Текст книги "Клич Айсмарка"

Автор книги: Стюарт Хилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

– Что ж, Оскан, теперь тебе остается уповать на то, что у него не будет ни горячки, ни гангрены, не то наш доблестный лекарь сделает все, чтобы проучить тебя.

Юноша подтащил стул и сел рядом с принцессой.

– Я и без того надеюсь, что он поправится, – сказал он, одарив Фиррину самой светлой улыбкой, какую она когда-либо видела. – Особенно сейчас. Ведь это докажет, как глубоко заблуждается этот тупица.

Фиррина улыбнулась в ответ. Напряжение немного отпустило ее, и на радостях она решила простить Оскану, что он даже не спросил разрешения сесть в ее присутствии.

– А есть сомнения?

– В нашем деле никогда нельзя знать наверняка.

– Ты боишься худшего?

Он снова улыбнулся.

– Нет.

В спокойствии этого юноши было нечто заразительное, и у Фиррины немного отлегло от сердца. Она даже осмелилась спросить Оскана о других умениях, которые передала ему мать.

– Ты умеешь колдовать?

Он так долго собирался с ответом, что девочка испугалась, что обидела его своим вопросом.

– Не знаю, что ты называешь колдовством. Я могу предсказывать погоду, но ведь каждый пастух это умеет. Я распознаю следы зверей, как и каждый, кто живет в лесу…

– Ты можешь предвидеть будущее?

Оскан пожал плечами.

– Ты говоришь о пророческом даре? Иногда я вижу, что будет… Но это лишь расплывчатые обрывки. Всегда остается тайна, то, что нам знать не дано.

Фиррина кивнула. Ее подозрения подтвердились.

– А ты можешь вызвать молнию?

Оскан долго молчал, пораженный ее прямотой.

– Никогда не пробовал. Глупая затея. Так и сгореть недолго.

– Ой, об этом я как-то не подумала…

Фиррина уже совсем расслабилась, но тут ее противоречивая натура решила взяться за свое, и принцессе вдруг снова стало жарко и неловко. Еще немного – и она все-таки опозорится. Девочка встала и направилась к выходу. Положение принцессы имеет и свои преимущества: можно пренебречь обычным ритуалом прощания.

– Как долго у тебя пробудет мой человек?

– Еще три-четыре дня, – ответил Оскан. – Ваше высочество, – добавил он, почтительно наклонив голову, поскольку заметил, что Фиррина опять нацепила маску высокомерия.

Принцесса размашистым шагом подошла к выходу из пещеры и царственно кивнула солдатам. Ей тотчас подвели коня.

– Тогда я вернусь через четыре дня.

Оскан кивнул в ответ.

– К тому времени он сможет ехать верхом.

Фиррина ловко запрыгнула в седло и, удостоверившись, что маска заносчивой принцессы не даст трещины, набралась храбрости протянуть руку. Оскан уставился на нее, явно не понимая, чего от него хотят, и у Фиррины упало сердце. Неужели придется объяснять ему, что руку следует поцеловать? Тогда уж точно положение будет глупее не придумаешь… Но тут Оскан все-таки сообразил, что к чему, взял кончики принцессиных пальцев и прижался губами к тыльной стороне ее ладони, причем надолго – гораздо более надолго, чем требовалось по этикету.

– Через четыре дня, Оскан Ведьмин Сын.

– Через четыре дня, моя госпожа. Буду ждать с нетерпением.

Она тронула коня, всадники направились вслед за ней прочь от пещеры. Фиррина ехала во главе отряда, и ей очень хотелось снять свой щит с седла и заслониться им.

Глава 5

Фиррина сидела в своей комнате и смотрела в окно, на дворцовый сад. Вообще-то, ей полагалось сейчас делать домашнее задание по географии, но она никак не могла сосредоточиться, места себе не находила, ее прямо-таки распирало от какого-то необъяснимого волнения. Близился Йоль [1]1
  У древних германцев и кельтов Йоль – праздник зимнего солнцестояния, которое выпадает примерно на 20–22 декабря, самый короткий день в году. Торжество продолжается двенадцать дней. ( Здесь и далее примеч. перев.)


