Текст книги "Властелин страны кошмаров"

Автор книги: Стивен Галлахер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– Приступайте, пожалуйста, – отозвалась машина после обычной вступительной процедуры, и Линда глянула на верхнюю строчку дисплея, где высвечивалось время входа в систему.

На ее глазах цифры поменялись с 20.49 на 20.50.

Она не укладывалась по времени, охрана тоже запаздывала. «Спокойно, – приказала она себе, – выключай все и исчезни, пока дежурный не закончит обход». Линда понимала, что она близка к тому, что ей было нужно. Когда охранник уйдет, она может вернуться и закончить все за несколько минут.

Но осуществить этот план было не так просто.

Она выключила лампу и двинулась к выходу. Отворив стеклянную дверь, она в отдалении услышала шаги, которые неумолимо приближались. Охранник появится из-за угла секунд через двадцать, может быть, раньше. Идти ему навстречу нельзя. Уйти по коридору в противоположную сторону она тоже не могла, там проходила граница секции, которую ей было не преодолеть.

Оставался только один выход, хотя и весьма сомнительный. Она шагнула назад в компьютерный зал и заперла за собой дверь.

Она осмотрелась, раздумывая, где бы спрятаться. Дизайнеры, оформлявшие зал, были сторонниками свободного, ничем не загроможденного пространства, что никак не помогало ей в решении текущей проблемы. Нужно было куда-нибудь скрыться из виду, чтобы охранник, осмотрев комнату, мог идти себе дальше. Ей не приходила в голову ни одна причина, по которой ему пришлось бы войти в компьютерный зал. Она от души надеялась, что ему тоже ничего похожего в голову не придет, забираясь тем временем за четырехфутовые лабораторные шкафы, отделанные серым пластиком и матовым стеклом. Она присела в ту минуту, когда луч фонарика скользнул по стене за ее спиной.

Скрючившись, затаив дыхание, Линда прислушалась. Кроме ровного гула вентиляционной установки, перемежаемого глухими ударами, скорее всего, собственного сердца, она ничего не услышала. Как узнать, ушел ли он? Стекло, отделявшее зал от коридора, было толщиной в четверть дюйма, вряд ли она расслышит его удаляющиеся шаги. Нужно выждать какое-то время, а потом не торопясь вылезти в надежде, что он не стоит по другую сторону стекла.

Минуту спустя Линда поняла, что этот план ей не пригодится. Охранник собрался зайти внутрь.

Щелкнул замок. Линда рухнула вниз, словно ее ударили ножом. Идти было некуда, выхода тоже не было. Охранник вошел в компьютерный зал, освещая себе дорогу фонариком, и направился прямо к ней. Она знала, что нужно подняться, сохраняя хоть видимость достоинства, но у нее не было сил.

Охранник остановился и выключил терминал, который Линда оставила включенным. Минуту спустя он уже стоял за дверью, запирая замок.

Какое-то время она приходила в себя. Сейчас он звонил по телефону, висевшему на стене, докладывал на пост охраны о своих перемещениях. Если она вылезет, он может ее увидеть. Такого страха ей испытывать еще не приходилось, хотя это ощущение не было похоже на всепоглощающий ужас, охвативший ее при виде «фольксвагена» Стивена Федака, который обнажился после отлива. У нее выступили слезы облегчения, когда она позволила себе немного расслабиться. «Рыданиями делу не поможешь», – сказала она себе, утирая глаза рукавом. К тому времени, когда, по ее расчетам, можно было без опаски выбраться из укрытия, она уже взяла себя в руки.

По другую сторону стекла никого не было. Линда подошла к терминалу и вновь включила его.

Когда она пришла в кафетерий, Машуда там уже не было. Операторы, среди них она заметила Жан-Поля, все еще разговаривали, сидя за остывшим кофе. Один из них, Линда не знала, как его зовут, в эту минуту говорил:

– Я пробыл год в Беркли и там работал с такой системой. В нее можно спокойно влезть и просмотреть любой файл, отследить такое вмешательство невозможно.

