Текст книги "Появление темного и голодного бога. Прыжок во власть"

Автор книги: Стивен Ридер Дональдсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 34 страниц)

Ник подошёл к столу, за которым сидела женщина-стукач Грубо оттолкнув одного из её компаньонов, он занял место рядом с ней. Его глаза засияли. Зубы обнажились в улыбке барракуды. Он без труда увлёк женщину беседой, очаровав её своим сексуальным магнетизмом. А Майлс упустил свою возможность. Прошла минута – и Энгус заговорил:

– Сообщение для Майлса Тэвернера. Отправитель – Уорден Диос.

Слова, слетавшие с губ Термопайла, исходили прямо из его программного ядра.

– Майлс Тэвернер, данная запись сделана перед тем, как вы покинули штаб-квартиру полиции Концерна. Возможно, мои слова шокируют вас, но, к сожалению, это вынужденная мера. Мы ввели вас в заблуждение относительно Морн Хайленд. Всё остальное, сказанное вам о Джошуа, о вашей миссии и о вас самом, абсолютная правда. Джошуа не может уклоняться от программы. Ваши коды по-прежнему действуют. Вас никто не предавал и не обманывал. Когда вы вернётесь в штаб-квартиру полиции Концерна, я лично объясню, почему вас ввели в заблуждение. Конец сообщения.

В ту же секунду мозг Энгуса вернулся к обычному функционированию. Облегчённо вздохнув, Термопайл шутливо посочувствовал:

– Опять облом. Ничего, повезёт в другой раз. Надеюсь, этот случай поубавит твоё доверие к ублюдкам из полиции.

Он махнул рукой в направлении Ника.

– Смотри, а парень зря времени не теряет. Этой дамочке не устоять против такого самца, как он. Приготовься. Мы уйдём отсюда через две минуты.

Энгус восхищался Диосом.

«Хитрый лис, – думал он. – Хорошая уловка. Жаль, что она не подействует. Ты опоздал. Ты уже потерял его. Но в чём же заключается твоя игра?»

Все это признание было ложью. Диос каялся в обмане только для того, чтобы скрыть другую, более важную ложь.

– Черт! – воскликнул Майлс, не веря своим ушам. – Проклятье! Они одурачили меня!

Ник покровительственно похлопал одного из спутников женщины по спине и что-то сказал ему. Мужчина побледнел, с трудом выпростал ноги из-под стула и, шатаясь, побрёл к выходу из бара. Его компаньон обратился к женщине за поддержкой, но та уже забыла бывших ухажёров. Её внимание безраздельно принадлежало Нику. Саккорсо обнял разомлевшую даму и погладил её по щеке. Отвергнутый поклонник встал, опрокинув стул. Ругаясь и пыхтя от негодования, он удалился следом за товарищем.

Энгус знал, что ждёт эту женщину. Подобно ей, он был инструментом в чужих руках – разменной монетой для достижения каких-то целей. Его никто не предавал. Нельзя предать того, кто изначально выбран для обмана и оскорблений. Но у Майлса всё складывалось по-другому. Только теперь он начинал понимать, как глубоко был предан.

Дрожь, похожая на конвульсии, пробежала по телу Тэвернера. Пытаясь выйти из состояния глубокого потрясения, он прошептал:

– Открой рот.

У Энгуса не было защиты против этой команды. Его программное ядро признавало авторитет Тэвернера и беспрекословно подчинялось ему. Содрогаясь от ожидания боли, он беспомощно выполнил приказ.

Майлс затушил окурок о его язык. Череп Энгуса наполнился внутренним криком. В сознании замелькали картины: вот он поднимает стол, бьёт им Майлса по затылку, затем бросает своего мучителя на пол и начинает топтать его. Термопайл был силён, как огромная обезьяна. Он мог убить любого человека. Сначала он сломал бы Майлсу грудину, потом раздробил ребра, раздавил пальцами гортань и выдавил бы глаза. Он бы не останавливался, пока не превратил бы врага в кровавое месиво…

Но только в своём сознании.

В реальности он закрыл рот, наполненный болью и тошнотворным привкусом золы. Язык горел и надувался пузырями. Прожевав окурок. Энгус проглотил его. Если бы не зонные импланты, все содержимое его желудка давно бы было на столе.

