Текст книги "Ремонт на всю голову (СИ)"
Автор книги: Светла Литвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Петенька быстро нашёл удобную позу для сна, не пытался меня лапать, или даже просто поглядеть на мои трусишки в полоску. Довольно вздохнул и размеренно задышал, а уже через несколько минут спал.
Я как Ниндзя и не дыша выбиралась из-под одеяла. Нет, не сбежать на диван, может у меня тоже спина. Но майку я всё же нашла и натянула на себя, прикрыв грудь. Немного постояла у приоткрытого шкафа, подумав о шортах, но хрен их знает где они там лежат. Поостереглась, что сейчас на меня вывалится ворох барахла, шумно будет и Петенька проснётся. Застанет меня за непонятным занятием.
Как есть уже вернулась на кровать и замерла под одеялом, обдумывая, как буду поутру делать лицо а-ля стена Кремля. Красная, кирпичная. И всё же несмотря на мой косяк по всему телу в этот момент разливалось тёплое спокойствие. А завтра… Разберёмся завтра.
Глава шестая
Утром после пробуждения я первым делом потянулась. Растопырила руки и ноги в разные стороны, распластавшись морской звездой на всю кровать. Но лишь ощутив под правой рукой совершенно пустую подушку осеклась и подорвалась на месте.
Петенька, мирно сопевший этой ночью рядышком, уже слинял, как время завтрака. На часах было начало обеда, а на телефоне нет ни одного пропущенного.
– Странно это… – папа и мама угрожали вчера звонить постоянно, а тут даже сообщений нет.
Прикрыв свои полосатые труселя пижамными штанами, которые при свете дня легко отыскались в хаосе на полках, пошла в люди, так сказать.
Но людей, то есть Петеньки в квартире не было. Зато на кухонном столе стояла милашная милота. Она лишь немного не дотягивала до Светки с мамонтёнком в животе.
Она – это рисовая каша с улыбающейся рожицей из варенья, заботливо прикрытая блюдцем. Ни записок, ничего-то ещё, только это произведение кулинарного искусства. Никто и никогда по доброй воле не готовил для меня завтрак, мама не в счёт, да и завтрак в кафе или ресторана тоже. Из-за этой вкуснятины, а каша реально оказалась вкусной хоть я сладкие каши не уважаю, я вовсе упустила из вида родительские звонки. Точнее отсутствие этих звонков. А ещё прошляпила тот факт, что дверь в квартиру не заперта. Петенька явно ушёл утром работать в сто одиннадцатую квартиру и просто прикрыл за собой дверь на дверную ручку. Заходи кто хочешь, бери что хочешь. Но поняла я это, лишь когда Петенька вернулся.
Я как раз соскребала ложкой последние розоватые от малинового варенья рисинки со стенок тарелки, когда входная дверь хлопнула.
От неожиданности я вскочила со стула и прикусив язык выглянула в дверной проём кухни.
– Это я! – крикнул на шум Петенька, – На обед пришёл. – довольным голосом заявил он.
– Какой ещё к чёрту обед?! – громко и с чувством возмутилась, не обращая внимания на прикушенный язык.
Пётр прошёл на кухню мимо меня к раковине, и включая воду, уверенно произнёс;
– Сытный. Сама же вчера просила с тобой переспать, э-э-э… переночевать! И мы договорились, что ты меня будешь кормить. Я хоть и был сонный, но уговор помню. – врал Петенька, уже отмывая руки от пыли.
Так торопился на сытный обед, что ко мне пришёл руки мыть.
– Ничего подобного. Мы договорились на один раз. И ты его использовал этой ночью. Спасибо за завтрак, конечно, но я обеды тебе готовить не нанималась. Я и вовсе готовить не умею. – честно призналась, радуясь этому факту, хотя он меня никогда особо не тяготил, и я его не скрывала, как позор всей жизни.
– Вот ты чесать горазда! – хмыкнул Петенька, вытирая руки и вешая кухонное полотенце обратно, – А стол мне кто накрывал недавно? Я таких вкусностей отроду не ел, даже в ресторане. И не было вчера разговора о количестве раз, ты сама сказала, всё, что найду в холодильнике то моё. Давай не ерепенься, а то ночевать не приду сегодня. – угрожающе предупредил Пётр.
