Текст книги "Герои млечного пути"

Автор книги: Сурен Цормудян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Глава 8

Ночи на Зети были необыкновенные – особенно если не мешали облака. Именно сейчас небо было чистым, и крупные звезды словно подмигивали планете, а высоко в зените виднелась одна из трех ночных лун. Две другие были почти у линии горизонта. Млечный Путь выглядел с Зети особенно ярким и насыщенным.

Зоренсону не спалось. Он смотрел в небо, по обыкновению стоя на своей террасе. Он думал, что было бы здорово улететь далеко-далеко. К другому краю Млечного Пути, чтобы начать сначала. Без этих мудрецов и их страшных игр. Может быть, остановить намеченное на завтра? Пока еще не поздно… Он понимал сейчас особо остро, что то, каким будет это завтра, зависело от него. Он чувствовал колоссальную ответственность, ведь сейчас на него смотрели все звезды Млечного Пути. Каким будет завтра?..

Но еще сильнее он ощущал страх. Ведь мудрецы отступников не прощают. Никогда.

* * *

Страшный грохот сотряс всю округу и жутким эхом пронесся над городом.

Невыспавшийся Зоренсон быстро вышел на террасу. За ним последовал темно-бурый фенфириец по имени Зузалляк.

Над окраиной города клубился черный дым, мрачным столбом уходивший ввысь. Зузалляк вновь удовлетворенно оскалился.

В городе завыли сирены. Мимо пирамидального здания администрации промчалось несколько авиеток экстренных служб. Внизу, на улицах бестолково засуетились люди. Зоренсон хмурился, глядя на черный дым, а вот его спутник был доволен.

– Ззамечатель… но… – с акцентом прокряхтел фенфириец и потер свои лохматые когтистые руки.

На террасу выскочил Эрвин Валдис. Он тоже был рад происходящему.

– Чисто сработано! Эффект превзойдет все наши ожидания! Вот увидите! – воскликнул он.

– Конечно, – мрачно произнес канцлер и направился в свой кабинет. Он только бросил мимолетный взгляд на утреннее небо, но звезд там больше не было. И обвинять его некому.

Фенфириец и помощник по особым поручениям двинулись следом.

Зоренсон вошел в свои апартаменты, взял с рабочего стола пульт и включил видеостену. Заставка экстренных новостей сменилась изображением затянутой дымом и пылевой взвесью улицы. Несколько строений было частично разрушено. Повсюду громоздились обломки, искореженные мощным взрывом машины, мертвые тела – людские и нет; пылал огонь. Выли сирены. Неслись крики. В дыму метались тени спасателей и обезумевших от страха выживших.

– Мы передаем экстренное сообщение из Титограда с улицы Прибытия, где буквально пять минут назад произошел мощный взрыв, – послышался взволнованный голос комментатора. – Последствия этого взрыва вы сейчас можете наблюдать на своих экранах. Как видите, они ужасающи. Взрывом полностью уничтожен Центр межпланетной дружбы и сотрудничества. Частично развалены три близлежащих здания. О количестве погибших говорить пока рано, но, скорее всего, их будут сотни. Как сообщил нам неназванный источник в правоохранительных органах планеты, за несколько минут до взрыва в отдел по связям с общественностью главного полицейского управления позвонил неизвестный, назвавший себя представителем некоего боевого крыла «Чистая кровь», связанного с оппозиционным ультраправым движением Рейнхарда Биста. Неизвестный заявил следующее, цитирую: «Мы не можем больше терпеть принижение роли и откровенное унижение человеческой расы в галактике. Мы, знающие истинное историческое предназначение существа, созданные по образу и подобию Всевышнего, объявляем о переходе от болтовни и бесплодного пустословия к решительным действиям по установлению во Вселенной человеческой гегемонии как единственно возможной формы мироустройства! Мы объявляем вне закона порочную политику канцлера Зоренсона и его самого! Мы требуем роспуска парламента и объявления новых выборов, чтобы в новом законодательном органе не менее сорока пяти процентов мест заняли представители крайней оппозиции. Мы требуем отставки предателя человеческих интересов – канцлера Зоренсона! Наша акция, которая состоится сегодня, лишь предупреждение, какие бы последствия она ни имела. В случае невыполнения наших требований мы будем террором добиваться воцарения истинной справедливости сначала на Зети, а потом и во всей Контактике!»

