Текст книги "Сачлы (Книга 3)"
Автор книги: Сулейман Рагимов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Опять все заулыбались. Глаза Демирова, обращенные к Ибрагим-беку, излучали тепло.
– Словом, доктор, мы здесь все вас очень любим,– сказал он. – Однако и вы должны отвечать нам взаимностью. И если мы вас просим поработать там, где считаем нужным...
– А как же мои планы?! – перебивая, воскликнул жалобно Ибрагим-бек.
– Планы можно изменить...
Слова Демирова были прерваны появившимся на пороге Сары:
– Товарищ секретарь, вам телеграмма!
Демиров, тотчас посерьезнев, развернул телеграмму, прочел про себя. Вскинул глаза на присутствующих, в них было сдерживаемое ликование.
– Товарищи, это же замечательно!.. Баку направляет к нам врача!..
– Слава богу! – сказал Ибрагим-бек.– Значит, теперь вы оставите меня в покое?
– Здесь написано,-продолжал Демиров,– что к нам едет Зиба-ханум Везирзаде.
– Как, моя дочь?!
– Да, она самая.
– Значит, скоро я увижу Зибу?! Мою Зибу! – Губы доктора улыбались, а на глазах блестели слезы радости.
Опять началось обсуждение плана строительства дорог в районе. Потом все стали расходиться. У Демирова остался только Алеша Гиясэддинов. Некоторое время оба молча курили, но каждый знал: думают они сейчас об одном и том же.
– Так что будем делать? – спросил наконец Демиров.– Как я понимаю, с гибелью Мидхата ты, Алеша, потерял человека, на которого делал ставку, реализуя план ликвидации банды Зюльмата. Мидхат был твой главный козырь, и ты его лишился. Жаль Мидхата, очень жаль... Что намерен делать теперь?..
– Нужен другой план...– Гиясэддинов громко вздохнул, потер лоб пальцами левой руки.– Совсем другой план, Таир! Да, гибель Мидхата все неожиданно осложнила. Мы потеряли ценного, незаменимого человека. Нам с большим трудом удалось подставить его к Зюльмату. Теперь бандит действует осторожно как никогда. Нам стало известно, что он отправил на тот свет еще двух человек из своего отряда, заподозрив их в предательстве, посчитав их агентами ГПУ. Это значит, у нас нет ни возможности, ни времени заслать в его отряд еще кого-нибудь. Мы вынуждены действовать иначе. Давай советоваться – как?
– Я предлагаю обсудить этот вопрос на ближайшем бюро райкома, послезавтра.
– Разумно! – кивнул Гиясэддинов.– Только имей в виду, Таир, это не значит, что мы, чекисты, бездействуем. Как раз сейчас я задумал одно оперативное мероприятие. Если его удастся осуществить, считай, мы частично восполним ущерб от потери Мидхата. Я имею в виду ущерб, так сказать, стратегический. Самого Мидхата, увы, нам не оживить!.. Судя по всему, он умер геройской смертью... Ставлю тебя, как секретаря райкома, в известность: мы особо занимаемся выявлением связей Зюльмата. Эти связи, как мы убеждены, тянутся сюда, именно в наш город, а отсюда – дальше... Конкретно – куда?.. Рано или поздно мы это узнаем!
– Кого вы подозреваете? – тихо спросил Демиров. Не дожидаясь ответа, добавил: – Куда тянутся связи – мы знаем: за кордон. Зюльмат сам подтвердил это там, на перевале... Так кого вы подозреваете здесь?..
– Таир, прошу тебя, потерпи несколько дней! – сказал Гиясэддинов мягко, покосился на дверь: – Во-первых, на такие темы лучше говорить у нас в райотделе. А во-вторых, дай мне еще лишний раз убедиться в достоверности моих подозрений. Пойми меня, нельзя ошибаться, говоря: "Этот человек предатель, враг". Это вещь ответственная, серьезная. Здесь нельзя допускать промашки!
Демиров задумался: ему словно вспомнилось что-то. Затем он вскинул глаза на собеседника, проговорил поспешно:
– Да, да, Алеша, пожалуйста, без ошибок!.. Пожалуйста, слышишь?!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
В последнее время Субханвердизаде владело особенно дурное предчувствие. Причиной тому было прежде всего известие о неудавшемся покушении на Демирова и гибели в перестрелке Кемюра-оглу – правой руки Зюльмата.