– Чтобы это проделал совершенно посторонний? – изумился Жан-Поль. – С помощью телефона?

– Телефон не играет никакой роли, главное – терминал. Даже студенты изучают, как работать с операционной системой и как ее взламывать.

– Очевидно, при разработке той системы полная секретность не стояла на первом месте. У нас все совершенно по-другому.

После того, что произошло сегодня, это не совсем верное утверждение, подумала Линда. Вслух она сказала:

– Извините, что мешаю. Гилберта нет поблизости?

– Ему пришлось уйти, – сказал Жан-Поль. – Я могу взять ключ.

– Спасибо, – поблагодарила Линда, полезла в карман и достала ключ. В кармане она коснулась пальцами сложенного листка бумаги, на котором были записаны коды «Октября» и ее заметки. Всю дорогу из компьютерного зала она проверяла, на месте ли записка.

– Вы сделали все, что хотели? – поинтересовался Жан-Поль.

– Я с пользой провела время. – Линда сказала чистую правду. – В каком режиме терминалы будут работать завтра?

– Какое время вас интересует?

– Часов десять утра.

– Никаких проблем, – беззаботно сказал Жан-Поль, он бессознательно копировал непринужденные манеры Гилберта Машуда. – В это время всегда бывают свободные терминалы, заходите.

Линда не преминет зайти, а сейчас она мило уклонилась от приглашения на кофе. Она быстро запутается в их технической терминологии, к тому же она не была уверена, что руки перестали дрожать.

Кроме того, ей предстояло кое-что сделать.

Глава 27

– Что-то Роджер невесел, – сказал Джим, когда они на кухне заканчивали поздний завтрак. Роджер хмуро сидел, упираясь локтями в стол.

– Роджер несчастлив, – заявил он. – На глазах у Роджера его последние деньги были истрачены на какого-то засранца. Роджер сломался.

В это время Терри Сакс, «засранец», на «форде» Роджера ехал на рынок в Сен-Иоахим. С тех пор, как он прошлым утром закончил «Дэус X» и заслал его, делать ему было совершенно нечего. Времени прошло достаточно, а ответа все не было. Последний отпрыск фамилии Жено по мужской линии заметно расстроился.

Джим догадывался, каково у него на душе. Роджер не был слабаком, но и фанатизма Рашели в нем не было. Не он формировал обстоятельства, а они его. Сам по себе он так и остался бы заместителем директора, затаив недовольство в душе, не прибегая к активным действиям. Понадобились подходящие обстоятельства в лице Джима Харпера и давление Рашели, чтобы он стал соучастником.

Роджер испытывает понятное беспокойство, интересно, что он скажет, когда увидит счета за телефон, подумал Джим.

Последние четыре дня телефон был в ходу почти двадцать четыре часа в сутки: Терри Сакс передавал базовую программу-взламыватель, чтобы установить, по каким каналам можно запустить «Дэус» в главный процессор компании «Ризингер-Жено». Главный процессор был защищен от такого вторжения и мог поднять тревогу после трех неудачных попыток, но Терри сумел обойти это препятствие, используя личный код Роджера через компьютерную сеть сен-назерского завода. Подключиться к линии частной компании Терри сумел с помощью простого устройства, которое он сам называл «коробкой для сыра». У него ушло почти полдня на то, чтобы все проработать, и всего десять минут, чтобы подключиться, когда Роджер провел его на завод по гостевому пропуску. Смутные воспоминания Джима о процедуре допуска, которую он наблюдал на экране компьютера Линды, послужили для Терри отправной точкой. А дальше, как объяснял Терри, шла обычная хакерская рутина.

Роджеру вовсе не понравилось, что его личный код используют подобным образом. Он отлично обошелся бы без этого. Каждый день ему приходилось ездить на завод, скрывать все, что он знает, и вечером докладывать на ферме те слухи, которые циркулировали в компании. Об исчезновении Рашели в полицию так и не заявили, предполагалось, что это дело внутренней службы безопасности. Официальная версия гласила, что она сбежала с англичанином, который страдал психическими расстройствами, но считался безобидным. Больше всего Джима обидело прилагательное «безобидный».