Как видите, уважаемые телезрители, данный звонок и последовавший за ним взрыв явно взаимосвязаны. Очевидно, отследить того звонившего не удастся. Как пояснил нам все тот же источник в правоохранительных органах, голос был смоделирован синтезатором речи, а звонили с незарегистрированного торсионного телефона. На данный момент ясно одно: трагедия на улице Прибытия не что иное, как террористический акт, призванный внести смятение и страх в наше общество.

Зоренсон отключил звук и уставился на Эрвина Валдиса.

– Что все это значит? – угрожающе спросил он у своего помощника.

– Простите? – У того выпучились глаза. – Но разве вы…

– Я говорил, что жертв должно быть не более тридцати! В основном инорасовых существ! А вы что устроили?! Там же полтысячи трупов! И большинство – люди! – Канцлер перешел на крик, что позволял себе крайне редко.

– Но так даже лучше! Я же говорю, эффект превзойдет все наши ожидания! У нас теперь полностью развязаны руки! А такая громкая акция вызовет негодование Земли, так что мы их тоже выставим в дурном свете, чтобы отбить у населения Зети мысль о возвращении под земной протекторат. К чему жалеть о жертвах при таких перспективах? Мы теперь можем избавиться от всех неугодных, и какая нам разница, тридцать человек погибло или пятьсот, – парировал Валдис. – Политика всегда на этом строилась. Даже убежденные демократы уничтожали собственных граждан во имя интересов государства. Мудрецы не одобрили бы вашего малодушия.

– Какого дьявола ты заговорил о мудрецах, Эрвин?! Ты подчиняешься мне, а мнение мудрецов не твое дело!

– Лееба, – подал голос Зузалляк, – Ия зоглазен ззз Залдизоммм… Нузэн резултатз. Зззз… Зыз.

Зоренсон презрительно посмотрел на фенфирийца. Раса, к которой принадлежал Зузалляк, плохо различала человеческую мимику, и поэтому фенфириец не понял, что канцлер смешал его взглядом с помоями.

* * *

«Жанна. Ну надо же», – думал Ермак, сопровождая мысли злобной ухмылкой. Он огляделся и, убедившись, что в коридоре никого нет, со всей силы ударил кулаком по иллюминатору. Затем засунул руки в карманы брюк и стал ходить взад-вперед, о чем-то сосредоточенно размышляя. Остановился. Достал телефон, посмотрел на него, убрал, снова стал ходить. Опять стукнул кулаком по иллюминатору. Пнул стену. Капитан госбезопасности пребывал в непонятном смятении. Он уткнулся в иллюминатор лбом. Уже был виден огромный яркий Юпитер, к которому приближался лайнер.

Симон и Жанна тоже наблюдали за самой огромной планетой в Солнечной системе. Они прильнули к иллюминатору своей каюты и как завороженные следили за приближением гиганта с массой мелких спутников вокруг.

– Как красиво! – почти шепотом произнесла девушка. – Какое великолепие, согласись?

– Да, – вторил ей Симон. – Посмотри, вон большое красное пятно… Видишь?

– Вон то, внизу? Вижу! Потрясающий вид! Какие краски! – Она повернулась к Ди Рэйву. – Спасибо тебе.

– За что? – Он изобразил недоумение.

– За то, что убедил меня полететь с тобой. Благодаря тебе я получаю такие впечатления… – Она резко замолчала и быстро чмокнула его в щеку. – Спасибо, – повторила Жанна, снова уставившись в иллюминатор.