Я сначала впала в лёгкий ступор навеянный его наглостью, но после пришла в себя и рассмеялась на всю кухню.
– Всё что ты на днях уминал с треском за ушами приготовила моя мама! И ночевать можешь не приходить, всё равно ушёл и квартиру не закрыл, меня здесь считай десять раз уже убили и ограбили!
– Тебя?! – Петенька удивлённо на меня посмотрел и засмеявшись открыл холодильник, оттуда и послышалось; – Такую ограбишь и убъёшь… – бурчал он, а я не понимала.
Какую такую?!
– Ладно! Раз ты приготовил мне завтрак, то что найдёшь в холодильнике сейчас, то твоё, но это в последний раз. – сказала серьёзно, чтобы он там ничего себе такого не думал, хотя оба понимали, что я его просто выгнать не могу.
Силы не равны, да и мимишная каша на завтрак не позволяла закатить скандал.
Подхватила со стола ноутбук и под посвистывание наглого Петеньки роющегося в моём холодильнике пошла в гостиную. Необходимо было выяснить, почему мне не позвонили ни мама, ни папа. Ну папа ещё ладно, возможно, он с утра пораньше поехал в отдел и лично пытает незадачливого домушника, а мама то где потерялась?!
Не сразу устроилась на диване в гостиной с ноутбуком и телефоном, а положив всё на журнальный стол, пошла к окну. Желание открыть шторы и впустить солнечный свет в квартиру закончилось фееричным провалом. Вот не рой другому яму, сам в неё попадёшь! Это я могла бы запомнить ещё на Викином примере, но куда там! Пока на своих граблях не спляшешь, до мозгов не дойдёт. Стоило мне лишь наполовину одёрнуть штору, как под моей ступнёй раздался хруст. Я резко подняла ногу, но было уже поздно. Остатки оранжевого желтка стекали по раздавленной скорлупе через решётку на батарею, и моё счастье, что эта бомба ещё не созрела.
– Чёрт! – зашипела, когда поставила ногу на пол, в ступню впилась маленькая мстительная скорлупка от раздавленного яйца.
Хромая на одну ногу, пришлось идти в ванную комнату за тряпкой и ведром воды, но прежде я перепрятала другие боевые снаряды. Девять уцелевших яйце-бомбочек отправились на соседнюю решётку в дальний угол. Как раз туда я сдвигала шторы и там их никто не мог заметить. Сделала это на всякий случай, переживая, что Петенька, гремящий в это время на кухне, начнёт любопытствовать, какого это хрена я корячу в полу решётку.
Слава яйцам он так был увлечён добычей сытного обеда из моего холодильника, что я всё убрала без свидетелей.
Лучше бы свет включила, подумала я, садясь наконец-то на диван. Собравшись с мыслями, греясь на солнце, что падало на диван, потянулась за телефоном. Папе я решила вовсе не звонить, чего отвлекать от работы, пусть пытает преступника. А вот маме я позвонила с тревожным чувством. Меня уже не волновал вопрос, почему она не позвонила, меня волновало всё ли с ней хорошо.
– Ну, как переночевала?! – первым делом радостно поинтересовалась мама, как только ответила на звонок, я и слова вставить не успела.
Ощущение было такое, словно она над телефоном сидела и ждала моего звонка. Ответ через полтора гудка был тому подтверждением.
– Нормально. – пробурчала я, пытаясь вспомнить, сообразить суть своей претензии к маме.
То, что она у меня была я помнила, а вот суть как-то растерялась, была сбита маминой радостью.
– Чем занимаешься? – спросила мама и я сразу насторожилась, – Я вот к Кузнецовым собираюсь, Василий обещал рыбу закоптить, может вместе поедем? Одной как-то неловко, а то отец с утра в отдел поехал разбираться с тем бандитом.
Меня затерзали смутные сомнения, как всем известного Ивана Васильевича Буншу. Но упоминание о кобеле Василии отбило напрочь всякое желание разбираться с родительницей.
– Ой да нет. Я же работаю. Такой сложный перевод и сроки. Сроки горят. Какая рыба?! Я позвонила на секундочку. Вот только и сказать, что у меня всё хорошо, ты не переживай и папе привет! – быстро нажала отбой и отбросила телефон подальше как чумной.