[Закрыть]. Слуги принесли в главную залу ветви падуба, плюща и священной омелы, украсили ими потолочные балки и стропила, и теперь зала напоминала огромный лес посреди замка. Терпкие ароматы вечнозеленой листвы проникали повсюду. Дружинники протащили через весь город и бережно уложили во дворе замка самое большое бревно, какое смогли найти, – дожидаться торжественного шествия к главному очагу, которое состоится в канун Йоля [2]2
  Древняя традиция – сожжение бревна на праздновании Йоля. Для этого специально подбирают достаточно большое дерево, чтобы оно горело хотя бы двенадцать часов, но обычно оно горит все двенадцать йольских дней. Пепел от йольского бревна должен оставаться в доме весь год, чтобы защищать от молний и приносить удачу.


[Закрыть]. Повсюду царил радостный дух предвкушения праздника, казалось, все затаили дыхание и ждут торжества. Свечи горели ярче, музыка звучала мелодичнее, и даже самые обычные дела погрузились в праздничное ожидание.

Но Фиррина радовалась вдвойне: на Йоль выпадал день ее рождения. Ей исполнится четырнадцать, а для девочек это совершеннолетие. Конечно, никто и так не сомневался в ее правах на трон, но в этот день отец торжественно представит ее дружинникам как наследницу престола и они принесут присягу своей принцессе. Кроме того, в четырнадцать лет уже можно выходить замуж, и в прошлом многих принцесс заставляли брать себе мужа не по воле сердца, а чтобы заручиться поддержкой союзника или приблизить к королю какого-нибудь вассала. И принцессам приходилось соглашаться. Однако король Редрот не деспот, да и времена изменились. Никого не интересовал союз с маленьким заледенелым королевством на далеком севере. На протяжении не одного столетия судьба Айсмарка зависела только от доблести его воинов и хитроумия правителей. А в лице Редрота страна обрела удачное сочетание лисьего коварства и силы дикого кабана.

Одна Фиррина знала, что он был еще и самым добрым отцом, какого только может пожелать упрямая девчонка. Пусть он и король Редрот Северный Медведь из рода Линденшильда Крепкая Рука, защитник народа, потомок Тора, но для Фиррины он был просто папой, который души не чаял в котятах, любой обуви предпочитал удобные мягкие шлепанцы и хохотал так, что за добрых пятьдесят шагов гнулась оловянная посуда.

Ее внимание привлекло какое-то движение в саду. Стражник у ворот, закутавшийся в плащ, потопал ногами и, чтобы согреться, принялся маршировать взад-вперед, выдыхая облачка пара в морозном воздухе айсмаркской зимы.

И все же подо всей этой искристой, как льдинка, радостью по поводу приближающегося Йоля и совершеннолетия в душе Фиррины ключом било разочарование. Все было почти идеально: свечи, падуб, музыка… Но сад потускнел и стал скучно-серым. В это время года он уже должен сиять хрустящими кристалликами первого снега. А снега все не было и по всем приметам выходило, что не скоро и будет. Сад был покрыт коркой замерзшей грязи, ручьи сковало льдом, и огромные сосульки свисали с каждой крыши, будто хрустальные мечи и кинжалы. Но снега-то не было. Впервые в жизни Фиррине, похоже, предстояло отмечать Йоль и свой день рождения без привычной метели, воющей в темноте за окнами теплой, уютной, хотя и задымленной главной залы. Девочку немного беспокоило то, что ее совершеннолетие выпало на год, когда снега так долго нет. А вдруг, вопреки тому, что говорит всякая новая премудрость, которой учат в школе, в этом есть некий знак? Все-таки Айсмарк со всех сторон окружен врагами. А вдруг это зловещее предзнаменование?