Ди Рэйв не сводил с нее глаз. Из-за ее поцелуя ноги у него стали ватными. Холодок пробежал по спине, в горле пересохло, а губы моментально похолодели, хотя все тело бросило в жар. Он медленно протянул руку и коснулся кончиками пальцев ее волос. Она стояла неподвижно, глядя в космос, и словно не реагировала. Тогда он как бы случайно дотронулся до ее уха. Жанна прикрыла глаза.

– Что ты делаешь… – произнесла она голосом низким, с хрипотцой. Это звучало не как вопрос. То был призыв к продолжению.

Он убрал руку. Девушка вскинула брови: «Почему перестал?»

Тогда Ди Рэйв схватил ее в объятия и стал целовать лицо, впиваться в губы.

Девушка водила по его телу руками с такой яростной страстью, будто хотела разорвать на мелкие куски.

– Что мы делаем? – простонала она.

– Не знаю, милая, – выдохнул он, целуя спутницу. – Потом разберемся.

– Да! Потом! Ты только не останавливайся!

– Нет… Не буду…

Жанна резким движением завалила его на ложе. Ди Рэйв чуть не вскрикнул от неожиданности. Девушка прыгнула на него, как хищная пума.

– Ты только не думай обо мне плохо, – прорычала она, разрывая на нем рубашку.

– Не… не буду!.. – всхлипнул он, вытаращив на нее глаза. Пуговицы разлетались, как пули из пулемета. Между делом Жанна нажала кнопку на пульте и выключила освещение.

– Я стесняюсь, – хихикнула она.

Свет погас, но темно в каюте не стало. Юпитер заполнил собой уже весь вид из иллюминатора. Гигант слепил звездолет солнечным светом, который отражался от бурлившей разноцветными газами поверхности планеты. И свет в каюте стал чарующим и предельно интимным.

Самый большой спутник Солнца нахально подглядывал за тем, что происходило в каюте номер 25 на третьей палубе звездолета «Николай Черкасов».

Ермак смотрел на Юпитер. Лайнер приблизился к планете на кратчайшее расстояние. Панорама успокаивала и умиротворяла. Роман отвлекся от беспокойных мыслей и просто любовался. Удавалось разглядеть даже отдельные спутники Юпитера. Вон, например, крошечный Синопе, диаметром всего двадцать два километра. Чуть левее виднелась Пасифея. Они висели совсем близко от звездолета. Разумеется, в масштабах космоса близко.

Ермак стоял, околдованный незабываемым зрелищем. Вон с правого края диска планеты показался довольно крупный Каллисто, один из четырех спутников Юпитера, открытых еще Галилео Галилеем в 1610 году.

Капитан госбезопасности Роман Ермак вздохнул – красиво, черт возьми…

…Свет Солнца, отраженный гигантом, освещал блаженство и страсть двух слившихся в безумном экстазе тел. Для них в этот миг уже не существовало этого звездолета. Как, впрочем, и ничего материального. Они словно парили в открытом космосе. Во власти невесомости и собственных страстей. В пугающей тишине и безмолвии открытого космоса. Единственное, что они могли слышать, это стоны сладострастия… Универсальный, не нуждающийся в переводе язык любовного наслаждения.

А Юпитер все это освещал солнечным светом и… улыбался.

Глава 9

Планета Зети. Обращение канцлера свободной планеты Зети Лейбы Зоренсона к зетианскому населению:

