяшка ещё есть. – перечислив Мамонтячье и Бычачье потомство, я реально задумалась над подарками, что-то обязательно нужно будет купить.

С мальчишками было проще, им любая новая машина была в радость, а вот с племяшкой выходила заминка. Куклами её Викулька и так завалила, но девчонка их всячески отвергала. Можно было бы и ей подарить машинку, Иришка то и дело тягала их у Димочки, но хотелось чего-то девичьего. Машинок и так всем хватает.

– А сколько им? Маленькие? – с каким-то странным интересом Петенька вникал в этот разговор, вовсе не из вежливости, ему действительно было интересно.

И я живо придвинулась к нему тоже отставив тарелку.

– Небольшие. Да с мальчишками вот всё понятно, мячи, машины. Не знаю, что Иришке дарить, ей четвёртый годик, куклы её напрочь не интересуют, она Димкины игрушки всё таскает. – зачем-то поделилась, реально думая, что получу от Петеньки дельный совет.

Хотя, что может насоветовать разнорабочий?! Сомневалась, что он хоть кому-то дарил подарки. Возможно, в детстве будучи ещё милым мальчиком, а не бородатым хамом таскал маме букетики. От живо представленной картины стало смешно, и я чуть хохотнула, а он подумал, что смеюсь над Иришкой.

– Ну таскает, и что? Я вообще не понимаю этой полового разделения в игрушках. Мужики же катают коляски с детьми? Катают. Почему мальчику нельзя подарить куклу с коляской? А девочки? Есть такие девушки, которые лучше любого мужика слышат, что двигатель троит, так почему девочке нельзя подарить машинку?

– И всё же? Что подарить племяхе? Машинок и так хватает, может домик? У меня был такой домик в детстве, там много-много животных, мама зайка, папа заяц, зайки детки, это уже не куколки. Животинки. Ещё там мебель всякая, шкафчики разные, ванная, гостиная, и всё такое крошечное. Как раз для детских ручек. – резко прервала свой рассказ, потому что Петенька рядом трясся от смеха сам и тряс меня, из-за того, что его рука давно перекочевала на моё бедро, – А чего ты ржёшь?! Ты чё?! – стукнула его кулаком в плечо, уже готовая обидеться на такое хамство и пренебрежение.

– Прости! Зайки! Шкафчики! – он снова захохотал не в силах сдерживать смех.

– Да! И?! Что блин смешного?! – я тяжело вздохнула, и, кажется, вспомнила, почему у меня все отношения сводились лишь к сексу.

– Прости. – Петенька поднял руки словно сдавался, всё ещё смеясь пояснил приступ своего смеха, – Просто ты так рассказываешь про этот домик, я понял, что ты его для себя хочешь. Ребёнку-то хоть дашь поиграть? – серьёзно спросил и захохотал с новой силой.

– Нет! Не дам конечно! – вскочила с дивана потеряв случайно покрывало и направилась в душ.

Голая и злая, как десять собак!

Не успела захлопнуть за собой дверь ванной комнаты, как сюда же просочилась эта наглая пухнорылая морда.

– Я не понял, это что? Это бунт на корабле, что ли? – возмутился он, прижимая мою голую тушку к стене и соответственно к себе.

– Да капитан! – крикнула во всё горло, с вызовом глядя в серые глаза Петеньки, с трудом не замечая, как подушечка его пальца царапает мой чувствительный сосок.

– Съязвила да? – нагло улыбнулся и задумчиво добавил, – Чёт знакомое… из мультика да?

– Из мультика да? – по-детски передразнила его и попыталась выкрутиться, – Да пусти же… – задохнулась от новой попытки, так как была прижата к стене Петенькой ещё крепче, а руками он успевал шарить по моим бёдрам, – Дай помыться! – рявкнула я и он меня отпустил.

– Ух какая! – радовался этот гад моей злости, и отправил в путь шлёпнув по заднице.

– Ау! – подпрыгнула, скорей забираясь в ванну.

Сразу села на дно, дабы защитить свою пятую точку, охотницу на приключения, потянулась к барашкам, включила воду, даже успела настроить оптимальную температуру, вот только Петенька никуда не выходил. Притулился к стеночке и сложа руки на груди довольный наблюдал за мной.