Перед глазами ещё этот Вася встал, исследующий глубину своих ноздрей. Фу!
Надо было как-то развеять эту садистскую выходку моего воображения, и включив ноутбук, я продефилировала на кухню. Кашу то съела и даже не поперхнулась, а вот кофе себе не сварила.
А у плиты пританцовывая крутился Петенька. Смешивал деревянной лопаткой в сковороде остатки из маминых контейнеров, натянув на себя её фартук с павлином.
Ну и павлин!
– Кофе? – спросила у него, встав рядом.
– Не откажусь. – Пётр довольно улыбнулся и подмигнул мне.
Я взяла турку и достала ту самую красивую банку с полки. Наконец-то я была близка к исполнению хоть какой-то мести. Даже слюну сглотнула от предвкушения и удовольствия, но меня огорошили.
– А растворимого нет? Этот мне как-то не понравился. – заявил Петенка, руша своей кислой миной всё моё настроение.
– Нет. – врала внаглую хлопая глазами и откручивая крышку у банки.
– Ну ты вари себе тогда, а я чай попью. – отказался он, помешивая непонятный винегрет на сковороде.
И что делать?!
Пить этот кофе я точно не смогла бы, поэтому закрутила крышку и вернула банку на место.
– Я тогда тоже чай. За компанию. – закивала, лыбясь как дурочка.
А вот Петенька посмотрел на меня с прищуром, словно в чём-то подозревал.
– Что? – спросила его с вызовом, ставя чайник.
– А чего это ты кофе не пьёшь? – голос у него звучал с ещё большим подозрением чем он на меня смотрел.
– Не хочу дразнить тебя. Что это я кофе, а ты чай? Нехорошо это. – миленько улыбнулась, но Пётр не поверил моей улыбке.
Хмыкнув, выключил плиту и стал перекладывать свою бурду в тарелку.
– Ты же ко мне несколько дней назад не извиняться пришла? Мстить. Что у тебя там в кофе намешано? Слабительное? То-то у меня живот вчера крутило… – посмотрел на меня уже с укором и как-то с сомнением на еду в тарелке.
– Да что за детский сад? Слабительное. Жрать меньше всякой дряни надо! – оскорбившись фыркнула я, – Это нормальный кофе! Вот! Пожалуйста! Сама выпью, если хочешь! – снова потянулась за банкой, не зная, как ещё выкрутиться, но надеялась, что Петенька откажется и даже, возможно, принесёт извинения за свои дурные подозрения.
– Хочу, пей. Я ещё вспомнил, ты вчера из другой банки кофе в турку насыпала, на двоих же варила, а с этим что-то не так. – довольно заметил он.
Какой же ты хорёк проницательный!
– Вот и выпью. – буркнула я, засыпая в турку сраный кофе, под неприятный спазм в животе.
– Вот и пей. – хохотнул Петенька, перемещая с тарелкой за обеденный стол.
Не стала ему ничего отвечать. Улучив момент, когда он сидел спиной ко мне, высыпала кофе обратно в банку. Позже я его выкину от греха подальше, зато куплю ещё десяток яиц, чтобы Петенька знал, как пахнет месть.
– Ну, так и что было в кофе? – спросил Петенька, повернувшись ко мне, пьющей с деловитым видом из кружки пустой кипяток.
– Ничего. Нормальный кофе. Вот, пью. – отсалютовав ему кружкой, с громким прихлёбыванием отпила кипятку.
Надо было хоть сахар добавить, чтобы не так противно пилось, но это лучше, чем какой-то странный кофе. Петенька же засмеялся и указал на зеркальные ромбы на стене.
– Вот в эти милые зеркальца я видел, как ты из турки кофе высыпала обратно в банку. – победа надо мной красовалась на его лице в виде улыбки.
– Да! Да! Я хотела напоить тебя сраным кофе! Доволен?! – призналась, бросив кружку в раковину.
– Чего?! – победная улыбка исчезла и брови Петеньки сошлись в одну линию, и я неосознанно сделала шаг назад, – В смысле сраным? – лицо у него вытянулось и вилку он отложил.
Видимо, аппетит пропал.
– Копи лювак, мартышки жрут кофейные ягоды, а косточки, то есть кофе выходит естественным путём. – выпалила я, опасаясь скорой расправы.
