Текст книги "Ремонт на всю голову (СИ)"

Автор книги: Светла Литвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава одиннадцатая

Смотрела гаражные распродажи и не заметила, как задремала. Сквозь пелену неглубокого сна смогла различить, как крепкие руки меня подняли с уютного нагретого местечка на диване и перенесли в прохладную постель. И даже не раскрыв глаз, желая спать дальше и заснуть покрепче, я чего-то ждала. Но дождалась лишь одеяла, которым Петенька меня накрыл чуть ли не до макушки. Я тут же его скинула, пусть оно было и прохладным, но мне было жарко.

– Вот вредная…даже во сне… – ворчливо прошептал Петенька и лёг совсем не рядом.

Между нами влез бы ещё один человек и я чётко это помнила, когда окончательно отдалась сну, но картина пробуждения была совершенно иная.

Когда я раскрыла свои очи от пробивающегося по краям штор солнышка, обнаружила себя не на своём месте, а там, где спал Петенька. Видимо, ночью я всё же встала по нужде и вернувшись в спальню рухнула на кровать с той стороны, что была ближе к двери. Естественно, спать я устроилась прямо на Петеньке. Несчастный не рассосался в ночи, а мирно сопел в ухо погребённый под моими руками и ногами. Всё что было, всё на него и сложила, ещё шею обслюнявила.

И зимнее солнышко в моём пробуждении сыграло неглавную роль. По всему телу разносилась противная боль. Руки и ноги затекли, а шея угрожала чем-то нехорошим, отказываясь поворачиваться. И это я лежала сверху, а что же с Петенькой, которого я придавила своей тушкой?

На вид ему было отлично, но и мне минуту назад всё нравилось. А у Петеньки спина! Вспомнив это, я попыталась перебраться на свою половину кровати и так, чтобы Петенька не просёк, как я ночью на него улеглась. Не хотелось потом слушать претензии, что я ему что-то отлежала туша такая и ещё массаж заставит делать в лечебных целях. Вот только с затёкшими конечностями перекатиться через Петеньку не вышло, а справа оставалось несколько сантиметров матраса. С них-то я и скатилась, смачно приземлившись пятой точкой на пол.

От этого грохота проснулся Петенька, и подскочив с кровати наступил мне на руку.

– Ой ёй! – знатно ошалев, плюхнулся назад, подтянув колени к груди, – А ты чё тут? – спросил, глядя на меня с недоумением глазами размером с пятирублёвые монетки.

– Упала. – призналась честно, потирая локоть, которым приложилась не меньше чем пятой точкой.

– А-а-а…ох ё! Проспал! – взглянув на часы, Петенька схватился сначала за голову, потом за меня.

Помог мне подняться, и без сантиментов пристроив на кровать мою подбитую тушку, стал быстро собираться.

– Ты это, выпей что-нибудь для профилактики, а то кости ломит. Как бы не грипп, заразишься ещё. – посоветовал Петенька и быстренько слинял на работу, даже завтрак не приготовил, кофе не выпил.

Трудяга.

От ломоты в теле поспать ещё не удалось, да и волнение за яйца не отступало. Всё переживала, что Петенька их найдёт и не знаю о чём больше в итоге. Что он их сожрёт, а мама сказала, этого нельзя делать всё-таки они несколько дней простояли в тепле, или что мне принесёт по тыкве ими настучит.

Снова сходила проверить, как они там, не начали ли вонять и успокоилась, убедившись, что ничем яйца ещё не пахнут. Пока что.

От нечего делать всё же взялась за работу, так увлеклась, что не заметила, как наступил обед. Вместо завтрака была кружка кофе со сливками, а о том, что пора бы подкрепиться напомнил мой ремонтник сверху.

Пошла открывать и сразу нарвалась на выставленную вперёд Петину ладонь.

– Что? Что такое? – думала я, даже не сомневалась, что это из-за моей подлянки, отступая, выдерживая спасительную дистанцию, чтобы был шанс удрать хоть в спальню.

От представленной картины пробрал смех и я захихикала словно дурочка, ну, скажусь неадекватной, чай сильно не влетит.

– Целоваться не лезь! – нагло потребовал Петенька, оглядывая мои ноги.

Конечно, чулочную эротику я сняла и переоделась давно в обычное платье чуть выше колена.

