Текст книги "Дороги Мертвых"

Автор книги: Стивен Браст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

Итак, первым начал разговор Келхор, сказав, – Великие события начали происходить там, где раньше была Империя Людей.

– Вполне возможно, – согласился Ордвинак. – Но причем здесь мы? То есть, связано ли это с Циклом? Или это еще одна игра тех, кто уже упустил возможность, которую мы дали им.

– Еще ничего не упущено, – сказала Моранзё.

– Это не было их ошибкой, – сказала Кейрана.

– Возможность, которую кто дал им? – спросила Верра.

– Не имеет значения, – сказал Ордвинак. – Вопрос в другом: эти «великие события», как вы назвали их, связаны с Циклом или нет?

– Это связано с Чародейкой Горы Дзур, – сказала Нисса. – Во всяком случае я вижу, как она зашевелилась.

– Ну, – сказал Келхор, – это уже кое-что. Я знаю ее так же долго, как и любой из вас, и, согласитесь, она редко действует по пустякам.

– Тогда, – сказал Барлен, – это может быть связано с Циклом. На самом деле я все больше и больше убеждаюсь, что так оно и есть.

– Очень хорошо, – сказал Ордвинак, – это связано с Циклом. И, тем не менее, поскольку Цикл прерван…

– Цикл не может быть прерван, – сказал Барлен. – Только Империя разлетелась на куски, а Цикл, который был ее основанием, не может быть прерван, так как является частью фундаментальной природы вселенной. Пока существует хотя бы одно живое существо…

– Но ведь не осталось ни одного Феникса! – сказал Ордвинак. – Как может Цикл выжить без Феникса?

– Один есть, – сказала Моранзё.

– На самом деле два, – заметила Верра. – И оба – женщины.

– Как, есть два? – удивился Барлен.

– Да, – сказала Верра.

– Вы уверены?

– Дом Феникса под моим покровительством и наблюдением, – сказала она. – Я уверена. Есть двое.

– Я потрясен, – сказал Барлен. – Это может изменить все.

– И тем не менее, – сказала Верра, – как я уже говорила, оба феникса – женщины.

– Тогда, – сказал Ордвинак, – это то же самое, как если бы не было ни одного.

– Как так? – сказала Кейрана. – Если вы считаете, что два – это то же самое, что ничего, надо переопределить все науки, начиная с арифметики.

– Потому что, – продолжал Ордвинак, не обращая внимания на иронию, которую богиня имела честь с ним разделить, – это такие существа, которым требуются мужчина и женщина, чтобы произвести потомство.

– И? – сказала Верра.

– И, даже если сейчас время Феникса, другого быть не может, так что в тот момент, когда Цикл вернется к Фениксу, он будет прерван.

– Вы слишком мало знаете о фениксе, – сказала Верра.

– И еще меньше о Цикле, – добавил Барлен.

– Тогда объясните мне, – сказал Ордвинак.

– А заодно и мне, – сказал Келхор, – так как, видите ли, я не понимаю, как Цикл сможет выжить, и, если нет Цикла, тогда почему мы здесь?

– Объясни ты, – сказала Верра Кейране. – Размножение людей твоя область; я не могу объяснить, как двое невидимых в состоянии произвести одного, который отчетливо виден.

– Пускай Моранзё объясняет, потому что она понимает феникса и его значение, как он живет и как умирает, как вновь возникает после смерти, и как делает предсказания в то время, когда его пророчества начинают выполняться.

– Нет, пусть Верра объясняет, – сказала Моранзё, – поскольку она понимает Цикл лучше меня и, более того, знает, как он сохраняет сам себя, как он может призвать феникса и даже заставить людей полюбить друг друга, которые иначе могли бы и не встретиться.

– Хорошо, – сказала Верра. – Все это правда, но время от времени ему требуется помощь.

– Да, – сказал Барлен. – И я считаю, что сейчас как раз такое время.

– Вы так думаете? – сказал Келхор.

– Весьма вероятно, – сказал Барлен. – По меньшей мере тот факт, что, как сказала Верра, Чародейка зашевелилась, очень и очень значителен.

– Но, – сказал Ордвинак, – это все? Нет ли других знаков?