– Что?! Приглашения ждёшь? – уточнила, отлично понимая, таким как Петенька оно и не нужно.

Такие всё сами берут и делают, когда хотят и что хотят. Хамы наглеющие! Навесив на Петеньку ярлычок, я с особым удовольствием потянулась за шампунем и тем самым малиновым бальзамом. Голову мыть отчаянно не хотелось, но вот уколоть Петеньку да! Но я надеялась, что он свалит раньше и не придётся мочит волосы перед сном. А пока пусть вспоминает, как опростофилился.

– Жду. – с улыбкой ответил Петенька, тут же спросив; – Спинку потереть? – лукавый взгляд его красивейших глаз говорил о том, что он вовсе и не спрашивает.

– Нет уж. – буркнула я.

Как и ожидалось, мой отказ для него был и не отказ. Петенька решительно шагнул ко мне, раздевшись догола за два шага от стены до ванны.

– А я всё же потру. Двигайся язва! – скомандовал и перебрался через борт ко мне за спину, заставив меня сдвинуться ближе к крану лёгким подпиныванием сзади.

Ох уж! И это я ещё язва?!

– Но только спинку потрёшь и проваливай! Я тебя натирать уж точно не стану! – начала ворчать как последняя грымза, не желая терять обиды и злости, что была во мне такой колкой ещё пять минут назад, но уже начала растворяться.

Теперь я если и была злой, то на десять собак не тянула, максимум на маленькую сварливую чихуашечку.

– Поговори у меня ещё. – строго ответил Петенька и спросил тут же; – Где тут гель для душа? А то я тебя сейчас этой хренью малиновой натру. – щёлкнул по бутылочке бальзама и стянул с крючка мочалку.

– Вот. – покорно подала ему бутылёк с гелем хотя хотелось вроде как зашвырнуть им в него, но сдержала сей порыв.

Как-никак, а Петенька сидел у меня за спиной и риск получить гель на голову был ой как высок. Вероятней всего, так бы и случилось.

– Давай душек. – просил он следом, получив в руки гель.

– Зачем это? – обернулась на него в недоумении, мы же в ванне сидим, вода набирается, что ещё то?

– А шкурку смочить? – он уже вспенивал гель на мочалке, прямо спец по шорканью спинок.

Эта мысль уколола так явно, что я закусила губу от досады и потянулась за лейкой душа. Перевела на неё воду и начала, как выразился Петенька, смачивать шкурку.

– Я сам! – выхватил из руки лейку и стал поливать сразу на макушку, делая из меня мокрую курицу.

– Ай! Ты зачем?! Зачем ты мне волосы намочил?! – начала отбиваться от воды, пытаясь ещё спастись.

Напрочь из головы вылетели мои показательные выступления с шампунем и бальзамом, которые Петеньке вовсе были по барабану.

– Ты же голову мыть собиралась, вот я тебе и спинку потру и голову намылю! – заявил Пётр, поднимая лейку с бьющей водой выше, так что мне было не достать, – Не вертись! А то вода в глаза попадёт, глазки щипать будет. – ровно сказал он, а меня пробрал смех.

– У тебя сто процентов есть дети! – радостно крикнула я, понимая, что человек не имеющий детей, так разговаривать со взрослой тёткой не станет.

Это же получается автоматически только в том случае, когда у человека опыт. Его же не пропить, он сам наружу всплывает.

– С чего ты так решила? – осторожно поинтересовался он.

– Ну, а где же ты нахватался этих глазок, которые будет щипать? – спросила хохотнув, хотя к ребёнку же и мама прилагается.

– Нет. Нет у меня детей. Племянница только, но они за границей живут. – коротко пояснил он, – Не вертись, я буду голову мылить! Глазищи щипать будет, если будешь как вошь на гребешке! – странным голосом объявил Петенька и я обернулась посмотреть, что с ним.

А всё было проще некуда, он прижал намыленную заранее мочалку подбородком к шее. Поторопился, а теперь не знал, куда её пристроить.