– Чего?! – опешила, ну подумаешь вчера домогалась немного, но когда ж я к нему целоваться-то лезла?!

Ночь, которую я посчитала сном не в счёт, не думала же, что наяву присосалась к мужику.

– Я, кажется, действительно заболел. Кости ломит, голова трещит. У тебя градусник есть? – озабоченно спросил Петенька, так и отстраняя меня вытянутой рукой.

– М-м. Есть. – смеясь, прошла в гостиную, именно там у меня в шкафу стояла коробка со всякими подобными причиндалами.

– Чего ты хохочешь? Радуешься, что я болен?! – возмутился Петенька из прихожей.

– Нет! Просто у тебя не грипп, это я во сне на тебя спать прилегла. – честно призналась, так как не ржать лошадью я не могла, а выглядеть циничной сволочью не хотела.

– А-а-а! – уличительно протянул Петенька, заглянув в гостиную. – Отдавила мне всё! Ещё и потешается! Корми меня теперь и помогать мне ещё пойдёшь. Раз лишила меня трудовой способности, к тому же, это я из-за тебя проспал! Придавила и я дрых дольше положенного. – нагло заявил, но я даже не смогла возразить, смеяться только перестала.

Помочь, это мне даже на руку, заодно проведаю яйца, посмотрю на месте ли они.

– А градусник ещё надо?

– Градусник не надо, мы же выяснили, что это всё сны… – потирая грудную клетку, он хохатал припоминая мне мой провал прошлой ночью.

За обедом я не могла успокоиться, меня раздирало любопытство, и быстро похватав салатик, донимала Петеньку расспросами, мешая уплетать ему куриную лапшу. Но судя по его довольному лицу, ему всё же это моё любопытство очень даже нравилось.

– И всё же, что я буду делать? – спрашивала, деля свою горячность эмоций на десять, хотя внутри всё кипело так, словно сбылась мечта идиотки и меня пустят в святая святых раньше чем предполагалось.

Посмеиваясь, Петенька глубоко вздохнул, прежде чем ответить;

– Найду тебе задание по уму и способностям, не переживай. Кофейка лучше налей. – хамски потребовал он, а у меня моментально созрел план в голове.

Коварный и лёгкий на исполнение.

Торопливо приготовила для Петеньки кофе, а сама ушла переодеться во что-то, что не жалко было испачкать в краске или чём-то подобном. И не жалко было именно дорогущие итальянские шортики, потому как они оказались самые короткие в моём гардеробе. Правда, подходящая майка обтягиваюая грудь и талию всё же нашлась из простых.

Оценив свой прикид на сотню, подвязала волосы на макушке в высокий хвост и вышла к Петеньке, он уже ждал в прихожей.

– Я готова! – выпрямила руки по швам, чуть честь не отдала обалдевшему от моего вида Петру.

Он осмотрел меня молча, и какая-то едва уловимая тоска промелькнула в серых глазах, красивейшим образом обрамлённых чёрными ресницами.

– А ты что? Ты в этом вот… – он недоговорил, сначала сглотнул, потом продолжил, – В этом работать хочешь?

Хе-хе!

Коварный план работал как надо.

– Да. А что? – невинно обмотала волосы вокруг резинки, превращая хвост в пучок.

– Да нет. Ничего. Пошли. – Петенька секунду назад опешивший, вдруг резко стал как обычно непробиваемым.

Он что-то задумал, подумалось мне, но я всё равно пошла за ним.

Мы зашли в квартиру, Петенька сразу пошёл в гостиную, я же, замявшись в прихожей на несколько секунд, успела незамеченной юркнуть в ванную и украдкой проверить там яйца. Они были на месте, и я выдохнула.

– Не сожрал.

– Что ты сказала? – внезапный Петенька оказался рядом, как чёрт из табакерки.

– Я?! Да говорю плитка такая классная, вот думаю у себя переделать, что ли. Как думаешь? – сделала лицо попроще, но вот Петенька на меня смотрел с подозрительным прищуром.

Ах! Какие же у него глаза… Именно эти глаза выполнили роль успокоительного, невозможно было одновременно восхищаться их нереальной красотой и трястись при этом от страха.