Моранзё на мгновение отвернулась и посмотрела в сторону, потом сказала, – Цикл не повернулся.

– Да, – сказал Ордвинак. – И что это значит?

– Ничего, – сказала Моранзё, – за исключение того, что, если вы посмотрите повнимательнее, то заметите, что Время замедлилось. А вот поскольку Время замедлилось и Цикл не повернулся, вот это уже кое-что значит.

– Это правда, – сказал Ордвинак.

– И, – добавил Келхор, – я могу вам сказать, что один из предводителей небольших армий, некий Кана, набирает силу с потрясающей скоростью.

– Он хочет воссоздать Империю? – спросила Нисса.

– Похоже на то, – сказал Келхор.

– Возможно, – сказал Три'нагор, – он заслуживает получить Орб.

– Едва ли, – холодно сказала Верра. – Он Дракон, а Цикл по-прежнему указывает на Феникса.

– Очень хорошо, – сказал Ордвинак. – А остальные знаки?

– Как, – сказала Кейрана. – Неужели этого недостаточно?

– Не для Ордвинака, – сказала Моранзё. – Он слишком ленив и ищет любой предлог для того, чтобы ничего не делать.

Ордвинак пристально взглянул нее, но в ответ ничего не сказал.

– Две молодые девушки вскоре повстречаются, – продолжала Моранзё. – Дзур и Тиаса. Я не знаю почему меня тянет присутствовать на этой встрече, но я ясно ощущаю притяжение. Она вызвана махинациями Каны, и может быть иметь большое значение. Дзур скорее всего должна стать Наследницей Дома Дзур, когда нынешний Наследник придет к нам. Что до Тиасы, то я не знаю.

– Что-нибудь еще? – спросил Ордвинак.

– Да, – сказала Верра. – Объединение Запада и Востока.

– Как, объединение? – сказал Барлен, который даже вздрогнул, услышав эту новость.

– По меньшей мере в потенциале.

– Объясните.

– Хорошо. Один Драконлорд, воспитанный на Востоке, собирает силу и движется на запад.

– Ну, и кто он такой?

– Он из линии э'Дриен.

– Простите меня, Верра, но я не так знаком с линиями Драконов, как вы. Почему это так важно?

– Вы же помните Дриена, не правда ли? Вы были здесь, когда его судили.

– Да, я знаю его.

– Он обладал способностью собрать рассеянные силы вместе и образовать из них могущественное соединение. Он делал это как на войне, так и в политике, а в общественной жизни даже самые маленькие движения могут вызвать грандиозные последствия.

– Хорошо, я понимаю. И это его наследник сейчас едет на запад?

– Да. С множеством колдунов и ведьм, одной Исолой и…

– Да?

– И договором со мной.

Барлен нахмурился. – Как, вы заключили с ним договор не посоветовавшись ни с кем из нас?

– Да, – сказала Верра.

– Зная, какой эффект это может произвести?

– Да.

– Почему?

– Потому что я хотела этого.

– И вы считали, что для этого была веская причина?

– Я не только так считала, но, более того, я и сейчас так считаю.

– Таким образом мы все связаны с этим человеком.

– Нет, ни в малейшей степени.

– Как, мы не связаны?

– Только я заключила договор с ним.

– Но, благодаря этому договору, у него есть рука в Залах Суда. И нога в Империи. А в голове вся магия Востока.

– Что ж, он достаточно гибок.

– Верра, это не то дело, где надо шутить.

– Очень хорошо, давайте не будем шутить, а будем серьезными, как Йорич.

– Это именно то, чего я желаю.

– Что теперь?

– Теперь, этот Драконлорд может вступить в конфликт с Каной или с Сетрой. С непредсказуемыми результатами.

– Я надеюсь на непредсказуемые результаты.

– Вы надеетесь?!

В этот момент их прервала Моранзё. – Есть еще кое-что. Этот Кана вступил в союз с неким Йенди, чьи планы я не могу прочитать, но это еще больше запутывает дело.

Барлен покачал головой. – Мне это не нравится. Слишком многое происходит слишком быстро, а мы даже не знаем ни всех событий, ни того, что они означают.