Только старейшины Фростмарриса помнили год, когда первый снег выпал так поздно, и зловеще перешептывались, что это-де дурной знак. Говорят, когда в прошлый раз такое случилось, на землю Айсмарка пришла чума, погубившая тысячи людей. А деды нынешних стариков помнили другой такой год, так тогда разразилась страшная война, истощившая всю страну. А сейчас ходили слухи, что Сципион Беллорум со своей непобедимой армией только и ждет удобного момента, чтобы напасть. Но Фиррина лишь презрительно фыркала, подражая своему наставнику, Маггиору Тоту. Пусть неграмотные крестьяне носятся с этими суевериями, решила она. А она, принцесса Фиррина, – девушка образованная и знает, что снег задерживается из-за погодных условий и направления ветра. И все же в глубине души ей было как-то не по себе.

Фиррина пыталась подбодрить себя, думая о приготовлениях к веселому пиршеству. В замок стекались купцы, и слуги сновали туда-сюда с корзинами, полными всякой снеди – от сыра и сухофруктов до яиц и даже апельсинов, привезенных с Южного континента. Некоторых дружинников отпустили с дежурства, чтобы помочь, и они таскали на плечах куски копченой свинины, а то и разрубленные пополам говяжьи туши. По коридорам бродили аппетитнейшие запахи пекущихся и жарящихся кушаний, и всюду, где хоть на минуту затихал гомон, доносились завывания музыкантов, разучивающих праздничные песнопения в башнях и подвалах.

Но кроме предвкушения зимнего солнцестояния и дня рождения Фиррина чувствовала особый пикантный вкус иного, тайного волнения, хотя не готова была даже самой себе признаться в том, что не дает ей покоя. Она пригласила на йольский пир Оскана. Точнее, послала королевский приказ явиться во дворец в двадцать первый день месяца айсмаса. Одно хорошо: дороги не занесло снегом, и ничто не помешает ему проделать долгий путь из пещеры в столицу. Но принцесса все равно решила отправить за ним несколько всадников, а то в это время года волки всегда голодные. Надо еще позаботиться о том, чтобы Оскан случайно не встретился с лекарем. С тех пор как грум вернулся во дворец и щеголял маленьким аккуратным шрамиком на месте раны, лекарь стал просто невыносим.

Фиррине надоело сидеть на стуле у окна, она поднялась и достала свой меч. Бездельничать она терпеть не могла, а внизу во дворе даже во время приготовлений к Йолю всегда найдутся дружинники, которые не прочь отточить мастерство фехтования на площадке.

Принцесса быстро шла по коридорам, и ее окружала предпраздничная суета – цвета, запахи, чудесная музыка, доносящаяся издалека. Сердце Фиррины переполняла радость. Для полного счастья не хватало только снега. Однако, хотя по небу медленно плыли серые тяжелые облака, с неба не упало ни единой снежинки.

На следующий день наступал канун Йоля, и Фиррина решила сама отправиться за Осканом во главе небольшого конного отряда. Она скажет ему, что случайно прогуливалась поблизости и ей вздумалось заглянуть к нему, а заодно и проследить, чтобы он благополучно добрался до Фростмарриса… Конечно, все поймут ее уловку хотя бы потому, что при них «случайно» окажется лишняя лошадь, но принцесса просто спрячется под маской царственного величия, и никто не посмеет сделать ей замечание. Утро же праздничного дня Фиррина хотела провести с отцом.

Король часто говорил, что она приходит в его покои или делит с ним ужин только тогда, когда ей что-то от него нужно. Отчасти для того, чтобы опровергнуть это, девочка и решила явиться к Редроту сразу после полдника, остаться до вечера и ни о чем его при этом не просить.

В главной зале по пути в покои короля Фиррине пришлось преодолеть чудеснейшее препятствие – лабиринт из всевозможных украшений, которые валялись на полу в ожидании, когда их прибьют к рейкам и оштукатуренным стенам, скамейкам и столам, расставленным под невероятными углами, пока слуги развешивали венки и гирлянды из плюща. Беспокойные ключники метались из кухни в кладовые и хранилища. До пиршества осталось меньше суток, и все должно быть готово вовремя.