– Ерунда! У тебя отличный кафель, делать нечего, как переделывать его. Пошли. Я нашёл тебе применение по возможностям.

Он пошёл вперёд, я за ним и поняла, что не разулась, до сих пор в тапочках.

– Петенька, а… – не успев осознать, что проговорилась, врезалась в его плечо, потому как он резко остановился с улыбкой на лице.

– Как-как ты меня назвала? – уточнил со смехом.

– Петенька… н-не нравится? – спросила неуверенно и морща лоб.

Ох! И так не хотелось переучиваться, он уже въелся в мозг как Петенька и никак иначе. Я только в крайних случаях могла его Петром назвать, а вариант Петя требовал приставки Петушок, что было тьфу! Нехорошо как-то…

– Да нет. Сойдёт. Леночка. – ехидно согласился Петенька и повёл меня под руку мимо гостиной и спальни, уточнив по пути; – А чего хотела-то?

– Да я про обувь, ничего что я в тапках? – ну так-то тупить, конечно, было вовсе глупо, ведь Петенька тоже был не босой.

Он посмотрел на мои розовые тапки с меховыми помпонами и едва улыбнулся. Явно с трудом сдерживал громкий смех.

– Тапки жалко, конечно, можешь переобуться. Кеды есть? – спросил и при этом всё ещё вёл меня в комнату, где я вчера не была, видимо, будущую детскую.

– Да ладно, тапки как тапки, их постирать можно будет, если что. – промямлила я, а мы дошли до места.

Просторная комната с большими панорамными окнами во всю стену. У меня такая комната тоже имелась, но применения ей пока не нашлось. Только шторы повесили и шикарным ковром застелили полы, чтобы гулко не было от пустоты.

– Вот здесь слона надо будет нарисовать, а прежде загрунтовать эту стену под покраску. Так как ты мне всё отлежала, лишила меня работоспособности, тебе и грунтовать. Берёшь валик, вот так катаешь и грунтуешь снизу вверх. – Петенька, долго не размусоливая показал, как и что делать.

– А почему снизу вверх то? – возмутилась я, мне казалось это глупым и неудобным.

Петенька тяжело и шумно вздохнул, словно проклинал в уме родителей моих, породивших меня на свет, а стало быть, на его голову несчастную.

– Что ж ты такая поперечная Леночка… – протянул он, – И как ты дожила до своих лет? – искренне удивился, вручив мне валик на длинной ручке, – Валяй сверху вниз. Посмотрим, что у тебя выйдет.

Мне бы задуматься при виде ехидный Петиных глаз и улыбочки, но я, фыркнув обильно смочила валик в грунтовке и задрав его к верхнему краю покатила вниз.

– Блин! Ай! Ай! – на меня начали падать крупные капли грунтовки, на волосы, лицо, майку, шорты и ноги, а главное, в глаз!

– Ну, я думаю ты справишься, – хохоча, порадовался Петенька моему провалу, – Если что, я на кухне. – удалился, оставив меня одну с моим позорным провалом, валиком и стеной.

И чёрт бы с ним, с этим глазом, с этой грунтовкой. Провал как провал, бывало и похуже, но он же ушёл!

И на кой хрен я наряжалась?!

А между прочим, спина у меня тоже болела, между лопаток ныло и руки ломило, я ведь проспав на Петеньке полночи, повредилась не меньше.

Но раз вызвалась, то пришлось выполнять эту подготовительную работёнку. В конце концов слона рисовать интересней мне же на поверхности качественной, а не поверх тяп-ляп которая. Можно было бы устроить диверсию, запоганить всё назло Петеньке, который, как ни крути, а всё побеждает, но под конец стены я даже вошла во вкус. Только и успевала подливать грунтовку из ведра в кювету, так увлеклась, что и не заметила, как ко мне подобрался Петенька.

– Заляпалась. – провёл шершавой ладонью по бедру, а я от неожиданности оступилась и прямо ногой влезла в кювету, наполненную грунтовкой.

Тапочек мгновенно намок и потяжелел, а носок противно прилип к коже холодной лягушкой.

– Напугал! – стукнула его автоматически валиком по макушке, а он придержал меня за талию, чтобы я не упала в грунтовку полностью, стоя на одной ноге.

– И что теперь делать? Сходи домой переобуйся и возвращайся. Чаю попьём. Кружку только прихвати, а то у меня одна.