– Давай я подержу. – протянула руку, хотела помочь.

Но Петенька лишь глазами в меня стрельнул, веля тем самым отвернуться и смирно сидеть. Ну чисто маньяк! Енот полоскун!

Отмыл и отшоркал, выполоскал меня на неделю вперёд, мне аж жарко стало в процессе такого купания. Кожа раскраснелась и хотелось на свежий и прохладный воздух.

– Ух! Какая ты розовенькая! Как поросёночек! – красноречиво оценил Петенька, с улыбкой вручая мне мочалку, – Теперь ты меня. – огорошил так огорошил.

– Ты же уже мылся. – буркнула я, желая вырваться туда, где попрохладней и можно принять горизонталь.

По телу ещё ощущались отголоски бурного вечера, особенно внизу живота, ещё и слабость в ногах и руках. Кстати, следов от Петиных связываний чулками не осталось.

– Так не тем же. Бальзамом. – напомнил мне, а я нехотя взяла мочалку.

– Ну давай местами поменяемся, что ли. – я встала, придерживаясь за крючок на кафельной стене, и Петенька встал, и не только он, хотя… это же тоже он.

– Вот с него и начинай! – нагло заявил Пётр, указав на свой торчащий возбуждённый член.

– Каков хитрец… – протянула я, не глядя пальцами отыскала петельку на мочалке, и быстро повесив её на торчащее как крючок достоинство Петеньки, выскочила из ванны и ванной комнаты с хохотом.

– Сам помоешься! – крикнула ему уже в щель двери, убедившись, что за мной не бежит.

На второй заход меня бы точно не хватило, а как попало не хотелось. Зато спать очень и я уже пошла в сторону спальни, а Петенька сообразил с ответом.

– Не смей захрапеть без меня! – проорал из-за прикрытой двери, а я пошла в кровать.

Так хотелось спать, что я забила на всё! На мокрые волосы, на тарелки в гостиной и бурчащий там же телевизор, испорченные чулки на кровати и на трусы. Я забралась под одеяло мокрой и голожопой. Думала закрою глаза и провалюсь в сон, но приказ Петеньки был исполнен. Сон без него не шёл и я таки дождалась его. Готовая отбиваться от сексуальных посягательств заткнула одеяло по бокам.

– Сладких снов, язва! – пожелал Петенька и выключил свет.

– Сладких… – едва шепнула, сил не было вовсе и я всё ещё ждала домогательств и даже уже готова была сдаться.

Но вместо этого была снова поцелована Петенькой в нос и он рухнул голый прям поверх одеяла, придавив меня своей рукой.

– Теперь можем храпеть… – пробурчал куда-то мне в плечо и мгновенно отрубился.

Ну чистый хорёк!

Глава тринадцатая

Просыпалась несколько раз за ночь. То Петенька храпел как трактор в ухо, то он же придавил мне ногу своей отчего она затекла и онемела. Два раза перекатывала его к краю кровати и вновь сладко устраивалась на своём месте, а Петенька возвращался во сне обратно. Первые совместные ночи, казалось, прошли как-то проще. И пробуждение было то ещё!

– Что такое?! – спросила с раздражением, проснувшись оттого, что мои ступни щекотали и спрятаться под одеялом не получалось.

У ног сидел голый Петенька, и даже сквозь густую бороду проступало удовольствие на его мордашке. Удовольствие и наигранное удивление, словно не он меня только что пытался разбудить щекоткой.

– Ничего. Но раз сегодня мне помогать не сможешь, ты должна меня вдохновить. – нагло заявил Петенька, я даже проснулась окончательно.

Взбодрилась от возмущения.

– Это когда же я тебе задолжать успела?! – уже села, натягивая одеяло повыше и пряча ноги подальше.

– Спала тут красивая такая, смотри, что сделала! – он качнул бёдрами, демонстрируя свою боевую готовность. – Как мне с этим на работу? Он и в штаны не влезет, надо убрать… – потребовал Петенька и нырнул под одеяло, поглаживая мои ноги подбирался выше, покусывая и целуя другие доступные ему части моего тела.

