Текст книги "Проклятие терний (ЛП)"
Автор книги: Стейси Тромбли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Что, если она права? Не про его любовь ко мне, а про прощение. Это кажется невозможным, потому что… Да как вообще? Как он мог простить мне это?! Я бы ни за что себя не простила. Я и не простила.
Но если это правда…
– Можешь спросить его сама, – Кари отходит в сторону, и я замечаю приближение Рева. Не могу сдвинуться с места, пойманная его ласковым взглядом.
«Ты завершил свою миссию».
Что, если Рев не может войти в Выжженные земли, потому что, пускай он не святой и не идеальный, он выполнил главную цель, для которой был создан ад фейри. Что, если он уже победил свой главный порок – всепоглощающую ненависть ко мне?
Что, если прощение было испытанием Рева, позволившим отпустить грехи, в соответствии с магическими правилами Выжженных земель?
Сглатываю ком в горле. Если моя теория верна, то я не просто потрясена тем, что он смог меня простить… Я опять разрушила его жизнь. Если теория верна, то именно из-за меня Рев не может войти в Выжженные земли.
Кейлин бледна, как привидение, когда я подхожу к ней.
– Ты в порядке? – тихо спрашиваю её.
– Да, – шепчет она.
Платье цвета морской волны чудесно сидит на её фигуре. Мой взгляд останавливается на бокале в её руке. Светло-красное игристое вино. Прищуриваюсь, внезапно вспомнив давний эпизод.
Милая фейри в чёрном платье и маскарадной маске, которая не могла выбрать напиток на балу Светящегося двора. И я предложил ей попробовать именно это вино.
– Что-то не так? – Кейлин замечает мою реакцию.
– Нет, всё нормально.
Это уже неважно. Мне тогда показалось, что я встретил свою истинную, но затем потерял её.
И это оказалось правдой.
Я был прав все эти годы.
Теперь я встретил её снова. Я узнал, кто она. И в ней идеально всё, если забыть про то, что она сделала десять лет назад. Если забыть, что у нас не может быть будущего.
– Как тебе вино? – вежливо интересуюсь.
– Неплохо. Хотя вино – не мой напиток, если честно.
– Ты больше по коктейлям?
Она улыбается, и моё сердце тут же откликается.
– Видел, да?
Я только и делаю, что смотрю на неё, но не признаюсь в этом. Скоро Кейлин придётся покинуть мир фейри. Она останется лишь прекрасным воспоминанием. Я беру такой же бокал каллавэйского вина, как и у неё. Хочу, чтобы в моей жизни навсегда остались маленькие напоминания о ней, за которые я смогу держаться. В том числе это вино.
Я поднимаю бокал, она осторожно протягивает свой, чтобы мы чокнулись с тихим «дзинь».
– За воспоминания, – произношу я.
Она недоумённо хмурится.
– Какие воспоминания?
Сглатываю.
– Об этом самом моменте. Чтобы было что вспомнить, когда это всё закончится.
Её брови поднимаются от удивления, губы приоткрываются, но во взгляде возникает лёгкая грусть. Это невинное выражение крайне редко появляется на её лице. Его я тоже хочу запомнить.
Я хочу запомнить всё, кроме её разочарования после моих слов в карете. И пустоты в глазах, когда она в одиночестве проходила через толпу.
– Этого они не смогут у нас забрать, – добавляю я.
– И сами мы разрушить не сможем. Оно навсегда останется с нами.
– Ты уловила суть, – улыбаюсь я. – А теперь скажи мне, что бы ты хотела запомнить из этого вечера?
Её щёки алеют, она опускает взгляд в пол, но быстро берёт себя в руки.
– Честно говоря, я до сих пор поверить не могу, что я здесь. В Верховном дворе… Это поразительно.
– Невероятно, правда?
– Я всё время ловлю себя на том, что пытаюсь заметить следы, оставленные моим двором, – она обводит взглядом зал. – Потолок, да, конечно, но в дальнем углу ещё висит портрет первого Верховного короля из Двора Теней. И наверняка я ещё много чего не заметила.
Улыбаюсь, наблюдая за её выражением лица. Мне так нравятся её удивление и восхищение. Как горят её глаза.
– Это даже иронично.
Хмурюсь.
– Что именно?