"С таким же успехом чекисты могли подстрелить и самого Зюльмата,– думал он и чувствовал, как тревожный холодок подкатывает к сердцу, а по спине начинают ползти мурашки.– Убили бы – это было бы полбеды... А если бы только ранили?! Если бы Зюльмат попал к ним в плен?! Живым!.. Что было бы тогда со мной?! Гиясэддинов, надо думать, нашел бы способ развязать Зюльмату язык!.."
Субханвердизаде, рядясь в тогу "непримиримого, стойкого борца за идеалы советской власти", начал проявлять в последние дни невиданную "активность". Стоило в какой-нибудь деревне случиться происшествию, он тотчас вскакивал на коня, мчался туда, кричал, бушевал, грозил грозной карой "негодяям" и "изменникам родины". Вернувшись в райцентр, мрачный, злой, заросший щетиной, врывался к Демирову и продолжал у него разыгрывать спектакль.
За день до бюро райкома он, войдя в кабинет Демирова, запыленный, с плеткой в руке, воскликнул с порога:
– Мы разделывались и не с такими!.. Ничего, придет день – и эти тоже попадутся в наши капканы!.. Мы их раздавим, сотрем в порошок! Эх, встретиться бы мне один на один с этим зверем Зюльматом!.. И ведь его поддерживают!.. Клянусь, я не видел еще нигде таких трусливых людей, как в нашем районе!.. Я только что из деревни Кумлу!.. Они снабжают Зюльмата продовольствием, укрывают его бандитов, осведомляют их!.. Как это назвать?! Это же чистая измена родине!.. И так всегда: мы въезжаем в деревню с одного конца, а зюльматовцы преспокойно сматываются от нас с другого!.. Их уже предупредили сельчане!.. А я бы взял да часть этих самых сельчан – в Сибирь, в Сибирь!.. На морозец!..
Демиров ответил сдержанно:
– Подобные меры вызовут массовое недовольство, Гашем. Тут нужно придумать что-то другое...
– Нет, Таир, нет! – выкрикнул Субханвердизаде.– Если мы не выселим предателей в отдаленные места, мы не добьемся победы... Будет массовое недовольство, говоришь?! Пусть!.. Не страшно!.. Лишь бы люди знали, что на советскую власть нельзя замахиваться палкой!..
– Мне кажется, на советскую власть замахиваются отнюдь не крестьяне, не народ! – сказал Демиров как-то многозначительно, что сразу же насторожило Гашема, хотя виду он не подал.– И еще мне сдается,– продолжал секретарь,– тут не все так просто, как может показаться на первый взгляд. Дело, по-моему, гораздо сложнее, товарищ Субханвердизаде!.. Дело не только.в Зюльмате... Зюльмат действует не в одиночку!..
– Ясно, не в одиночку! – подхватил Субханвердизаде.– Ну конечно, не в одиночку!.. Кто же говорит, что он действует в одиночку!.. Если бы у нас люди были как люди!
Демиров перебил:
– В районе действует коварная предательская рука! Нет сомнений, что эта предательская рука действует по указке из-за границы, ею руководят наши заклятые враги! На первый взгляд может показаться – в районе орудует заурядная шайка бандитов-отщепенцев. На самом же деле все гораздо сложнее, наши иноземные недруги действуют с дальним прицелом: хотят посеять недовольство в народе, дискредитировать советскую власть; наконец, они хотели бы расправиться с нашими советскими активистами!..
– Да какая там рука?! – поморщился Субханвердизаде.– Обыкновенные бандиты!.. Кулаки, их прихвостни!.. Мусор!..
– А я убежден, здесь происки наших иноземных недругов! Они, как говорится, платят деньги и заказывают музыку!.. Зарубежные враги не дремлют!.. Там, где у нас притупляется бдительность, появляются их агенты!..
– Пусть внутренний враг, пусть внешний враг, товарищ, Таир,– всякого врага следует уничтожить!.. Но как его уничтожишь, если у нас люди – не как люди! Или ты, Таир, думаешь, зюльматовцы в лесу, как грудные дети, питаются материнским молоком?! Смешно!.. Ясно, что их поддерживают, снабжают продовольствием, им помогают!