Завтрак кончился тем, что Роджер запустил стулом в стену и удалился в соседнюю комнату. Он не умел злиться, и приступы ярости переходили у него в замешательство.

Что Джим мог ему сказать? С той минуты, как Терри приступил к работе, он сам находился во власти подобных эмоций. «Дэус» больше походил на далекую мечту, которую два друга могли обсуждать до поздней ночи; в такие минуты все кажется возможным, особенно успех, который придет, как только они решат эту задачку. При свете дня оказалось, что за все надо платить, а задачка написана на песке. Сейчас, при свете дня, «Дэус» не держал удар. Похоже, Джим подложил Терри свинью, заставив его воплотить мечту в жизнь. Не каждому дано выдержать подобное, как однажды сказал Гранди.

Сидя рядом с ним за столом, Рашель произнесла:

– Хотелось бы, чтобы ты оказался прав. Мы многое можем потерять из-за тебя.

– Тогда как я сам уже потерял все, что только можно.

– Я не это имела в виду!

Но это было так.

Она его ни в грош не ставила. Теперь он уже знал, что был для нее не человеком, оказавшимся в трудном положении, а средством для достижения цели там, в галереях Лувра, когда однажды утром рассказал ей свою историю. Она была сильно разочарована и охвачена своей навязчивой идеей, позабыв про все на свете, она вцепилась в него обеими руками. И Джим знал: точно так же она перешагнет через него, как только почувствует, что он больше не представляет для нее никакой ценности.

Джим понимал, что этот момент не за горами: «Дэус», судя по всему, провалился, а он сам совершенно не помнил, как его лечили. Дело было за малым: пока Рашель сама все поймет. Почему-то он был уверен, что это не займет много времени.

Она была права. Это был худший год в его жизни.

Роджер что-то крикнул в соседней комнате.

Через секунду они оказались рядом с ним. Все трое наблюдали, как на экране мелькают цифры и знаки с такой скоростью, что невозможно ничего разобрать.

– Что нам теперь делать? – беспомощно бормотал Роджер.

– Ничего, – сказал Джим. – Терри все подготовил. Ничего не надо трогать, пока не кончится загрузка.

Только бы это было то, что мы ждем, думал он. Ликовать еще рано.

На загрузку ушло четыре минуты, после этого экран вдруг очистился, только мигал курсор, демонстрируя, что машина готова к дальнейшим инструкциям. Джим сел за клавиатуру.

– Давайте посмотрим, что тут есть.

«Прочтите, потом все сотрите, – читали они. – Ваша линия не защищена, ее могут проследить. Далее следует информация по проекту „Октябрь“. Где бы вы ни были, получите информацию и немедленно уезжайте. В следующий раз попробуйте заслать вместо этого „Мэгги“».

– От кого это? – спросила Рашель.

Джим изучал надпись на экране:

– У меня есть слабое подозрение.

Они подвинулись, чтобы Роджер мог просмотреть данные, которые шли вслед за этим сообщением.

– Это профиль программы продукта, – тут же заявил он и через минуту добавил: – Это ЭПЛ, но измененная версия.

Джиму эти слова ничего не говорили, но, судя по всему, они были вполне понятны Роджеру.

Он почитал еще немного, потом возбужденно добавил:

– Здесь собрано все. Мне понадобится несколько часов, чтобы все разобрать, но этого хватит, чтобы отправить их на виселицу.

– У нас нет нескольких часов, – сказала Рашель. – Джеймс! Мы уезжаем.

– Вот так сразу?

– Ты же видел, что там написано. Они могут проследить линию и добраться до нас. Мы не знаем, как давно они начали.

– С этим они вряд ли пойдут в полицию.

– Полиция меня не волнует. Гораздо меньше мне нравится мысль про Даниэля, который может нагрянуть из Парижа.