– Не понимаю, – прошептал Тэвернер. – Коды по-прежнему работают. Я могу управлять тобой. Но они солгали мне о цели нашей операции.

Он едва сдержал страх.

– Зачем они дали мне контроль над тобой? Зачем убеждали, что я могу управлять твоими поступками? Ведь я даже не знаю, на какие действия ты запрограммирован.

– Я могу только догадываться о причине, – морщась от боли, ответил Энгус.

– Я тоже могу, – злобно огрызнулся Майлс. – Все это нацелено на меня. Клянусь Богом, они горько пожалеют о том, что так подло обошлись со мной!

К тому времени женщина уже сидела на коленях Саккорсо. – Одна рука Ника ласкала её шею и впечатляющую грудь, вторая утопала в волосах на затылке. Он действовал строго по инструкции Энгуса.

– Пора, – сказал Термопайл.

Его язык и желудок жгло адским огнём, словно он только что проглотил негашёную известь. Но программное ядро не замечало этих неудобств – так же, как и гнева Майлса. Энгус поднялся на ноги. Тэвернер осмотрелся вокруг и, помедлив немного, прикурил новый ник. Затем встал и последовал за Энгусом к столику Ника. Термопайл незаметно приблизился к женщине. Он разбирался в её снаряжении с такой компетентностью, как будто сам создавал его.

Электронная начинка была вмонтирована в её глаза и уши. В результате получилась передвижная видеокамера с чувствительными микрофонами. Всё, что она видела и слышала, передавалось в центр обработки информации.

Шум в барс заглушал шаги Энгуса. На какой-то миг он оказался за спиной у женщины. Под кожей на её шее находились провода, по которым от аккумулятора подавалось электропитание. Рука Саккорсо на затылке дамы выполняла две задачи: отвлекала её внимание от других прикосновений и не давала заподозрить Ника в злонамеренности. Энгус посмотрел на Саккорсо, проверяя его готовность, но тот, будучи опытным обольстителем, даже не отвёл взгляда от своей жертвы.

Когда Энгус протянул к ней руку, Ник наклонился и лизнул ложбинку на горле женщины.

Едва прикоснувшись костяшками пальцев к шее проститутки, Энгус царапнул её лазерным лучом. Ярко-красное жало вошло под кожу лишь на несколько миллиметров, но этого было достаточно, чтобы перерезать провода электропитания. Оставив на шее женщины маленькую каплю крови, которая отмечала место прокола, он торопливо зашагал к двери.

За его спиной послышалось испуганное «ой», затем последовали пьяные жалобы дамы. Энгус не стал оборачиваться. Ник должен был подстраховать его и сделать всё возможное, чтобы женщина-стукач не узнала, кто испортил её аппаратуру. Если об этом не будет знать она, то не узнает и Билл.

Термопайл и Тэвернер направились к лифту. По пути в свою комнату Энгус провёл оценку ситуации. Если люди Билла заметят, что передатчик женщины замолчал, то они, скорее всего, обвинят в этом только её. Техники подумают, что она нарочно отключила устройство слежения, пожелав уединиться с Ником. Позже Билл вызовет её к себе, и один взгляд на шею женщины убедит его в том, что это не она испортила аппаратуру. Если дама не сообщит ему приметы Энгуса и Майлса, он заподозрит Ника.

В этом и заключался реальный замысел программы. Термопайл усмехнулся при мысли о том, что Ник наверняка воспользуется возможностью и переспит с проституткой. Он сделает это хотя бы для того, чтобы потешить свою удаль и поддержать славу несравненного ловеласа. Однако главная цель манёвра заключалась в следующем: пустить Билла по ложному пути и отвлечь его внимание от Энгуса и Майлса.

Пока всё шло без заминок. К сожалению, это не решало основную задачу Энгуса.

Боль жгла язык. Желудок содрогался от пустых позывов к рвоте. Голова казалась пустыней – такой же унылой и смертельно опасной, как пространственная брешь. Терпение Майлса закончилось, и, значит, начинались страдания Энгуса.

Диос сказал: «Это нужно остановить». Что бы он там ни имел в виду, его слова не относились к бедам Термопайла. Шеф полиции Концерна не пожелал облегчать участь Энгуса и выводить его из-под контроля программы.