– Уважаемые зетианцы. Дорогие мои сограждане. Господа! Сегодня в столице нашей вольной планеты произошло страшное. Чудовищной силы взрыв унес жизни пятисот семидесяти трех ее жителей и гостей. Среди погибших – представители трех космических рас. Что может быть ужаснее смерти, дорогие мои? Я скажу вам. Страшнее самой смерти – принять ее от рук оголтелых подонков, не считающихся ни с чем ради своих безнравственных, извращенных амбиций. Именно это и произошло сегодня. Боевое террористическое крыло «Чистая кровь», имеющее прямое отношение к оппозиционной и экстремистской фракции Рейнхарда Биста, объявило войну цивилизованному обществу нашей планеты. Именно они взяли на себя ответственность за сегодняшний террористический акт. Долгое время Рейнхард Бист занимался бесплодной полемикой и трибунным авантюризмом, но, видя, что никакой поддержки среди нормальных людей его идеология не получит, решил бросить вызов всем нам, перейдя к терроризму. Мы его терпели. Да. Ведь демократия для нашего общества превыше всего. Но теперь мы изменились. Ныне мы примем вызов и нанесем ответный удар по зародившемуся на нашей планете очагу мирового терроризма. Вы не ослышались, дорогие мои соплеменники и братья по разуму. Некоторые, пока не подлежащие огласке факты свидетельствуют о серьезной поддержке рейнхардистов извне. Однако все это нуждается в тщательном расследовании. Пока же я объявляю вне закона Рейнхарда Биста и его идеологию. Своей властью я запрещаю оппозиционную прессу, сочувствующую этому экстремисту. Мною отдан приказ о масштабной инспекции всех так называемых независимых общин, существующих в отдаленных уголках нашей планеты. Приказ об аресте самого Биста и его сподвижников уже отдан. В Титограде с сегодняшнего дня и до особого распоряжения в темное время суток вводится комендантский час. Также я объявляю на всей планете пятидневный траур.

Я скорблю вместе с вами, дорогие мои зетианцы. Родные и близкие погибших. Прошу у тех, кто пал от рук негодяев, – простите меня, что я вас не уберег. Расплата близка, а кара будет сурова.

Планета Зети. Обращение посла Фенфиры в Титограде Кузундука Ррно к гражданам свободной планеты Зети:

– Налшанрыг! Уважаемые жители планеты Зети, на которой я имею честь быть послом и которая имеет честь видеть послом меня. От лица фенфирийского правительства, от себя лично и от имени моего клана я хочу выразить соболезнования всем пострадавшим и родственникам пострадавших в этой террористической акции. Фенфирийское правительство и лично наш великий папа-главарь Абрнык Заббаддай выражают полную готовность и решимость помочь вашему канцлеру избавить Зети от угрозы терроризма. Как уже известно, большинство погибших от взрыва у Центра межпланетной дружбы и сотрудничества были фенфирийцами. Поэтому, с согласия правительства Зети, наш великий папа-главарь Абрнык Заббаддай принял мудрейшее решение ввести на Зети ограниченный экспедиционный корпус серо-бурых фиррафинмухтунгов. По человеческой классификации это три батальона мобильной пехоты. Им предстоит охранять жизнь и покой наших соплеменников на вашей планете и помогать зетианскому правительству бороться с терроризмом. Спасибо за внимание. Гырнашлан!

* * *

Глядя на все это в телевизор, Рейнхард Бист сжимал и разжимал кулаки. Это был высокий, атлетически сложенный голубоглазый блондин скандинавской наружности. Для политика он был довольно молод – двадцать девять земных лет, но обладал достаточной харизмой и умом, чтобы снискать популярность. Тем более что многие люди, особенно жившие на далеких планетах, не горели желанием соседствовать с не похожими на них разумными существами из других миров. Еще недавно человек не знал никого, кроме себе подобных, и не мог ужиться на одной планете с такими же, как он сам. Люди враждовали между собой из-за цвета кожи, религии, языка. Нетрудно догадаться, какие проблемы возникли при общении с представителями инопланетных рас. Конечно, не все, кого угнетала мысль о соседстве с чужаками, были расистами и ксенофобами. Но таковых набралось достаточно, чтобы проблема космического расизма стала заметной.

