Текст книги "Проклятие терний (ЛП)"
Автор книги: Стейси Тромбли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Устроившись в седле, я протягиваю руку Кейлин.
– Ни за что.
Поджимаю губы, обдумывая, стоит ли мне с ней спорить. Но понимаю, что нет.
На Киллиане я проезжаю ещё два километра галопом, Кейлин не отстаёт, но её движения какие-то странные. Постепенно становится всё заметнее, что она хромает. И вдруг я вижу, как она касается рукой бедра, и на её ладони остаётся кровь.
Я немедленно останавливаю Киллиана.
– Когда ты успела пораниться?
Она пожимает плечами, продолжая бежать.
– Кейлин!
– Во время схватки с наёмниками. Видимо, из-за гонки рана открылась. Ничего страшного.
– Быстро залезай на оленя!
Она прочищает горло, её зубы стиснуты, руки скрещены на груди.
Я качаю головой и спрыгиваю на землю.
– Ладно. Тогда ты езжай, а я побегу.
– Я не заберу у тебя оленя.
– Ну а я не позволю тебе бежать дальше, истекая кровью. Так что либо ты едешь со мной, либо мы разбиваем здесь лагерь на ночь.
– Ещё даже полудня нет, – она раздражённо вскидывает руки.
– Что ж, это будет чертовски длинная ночь.
– Ты такой упрямый.
– Шутишь, что ли? – моргаю. Это я упрямый?
Она ухмыляется, закатывая глаза.
– Ладно! Поеду я на твоём чёртовом олене. Но рана пустячная, честное слово.
– Так дай ей время зажить.
У меня мелькает мысль, что я мог бы исцелить её. Но это такой интимный процесс – моя магия, буквально моя сущность, входит в тело, заживляя рану изнутри, – что я не уверен, готов ли пойти на это с Кейлин снова.
В тот первый раз я ненавидел её. И не понимал своего иррационального желания защитить её, не осознавал её значимость для меня. Но теперь мне известна причина, и от этого только хуже.
Она моя истинная.
Пара, выбранная моей магией. Я слабо понимаю, что это значит, и оттого ещё страшнее. Особенно потому, что речь идёт о той, с кем я не могу быть вместе. По ряду причин.
Так что теперь, когда я знаю правду – и простил ей то, чего не прощают: убийство моего брата, – я не знаю, могу ли позволить себе оказаться рядом с ней в столь уязвимом положении вновь. Даже если это всего лишь царапина.
Я с лёгкостью взбираюсь обратно на Киллиана и протягиваю ладонь Кейлин. Она принимает руку, не глядя мне в глаза, и запрыгивает в седло позади меня.
Она пытается отсесть как можно дальше, но при первых же движениях Киллиана седло наклоняется, и Кейлин соскальзывает вплотную ко мне. Её грудь на несколько секунд прижимается к моей спине. Её ворчливый стон вызывает у меня усмешку.
Она неохотно кладёт руки мне на талию, и моё сердце пропускает удар. Я чувствую жар её кожи.
– Так нормально? – спрашивает она.
– Да, – легко бросаю я, хотя внутри весь напряжён. Я как будто вот-вот взорвусь.
Мы с Кейлин провели много времени вместе на Испытаниях, но тогда, при всей нашей уязвимости, мы едва ли были так близко физически. Никогда не прикасались друг к другу, если этого можно было избежать.
«Она не останется в мире фейри», – напоминаю себе.
Мои противоречивые чувства к ней роли не играют. Я не могу испытывать влечение к ней, мне нельзя хотеть её. Потому что, если мне повезёт, то в ближайшие дни я попаду в Выжженные земли, а когда я вернусь, ей придётся вернуться в мир людей.
Это нестрашно. Если только я не успею привязаться к ней.
Будущее, которое предопределила нам магия, никогда не наступит. И только от нас зависит то, сколько боли нам принесёт расставание.
Мои руки мягко лежат на талии Рева. Это сущая пытка – отчётливо чувствовать все места, где наши тела соприкасаются, и каждое движение, пока мы скачем на спине этого великолепного оленя в едином ритме стука копыт, вызывает волнительные ассоциации.
Чёртовы мысли. Чёртово тело. Чёртова магия.
Принц Ревелн из Светящегося двора нуждается в моей помощи. Возможно, он даже доверяет мне. Но он никогда не захочет меня в этом смысле. А даже если и захочет, какая разница? Я обречена. Моё будущее предрешено.
