Текст книги "Иорич"

Автор книги: Стивен Браст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

5

Приказы Военачальника, адресованные генералу – леди Фардре э'Баритт – не были сформулированы в особых терминах (см. Приложение 2), но содержали фразу «наименьший ущерб собственности и невооруженному населению является второй по значимости задачей после подавления беспорядков». Перед ассамблеей, следовательно, стоит вопрос определения того, что значит «наименьший» в данном контексте, кто относится к невооруженному населению и кого с разумной вероятностью к таковому причислят отдельные солдаты различного ранга и уровня ответственности в зоне повышенного риска.

– Вы встречаетесь с людьми, – проговорил я.

– Милорд?

Не знаю, титулы были причиной моего превращения в «милорда», или так сработал империал.

– Я пытаюсь разобраться в том, кто тут есть кто, так, чтобы я не выставлял себя на посмещище, столкнувшись непонятно с кем.

Педдик кивнул так, словно это было гениальной мыслью, а он как раз тот, к кому следовало обратиться за помощью.

– О ком бы вы хотели узнать в первую очередь? – Серьезное, деловитое выражение. Я сдерживался, чтобы не расхохотаться – это не приблизило бы меня к цели, и вообще было бы грубо.

– Кто близок к ее величеству?

– Близок? – он переспросил так, словно я имел в виду нечто скандальное.

– К кому она прислушивается?

– А. – Он задумался. – Ну, во-первых, леди Мифаант.

– Кто она?

– Иссола. У нее нет ни кабинета, ни чего-то в этом роде. Я имею в виду, у нее нет официального звания, но она… э-э, не знаю как и сказать.

Та персона, к которой обращается императрица, если ее что-то беспокоит.

– Доверенный друг? Лучшая приятельница?

Что-то ему тут не понравилось – вероятно, императрице не полагалось иметь приятельниц, – но в итоге он утвердительно кивнул.

– Кто еще?

– Нерулан, разумеется. Ее врач.

Я кивнул.

– И ее, э… – Педдик замялся и чуть покраснел.

– Хмм?

– Ну, вы знаете.

– Вообще-то не знаю. Если вы не имеете в виду, что у нее есть любовник.

Он коротко кивнул, внимательно меня изучая, словно выискивая намек, с каким выражением ему следует это сделать?

– И кто он? Или это она?

– Он. Он, это, он… – голос его прервался, Педдик выглядел жутко растерянным.

– Выходец с Востока? – уточнил я.

На самом деле я это знал, но чем меньше я выдам, тем больше он расскажет.

Текла кивнул.

– Угу, слышал кое-какие слухи. А как его зовут?

– Ласло.

Я кивнул, а Педдик полушепотом добавил:

– Он колдун.

– Ну-ну, – проговорил я. – Интересно И в самом деле.

– И ему куда как больше лет, чем… ну, чем им полагается жить на этом свете. – Он посмотрел на меня, снова покраснел и углубился в свою кружку.

Я подмигнул – дружески и подбадривающе.

– А как он выглядит?

Текла нахмурился.

– Как вы. У него кожа примерно вашего оттенка, и у него волосы растут как у вас, над губой. Только у него волос больше и они сильнее вьются.

– Полагаю, обычно вокруг него кружат придворные?

– Пытаются, – ответил он.

– Ну да.

– А он пытается держаться от них подальше.

– Не смею его винить. Как бы мне поговорить с ним?

– Э… – сказал он. Думаю, вопрос его озадачил. Слухи – одно дело, но переводить их в реальность – нечто иное, ему от этого стало неуютно.

Я ждал.

– Не знаю, – наконец проговорил он, – не могу ничего придумать.

Я еще подождал.

– Наверное, это не поможет, но были слухи…

– Да?

– Были слухи, что он знаком с Чародейкой горы Дзур.

Мне не понадобилось притворяться удивленным.

«Спокойно, босс. Слухи, понял?»

«Да, но…»

«И если она его знает, почему ни разу не сказала?»

«Да брось, Лойош, это же Сетра.»

– Приму к сведенью, – сказал я Педдику. – Кто еще встречается с императрицей? У нее есть первый министр?

– Нет, – ответил он. – Поговаривают порой, что есть, но кто – держится в тайне.

– Но у нее должны быть советники, с которыми она часто совещается.