Будучи трусом, Энгус знал, что с ним может случиться. Он мрачно приблизился к интеркому и произнёс своё имя. Когда дверь скользнула в сторону, он понуро вошёл в комнату, словно ребёнок, ожидавший наказания за шалость. Майлс последовал за ним.

Минуту или две они смотрели друг друга, как заклятые враги. Затем, чтобы скрыть страх, Термопайл взял один из стульев, поставил его у стены и сел, опершись затылком о стену.

– Располагайся поудобнее и попытайся отдохнуть, – пробормотал он распухшим языком. – Нам придётся провести ночь на ногах, но на час покоя ты можешь рассчитывать.

Нику понадобится не меньше часа, хотя бы по той причине, что он захочет продемонстрировать свою мужскую удаль.

– Ты долго этого ждал.

Майлс уставился в пол, словно стыдился смотреть на Энгуса или что-то скрывал. Прикурив очередной ник, он подошёл к терминалу и нажал несколько клавиш – просто для того, чтобы убедиться в работоспособности компьютера. Затем он взял стул и с сердитым видом сел рядом с Энгусом.

– Ты что-то знаешь об этом деле, – тихо произнёс Тэвернер. – Знаешь, но не хочешь делиться со мной. Чего ты мне не рассказал? Что ты услышал от Диоса?

Похоже, Майлс помнил о видеокамере, хотя и не подавал виду. Во всяком случае, он не использовал командные коды Энгуса.

– Я многое не рассказал тебе из того, что знаю, – насмешливо ответил Термопайл.

Дешёвка! Раздавленный кусок дерьма!

– Мне и самому неизвестно многое из того, что я знаю. Поэтому я не могу делиться этой информацией с тобой – даже если бы захотел совершить такую глупость.

– Дай-ка я догадаюсь, – сделав вид, что не заметил насмешки, промурлыкал Майлс – Сказочка о том, что мы должны разрушить верфи «Купюры», – это просто трюк Лебуола. Реальная причина во мне. И в Морн Хайленд. Звучит не очень правдоподобно, но у нас с ней много общего. Она летала на Станцию Всех Свобод. К амнионам.

Опасаясь видеокамеры, Энгус хрипло ответил:

– Твоя догадка неверна. Ты просто испугался и не знаешь, что теперь делать.

– Я знаю, что мне делать! – крикнул Майлс. – А ну-ка открой рот!

И хотя ник был выкурен лишь наполовину, он затушил его о язык Энгуса. Пока тот жевал остатки табака и пепла, а затем с жалобным видом глотал их, Майлс прикурил новый ник.

– Моя голова в петле, и я не позволю тебе или кому-то ещё затягивать верёвку! – продолжал он выкрикивать. – Возможно, ты действительно не можешь рассказать мне о том, что тебе известно. И, скорее всего, тебе известно очень мало. Я это понимаю. Ты просто случайная жертва обстоятельств. В каком-то смысле ты ещё больше в дерьме, чем я. Но людям всегда нужны те, кому хуже, чем им.

Он ехидно посмотрел на Энгуса:

– Или те, чью жизнь мы можем сделать хуже, чем наша.

Энгус промолчал. В этот момент он охотно продал бы душу за возможность поблевать.

Майлс тоже молчал, о чём-то размышляя. Он сидел, покачиваясь на стуле. И только злость, с которой Тэвернер курил ник за ником, свидетельствовала о его внутреннем возбуждении.

Почти час, пока они ожидали вести от Саккорсо, Майлс заставлял Термопайла поедать его окурки. Сохраняя пол комнаты чистым и используя рот компаньона в качестве пепельницы, он получал злорадное удовольствие, словно избавлялся от грязи своей души, а точнее – марал ею Энгуса.

Ник

Она ему не нравилась. Красивая женщина, напившаяся почти до беспамятства. Всё могло бы сложиться по-другому, если бы эта радость Круиза в течение последних лет не мариновала свои мозги в спиртных напитках. Она могла бы стать достойной его усилий. Впрочем, алкоголь не нанёс её телу вреда – пока не нанёс. Это ясно демонстрировала её скудная одежда. Грудь была полной и тугой, линии бёдер – безупречными. Но мутные глаза и вялые губы свидетельствовали о том, что сё больше клонило ко сну, чем к сексуальной близости с мужчиной.