Она переводит взгляд на меня, глаза всё ещё сияют от восторга, но в них есть и капелька боли.
– Что я каким-то образом оказалась здесь, из всех возможных мест в мире, раньше, чем во дворце моего двора.
Свожу брови ещё сильнее.
– То есть как?
– Я никогда не была в теневом дворце, – признаётся она.
Мои глаза округляются, сердце ухает вниз.
– Ни разу?
Она качает головой.
– Это одно из моих самых заветных желаний. Без этого я не могу считаться полноправным членом Двора Теней. Вероятно, эту информацию можно было использовать, чтобы дисквалифицировать меня из Испытаний. Только сейчас об этом задумалась, – она усмехается, но моё внимание зацепилось за её слова.
– Как такое возможно, чтобы ты ни разу не побывала во дворце своего родного двора?
Она пожимает плечами.
– Он закрыт для всех, кроме сильнейших фейри королевства, потому что у нас слишком мало магии для его поддержания, и наш двор старается не тратить её лишний раз. Врата открывают раз в год на торжество, но войти могут только совершеннолетние фейри. А я… У меня так и не было возможности.
Ни разу. Она ни разу не была в теневом дворце. Она же графиня. Я был уверен, что…
– И ты собиралась туда, перед тем как я попросил тебя о помощи?
Она кивает. В её глазах печаль, которую невозможно спутать ни с чем, хоть Кейлин и пытается спрятать эмоции за слабой улыбкой.
Мало кто любит свою стихию так же сильно, как Кейлин из Двора Теней. Я до сих пор не могу забыть её реакцию, когда она ступила на землю Шепчущего леса и тени приветствовали её.
Она обожает свой двор, даже если не всегда разделяет взгляды своих соотечественников.
Позабыв обо всём – об играющей музыке и кружащих в танце парах, даже о неодобрительном взгляде королевы, – я беру Кейлин за руку и увожу её в другой зал, где никого нет.
– Что ты делаешь?
– Хочу тебе кое-что показать, – отвечаю я, не сбавляя шага, и тяну её за собой. Она семенит следом, притворно ворча.
Мы поднимаемся наверх, на второй этаж, по золотой винтовой лестнице и идём по широкому коридору, в конце которого нас встречают большие чёрные двери. Из-под щели внизу выходит тёмный дым.
Кейлин ахает, уже догадываясь, куда я её веду.
Мне ранее доводилось бывать во дворце Верховного двора. Моя семья провела здесь то ли неделю, то ли месяц, перед тем как Рихгана объявили Верховным наследником. Королева хотела получше узнать своих возможных преемников. Всего было три семьи из трёх дворов в качестве претендентов, и каждую приглашали в гости на неделю.
По всей видимости, Рихган впечатлил королеву. А потом сводник из Мерцающего двора объявил, что Бриэлль – истинная пара моего брата. Именно здесь они познакомились.
Я помню, как проходил по этому коридору десятки раз – чернильно-чёрная магия, постоянно просачивающаяся из-под двери, казалась мне жуткой. Брат дразнил меня, подначивал, чтобы я попробовал войти в тот зал, потому что знал, как меня это пугает. Он схватил меня и потащил к дверям, смеясь на ходу. Бриэлль тоже смеялась, хотя по ней было видно, что её напрягает поведение Рихгана.
Он толкнул меня к дверям и сказал, что никуда не пустит, пока я не преодолею свой страх и не войду внутрь. Рихган был странным братом. Он любил меня, иногда поддерживал, защищал. Но ему также нравилось бахвалиться своей силой, особенно при свидетелях.
Впрочем, его выходки помогли мне стать сильнее и увереннее в себе. Я слишком сильно зависел от него и отца. Поэтому он поступал как птица, выталкивающая своих птенцов из гнезда, чтобы научить их летать… И довольно часто.
Я старался не ныть и не плакать… Взрослый же уже. Молодой, но формально уже взрослый. Я не хотел выглядеть трусливым ребёнком.
Так что я взял себя в руки и вошёл в комнату, полную чёрной магии.
Тени, которых я боялся, тут же окружили меня, задушив крик в зародыше. Я запаниковал, но как только они прильнули ко мне, я понял, что это их своеобразное приветствие, будто объятья. Довольно странно чувствовать эмоции от магии, но дружелюбие теней оказалось настолько очевидным, что в нём нельзя было усомниться. Дым ласкал мою кожу, как капли утренней росы, только согревая.