Одно упоминание телохранителя Рашели заставило Джима взлететь по лестнице к себе в комнату, чтобы собрать то, что в данный момент времени было для него наиболее ценно: новый радиоприемник, две рубашки, немного белья и джинсы, которые не совсем подходили по размеру. У Рашели были самые благие намерения, когда она делала для него покупки, но голова ее при этом была занята совершенно другим. Пока он собирал вещи в две пластиковые сумки, он вспоминал Даниэля, как охранники Лувра тащили его назад, а он с затаенной ненавистью глядел на Джима, и его взгляд, пересекая всю галерею, прожигал Джима насквозь. Его ночные видения стали вполне сносными, особенно с тех пор, как был удален имплантант, но все равно кошмары снились часто, ведущую роль в них играл Даниэль Миндел.

Джим спустился вниз. Рашель была почти готова. Пока Роджер доставал из компьютера бесценные дискеты, Джим спросил:

– Как быть с Терри?

– А как быть с моей машиной? – добавил Роджер.

– Забудь про машину. – Рашель запихивала мыльницу в дорожную сумку, которая уже и так была набита. – Мы выберемся отсюда по каналам. Можешь оставить Терри записку, чтобы он ехал в аэропорт. Потом заявишь в полиции, что машину украли, и фараоны вернут ее тебе.

Роджеру это не слишком понравилось, но ничего другого он выдумать не мог. Джиму ситуация тоже не нравилась. Ему очень не хотелось уезжать и бросать Терри, но, с другой стороны, у того оставалась машина, он мог уехать, пока не нагрянула беда… К тому же у него будет на чем перевезти свою новую аппаратуру.

Душа все равно была не на месте, но Джим сделал вид, что все в порядке. Он оставил Роджера писать записку, а сам отправился доставать лодку из сарая.

Выбираться по каналам долго, зато безопаснее, чем ждать, когда приедет одно из редких местных такси. Им не придется плыть далеко. Нужно только обогнуть тот участок дороги, где Даниэль может загнать их в ловушку, если, конечно, предположить, что он уже близко, но игнорировать такую возможность было не безопасно.

День выдался прохладный, серую поверхность болот морщил налетавший ветер. У сарая его нагнал Роджер. Вдвоем они спустили лодку на воду и сели в нее. Корни и камыши цеплялись за плоскодонку, и Джим вывел ее на середину канала, где было поглубже. В кильватере всплывали и кружились водоросли. Роджер взял второй шест и стал помогать, они подплыли к мосту и оказались перед домом как раз в ту минуту, когда появилась Рашель с сумками в руках.

– Быстро вы управились, – сказала она, спускаясь с их помощью с берега в лодку.

– Да уж. – Джим поднял шест и оттолкнулся, направляя лодку на глубину. – Это место больше не кажется мне таким уж безопасным.

Сен-Иоахим – городок маленький. Рынок вполне соответствовал ему по размерам и ассортименту: продукты здесь соседствовали с одеждой и коврами. То немногое, что Терри помнил из школьного курса французского, звучало так необычно, что послушать его сходились продавцы соседних прилавков. Но он довольно быстро усвоил, что такого понятия, как языковой барьер, просто не существует, если не боишься попасть в дурацкое положение в чужой стране. Он закупил все, что было нужно, наполнив покупками два больших пакета. При этом у него создалось впечатление, что надуть его никто не пытался.

Он припарковал «форд» на городской площади, в тени церковной колокольни. Машине было, по меньшей мере, лет шесть, и это наводило на разные мысли по поводу профессионального статуса Роджера Жено. На площадь к машине Терри вернулся по тихой главной улице, по пути размышляя, в какую авантюру оказался втянут Джим Харпер. Трудно было что-нибудь понять со стороны.

Он бы, конечно, остался и посмотрел, как сработает «Дэус», но намеки Терри понимал хорошо. Роджер в особенности не проявлял желания продолжать с ним знакомство с той минуты, когда он закончил свою работу. Терри задавался вопросом, не шпионаж ли это? Господи, ведь так можно и в тюрьму угодить! С другой стороны, «Дэус» был нацелен на файлы какой-то фирмы, не на правительственные документы, к тому же фирма находилась в другой стране. Проследить их будет трудно, привлечь к ответственности невозможно. Наверное, он в безопасности.