– Угу, моя, между прочим. – цинично напомнила я, пытаясь выбраться из жаркого хвата Петиных рук.

– Ну, давай. Зайчиком скачи, а то чайник вскипел уже, некогда мне ждать, пока ты намарафетишься. – отпустил меня и принялся тщательно осматривать проделанную мной работу так, словно не он тут секунду назад облапал мои ляжки с талией.

Хотела было фыркнув отказаться, да и оговорённую стену я загрунтовала, но возможность протащить сюда ещё яичко была такой заманчивой, а Петенька такой хам наглый!

– Да-да! Я быстро! А вообще ну как? – миленько улыбнувшись я ждала похвалы, выпятив зачем-то при этом грудь.

На размеры никогда не жаловалась, но это как-то само собой случилось, словно моя грудь своей жизнью жила и могла отвалиться, не сделав такого вот финта.

– Вот тут пробел, смотри. – Петенька строго произнёс вовсе не похвалу и ткнул пальцем в стену, как мне показалось вовсе наугад.

Бетонная поверхность была вся одинаковая, идеально загрунтованная мной!

– Ладно, я же не профи. И это, я побегу переобуюсь и кружку прихвачу. – и пару яиц тоже…

И я уже не зайчиком скакала, как попросил Петенька, я неслась как метеор на свой этаж, перепрыгивая сразу через три ступеньки, а за мной оставался мокрый след от одной тапочки. Это вот и называется наследила!

С обувью я справилась быстро. Кеды у меня правда отсутствовали, но в сумке для фитнеса лежали отличные кроссовки. Их я и обула прямо на босую ногу, скинув пострадавшие тапочки с носками. Я была готова к выходу и кружку взяла и даже мамино печенье фирменное на рассоле, оставалось только яйца прихватить. Но тут до меня дошло, что яйца эти мне попросту прятать некуда.

Короткие шорты в облипку хоть и имели целых четыре кармана, но в них даже платочек носовой спрятать было невозможно так, чтобы его не заметили. Куда толкать яйца?! А я планировала взять сразу два и рассредоточить их под Петькиным столом, для аппетита ему самое-то, когда яйца начнут источать сногсшибательные ароматы. От жажды напакостить смекалка не обошла меня стороной. Поставив кружку и пакет печенья на тумбу в прихожей, я принялась мастерить на голове чудную причёску. Пришлось правда пожертвовать одним боеприпасом, вместо двух яиц я ограничилась одним. Просто в пучок из волос два яйца спрятать было нереально. Оно и одно то не хотело толком держаться в моих кудрях на макушке, но я смогла его закрепить сносно.

– Донесу! – заключила я, попрыгав перед зеркалом для верности.

Не кролик пасхальный выходит, а зайчик. Точно Петенька меня же так и назвал. Прихватив с полки кружку с печеньем, я поторопилась обратно.

Петенька меня уже ждал у раскрытой двери.

– Торопилась как могла, я печенье взяла. – радостно потрясла кульком, только вот Петенька был невесел.

Он стоял на пороге скрестив руки на груди и осмотрел меня с ног до головы, когда я просочилась внутрь квартиры.

– Чего? – сердечко ёкнуло, я подумала, что накосячила всё же с грунтовкой и сейчас мне будет хана.

Эх! Как же я была близка к истине, только хана меня ждала по другому поводу и грунтовки стены не касалась вовсе.

– Странные дела творятся, ты меня, конечно, извини, но я вынужден тебя обыскать. – медленно изымая из моих рук кружку и печеньки.

– Чего?! – возмутилась искренне, словно он меня обыскивать собирался как воровку, – У тебя и красть-то нечего, руки прочь! – оскорблённо хлопнула Петеньке по рукам, которые он ко мне протянул, зацепившись за пояс шортиков, но ему хоть бы хны!

– Так ты не украла, ты мне кое-чего принесла. – дёрнул на себя так, что моё гнездо на голове с яйцом угрожающе накренилось, – Кроме тебя некому было, а ты в ванной как раз тёрлась, и я там нашёл яйца, это что? Приворот такой, что ли? – строго спросил, но, как ни странно, мне стало легче.