На время праздника в замок съезжались несколько самых важных королевских вассалов, поэтому ежегодным кошмаром устроителей было отыскать достаточно места, чтобы расселить всех, включая сопровождавшую знатных особ свиту.

«Как странно, – рассеянно думала Фиррина. – Вроде бы приготовления всегда начинают загодя, а ключники и слуги все равно в последний день мечутся как угорелые, будто у них каждая минута на счету».

Наконец она вприпрыжку обогнула трон и ввалилась в скрытую за ним дверцу, ведущую в покои Редрота. Закрыв за собой дверь, девочка на миг прислонилась к ее толстым доскам, чтобы успокоиться, так переполняло ее радостное волнение. Когда она немного отдышалась, ее поразили тишина и покой, царящие в комнате. Король, как всегда, восседал в своем кресле, обложившись горой пестрых подушек, а старый Гримсвальд сидел на низеньком табурете рядом и читал богато переплетенную и расписанную книгу. Такова была личная йольская традиция Редрота: каждый день в течение двух предпраздничных недель ему читали по отрывку из Книги Предков. Король вдруг ни с того ни с сего загоготал, увидев витиеватые закорючки в книге и какое-то сказочное чудовище, смотревшее на него со страницы. Редрот заказал книгу у святых братьев Южного континента, когда Фиррина была еще младенцем, и изготовление такого красочного и богато украшенного фолианта заняло много лет – книгу доставили только к восьмилетию принцессы.

– А, Фиррина! – прогудел отец, заметив дочку. – Заходи, заходи! Гримсвальд как раз читает мне об Эдгаре Отважном и его войне с драконами и вервольфами.

Это была одна из ее самых любимых легенд, поэтому девочка быстро пересекла комнату и втиснулась в огромное кресло рядом с отцом. Она сбросила несколько мягких подушек на пол, чтобы освободить место, потом взяла Фибулу, которая вежливо поприветствовала ее мяуканьем, и усадила к себе на колени. Котенок громко замурлыкал и принялся старательно умываться, а Гримсвальд продолжил чтение.

Легенда об Эдгаре Отважном была почти самой длинной главой в Книге Предков, поэтому, когда Эдгар наконец убил короля драконов в последнем сражении очень долгой войны, хмурый полуденный свет уже давно сменился мраком глубокой ночи.

– Замечательно! Превосходно! – завопил Редрот. – Ты сегодня хорошо читал, Гримсвальд. Наверное, пить хочешь? Плесни себе пива да заодно принеси и мне кружечку и маленький стаканчик принцессе.

Фиррина потянулась, расправляя затекшие мышцы.

– Пап, а ты уже составил свой список для Толстого Старого Эльфа?

– А как же! И если он не принесет мне новые тапочки и перевязь для меча, то в следующем году не получит ни капли меда и ни крошки пирога!

Девочка улыбнулась отцу, она вдруг с небывалой остротой ощутила, как любит этого человека, который, кроме йольских каникул, от рассвета до заката правит страной и все равно находит время переброситься с дочерью парой старых шуток, ставших уже их маленькой традицией.

– Ну, а ты? – спросил Редрот. – Ты уже сожгла свое письмо в очаге?

– Да. Я попросила новый меч и настоящее боевое седло.

– А олени-то дотащат такую ношу?

– Куда они денутся! Иначе мы их на начинку для пирогов пустим. Неужели Толстый Старый Эльф ездит на обычных оленях?

– А я люблю мясные пироги, – злорадно произнес Редрот, почесывая внушительное пузо. – Гримсвальд! А ну, тащи ужин!!!

Ключник, похоже, предвидел, что король проголодается, и распорядился насчет ужина, потому что еда подоспела с пылу с жару как раз к окончанию истории из Книги Предков. Скоро перед Редротом и принцессой уже появились многочисленные блюда и тарелки с мясными пирогами, горами овощей и дымящимися фруктовыми ватрушками. На королевский стол всегда ставили дополнительный прибор для Фиррины, а на случай, если его величество, славящийся отменным аппетитом, умудрится смести все со стола и попросит добавки, повара готовили с изрядным запасом.