В любом случае лучше убраться поскорее.

За высокой стеной, поросшей влажным мхом, он услышал голоса школьников. Судя по всему, играли ребята лет девяти. Терри было столько же, когда он подружился со Стивеном Федаком. Он заставил себя не думать об этом.

Сдержать это обещание было трудно. Пока Стив был рядом, проверяя его идеи, указывая на недостатки, Терри был уверен, что «Дэус» у него замечательно получится. В своем нынешнем виде программа походила на недоношенного ребенка, хромого, полуслепого, при последнем издыхании. На него надавили, и Терри сделал все, что мог. Но его не оставляло ощущение, что смог он не слишком много.

Он пытался бороться с собой, но мысли независимо от его воли все время возвращались в прошлое. Пока он отпирал багажник и складывал туда покупки, его не покидала уверенность, что он будет вечно проклинать ту ночь.

Наверное, так. Он подвел друга и солгал в полиции. Второй грех только укрепил его в мысли, что он никогда не сможет искупить первый.

Федак не вышвыривал его из машины на дороге, что вела вниз из Дома на Скалах. Просто Терри не вынес, как Федак с горечью и слезами говорил о Линде. Черт бы его побрал, ведь он знал девушку всего месяц! Никогда ему не доводилось видеть Федака в таком состоянии, это тревожило и смущало его. Ему нравилась Линда, но легче от этого не становилось. В конце концов он потребовал, чтобы Федак остановил машину и выпустил его. Терри ушел и оставил его за баранкой, а ведь он был слишком расстроен и пьян, чтобы самостоятельно доехать до дома. Терри понимал, что поступает неправильно, твердил себе об этом всю дорогу, пока спускался по тропе вниз, но к машине так и не вернулся.

Теперь Федак мертв, утонул в своей машине, и его смыло приливом. Терри все думал, каково ему было. Более ужасный конец трудно себе представить: машина медленно заполняется водой и погружается в пучину, вода давит на дверцы, не давая их открыть. Стекла в «фольксвагене» всегда открывались туго, а в панике с ними и вовсе не справиться.

Или Стиву было все равно? А если это не был несчастный случай? Если он нарочно съехал с дороги, а потом сидел и смотрел, как волны кружат машину на месте, и ждал смерти. В любом случае Терри мог и должен был предотвратить это. Теперь он проклят, потому что ничего не сделал. Он это заслужил.

Он пропустил поворот, от которого начиналась дорога к ферме, пришлось разворачиваться и возвращаться назад. Ехать по непривычной стороне дороги было еще полбеды. Сложнее оказалось сидеть в машине с неправильной стороны, требовалось время, чтобы приспособиться. С километр дорога шла вдоль кромки болота. Все кругом выглядело немного не так, как раньше, но он знал, что на правильном пути. На сиденье рядом лежала изрядно потрепанная карта местности, но он не стал в нее заглядывать. Впереди уже виднелись дом и мост, по которому можно было попасть на остров.

Кто-то приехал в гости, подумал он.

Дорогой даже с виду желтый «сааб» стоял перед домом.

Он припарковался рядом. Бока «сааба» были забрызганы грязью после долгого пути. Он вылез из машины и стал доставать из багажника покупки.

Что-то было не так. Он пытался понять что, прокладывая путь на кухню с первым пакетом в руках. После завтрака было не убрано, и ему пришлось расчищать место на столе, чтобы положить продукты. Тишина стояла такая, словно дом вымер. Заглянув в соседнюю комнату, он увидел, что компьютер – его компьютер, который был ему обещан, – выключен.

Рядом лежала записка, подписанная Роджером. Больше Терри ничего не сумел разобрать, потому что Роджер писал по-французски и таким мелким и корявым почерком, что Терри понадобилось бы не меньше получаса на расшифровку. Выделялись два слова в первой строке: «Дэус» и «успех», за ними следовал длинный ряд восклицательных знаков.

«Дэус» сработал! Как иначе надо было это понимать? Очевидно, дальше шла речь о том, куда они уехали и когда вернутся. Сначала он займется обедом, а потом разберется с запиской. Его программа сработала, а ведь он даже не смел надеяться на это. Ну, что скажете?

Он пошел за второй сумкой, в которой было вино и длинные батоны. Отломив горбушку от батона, он жевал на ходу. Ему предстояло кое-что обмозговать. Джим и его друзья остались ему должны некоторую сумму денег и обратный билет, и ему предстояло обдумать, как перевезти компьютер и обойти уплату таможенных пошлин. Он может заплатить на таможне из гонорара, а потом потребовать возмещения расходов в конце года. Да, именно так он собирался все организовать: собственное дело на хорошем оборудовании, которое ведется по всем правилам. Пришел конец тому периоду в жизни, когда он целыми днями сидел дома и смотрел передачи для домохозяек и повторы детского сериала «Улица Сезам».

Терри уже подходил к двери на кухню, когда из зарослей камыша показался какой-то человек.

Судя по всему, он что-то искал. Он отряхивал руки, взбираясь на берег реки, за которым его раньше не было видно. Заметив Терри, он улыбнулся и дружески помахал рукой. Терри не мог помахать в ответ, он стоял и ждал, пока человек подойдет ближе.

Он был одет в утепленную куртку на молнии и широкие брюки – типичный горожанин зимой. Когда между ними осталось не больше шести ярдов, он полез в карман куртки, неловко вывернув руку, и достал нож. Он все еще улыбался.

Терри выхватил из сумки бутылку, швырнул в незнакомца и бросился бежать.

До его слуха долетел стук и глухой удар: судя по звуку, бутылка попала в мужчину, и он упал, но Терри не стал оглядываться. Он еще не достиг машины, когда услышал, что незнакомец снова был на ногах и догонял его. Двери машины были заперты, багажник по-прежнему открыт. Ни секунды не колеблясь, Терри юркнул в тесное пространство багажника, сложился пополам и захлопнул за собой крышку.

Господи, вот уж не думал он, что тут так тесно! В нескольких дюймах от него, за тонкой железкой мужчина царапал замок, пытаясь открыть багажник. Но без ключей у него ничего не получалось, а ключи благополучно лежали у Терри в кармане, он чувствовал, как они отвоевали себе местечко у него в паху.

Очень медленно ему удалось перевернуться на бок. При этом он старался не думать, что будет, если мужчина попробует достать его ножом через тонкую крышку. Облокотившись спиной о запасное колесо, Терри уперся руками и коленями в раму заднего сиденья и стал толкать. Спинка сиденья отскочила и провалилась внутрь салона, Терри последовал за ней.

Теперь можно вздохнуть полной грудью.

Очутившись на заднем сиденье «форда», Терри увидел, что мужчина еще не отказался от своих намерений, он открыл «сааб» и перебирал набор инструментов, предполагая, что Терри никуда не денется. Его точка зрения скорее всего изменилась бы, если бы он увидел, как Терри перебирается на водительское место.

Незнакомец подбежал к «форду», когда Терри завел двигатель. Нож незнакомец по-прежнему сжимал в руке. Но Терри уже почувствовал себя победителем. «Сааб» не сможет ничего ему сделать на узкой дороге в сторону Сен-Иоахима, а в толпе на рынке незнакомец не посмеет его тронуть.

Во всяком случае, Терри на это надеялся.

Двигатель работал, и Терри выжал сцепление. Его правая рука так и не привыкла к ручке переключения скоростей. На мгновение мужчина пропал из виду, потом, когда передача наконец включилась и машину дернуло вперед, Терри увидел, как он отскочил. Он рулил к мосту. Увидев, что машину заносит совсем в другую сторону, Терри понял, что одно из передних колес проколото.