Яйценосный заяц, это лучше, чем воровка и я выдохнула с облегчением. Не поймана, а яйцо в моих волосах Петенька искать не догадается.

– Какие яйца?! Не знаю я ничего! – перемялась с ноги на ногу, от того, как Петенька, судя по всему, под кожей на моих бёдрах искал яйца, оглаживая их одной рукой.

– Да-да, знаю я эти сказочки про белого бычка. – ехидно протянул он, оглаживая ягодицы, поднимаясь выше, а я ничего не могла сделать, всё моё сопротивление давилось на корню крепкой Петиной рукой.

Отступать в прихожей было некуда, я была зажата между входной дверью и Петенькой, да и не особо-то хотелось отступать. Вчера же я добивалась, чтобы он меня полапал, ну вот он и лапает. Обидно только будет, если на этом всё и завершится…

– Я не понимаю о каких яйцах речь! Куда бы я их прятала?! – взвыла я, скрывая под этим лживым возмущением стон удовольствия.

Никогда меня ещё так не тискали мужики, а очень хотелось, чтобы именно вот так!

– Вот и признавайся Язва! Куда прятала свои яйца приворотные?! – Пётр посмотрел мне в глаза с противоречивым выражением.

Там была и похоть, и искреннее возмущение.

Это он чего?! Это он реально решил, что я его привораживаю?!

Ой! А вдруг и правда есть такой приворот?! От этой мысли волосы на голове зашевелились и встали дыбом, и пока я находилась в состоянии некой прострации Петенька время даром не терял. Он уже перевёл взгляд на мою грудь и полез под майку искать там яйца.

– Я ничего не прятала! Вот ещё! Надо мне тебя привораживать! Хамло неотёсанное! – забилась в его руках, абсолютно забыв про яйцо.

От моего дрыганья телом яичный боеприпас благополучно вывалился из пучка волос, и смачно шлёпнулся к Петиным ногам. Хруст разбившейся скорлупы показался невероятно громким, как колокольный набат, и по прихожей разнёсся яичный аромат. Ещё не испорченного продукта, но уже на грани того.

Мы оба замерли.

Петенька оторвался от меня, словно в замедленной съёмке посмотрел под ноги. В этой звенящей тишине особенно громко раздался и мой истерический хохот. Вот она истина, перед смертью не надышишься, так хоть поржать надо! Смех, как известно, имеет свойство жизнь продлевать, возможно, это была неосознанная попытка спастись. Я хохотала и как не пыталась не могла заткнуться, пока Петенька зверел буквально на глазах. На шее и лбу у него вздулись вены от перенапряжения, того гляди взорвётся голова!

– Ну всё Леночка! Допрыгалась ты Язва! – взревел он и одном ловким движением взвалил мою ржущую тушку на своё плечо.

Я понятия не имела чего он собирался делать и даже страшно не было, а Петенька вышел из квартиры и понёс меня вниз.

– Сейчас, сейчас… Сейчас ты у меня заплачешь ведьма… Приворожила стерва… – гневно шипел он, а я от этого только громче хохотала.

Истерика.

Петенька миновал последнюю ступеньку и остановился у двери в мою квартиру, я хотела спрыгнуть с его плеча, но он мне не дал этого сделать.

– Ай! – перестала хохотать, получив удар ладонью по заднице.

Не больно прям, но ощутимо и чего это он! Бить меня собрался?! Лупить?! Да меня даже родители никогда!

– Ай! Ай! – уже стало не смешно, потому что Петенька меня шлёпнул ещё раз.

– Ключи от квартиры где? – спросил он, продолжая шарить шлепками по моим задним карманам на шортиках.

– Ой! Я дверь не закрыла, забыла… – осознав что натворила, закусила губу от расстройства и к тому же было очень неудобно на Петином плече.

Живот и рёбра сдавило больно, а к голове прилила кровь, и я прям чувствовала какая у меня сейчас красная морда лица. Цвета помидора, вероятно. Когда я закатывалась от смеха было легче переносить это положение. Хотела спуститься, но мою попытку Петенька прервал ещё одним смачным шлепком по всей задней области.

– Оно и понятно, так торопилась яйцо очередное подложит. – хмыкнул Петенька и занёс меня в квартиру, дверь закрыл и дальше было всё как в розовом тумане, – Приворожила стерва! Сейчас будешь пожинай плоды своего яичного приворота, пока меня не отпустит! – он решительно направился со мной в спальню.