Но расправы никакой не последовало, вместо этого Петенька рассмеялся во всё горло и заявил;
– Эко ты какая впечатлительная. – после этой короткой реплики вернулся к своей мешанине в тарелке, – А за что такая месть? – спросил, жуя с треском за ушами.
– Да как за что?! За то, что спать не даёшь! По закону обязан соблюдать тишину в праздничные дни! – взвилась я.
– Да, нехорошо как-то вышло, но ты сама виновата. Явилась вся такая бешеная, скотиной обозвала, а я был голодный и злой. А когда я голодный и злой, я нервный. – не отвлекаясь от еды, оправдался Петенька.
– Да, но ты меня, вообще-то, стервой обозвал! И… – чуть не призналась, что в курсе о его намёке на мой алкоголизм, но вовремя прикусила язык.
Петенька уставился на меня своими серыми глазами, в ожидании продолжения речи.
– И? – спросил, когда я так и не продолжила фразу.
– И ты нарушал закон! – выкрутилась.
– Так, ты меня первая оскорбила. – резонно заметил Петенька, – Могла бы нормально попросить, а с выскочками у меня разговор не складывается.
– О как. И что же делать? – поинтересовалась я, ведь скоро действительно необходимо приниматься за перевод, а при таком грохоте я работать не смогу.
– Дай мне стену убрать, я её сегодня добью и больше такого шума не будет. Уже бы давно всё сделал, я думал в доме никого нет, все по заграницам, всё быстро сделаю, а тут ты нарисовалась на мою голову. – проворчал Петенька.
– Вообще-то, это ты у меня над головой шумишь и атакуешь мой холодильник. – съязвила я.
– Спасибо! – Петенька довольно, но издевательски улыбнулся, тут же перебив моё пожалуйста, – Маме передавай. – заржал, и проходя мимо меня, поставил пустую тарелку в раковину.
– Скатертью дорожка! – указала ему на выход, не боясь, что меня больше не допустят в логово врага.
Как я буду подбрасывать яйца меня не волновало. Я была уверенна, что этот наглый хорь не упустит своего шанса получить от меня халявный рисунок слона.
– Ну… ты это, заходи, если чё. – нарочито хриплым голосом сказал Петенька и в сопровождении своего громкого хохота удалился.
Я минуту приходила в себя, думая, представляя, как этот дурак мучается, вынюхивая источник жуткой вони на своём объекте. Представление исполненной мести было таким сладким, что дверь закрывать за Петенькой я пошла в хорошем настроении.
Глава седьмая
Только я, расслабившись засела с ноутбуком на своём винтажном диване, начали просыпаться мои многочисленные друзья. По одному они приходили в себя после новогоднего отрыва и мне на телефон стали поступать заманчивые предложения продолжить праздничный кутёж. Но отказав даже своей лучшей подруге тёзке Ленке, которой никогда прежде не могла отказать, даже во времена хождения в гипсе, поняла, что никуда я не хочу. Даже с Ленкой, даже кататься на коньках. Поняла, что мне хорошо дома. Впервые я кайфую на сто процентов со своим ноутбуком на коленках и копеечным переводом небольшой статейки, под отбойный молоток над головой.
Да-да. Вот так неожиданно до меня дошло, что раньше я бежала из своей, как мне казалось, любимой квартирки куда угодно лишь бы скрыться от одиночества. Даже домик в деревне пришлось купить, чтобы не отвлекаться от работы. Там не было интернета и сложно было сбежать при любом удобном случае. Да и в том маленьком домике я не чувствовала себя одинокой. То было вынужденное, по работе и я не могла уехать, а здесь не хотела!
Впервые получала кайф находясь дома, потому что с появлением Петеньки над головой, я автоматически перестала быть одинокой. Я бы и телефон даже отключила, но боялась, что кто-то из родителей не дозвонится и приедет ко мне. А это не лучший вариант. От них я могу слинять, а вот выставить маму или папу или их обоих уже сложней и совесть не позволит.
Петенька крушил стену над головой ровно до семи вечера, даже чуть раньше угомонился, я к этому моменту как раз закончила работу. Пачка печенья и кружка нормального кофе растворились в желудке ещё час назад и хотелось жрать, как Петенька. Похоже, это заразно!