Гримсвальд улучил момент и удалился вместе со слугами, оставив Фиррину и Редрота спокойно ужинать. В преддверии Йоля вечно не хватало времени, чтобы все приготовить для праздника.

– В этом году будешь развлекать баронов из Срединных земель, да? – спросила Фиррина.

Редрот проглотил достойный героя кусок мясного пирога.

– Да. Лорда Ательстана, леди Этельфлед и старого лорда Цердика. В прошлом году Этельфлед умудрилась перепить лорда Цердика – только ей одной такое под силу. А он теперь намерен отыграться, так что я заказал побольше пива.

– А барон Ательстан не примет участия в состязании?

– Этот старый башмак? Да нам повезет, если он хотя бы глотнет винца и поклюет индейки. Я б с удовольствием пригласил леди Теовин Грассмаркскую, уж она-то любит повеселиться. Но она не смогла приехать – ей не дают покоя горные перевалы, связывающие наши земли с Полипонтом.

– Правда? – Услышав о возможной угрозе со стороны огромной империи на юге, Фиррина, как обычно, навострила уши.

– Да. Ее разведчики заметили какие-то перемещения войск по ту сторону. Ничего серьезного, наверное, имперцы просто проводят учения перед очередной войной. Этот их военачальник, Сципион Беллорум, никогда не сидит на месте, а с последней кампании прошло целых три месяца. Ему уже неймется.

– Ты уверен, что эта следующая война будет не с нами?

Редрот задумчиво пожевал.

– Да, я думал об этом, если честно. Но мне кажется, он сначала ударит на юге. Разведчики не обнаружили никакой серьезной угрозы. Последнее донесение пришло больше двух недель назад, а если Беллорум решит действовать, то тянуть не станет. Очередные известия будут со дня на день, и я уверен, что ничего нового не услышу. Хотя однажды он доберется и сюда. Я больше чем уверен в этом – и вот тогда мы посмотрим, что крепче: наши щиты и большие луки или их пушки и мушкеты.

– Наша дружина разобьет их наголову! – бодро воскликнула Фиррина.

– Да, – задумчиво согласился Редрот. – А потом разобьет еще раз и еще… Беда в том, что у солдат империи есть секретное оружие, которое гораздо опаснее любой пушки.

– И что это за оружие? – спросила девочка, навострив уши.

– Количество, – просто ответил Редрот. – Просто количество. Можешь разбивать их раз за разом, но они придут снова. Один полипонтийский легион в три раза больше самого большого нашего ополчения, и у них всегда наготове четыре таких легиона, даже когда они ненадолго позволяют себе ни с кем не воевать. Если же они планируют войну, то собирают шесть вооруженных до зубов легионов по сто тысяч человек и еще четыре держат в резерве. А на крайний случай могут призвать еще три легиона ветеранов!

Некоторое время Фиррина молча переваривала услышанное. Из уроков Маггиора Тота она знача, что Полипонт не проиграл ни одной войны. Да они и битвы-то почти никогда не проигрывали.

– И что нам делать? – наконец спросила она.

– Надеяться, что следующая страна, на которую они позарились, задержит их надолго, а может, даже даст отпор и изменит их мнение насчет прелестей завоевательной политики.

– Вряд ли мы можем на это рассчитывать. Они еще никогда не проигрывали… А что, если мы и правда следующие счастливчики в их списке?

Редрот как раз наполовину расправился с большим фруктовым пирогом и, прежде чем ответить, долго вытирал с лица крем и крошки.