– Мы никогда не сможем узнать все, что происходит, следовательно мы не всегда можем понять глубинный смысл событий, – сказал Траут, говоря в первый раз.

– И что с того? – сказал Барлен.

– Возможно сейчас настало время смотреть и ждать, – сказала Нисса.

– Это не входит в число моих талантов, – сказала Верра.

– Я знаю, – сказал Барлен.

– А где Феникс сейчас? – спросила Нисса.

– Если даже вы не знаете, – сказал Ордвинак, – как могут об этом знать остальные?

– Если у нее есть хоть капелька здравого смысла, – сказала Марансё, – она прячется.

– Прячется, – сказала Кайрана, – и ждет подходящего момента.

– А этот момент, – добавила Верра, – может и не наступить до конца Цикла.

– То есть мы имеем возможность, – сказал Барлен, – но мы имеем и опасность.

– Возможность? – спросил Келхор. – Что за возможность?

– Нанести удар по Тем-Которых-Мы-Не-Называем-По-Имени.

– Почему, – сказала Верра, – мы не называем по имени джейнонов?

– Молчание! – потребовал Барлен.

– Что за возможность? – переспросил Ордвинак.

– В нашем распоряжении есть Орб, – сказал Барлен. – У нас есть шанс, что Нисса сможет заставить его работать и удалит хотя бы некоторые из этих, если я могу воспользоваться таким термином, пурпурных камней.

– Но подумайте о силе, которые эти камни могут дать смертным, – сказал Келхор. – И не забывайте, что даже без них они почти уничтожили весь мир.

– Для этого они не использовали Орб, – сказала Верра.

– Верно, – сказал Келхор, – и тем не менее…

– Если у них будет такая сила, – сказала Морансё, – они смогут помочь даже нам.

– Но тем больше опасность для них самих, – сказал Келхор.

– Можем ли мы доверять им? – спросила Нисса.

– Никогда, – ответил Ордвинак.

– Иногда, – сказал Келхор.

– Лично я доверяю линии Кайрана, – сказала Верра.

– А я, – сказал Барлен, – доверяю Дому Феникса.

– Тогда все в порядке, – заметил Одрвинак. – Одна из вас доверяет линии, которая едва не уничтожила Орб, а другой доверяет Дому, который не смог защитить его.

– А я, со своей стороны, – заявила Нисса, – доверяю Сетре Лавоуд.

– Это мы знаем, – сказал Одрвинак, – иначе мы бы никогда не разрешили ей покинуть Дороги Мертвых.

– Ну, и вы сожалеете об этом решении?

– А вот это мы узнаем очень скоро. Спросите меня опять, когда следующий Цикл приведет Феникса на вершину, и я вам с удовольствием расскажу.

– Очень хорошо, я спрошу.

– А я отвечу.

– То, что мы должны сделать, – сказал Барлен, – послать эмиссара.

– Эмиссара? – сказал Келхор. – Однако, совсем не плохая мысль. Кого-то, кто подтолкнет их в правильном направлении.

– Нет, – сказал Барлен. – Мы не знаем правильного направления, во всяком случае не больше, чем знает Сетра; толчок может уничтожить их. Это вовсе не то, что я имел в виду.

– А что тогда? – сказал Келхор. – Если не давать им советы?

– Я имел в виду более существенную помощь. Те-Которых-Мы-Не-Называем-По-Имени могут активизироваться в тот момент, когда Феникс завладеет Орбом, если ей на самом деле удастся сделать это.

– Если мы разрешим ей сделать это, – сказал Ордвинак.

– Лично я, – сказала Нисса, – считаю, что ей не надо разрешать это, по меньшей мере из-за того, что ее раса сделала с Орбом в последний раз, не говоря уже о других причинах.

– Ее раса, – сказала Верра, – создала Орб.

– И тем не менее…

– Сейчас не время для споров, – сказал Барлен. – Вопрос только один: что у них есть, чтобы защитить себя от Тех-Которых-Мы-Не-Называем-По-Имени? Сетра Лавоуд и Гора Дзур, как помощник Сетры. Но этого не достаточно. Вот почему я считаю, что мы обязаны послать эмиссара. Если мы решим не давать им Орб, ничего страшного, эмиссара можно будет отозвать.