Несмотря на то что писала о нем официальная зетианская пресса, Рейнхард Бист не принадлежал к числу одиозных экстремистов, которые кричали о крестовом походе против всех живущих во Вселенной тварей и укреплении гегемонии человека до скончания времен. Однако Бист был ярым противником программы «Соседи», по которой создавались универсальные инфраструктуры для городов, где выпадало жить представителям всех контактирующих рас, отовариваться в одних магазинах, посещать одни школы. Он считал все это преждевременным. Ни люди, ни инопланетяне, с которыми удалось в последние десятилетия установить контакт, пока к этому не готовы, и программа «Соседи» может только ухудшить ситуацию. Рейнхард был против практически безвозмездных передач новых технологий инорасовым представителям Союза прогрессивных цивилизаций. Он также считал, что страх перед некими «Светлыми силами» больше похож на пещерный страх дикарей во время солнечного затмения. «Человек – самостоятельный и самодостаточный вид! – говорил он. – Мы не должны ждать милостыни неизвестно от кого, чтобы сделать очередной шаг в глубины космоса. Другие расы понятия не имеют об этих „Светлых силах“, но соблюдают закон об ограниченном пространстве лишь потому, что человек настаивает на этом. Однако, как только они почувствуют нашу слабость, они ринутся бесчисленными армадами звездолетов в глубины Вселенной и обойдут человека в экспансии, оставив нам лишь самую незавидную роль». И очень многие соглашались с Рейнхардом Вистом.

Он повернул голову и взглянул на вошедшего в комнату Карла Ховарда, своего друга и соратника.

– Ты видел это? Как тебе нравится? – нервно усмехнулся Рейнхард.

Карл имел очень внушительную внешность. Огромные мускулы, массивная шея, черная борода с усами, бритая налысо голова. Он выглядел устрашающе, а вот голос плохо сочетался с наружностью – спокойный, добродушный и негромкий.

– Конечно. Ты должен немедленно уехать. Машина стоит у черного входа. Точно такая же у парадного. В обеих наши люди. У нас есть минуты четыре. Бери с собой самое необходимое и выбирай машину. Я сяду во вторую, прикрою тебя, мы покинем город за двадцать минут.

– Черт возьми, – пробормотал Бист и встал.

* * *

– Что с исполнителем? – хмуро спросил Зоренсон у своего помощника.

– Как и планировали. Ликвидирован. Задушен и выброшен в глухом лесу. Через час хищные звери и насекомые не оставят от него ничего, – отрапортовал Эрвин Валдис.

– М-да… – Канцлер, расхаживавший по кабинету, вздохнул. Значит, настоящий исполнитель террористического акта мертв.

– Наши люди уже отправились за Рейнхардом Бистом. Я приказал взять его живым. Если он будет убит при аресте, из него сделают мученика, а из нас – палачей.

– Все верно, – задумчиво кивнул Зоренсон. – Необходимо провести над ним показательный процесс. А когда прибывает фенфирийский десант?

– Сегодня вечером, – ответил Эрвин.

– Не нравится мне это.

– Это была идея мудрецов. Им виднее, – пожал плечами помощник.

– Они сидят на своих роскошных виллах. Что им оттуда может быть видно? – огрызнулся Лейба. – Все происходящее для них не более чем компьютерная стратегия, в которую они играют и лишь отдают команды маленьким юнитам. Если они думают, что фенфирийцев можно использовать, то никакие они не мудрецы. Они идиоты.

Валдис ничего не ответил.

Глава 10

Симон не сводил глаз со своей спутницы. Жанна сидела за столиком напротив него и смотрела в меню. На ее щеках горел румянец. Было ясно, что еда ее не интересовала и она просто скрывала смущение. Меню уже можно было выучить наизусть.

Киномагнат вздохнул. Он успел дважды окликнуть ее, но та, не поднимая глаз, отвечала: «Сейчас, сейчас» – и тем ограничивалась. Ресторан, как обычно, был почти полон. В дальнем углу возле иллюминатора сидели трое. Пара изрядно выпивших пожилых европейцев и с ними – Роман Ермак. Он смотрел испепеляющим взглядом не то на Жанну, не то на Симона, но заметил, что Ди Рэйв обратил на него внимание, и мгновенно отвернулся.