В голове витали лихорадочные мысли о том, что я добилась своего не чулками, а почти протухшим яйцом. И жалость то какая, что такое даже Ленке не расскажешь. Засмеёт, заржёт.

– Я не привораживала-а! – выкрикнула, уже летя на кровать.

– А что ты сделала?! М?! – он, рыча поскидывал с моих ног кроссовки, и схватив за щиколотки подтянул к себе, следующей его целью были мои шорты.

– Я просто пошутить хотела… – выдохнув промямлила, закусывая губу уже не от расстройства, а от возбуждения.

Я облокотилась и с нетерпением наблюдала, как Петины пальцы ловко справляются с пуговкой и короткой молнией на шортах. А потом он подцепил их за пояс сразу вместе с трусиками и стащил с меня так же быстро, как и кроссовки.

– Дошутилась зараза чёртова! – всё так и рычал, стаскивая с меня маечку по-прежнему через ноги.

И делал Петенька это специально, я хотела его поцеловать, а он не давался гад такой! Отстранялся даже после того, как лишил меня одежды, пока его внимание не привлекли мои волосы.

Смогла поймать Петеньку в тот момент, когда он стягивал резинку с волос, но поцеловать не дал! Увернулся гад! Но при этом нежелании целоваться с жадностью оглаживал моё тело, от шершавых ладоней кожа покрывалась мурашками, а той ночью которую я приняла за сон они были нежные гладкие, кажется.

– Ты чего? – спросила надувшись, так хотелось его поцеловать.

– С ведьмами не целуюсь. – строго отрезал Петенька и заставил ладонью лечь на кровать полностью, а сам наклонился к груди, ложась рядом.

– Я не ведьма! Это был не приворот! – сказала громко с возмущением и совсем неслышно добавила; – Просто яйцо-вонючка. – эта сказанная фразочка вызвала новый приступ смеха, и я бы расхохоталась, если бы не строгий Петин взгляд.

Он произнёс всего одно слово, хотя, сомневаюсь, что это можно считать словом.

– Цыц! – и я замолчала, все смешки и дар речи словно отрезало, а Петенька занялся мной по полной программе.

Сначала он просто разглядывал и гладил меня, придавив мои ноги одной своей ногой, а потом прикусил один из сосков и мой тихий стон разнёсся по комнате.

Я попыталась тоже стянуть с него хоть что-то. Зацепилась пальцами за футболку на спине, пытаясь собрать её гармошкой, за что была буквально обездвижена. Петенька, перехватив обе мои руки за запястья, зажал их над головой. Но я добилась-таки своего. В момент подавления моей инициативы наши губы стали ближе и я, приподняв голову, дотянулась до этой бородатой рожи. Наши губы соприкоснулись и даже несмотря на его колючую растительность, я почувствовала, как Петенька улыбнулся.

Весело ему!

– Нахалка… – буркнул, прервав на секунду ласкающий поцелуй.

– Хам небритый! – выкрикнула, хватая воздух, от неожиданной нежности дыхание сбилось, ведь я ждала страсти и дерзости.

Нежность – это… это непросто секс, это что-то большее уже, а на большее я и не рассчитывала.

– Зато ты смотрю везде побрита. – ехидно заметил Петенька, проводя свободной ладонью по телу от подмышек до самых коленок.

Не секс, а смехопанорама какая-то.

– А! Щекотно! – взвизгнула, когда он коснулся нежной кожи именно под коленкой.

– Да?! – с каким-то маниакальным выражением лица уточнил Петенька и ещё раз провёл подушечкой пальца в щекотном месте.

– У-у-у! Перестань! Что ты делаешь?! Мамочки! А-а! – я забрыкалась дрыгая ногами, но Петя не поддавался мне.

Я не смогла его ни скинуть, ни прекратить эту пытку щекоткой.

– То, что нужно. – спокойно произнёс он, убрав руку от моей ноги лишь для того, чтобы меня получше обезвредить.

– Что ты мать твою делаешь?! – взвилась я, когда Петенька, усевшись на мой живот слегка придавив к матрасу, стал привязывать вчерашним чулком мою руку к кованому изголовью кровати.