–Да, им помогают. Но не народ! Не надо клеветать на народ! Идет тайная борьба! Сложная борьба!.. Враг замаскировался, он хитер и коварен! Это классовый враг, это его почерк! Вопрос "кто кого" решился, как вам известно, в нашу пользу, в пользу пролетариата и беднейшего крестьянства, однако ушедшие в подполье недобитые враги продолжают при малейшей возможности свое подлое дело. Их вдохновитель – международный империализм!
– Согласен с тобой, Таир! Полностью согласен! – с пафосом воскликнул Субханвердизаде.– Но для того чтобы окончательно раздавить этого замаскировавшегося классового врага, нужно принимать решительные меры! От одних наших громких слов проку не будет!.. Конечно, ты – человек политически грамотный, окончил в Москве школу "красных профессоров", тебе многое виднее, чем другим. Однако мой, так сказать, профессорский опыт... Извини, конечно, я имею в виду мой революционный опыт... Так вот, мой профессорский опыт подсказывает мне, что мы должны быть беспощадными и не сентиментальными! В конце концов, дело идет о всемирной революции! И мы не имеем права думать о единицах, когда решается судьба миллионов, миллиардов людей!..
– Мы не можем воевать с народом!..
– Я говорю не о народе. Я имею в виду отдельных лиц, единиц: из каждой деревни по нескольку человек!
– В этих мерах нет никакой надобности! Они неоправданны!
– А чему учит наш революционный опыт? Вначале крестьянин не хотел идти в революцию – мы заставили его, и он пошел! Крестьянин не хотел по доброй воле идти в колхоз – мы ликвидировали кулака как класс, и это послужило крестьянину уроком. Везде и всегда побеждает сила. Сила! Сила! Сила! В данном случае наша революционная, гуманная сила!..
– Это клевета, Гашем!.. Это неправда, ложь!.. Вы повторяете измышления наших врагов! Мы никогда не принуждали силой широкие массы крестьян – бедняков и середняков. Мы всегда во всех наших мероприятиях опирались на бедняков, действовали в союзе с середняком. Повторяю: действовали в союзе!.. А вот с кулаками мы вели и ведем борьбу, и мы окончательно ликвидируем их на основе коллективизации деревни! Зюльмат собрал вокруг себя кулацкие элементы. Это банда, нити к которой тянутся из-за границы!
Субханвердизаде хлопнул в ладоши, громко рассмеялся:
– А я что говорю?! Что я предлагаю?! Когда мы треплем ухо кулака, середняк смотрит и получает наглядный урок. Так ведь?.. Середняцкая прослойка в деревне самая многочисленная, и никто не станет отрицать, что середняк вечно колеблется. Он колебался, колеблется и будет колебаться! Таковы факты, такова действительность, такова истина! И мы не можем с этим не считаться.
– Вы превратно представляете себе истину, Гашем! Середняк, который кажется вам вечно колеблющимся, уже несколько лет исправно трудится в колхозе. Иными словами, общественное бытие середняка давно изменилось, то самое общественное бытие, которое, как вы должны знать, определяет сознание!
– Сознание всегда несколько отстает от бытия! – возразил Субханвердизаде.Мое мнение: на середняка нельзя полагаться. Недаром говорят: как волка не корми – он все в лес норовит удрать! Нет, Таир, извини, но здесь я с тобой не согласен! Я буду спорить с тобой.
– Только, пожалуйста, не сейчас! – перебил Демиров.– Завтра у нас бюро, вот и поспорим, если будет угодно. Товарищи рассудят нас... Прошу прощения, у меня много дел, а времени в обрез!..
Гашему Субханвердизаде не оставалось ничего иного, как попрощаться с секретарем и уйти.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
На другой день в десять часов вечера члены бюро райкома собрались в кабинете Демирова. Вкратце сообщив о ходе уборочных работ, секретарь сказал:
– Теперь перейдем к главному вопросу – о ликвидации банды Зюльмата!
Подчеркнув, что это вопрос первостепенной политической и общественной важности, Демиров подробно развил мысль о том, что, пока зюльматовцы гуляют на свободе, они являются оплотом в районе врагов советского строя, предателей родины, их прихвостней; кроме того, действия банды наносят серьезный ущерб мирной, созидательной жизни района.