– А этот чем недоволен? – вслух подумал киномагнат.

– Мм?

– Жанна, скажи, ты жалеешь? – Симон решился задать мучивший его вопрос.

– О том, что было? – Она захлопнула меню и улыбнулась Ди Рэйву. – Ни капельки.

– Тогда что с тобой?

– Это я в облаках витаю, – засмеялась девушка. – Конечно, меня немного смущает, что все произошло так быстро. Но в остальном здорово.

– Послушай, Жанночка…

Он замялся, словно хотел открыть ей какой-то очень важный секрет, но та предупредительно подняла ладонь и быстро произнесла:

– Ты меня очень разочаруешь, если начнешь признаваться в любви.

Киномагнат растерянно на нее посмотрел, не смея спросить: «Почему?»

– Не теряй голову. Терять голову проще всего, – сказала она. – Не спеши с выводами, о которых можешь пожалеть.

– Но о чем мне жалеть?! – возмутился Симон.

– Разумеется, – улыбнулась Жанна, – мужчина редко жалеет, что переспал с красивой девушкой. Это не накладывает обязательств. А вот в порыве мимолетной страсти он сделает какое-нибудь необдуманное признание, и тут обязательства появляются. Он уже через десять минут может пожалеть о сказанном…

– Но ведь ты совсем не знаешь, что у меня здесь! – Он ударил себя кулаком по груди.

– Сейчас важно то, что у тебя здесь. – Девушка постучала себя пальчиком по виску. – Никогда не выключай голову. Любить можно сердцем, это прекрасно. Но думать надо только мозгом и никаким другим местом.

Симон сидел совершенно потерянный.

– Я тебя не отталкиваю. Я просто хочу предотвратить беду, – вздохнула она. – Ну, не грусти. – Она взяла его ладонь в свою. – Давай мороженого поедим.

Жанна подмигнула и вновь одарила своей обезоруживающей улыбкой.

* * *

Рейнхард решил скрыться на машине, стоявшей у черного входа, и Ховард сел в ту, что ждала у парадного. Едва Карл отъехал, в конце пустынной улицы показался полицейский фургон, а за ним следовала сине-красная патрульная легковушка.

Фургон остановился метрах в пятидесяти от дома Рейнхарда Биста. Редкие прохожие, сразу почуяв неладное, попрятались в подъезды ближайших домов. Патрульная машина двинулась навстречу джипу, в котором находился Ховард.

Карл предусмотрительно оставил в доме Рейнхарда человека с тяжелым лучеметом, который должен был уйти после того, как лидеры оппозиции успешно покинут столицу. Но не вышло. Сейчас Карл вызывал его по рации.

– Эрик, ты видишь, что делается?

– Да, шеф. Вижу.

– Прости, брат, – вздохнул Ховард.

– Да ладно, Карл. Все в порядке. Для этого тут меня и оставили. Уходите. Даст бог, свидимся.

– Удачи, Эрик. Без нужды на поражение не бей.

Из полицейского фургона выскочили двадцать хорошо экипированных бойцов штурмовой полиции. Облачены они были в темно-синюю броню и шлемы с тонированными забралами. У каждого в руках автоматическая винтовка. Штурмовики стали рассредотачиваться по улице, и в этот момент с чердака дома Рейнхарда с пронзительным визгом засверкали ярко-золотистые лучи энергетических разрядов. Выстрелы прошили капот патрульной машины, которая тут же вспыхнула. Из нее выскочили четыре офицера и бросились врассыпную. Машина взорвалась, подпрыгнув на месте.

– Жми на газ! – крикнул Ховард водителю. Джип рванулся вперед, быстро набирая скорость.

Один из штурмовиков принялся стрелять по машине. Остальные открыли шквальный огонь по дому.