Потянувшись, я отложила ноутбук и прошла на кухню. Мама, готовя мне запас еды на неделю явно не рассчитывала на появление в моей жизни Петеньки, она знала, что я буду шляться по заведениям и гостям. Именно поэтому в холодильнике жрать было нечего. Ленка, звавшая меня днём на каток, уже наверняка отчалила в другие пенаты и про меня не вспоминала, одной было скучно и без шума над головой снова одиноко.
Вспомнив про завтрак от Петеньки, я быстро смекнула кто меня покормит, а заодно и от одиночества избавит. Захлопнув холодильник, я направилась к рабочему, не думая о провале, зная, что он не откажется пожрать на халяву.
Петенька долго не открывал, а когда двери распахнулись, меня снова ждала сексуальная атака в салатовом полотенце. Нырял значит, Ихтиандр чёртов.
– Шо?! Опять?! – прохрипел он, сложа руки на мокрой груди.
– Может поужинаем? – очень что-то хотелось заманить Петеньку к себе, а потому я и злорадствовать не стала.
Пусть он ужин мне готовит, раз весь мой провиант изничтожил. Проще убить, чем прокормить.
– Чего это ты ласковая такая? Подозрительно… – Пётр прищурил глаза и скривил губы, словно это кривляние смогло бы ему помочь в сканировании моих помыслов.
– Есть хочу! Можно ещё кино посмотреть, или передачу, хоккей, футбол там. – заманивала его телеком, подозревая, что подобного развлечения у Петеньки нет.
– Ладно. Сейчас, ты проходи пока. – пропустил меня в квартиру, ну надо же, какое доверие.
Я юркнула в бетонную прихожую, заставленную какими-то строй материалами. Пока Петенька одевал трусишки и штанишки, я огляделась. Фронт работ в прошлый раз мне показался меньшим, хотя, по сути, на стенах даже шпаклёвки не было и полы не застелены ничем. Как же я буду яйца проносить в логово врага? До слона как до Китая раком!
– Я готов! – свеженький Пётр явился ко мне уютно домашним.
Этакий дедок только юный вариант. Словно его нарядили как малыша на утренник во взрослый костюмчик. Какие-то трикошки серые с вытянутыми коленками и белая майка. Не хватало седины, лысины и газетки. Просто прикол!
– Тогда пошли. – радостно отозвалась я, пытаясь скрыть смех.
В неловком молчании мы дошли до моей квартиры и уже в прихожей Петенька открыл рот.
– А что на ужин? Что-то по запаху непонятно? – он так поводил носом, и я тоже принюхалась, испугавшись, что яйца начали протухать и благоухать.
Но это было не так, тухлыми яйцами вовсе не воняло.
– Не знаю. Что приготовишь. – лыбясь, заявила я.
– В смысле я?! Я готовить не умею. – скривившись, признался Петенька.
– Как это? А каша? Кашу ты варил и обед ты сам себе готовил. – резонно заметила, прищуриваясь, как и он.
Получилось невольно и в сканировании вовсе не помогло.
– Только рисовую кашу и умею готовить, с различными заправками на выбор. Могу ещё лапшу запарить, а обед я себе не готовил. Я разогрел что было. – проходя на кухню, невозмутимо пояснил Пётр.
Именно в такие моменты его наглой невозмутимости назвать его Петенькой не получалось.
– Ну, можно тогда пиццу заказать. – заикнулась я и встретилась с колючим серым взглядом.
– У меня денег нет! Так что пиццу без меня закажешь, сейчас посмотрим, что тут у нас, яйца уже слопала? Целый десяток же был… – задумчиво бубнил этот Ремонт головного мозга, шарясь в практически пустом холодильнике.
– А что тут думать? Раз ты готовить не умеешь, я закажу пиццу, я угощаю! – радостно заявила я и потянулась к телефону.
– Цыц! Женщина! – рявкнул на меня, – Мы ещё морозилку не смотрели. – произнёс это тихо, завораживая мягкостью голоса и осторожно открыл дверцу морозильной камеры.
– Ну что там? – я боялась заглядывать, но примерно догадывалась, что там лежит «большое ничего».
Мама привозила готовую еду, покупать мне что-то из мороженых полуфабрикатов смысла не было.