Я уже не могла сидеть и медленно опустилась на подушку покорно раздвигая перед Петенькой ноги. При этом меня не покидала мысль, что со мной вышло всё так же, как и с холодильником. Стоило подпустить Петеньку так близко, теперь не отбиться от него, проще сдаться и чего греха таить наслаждаться.

А по утрам он такой нежный. Каждый поцелуй и касание были медленные, растягивали момент удовольствия, возбуждали не меньше рьяной страсти, заставляя сладко томиться в ожидании большего. Петенька медленно выбирался из-под одеяла и когда его голова показалась, он притянул меня к себе, поцелуй осторожный, нежный. Я растаяла.

– Какая ты по утрам хорошенькая. – прошептал мне в губы, спускаясь после к шее, всё так же нежно покусывая.

– Просто я ещё не до конца проснулась. – укусила его за плечо совсем не нежно, за что и получила мгновенный ответ.

Оторвался от моей шеи.

– Язва! – озвучил мой диагноз и резко вошёл в меня, воруя тем самым воздух из лёгких.

Всё что я могла после этого, это прикрыть глаза и отдаться ему полностью, пока он жадно, вжимаясь, сжимая, словно ненасытный зверь овладевал мной. Подхватив под поясницу, увеличивал темп и в этот же момент умудрился прикусить сосок, заставляя стонать от болезненного, но всё же удовольствия. И его движения во мне, яростные, страстные и бескомпромиссные неумолимо вели к оргазму.

Отличная замена бодрящему душу, поэтому, когда Петенька снова кончил мне на живот я лишь лениво вытерлась майкой, которую нашла на тумбе и в ванную не пошла. Пыталась то ли отдышаться, то ли снова попытаться уснуть. На часах не было и восьми утра, безбожно рано для меня.

– Что и в душ не пойдёшь? – подперев голову рукой, Петенька лежал рядом и проводил подушечками пальцев по животу.

– Неа! – небрежно махнула рукой, довольно потягиваясь после, и чуть ли не мурлыча от удовольствия прижалась к мужскому телу.

А мельком взглянув на Петеньку заметила, что он улыбается словно блаженный. Это хоть и было странновато, но я не придала этому значения, не связала эту улыбку с его вопросом.

– А вставать всё равно придётся. Я же завтрак приготовил. – произнёс довольно и словно вспомнил.

– Кашу? – уточнила, хотя сомнений не было.

– С малиновым вареньем. – добавил Петенька, и нехотя, но резко поднялся с кровати, стал одеваться, – Вставай! Для вдохновения секса мало, мы ещё должны позавтракать вместе. – строго заявил он, а мне было смешно.

Хорошо и весело.

– Ты что же, голышом по кухне скакал? Кашеварил с голым задом? – забавно, но я точно помнила, что он был раздет, когда меня будил.

– Ты ничего не понимаешь женщина! Я принимал воздушные ванны! – оскорблённо ответил Пётр, сверкнув серыми глазами в обрамлении чёрных ресниц и вышел из спальни.

Аж зависть брала, когда я на них смотрела. Это же мне приходилось в салоне часами красоту наводить, а у него всё само и так красиво, но он же мужик и ему они не надо!

Но разговор был не окончен, я тоже накинула халатик и догнала Петеньку уже на кухне. Стол был накрыт, это он в такую рань встал, готовил. Чудный мужик!

– Да-да, конечно. Рассказывай нудист про ванны. – уселась за стол, посмеиваясь над своим кормильцем.

– Так и что? Ты сегодня в гости укатишь? – он всё равно технично перевёл тему и сел за стол напротив.

– Ну да. Рождество же. Мы у моей сестрёнки собираемся, точно компанию составить не хочешь? – уточнила для приличия, хотя, кажется, оба понимали, что мы ещё не в тех отношениях, чтобы знакомить друг друга с родными.

– Только если ты потом все стены зашпаклюешь. – с улыбкой, Петенька на мой страх почти согласился.

– Да я бы с радостью, но у меня так то и своя работа имеется. Слона я ещё могу втиснуть, а вот стены сам шпаклюй. – быстренько отвертелась и принялась за завтрак.

Малиновый.