Что бы мы ни делали, скоро нашим отношениям придёт конец.
Мышцы Рева напряжены. Я чувствую это, поскольку сама вплотную прижата к нему.
– О чём думаешь? – буднично спрашиваю я.
Он прочищает горло, распрямляя плечи.
– Ни о чём.
Хмыкаю. Наверное, ему тоже неудобно от того, как близко мы друг к другу, потому что ему неприятно. Я прикусываю губу и пытаюсь отодвинуться от него. Получается не особо. Седло не рассчитано на двух наездников.
Олень бежит через пышный зелёный лес, растущий на горном плато. В этих горах провёл почти всё своё детство наш друг Тьядин. От гномов он унаследовал невысокий рост, коренастое телосложение, повышенную волосатость и дар управлять камнями, оказавшийся весьма сподручным на Испытаниях.
Наверное, из всего населения магического мира я доверяю только двум своим союзникам. Но даже это доверие, честно говоря, имеет ограничения. Рев – не исключение.
Вот Рейвен я доверяю целиком и полностью. Но она сейчас совсем в другом мире.
Медленно и протяжно выдыхаю, позволяя тоске по ней наполнить моё сердце. Она была моим единственным лучиком света, пока я жила в изгнании в человеческом мире. Благодаря ей я не теряла надежды.
Я понимаю, что ей лучше без меня, но не могу не скучать по тому, как она на меня смотрела. Будто я главный подарок в её жизни. Бесценный подарок, который нужно холить и лелеять.
Никто за всю мою жизнь не смотрел на меня так, кроме неё.
Я использовала её, потому что не могла отказаться от этого ощущения. И это едва её не погубило.
Хотя почему «едва»? Её реально убили. Нам просто повезло, что Рев сумел вернуть Рейвен к жизни, даже не зная, кто она такая. Ему было достаточно того, что она важна мне, чтобы решиться на это.
– А ты о чём думаешь? – спрашивает Рев.
Задерживаю дыхание на мгновение.
– О Рейвен, – выдыхаю я.
Его плечи напрягаются.
– А… И как она там?
Он говорит медленно и тихо, будто бы осторожно подбирая слова. Как если бы я была зверьком, которого он боялся спугнуть.
– Точно не знаю. В безопасности, скорее всего. Это самое главное.
– Так… ты сейчас переживала об этом? – продолжает он. Я медлю с ответом и, наверное, слишком долго.
Не уверена, как он относится к Рейвен. Наши с ней отношения… сложно объяснить.
– Нет. Я просто подумала о том, что скучаю по ней. И что доверяю ей как никому.
– А мне ты не доверяешь?
– Доверяю. Но несколько по-другому.
Он медленно кивает.
– Осторожно, мы балансируем на краю попасти, – сначала мне показалось, что он намекает на наш разговор, но потом я замечаю впереди узкую тропу по краю скалы.
– Киллиан справится?
– Эта порода умеет скакать по горам. Я не просто так его выбрал.
Я ничего не отвечаю, потому что что бы я ни сказала, это выдаст моё полное непонимание темы. Так, значит, Реву было из чего выбирать? Я даже никогда не думала об оленях, лошадях или ещё каких животных, на которых ездят фейри. Моя семья не могла позволить себе такую роскошь. У нас даже туалет был на улице.
Мы с Ревом выросли в совершенно разных условиях.
Да, формально я отношусь к аристократии и ношу титул графини – или носила до изгнания и отречения. Но в таком бедном дворе, как мой, титул графа или графини ничего не значит, потому что нам не хватало магии, чтобы поддерживать функционирование такого большого поместья, как наше. Вместо этого мы оставили его разрушаться и переехали в небольшой домик в деревне рядом с Шепчущим лесом.
По иронии судьбы я могла бы запросто сейчас восстановить поместье. Да что там, моей магии хватило бы на целый дворец и большую часть королевства. Вот только ценой такой силы стало изгнание из магического мира.
Киллиан взбирается вверх по скале, а нас с Ревом качает и шатает. Я крепче сжимаю талию принца, он кладёт ладонь на моё колено, успокаивая.
Вот только моё сердце начинает колотиться по совершенно иной причине.
Мы поднимаемся на несколько десятков метров, пока дорога, наконец, не выравнивается. Дёрганный пейзаж каменных стен заканчивается, и перед нами открываются широкие просторы долины. Между двух гор возведён замок. Я бы никогда не нашла это место в одиночку.