И то же самое происходит сейчас, когда Кейлин открывает дверь. Тьма налетает, как соскучившийся питомец, и окунает нас в своём тепле и уюте. Кейлин изумлённо втягивает воздух. Я улыбаюсь.
Десять лет назад я вошёл в этот зал, боясь царящей здесь теневой магии, а в итоге был сражён её красотой – мягкой и завораживающей.
В точности, как девушка, стоящая передо мной.
Этот момент может стать моим самым любимым воспоминанием. Её глаза сияют. Она кружится, рассматривая зал. Стены из чёрного камня. Тёмный дым стелется по полу. На потолке постоянно движущаяся чёрная масса, напоминающая силуэты диковинных существ и фейри, сражающихся и танцующих в чарующем никогда не останавливающемся шоу.
В дальнем конце зала расположены несколько окон, свободно пропускающие свет в просторное помещение. С одной стороны стоит большой стол со стульями, а с другой находится камин и пара кушеток. Всё покрыто пылью.
– Что это за место? – шёпотом спрашивает Кейлин.
– Своего рода комната для приёма гостей. Подарок Джорджио из Искрящегося двора, который правил Верховным двором несколько веков назад. Его королевой и истинной парой была фейри из Теневого двора, поэтому он создал это место для неё.
– Вау, – выдыхает Кейлин. Её глаза широко распахнуты от восхищения. Её пальцы скользят по пыльной мебели. – Это невероятно.
– Говорят, эта комната создана по образу и подобию дворца теней.
Моё уважение к Двору Теней выросло в десятикратном размере в тот день, когда я впервые вошёл в этот зал десять лет назад, хоть и продлилось затем всего несколько недель. Потому что когда убийца из Теневого двора проникла в комнату моего брата и заколола его кинжалом, моё уважение превратилось в кислоту, прожигающую внутренности.
Я помню, как Двор Теней праздновал смерть Рихгана. Они гордились своей маленькой убийцей. Это одна из причин, по которой я уважаю Кейлин, несмотря на то, что она сделала: она не упивается своим достижением, как я ожидал, зная реакцию её двора.
Они превратили её в народную героиню. Будто убийство молодого фейри можно считать подвигом, достойным всех почестей. Вот только она сама так не считает. Она ненавидит себя за то, что сделала. И ей ненавистен тот факт, что её соотечественники романтизируют преступление.
Она сделала это ради меня.
– Это поразительно, Рев, – у неё перехватило дыхание. – Фантомы очень похожи на теневых духов.
Она наблюдает за силуэтами на потолке.
– Хочешь сказать, они живые?
Я не осознавал этого. Но опять же, комната всегда ощущалась живой.
Кейлин кивает.
– Они не обращаются к тебе напрямую, как иногда делают тени, но передают свои послания образами. Случайные путники на выходе из Шепчущего леса часто говорят, что их преследовали монстры, вынуждая свернуть с главной тропы. Или что видели целые деревни, населённые тенями, скрывающиеся в лесу. Но это всё были фантомы. Они любят играть со странниками. Или помогать им. Зависит от настроения.
Я поднял глаза на движущиеся фигуры.
– И, как тебе кажется, в каком они сейчас настроении?
Над нами начинается тихое гудение, подобно лёгкой мелодии. Чёрная масса приобретает отчётливые очертания… танцующей пары. Кейлин усмехается.
– Это вальс.
Я улыбаюсь.
– Кажется, они хотят, чтобы мы потанцевали.
Наши взгляды встречаются, и моя улыбка меркнет, когда её губы приоткрываются. Её красота завораживает. Как бы мне хотелось изменить прошлое. Сделать так, чтобы у нас появилась надежда.
Мы можем притвориться сейчас, вдали от осуждающих взглядов. Не думая о том, что будет завтра.
Ненадолго осуществить мечту.
Сердце одновременно парит в небесах и разрывается на части, когда я протягиваю Кейлин руку. Она принимает её. От нашего прикосновения через меня проходит разряд тока, разгоняя кровь по венам и согревая, как тёмная магия этой комнаты.
Мысленно я принимаю решение, что когда стану королём и поселюсь в этом дворце, я обязательно верну эту комнату к жизни. И, приходя сюда, буду чувствовать присутствие Кейлин, даже когда она будет очень и очень далеко.
Я притягиваю её ближе к себе, забыв про все правила вальса, и прижимаюсь к ней. Она ахает, а у меня голова кружится от желания.
Если эти минуты – всё, что у нас есть, я хочу прожить их по максимуму.
Мы кружим вместе, покачиваясь и вращаясь под нежные ритмы, которые нам задают фантомы над головой. Они танцуют вместе с нами. Кейлин и я, вместе, как это и должно было быть.
Свет и тьма. Притяжение и отторжение. Любовь и ненависть.
Кейлин облизывает губы, и это оказывает на меня дикий эффект – каждая клеточка тела откликается во мне. Я сглатываю. Мы замедляемся и останавливаемся.
Её дыхание такое же прерывистое, как и у меня, пока мы стоим под фантомами, продолжающими свой танец. Её вздымающаяся грудь прижата к моей. Одна моя рука лежит на её спине, а вторая – на плече, и я чувствую подушечками пальцев покалывание там, где наша кожа соприкасается.
Я тянусь к прядке её волос, выбившейся из причёски, и слегка растираю её между пальцами.
Она не шевелится, и я тоже. Несколько минут мы просто стоим рядом.
Она поднимает глаза к потолку, где появляются очертания двух больших лиц. Они медленно приближаются друг к другу, пока их губы не соединяются в нежном поцелуе.
Кейлин ухмыляется.
– Вы у нас сегодня свахи, да?
Но ведь они правы. Мы с Кейлин как два магнита. Противоположности, которые не могут противиться притяжению. Я перестаю сопротивляться желаниям и наклоняюсь к ней. Её глаза распахиваются. Она замирает, её дыхание щекочет мои губы.
Но затем она подаётся вперёд, решительно прижимаясь губами к моим.
Нас захватывает сила притяжения. Я крепко сжимаю её в своих объятьях, прикусываю её нижнюю губу. У неё вырывается стон – звук, который мне потом будет сниться каждую ночь.
Кейлин сжимает лацканы моего камзола и тянет на себя. Мы вместе падаем на небольшую платформу. Кейлин обхватывает ногами мою талию, я прижимаюсь к ней сильнее.
Я наслаждаюсь каждым мгновением и каждой деталью. Моя рука на её затылке запутывается в волосах. Мы изучаем друг друга так, как прежде осмеливались только в своих мечтах. Она приоткрывает губы, и я отвечаю на это приглашение.
Хочу её. Хочу её всю. Каждый миллиметр.
Её ногти впиваются в мою шею, я стону. Голова кружится, тело горит.
Мысль о том, что мне придётся жить без неё, без всего этого, просто невыносима.
Со стороны коридора раздаются шаги, фантомы над нами отвечают шипением. Рев резко отстраняется и разворачивается к двери. Там стоит король Светящегося двора, за его спиной несколько стражников.
Рев встаёт между нами, защищая меня, так и не выпустив моей руки.
– Что ты здесь делаешь, отец? – спрашивает он с нотками горечи в голосе.
– Что ж, этого следовало ожидать, – кривя губы от отвращения, король сплёвывает на пол, по которому стелется дым. У меня сжимается сердце. Но Рев так и не отпускает мою ладонь.
С потолка продолжает доноситься шипение и недовольное ворчание. Фантомы не в восторге от новоприбывших.
– Заявился сюда, ещё и с теневой шлюхой.
Стиснув зубы, Рев подаётся вперёд, но я крепко сжимаю его руку, не давая уйти от меня.
– Он провоцирует тебя, – предупреждаю его.
– Ты всегда был одним большим разочарованием, – продолжает король, его глаза потемнели. – Но я даже и подумать не мог, что ты так отнесёшься к памяти брата. Я недооценил, насколько ты жалок.
– Ты ничего не знаешь, отец.
– Не называй меня так! – он выступает вперёд, стражники не отстают. – Если ты думаешь, что я никому не раскрою грязный секрет твоего происхождения…
– У тебя было на это тридцать лет, но ты так этого и не сделал. С чего бы вдруг сейчас?
– Из-за неё! – кричит он, его венка на лбу пульсирует. – Только посмей простить её или даже заикнуться о том, чтобы сделать её королевой, и я уничтожу всё, что строил долгие годы. Сожгу дотла свой двор, но не позволю тебе творить что вздумается.
Я сжимаю зубы, злость полыхает в груди. Но в то же время могу его понять. Я порой сама себя ненавижу с той же силой.
– Ты ошибаешься насчёт неё, – возражает Рев. Я закрываю глаза, проникаясь этими словами. Как же хочется, чтобы они были правдой. И чтобы не было всего, что ждёт нас дальше.
Потому что Рев ошибается. Он верит в меня. Заботится обо мне.
И хотя это не укладывается у меня в голове, он простил мне невообразимое преступление.
Король смеётся, запрокинув голову. Его глаза чёрные, как стены вокруг нас.
– Думаешь, что знаешь её? Да она просто использует тебя, глупец. Не более того. Пользуется своей красотой, чтобы манипулировать. Как иначе, по-твоему, она оказалась в покоях твоего брата в день убийства? Он отверг её, и она ему отомстила.
Рев закатывает глаза.
– Ты понятия не имеешь, о чём…
– Нет, это ТЫ понятия не имеешь, – орёт король, и все разом затихают, даже фантомы под потолком.
У меня застывает кровь.
– Ты не знаешь, кто она такая и кому служит, – он надвигается на нас. – То существо… так просто своих любимцев не отпускает.
Я резко втягиваю воздух. Он знает про Несущего Ночь.
– Он держит их в своих когтях, заставляя действовать по своей указке. Он хорошо их отбирает. Она служит древнему чудовищу, а ты в неё влюблён как мальчишка.
Я высвобождаю руку и отступаю назад на трясущихся руках. Он ошибается. Я больше никак не связана с Несущим Ночь. Как он вообще узнал?
– Знаешь, как она себя вела, когда её застали на месте преступления? – спрашивает король.
Рев не сводит глаз с фейри, которого всё ещё называет отцом, хотя тот им не является. Верит ли он его словам? Хорошо, если да.
Моё сердце ноет, боль накрывает с головой.
Будет лучше, если он вновь меня возненавидит. Это всё упростит.
– После того, как она убила твоего брата, знаешь, что она сделала? Рассмеялась.
Я нервно вдыхаю.
– Она СМЕЯЛАСЬ, – кричит он в полной тишине. – Истерично. Над его ещё не остывшим трупом. И эту тварь ты выбрал, чтобы она согревала тебе постель?
Рев застывает. Я не вижу его лица, потому что, как последняя трусиха, стою за его спиной. Но его мышцы напряжены. А лицо его отца заметно расслабляется. Выражение лица становится самодовольным, словно он знает, что его слова попали в цель. Мне тяжело дышать.
– Она была счастлива, – медленно и спокойно добавляет король Светящегося двора. – Она убила твоего брата с огромным удовольствием.
– Нет, – не дыша, бормочет Рев. – Это неправда.
– Спроси её сам.
Рев медленно разворачивается ко мне. У него глаза на мокром месте. Потому что его отец отчасти прав. Я правда смеялась, когда убила Рихгана. Не потому что мне это понравилось. Я никогда не упивалась чужой болью, не радовалась смерти. Убийства не приносят мне удовольствия.
Но Рев не знает, каким его брат был на самом деле.
Впрочем, хоть Рихган и был тем ещё мудаком, я смеялась не из-за его смерти. Нет, я была счастлива, потому что победила.
Я была поставлена перед невозможным выбором: навсегда остаться в рабстве у жестокого монстра или убить того, кто предназначен мне судьбой, моего милого доброго Рева. Мне удалось найти лазейку. Убив жадного до власти принца-садиста, я вырвалась из когтей чудовища и спасла нас с Ревом.
Рихган угрожал мне пытками, намекал на всякие извращения, рассказывая, что сделает со мной, и обещая медленную мучительную смерть. И тогда я использовала магию, которую дал мне Несущий Ночь, против Рихгана, решившего поиздеваться над слабой фейри из Двора Теней. Я одолела их обоих. Убила Рихгана, своего мучителя. И обыграла Несущего Ночь, моего почти хозяина.
Это было восхитительное чувство.
Я могла бы рассказать об этом Реву. Объяснить ему всё… Возможно, он бы мне поверил. Возможно, моих слов было бы достаточно.
Возможно даже, мы бы вернулись к тому, на чём нас прервал его отец.
Но что потом?
Ему нужно попасть в Выжженные земли, иначе он потеряет всё – своё место в Светящемся дворе и шанс стать Верховным королём.
Его отец уже сказал, что готов пойти на всё, чтобы меня никогда не простили. И я ему верю. Мы попали в слишком сложную ситуацию. Вероятность того, что мы сможем быть вместе, несмотря ни на что, почти никакая.
Я не Золушка. Не принцесса. Не герой. Я никогда не получу своё «долго и счастливо».
Но кое-что всё-таки в моих силах. Я могу дать Реву то, что ему нужно, чтобы исполнить предназначение – стать спасителем мира и Верховным королём.
Для этого ему нужно всего лишь возненавидеть меня вновь, и тогда у него всё получится. Он войдёт в Выжженные земли и станет героем, как он этого и заслуживает.
Он и я… наши отношения были обречены с самого начала. Так, может быть, мне стоит снова поставить его интересы превыше своих. Я вполне могу сыграть роль, в которой уже когда-то достигла мастерства, и дать ему всё, что нужно.
Прости, но другого выбора нет. Ты должен возненавидеть меня, Рев.
– Это правда, – мой голос не слушается, но я нахожу в себе остатки решимости и задвигаю боль в дальний угол. – Они нашли меня, когда я смеялась над его трупом.
Рев смотрит на меня ошарашенно, а я ненавижу саму себя. Его потемневшие глаза наполняются слезами, он стискивает челюсти. И вот я вижу прежнего Рева. Такого, каким он был в начале Испытаний, когда клялся убить меня. Жестокого, с израненной душой.
Это тот Рев, который спасёт нас всех.
Но как же я ненавижу всю эту ситуацию.
– Я убила его с превеликим удовольствием, – мой голос уже звучит увереннее, вот только сердце дрожит, душа разбивается на осколки. – Рихган был высокомерным засранцем, который заслуживал смерти.
Рев отшатывается, будто я ударила его.
– Я смеялась, потому что мне понравилось убивать его. Смотреть, как синеют его губы. И если бы я могла вернуться в прошлое, я бы сделала это снова и так же наслаждалась бы в процессе.
Я перевожу взгляд на отца Рева. Он одновременно ошарашен и доволен. В отличие от меня, боль Рева доставляет ему удовольствие. Всё моё внимание направлено на короля Светящегося двора, когда Рев бросается на меня.
С рёвом агонии он нападает, но встречает только дым, когда я уворачиваюсь и растворяюсь в тени. Фантомы спускаются вниз и облепляют меня, приветствуя в своих объятьях, и я присоединяюсь к ним в дыму под потолком.
Теперь я смотрю сверху на разворачивающуюся сцену, как на некое представление. Будто это просто шоу, а не моя жизнь. Сплошное притворство, а не разбитое сердце.
Тьма дарит мне утешение и скрывает от всех. Вот бы в ней можно было бы остаться навсегда. То же самое желание я ощущала в Шепчущем лесу. Я мечтаю, чтобы меня никто не нашёл. Чтобы все подумали, что я просто пропала. Сбежала.
Рев падает на колени там, где только что стояла я. Его грудь ходит ходуном. В глубине души я надеюсь, что он распознал моё притворство. Он же знает меня настоящую.
Его отец подходит к нему и приседает рядом, чтобы прошептать над ухом:
– Ты всегда был глупцом, Ревелн, – громко шипит он. – А теперь ты полный неудачник. Легко будет отречься от незадавшегося спасителя.
Король усмехается и покидает комнату, оставляя Рева на полу.
Тот сидит неподвижно, вцепившись в свои волосы, ещё целую минуту. Всё это время я борюсь с желанием опуститься на пол и утешить его. Попросить у него прощения. Объяснить, что на самом деле тогда произошло. Заверить, что мои слова были ложью. Я не наслаждалась убийством Рихгана и уж точно не упиваюсь болью Рева сейчас.
Наконец, он поднимается и выходит из зала.
Я спрыгиваю на пол из своего укрытия. Теневые руки тянутся ко мне. Я вздыхаю.
– Знаю, – шепчу. – Я… – разыгрываю представление. Исполняю роль. И теперь до конца дней я буду лишь фантомом. – Прямо как вы.
Я даю себе минутку погрустить и затем беру себя в руки.
До сих пор сомневаюсь в правильности своего решения, но… Так было надо, верно? Возможность оттолкнуть его сама подвернулась, и я не могла ей не воспользоваться, ведь это именно то, что ему нужно. Даже если он этого не знает. Даже если он никогда об этом не узнает.
Моё сердце рвётся на части при мысли, что он никогда не поймёт, что я сделала это ради него.
Он будет ненавидеть меня до конца жизни, а я создала все условия для этого.
Тошнота подкатывает к горлу, но я стискиваю зубы, справляясь с болью. Используя её в свою пользу.
Таково моё наказание за долю правды в словах короля Светящегося двора. К сожалению, они не были целиком и полностью ложью.
Я действительно убила Рихгана с большим удовольствием. И сделала бы это снова.
Я бы пошла на всё, чтобы спасти Рева, сколько бы боли это нам ни принесло.
Я делаю глубокий вдох и выхожу из зала. Проношусь по коридору, по которому привёл меня Рев, и через бальный зал, где тени скрывают меня ото всех. Вверх по лестнице и обратно к карете Обваливающегося двора, стоящей в одном ряду с другими повозками.
Киллиан, олень Рева, фыркает и пятится при моём приближении.
Я забираюсь в карету и заглядываю в багажный отсек. Рев приготовил рюкзак со всем, что может понадобиться в Выжженных землях, просто на всякий случай. Что ж, сегодня, если мой план сработает, рюкзак ему пригодится.
Хватаю его и разворачиваюсь, а там меня уже ждёт полугном-полуфейри, наблюдающий за мной.
– Что ты здесь делаешь? – спрашивает Тьядин, скрещивая руки на груди.
Я выпрыгиваю из кареты и бросаю ему рюкзак.
– Отлично, ты-то мне и нужен.
Сведя брови к переносице, он осматривает поклажу.
– Что это? И что вообще происходит? Рев в бешенстве.
– Мне нужно твоё доверие, – слабым голосом произношу я. – Это возможно? Ты можешь довериться мне?
– Да. Но это не ответ на вопрос.
Я сжимаю зубы.
– Я сделала то, что должна была. Просто… Короче, слушай, Рев должен отправиться в Выжженные земли. Прямо сейчас. Но меня он не послушает. Мне нужно, чтобы ты передал ему рюкзак и сказал, чтобы он уезжал сейчас же.
Тьядин медлит, наблюдая за мной. Мотает головой. Он явно не верит своим ушам.
– Пожалуйста, – умоляю. – Я поняла, в чём была проблема. И уже исправила это. Теперь он сможет пройти через врата. Но мне он больше не доверяет. Поэтому это должен сделать ты. Не говори, что я попросила. Это важно. Ему нельзя знать о моей причастности.
Тьядин закрывает глаза на пару секунд.
– Хорошо, – и он возвращается обратно во дворец с рюкзаком для Рева.
Я выпиваю шот, затем ещё один.
– Эй, кто у нас тут!
Я игнорирую этот возглас. Мне ни капельки не интересно, кто ко мне подошёл и зачем. Единственное, о чём я могу думать – о чём я позволяю себе думать, – так это о том, как забыться. Хочу напиться в хлам, чтобы не помнить этот вечер.
Ни одной долбанной секунды.
Тонкая ладошка накрывает мой следующий стакан, сверкая фиолетовыми ноготками.
– У тебя всё нормально, Рев? – спрашивает Кари.
– Нет, – рявкаю я.
– Понятно, – она забирает мой напиток и выпивает сама.
– Это моё, – цежу сквозь зубы.
– Чума остановилась прямо перед тем городом, где я родилась, – небрежно начинает Кари, словно говорит о погоде, а не ужасной угрозе. – Она не распространялась две недели. Я очень этому рада, – она берёт два бокала игристого шампанского и передаёт один мне. – Но меня страшит момент, когда она возобновит своё движение. Мы эвакуировали население города и ближайших деревень, но невозможно предсказать, куда чума двинется дальше, – Кари делает маленький глоток шипучего напитка. – Я не хочу, чтобы она убивала мой народ, Рев.
Холодок пробегает по спине.
– Я тоже не хочу, – шепчу в ответ.
– Так что если что-то не так, если тебе нужна какая-либо помощь… Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь тебе остановить чуму. Ладно? Я никому не скажу, если не хочешь. Просто сделаю то, что требуется, без лишних вопросов. Понимаешь?
Я сглатываю, часто моргая. Новое напоминание о моей не начатой миссии, о том, что судьба всего мира лежит на моих плечах, быстро меня отрезвляет.
– Я спрошу снова, – продолжает она после маленького глотка. – У тебя всё нормально?
Впервые за весь разговор она смотрит прямо мне в глаза.
– Нет, – отвечаю.
Я разваливаюсь на части. И не знаю, как остановиться.
– Что тебе нужно? – её взгляд пристальный, на лице написана решимость. Она готова перевернуть землю, чтобы спасти свой народ.
Я не знаю. Не озвучиваю первую пришедшую на ум мысль, потому что не могу в этом признаться. Мне нужно почувствовать что-то, кроме боли, разрывающей меня изнутри.
Жёсткая ладонь хватает меня за плечо и разворачивает.
– Дин, ты что творишь?!
Он впихивает мне в руки рюкзак.
– Тебе надо ехать.
Моргаю.
– Что? – я сжимаю в руках кожаный ремень рюкзака. В нём мои вещи. Те, что я подготовил к походу в Выжженные земли и привёз с собой только потому, что мне так морально легче.
– Сейчас самое время, – чётко произносит он каждое слово. – Доверься мне.
Его взгляд острый, серьёзный как никогда.
– Ты уверен?
Моё сердце колотится. Я дико хочу, чтобы это было правдой, по тысяче причин. Самая главная из которых – возможность забыть о… том, что произошло несколько минут назад.
Внутренности сворачиваются в узел.
Сердце бьётся быстрее.
– Прямо сейчас? – переспрашиваю я, как идиот.
– Да! – он толкает меня к выходу.
Я ничего не понимаю, но, с другой стороны, я не в том состоянии, чтобы быстро соображать. Кто-то сует мне в руку бутылку воды, я поворачиваю голову и встречаюсь с сиреневыми глазами Кари.
– Выпей. Если тебе что-нибудь понадобится… Моё предложение всё ещё в силе.
Благодарно киваю и прохожу через толпу к выходу, не оглядываясь.
Поднявшись по лестнице, я бросаю один-единственный взгляд на королеву, наблюдающую за мной с прищуренными глазами, словно бы… недовольно? Отбрасываю эту мысль, в голове всё ещё туман, но я полон решимости. Решимости сбежать от всего этого. От разочарования и отвращения моего не-отца. От всеобщих надежд, что я спасу мир. От вопросов, на которые я не могу ответить. И, главным образом, от Кейлин.
Киллиан скулит и пыхтит, когда я подхожу к нему. Отстёгиваю его от кареты и запрыгиваю ему на спину без седла. Поездка обещает быть неудобной, но это мелочи.
Я молю Бога, чтобы никогда больше не увидеть её лица. И если Тьядин прав и я по какой-то причине смогу пройти через Греховные врата, то мне и не придётся.
Моя спина прижата к стене, а колени – к груди. Я наблюдаю за тем, как фейри правящих дворов выходят из дворца Верховного двора и расходятся по каретам. Никто не замечает меня, спрятавшуюся среди теней. На моём платье грязные разводы. Глаза красные и щиплют из-за слёз.
Ещё несколько фейри идут по освещённой дорожке, но останавливаются, чтобы оглянуться по сторонам.
– Туда, – произносит женский голос.
Присматриваюсь и понимаю, что это Кари и Тьядин пересекают покрытую снегом площадку перед главным входом.
Кари садится рядом со мной и обнимает меня одной рукой. Моё сердце сжимается, я поддаюсь навстречу её теплу.
– Расскажешь теперь, что произошло?
Моргаю, пытаясь отогнать слёзы, и смотрю на свои замёрзшие пальцы ног. Туфли я потеряла где-то в кустах, которые атаковала в порыве злости и боли. Винить некого, кроме себя самой.