В том, что он делал, было некое забавное качество. Ник размышлял над этим, утешая обиженную проститутку, пока та жаловалась на «урода», который «оцарапал» ей шею. Женщины… Почему во всех его делах возникали женщины? Куда бы Ник ни прилетал и чем бы ни занимался, они всегда служили ему средством достижения целей – и причиной того, что эти цели, когда он добивался их, оказывались ничтожными.

Женщина, сидевшая рядом с ним, была настолько пьяна, что её совершенно не волновало то, что творилось вокруг. Её бессмысленный взгляд не оставлял сомнений в том, что результат, который Ник получит от общения с ней, окажется таким же пустяковым, как и все другие. Но он не останавливался. Вероятно, он просто не мог остановиться. Им управляли высшие силы, не признававшие никаких колебаний. Одной рукой он массировал её шею, а другой поглаживал сладкую ложбинку на груди. Его губы шептали ей на ухо нежные утешения. Даже если бы умом Ник решил отказаться от неё, не желая впутываться в планы Энгуса и предательство Майлса, его тело осталось бы здесь. Он знал, что будет поддерживать огонь, тлеющий в душе этой женщины, до тех пор, пока её страсть не выйдет из-под контроля.

Майлс снова подверг его опасности. Реальной опасности! Все предыдущие сделки с ним не давали Нику никакого повода доверять бывшему чиновнику службы безопасности Рудной станции. И Энгус тоже был воплощением предательства – причём такого злобного, что его обман порой приобретал метафизические свойства.

С другой стороны, эти ничтожества нуждались в нём. Судя по тому, что они прилетели сюда на украденном полицейском корабле, положение их было весьма ненадёжным. Кроме того, план Энгуса имел определённые достоинства, и Ник признавал это с профессиональной беспристрастностью.

Термопайл оставил без объяснения много интересных подробностей – например, то, как он собирался похитить Дэйвиса. Но рациональность замысла была безупречной. Нику не нравилось получать приказы от Энгуса, однако он восхищался его манерой мыслить. Иногда он сожалел, что не может сам придумывать такие виртуозные планы.

Хотя, наверное, не всё потеряно. У него возникали неплохие идеи, и он по-прежнему имел кое-какие возможности. И даже при этой ущербности, при этом отсутствии полноты, он не потерял своей власти над женщинами. Его очередная жертва могла бы пренебречь сексуальными домогательствами и предложениями обычных завсегдатаев Круиза. Но, проведя в компании Ника несколько минут, ощутив жар и нежность его прикосновений, она уже не сводила с Саккорсо осоловевших глаз, взглядом умоляя его овладеть её телом. А он продлевал эту томную муку, откладывая следующий шаг. Он шептал ей бессмысленные фразы о красоте её лица и внезапно вспыхнувшей любви. Его пальцы блуждали под её одеждой, лаская то малое, что она скрывала. Усмешка стала резче. Ник мог сокрушить любую оборону, но женщина и без того уже была готова отдаться ему. Наконец, не в силах сдерживать страсть, она прошептала сиплым и пьяным голосом:

– Уведи меня куда-нибудь.

Он алчно – а про себя презрительно – ответил:

– Я ждал, когда ты об этом попросишь.

Ник помог ей подняться на ноги. Теряя равновесие, она прижалась к нему и обвила руками его шею. Саккорсо вывел спутницу из бара и направился к стойке администратора.

Комнаты в «Дёшево и сердито» по меркам Круиза считались действительно недорогими, тем не менее право использовать шестьсот двадцать первый номер нанесло его скудным сбережениям ощутимую потерю. Однако Ник не огорчался. Если бы он строил свою жизнь исходя из количества денег, то давно называл бы себя неудачником, а он терпеть не мог это слово. Никто, кроме Сорас Чатлейн, не называл его так, и Саккорсо собирался проучить её за это.