– Пельмени есть, какие-то котлеты, чебуреки, рыба, кажется, стейки… – начал перечислять Петенька, лазя по ящикам.
– Да ладно?! – я бросилась к нему же и мои глаза загорелись от радости.
Морозилка была тоже забита и по цветным застёжкам на пакетах я поняла, что забита мамой. Возможно, часть своих блюд она здесь и готовила, пока меня не было дома. Надо же нерадивое дитятко кормить.
– Пельмени сварим, их несложно, я умею. – убедительно отозвался Пётр, выуживая пакет с домашними пельмешками.
Ну вот, от голода не помрём, радостно подумала я, держась ближе к Петеньке.
Я достала кастрюльку из сушилки, и Петенька с сомнением на неё посмотрел.
– Маловата будет. Только если по десять штук варить. А побольше нет посудины? – спросил Пётр со знанием дела, что меня невероятно вдохновляло.
– Есть! – взвизгнула радостно, – Где-то… – шепнула, оглядывая кухню.
Я эгоистично пеклась о своём в первую очередь желудке и жрать гадость всякую не хотелось, а Петенька явно сечёт в пельменях. Мне бы и в голову не пришло, что эти пельмени варят в больших кастрюлях. Дома они вовсе подавались мамой из печи в глиняных горшочках с чесночной лепёшкой вместо крышки.
Требуемая кастрюля на кухне имелась, её с ехидством Викуля подарила на новоселье. Отлично знала, что я готовить не умею и подарила мне заведомо ненужную утварь. Велев, научиться варить борщ и завести мужика. Прям как про домашнее животное.
Чтобы найти эту кастрюлю, пришлось звонить маме и она, мама то есть, как навигатор направила, куда двигаться. Естественно, не упустила из виду мой интерес к посудине и начались расспросы.
– А зачем тебе большая кастрюля? – ковыряла мой мозг родительница.
– Пельмени нашла мам, буду пельмени варить. – не стала врать, чего врать-то?
Она всё равно приедет ко мне на днях с новой порцией готовой еды и узнает о нанесённых Петенькой пельменных убытках. Не сомневалась, что он в отсутствии у меня другой еды сожрёт их все, ну и я немного помогу ему. Совсем чуть-чуть.
– А-а-а. – догадливо протянула мама и тут же резко добавила, – А давай я тебе по видеосвязи всё расскажу! Кастрюли мало, надо же знать, как варить пельмени, а то ты бросишь их в холодную воду, или помешать позабудешь. Раскиснут. – кисло заметила мама.
Я примерно представила, какое в этот момент у неё хитрое лицо, и уже догадалась, что она раскусила присутствие мужика в квартире. У меня не было привычки кормить своих гостей её едой и все её заготовки так быстро бы не кончились живи я по-прежнему одна. Да и на одну порцию пельменей, как я поняла, хватило бы маленькой кастрюли.
– Мама, папе привет! – быстро отключилась под Петин смешок.
– Что? – взглянула на него с недопониманием.
Неужели он хотел видео встречи и знакомства с моей мамой?
– Лихо ты её. – оценил он, – И не обидится?
– У меня мамуленька не из таких.
После того как пузатая кастрюля была найдена, а пельмени сварены, мы устроились с тарелками на диване в гостиной. Телек я редко включала, но вот пульт потерять умудрилась. Пришлось вручную натыкать что посмотреть и выбор гостя пал на старую советскую комедию.
– Приятного аппетита. – грубовато произнёс Пётр, держа тарелку на ладони, накрытой сложенным полотенцем.
Я так не умела, поэтому с дивана пересела на пол, поставив свою порцию еды на журнальный столик. И Петенька смотрел на меня сверху вниз так по-хамски, что пельмень просился ему в глаз. Язвительный ответ не заставил себя долго ждать.
– Спасибо. И тебе не подавиться. – буркнула я, выловив пельмень под смех Петеньки.
– Язва! – хохотнул он.
– Угу! Сибирская! – ответила я, борясь с горячим пельмешком во рту.
Не такие вкусные они получились как у мамы, но всё же съедобные. И опустошив тарелку быстрей чем Петенька, я вернулась на диван, отжав у гостя подушку.