Терри попытался справиться с управлением, но было уже поздно. Машина съехала с площадки, ведущей к мосту, и внезапно встала на мягкой земле. У него была фора в сотню ярдов. Нельзя было ее потерять.

Он выпутается, если сумеет перебраться через мост и достичь деревьев на другом берегу. Терри отпер дверь и выпрыгнул из машины, двигатель которой заглох, а капот почти ушел в воду. По откосу он вскарабкался наверх, на мост, и кинулся бежать.

Всю жизнь он был хорошим бегуном – в школе, в техникуме и пару лет потом принимал участие в кроссах, пока не обленился. Никакой француз средних лет не догонит его теперь. Работая руками и поднимая тучи пыли, он устремился к деревьям.

Что-то несильно толкнуло его в спину. Толчок должен был ему помочь, но одно из легких почему-то наполнилось кровью.

Он сделал еще несколько шагов, но координация нарушилась, руки и ноги болтались, цепляясь друг за друга. Он споткнулся и стал падать, как при замедленной съемке. Он приземлился на колени, выставив ладони вперед, от удара о землю по телу прошли вялые судороги. Он закашлялся, и на земле перед глазами расплылось кровавое пятно. Ничего ужаснее ему в жизни не доводилось видеть, он был так ошеломлен, что не успел испугаться по-настоящему.

Подняться Терри не смог и рухнул на землю. Боли не было, он только сильно ослабел и не мог встать. Он почувствовал, как из спины вытаскивают нож, как его тело переворачивают.

Ничего этого он не хотел. Оказавшись на спине, он стал задыхаться. Он пытался сказать об этом французу, но ничего не получилось, он только слабо кашлянул, кровь пошла сильнее. Она была ярко-красная, вся в пузырьках, почти пенилась, кажется, это опасно.

Француз приподнял его и куда-то поволок, стало легче. Через минуту они оказались у «форда», француз оставил его лежать на земле. Потом он снова поднял Терри и затолкал его на заднее сиденье.

Терри уставился на те разрушения, которые он причинил машине, когда выбирался из багажника, а сейчас и кровь текла прямо на сиденье. Роджер здорово разозлится на него. Француз запихнул в машину его ноги и с грохотом захлопнул дверь. Терри было снова закашлялся, но оказалось, что у него больше нет на это сил. Краски мира блекли, звуки становились все глуше.

С третьей попытки француз завел двигатель и подтолкнул машину с берега вниз. Терри чувствовал, что куда-то движется со спущенным колесом, но определить, куда и зачем, он уже не мог. Француз поддал газу и выпрыгнул из машины на ходу, этого Терри уже не почувствовал.

Он ощутил толчок и осознал, что это значит, когда увидел, как воды Брира вливаются в щели багажника. Только Терри казалось, что это не воды Брира, а морская вода, зеленая, холодная и соленая, и он произнес: «Так вот как это происходит, Стив?» И Стив сказал: «Успокойся, Терри, тебе не будет больно». И когда вода поднялась и начала заливать ему лицо, из глубин появилась рука, которая крепко ухватила его. «Пора», – сказал Стив, и вдвоем они шагнули за дверь, в кромешную тьму.

Даниэль стоял на мосту и наблюдал, как машину заливает вода и она уходит на дно посередине канала. С прощальным всплеском скрылась крыша, вода потемнела от ила, взбаламученного со дна.

Он уничтожил следы шин на набережной, потом проделал то же самое с пятном крови там, где Терри упал и закашлялся. Потом он пошел к «саабу», на ходу насвистывая. Англичанина он упустил, но длинноволосый стал чем-то вроде премии, так что время он потратил не зря.

Проезжая по мосту, Даниэль чуть притормозил. Внизу ничего не было заметно. Какой-нибудь лодочник, проплывая по этому месту, наверное, наткнется на машину, но к тому времени, когда они достанут ее из реки и найдут парнишку, Даниэль будет уже далеко.

С тобой, англичанин, мы встретимся в следующий раз.

И в следующий раз я постараюсь опередить тебя!