Поднимаясь в лифте на шестой уровень, он продолжал строить планы. Пьяная проститутка тёрлась носом о шею Ника и ласкала рукой его пах. Но мысли Саккорсо были далеки от неё. После стольких раздражающих воображение образов – Энгуса, Майлса, Морн – он вернулся к человеку, который действительно интересовал его. К Сорас Чатлейн.

О сладкая месть!

Мысль о возмездии приносила ему больше наслаждения, чем женщина, стоявшая рядом. Выйдя из кабины лифта, он отстранился от проститутки и попытался сообразить, в какой стороне находится его комната. Поддерживая спутницу, Ник подошёл к двери шестьсот двадцать первого номера, приложил ладонь к панели идентификатора и немного погодя втащил женщину в комнату.

При виде стен в пятнах и продавленной кровати проститутка – даром что пьяная – наморщила нос. Очевидно, Билл, внедрив в её тело передатчик, неплохо платил ей за этого «мертворождённого ребёнка». Она явно привыкла к более шикарной обстановке. Но страсть заглушила отвращение. Она лишь надула губки и издала недовольный вздох, когда Ник высвободился из её объятий и подошёл к терминалу у стены.

Компьютер работал нормально. Теперь Ник мог бы вытрясти из проститутки необходимую информацию, отправить кодированное сообщение «Мечте капитана» и уйти. Этот вариант имел несколько преимуществ: он спас бы его от необходимости переспать с женщиной и дал бы время на размышления о Сорас. Такое поведение показалось бы Биллу ещё более подозрительным. Ник почти слышал изумлённое и жалобное хныканье женщины: «Клянусь Богом, босс! Он отвёл меня в номер гостиницы, немного поговорил и ушёл. Я отвечала на его вопросы, потому что знала, что ты ведёшь запись».

Представив себе такую картинку, Саккорсо усмехнулся, и у него заболели шрамы. Однако он не мог так поступить – всё его существо противилось этому. Впрочем, вдруг ему удастся представить вместо этой женщины Морн, а вместо её опьянения ту жертвенную страстность, о которой он мечтал…

Ник потратил ещё немного денег и заказал на терминале симфонию «белых шумов» – музыку, от которой тащились любители нуль-волн и нервосока. Спектр звуков этой симфонии сбивал настройку электронных устройств и мешал работе видеокамер.

Осыпав женщину поцелуями, он снял с неё лоскутки, изображающие одежду, и отнёс на руках в кровать, надеясь похоронить свои заботы в этой нежной плоти. Но, к сожалению, надеждам Ника не суждено было сбыться. Жрица любви ожила в его руках. Желание и страсть преодолели пьяное оцепенение. Проститутка извивалась под ним и стонала от поцелуев, словно он давал ей именно то, чего она хотела, словно она не испытывала подобных чувств прежде или тосковала о них непомерно долгое время. Но Ник не получил того, чего хотел. Эта женщина его не интересовала. Он никогда не хотел женщин самих по себе. Ему была нужна такая страсть, такая любовь, чтобы избранница Ника могла пойти ради него на верную смерть. И только Морн давала ему это – Морн Хайленд, с её зонным имплантом и неразборчивостью в средствах, с её абсолютной преданностью своим собственным идеалам и целям. Лит знала о сексе меньше, но и она была лучше, чем эта проститутка.

Ник продолжал топить её в волнах неги, пока испарина на висках женщины и румянец на щеках не подсказали ему, что она устала. И тогда он кончил. Это был подходящий момент: усталость и опьянение делали её восприимчивой к внушению. Если бы ему удалось ввести её в транс до того, как она заснёт, Ник мог бы выяснить кое-что интересное.

Немного злой и неудовлетворённый, он крепко сжал её в объятиях на тот случай, если женщина поведёт себя непредсказуемо.

Лизнув языком мочку её уха, он прошептал:

– Ты можешь оказать мне ещё одну услугу…

Она пьяно рассмеялась.

– Вряд ли. Мне кажется, мы порезвились по полной программе. Но если женщина может сделать что-то ещё для такого мужчины, как ты, то я охотно выполню твою просьбу.

Ник пропустил мимо ушей её предложение и, понизив голос, прошептал:

– Просто ответь мне на несколько вопросов. Понимаешь, Билл забрал у меня кое-что, и я хочу вернуть себе это.