– Мы можем послать им Кайрана Завоевателя, – сказала Верра. – На Дорогах его тень длиннее любой другой, и я знаю, что он с радостью ринется вперед и опять начнет войну.

– Да, но меня заботит вовсе не война и битвы.

– Зато это заботит меня, – сказал Келхор. – То, что делает этот полководец из Каны, может разрушить все.

– Тем не менее, – сказал Барлен, – Кайран слишком непредсказуем, как и все люди его расы. В последний раз он был на волосок от того, чтобы завладеть Орбом самому и разрушить все наши планы. Или вы считаете, что в состоянии контролировать его?

– Он мог бы дать клятву, – сказала Кейрана.

– Он никогда не даст такую клятву, сестра, – сказала Верра.

– Да, – сказала Морансё, – но тогда кто?

– Один из нас? – предложил Келхор.

– Никогда! – сказала Нисса. – Те-Которых-Мы-Не-Называем-По-Имени немедленно узнают об этом. Наша единственная надежда в том, что они, хотя и сильны, но действуют медленно, так что мы в состоянии приготовиться встретить их прежде, чем они узнают о возможности вторжения. Если же один из нас окажется там, они обязательно взглянут, обязательно увидят, узнают и нам конец.

– Да, верно, – сказал Барлен.

– Кто тогда? – спросил Келхор.

– Демон, – сказал Траут.

Все собравшиеся в изумлении посмотрели на него. Немного подумав, Барлен сказал, – Как, демон?

– Да, – сказал Траут. – Достаточно чувствительный, чтобы узнать, когда Другие могут попытаться войти, достаточно умелый, чтобы помочь Сетре помешать им войти, и, более того, такой демон, чье присутствие они не ощутят.

Все, находящиеся в круге, дружно кивнули. Через какое-то мгновение Нисса сказала, – Я знаю одну такую.

– Это меня не удивляет, – заметила Верра.

– Кто? – сказал Варлен.

– Она пришла из Мира Семи Дверей, – сказала Нисса, – и знает шесть из них.

– Как, шесть? – сказала потрясенная Верра, удивившись в первый раз за время разговора.

– И она ничего не знает о седьмой.

– Но как так может быть, что мы никогда не слышали о ней?

– У нее нет никаких амбиций.

– Но, если у ней нет амбиций, каким образом она узнала о шести дверях?

– Она очень любопытна.

– И, кажется, не менее талантлива, – добавила Кейрана.

– Точно, – сказала Нисса.

– И тем не менее… – сказал Келхор.

– Да?

– Послать неконтролируемого демона свободно бродить по миру…

– Да, правда, – сказал Барлен. – Это что-то такое, что надо сделать исключительно аккуратно.

– Что касается этой демонессы, – сказала Нисса, – я ручаюсь за ее поведение.

– В таком случае я голосую за этот план, – сказал Келхор.

– У меня нет возражений, – сказал Ордвинак.

– Если у Ордвинака нет возражений, – сказала Верра, – тогда, я думаю, в плане есть какой-то изъян. Тем не менее я за.

– И я, – сказала Кейрана.

– И я, – сказала Моранзё.

– И я, – сказал Три'нагор.

– И я, – сказал Барлен.

– И Траут, предложивший это, – сказала Верра.

– Есть ли у кого-нибудь возражения? – спросил Барлен обращаясь ко всем богам и полубогам, находившимся в Залах Суда. Никто не ответил, и Барлен сказал, – Очень хорошо. Нисса, вызывайте демонессу, чтобы мы могли проинструктировать ее.

– Я немедленно сделаю это, – сказала Нисса.