Не сказать, что замок очень большой, но издалека кажется весьма роскошным. Он сделан из гладкого серого камня и украшен белым мрамором. Интересное сочетание тёмного и светлого – наверное, это символ союза фейри и гномов, которым известен данный двор. Острые шпили тянутся ввысь, каждый из них охраняет крылатая горгулья.
Любопытно, это просто декорация или настоящие существа, оживающие в свете луны? Оба варианта одинаково возможны. Горгульи реально существуют, но в то же время нередко встречаются их каменные подобия.
Мы подходим к широкой пещере с одним узким рядом камней, преграждающим путь. На входе стоит коренастый стражник в полном вооружении. Это же не может быть мостом? Мы сбавляем скорость, спокойно подъезжая к стражнику.
– Назовите своё имя и цель прихода! – гремит его голос ещё до того, как мы останавливаемся перед ним.
Рев останавливает оленя в трёх метрах от пещеры.
– Принц Ревелн из Светящегося двора. Приехал к Тьядину Железному Молоту. Он ждёт нас в гости.
Стражник сужает глаза и поднимает подбородок.
– Пароль.
– Сфера ужасов.
Я моргаю от неожиданности, когда стражник отходит в сторону, пропуская нас.
– Почему именно сфера ужасов? И я не знала, что он нас ждёт.
Рев не отвечает, вместо этого понукая оленя зайти в пещеру.
Я спрыгиваю с Киллиана, пока мы не заехали в узкий проход, потому что своим ногам доверяю больше, чем боевому оленю Рева.
– Испугалась? – дразнит Рев.
– Ха-ха.
Чёрт, да.
На половине пути Рев всё-таки отвечает на мой вопрос:
– Не то чтобы ждёт. То есть не прямо сейчас. Но в последнюю встречу он предложил на всякий случай свою помощь и дал пароль. Вернее, намекнул, что это часть Испытаний, которая больше всего ему не понравилась.
– А почему не наоборот?
– Слишком легко догадаться, – пожимает плечами Рев.
После моста мы снова спускаемся по очередной извилистой тропе, которая приводит нас к туннелю с большими узорчатыми арками. Тени поглощают нас, стоит только нам войти в эту чудесную пещеру. Я чувствую удивительный аромат, чем-то напоминающий лаванду.
– Ах, – вдыхаю я. И врезаюсь в Киллиана. – Эй!
– Прости, я почти ничего не вижу в этой темноте.
Усмехаюсь.
– Бедненький светлый фейри, – обхожу оленя и его наездника, прижавшись спиной к холодному камню, беру поводья и веду Киллиана за собой, нашёптывая успокаивающие слова.
Наконец, мы достигаем входа в замок: здесь купольный потолок и факелы на стенах, освещающие зал. Я даже не успеваю окинуть взглядом комнату, как низкий голос наполняет пространство:
– Не ожидал встретить тебя вновь, фейри теней.
Вздрогнув, разворачиваюсь и вижу знакомого фейри-гнома, приветливо улыбающегося мне.
– Привет, Тьядин.
– Я не был уверен, придёте ли вы сюда когда-нибудь на самом деле, – признаётся Дин. – Сегодня я собирался в горный поход, но, видимо, придётся поменять планы, – он весело смеётся, махнув нам рукой, чтобы следовали за ним.
Я не стал уточнять, что прийти сюда было идеей Кейлин.
Тьядин зовёт слугу, чтобы тот отвёл Киллиана к стойлам, а затем ведёт нас через ещё один тёмный – извилистый, с множеством поворотов и почти без какого-либо освещения. Я привык к яркости своего двора, где всё всегда видно. В этой же темноте легко потеряться. Никогда не знаешь, что ждёт тебя за углом. Факелы на стенах расположены так далеко друг от друга, что тёмных участков намного больше, чем мне бы хотелось.
Это скорее стихия Кейлин. Мне бы хотелось посмотреть на её лицо сейчас, на её реакцию… Но в этих туннелях ничего не видно.
Наконец, мы доходим до дверей – кажется, это вход в замок. Девятиметровые дощатые двери с железными креплениями. Напротив них огромная лестница – значит, мы уже внутри. Это был чёрный ход?