Он почувствовал, что она испугалась, но продолжал:

– Ты мне здорово поможешь, если подскажешь, где это находится.

Проститутка попыталась вырваться. Когда ей удалось повернуться и посмотреть ему в глаза, она спросила:

– Почему ты думаешь, что я знаю о секретах Билла? Мне ничего о них не известно. У меня не то положение. Я работаю по барам и ублажаю мужчин за деньги.

И внезапно смутившись, добавила:

– Я не имею в виду тебя. Ты можешь не платить. Это было для удовольствия.

Она с улыбкой прильнула к его губам.

– Я не работаю на Билла. Зачем ему такая дешёвка? Я просто трахаюсь с мужиками, которые покупают мне выпивку, а потом платят деньги.

Ник лениво усмехнулся и вкрадчиво прошептал.

– Враньё! Ты стукачка! Я знаю это, потому что в меня вставлен нерводатчик. Он покалывает кожу, когда рядом работает передатчик.

Это была первая ложь, пришедшая ему в голову.

– Едва я подсел к тебе, датчик прямо взбесился.

Румянец на её щеках поблек. Опьянение, пресыщение и природная глупость не позволили ей усомниться в его словах. Она начала было оправдываться, но затем вдруг возмутилась:

– Если ты знаешь о передатчике, то должен сообразить, что такие вопросы опасны. Билл может услышать тебя. Может, он слушает тебя прямо сейчас.

«Глупа как пробка», – подумал Ник. Даже в тупом опьянении она должна была понимать, чем грозило такое предупреждение.

– Успокойся, не переживай, – ответил он по-прежнему беззаботно, но шёпотом – на тот случай, если «белый шум» не прикроет его. – Я отключил твой передатчик. Помнишь, ты почувствовала боль? Я проколол твою кожу на шее и перерезал провода.

Её глаза округлились. Она попыталась сохранить спокойствие, но паника взяла верх.

– К сожалению, это ставит тебя в незавидное положение, – продолжал Ник, описывая женщине её же страхи. – Билл подумает, что ты сама себя отключила. Он посчитает, что ты участвуешь в каком-то тайном сговоре.

Саккорсо печально покачал головой.

– Когда Билл доберётся до тебя, он разорвёт на части твоё нежное тело. Конечно, ты можешь рассказать ему правду, но ведь он тебе не поверит.

– Ты дерьмо! – простонала она в отчаянии. – Ты сволочь! Зачем тебе это?

Ник не выпускал её из объятий.

– Я знал, что ты откажешься мне помогать. И поэтому мне понадобился способ воздействия.

Он поцеловал сё в обиженный рот, словно не понимал различия между страхом и возбуждением.

– Ты нужна мне! Я буду защищать тебя! Я заберу свою маленькую девочку с собой! Он тебя не обидит! Но знай – я и пальцем не шевельну, пока ты не расскажешь мне, где Билл держит своих пленников «Планёр» перехватил спасательную капсулу, запущенную с моего корабля. Тот парень, который находился в ней, мой сын! Я должен спасти его! Скажи мне, где он, и ты навсегда избавишься от страха перед Биллом.

Она смотрела на него невидящим взором. Ужас перед наказанием заполнял её отупевший от пьянства мозг. Склонившись к сё уху, Ник промурлыкал:

– Неужели ты думаешь, что на моём корабле – в моей каюте – тебе будет хуже, чем здесь?

Охваченная внезапной надеждой, она взмолилась:

– Забери меня! Забери меня сейчас же!

Какая дура! А ведь могла бы подумать о видеокамере в комнате.

– Я ничего не знаю о твоей капсуле. Но мне известно, где он держит заключённых. Я могу начертить тебе план. Я расскажу тебе все, как только ты спрячешь меня на своём корабле.

Не разжимая объятий, Ник снова прильнул губами к её уху.

– Ты должна кое-что понять. Если бы я был настолько глуп, что позволил бы тебе диктовать условия, я не стал бы портить твой передатчик.

Проститутка не сердилась на него. Она была забитой пьянчужкой, и жизнь на Круизе не оставляла места для гнева. Какое-то время она колебалась, парализованная страхом, но потом сдалась.

– Хорошо, – едва слышно прошептала женщина.