В висках ещё не пульсировало слово маньяк, но уже стало что-то невесело.

– Точно! Чего это я? – он картинно хлопнул себя в лоб, – Это всё твои сиськи виноваты! Они сводят меня с ума. – он отвлёкся со страстью сжимая своими ручищами мою грудь, пальцами стал крутить соски, хищно глядя на них и под конец поласкал языком, присосался и укусил каждый по очереди, заставляя меня стонать от этого.

Я не знала, что мне делать. В голове смешалось всё, страх неизвестности и непонимание чувство неправильности происходящего с возбуждением, и последнее затмевало разум. Но я чётко отметила, что доигралась и хорошо, если эта игра не закончится моим трупом, завёрнутым в ковёр из пустующей комнаты.

– Ты меня пугаешь… – произнесла постанывая.

– Разве? А тут я вижу другой эффект, – он, лаская провёл пальцами между моих ног, – Так влажно, но это позже.

После этих слов Петенька перевернул меня на живот и снова приступил к связыванию. Чёрные чулки держали мои руки, а на ноги пошли кружевные, которые я вчера отбраковала.

– И что ты собираешься делать? – с опаской спросила, едва сдерживая в уме угрозу о папе.

– Пытать и трахать, конечно. – без всякой запинки произнёс и подложил мне под голову подушку, лизнув мимоходом кончик носа. – Не скучай Зайка! – водрузил мне на лоб мою ушастую маску для сна и слез с кровати.

– Ты куда?! – неужели он меня здесь бросит?!

Сердце заколотилось в бешеном темпе, мелькнула совсем дурная мысль о дружках. Что позовёт кого-то, но я с омерзением её отмела, не умею я так в людях ошибаться.

– Я в душ, за тобой, вообще-то, должок, Язва. – Петенька подмигнул мне и шлёпнув по беззащитному заду ушёл.

Я лежала распятая на кровати кверху задом и едва слышала, как шумит вода, он реально мылся в душе, как обычно, делал всегда после работы. И меня как-то вдохновило, что потный член в рот он мне толкать не станет, а остальное я точно выдержу. По крайней мере, я на это надеялась.

Через пять минут в спальню вернулся голый и пахнувший малиной Петенька. Очень возбуждённый и на вид кровожадный.

– Иди сюда, ведьма с яйцами! – он с хищным оскалом запрыгнул на кровать ближе к моей голове. – Видишь, чего натворила?! – повёл из стороны в сторону твёрдым членом словно демонстрацию проводил.

Ощутила острое желание обхватить его рукой и пальцами почувствовать твёрдость плоти и нежность кожи, но увы, мои руки были далеки от заветного органа Петеньки. Тогда я подняла взгляд на Петю и призывно облизала губы. Он всё понял без слов, но до минета не дошло. Меня снова продинамили коварно и жёстко.

– Должок позже отдашь, сначала пытки. – хамски заявил он, сжимая член рукой, с похотью глядя на мои губы.

– Какие пытки?! Ну какие пытки?! Что ты выпытывать собрался?! – заныла я, хныча рухнув лицом в подушку.

Руки уже потихоньку начали затекать, а между растянутых в стороны ног было так влажно, казалось, что там уже натекла целая лужа.

– Щекоточка щекотка… – напевая этот гад перебрался к моим коленкам и тут же провёл головкой члена по чувствительной коже.

– А-а! Щекотно сука! Прекрати! – задохнулась от смеха и визга, а из глаз по щекам потекли слёзы.

Я брыкалась, пытаясь оторвать чулки от изголовья, но всё было тщетно, Петенька крепко связал, профи прям.

– Рассказывай. – потребовал гад, резко прекратив пытку!

Сволочь!

Негодяйская небритая морда!

– Что?! Что тебе надо придурок?! Отпускай меня давай и выметайся! – вместе с тем, как нейлон впивался в мои запястья, я уже зверела.

– Зачем яйца натолкала в ванной? Где ещё нычку сделала? Сразу честно говори, а то… – он снова коснулся опасной зоны под коленкой, и я прикусила губу, пытаясь сдержаться, надеясь, что он потеряет интерес и отпустит, но не выдержала.

Смех истерический и слёзы снова нашли выход.