Мы молча проходим мимо пары долговязых фейри, перешёптывающихся в коридоре. Сворачиваем в коридор поменьше, в конце которого виднеется деревянная дверь, за которой оказывается комната для гостей с витражными окнами и полыхающим огнём в камине. У одной стены стоят два книжных шкафа, а всё остальное пространство завешано старыми портретами неизвестных мне фейри. Пол здесь из серого камня, но большую его часть покрывает красный ковёр с густым тёплым ворсом.
– Хата топчик, Дин, – комментирует Кейлин, рассматривая сундук с безделушками.
– Чего?
– Отличное место, – поясняет она со смешком.
– А, спасибо. Для меня это всё в новинку – я переехал сюда только после Испытаний. Большую часть жизни я провёл с отцом в горах. Хотя мама выросла здесь, да.
Его мать – чистокровная фейри, а отец – гном. Похоже, ещё несколько месяцев назад его жизнь кардинально отличалась.
– Как ты стал чемпионом? Ты вроде бы не рассказывал, – интересуется Кейлин, устраиваясь на одном из диванов, застеленных тёмным мехом.
– Наш совет провёл свои предварительные соревнования – просто несколько боёв. Победитель должен был стать представителем нашего двора на Испытаниях. Никого не волновало, что мой отец – гном и что я даже отдалённо не похож на фейри, потому что единственным требованием к участникам была принадлежность к Обваливающемуся двору. Мне кажется, наша королева была рада, что победил полугном, потому что это показывает всю суть нашего двора. Впрочем, конкуренция была невысокой. Хотя участвовать могли все желающие, заявки подали только семеро. Думаю, многие фейри побоялись соревноваться с правящими дворами. На нас оказывалось огромное давление, ведь мы должны были отстаивать честь двора.
– И они гордились тобой, полагаю? – улыбается Кейлин.
– Очень. Даже после того, как я намеренно провалил одно из испытаний. Я мог бы пройти ту сферу, просто… Мне показалось, что дальше игра не стоит свеч.
На этих словах я сглатываю и опускаю глаза на свои ноги.
– Но я и так зашёл далеко. Приобрёл союзников. Мой двор был чрезвычайно доволен тем, как я себя показал. Честное слово, если бы я вылетел ещё на втором испытании, они бы всё равно были счастливы. Тот эпизод с теневиверной уже вошёл в легенды.
Кейлин смеётся.
– Я бы сказал, что тебе стоит быть готовой к тому, что могут попросить автограф, но сейчас при дворе некоторые волнения и всем не до гостей.
– Почему? Что случилось?
– Ох, ну, это касается гномов. Почти у половины жителей этого двора были в роду гномы, так что появление из неоткуда законного наследника на трон гномов – это довольно-таки значимое событие.
Глаза Тьядина сверкают янтарём сильнее, чем обычно. И я сразу же понимаю, что для него это чрезвычайно важный вопрос.
– Трон гномов? Один из пропавших наследников? – спрашивает Кейлин.
Тьядин рассказывал нам историю распада гномьего королевства, с момента которого прошло уже больше ста лет. Даже сильнейшие фейри правящих дворов знают об этом немного – так, обрывками, но Тьядин описал нам, как развивались события для гномов.
Если кратко, то король был убит древним чудовищем, а двое его сыновей похищены враждующими группировками, обе из которых заявляли, что у них истинный наследник престола. Всё это вылилось в гражданскую войну, к которой добавилось нашествие гоблинов, и привело к гибели гномьего королевства. Теперь они живут по всему миру, лишённые места, которое могли бы назвать родиной.
Тьядин кивает и пробегает пальцами по длинным чёрным волосам.
– Есть доказательства, что один из них погиб. Так что если это правда второй из братьев… То он, бесспорно, истинный король гномов.
Тьядин молчит некоторое время, разглядывая свои сапоги.
– И что это значит для твоего народа? – спрашиваю я про всех гномов. Но больше всего мне интересно, конечно, что это значит для моего друга. Я хорошо знаю, как он гордится своим гномьим наследием. Значит ли это, что он пойдёт за этим королём? Если его история правдива, то я бы на его месте так бы и поступил. – Этот наследник собирается увести гномов за собой?
– Он утверждает, что хочет вернуть себе трон на исторической родине. И теперь собирает союзников, готовых бороться вместе с ним. Не думаю, что их наберётся много, но…
Кейлин прищуривает глаза.