Девятнадцатая Глава
Как Сетра Лавоуд в конце концов, к большому облегчению Пиро и, без сомнения, Читателя, раскрывает свои планы; и о трудном, но необходимом разделении между желаниями и реальными планами

Пиро уставился на Чародейку и какое-то время не мог отвести от нее глаз; на самом деле он глядел на нее до тех пор, пока не сообразил, что делает это, только тогда он опустил глаза и попытался извиниться, но обнаружил, что не в состоянии найти нужные слова, которые, очевидно, застряли где-то на задней стороне горла, закупорив его, а это, в свою очередь, угрожало лишить его легкие воздуха. Сетра Лавоуд, которая совершенно точно знала, что происходит в уме и сердце юного Тиасы – не говоря уже о его горле – решила не обращать на это внимание и просто сказала, – Добро пожаловать на Гору Дзур, Виконт, и благодарю вас за то, что согласились посетить меня.

На это, по меньшей мере, Пиро знал, как ответить: он низко поклонился. Сетра продолжала, – И с благополучным возвращением вас, Китраан. Вы все сделали просто великолепно, и очень быстро.

– Пустяки, – сказал Драконлорд, в свою очередь кланяясь.

Надо сказать, что, на первый взгляд, в Чародейке не было почти ничего, что оправдало бы ожидания Пиро. Она казалась стройной женщиной, не особенно высокой, с лицом восковой бледности, а прямые темные волосы не скрывали поразительной белизны ее кожи, единственной заметной черты ее внешности. Первая мысль, которая приходила в голову любому, увидевшему ее, что она – леди Дзур, как из-за ее миндалевидных глаз, так из-за заостренных ушей; тем не менее, если бы кто-нибудь осмелился более пристально вглядеться в нее, он открыл бы и крючковатый нос и высокие скулы, характерные для Дома Дракона. Более того, у нее был сильный подбородок, указывавший на решительность и силу воли, а также тонкие брови, которые указывали на то, что она проводила много времени в компании самой себя. Выражение ее лица ясно указывало, что и тепло она сохраняет для самой себя, если читатель разрешит нам воспользоваться такой формулировкой.

– Пожалуйста, садитесь, – сказала она. – Я надеюсь, что путешествие прошло без происшествий?

– Целиком и полностью, – сказал Китраан. – Мы повстречали только безвредных зверей, дружески настроенных волшебников, прирученных бандитов и Леди Дзур, которая хотела узнать причину. Так как путешествие в Адриланку было очень быстро, мы не слишком торопились возвращаясь и сделали из него что-то вроде увеселительной прогулки. Более того, погода не приготовила нам ничего плохого, за исключением легкого дождика, когда я был на пути в Адриланку, и немного холодного тумана этим утром. Таким образом, как вы понимаете, путешествие было очень приятным и совершенно свободным от тех случайностей, на которые можно было бы пожаловаться.

– Очень хорошо. Я послала слово, что вы здесь; есть кое-кто, кто должен приехать сюда для встречи с вами, после чего у нас будет долгая беседа.

– Вот тогда я, – сказал Пиро, из чьего горла наконец-то исчезла затычка, так что он стал способен заставить слова пройти через него, – узнаю, для чего потребовалось мое присутствие.

– Как, вас мучает любопытство?

– Не стану этого отрицать.

– Ну, я думаю, что ваше любопытство будет удовлетворено.

– Тогда все в порядке, – сказал Пиро. – А Зарика тоже приедет?

– О, что касается этого, я не уверена. Она читает, изучает и пытается за несколько недель узнать то, что обычно учат в течении многих лет, так что она, как вы понимаете, очень занята, а когда она не занята, она отдыхает.

– Да, понимаю, – сказал Китраан. – И, тем не менее, мне очень хочется встретиться с ней.

– Со своей стороны, – сказал Пиро, – я допускаю, что также заинтересован иметь честь встретиться с этой леди, которая, кажется, спрашивала обо мне, хотя я никогда, насколько мне известно, не видел ее.

– Вы встретитесь с ней очень и очень скоро, – сказала Сетра. – А пока я прошу вас набраться терпения и, заодно, восстановить свои силы после путешествия и насладиться всем, что я в состоянии предложить вам.

– Я сделаю так, как вы мне сказали, мадам, – сказал Пиро.

– И сделаете правильно, поступая так, – сказала Чародейка. В этот момент в дверь за спиной Сетры вошел Тукко. Едва Пиро заметил, что он несет сумку, которая еще недавно свисала с седла самого Пиро, Чародейка, не поворачивая головы, сказала, – Тукко, будь добр, покажи Пиро его комнату, где он смог бы отдохнуть, пока еда не будет приготовлена.