– Во всем, связанном с армией – Военачальница. И Камер-леди по всем вопросам, связанным с Советом принцев. А насчет финансов и…

– Военачальница? Но я думал, что Военачальницу арестовали.

– Новая Военачальница.

– А кто новая Военачальница?

– Ее высочество Норатар, – ответил он.

Я моргнул. Секунду спустя проговорил:

– А разве она не Наследница драконов?

– Она сидит на двух стульях.

– Интересно. И часто она видится с императрицей?

– Не знаю.

– А кто Камер-леди?

– Лорд Ависса.

– Дом?

– Иссола. Камер-леди всегда иссола.

– А, ну конечно. – Я едва не коснулся рукояти Леди Телдры, но не хотел, чтобы Педдик нервничал сильнее, чем мне нужно.

Мы еще поговорили о том о сем, я поставил ему еще кружку пива, уклонился от нескольких вежливых вопросах и удалился. Выкачивать информацию из текл мне всегда удается куда лучше, чем требует профессия, спасибо призраку и клинку, именно в таком порядке [8]8
  см. «Текла»


[Закрыть]. Длинная история, не суть важно.

Норатар и Сетра. Ну что ж, нет ничего особо удивительного, что двое из доверенных лиц императрицы мне знакомы. Алиера была третьей, коли на то пошло. И ведь в этот круг знакомств я ввязался много лет назад, когда кое-кто из шестерок вздумал меня надуть [9]9
  см. «Талтош»


[Закрыть]. Нет, больше подробностей не ждите, не стоит того.

Не прогуляться ли мне в крыло Дракона, вдруг удастся как следует поболтать с Норатар э'Ланья, Военачальницей и Наследницей драконов?

Когда-то она была джарегом-убийцей. Работала в паре с восточницей, которая стала моей женой [10]10
  см. «Йенди»


[Закрыть].

Моему сыну сейчас около восьми. В последний раз, когда мы виделись, ему исполнилось четыре. За эти четыре года много воды утекло. Сейчас…

Нет.

Я стоял в коридоре в самом сердце Дворца, управляющего могущественной Империей драгаэрян, позволяя потоку людей (в широком смысле данного слова) течь мимо меня, и пытался настроить собственные мозги на деловой лад.

Встреча с Коти и сыном разобьет мне сердце, а их подвергнет опасности.

Само собой, поэтому я и хотел с ними встретиться.

Коти назвала его – Влад Норатар.

И тут я почувствовал, что если я сейчас встречу Норатар-Военачальницу, то крепко врежу ей по физиономии. Пожалуй, лучше отложить разговор.

«Босс…»

«Ммм?»

«Надо встретиться с Сетрой.»

«Знаю.»

«Ты не хочешь?»

«Частично не хочу. Частично не хочу, чтобы джареги знали, что я там.

Одно дело – Черный замок, но гора Дзур…»

«Думаешь, там ты будешь в опасности?»

«Нет, не в опасности. Просто мне как-то неуютно при мысли, что джареги будут в курсе, что я там. Не сейчас.»

«А.»

«Хотя, может и получиться… хорошо, так и сделаем.»

«Э, а как, босс?»

«Что – как? Как мы туда доберемся? У меня есть хитрый и извращенный план.»

«Великолепно.»

Я добрался до крыла Атиры и сквозь него вышел во внешний мир. Дневной свет оказался настолько ярким, что я поневоле вспомнил Восток, где нет сумрака, защищающего от лучей Горнила. Я поморгал, ожидая, пока глаза придут в норму.

В крыле Атиры обычно малолюдно, сегодняшний день исключением не был.

Это значило, что если вдруг за мной пойдет убийца, выжидая возможности ударить, то я угляжу такого загодя. Ну ладно, Лойош углядит. Я вышел на улицу Атиры, оставил по правую руку обсидиановый монолит (о да, мы любим пускать пыль в глаза) Дома Атиры и через пару сотен шагов оказался на дороге Мауга. «Мауг», мне как-то сказали, значит «торговец» на одном из давно забытых наречий, которое возникло еще в те времена, когда никаких торговцев и в помине не было. Странно, ага? В смысле, само слово «мауг», звучит как отрыжка, и как из него получается «торговец», а? Возможно, есть специальные люди, которые изучают такие вот материи. Если да, они скорее всего атиры.

Миновал несколько домов. Слева появился построенный из круглых камней домик без окон. Мощная дверь, обитая железными полосами, была распахнута; над входом висела тщательно выписанная вывеска, где атира летела над картой Империи.