В заключение он сказал:
– Больше мы не можем терпеть такого положения! Настала пора уничтожить банду! Уничтожить физически! – Обернулся к Гиясэддинову: – Я надеюсь, чекисты могут предложить нам какой-нибудь конкретный план?!
Субханвердизаде бросил реплику:
– Уверен, пока мы сами не возьмемся за это дело, толку не будет!
– Товарищ Гиясэддинов,– продолжал секретарь,– пришло время решительных действий! Районный комитет партии доверяет возглавляемой вами организации руководящую роль в ликвидации банды. Я кончил – прошу товарищей высказываться.
Тотчас поднялся Субханвердизаде, развязно заговорил:
– Учтите, товарищ Алеша, мы – хозяева этого района! Известно ли вам это?
Гиясэддинов невозмутимо ответил:
– Да, мы знаем, что вы председатель райисполкома.
– У меня есть и другие права, кроме тех, которые мне дает пост председателя райисполкома! Как-никак я один из тех, кто закладывал фундамент советской власти в республике!
– Ваш партийный стаж нам известен,– все так же, сохраняя спокойствие и не повышая голоса, сказал Гиясэддинов.
Неожиданно нервы Гашема сдали, он выпалил раздраженно:
– Ты, Гиясэддинов, должен слушать нас, учиться у нас!.. Если бы ты прислушивался к нашим советам, это пошло бы на пользу дела!.. Если бы ты в свое время послушался меня, ты не дал бы погибнуть нашему боевому товарищу, старому большевику, потомственному пролетарию Сейфулле Заманову!.. Я говорил тебе, предупреждал: не давайте Ярмамеду оружие, не делайте его ударником, передовиком, активистом!.. Ведь он одно время скрывался в горах!..
Гиясэддинов насупился:
– Ярмамед – честный человек! Вы, лично вы, товарищ Суб-ханвердизаде, в начале весны необоснованно запугали его, заставили бежать из деревни и отсиживаться с неделю в лесу. Мы как раз сейчас проводим расследование. По нашему мнению, Ярмамед– честный колхозник, мужественный человек.
– Честный человек в горы не убежит! Мужественного человека никакими запугиваниями не заставишь скрываться от властей!– Обращаясь к Демирову, Субханвердизаде сказал: – Товарищ секретарь, пусть нам дадут возможность спокойно обсуждать серьезные вопросы!
Гиясэддинов, мрачный как туча, начал закуривать.
– А я прошу, Таир, призвать товарища Субханвердизаде к порядку! На бюро райкома не место безответственным разговорам!
Демиров постучал карандашом по столу:
– Успокойтесь, товарищи! Прошу не повышать голоса. Это будет мешать нашей работе...
Однако Субханвердизаде не внял его призыву. Размахивая руками, он заговорил возбужденно:
– Мы, Алеша, доверили тебе оружие не для того, чтобы ты нас запугивал, а для того, чтобы ты нас защищал!.. Да, да!.. Кулак Ярмамед, которого ты вооружил, убил в своем доме нашего товарища Сейфуллу Заманова, приревновав его к своей жене. Разве это не позорит нас в глазах Баку?! Позорит!.. Но ведь не можем мы сейчас собрать жителей района и объявить им: Заманов погиб из-за слабости к женскому полу!.. Мы должны говорить так, как мы говорим сейчас: классовый враг поднял на нас руку, и мы отсечем эту руку!..
– Расследование еще не закончилось! – перебил Гиясэддинов.– Скоро мы узнаем, чью руку следует отсечь!
Субханвердизаде уловил в его голосе скрытую угрозу.
– Как можно на белое говорить – черное, Алеша?! – воскликнул он.– Заманов убит из ружья, выданного тобой лично Ярмамеду!
– Вы слишком часто повторяете одно и то же!
– А тебе, я вижу, не нравится это?! Недаром говорят: правда глаза колет!
– Не спешите, товарищ Субханвердизаде, с выводами! Выводы будем делать мы!.. Расследование, повторяю, еще не закончено... Но мы разберемся! Разберемся – и тогда кое-кому придется худо!..
– Похоже, ты кому-то угрожаешь? Уж не мне ли?
– Я говорю, мы разберемся...