– У меня, вообще-то, спина. – тихо возмутился Петенька, пока я устраивалась поудобней, так, как мне было привычно осаждать свой диван.
– А у меня голова, а ты ешь не отвлекайся, а то подавишься. – кряхтя, я затолкала подушку под голову, улеглась, закинув ноги на спинку дивана.
На мою реплику ответа не поступило и выглядело всё так, словно Петя проникся моему совету. Он быстро стал доедать пельмени и после того, как доел и отставил тарелку я поняла, чего он так торопился.
– Ох! Хорошо! – довольно поделился своими впечатлениями.
Откинувшись на диван, Петенька положил одну руку на спинку, смахнув мои ноги на свои коленки. А чтобы я так и оставалась лежать придержал за щиколотки другой рукой. Всё это он проделал с абсолютно невозмутимым лицом. Словно он не в мои ноги вцепился, а так, пыль стряхнул.
Вот именно поэтому я таким же образом не подала никаких признаков жизни. Только повернулась набок, плотней прижавшись икрами к его прессу. С трудом и замерев внутри, изображая интерес к фильму, пялилась на чёрно-белый экран.
От моего минимального перемещения и смены положения Петины пальцы сжали ступню, не выдержала и захохотала. Прикидываться ветошью, когда щекотно я не могу. Нет у меня таких навыков.
– Щекотно! – взвизгнула и почесала ногу о его живот, даже не думая подтянуть коленки к груди.
– Так ты не ёрзай ногами, мне тут тоже…щекотно. – произнёс Петенька и успокаивающе погладил ладонью мои ножки.
Петенька ножки-то мои погладил, но на этом всё! Я как дура лежала и ждала от этого мачо инициативы хоть какой-то, ведь твёрдость его желания явно упиралась в мою лодыжку. Видимо, и он ждал, что я проявлю интерес, но я прикинулась тупой креветкой. Не привыкла я вешаться на мужиков, это их древняя обязанность охотничья изловить добычу и завалить. Но и ножки убрать я не могла. Под теплом мужской рукой им было очень хорошо.
Очень!
Так хорошо, что я, разомлев и не заметила, как начала дремать. Не совсем крепкий сон, но глаза мои были закрыты, и я слышала, что происходит. Фильм советский кончился, а за ним шла какая-то ерунда и Петеньке это было неинтересно. Оставив мои ноги, он поднялся с дивана и не переключил канал, а вовсе выключил телевизор и пошуршал куда-то. Я не подавала признаков вменяемости пока на меня не шлёпнулось одеяло. Тревожно подорвалась, уставившись на замершего Петра. Он явно собирался слинять по тихой, оставив меня одну, что тут же и подтвердил.
– Поздно уже, пойду я. – произнёс голосом застигнутого врасплох человека.
– Нет! Ты что?! – вцепилась в руку Петра, тут же ошалевшего от моей прыти.
– Что? Что? – растерянно закудахтал он, пытаясь освободиться от моих рук.
– Как что? Ты на мою квартиру вора навёл! – возмутилась я, уверенная, что именно он и должен теперь меня охранять.
Кто кашу заварил, тому и кушать!
– Не я навёл, а участковый! – оправдался Петенька, разжимая свободной рукой мои пальцы.
Когда у него это получилось, он направился к выходу, чего я никак не могла допустить. Осознала именно в этот момент, что мне по-прежнему страшно, а он всё же причастен к причине появления моего страха.
– А кто кипишь поднял? Ты и поднял! А теперь мне страшно! – укутавшись в одеяло, как в защитный скафандр, топала за Петенькой и взывала к его совести.
– Так его же поймали, посадили, закроешься изнутри и всё нормально будет. – логично рассудил Петенька, сунув ноги в тапки, потянулся уже к ручке двери.
– А вдруг?! Вдруг он кому-то рассказал?! – отчаянно предположила я, бочком загораживая Петеньке выход из квартиры.
Бедный, вот он испугался, наверное. Атака на свободу перемещения.
– Что рассказал? – хмыкнув, спросил он.
Петенька, хмурясь, скрестил руки на груди и безнадёжно упёрся плечом о дверной косяк. Он был почти готов сдаться, но не до конца допёкся.