«Босс, ты шутишь.»

«С чего бы?»

«Ты не слышал о Левой Руке Джарегов, босс? Помнишь, волшебницы такие?»

«Что-то знакомое, да.»

«Босс, Левая Рука тебя ненавидит. А если даже и нет, джареги могли нанять их следить за местами вроде этого. И как только ты телепортируешься, волшебник сможет… ты чего смеешься?»

«Просто смотри, Лойош.»

Я вошел. Прихожая была довольно просторной, с дверью ровно напротив входа. Спиной к двери на деревянном стуле сидела девица из дома Атиры, вся из себя серьезная, загадочная и очень-очень делового вида. В общем, с тем же успехом она могла написать у себя на лбу «ученица».

Окинув меня взглядом, она определила степень моей близости к знатному сословию (восточник, но смеет открыто носить меч) и слегка наклонила голову.

– Да, сударь?

– Сколько за телепортацию?

– Один империал в известное место.

– А сколько за то, чтобы волшебник прибыл ко мне?

– Простите? А, вы желаете телепортироваться из другого места? Два империала, если это в черте города.

– А сколько, чтобы сделать это тайно и неотслеживаемо? И добавить краткосрочное заклинание, чтобы сделать меня невидимым для волшебства?

– Насколько краткосрочное?

– Минуту, полминуты, где-то так.

– Десять.

– Отлично. Меня зовут Владимир Талтош. Я отправляюсь на гору Дзур, и хочу, чтобы волшебник встретил меня в Храме Вирры на Водяном холме в Южной Адриланке.

Она дернула носиком и помялась, подыскивая возможность сказать «нет».

Затем проговорила:

– Мне нужно проконсультироваться.

– Я подожду, – кивнул я.

Она подозрительно взглянула на меня перед тем, как скользнуть во внутреннюю дверь. А ведь красть в комнате было совершенно нечего. Спустя несколько секунд она вернулась и переспросила мое имя, записала его на какой-то пластинке и кивнула.

– Вас встретят.

– Деньги вперед?

– Если не возражаете.

Я вложил ей в ладонь две пятиимпериаловых монеты и изобразил поклон.

Потом открыл дверь, держась достаточно близко к стене, чтобы не оказаться на линии полета чего-либо неприятного снаружи, но не настолько близко, чтобы действия мои стали очевидны стороннему наблюдателю. Лойош вылетел в открывшуюся щель; хотел бы я взглянуть на лицо ученицы, но к ней был обращен мой затылок. Лойош сказал, что опасности нет, и я вышел на улицу.

На людных улицах трудно сделать что-либо надежно, зато легко подобраться к цели и безопасно ускользнуть. На безлюдных улицах, разумеется, возникают прямо противоположные трудности. Компромисса ради я шел как по тем, так и по другим, направляясь к Цепному мосту, ведущему в Южную Адриланку.

«Ну как, Лойош, понял?»

«Я понял, что ты задумал – в храме джарег „работу“ делать не станет.»

«Точно.»

«Но до храма тебе еще нужно добраться.»

«Полностью полагаюсь на тебя.»

Псионически невозможно бурчать. Ага, конечно, скажите это Лойошу.

В городе есть масса святилищ Вирры, а в Южной Адриланке – несколько посвященных ей храмов. Я выбрал старинную каменную постройку, далеко от дороги, с ведущей к ней тропинкой, обсаженнной тощими деревцами; располагалась она в квартале, где дома не стоят вплотную друг к другу.

Короче, приличного укрытия убийце тут не найти. Даже Лойош хмуро согласился, полетав над окрестностями, что я, пожалуй, доберусь живым до самого храма, а вот дальше он ничего не гарантирует.

Дверь я открывал с опаской. И плевать, насколько глупо это выглядело; я прислушался, встав сбоку от двери, затем распахнул ее и ворвался внутрь.

Никого. Что ж, я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО выглядел глупо. Возможно, прохожие и посмеялись бы, но я не обращал на них внимания – просто вошел.

Храм состоял из одной-единственной комнаты, в которой был черный алтарь шагах в десяти против двери. Я помнил, что в алтаре прорезаны углубления для свечей, однако сейчас их не было видно. И все, больше здесь ровным счетом ничего не имелось. Здешний жрец верил, что Богине нужны не подношения, а единственно желание служить ей. Что-то в этом роде. Точную формулировку не помню, давно было. Службы проводились два или три раза в неделю, не помню точно когда, и еще по праздникам.