Бледная, словно Ник выпил всю её кровь, она рассказала ему, как найти тот район, в котором Билл держал свою тюрьму.

– Этого достаточно? Теперь ты защитишь меня? Ты заберёшь меня с собой? Если нет, он…

Женщина внезапно замолчала. Очевидно, мысль о наказании была настолько ужасной, что остальные слова застряли у неё в горле.

Ник захохотал

– Нет, ты останешься здесь!

Как же глупы эти женщины! Они просто заслуживали того, чтобы их обманывали.

– Я могу иметь секс получше этого. А тебе больше нечего мне предложить.

Билл с первого взгляда поймёт, что такая тупая корова не могла сама отключить передатчик.

– Боюсь, тебе придётся самой расхлёбывать эту кашу.

Оттолкнув её, он выбрался из кровати и подошёл к терминалу.

– Пожалуйста, – умоляла она за его спиной, – прошу тебя, не поступай так со мной. Пожалуйста! Я буду делать всё, что ты скажешь. Я душу тебе отдам. Одно твоё слово – и ни один мужчина не прикоснётся ко мне! Я брошу пить! Знаешь, какая я заводная, когда не пьяная… Пожалуйста!

Саккорсо не слушал её. За то, что она не сердилась на него, Ник презирал её ещё больше. Он набрал кодированное сообщение и послал его по необходимому адресу, затем оделся и обулся. Когда Саккорсо повернулся к женщине, та умолкла и заплакала.

– Взгляни на факты, сука! – рявкнул он. – Тебе не повезло. И это нытьё тебе тоже не поможет. Терпеть не могу сопливых ноющих баб!

Усмехнувшись, словно эта победа не была такой пустяковой, как остальные, он вышел из комнаты. Когда дверь закрылась, он вдруг почувствовал себя беззащитным. Ему захотелось бежать.

Нет, он не боялся, что Билл перехватит и расшифрует его сообщение. Следуя плану Энгуса, он послал его двумя частями на «Мечту капитана» – причём каждая часть имела свой код. Первая треть была адресована Лит Коррегио и предписывала ей транслировать остаток сообщения на «Трубе» по линии корабль – корабль, то есть в обход коммуникационных каналов верфей «Купюры».

В этом случае Майлс и Энгус могли связаться с бортовым компьютером своего корабля и получить сообщение Ника, не раскрывая имя отправителя.

В данный момент Саккорсо тревожило другое. Техники Билла могли засечь отключение передатчика одного из стукачей и послать охранников на поиски женщины. Если её и Ника уже отследили, его могли задержать до того, как он смешается с толпой на Круизе. И тогда план Энгуса провалится.

Впрочем, Нику ничего не угрожало. В худшем случае он мог потерять свободу передвижения – возможность осуществлять свои собственные планы.

Ещё его тревожила неверность Мики и Вектора. Чем дольше он находился вдали от «Мечты капитана», тем больше они разлагали экипаж. Не удивительно, что успешное завершение эпизода с проституткой выглядело пустяком. Все последние достижения Ника были тривиальными: добиваясь чего-то, он переходил к решению очередной проблемы.

Сорас заплатит за это сполна. Ник прольёт её кровь за то, что она с ним сделала, – пусть даже это будет его последним поступком.

Ему хотелось бежать, но он сдержал себя и только прибавил шагу. Кабина лифта понесла его вниз. На щеке снова появился тик, запуская коготки в шрамы. Ник потёр их ладонью. Кожа, изрезанная Сорас, казалась тугой и омертвевшей. Ничего! Он уже чувствовал запах возмездия.

Торопливо покидая «Дёшево и сердито», Ник присматривался к охранникам. Никто из них не обращал на него внимания.

Очевидно, Билл решил дать ему фору – оставить на свободе, чтобы потом ещё больше накрутить приговор. Ничего! Он заставит Билла пожалеть об этой ошибке.

Переполненный раздражения, Ник вернулся на свой корабль. Когда он закрыл замки и задраил люки, ему стало легче.

Это было его судно. Его «Мечта капитана». Здесь он чувствовал себя в большей безопасности, чем где бы то ни было на верфях «Купюры». Но ощущение неполноты и ущербности сохранилось. Тик усиливал свою хватку на щеке.