– Просто яйца! Они бы протухли и воняли бы, мне на радость! Под твоей раскладушкой ещё одно! Честно! Давай отвязывай меня! Мне больно! – взывая к адекватности Петеньки, я посмотрела на него со слезами на глазах.

– Да-а-а уж… – протянул Петенька, подбираясь на моё счастье к изголовью, – Пороть тебя надо! – заявил он, одним махом освободив одну руку, а затем была и вторая.

– А ноги? – спросила, потупив взгляд, Петенька в этот момент недвусмысленно подбирался к моей голове, смотрел на губы и проводил рукой по возбуждённому члену.

– А ноги тоже больно? – уточнил со всей серьёзностью, несмотря на его действия.

Я отрицательно качнула головой и автоматически облизнулась.

– Тогда потом… – произнёс хрипло и выдыхая направил мне головку члена в рот.

Хоть мои руки и были свободны, я не стала их привлекать. И не потому, что не хотелось за Петеньку подержаться, очень хотелось, но в этом просто не было смысла. Пётр утопил ладони в моих волосах, что вызвало невероятно приятные ощущения. Пальцами обхватив голову, он сам задавал нужный темп. Сначала позволил мне поласкать плоть языком, медленно и нежно. Затем толкнулся вглубь моего рта, призывая к более конкретным действиям. Недолго Петенька со мной церемонился, проверяя мои способности в оральных ласках, когда уже и я вошла во вкус, он, не издав ни одного звука, принялся трахать мой рот. Всё что мне оставалось в этой горячей ситуации так это успевать прятать зубы, и уперевшись ладонями в Петины бёдра контролировать глубину толчков.

Петенька был молчалив, спальня наполнялась лишь моими стонами. А я ещё умудрялась как-то дышать, по моим губам и подбородку текли слюни и всё это невероятно заводило. Да если бы он коснулся меня между ног ещё раз я бы точно испытала оргазм без особых Петиных усилий.

– Я почти… – неожиданно и тихо произнёс он, не сбавляя темпа и не отпуская моей головы, только сильней сжал волосы.

Я подняла на него глаза с трудом, поймав его затуманенный взгляд.

– В рот можно кончить? – спросил выдыхая.

Я чуть не засмеялась от этого вопроса, ответить мне было нечем, хотя… Я медленно моргнула, пытаясь сквозь член во рту что-то мычать, сомневаясь, что Петенька меня поймёт. Но он понял. Остановился и со стоном стал кончать, уже ослабив хватку, изливался, нежно поглаживая по волосам. Я проглотила всё и не дала ему отстраниться, как только он попытался это сделать. Рукой обхватила член и собрала языком влагу с плоти, нежной и подрагивающей от моих касаний кончиком языка. Смотреть на Петеньку снизу вверх в моём положении было не очень удобно, но я всё же уловила его более осмысленный взгляд. Смогла даже различить цвет глаз, они стали темней, чем были прежде, как раз уже знакомого цвета бетона.

– Ведьма моя… – сбившись произнёс он, и отстранившись от моих ласк, притянул к себе, заставляя сесть.

Через секунду впился в губы, жадно проникая языком в рот, целовал, но больше было похоже на то, что хочет сожрать. Особенно когда засасывал мою нижнюю губу в свой рот, отчего та опухла и чувственно ныла.

– Твоя да? – переспросила, отстранившись с трудом.

Очень уж это "моя" меня нервировала. Это что ещё за штучки такие?! Я блин своя собственная! А не чья-то.

– Ага. – небрежно ответил он и меня это успокоило, я решила, что он это так болтает для звука.

Больше что-то решать и нервничать мне не пришлось. Петя от губ перешёл к моей груди, долго от неё не отлипал, а наигравшись, поставил меня на четвереньки. Сначала доводил до исступления языком, собирая все мои соки, и лаская меня до изнеможения так, что я рухнула на кровать, подтянув под голову подушку. Мои стоны сменились каким-то собачьим поскуливанием, отчего Петенька с ещё большим энтузиазмом припадал к чувствительным местам, лаская языком и словно специально натирая нежную кожу своей бородой.

– Я больше не могу! – закричала после очередного оргазма, – Давай потрахаемся как все нормальные люди и ляжем спать… – моё предложение после выкрика прозвучало совсем тихо, но сил просто не осталось.