Встав за алтарем, я стал ждать появления волшебника – или убийцы, если я просчитался насчет джарегов.

Немного объясню, чтобы вы не гадали. Мы работаем по правилам. Не убивать клиента в присутствии семьи, не «работать» у него дома, не трогать его в храме или святилище.

Загвоздка в том, что все эти правила так или иначе преступались.

Одной из причин, почему джареги на меня охотились, было как раз мое нарушение одного из таких правил. У меня выдался неудачный день. Смысл в чем: я рассчитывал, что они будут соблюдать правила, хотя бы сейчас и недолго. Если я ошибся… что ж, тут и начнется самое интересное.

Минут двадцать спустя – я уже нервничал, – появилась волшебница.

Убийцы ее не сопровождали. Один-ноль в мою пользу. У волшебницы была смуглая кожа атиры, но почти русые волосы; необычное сочетание. И отсутствующий взгляд, однако это для представителей Дома Атиры более чем обычно.

Храм удостоился быстрого полузаинтересованного, полупрезрительного изучения, а я – короткого кивка.

– Лорд Талтош?

Я кивнул.

– Гора Дзур, – проговорила она. – Неотслеживаемо, с кратким «медленным облаком».

Я снова кивнул.

Волшебница словно подумывала, не дать ли мне совет насчет горы Дзур, но в итоге решила обойтись без этого и просто спросила:

– Готовы?

Я снял с шеи амулет и спрятал его, несомненно, оповестив тем самым с дюжину нанятых джарегами волшебников, и проговорил:

– Готов.

Сколько я видел, она и пальцем не шевельнула; просто комната вокруг меня завертелась, а потом медленно замерцала, пробегая по всему спектру колеров от белого до почти-белого; тянулись секунды, пока я был в двух местах одновременно, а в ушах у меня свистел ветер. И тут до меня вдруг дошло, что волшебницу могли ведь и подкупить, и она отправила меня прямо в руки убийцы. Дрейфуя в этом медлительном ничто, я почти уверился в этом и потянулся за кинжалом, но тут мир снова обрел очертания и обернулся знакомым подножьем горы Дзур.

Первым чувством было облегчение, вторым – разочарование. Ну да, место знакомое, я знал, как отсюда добраться до дома Сетры. Вскарабкаться по лестнице, ступеней в которой больше, чем может существовать во всем вещном мире. Волшебница что, нарочно доставила меня к этому входу? До сих пор гадаю.

Я снова надел амулет и вошел в деревянную дверь, которая казалась куда более хлипкой, нежели на самом деле была. Когда входишь в гору Дзур, хлопать в ладоши не нужно; во всяком случае, не здесь. Я не раз гадал, почему бы это, и решил, что, наверное, это потому, что сама по себе гора не является домом Сетры, ее местообитание – лишь часть горы. В общем, я открыл первую из дверей и начал подниматься по высеченным в камне ступеням. В этот раз мои шаги звучали очень громко, эхом отдаваясь в темных галереях; воспоминания также создавали своего рода эхо.

Дальше рассказывать незачем; просто долгий, очень долгий подъем.

Где-то тут мы с Морроланом едва не прикончили друг друга [11]11
  см. «Талтош»


[Закрыть].

Меня несколько беспокоило, что я не могу найти точного места.

Наконец я добрался до самой вершины, хлопнул в ладоши и открыл дверь, не дожидаясь ответа. Обитель Сетры не так уж и велика, сравнивая с самой горой; но она, вероятно, много обширнее, чем то, что я видел. А хозяйке, учитывая возраст, нужно немало места для хранения памятных сувениров.

Я прогулялся по коридорам, надеясь встретить ее, или ее слугу, или хоть кого-то. Но меня встретили лишь темный камень и бледное дерево, и еще странное эхо; такое впечатление, что на горе Дзур больше никто не живет.

Впечатление, однако, оказалось неверным – заглянув в один из гостевых покоев, что разбросаны там и сям, я наконец увидел Сетру. Она прихлебывала вино из высокого бокала и читала массивный фолиант, названия которого я не видел. Сводобное черное одеяние, золотой (а может, медный) браслет на левой руке, сверкающее самоцветами колье высоко на груди и такой же самоцвет у правого бедра.