Сидевший слева от Ховарда телохранитель вдруг вскрикнул и обмяк. Пуля штурмовика пробила дверь и попала ему в сердце.

– Дьявол! Гони быстрее! – заорал на водителя Карл.

– Все, что могу, – коротко ответил тот.

Тем временем офицеры, пришедшие в себя после взрыва, двинулись к дому под прикрытием огня штурмовиков. Водитель бронированного фургона открыл люк, высунулся и начал кромсать здание из установленного на крыше пулемета.

Эрик заметил кравшегося к нему офицера и выпустил очередь. Обугленное тело полицейского швырнуло в сторону. Послышалась брань штурмовиков. Пулеметчик ударил совсем рядом с Эриком. Тот бросился к другому окну…

– Мы вовремя успели, – сказал телохранитель Рейнхарда, прослушав рацию. – Возле вашего дома настоящая битва.

– Я знал, что Зоренсон мразь поганая. Но не подозревал, что настолько. Как он мог пойти на такое? – сокрушался Бист. – А еще меня фашистом называет…

Один из неосторожно высунувшихся штурмовиков тут же отлетел назад, объятый пламенем. Эрик бил метко. В небе появился полицейский мультимобиль – машина, умевшая летать, ездить и плавать. Боевик тут же перенес огонь на летуна. Пилот начал маневрировать и снижаться над соседним зданием.

Эрик ловил машину в прицел и щедро слал в нее лучеметные очереди. Мультимобиль вздрогнул от нескольких попаданий в корпус, но продолжал маневры. Вот он уже над плоской крышей чуть ниже уровня чердачного окна, откуда вел огонь Эрик.

Из мультимобиля стали выпрыгивать вновь прибывшие штурмовики, которые были вооружены намного серьезнее. У них были тяжелые штурмовые бластеры, а у двоих – даже плазматроны. Стрелок на чердаке понял, что это конец. Он принялся отчаянно и безостановочно палить из лучемета, надеясь подороже продать свою жизнь. Один из спрыгивающих из мультимобиля штурмовиков попал под этот ураганный огонь и отлетел на другую сторону улицы уже мертвый. Еще один полицейский сорвался с крыши, окутанный густым дымом. К огню штурмовиков на улице присоединились те, кто высадился на здание. Бластеры и плазматроны в мгновение ока разворотили чердак.

Через несколько минут дом Рейнхарда Биста стоял объятый пламенем. Больше из него никто не стрелял.

* * *

Автомобиль Ховарда довольно долго ехал спокойно, но, когда попал в новый микрорайон Титограда с интенсивным строительством, за джипом увязались две патрульные машины.

– Внимание! Автомобиль «тронз» черного цвета без регистрационных номеров, остановитесь! – заголосили динамики внутри джипа, поймавшие полицейский пеленгатор.

Карл невозмутимо достал из-под сиденья бластер и обратился к двум охранникам и водителю:

– Ребята, здесь всего две мили до шоссе, и дальше будет дремучий лес. Мы просто обязаны прорваться.

– Будем пробиваться, шеф, – закивали соратники.

– Внимание! Повторяю! Автомобиль «тронз» черного цвета без регистрационных номеров, немедленно остановитесь!

Завыли сирены, замелькали проблесковые маячки.

– Ага, сейчас, – хмыкнул водитель.

На передней панели замигала оранжевая лампочка. Это означало, что полицейские применили принудительный луч. На всех полицейских машинах устанавливался специальный прибор, который, облучая преследуемую машину, передавал управление ею оператору луча. Однако Карл Ховард был человеком предусмотрительным и заранее демонтировал из бортовых компьютеров джипов ограничители, которые позволяли полицейским остановить машины.

– Сейчас они поймут, что мы не поддаемся лучу, и откроют огонь, если мы не остановимся, – спокойно констатировал водитель.

– Сверни за угол и резко тормози, – коротко скомандовал Ховард.