– "Разберемся, разберемся"!..– раздраженно проворчал Субханвердизаде.– Вот и разбирайтесь. Но пока я хозяин в этом районе, я не потерплю беспорядков, не потерплю бандитизма! Я – не Дагбашев, который испугался пули Зюльмата и удрал в Баку! И я – не Алияр, который тоже смылся подальше от наших мест под предлогом, что у него язва желудка!.. Но я не собираюсь никуда убегать! Гашем Субханвердизаде никогда не отсиживался в кустах!.. Как говорят в народе, верблюду не спрятаться, если он даже сунет голову в хлопчатник!.. Гашем Субханвердизаде никогда не боялся трудностей! Я не боюсь паршивого Зюльмата!
– Ближе к делу! Что вы предлагаете? – спросил Демиров.
– Мое предложение вам известно, товарищ Демиров. Зюльмат действует не в одиночку. Его поддерживают, его кормят крестьяне!
Демиров перебил:
– Когда мы уничтожим банду и Зюльмат попадет живым в наши руки, станут известны имена тех, кто сейчас помогает ему. Таких – единицы! А на народ клеветать нечего!..
Демирова поддержали Гиясэддинов, Арастун Айдынзаде и другие члены бюро.
– Только так мы и должны действовать! – продолжал секретарь.– Банду надо уничтожить, Зюльмата взять живым, и тогда корни обнажатся. Мы вырвем из нашей земли эти корни!
Субханвердизаде продолжал стоять на своем:
– Корни банды надо искать по деревням! Допустим, мы уничтожим банду, а на другой день какой-нибудь жулик, ворующий крестьянских коз, подастся в горы, и таким образом в районе появится новый Зюльмат... Я предлагаю составить список вредных людей и выслать их из района!..
– Сначала надо ликвидировать банду! – твердо сказал Демиров.– И тогда мы сразу узнаем, кто стоит за Зюльматом, кто им руководит! – Он обратился к секретарю райкома комсомола:– Ваше мнение по этому вопросу, товарищ Илдырымзаде?
Тот поднялся:
– Я полностью разделяю вашу точку зрения, товарищ Демиров! Мы создадим боевой комсомольский отряд! Я сам поведу его на Зюльмата!.. Сотня комсомольцев возьмет в руки оружие!.. Мы готовы с честью выполнить любое задание партии! Илдырымзаде, прижав обе руки к груди, попросил: – Товарищ Демиров, дайте нам сто винтовок! Клянусь вам честью, наш комсомольский отряд разгромит в пух и прах зюльматовцев!
Заведующий земельным отделом Арастун Айдынзаде сказал с места:
– Кончать надо с Зюльматом! Кончать поскорее!
– Кто еще хочет высказаться? – спросил Демиров, останавливая свой взгляд на Мадате.
– Отряд коммунистов должен уничтожить банду как можно скорее! – воскликнул Мадат.– Другого мнения быть не может! Мы все пойдем!..
– А наш храбрец Мадат – впереди всех! – вставил насмешливо Субханвердизаде и громко захохотал. – Да ведь ты, милок, не знаешь даже, с какого конца брать винтовку!.. Тоже мне
боец!..
Гашем ткнул окурок в пепельницу и тотчас закурил новую папиросу. Он чувствовал, как почва постепенно уходит у него из-под ног. Никто из членов бюро не был на его стороне, никто не посчитался с его мнением. Ему казалось, перед ним разверзается бездонная пропасть и его все ближе и ближе тянет к ее краю. Явно начали сдавать нервы. Он понимал, что на этом бюро, возможно, решается судьба всей его жизни, понимал, что не так держит себя, как надо, не то говорит; видел, что Демиров и Гиясэддинов пристально наблюдают за ним, взвешивают каждое его слово, каждый жест, однако взять себя в руки не мог. Самообладание изменило ему.
Бюро райкома приняло предложение Демирова: создать вооруженный отряд из коммунистов, комсомольцев и активистов района и выступить в ближайшее время против банды Зюльмата. Ответственным за все мероприятия был назначен Гиясэддинов.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
После бюро райкома Алеша Гиясэддинов пошел к себе в райотдел. Ходил по кабинету, без конца курил, подсаживался к столу, снова поднимался, опять мерил шагами ковровую дорожку на полу – взад-вперед, взад-вперед...