– Привет, Влад, – сказала она, не поднимая взгляда.

Я понял намек и встал на месте, как дурак; наконец она заложила книгу чем-то таким серебристым и кивнула мне.

– Я ждала тебя.

– Слух не сразу добрался до провинции. Милое у тебя платье, кстати. А цепь с настоящими сапфирами?

– Подарок от Некромантки. Садись. Такко сейчас принесет вино.

Я опустился в кресло неподалеку.

– А я его выпью. Отлично. План составлен.

Вежливая улыбка мелькнула и исчезла.

Появился Такко, с вином и гримасой. Вино выглядело менее угрожающе.

Красное, с богатым букетом ароматов; к нему бы еще доброго острого мясца, но и так недурственно. Я сделал глоток, кивнул и проговорил:

– Итак, что ты можешь мне сообщить?

– Я как раз хотела спросить об этом ТЕБЯ.

– Эй. Я же только что прибыл в город.

– Да. И успел найти адвоката, убедил Алиеру его принять – чем заслужил себе звание мастера-волшебника – и с тех пор шатаешься по Императорскому дворцу. Итак, что же ты можешь мне сообшить? – Сетра мило улыбнулась.

Я моргнул. Как же многое о ней я порой забываю… Потом сказал:

– Если ты хотела произвести на меня впечатление, тебе это удалось.

– Позволь уж мне такое маленькое удовольствие.

– Даже и в мыслях не имел отказывать тебе в подобном, – фыркнул я. – Ладно. Если коротко: императрица, похоже, арестовала Алиеру, чтобы отвлечь внимание от какой-то резни в деревушке, на которую все плевать хотели.

Странно то, что выбрала она именно Алиеру – я всегда полагал, что они подруги. Обвинение, сколько я понимаю, полнейшая дичь.

Сетра медленно кивнула.

– Не то чтобы императрица не знала, какими штудиями Алиера занимается много лет.

– Разумеется.

– Когда ты говорил с ее величеством, как себя вела Держава?

– То есть? Кружила у нее над головой, как же еще?

– Я имею в виду, какого она была цвета?

– Сперва зеленая. Потом – оранжевая, когда я ее разозлил. А под конец разговора стала голубой; императрица сказала, что должна чем-то заняться.

– Голубой какого оттенка?

– Оттенка?

– Она не казалась холодной, ледяной?

– Прости, я не так хорошо запоминаю цвета.

– Ладно, – сказала она.

– Объяснишь?

– Не могу. Просто пытаюсь узнать все, что могу. Хотела бы я быть там.

– Да. Что поднимает интересный вопрос, – кашлянул я, – почему тебя там не было?

– Прошу прощения?

– Я как раз об этом и хотел тебя спросить. Почему все это делаю я?

Она нахмурилась.

– Но никто тебя не заставляет…

– Я не о том. У Алиеры друзей… в общем, немало. И почти все они куда как более влиятельны, чем экс-джарег, выходец с Востока, находящийся в бегах. Что происходит?

Она отвела взгляд. Когда в покоях у Сетры становится тихо, очень тихо – можно расслышать мягкий непрерывный гул, похожий на легкий сквозняк в туннеле. Вроде как я и раньше его замечал или почти замечал.

Наконец она проговорила:

– Ты уже день или два общаешься с законниками. Что ты о них думаешь?

По-моему, это не было ответом на мой вопрос, но я знаком с Сетрой достаточно долго, чтобы знать: не всякая перемена темы есть перемена темы.

– Всецело отданы делу, – сказал я.

– Какому делу?

– Закону, и всяким его хитрым входам и выходам.

– И что ты думаешь о законе?

– Большинство моих помыслов о законе составляют способы таковой обойти, – ответил я.

Сетра улыбнулась.

– Я всегда видела в тебе черты императора.

– Чего?

Она махнула рукой.

– Зачем нужны все эти законы?

– Да брось, Сетра, уж тебя-то я слишком хорошо знаю, чтобы пытаться на такой вопрос ответить.

– Тоже верно. – Она нахмурилась, помолчала минуту, и заговорила: – Некоторые полагают, что суть закона в защите – Императорская гвардия и местная полиция заботятся о защите невиновных. Другие думают, что суть в справедливости – чтобы никто не мог сделать ничего дурного, не получив заслуженной кары. Третьи считают, что суть в отмщении: душа жертвы успокаивается, созерцая муки палача.