Слуга встал перед Пиро и вопросительно посмотрел на него. Тиаса встал и поклонился хозяйке, после чего Тукко вывел его из комнаты через дверь в задней стене. Только тут Пиро осознал, что он действительно очень устал, и уже предвкушал радость небольшого отдыха: хотя он был еще очень молод, он уже открыл для себя радости покоя, которые многие открывают только в намного более позднем возрасте.

Тукко опустил сумку Пиро на пол и вышел, оставив Виконта отдыхать. Комната, хотя и не слишком большая, была хорошо обставлена, кровать была удобной; и, более того, простыни были чистыми и холодными. Надо понимать, что эти наблюдения были последними, которые Пиро сделал за несколько последующих часов, когда стук в дверь известил его, что он спит. Встав, Пиро открыл дверь и увидел Теклу, которого он никогда раньше не видел, который поклонился ему и сказал, – Милорд, мне поручили передать вам, что в ванной комнате для вас приготовлен ванна и, более того, через полчаса будет готов обед.

– Очень хорошо, – сказал Тиаса.

Текла опять поклонился, его изящный поклон резко отличался от неуклюжих движений Тукко, и спустился обратно в холл, слегка прихрамывая. Пиро нашел, что вода в ванне несколько теплее, чем та, к которой он привык, но, тем не менее, очень приятна, и, наконец, отдохнувший, вымывшийся и одетый, он обнаружил, что действительно очень голоден, и направился обратно в гостиную, которую нашел без малейших затруднений.

Когда Пиро оказался в той самой комнате, где он впервые повстречал Сетру Лавоуд, он обнаружил, что в ней еще никого нет, за исключением Тукко, который коротко сказал, – Сюда, – и вышел через другую дверь. Несколько минут Пиро шел за ним вслед, через двери, залы и лестницы, пока они не оказались в маленькой столовой, где уже сидели Чародейка, Китраан и Тазендра, а также две женщины, которых Пиро никогда не видел, и которые встали, когда Пиро вошел.

– Волшебница, Сетра, мне приятно представить вам Пиро, Виконта Адриланки, – сказала Чародейка. – Виконт, это Волшебница в Зеленом, а это Сетра Младшая.

– Какое удовольствие, Виконт, – сказали обе женщины.

– Большая честь, – ответил Пиро, кланяясь каждой, и, более того, добавив улыбку к своему поклону по причинам, которые мы поторопимся объяснить.

Мы верим, что теперь, когда Пиро занял место между Сетрой Лавоуд и Китрааном, а остальные опять уселись на свои места, читатель разрешит нам сказать пару слов о загадочной и удивительной Волшебнице в Зеленом, личности, о которой историки говорят много, а знают мало. Она была исключительно высока, и, судя по ее внешнему виду и сложению, можно было принять ее за Атиру, хотя на самом деле никто не знал ее Дом совершенно точно. Историк не унизится до того, чтобы пускаться в длинные рассуждения о предмете, для которого невозможно представить никаких доказательств, и упомянет только то, что некоторые считают, на основании свидетельств очевидцев, что она была одной из тех несчастных, рожденных от матери из одного Дома и отца из другого. Безусловно она была благородного происхождения; беглого взгляда на ее длинные изящные руки и высокие надбровные дуги было достаточно, даже если вы не обращали внимание на ее благородный подбородок. У нее были тонкие губы, верный знак, что она не часто давала своим эмоциям вылиться из сердца, тем не менее некоторая узость глаз указывала на взрывной темперамент. У нее были каштановые волосы, которые скорее завивались, чем нет, за исключением тех, которые росли на затылке. И, как читатель вне всякого сомнения уже заключил, она носила только зеленую одежду, по причинам, о которых мы не можем утверждать со всей определенностью, хотя можно предположить, что она находила этот цвет более приятным, чем все остальные, и особенно любила темно-зеленый цвет, примерно такой, в который окрашены иголки некоторых вечнозеленых деревьев.