– Остается уповать на то, что военные реформы, которые я провел пять лет назад, принесут пользу. Теперь у каждого из моих вассалов есть своя пехота, состоящая из лучших воинов, и конница, а обучение дружины длится целых четыре месяца. Мы оба знаем, что это значит: каждый земледелец, каждый ремесленник и торговец обучен для боя, а благодаря военному налогу он в случае войны непременно получит щит, шлем, меч и копье. Сделать больше не в наших силах.

Все трудоспособные граждане в случае войны обязаны были вступить в ополчение, они проходили учения каждый год. Но Фиррина знала, что этого недостаточно. Сколько бы ни старались бывалые воины обучить обывателей владению оружием, ополчение все равно остается армией земледельцев и лавочников. А полипонтийские солдаты тренируются и воюют с утра до ночи. Айсмаркские ополченцы всего несколько недель в году учатся возводить баррикады и метать топоры. Им ни за что не справиться с профессиональными убийцами Беллорума.

– Нам нужны союзники, – решительно сказала Фиррина.

Фибула проснулась и стала сонно топтаться по коленям короля. Редрот несколько минут ворковал и сюсюкал над кошечкой, пока та не утихомирилась и не улеглась снова.

– И что ты предлагаешь? – спросил король, как будто разговор и не прерывался. – Позволь напомнить, что Полипонт находится между нами и нашими возможными союзниками на юге, а на море нас ждут лишь корсары и зефиры. Они нас ненавидят. И Южный континент слишком далеко.

– Но ведь остаются Призрачные земли.

Редрот ударил по столу огромной мозолистой рукой так сильно, что Фибула подскочила чуть не под потолок и снова приземлилась королю на колени.

– Опять та же песня! Да король и королева вампиров ждут не дождутся, когда мы все подохнем! С чего им нам помогать?

Фиррина, которую нисколько не испугал взрыв отцовского гнева, спокойно ответила:

– Ради общей выгоды и безопасности. Если мы потерпим поражение, империя двинется на Призрачные земли. Маггиор Тот говорил мне, что правители Полипонта верят в науку и разум. Вампиры и призраки, ведьмы и ходячие мертвецы оскорбляют их восприятие мира. Имперцы готовы стереть их с лица земли, лишь бы избавить мир от этих не поддающихся научному объяснению чудовищ.

– А может, они предпочтут сделать вид, будто нечисти попросту не существует, – возразил Редрот, но уже без прежнего пыла: он начал понимать, что в словах дочери есть своя правда. – Слышал, их ученые не верят даже в магнетит – ну, это такая руда, к которой притягивается железо. Так вот, они отказываются верить в ее силу, хотя видят ее собственными глазами. Только подумай, как они сильны в умении не замечать очевидное. А раз так, возможно, они и целую страну смогут в упор не видеть.

– Сципион Беллорум не увидит возможного соперника? Да никогда в жизни! Тем более что для него это шанс отхватить еще земли и богатства для своей необъятной империи. Как только он разберется с Айсмарком, он сразу начнет облизываться на Призрачные земли.

Король некоторое время молча обдумывал слова дочери. Он был проницательным правителем, а то, что говорила принцесса, заслуживало внимания.

– Гм… ну, пока это только предположение. – Редрот снова умолк, отрешенно поглаживая Фибулу и тщательно взвешивая факты. Наконец он принял решение. – Нечисть никогда не согласится заключить союз со мной. Мы слишком сильно презираем друг друга. Но с тобой, Фиррина… – Он потянулся за очередной фруктовой ватрушкой и заглотил ее чуть ли не целиком. – Ты уже создала основу союза, заручившись поддержкой короля вервольфов. Что ж, когда закончится празднование, думаю, тебе стоит заняться этим…

Фиррина радостно засопела: ее распирала гордость оттого, что удалось убедить отца принять план, который она так давно вынашивала. Обычно отец терпеливо выслушивал ее мысли, касающиеся управления страной, а потом на пальцах доказывал, почему все ее предложения – совершеннейшая чушь. Но на этот раз он принял ее доводы. Он сам поручил ей найти союзников. Но этим можно будет заняться потом, а пока Фиррина приглядела себе пирожок порумянее.