Она остановилась. Я ждал.

– Сейчас Дом Иорича находится в самом низу Цикла, – продолжила она.

Я кивнул. Всегла о таком забываю. Оно и понятно – я вряд ли проживу столько, чтобы увидеть хотя бы один поворот Цикла, тогда как за жизнь среднего драгаэрянина Цикл может совершить два или даже три полных оборота. Ну а еще есть Сетра, о которой нечего и говорить.

– Ладно, я так понимаю, тут есть связь?

Она кивнула.

– Иоричи – Дом справедливости.

– Да, знаю. Судьи, адвокаты, законотворители и прочая.

Она покачала головой.

– Это не справедливость, это закон.

– Если ты имеешь в виду, что закон ничего общего со справедливостью не имеет, то ничего нового ты мне не сообщила.

– Я пытаюсь тебе сообщить, что иногда имеет.

– Хм. И это «иногда» – когда иоричи у вершины Цикла?

Она кивнула.

– Ладно. А в остальное время что твопится?

– То, что выдают за правосудие, суть манипуляции знати.

– Звучит так, словно в этом должен быть смысл.

Она фыркнула; появился Такко с бокальчиком чего-то прозрачного.

Опорожнив его одним глотком, по-солдатски, Сетра кивнула.

– Знаю, о чем ты.

– Может, ты сумеешь…

– Империя охраняет в первую очередь себя самое. Она защищает знать, которая ее поддерживает, и механизмы, необходимые государству, чтобы все продолжало крутиться. Любого посягнувшего на эти основы вздернут на месте.

– Но только не в период правления Дома Иоричей?

Она кивнула.

– Интересное должно быть времечко.

– Идет сразу после джарегов, видишь ли.

– Ну да. Так что у них есть чем заняться.

Она кивнула.

– Итак, – проговорил я, – что же такого угрожающего основам Империи сотворила Алиера?

– Ничего.

– Ничего?

– Оказалась не в том месте не в то время, если хочешь. Или просто случилась под рукой. Или еще что-то.

– Сетра, ты пьяна?

– Немного.

Так. Ладно. Это уже что-то новенькое. Как такое воспринимать, я не был уверен. Самая могущественная волшебница в мире – вдрызг пьяна. Разве нет законов, которые возбраняли бы подобное?

– Сетра, ты хочешь сказать, что защищать Алиеру значит нападать на Империю?

– Мне казалось, это очевидно.

Что ли и мне напиться?

– И поэтому никто из друзей Алиеры не вмешался?

– Она сама, считай, запретила.

– Морролан, вероятно, чуть не лопнул от злости.

– Да, ему не понравилось.

Я кивнул.

– Вот, значит, во что я вляпался. Ну хорошо. И все равно не понимаю, почему императрица избрала на заклание именно Алиеру.

– А кого бы ты предложил?

– Сетра, но должны же быть сотни и тысячи людей, преступивших тот или иной закон, которых можно было бы использовать, отвлекая внимание от того, что императрица считает нужным скрыть.

– Не совсем, – проговорила она, подняла палец и начертила им в воздухе перед собой светящуюся белую черточку. – Алиера известна всем, даже среди текл, о чем свидетельствует факт, что даже ты услышал об этом в своем захолустье. – Она нарисовала вторую черту. – И все знают, что она подруга императрицы. – Сетра провела третью черту; надо бы самому выучить этот трюк. – И ни для кого не секрет, что на штудии Алиеры Империя смотрит сквозь пальцы. О ком еще такое можно сказать?

Я скорчил гримасу.

– Ну ладно. Итак, все зависит от меня. И что же мне делать?

– Похоже, адвокат, которого ты нашел, очень хорош. Положись на него.

– Действительно хорош?

– В своей области, да.

– Приятно слышать. Он подрядил меня… ну, ты знаешь, на что.

– Да. Мудрое решение.

– Я собираюсь поговорить с Норатар.

– А, – сказала она. Потом: – Ой.

– Угу.

– Ладно, – подумав, проговорила она, – я это устрою.

– Спасибо.

Я выпил еще вина, совершенно не чувствуя вкуса.

Мы сидели вот так, пока уютное молчание не стало неуютным, и тогда я спросил:

– Сетра, а кто ты еще?

– Хмм?

– В смысле, у тебя, наверное, есть и другие, э, личности, помимо…

– А. Никого из них ты не встречал. Даже и не слышал, пожалуй.