– Что здесь по этому адресу квартирка шикарная для выноса и девушка одинокая живёт. – сделала трагичную паузу, а заметив в Петиных серых глазах сомнение, добавила; – Дружкам своим наверняка похвастался! Вдруг они бандой явятся? И пока я буду крепко спать, проберутся в квартиру? – мне надо было Петеньку довести до готовности остаться, но я и сама начала паниковать.
Хотя по логике причин для паники у меня вовсе не было. В квартиру не забраться, когда она закрыта изнутри, разве что болгаркой срезать замок, но это дело не такое быстрое и совершенно нетихое.
Петя, хмурясь, продолжал сомневаться в логичности моих доводов.
– Ладно обворуют, а если на меня… – договорить не успела, что со мной могли сделать, Петенька выпрямился и стал открывать дверной замок.
Внутри всё упало, промелькнула мысль, что я переборщила с трагизмом.
– За щёткой схожу. – предупредил, прежде чем отодвинуть меня от двери, – Но спать я буду на кровати. У меня спина.
– Конечно, конечно! – защебетала я, пропуская его в подъезд.
Как только он вышел, я закрылась на все замки и стояла под дверью. Ждала Петиного возвращения, безпрерывно пялясь в глазок. Он быстро вернулся, и судя по тяжёлому дыханию перепрыгивал через ступеньки, что не могло не льстить. Так ко мне торопился красавчик сероглазый. В руке Петенька держал пасту и зубную щётку.
– Ой! Я в ванную первая! – подорвалась я, подтягивая одеяло повыше, чтобы не путалось под ногами, – А ты пока посуду помой! – юркнула в ванную, захлопнув дверь так, словно Петенька за мной гнался.
Не гнался, конечно, но явно охренел от моего гостеприимства.
Скинула с себя одеяло, и натянув на голову шапочку, чтобы не мочить волосы, забралась под тёплые струи душа. Мылясь пенной мочалкой, я начищала зубы и одномоментно пыталась оценить в зеркале свою привлекательность. Всерьёз решила, что этот наглый хорёк проявит больший интерес ко мне в спальне, нежели в гостиной. Даже вышла из ванной комнаты голенькой, обмотавшись лишь одним полотенцем.
Да, с поникшей гордостью могу признать, что я его провоцировала. Пыталась пробудить охотничьи инстинкты Петеньки, так внезапно уснувшие. Внезапно. Он не создавал впечатление задрота, которому нужно чуть ли не прямым текстом сказать, что добыча сама не против лечь лапками кверху.
Для получения обоюдного удовольствия, разумеется. Не более того.
Вот только охотник мне попался какой-то дефективный, а я словно дохлого потыкала палкой. Стоило предстать перед Петенькой такой распакованной и аппетитно розовенькой после душа, как он рванул в ванную. Закрылся там, ворча что-то про Водяного.
Это я Водяной, что ли?!
В расстроенных чувствах сходила на кухню проверить, помыл ли Петенька посуду. Естественно, он её не помыл. Кастрюлька, две тарелки, ложки и кружки кучкой лежали в раковине. Быстро затолкала это всё в посудомоечную машину и нажав быстрый режим отчалила в спальню.
Не думала, что Петенька так быстро явиться следом. Забыла, будучи в расстройстве, что когда к себе его приглашала отужинать, он только выперся из душа. А зубы он почистил быстрей, чем я намывалась.
– Ой… – раздалось позади, когда я, стоя уже голышом выбирала в комоде трусишки поприличней.
Обернувшись, я увидела только Петенькину спину, охотник спасался бегством.
Да что со мной не так-то?! Что это с Петенькой что-то не то, я не подумала, ведь собственными ногами ощутила, что всё с ним в порядке. Не импотент уж точно. Придирчиво посмотрела на себя в зеркало и вроде бы всё было неплохо… но этому хорьку, лишь бы пожрать! То же мне недохищник! Чуть ли не плача, спрятала свою тушку под самой страшной пижамой. В неё я наряжалась когда болела и она была далека до тех нарядов, которые с меня обычно стаскивали, но чаще рвали несдержанные любовники.
Избив подушку, я нырнула под одеяло и выключила свет. Сразу после этого в дверь постучал Петенька.
– Чё ты всё?! – вопросительно крикнул он и следом предупредил; – Я захожу!