Ее настоящее имя, родословная и Дом были неизвестны, так что некоторые историки, а также некоторое количество популярных писателей, выдававших себя за историков, выдвинули тщательно разработанные теории, более или менее абсурдные, и объяснения, более или менее прозаические, которые отвечают на эти вопросы. Но, в отличии от происхождения, ее искусство волшебницы неоспоримо, а ее слава тянется назад вплоть до Пятнадцатого Правления Тсалмота, когда она сотворила Стену Крутящихся Ветров, чтобы сдержать волну прилива, которая угрожала большой части юго-западного побережья. Позже, во время Пятнадцатого Правления Креоты, она присоединилась к Сетре Лавоуд и участвовала в Войне Маленькой Раковины, в течении которой три дня одна удерживала залив против всех волшебников Барона Нифевра, что дало возможность Сетре сделать фланговый маневр и выиграть войну для Империи. После этого ее слава, по меньшей мере среди тех, кто изучает магические искусства, быстро росла; на самом деле она оказалась среди тех трех волшебников не из Дома Атиры, которым были предложены командные посты в Гвардии во время Семнадцатого Правления Атиры; и, мы должны добавить, что этот пост она отклонила, решив закончить с придворной жизнью.

Что касается ее возраста, никто ничего не может сказать, за исключением общепринятого мнения, что она является одним из наиболее старых живых человеческих существ, хотя ее искусство в сочетании с ее тщеславием привело к тому, что она выглядела как девушка не больше двух-трех сотен лет. Пиро, не оставшийся безразличным к ее чарам, и, возможно, знавший намного меньше о ее славе, чем кто-нибудь другой, более знакомый с историей магии, добавил теплую улыбку в свой поклон.

Сетра Младшая, со своей стороны, была слегка менее высокой, более плотной и более темноволосой версией своей тезки, хотя те черты Сетры Лавоуд, которые заставляли вспомнить Дом Дракона, как острый подбородок, крючковатый нос или бездонные глаза, в ее ученице были явно подчеркнуты. Отсюда, конечно, ясно, кем была Сетра Младшая: самой последней в долгой линии учениц, которых Чародейка хотела научить своему искусству, надеясь, что, однажды, одна из них примет в себя всю мощь Горы Дзур, что бы это не означало, и разрешит Чародейке уйти на покой. По характеру Сетра Младшая была, если можно так выразиться, Сетрой Лавоуд доведенной до предела: более честолюбивая, более ревнивая к своим привилегиям и правам, более высокомерная и более жестокая. Однако, ради полноты рассказа, мы должны сказать, что, судя по некоторым словам, которые Сетра Лавоуд изредка роняла за эти годы, ее ученица была несколько похожа на свою учительницу, какой та была много-много лет назад, когда и Чародейка и Империя были очень молоды. Величайший момент в жизни Сетры Младшей наступил во время Третьей Битвы за Реку Хартстонг. В это время она служила бригадиром под командованием Сетры Лавоуд, которая доверила ей Затопляемый Проход, жизненно важный, так как через него шло снабжение армии припасами, с примерно такой инструкцией, – Если они действительно захотят это место, надо как следует поторговаться за него и получить хорошую цену. – После чего Сетра Младшая, заинтригованная такой странной формулировкой, восприняла ее более буквально, чем рассчитывала Чародейка, и когда Герцог Софтрок начал угрожать ее позиции, она вышла вперед с флагом, означающим готовность к переговорам, и сказала, – Мой дорогой Софтрок, я считаю, что вы хотите завладеть этим проходом.

– Да, и что с того?

– Тогда вы можете получить его.

– Как, вы хотите сдать его и отступить?

– В точности. Но за это я должна получить треть вашего отряда, чтобы послать их в полевую тюрьму за нашими позициями.

– Что? Треть моего отряда?

– Да, мой дорогой Герцог. Это цена. И, если вы проявите мудрость, вы заплатите ее!

– Ба! Цена слишком велика.

– Вы так думаете? Тогда приходите и мы увидим, сможете ли вы получить проход за меньшую цену, – после чего повернулась и вернулась к своей передовой линии, и, в последующей атаке, защищала ее с таким умением и жестокостью, что Герцог потерял десять процентов своего отряда убитыми, ранеными и пленными, и, в результате, у него не хватило времени захватить эту политую кровью землю. Мы надеемся, что эта история хорошо послужит нашей задаче: объяснить характер Сетры Младшей, так как это все, что мы хотим сказать о ней сейчас, и читателю остается только удовлетвориться этим.

Когда все уселись, Тукко вышел вперед и стал наливать вино, пока Текла, которого Пиро видел раньше, обходил стол с подносом, на котором стояли блюда с тонко нарезанной кетной, горными грибами, зеленым луком, измельченными красными орехами и сладким перцем, в сопровождении не взошедшего хлеба, который едят в северных районах Сантры; результатом такого сочетания стало очень небольшое по размеру блюдо с, если читатель позволит такое выражение, очень большим вкусом.

– Кровь лошади, – сказал Пиро, попробовав его. – Могу ли я спросить, кто приготовил это?

Сетра жестом указала на Тукко, который сделал какое-то движение головой, которое можно было бы принять за поклон, если бы у того, кто смотрел на него, было бы буйное воображение.

– Это много объясняет, – задумчиво заметил Пиро. – Еда просто великолепна.

– Я рада, что вам понравилось, – сказала Чародейка, которая, откровенно говоря, едва коснулась своего блюда. Зато остальные, должны мы добавить, и не собирались скрывать свое удовольствие от еды. Немного позже была принесена другая перемена, состоявшая из различных овощей, вместе с гарниром из крема, приправленным тем же вином, которое они пили; мы можем сказать, что она имела не меньший успех, чем первая.

Когда все закончили есть, Пиро сказал, – Я подумал, что, возможно, загадочная Зарика могла бы сделать нам честь и присоединиться к этому восхитительному пиру.

– Я бы тоже хотела этого, – ответила Сетра. – Но она так истощена после своих занятий, что решила уступить более насущной необходимости, чем голод.

– Ну, я хорошо понимаю ее, – сказал Пиро, который мог вспомнить насколько он был усталым, и который, на самом деле, был в точно таком же состоянии несколько часов назад.

Затем последовало еще несколько перемен, которые, с разрешения читателя, мы не будем описывать; достаточно сказать что там была, например, рыба, пойманная в тот же день в быстрых горных ручьях Горы Дзур, поджаренная птица-игрунчик в винном соусе и фруктах и другие местные деликатесы. Когда подавали птицу, Тазендра заметила неизвестному Текле, – Мика, кажется я уронила свою вилку; не будешь ли ты так добр и принесешь мне новую.

– Мика! – воскликнул Пиро.

– Да, милорд, – сказал достойный Текла. – Это мое имя.

– Но тогда ты тот самый Мика, о котором так часто рассказывал мой отец, Кааврен, Граф Уайткрест.

Текла, который действительно был нашим старым другом и лакеем Тазендры, густо покраснел и буквально засветился от гордости, и смог только что-то пробормотать и поклониться, так велика была его радость от мысли, что Кааврен не только помнит его, но и рассказывал о нем своему сыну. На самом деле Мика был настолько переполнен эмоциями, что потребовалось напомнить ему, прежде чем он принес своей хозяйке новую вилку.

Мы можем только добавить, что с этого времени Мика с радостью дал бы изрубить себя на кусочки для Пиро, как он готов был сделать это для самой Тазендры.

К тому времени, когда они добрались до части обеда, предназначенного для сладостей, которая, в данном случае, приняла форму разнообразных местных ягод с соусом из ванильного сахара, все расслабились и были готовы для разговора. И здесь они тоже не разочаровались, так как Чародейка, хотя и наслаждалась вместе с довольными гостями восхитительной едой как и они все, на самом деле свела их всех вместе, имея в уме некоторую идею для обсуждения; и изысканная еда должна была быть только прелюдией к серьезному разговору.

Начала она, однако, таким образом: – Мои друзья, – сказала она, – так как я надеюсь, что могу называть вас так, я позвала вас всех сюда с очень определенной целью.

– Вот как, – сказала Волшебница в Зеленом, наклоняя голову, – это очень хорошо и я надеюсь, что вы окажите нам честь и расскажите об этой цели.