– Должно быть это трудно.

– Иногда. А иногда это единственная радость, которая у меня остается.

Я кивнул. Хотелось расспросить о других ее персоналиях, но очевидно было, что она не желает об этом говорить, так что я допил вино и хранил молчание.

Чуть позже она сказала:

– Норатар согласна встретиться с тобой.

– Когда?

– Сейчас, если это удобно.

– Удобно, – повторил я. – Угу. Ладно. А потом я бы…

– Что такое? – нахмурилась Сетра.

– Так, ничего. Значит, повидаюсь с Норатар, а потом, пожалуй, пойду подкрепиться.

Она отвела взгляд.

– За «Валабаром» постоянно следят.

– Да, я так и предположил. Мне на ум пришло более безопасное место, скажем, «Разбитая башка».

– Боюсь, не знаю такой.

– Извини, жаргон джарегов. «Разбитая чашка».

– А. На Клеверном кольце.

– Владеет ей Дом Джарега, так что там я в безопасности. Нискан там обедал, когда за ним полгорода гонялось со смолой и перьями.

Она кивнула.

– Лишь бы ты там был в безопасности. Не хочу, чтобы что-то с тобой случилось.

– Весьма любезно с твоей стороны, – я встал и наклонил голову.

– Я тебя телепортирую.

Как спросить Чародейку горы Дзур, достаточно ли она трезвая, чтобы справиться с телепортацией? Ответ: никак.

– Спасибо, – проговорил я.

ИНТЕРЛЮДИЯ: ВОСПОМИНАНИЯ Резко и ясно, все образы четкие, цвета живые, даже звуки все еще звучат в моих ушах. Я стоял и смотрел на ее жилище, утратив дар речи. Я как раз закончил доказывать, что я не герой [12]12
  см. «Дзур»


[Закрыть]. Крейгар проводил меня, для моральной поддержки или вроде того, но остался ждать на улице, чтобы сперва я встретил мальчика сам.

Она пригласила меня войти.

– А где…

– У него тихий час.

– О.

– Скоро проснется.

Мы сели и поболтали ни о чем. А потом из соседней комнаты раздался звук, словно кошке наступили на хвост; сердце мое сжалось.

– Сейчас вернусь, – сказала Коти.

Вокруг меня плавали псионические следы Нойш-па, надменные и возбраняющие – что доказывает, сколь обманчивы могут быть псионические следы. Ее не было долгие две или три минуты.

За ней катился карапуз. Короткие штанишки, серая рубашонка, темные волосы аккуратно причесаны. Громадные глаза и взгляд, как у Коти.

– Влад, это твой отец, – сказала она.

Мальчик мгновение изучал меня, потом повернулся и прижался лицом к коленкам Коти. Она виновато улыбнулась.

– Очень стесняется чужих, – проговорила она. Я кивнул. – Просто не обращай на него внимания. Образуется.

Не обращать внимания. Угу.

– Хорошо, – ответил я.

– Ну же, Влад, давай поищем твою черепашку?

Он кивнул куда-то ей в колени. Она взяла малыша за руку и подвела к длинному ящику красного дерева, стоящему под окном. Знакомый ящик; когда-то в нем хранилось оружие. Сейчас, похоже, там лежала черепаха – сшитая из ткани и набитая бог весть чем.

Я думал, он ее обнимет, но малыш ушел с черепахой в угол, сел и принялся ее изучать. Коти присела на край кушетки, мне незнакомой, и взяла бокал. Мы наблюдали за ним.

– Что он делает? – тихо спросил я.

– Соображает, как все устроено, – ответила она.

– А. А это сложно?

– Вроде головоломки. Ткань сложена определенным образом, чтобы получилась черепаха, и если правильно ее развернешь, получится что-то другое. В первый раз у него был лиорн, во второй – дикая кошка. Что будет здесь, не знаю. Думаю, он разберется.

Я улыбнулся.

– А первые две решил?

– Быстро.

Я улыбнулся еще шире.

– Где ты нашла такую игрушку?

– Их делает одна девочка и носит сюда. Не знаю уж почему, но она не кажется мне опасной.

– Девочка? А у нее есть имя?

– Девера.

Я кивнул.

– Ты ее знаешь? – спросила она.

– Хм. И да, и нет. Но ты права, ему она вреда не причинит.