Ник глубоко вздохнул, словно пытался уловить что-то эфемерное, но тем не менее опасное. И через секунду понял, что причиной его смутного беспокойства были не запахи, а звуки. Вернее, полное их отсутствие. Почти неуловимый гул и пульсация двигателя отсутствовали.

Когда Саккорсо в первый раз покидал корабль, уходя на встречу с Биллом, он велел Мике поддерживать двигатель на холостом ходу. И повторил этот приказ перед тем как пойти на свидание с Майлсом. Ник решил не заглушать двигатель не потому, что собирался бежать, – это было невозможно, – а чтобы напомнить Биллу о значительном ущербе, который мог нанести колонии взрыв импульсных батарей на борту «Мечты капитана». Это было предупреждением о том, что Ника нельзя слишком долго загонять в угол.

Но Мика отключила двигатели.

Грубо выругавшись, Ник всё-таки побежал. В кабине лифта ему удалось взять себя в руки.

Сам виноват.

Он слишком долго оставлял Мику наедине с её досадой. И Ник понятия не имел, с кем и о чём она говорила в его отсутствие. Экипаж «Мечты капитана» знал лучшие времена. Теперь, под давлением амнионов и влиянием Морн, его члены стали неуравновешенными и впечатлительными. Мика могла стравить их друг с другом. Или заставить их вцепиться ему в горло. Хотя нет, это невероятно. Ему, богоподобному Нику Саккорсо, ничто не могло угрожать на его собственном корабле среди его команды. Однако шрамы на сведённой тиком щеке говорили, что его власть над экипажем ослабевала. Он растерял её вместе с непогрешимым авторитетом где-то на середине предательства Морн. Но паниковать нельзя! Если Мика и её сторонники – Вектор? Сиб Макерн? Салага? – почувствуют страх Ника, они подумают, что могут одолеть его.

Отдышавшись и отругавшись, Саккорсо ещё раз растёр дёргавшуюся щеку. К тому моменту, когда дверь кабины открылась, он уже убедил себя в том, что никто не увидит его душевные пробоины.

Мостик, заполненный людьми, напоминал одну из «улиц» Круиза. Покидая корабль, Ник оставил на дежурстве смену Лит. Мике полагалось готовить абордажную группу для набега. Но теперь в небольшом помещении находилось две трети команды. И будь здесь попросторнее, людей пришло бы больше. При посадке передвижная палуба мостика подстроилась к силе тяжести планетоида и переместилась по полозьям за пределы боковых платформ. Поэтому стоять можно было только на внутреннем участке палубы, и для всего экипажа тут просто не хватало места.

Когда Саккорсо поднялся на мостик, все уставились на него, будто он был эмиссаром амнионов. Ник быстро оглядел присутствующих: смена Лит по-прежнему находилась за пультами управления. Но Аркенхилл заменил на сканере Олама, а Карстер занял место Симпера. Это имело своё объяснение: очевидно, Мика включила Симпера и Олама в абордажную команду. Но оба мужчины были здесь, как и сама Мика Васак. Рядом с ней стоял Сиб, которому сейчас полагалось отдыхать. Тут же находились Эльба Пармут, Скорц, Салага, Линд и Кармель. И Вектор сидел за пультом инженера, словно нёс свою вахту.

Раздражённый этим столпотворением и сводящим с ума тиком, Саккорсо громко произнёс:

– Мальчики и девочки, прошу внимания. Вечеринка закончилась. Все, кто не задействован в дежурной смене, могут покинуть мостик.

Но люди не двинулись с места. Ехидная улыбка изогнула губы Вектора. Его голубые глаза сияли как безоблачное небо. Кармель смотрела на Ника с простодушной прямотой. Пэстил морщил нос, словно его вонь была отвратительна даже для него самого. Лицо Салаги выражало досаду. Несмотря на такие же грубые черты, как у его сестры, он имел лишь частичное сходство с Микой, которая едва не лопалась от обиды и гнева. Олам и Симпер, абсолютно не похожие друг на друга, насмешливо щурились в неудовлетворённой жажде насилия. Сиб потел, словно в лихорадке. От влаги его серые усы потемнели и стали похожи на грязь над верхней губой.