Эта малина нас словно преследовала.

– Да ладно-ладно, я пошутил. Так раз я с обедом пролетаю, я с собой возьму что-нибудь? – вопрос был риторический судя по Петиной уверенности в моём согласии.

– Нет. Зачем? Проще я тебе ключи дам. Меня и до ужина не будет, скорей всего я домой вернусь не раньше полночи.

– Вот так будет очень проще! – радостно отметил Петенька, мазюкая тост сливочным маслом.

Я думала это он для меня, но нет. Сам впился зубами в хрустящий кусок хлеба. Эгоист наглючий!

После завтрака полчаса рыскала по квартире в поисках запасного комплекта ключей под ворчание Петеньки. Работать ему, видите ли, надо было срочно, а я, негодяйка такая его задерживала. Хоть и предлагала занести ключи ему сразу как найду или взять пока мои, но он отказался. И мне было понятно почему. Этот наглый хорь следовал за мной по пятам любовался моей задницей в моменты, когда я склонялась над ящиками комодов и тумбочек. Любовался и ворчал о том, как я его задерживаю.

Когда ключи всё-таки нашлись, я проводила Петеньку словно законного мужа на работу со страстным поцелуем от него на прощание в прихожей. Такое со мной было, пожалуй, впервые. Это необычное чувство, тёплое и словно моё родное, для меня. После ещё вспомнилось счастливое детство, как папа так же прощался с мамой уходя на работу, сжимая её худенькую своими ручищами до писка.

Несмотря на нехватку времени, необходимости привести себя в порядок и купить подарки, я нагло и бессовестно снова завалилась спать. С появлением Петеньки и кровать теперь воспринималась иначе, и спалось на ней слаще. Мда! Не кошку надо было у Светки брать в аренду и запускать в квартиру для определения, куда ставить кровать, чтобы хорошо спалось…

Уже вечером, я, уставшая от торгового центра как скотина, в машине с кучей подарков всем и большим и малым детям стояла в многокилометровой пробке на выезде из города. Причём в этой же пробке только в самом её конце стояли мои родители. Я же была близка к свободе, но мне было не легче. Чашечка кофе, выпитая в кафе торгового центра, давала о себе знать всё чаще и терпеть уже было сложновато. Когда вырвалась, гнала по трассе как ненормальная и доехав до Викиного с Андреем дома, ворвалась в него пробежав мимо детской кутерьмы, Бычка и Мамонта у мангала. Вожделенный унитаз был так близок, но ванная была занята Светкой лжезассыхой.

– Иди в нашу ванную на второй. – предложила встретившая меня Вика, с хрустом грызущая карамельного петуха.

– Да не. Я потерплю. – не признаваться же, что не дойду, ещё и по лестнице, – Я ещё могу-у-у… – занялась самовнушением прыгая на одной ножке, но поняла, что это не работает, – Светка! Давай быстрей! – поторопила её, стуча в дверь, – Что это? У детей поворовываешь конфеты? Тебя нормальной едой не кормят или это хотелки беременные? – разговор с сестрой не очень отвлекал от потребностей организма, но я старалась.

– Да не. Это же средство от токсикоза, ещё с Димкой работало. Ну, рассказывай. – как-то однозначно сказала Вика, словно точно знала о чём я должна рассказывать.

– Что? Ты о чём? – неужели у меня на лбу было написано «Петенька»?!

Это было очень и очень плохо, ведь моя проницательная мамочка вот-вот должна была, как и я вырваться из пробки. Замучит! Допросами своими! Как пить дать замучит!

– Она об этом. – из-за моего страха Светка незаметно для меня выползла из ванной, уткнулась в мой бок своим животищем и ткнула пальцем в шею.

– Профессиональный засос. – констатировала Вика, – Просто потрахушки? Или что-то серьёзное? – интересовалась сестра, разглядывая мою шею, и не пускала меня к зеркалу подперев, как и Светка, своим хоть и небольшим ещё, но тоже животиком.

– Да блин! Пустите! Я должна посмотреть! – взвыла отчаянно, и прорвалась к зеркалу, унитаз меня уже не волновал.

На белой шее красовался яркий багряный кровоподтёк, именуемый не иначе как засос.

– Присосался вампирюга! Пометил! – потёрла с остервенением шею, словно это можно было стереть, – И когда только успел гад?! Водолазка! Ты должна дать мне водолазку! – кинулась к Вике, понимая, что мама меня в покое не оставит весь вечер, если его заметит.

– Да нет у меня водолазок. – опешив, сообщила мне сестра, – Я ещё в детстве задыхалась от них, удавки! – обиженно резюмировала она.

– Тогда шарфик! Шарфик же есть?! – с надеждой ждала положительного ответа.

– Да есть, но сейчас зима, они прибраны. Ну пошли, я достану. – на Викино согласие я выдохнула с облегчением, но тут Светка вставила свои умные пять копеек!

– Это ж палево. – хмыкнула она, – Летний шарфик на шее в январе? Мы тебя лучше тоналкой замажем. Ща! – Светка несмотря на огромный живот довольно манёвренно юркнула в прихожую к своей сумочке и вернулась уже с мазилкой.

Пришлось покрывать засос в три слоя и почти всю шею, чтоб не было так заметно контраста.

Ну Петенька! Держись у меня кровосос!

– Чешется… – хныча потёрла замаскированный засос, и получила от Светки по руке.

– Я тебя перемазывать не стану! У меня спина ноет. Пойду посижу. – как утка, она, переваливаясь с ноги на ногу, пошла в гостиную.

– Так ты родишь скоро. У меня так перед родами поясница ныла, я думала отвалится. – радостно рассказала Викуленька.

– По твоей логике я должна рожать ежедневно начиная с августа. Просто у меня спина именно с августа ноет каждый божий день. – поделилась Светка, а я была бы и рада поддержать эту беседу, потому что они обе в этот момент перестали выяснять, кто автор засоса на моей шее, но ничего в этом не смыслила.

– Тебе и так рожать вот-вот, но ты не роди, кстати, шашлыка ведь охота! А гимнастику ты делаешь? – спросила Вика Светку, но я их перебила.

– Дети там на улице не замёрзнут? Давайте их домой загоним и уже подарки подарим? А то потом гости, стол… Я Иришке такой домик купила, помните у меня был с мебелью и зверушками? Я с зайцами купила.

– Ой. И я такой же купила… с зайками… – призналась Светка, пуча глазюки, а Вика расхохоталась как ненормальная.

– Чего ты ржёшь?! – возмутилась я, не понимая, как дарить племяшке два одинаковых подарка.

– Мы тоже ей дом купили, только у нас не зайки, а выдры, а я хотела с коровками, но не нашла, и Бычок был против. – Вика закатывалась от смеха, а я была готова мчаться в город за чем-то другим, Светка просто хлопала ресницами, вцепившись в животище.

– Отлично! И что делать? – мне было вовсе не весело, я уже в красках представила каково будет огорчение у ребёнка от одинаковых подарков.

– Да ничего не делать. Нормально всё будет. – убедила меня Вика, – Пойду детей позову, начнём собирать, пока все заняты.

Вика ушла за детьми, а я всё же унеслась к вожделенному унитазу, пока Светка не принялась меня пытать за засос. А стоило выйти из ванной, как Мамонт вручил мне Саву.

– Раздень его скорей. Ему надо на горшок. – обрадовал меня и с ехидной пухнорылой мордой улизнул за дверь, что-то бормоча о мясе.

– Вот все они бородатые такие жуки хитрые. – хотелось выразиться позабористей, но при ребёнке пришлось соблюдать приличия. – Да? – спросила у племяшика, быстро справляясь с его чумазым комбинезоном.

– Да! – звонко и радостно согласился малыш, явно не понимая с чем.

– Хм. Пухнорыленький значит, да? – подозрительно протянула Вика, раздевавшая до этого своих детей молча.

– Так, ты это не выясняй тут, ты мне лучше скажи, где у вас горшок имеется? Я в ванной что-то не видела. – вот это Мамонт-то помог мне невольно.

Можно было теперь с чистой совестью избежать допросов и подколов от сестрицы.