Это, кажется, устроило Коти. Мы продолжали наблюдать за нашим сыном.

Если малыш и чувствовал, что мы за ним наблюдаем, то предпочел не обращать на нас внимания. Трудно было о нем говорить так, словно его тут нет. Да и не стоило, пожалуй.

Влад Норатар подошел к своей матери и продемонстрировал ей вещь.

– Очень хорошо, – сказала она. – Знаешь, что это такое?

– Это лошадь, – объяснил он.

Она кивнула.

– Покажи своему отцу.

Малыш повернулся и оценивающе на меня посмотрел; хотел бы я знать, какое лицо следовало изобразить. Я попытался выглядеть заинтересованным, но не взыскующим; наверное, сработало, потому что он прошествовал ко мне и показал мне лошадь.

– Очень хорошо, – проговорил я. – Но, наверное, черепахе там внутри очень неуютно.

Он нахмурился и поразмыслил.

– Ты глупый, – решил мальчик.

Никогда еще меня не называли глупым; не знаю, как я это воспринял.

Наверное, мне понравилось.

Он повертел туда-сюда уши лошади, довольный, что разгадал секрет, потом отошел, устроился на ящике и занялся превращением ее обратно в черепаху. Коти и я смотрели на него.

– Очень умный, – сказал я.

Она улыбнулась.

Мы долго смотрели на Влада Норатара, а он без предупреждения повернулся ко мне и сказал:

– У меня есть ястреб.

– Хотелось бы взглянуть, – промолвил я.

Он нырнул в ящик и добыл фарфоровую статуэтку – примерно фут в вышину, птица выглядела как живая. Прошагав через комнату, он без колебаний протянул ее мне. Я внимательно рассмотрел фигурку, и проговорил:

– На языке наших предков эту птицу зовут «вандур».

Он изучил меня.

– Ты снова глупый?

– На сей раз нет, – ответил я. – Есть много языков. Люди говорят по-разному.

– Почему?

– Хороший вопрос. Может, потому что научились разговаривать в разных местах, или потому что так далеко удалились друг от друга, что стали разговаривать по-разному. В этом языке, на котором мы говорим, для всех хищных птиц есть только одно слово. В языке Фенарио у каждой породы птиц есть особое имя.

– А у каждой птицы тоже есть особое имя?

– Если ей кто-то его даст.

– А своих имен у них нет?

– Нет. Ну, если так подумать, то может, и да. Не уверен.

– А эта птица какой породы?

«Так, вот это уже оскорбление.»

– Это не птица, это джарег. Порода летучих рептилий, которая ест мертвечину и делает ехидные замечания.

– Что это значит?

Будь проклят мой болтливый язык.

– Это значит, иногда он говорит вещи, которых нет, потому что думает, что это звучит забавно.

– Он говорит?

– У меня в голове.

– И что он говорит сейчас?

– Прямо сейчас – ничего.

– А я ему нравлюсь?

«Откуда я знаю? Я его еще не пробовал.»

«Не смей.»

«Прости, босс.»

– Можешь потрогать его, если хочешь.

«Это что, наказание?»

«Да.»

Он яростно замотал головой, широко раскрыв глаза, а я улыбнулся.

– Все в порядке.

Я еще немного повертел в руках ястреба и вернул ему. Малыш взял фигурку и понес к Коти, где некоторое время изучал Ротсу, свернувшуюся у нее на плечах. Через несколько секунд Ротса вытянула к нему шею и наклонила голову. Он нерешительно застыл, потом протянул палец и коснулся ее головы так, словно это была горячая плита. Ротса не пошевелилась, и он осторожно коснулся ее макушки.

«Пытаюсь решить, должен ли я завидовать,» – проговорил Лойош.

«Решишь, скажешь.»

– Хочу себе такого, – объявил Влад Норатар.

Я посмотрел на Коти, она – на меня, потом пожала плечами.

– Они очень особые животные, – сказала она. – Тебе придется долго учиться, чтобы у тебя такое появилось.

Малыш упрямо склонил голову.

– Если ты хочешь себе такого, – продолжила она, – мы начнем учиться.

Он посмотрел на нее и коротко кивнул, а потом вернулся к ящику с игрушками. Не слишком ли он молод, чтобы начинать учиться на колдуна? Все может быть. Решать не мне.

– Хорошо выглядишь, – сказал я.

– Спасибо.

Влад Норатар отвернулся от ящика и спросил: