Текст книги "Властелин страны кошмаров"

Автор книги: Стивен Галлахер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Глава 24

Проспав двадцать пять часов после укола снотворного, пару дней Джим осторожно передвигался по дому, прежде чем решился выйти на воздух. «Кроличий доктор» хорошо сделал свое дело. Первое время нельзя было исключить возможность послеоперационного шока, но пока Джим ничего похожего не чувствовал. Ему казалось, будто из него выколотили все дерьмо с помощью выбивалки для ковров, но это было не страшно.

Спасибо Роджеру, он нашел прекрасное укрытие. Река Брир больше походила на обширные болота, покрытые камышом. Дорог было мало, воды много. Когда ему позволили впервые встать с кровати и облачиться в свежевыстиранную одежду, из окна Джим увидел одну только воду. Теперь он часами сидел на стуле и глядел на широкие молчаливые топи, прислушиваясь к тому, что творилось у него внутри, как идет выздоровление Джима Харпера. Время от времени налетал ветер, тогда громко шумел камыш.

Рашель была против того, чтобы он вообще выходил, ему приходилось ждать, пока она куда-нибудь уйдет, он хотел испытать свои силы на улице. Она собиралась в Нант, поскольку не смогла найти в Сен-Назере все, что Джим внес в список необходимых покупок. Роджер отсиживал положенные часы на заводе: незачем возбуждать подозрения клики Ризингеров на этой стадии подготовки, ведь на задуманную Джимом операцию может уйти недели две.

Фермерский дом, в котором они жили, был некогда однокомнатным коттеджем. Его перестроили, когда наступили лучшие времена. Старая часть дома превратилась в пристройку с односкатной крышей, крытой рифленым железом. Дом стоял на острове, со всех сторон окруженном сетью каналов среди болот. С большой землей его соединял мост – кирпичная арка, достаточно широкая, чтобы по ней могла проехать одна машина, а под ней могли проплыть две плоскодонки. Иногда Джим видел, как эти плоскодонки проплывали мимо. В них сидели низкорослые мужчины с обветренными лицами, одетые, словно в униформу, в брезентовые комбинезоны, кепки и высокие резиновые сапоги. Иногда лодки были нагружены камышом или брикетами торфа. Некоторые лодки были оборудованы сетями с лебедкой для ловли угрей. Одну такую лодку, которая часто проплывала мимо, сопровождала большая черная собака; она носилась по берегу, забегала в воду и вылезала на берег, как тюлень.

Еще одна собака. Джим наблюдал за ней из окна. Сознавая, что двери заперты и он в безопасности, Джим тщетно пытался докопаться, что привело этих животных в его кошмары и заставило его бояться их.

Но разве он все еще боялся? Отделить воспоминания о страхе от самого страха было очень трудно. Все, что непосредственно не угрожает самосохранению – просто фобия, а с фобиями можно справиться, так всегда говорил Алан Фрэнкс. Проклятие, он всегда любил собак, не выносил, когда с ними плохо обращались. Что-то заставило его измениться, но он справится с этим, если постарается.

Маршрут его первой экскурсии пролегал до моста и обратно. Вечером Рашель узнала об этом и была недовольна. Но на следующий день он опять вышел на улицу. На этот раз ему удалось обойти весь остров, он покрыл расстояние в несколько сотен метров. На дальнем конце острова он обнаружил уток и гусей в огороженном закутке, который спускался к воде у самодельных мостков из утрамбованного торфа, укрепленного кольями и досками. Заливчик, куда вели эти мостки, весь зарос камышом. Пройдя немного дальше, он увидел сарай, крытый соломой, в котором хранились две просмоленные лодки, закутанные в брезент. Одна из них прохудилась, и отверстие заделали листовым оловом, прибив его гвоздями. Вторая лодка, похоже, была еще в состоянии плавать.

На пятый день Джим отважился покататься на лодке.

К этому времени Рашель махнула на него рукой. Каждый раз, когда она говорила ему «нет», он дожидался, пока она куда-нибудь уйдет, и выскальзывал за дверь. Самое интересное началось в лодочном сарае: он вытащил ту лодку, что поменьше. Он передвигал ее с остановками, каждую минуту ожидая взрыва боли или новых повреждений, но его спина выдержала все без каких-либо осложнений.

Рашель теперь сидела дома, ее снабженческая миссия была окончена, взятая напрокат машина возвращена. Телеграммы были разосланы, оставалось только одно: ждать ответа. Она проводила время за изучением отчетов компании последних десяти лет. Роджер привез их с завода; отчим никогда не позволял ей заглядывать в них. Для Джима было ясно с самого начала, что между ними не будет никакого чувства товарищества, полночных разговоров у камина, никаких обсуждений их общей цели. Рашель стала страшно серьезной, Роджер напоминал старательного, но нервного лейтенанта, с ними было ужасно скучно. Выходя из дома, Джим испытывал большое облегчение.

На воде он пробыл меньше часа и повернул назад, когда почувствовал, что шов на спине начало дергать. Как объяснял «кроличий доктор», нитки сами рассосутся в положенное время, но Джим вовсе не стремился его укорачивать. На горизонте он смог увидеть только шпиль церкви в деревушке Сен-Иоахим, этот шпиль пригодился ему в навигационных целях. Правя на шпиль, он оказался неподалеку от линии электропередачи, которая проходила вдоль дороги. Ориентируясь на нее, он отправился назад на ферму.

Продвигался он медленно, с каждой минутой ему становилось все труднее. Когда он выплыл на середину канала, чтобы обогнуть затопленные ветви поваленного дерева, спину пронзила острая боль. «Давай, работай, – говорил он себе, – почти приплыли». В эту минуту высокие камыши зашумели под порывом ветра, налетевшего с болот. Джим воткнул шест в дно канала, чтобы остановить лодку и переждать ветер, и тут почувствовал медленную разрывающую боль. Ветер стих, вместе с ним миновал приступ боли, но Джим чувствовал себя как выжатый лимон.

Рашель права, слишком рано предпринимать такие вылазки. Но ему не хотелось, чтобы она это заметила. Когда за поворотом канала показался фермерский дом, он выпрямился, вдохнул поглубже и пообещал себе как следует отдохнуть в своей комнате, если ему удастся добраться до дома, не шатаясь.

Перед домом стоял коричневый «форд» Роджера, сам Роджер наблюдал за ним с берега. Когда Джим поравнялся с ним, он пошел за лодкой.

– Рашель назначила тебя сторожем? – поинтересовался Джим, но пронять Роджера было трудно.

– Нет, сегодня я работаю почтальоном, – сказал он, доставая из кармана конверт с телеграммой и вытягивая руку, чтобы Джиму было лучше видно. – Мы получили ответ.

Джим перестал грести, лодку понесло назад.

– Ну и как?

– Он приезжает завтра.

В этот вечер, когда Джим, лежа в кровати, слушал свой приемник, настроенный на волну Би-би-си, Линда стояла у окна своей новой базельской квартиры и смотрела на Рейн. Пятью этажами ниже кто-то вышел из здания и пошел по набережной. Возможно, сосед направляется по дорожке под деревья, где припаркована его машина. Линда еще не встречала никого из своих новых соседей и не знала, о чем с ними разговаривать при встрече. Дом подобного уровня сильно отличался от ее прежних жилищ.

Как могла, она расставила вещи по квартире, но все равно впечатление было такое, словно сюда никто еще не въехал. В квартире было три спальни – что прикажете делать с тремя спальнями женщине, которая живет одна, даже если одна из них не больше стенного шкафа? Любуясь видом из окна, она бы должна благословлять судьбу, а вместо этого она думает, как все плохо и неправильно сложилось.

До сих пор все шло так, как предсказывал Питер Виверо: похвала вместо выговора, и даже несколько слов лично от самого главного человека. За все время работы в компании она даже не видела Вернера Ризингера, только изредка его черный «мерседес» проезжал мимо. И вот она стоит в его офисе, устланном мягкими коврами, и он выходит из-за стола и приветствует ее как добрый дядюшка. Не поверив словам Виверо раньше, она была готова верить теперь. Ее осыпали похвалами, но ничего нового о проекте «Октябрь» или ее роли в нем так и не сказали. У нее возникло ощущение, что ее стараются умаслить и подготовить к чему-то.

Многое из того, что говорил Виверо, оказалось правдой, а как насчет всего остального? Здесь начинались сомнения. Ее не смущала концепция «коллективного бессознательного» – темная, предвечная область мозга, где гнездились мифы, архетипы и примитивные страхи. Она читала комментарии к Юнгу и даже одолела «Семь проповедей мертвым», когда училась на последнем курсе, но теперь поняла, что выполняла обычное учебное задание. Когда пришлось применять эти идеи в повседневной жизни, она не смогла оторваться от обыденных представлений. Как теория это интересно, но предположить, что такое имеет место в реальности – слишком большое потрясение.

«Передайте ему от меня», – сказан Питер Виверо. Но станет ли Джим Харпер ее когда-нибудь слушать, несмотря на все представления о ее полезности, которые имелись у компании? Она готова была рассказать ему о том, что происходит. Она приняла решение в то утро, когда был обнаружен Стивен Федак, утонувший за рулем своей машины: первый несчастный случай там, где поначалу все было так тщательно спланировано. В день дознания она обещала поговорить с ним, а потом не сдержала обещания в ту ночь в фургоне Приоров.

Потом было уже слишком поздно.

Она вернулась в комнату. Что вы обо всем этом думаете, мистер Медведь? Мистер Медведь развалился на диване, его единственный пуговичный глаз смотрел на нее неодобрительно. Линда не стала с ним спорить. Она вспомнила, каким беззащитным и испуганным был Джим, когда разбрызгивал жидкость «Эльсан» вокруг домика-фургона, чтобы отпугнуть собак, которых там не было. Вряд ли ее участие в этом деле способствовало его благополучию, что бы там ей ни говорили. Она была винтиком той самой машины, которая довела его до подобного состояния.

Раньше жизнь казалась ослепительно прекрасной, а будущее лежало перед ней широким проспектом. Теперь все изменилось. Скорее всего Джим Харпер, где бы он сейчас ни был, имел о ней весьма невысокое мнение.

Что вы думаете об этом, мистер Медведь?

Глава 25

На следующий день к вечеру Джим стоял в тени старой пристройки и наблюдал, как, подскакивая на камнях мостика, к дому приближается «форд» Роджера. Машину вел Роджер, рядом с ним сидела Рашель, на заднем сиденье тоже кто-то был. Заехав во дворик перед домом, Роджер круто развернул машину, поставив ее у кромки воды. Заглушив двигатель, он поднял ручник. Роджер и Рашель вылезли из машины, молодой человек на заднем сиденье в замешательстве оглядывался по сторонам.

Рашель поманила его. Открыв дверцу, он вылез наружу. Угасающий свет дня освещай неловкого, неуверенного, неуместного здесь человека, одетого в городской костюм; в руке он держал атташе-кейс. Скорее всего Роджер и Рашель ничего ему не объяснили. Джим поспешил положить конец неловкому положению, в котором тот оказался.

Он шагнул вперед и произнес:

– Привет, Терри.

Терри Сакс обернулся на звук знакомого голоса и уставился на Джима. На нем был тот самый костюм, который Джим одалживал у него, чтобы явиться на дознание. Костюм перелицевали и ушили, но вид у него все равно был поношенный. Лацканы, как у биржевого маклера, и обшлага с пуговицами совершенно не сочетались с бородой и стрижкой. Внезапно Джиму стало стыдно за то, что он обманом заманил Терри во Францию, но он сказал себе, что Терри все равно останется в выигрыше от этой истории, даже если больше никто ничего не получит.

– Что происходит? – спросил Терри. – Я думал, что еду устраиваться на работу.

– Совершенно верно, – сказал Джим. – Заходи в дом, я все тебе объясню.

Они прошли на кухню и расставили стулья вокруг деревянного стола. Рашель приготовила Терри кофе, Роджер принес из машины его сумку, а Джим давал объяснения. Терри сидел, тупо глядя перед собой, такой взгляд был бы вполне уместен на лице дрезденской фарфоровой пастушки. Насколько ему было известно, он приехал на заключительное собеседование в компьютерную фирму, владевшую опытным заводом в Ла Бале. Подробности он узнал из длиннющей телеграммы, посланной, как он полагал, международным агентством по подбору кадров, позднее срочной почтой был доставлен авиабилет, что служило подтверждением приглашения. Час назад его встретили на аэродроме в Ла Бале, после этого началось что-то непонятное.

Когда Джим закончил свои объяснения, Терри не стал терять время на дискуссии:

– «Дэус» не продается.

– Никто не собирается его покупать, – сказал Джим. – Мы хотим взять его напрокат.

Терри окинул их взглядом и осторожно сказал:

– Все не так просто.

Рашель была настроена воинственно:

– Вы привезли его с собой?

– Я захватил все свои записи, как было сказано в телеграмме, но ими пока нельзя воспользоваться. Это только эксперимент. К тому же мы довольно быстро лишились компьютера.

– Вот тебе случай попробовать все еще раз, плюс вознаграждение наличными и билет домой, – сказал Джим.

– И никакого билета, если я не соглашусь? Ты чертовски хорошо знаешь, что у меня нет денег.

Он шмыгнул носом, и тут Джим заметил, что у Терри дрожат руки. Его охватил стыд. Он как-то не подумал, какое потрясение Терри пережил за последние несколько часов: его мечта была близка к осуществлению и тут же разбилась вдребезги.

– Никто не собирается тебя шантажировать. Поверь, Терри, для меня это очень важно.

До этой минуты Роджер молчал, теперь он качался на стуле и смотрел на всех скептически:

– Думаю, мы попросту теряем время. Все это смахивает на детские сказочки, – по-английски он говорил значительно хуже, чем Рашель.

– Это неправда! – Терри был уязвлен до глубины души. – Концепция совершенно надежная, просто у нас никогда не было возможности толком проработать ее.

– Тебе представляется такой случай, – сказал Джим.

– Без компьютера я не смогу начать.

Джим все ждал, когда же прозвучит этот аргумент. Он встал, почувствовав, как тянет спину после гоночных подвигов, совершенных накануне:

– Пойдем со мной.

В процессе завлечения Терри в их ряды настал ключевой момент. Из кухни Джим повел его в самую большую комнату дома.

Там стоял новый терминал, экран дисплея мерцал узорами, демонстрируя готовность к работе. Рядом с компактным компьютером стоял принтер и модем. Терри подошел, чтобы рассмотреть все поближе. Джим заметил, что он колеблется.

Роджер был против покупки этой дополнительной аппаратуры, которую придется заменять, если она не подойдет, и его легко было понять, ведь покупалось все на его деньги. За последние две недели они ухитрились потратить почти все его сбережения. Джим заранее знал, что один вид этой аппаратуры, возможность потрогать ее произведут на Терри гораздо большее впечатление, чем любые просьбы и уговоры. Терри походил на мальчишку, которому протягивали ключи от «феррари».

– Все устройства взяты на пробу, – пояснил Джим. – Если что-то не подходит, ты можешь съездить в город вместе с Рашель и подобрать все необходимое.

Терри старался вести себя сдержанно, но было видно, что его охватил азарт.

– Главный процессор какой? – поинтересовался он.

Джим пожал плечами:

– Это твоя забота. Все, что тебя не устраивает, ты можешь заменить.

Терри немного подумал.

– Когда вы с Линдой пропали, появились какие-то незнакомые люди, которые задавали множество вопросов, – сказал он.

– А как ты думаешь, почему нам пришлось пойти на хитрость, чтобы залучить тебя сюда?

Последовала долгая пауза. Они заговорили о другом.

– Я не желаю знать, в какую ты попал переделку, – заявил Терри.

Терпение Рашели было на пределе. Стоя в дверях, она поинтересовалась:

– Это означает «да»?

– Я еще не решил.

Терри пробежал пальцами по клавиатуре. Он касался клавиш легко, словно не задевая их по-настоящему.

– Я кое-что забыл сказать, – добавил Джим. – Когда работа будет закончена, аппаратуру ты сможешь оставить себе.

Пока до Роджера дошел смысл сказанного, прошло не меньше минуты. Он начал было горячо протестовать на своем родном языке. Но тут Рашель выставила его из комнаты быстрее профессионального вышибалы.

Сопротивление было сломлено. С такой аппаратурой Терри сможет начать собственное дело, и он это знал. Останутся позади бесчисленные собеседования, которые так ни к чему не привели за последние три года. Они заполучили Терри и «Дэус X» в свое распоряжение.

– Машина в порядке, но понадобится кое-что еще, – сказал Терри.

Джим посмотрел на дверь, через которую выставили Роджера, но Рашель уже позаботилась о том, чтобы куда-то его услать.

– Пиши список, – сказал Джим.

Глава 26

Терри Сакс уже неделю пребывал в Гранд Брире, когда Линда Маккей наконец получила перекодированный пропуск. Ни кабинета, ни особого задания ей до сих пор не дали, но теперь она могла хотя бы свободно передвигаться по зданию.

Во всяком случае, так должно было быть.

Она набрала 212 на кнопочном аппарате, висевшем на стене у двери, которая не желала перед ней открываться. Минуту спустя раздался мужской голос:

– Служба охраны.

– Я стою у поста три пятнадцать и не могу войти, – сказала она. – Пожалуйста, снимите блокировку.

– Ваше имя?

– Линда Маккей, спецпроекты.

– Одну минутку.

Линда ждала. Она слышала, как охранник дышит в трубку, как одной рукой печатает на клавиатуре. После короткой паузы он сказал:

– Извините, фрейлейн Маккей, но у вас нет допуска.

– Такого не может быть. Пожалуйста, проверьте еще раз.

– Дисплей у меня перед глазами.

– Тогда это какая-то ошибка.

Мимо Линды прошли двое молодых людей в чистых белых халатах, к лацканам были пристегнуты карточки пропуска. Судя по всему, какие-то младшие помощники старшего лаборанта. Двери распахнулись, и они, не замедляя шага, прошли в следующую зону.

Охранник сказал:

– Мы действуем согласно полученным инструкциям. Обратитесь в административный сектор, я уверен, они во всем разберутся.

Все же какая-то надежда, подумала Линда, кладя трубку.

Эту неразбериху, наверняка, устроил административный сектор. У них ушло почти две недели на то, чтобы перекодировать ее пропуск, с помощью которого она теперь может ходить, по тем же зонам, куда ей открыл доступ временный пропуск, оформленный Машудом. А ей нужно было пробраться внутрь. Если Питер Виверо не отвечает на ее звонки, она встретится с ним лично и будет настаивать, чтобы он привел какие-то доказательства своих слов. Ей пришло в голову, что это – тщательно спланированная проверка на лояльность. Она в это не слишком верила, но это было хоть какое-то разумное объяснение. Если он говорил правду, будущее таило в себе ужасные последствия.

Она замешкалась у двери в компьютерный зал.

Картина, которая представилась ей, напоминала воскресный базар.

Здесь собралось человек двадцать сотрудников: операторы, которых она уже знала, и, вероятно, программисты с верхнего этажа, все вместе они шумели больше, чем включенные компьютеры. Всеобщее внимание было сосредоточено на терминале номер четыре, который был подключен к лазерному принтеру. Из него тянулась распечатка метров на десять, а может, и больше. Каждый кусочек этой распечатки внимательно читали и обсуждали во всех уголках зала. Линда собралась было уходить, но тут Машуд заметил ее. Он поманил ее рукой и сделал несколько шагов навстречу.

– Извини, Гилберт, – объяснила она. – Я, кажется, не вовремя.

Выражение лица Машуда говорило о том, что это еще мягко сказано.

– Ты не поверишь, что здесь творится. Какие у тебя проблемы?

– Старая история с моим пропуском. Опять нужно идти в административный сектор, но я подумала, что могу проверить сама.

– Конечно, и сэкономить себе месяцев шесть. Это очень срочно?

– Ну, в общем, я задействована в проекте «Октябрь», а не могу даже пройти в кабинет.

– «Октябрь»? – тут же отозвался Машуд. – Все наши хлопоты из-за этой мерзости.

Линда глянула на вселенский хаос, творившийся у него за спиной.

– Что у вас происходит?

– Сами не понимаем. Все программы испорчены, и мы не знаем, в чем дело. Приходится просматривать все записи, чтобы навести порядок.

Один из программистов поднял голову:

– Еще пара минут, и я смогу сказать, что случилось.

– Ты что-то нашел? – спросил Машуд, но программист знаком велел помолчать, пока он просматривает один из рулонов.

Чтобы не мешать, Машуд заговорил тише, и Линде показалось, что он делится с ней какими-то секретами:

– Мы получили распечатку состояния памяти, но внесли слишком много изменений, пока все просматривали. Если вся эта каша – результат ошибки при записи, мы будем ее повторять снова и снова.

– Так что же происходит?

– Что-то модифицирует данные, пока они проходят через операционную систему.

– Нечто, называемое «Дэус X», – с торжеством в голосе доложил программист из-за спины Машуда. Начальник секции обернулся:

– Другая программа? – спросил он недоверчиво.

– Совершенно верно, – сказал программист. – К тому же не наша.

На взгляд Линды, ему было не больше девятнадцати, наверное, какой-нибудь вундеркинд, который в свой пятый день рождения уже решал уравнения. Он указал на распечатку, которую держал в руке:

– Придется тебе прочесть все, или ты мне не поверишь, Гилберт.

– Как ее ввели?

– Через телефонную линию, подключенную к базе данных. Линия связи не защищена, так что мы можем проследить, кто и откуда ее заслал. Кто бы это ни был, они знают пароли к файлам проекта «Октябрь». Но интересно другое.

– Попробуй объяснить это наверху.

– Я же сказал, ты не поверишь. Речь идет о программе искусственного интеллекта, направленной на поиск и добычу информации. Она так топорно сделана, словно, ее писали на карманном компьютере.

– Поиск и добыча информации? – повторила Линда, стараясь изобразить на лице простое любопытство.

Услышать про «Дэус X» было все равно, что увидеть собственноручную подпись Терри Сакса, и, насколько ей было известно, Джим Харпер был единственным посторонним человеком, который когда-либо видел пароль к файлам проекта «Октябрь» – на ее собственном компьютере.

– Вроде охотничьей собаки, – объяснил программист. – Запускаете ее по телефонной линии и ждете, когда она вернется с нужной вам информацией.

– Это могло сработать? – спросила Линда.

Ответил ей Машуд:

– Ни в коем случае. Но попытка вполне достойная.

– Некоторые места стоит просмотреть внимательно еще раз, – настаивал программист. – Зная коды доступа, можно перепортить все файлы в основной памяти. Подумай, какую свинью они нам могут подложить накануне сдачи продукции.

– Или с необработанными данными для прикладных программ, – сказал Машуд, его воображение получило толчок к развитию. – Продолжай в том же духе, Жан-Поль.

– Мы снимем копию и все вычистим, – сказал Жан-Поль. – Разумеется, пароли придется заменить.

– Сколько времени это займет?

Жан-Поль пожал плечами:

– Пока не изменим соответствие клавиш выдаваемым кодам, не дольше.

Он присоединился к остальным. На лице Машуда появилась извиняющаяся улыбка:

– Прости, я ничем не могу помочь, пока мы не закончим с этим.

Линда изобразила на лице «Да-да, конечно» и двинулась к двери. Мысль лихорадочно работала, хотелось заполучить распечатку, которую изучали компьютерщики, и разобраться самой, что тут происходит, но именно этого она сделать не могла.

Подойдя к двери, она услышала, как Машуд сказал:

– Ты можешь взять у охраны ключи, оставленные на ночь, и прийти вечером, к тому времени здесь никого уже не будет.

– Охрана не даст мне ключ даже от туалета. Поэтому я к тебе и пришла.

Машуд подошел к ней и, понизив голос, сказал:

– После семи мы будем в кафетерии, можешь зайти и взять мой ключ.

– Ты имеешь на это право?

– Никто ведь не узнает. Охранник с ночным обходом придет в восемь пятьдесят. Просто постарайся, чтобы тебя к этому времени уже не было.

– Но они каждый день меняют расписание обходов.

– Это мы меняем расписание каждый день! – сказал Машуд, постучав себя в грудь, так что в кармашке подпрыгнули авторучки. – Я и великий бог Ваал. Увидимся в семь.

В шесть тридцать она набрала 212 снова.

– Служба безопасности, – произнес другой голос.

– Это Линда Маккей из спецпроектов. Я нашла кабинет, где могу подогнать хвосты по документации, я еще поработаю пару часов. Не посылайте за мной ищеек, хорошо?

– Очень хорошо, фрейлейн Маккей, предупреждение получено. Мы не будем поднимать тревогу.

Компьютер, отслеживавший перемещения сотрудников, имел программу, которая автоматически настраивала режим проверки, если в течение часа служащий не был зарегистрирован на выходе после конца рабочего дня, но ее звонок предупредил эту опасность. Пока она остается в пределах зоны свободного перемещения, можно идти куда угодно. Она начала с посещения кафетерия.

В кафетерии было темно, столики отгорожены веревкой. Огни сияли только в баре, открытом круглосуточно. Машуд, Жан-Поль и двое-трое других сидели вокруг стола у автомата с газировкой. Похоже, все они были возбуждены событиями прошедшего дня.

– В экспертном докладе об этом было сказано еще год назад, – говорил Жан-Поль. – Если вы хотите работать с компьютерной сетью, единственная возможность гарантировать безопасность – блокирующая система шифров.

– Ты знаешь, сколько у нас пользователей? – поинтересовался Машуд. – Придется ввести тысячи индивидуальных шифров и еще больше, если перейти на мультишифровую систему. При этом скорость операций существенно снизится.

– Это кафетерий или зал заседаний? – спросила Линда, ставя стул рядом с Жан-Полем.

Жан-Поль подвинулся, чтобы она могла сесть.

– Привет, Линда. Хочешь кофе? – спросил Машуд.

– Спасибо, Гилберт. Не забывай, у меня мало времени.

– Да, конечно.

Машуд достал связку ключей, выбрал один, повозился, отцепил его от кольца и протянул Линде:

– Может, потом выпьешь с нами?

– Если вы еще здесь будете, – сказала она. – Что мне делать с ключом, если вас уже не будет?

– Кто-нибудь обязательно будет, – сказал Машуд. Жан-Поль закивал головой.

– Хорошо, – сказала Линда и направилась к выходу.

Она шла и время от времени оглядывалась, но сзади никого не было. В стеклянном коридоре, разделявшем два отделения компьютерной секции, еще можно было сделать вид, будто она кое-что оставила здесь днем и пришла в надежде кого-нибудь застать.

Но всякие объяснения потеряли смысл, когда она достала ключ, который одолжил ей Машуд.

Придется поверить на слово, что до восьми пятидесяти она в полной безопасности, в конце концов Машуд должен такие вещи знать. Никто сюда не придет до назначенного времени, если охранников не поднимут по тревоге. Она подошла к двери. Темная тень на стекле последовала за ней.

Открыв дверь, Линда услышала низкий гул кондиционеров, температура упала на несколько градусов. Помещение освещали только дежурные огни. Линда не могла избавиться от ощущения, что она двигается по пещере, в которой обитают неведомые безымянные существа. Даже когда они спали, во мраке горели их глаза: зеленые функциональные огоньки и красные огни индикаторов подключения к сети.

«Давай, Линда», – сказала она себе и включила лампу у четвертого терминала.

Она, конечно, знала, что это будет непросто. Распечатка, которую она видела днем, заполняла три мешка для мусора. Перевязанные проволокой, они ждали, когда уборщик заберет их утром. Хорошо еще, что их в тот же день не отправили в бумагорезку. Впрочем, все, кто работал в главном корпусе, знали, что вспомогательные службы заканчивают работу ровно в пять, в одну минуту шестого они уже направляются к подземной автостоянке. Завтра эти рулоны превратятся в конфетти, но сегодня они страшнее динамита.

Линда умела немного программировать и надеялась, что сумеет разыскать то, что ей нужно. Прежде всего она достала мятые листы распечатки и попыталась разобраться в строках кодировки. Последовательные ряды цифр, неважно, поймет она их или нет, будут означать кусок программы, которая распечатана шаг за шагом, чтобы ее могли проверить те, кто ее составил. Экраны остальных терминалов не вмещали больше двух дюжин строк за раз, поэтому они пустили распечатку на принтер.

Во втором мешке оказались сравнительно свежие цифры, которые она искала. Линда вытянула из мешка рулон побольше и разложила его под лампой. Она почти ничего не понимала, и это существенно облегчало просмотр. В конце концов оказалось, что в этих двух рулонах она не поняла вообще ничего, она отложила их в сторону и вытянула из мешка следующую порцию.

Линда потеряла представление о времени и не знала, сколько у нее ушло на поиск того, что ей было нужно. Посмотрев на часы, она увидела, что прошло больше часа.

Распечатка программы «Октябрь» начиналась с обычной процедуры защиты данных от несанкционированного доступа и включала четыре различных уровня защиты. Она тут же поняла, что нашла то, что искала, поскольку эта всеобъемлющая защита напоминала запертую шкатулку в закрытой комнате. Известный ей пароль «Октябрь» допускал пользователя к самому примитивному, уровню файла. Дополнительные ключи к шифру допускали к более значимым разделам. И только «Валькирия» – распечатка наиболее авторитетных имен и кодов к ним – позволяла получить полную картину.

Линда оторвала нужный кусок и отложила в сторону. Она напала на золотую жилу, но это было еще не все. Наведя порядок в мешках с мусором и убрав их в сторону, она подошла к полке с дискетами, висевшей позади терминалов.

Возможно, слова Виверо не убедили ее, но распечатка сделала это за него. Четыре уровня глубокой секретности при том, что наиболее важная информация доступна только членам правления и начальникам подразделений – с таким ей еще не приходилось сталкиваться. Она знала точно: простое стремление уменьшить неприятные последствия медицинской ошибки не могло служить достаточным основанием для подобной секретности. Если она попадется сейчас, ее не просто уволят, ее посадят. По статье за промышленный шпионаж здесь, в Швейцарии можно крепко завязнуть.

Для дискет было отведено два шкафа. В одном стояли дискеты, находящиеся в пользовании, во втором – те, что должны были вернуться в хранилище, что через две двери по коридору. В них содержались данные, файлы и кусочки программ, к которым обращались только иногда. Если Машуд снял копию с программы «Дэус X», как он собирался, она должна стоять на полке возврата.

Было слишком темно, чтобы прочесть заполненные от руки наклейки на дискетах, нужно было зажигать еще лампу. Пришлось включить большую лампу под потолком, теперь она привлекала к себе внимание, как раздавленный на простыне клоп. Ей пришлось просмотреть пятьдесят или шестьдесят дискет, прежде чем она наткнулась на «Дэус X», стоявший ближе к концу ряда.

С чувством огромного облегчения она погасила лишний свет и осталась в неверном свете ночника у четвертого монитора.

Она придвинула стул к ближайшему терминалу с дисплеем и положила распечатку кодов и шифров к файлам «Октября» рядом на полку. Прежде чем узнать, откуда и каким образом появился «Дэус X», она должна была попасть в систему. Но у нее была распечатка, и она могла выбрать любое важное имя из этой высокопоставленной группы, воспользовавшись его кодом. Несанкционированно влезть в файл – уже весьма серьезное нарушение, но использовать результаты, чтобы проникнуть в следующий файл, – это уже похоже на начало профессиональной деятельности хакера.