Думал, размышлял, взвешивал.
Итак, через несколько дней он возглавит многочисленный вооруженный отряд местных жителей, отряд, перед которым будет поставлена задача – уничтожить банду Зюльмата.
Прежде всего, думал Алеша, следует старательно отобрать людей. Ведь дело нешуточное!.. Трусам и случайным людям не место в этом отряде. Решил: формирование отряда надо поручить Балахану.
Кроме того, размышлял он, формирование и выступление отряда необходимо по возможности законспирировать. Все говорит о том, что у Зюльмата в городе есть осведомители. Только ли осведомители?.. Может, руководители!.. Точнее руководитель!.. Он обязательно постарается дать знать Зюльмату о планах партийно-чекистских органов. Если он это сделает, банда может уйти далеко в горы, даже перебраться в другой район...
Значит, нужна строжайшая конспирация и еще раз конспирация! Пусть Зюльмат узнает о формировании отряда как можно позже. У него не должно быть времени для принятия спасительных решений. Самое главное – не дать зюльматовцам уйти за кордон. Надо завтра же информировать чекистов соседних пограничных районов о возможном рейде бандитов через горы к иранской границе, к Араксу. Пусть перекроют перевалы, пусть усилят охрану государственной границы!
Дальше... Допустим, боевой отряд сформирован и готов выйти из города. Где искать Зюльмата? Где он сейчас?.. Кто это знает?.. Кто-то, разумеется, знает... Но он им, чекистам, этого не скажет. Впрочем, возможно, и сам Зюльмат не знает точно, где его банда обоснуется завтра, через два дня... Тактика Зюльмата – звериная: замести следы, сбить с толку, запутать преследователей. Значит, очень важно накануне выступления иметь сведения: в какой части района искать бандитов, каковы их намерения? Вообще очень важно знать хоть что-нибудь о банде Зюльмата, какое настроение у его людей? Как у них обстоит дело с продовольствием?.. Есть ли боеприпасы?.. Словом, нужны сведения о Зюльмате.
Каковы у них, чекистов, возможности добыть эти сведения в ближайшие дни? Именно в ближайшие!.. Возможности скудные. И все-таки...
Два дня назад у Гиясэддинова произошел один разговор с Хосровом. Алеша подробно интересовался знанием молодым оперуполномоченным здешних мест звериных троп, перевалов, лесных массивов и так далее. Выяснилось, что Хосров, местный уроженец, с детства бродил по горам вместе со своим дедом по материнской линии, заядлым охотником Чирагом-киши, по неделям спал в лесу у костра; хорошо знает окрестность, умеет ориентироваться ночью по звездам, по очертаниям хребтов, умеет, как говорится, читать лесную книгу.
Еще в тот день Хосров разгадал тайную мысль Гиясэддинова. И это было немудрено: после гибели в горах Мидхата их оперативный отдел словно внезапно потерял зрение, ослеп. Оборвалось главное звено в цепи-канале, по которому поступала подробная информация о зюльматовцах (связь с Мидхатом осуществлялась с помощью агентуры из числа жителей отдаленных горных деревень). Не стало Мидхата – Зюльмат и его бандиты словно растаяли в воздухе, будто надели на себя шапки-невидимки.
Именно поэтому Хосрову не стоило особого труда догадаться, почему начальник так подробно интересуется умением его, Хосрова, жить в одиночку в горах, интересуется его знанием горных троп и перевалов в западной части и на юге Карабахского нагорья.
В конце разговора, когда Гиясэддинов, так и не открыв своих тайных мыслей подчиненному, сказал: "Спасибо, Хосров. Ты свободен!", тот неожиданно попросил:
– Доверьте это мне, товарищ начальник!
Гиясэддинов вскинул глаза на Хосрова:
– Что – это? – Смекнул, что Хосров разгадал его замысел, улыбнулся, добавил: – Посмотрим... Будь наготове.
Этот разговор произошел два дня назад.
Итак, размышлял Гиясэддинов, сейчас самое главное – обрести зрение. Действовать вслепую – неразумно и опасно.
Подойдя к двери, заглянул в соседнюю комнату, где работали Балахан и Хосров. Молча, движением головы, пригласил их к себе.