Тот так и поступил.

– Андрей! Тэо! – крикнул Карл, выпрыгивая из машины. – За мной!

Едва из-за поворота, который они миновали, показалась первая патрульная машина, ее встретили выстрелы приготовившихся к атаке рейнхардистов.

В отличие от мультимобилей и фургонов полицейские легковушки не имели брони. Поэтому офицеры в первой машине были обречены. Водитель второй резко включил задний ход, и находившиеся в ней полицейские избежали участи своих товарищей.

– Прыгайте в салон, я их задержу! – крикнул темнокожий Тэо, толкая Ховарда в массивное плечо.

Без лишних слов Карл сел в машину, увлекая за собой Андрея.

– Жми на газ!

Автомобиль рванул с места. Тэо спрятался за стройматериалами, складированными возле полусобранного каркаса здания. Четверо полицейских из второй машины вышли и пытались скрытно разведать обстановку за углом. Они не подозревали, что один рейнхардист задержался, чтобы прикрыть отход остальных.

Хоронясь в дыму горевшей машины и держась недостроенного здания, преследователи двинулись вперед. В сторону поджидавшего их Тэо.

Первый выстрел оказался неудачным. Рейнхардист не попал ни в кого, но выдал себя. Те залегли и начали менять тактику. Тогда Тэо принялся палить вслепую и беспорядочно, высовывая руку наугад. Ему отвечали пистолеты-пулеметы, но только три. Четвертый полицейский не стрелял, он шел в обход. Рейнхардист не заметил этого, и потому прямой выстрел в затылок с шестиметрового расстояния застал Тэо врасплох. Он не успел даже почувствовать боль – просто упал замертво.

Джип подбросило взрывом, вырвавшим заднее левое колесо. Машина перевернулась в воздухе и днищем кверху рухнула в строительную траншею. Стреляли из патрульного мультимобиля. Очевидно, это был гранатомет или плазматрон. Салон стало затягивать дымом. Дно машины загорелось.

– Вы с Раулем уходите, – простонал Андрей. – Я, кажется, спину сильно повредил. Задержу их, сколько смогу.

Ховард не был охотник до слезливых прощаний. Обстановка вынуждала к расторопности, хотя потеря каждого – Эрика, погибшего в автомобиле Улафа, Тэо, а теперь Андрея – воспринималась им как личное горе. Ховард и водитель по имени Рауль выбрались наружу и скрылись в глубине строящегося здания.

Мультимобиль приземлился рядом с пылавшим джипом. Из летающей машины выскочило восемь штурмовиков. Они не ожидали, что в джипе остался кто-то живой, но когда двое из них упали мертвыми, ответные действия полицейских не заставили себя долго ждать. Они мгновенно разгруппировались и принялись расстреливать джип. Довершили короткий бой две брошенные в машину гранаты.

* * *

Из космоса Зети выглядела очень красиво. Три ярко-зеленых континента были расписаны более темными мазками дремучих джунглей и прошиты синими нитями глубоководных рек. Полярные шапки планеты казались скорее голубоватыми, чем белыми. Масса островов, которыми был усыпан Мировой океан, также представала пестрой. Довершали все это великолепие шесть небольших лун почти правильной формы, которые пестротой цветов делали Зети похожей на рождественскую елку, украшенную яркими шарами. Три фенфирийских десантных корабля, зависшие на орбите, безнадежно портили впечатляющую картину. Корабли фенфирийцев, особенно военные, одним своим видом могли убить всех возможных врагов. Это были какие-то нагромождения ржавого металлолома с торчавшими во все стороны не то пушками, не то антеннами, не то просто уродствами конструкции. Все астронавты безошибочно узнавали хозяев этих летающих чудовищ, имевших еще более гротескный вид, чем хлам, которым пользовалось большинство космических пиратов.

Десантные корабли фенфирийцев вошли в атмосферу Зети и стали быстро снижаться.