Прежде всего он подробно рассказал своим сотрудникам о решении бюро райкома, затем перешел к задачам, стоящим перед их отделом в мероприятии по ликвидации банды Зюльмата.
Под конец обратился к Хосрову:
– Ну, товарищ младший оперуполномоченный, а тебе предстоит сделать первые шаги – самые ответственные!
Хосров щелкнул каблуками, вытянулся – руки по швам.
– Я готов, товарищ начальник! – Выждав немного, спросил: – Когда?..
– Пойдешь прямо сейчас, ночью. Дорог каждый час... И помни: для нас важны любые сведения о Зюльмате, но чем больше их у нас будет, чем подробнее и достовернее они будут, тем меньше жертв будет нам стоить победа над бандитами!
– Ясно,– кивнул Хосров.
– Без нужды не рискуй! Учти: с тобой ничего не должно случиться, ты должен вернуться с задания живым и невредимым! – Гиясэддинов помолчал, добавил полушутя-полусерьезно: -Таков мой приказ!
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
– Нет, кроме шуток, Худакерем, признайся мне, кто тебе сказал?
– Говорю тебе – сердце!.. Мое пролетарское чутье!.. Короче говоря, учти, Алеша, на меня всегда можно положиться! Я всегда готов!..
Мешинов направился к двери, картинно выпятив грудь. Вышел, не попрощавшись.
Спустя несколько дней в райотдел ГПУ к Гиясэддинову пожаловал с визитом Бесират Нейматуллаев, глава местной потребительской кооперации.
Узнав от Гашема Субханвердизаде о предстоящем походе вооруженного коммунистического отряда, он решил нажить на этом деле, как говорится, "капитал".
"Раз предстоит многодневный поход, в котором примут участие десятки людей,– рассуждал он,– значит, эти люди должны будут что-то есть!.. Ведь поход будет проходить в горах!.. А в горах, на воздухе, как известно, аппетит у человека зверский!.. Кто утолит этот аппетит?.. Кто обеспечит отряд продовольствием, палатками и прочим снаряжением?.. Разумеется, райпотребсоюз, которым руковожу я, Бесират Нейматуллаев!.. Значит, надо не дремать, а действовать!"
Предстоящий поход был весьма на руку Бесирату. Он давал ему возможность развить бурную деятельность и заслужить благосклонность районного начальства. После памятного ему недавнего разговора в кабинете Демирова он в этом очень нуждался. В последнее время он, Бесират, совсем извелся, спать перестал. Жил в ожидании крупной ревизии. Разговор с секретарем райкома иного не сулил. Ревизия – это крах его карьеры! И вдруг... этот поход!.. Коммунистический отряд выступит против банды Зюльмата!.. Слова-то какие – поход, комотряд!.. Они окрылили Бесирата. Нет, что бы там ни говорил этот безбожник Худакерем Мешинов, утверждая, будто аллаха на небе нет, он, Бесират, имеет на этот счет свое особое мнение. Если не аллах, то кто же тогда там, наверху, услышал его молитвы, которые он шептал в постели по ночам все это время, ожидая ревизию, услышал и протянул ему руку помощи в виде этого похода, этого формируемого комотряда, которые дадут ему возможность показать себя во всгм блеске, проявить усердие, внести, так сказать, свой вклад, свою лепту в .столь важное дело, каким является разгром банды Зюльмата. Вот теперь он, Бесират, покажет, на что способна возглавляемая им кооперация!.. А когда Зюльмата разобьют, Деми-ров вызовет его, Нейматуллаева, к себе в кабинет, обнимет по-дружески и скажет: "Молодец, товарищ Бесират! Вы обеспечили нам победу! Благодарю от имени партии!" А Гиясэддинов, этот неприступный чекист-татарин, всенародно пожмет ему руку и тоже скажет: "Спасибо, Нейматуллаев! Я всегда знал, что на наших красных кооператоров можно положиться! Иди и спокойно работай, мы верим тебе!.."
Но все это будет потом, после победы над Зюльматом. А пока – надо действовать!..
Наутро после разговора с Субханвердизаде, от которого Бесират узнал о готовящемся походе, он прилично оделся, сходил в парикмахерскую на площади у рынка, подстригся, побрился и, надушенный, благоухающий, явился в райотдел ГПУ к Гиясэддинову. Тот сидел за столом, читал какие-то бумаги. Увидев вошедшего, прикрыл документы картонной папкой. Нейматуллаев поздоровался и подошел к столу. Сладко улыбнулся, сказал торопливо, словно боялся, что его сейчас остановят и выпроводят за дверь:
– Хотя вы нас, кооператоров, дорогой товарищ Гиясэддинов, не считаете за людей, однако и мы тоже люди. Мы – не жулики!..
– Не понимаю, вы о чем? – бросил сухо Гиясэддинов.– Мне не ясна ваша мысль... Что вы хотите этим сказать?
– Этим я хочу,сказать,,товарищ .Гиясэддинов, что готов телом и душой послужить своему народу! – торжественно произнес Нейматуллаев.
– Очень похвально!– сказал Гиясэддинов.– Но к чему вы сообщаете об этом мне? У вас что-нибудь произошло? Вас обвиняют в чем-нибудь? Что вас привело ко мне?
Нейматуллаев, гладя ладонью край стола, обтянутого зеленым сукном, переспросил:
– Что меня привело к вам? Вас интересует, что меня привело к вам, товарищ Гиясэддинов? С удовольствием отвечу на ваш законный вопрос!.. Меня привел к вам мой долг! Я готов, повторяю, душой и телом служить большому делу! Однако кооперация зиждется на копейке, товарищ Гиясэддинов. На копейке!.. Общественная собственность – это общественная собственность. Копейка – всему основа! Я раньше уже говорил вам, что в первые годы революции заготовлял продовольствие для отрядов Чека. А с тысяча девятьсот двадцать четвертого года я работаю в торговой системе. Это не шутка, товарищ Гиясэддинов! Возьмите любую область, любой район республики: ежегодно в каждом кооперативе сменяется три-четыре зава – летят, летят, летят!.. А почему? Да потому, товарищ Гиясэддинов, что они не понимают, что значит копейка, не понимают ее сути!.. Все дело именно в копейке. Из чего складывается миллион?.. Опять-таки из копейки. Нет такого миллиона, который бы получился без помощи копейки! Откровенно говоря, товарищ Гиясэддинов, люди потому и наговаривают на меня, потому и завидуют мне, что я знаю свое дело, знаю цену копейки! Обвинять легко...
– По-моему, я вас пока ни в чем не обвиняю! – прервал Гиясэддинов разглагольствования Бесирата.– И я вас ни о чем не спрашиваю.
– Я сам вам говорю, товарищ Алеша...
– Для чего? С какой целью?
– Да, да, я сам вам говорю, товарищ Гиясэддинов!.. Я всегда вам говорил, говорю и буду говорить... Потому что у меня не может быть никаких тайных дел, никаких секретов от вашей организации! Потому что ваша организация – моя организация! Здесь царит справедливость!
Гиясэддинов покачал головой, иронически усмехнулся:
– Короче, товарищ Нейматуллаев!.. Что вам надо? Зачем вы сейчас пришли?
Бесират прижал обе руки к груди, заговорил страстно:
– Товарищ начальник! Дорогой товарищ Алеша! Я обеспечу наших людей всем необходимым, достану для них самое лучшее продовольствие! Клянусь честью! Пусть отряд ест! Ведь люди идут проливать свою кровь, идут отдавать свои жизни за советскую власть!..
Лицо Гиясэддинова сделалось пунцовым как свекла.
– Какой отряд?!– вскричал он и хлопнул ладонью по столу.– Какой отряд?!
Бесират испуганно заморгал глазами, не понимая причины столь внезапного гнева начальника.
– Тот, что пойдет на Зюльмата, будь он неладен, сукин сын! – выдавил из себя Нейматуллаев.
– Кто вам сказал про отряд? – сверля собеседника гневным взглядом, спросил Гиясэддинов.
– Слышал...
– От кого?
– Один человек мне сказал... Сказал, что потребуется продовольствие... Ведь комотряд – не грудной младенец, который может питаться материнским молоком...
– Кто вам сказал?!
Нейматуллаев был в полнейшем смятении. Субханвердизаде, поведав ему о секретном решении бюро райкома, наказал строго-настрого никому не болтать об этом. Если он сейчас назовет имя Гашема, выходит, он подведет своего покровителя!.. Простит ли ему это Гашем?..