– Но ты пойдёшь, – уверенно заканчиваю я. Его выражение лица и скромная, но в то же время гордая поза говорят сами за себя.
Он кивает.
– Наверное, это глупая затея. Шансы на то, что маленький отряд гномов-воинов сможет прогнать гоблинов, победить неизвестное чудовище, всё ещё обитающее в горах, и восстановить королевство…
– Это будет героическая смерть, – соглашаюсь я.
– Спасибо, – он закатывает глаза и бросает в меня подушку. Я с лёгкость ловлю её и откидываюсь на спинку дивана.
– Но если бы такой выбор стоял передо мной, – продолжаю, – то я бы предпочёл умереть за свои идеалы, чем жить с сожалениями и вечными сомнениями «что было бы, если…»
Тьядин улыбается.
– Спасибо, – он садится напротив Кейлин, пристальный взгляд которой я ловлю на себе. Встречаюсь с ней глазами, гадая, о чём она думает, но она моргает, будто спохватившись, и отворачивается.
Тьядин прочищает горло.
– Итак, Кейлин… Не ожидал встретить тебя здесь. Как вы пересеклись с Ревом?
Кейлин моргает, её глаза на мгновение распахиваются, но она быстро берёт себя в руки.
– Ну, это отдельная история…
– Она принесла подарок моему отцу, – небрежно бросаю я.
– Да?
– Голову наёмника.
Тьядин хлопает себя по лбу.
– Нет.
– Да, – подтверждает Кейлин без ложной скромности.
Я смеюсь.
– Это было чертовски круто, на самом деле. Никто этого не ожидал, но лицо моего отца, когда она прошла через весь банкетный зал… Клянусь, я не забуду его до конца жизни.
– Чёрт, похоже, я пропустил исторический момент.
– О да.
– В общем, я так понимаю, вы здесь, потому что тебе нужна помощь с твоей миссией. Какая именно?
Я делаю глубокий нервный вдох и заставляю себя рассказать Тьядину всё. Когда я описываю свою провальную попытку пройти через Врата, атмосфера в комнате заметно меняется. Тьядин подаётся вперёд, его взгляд направлен в никуда, пока он внимательно слушает каждое моё слово. Он относится к ситуации со всей серьёзностью, и от этого мне становится немного легче.
Я больше не один. У меня есть союзники.
Это не приблизило меня к решению проблемы, но я знаю, что они приложат все возможные усилия, чтобы помочь мне.
– Итак, нам нужно, – подводит итоги Кейлин, – чтобы Рев любой ценой попал в Выжженные земли.
– Катапультируем его туда? – шутит Дин с кривой ухмылкой.
– Ха-ха, – Кейлин закатывает глаза.
– Серьёзно, я готов, если это сработает, – я сглатываю, потому что мне совсем не смешно. – Плевать, если я не вернусь… Я должен попасть туда и достать лекарство.
– Нет, ну тебе нужно будет вернуться, чтобы передать лекарство.
– Ты понял, что я хочу сказать. Я не могу стать неудачником в глазах всего мира, который даже не смог войти через Греховные Врата.
– Может, это хороший знак, – продолжает веселиться Тьядин. – Вдруг ты слишком чист для ада? Это ведь не позорно.
– Да, я всего лишь подведу весь мир и позволю тысячам умереть. Если об этом станет известно, всем уже будет плевать на причины. И раз уж на то пошло – нет, дело не в этом. Необязательно быть убийцей… – я запинаюсь, стараясь не смотреть на Кейлин. Она заметно напрягается, пока я пытаюсь подобрать дальнейшие слова. – Необязательно быть преступником, чтобы войти в Выжженные земли. История знает много примеров, когда фейри, которым удалось зайти и выйти, были настоящими героями ещё до Выжженных земель.
– Но это не значит, что у них не было своих личных демонов, – отмечает Кейлин.
– И у меня они тоже есть, – если бы только она могла почувствовать злость, клокочущую у меня в груди… Мою эгоистичную жажду власти. Мою ненависть к своему родному… Встряхиваю головой. Нет, он не мой отец. – Говорю вам: это не потому, что я слишком хороший.
– Тогда теория номер два, – продолжает Тьядин с каменным выражением лица, сосредотачиваясь на деле. – Может ли быть такое, что Врата не признают тебя победителем Испытаний?
Хмыкаю.
– Да, я уже спрашивал об этом королеву… Это был неловкий разговор, но избежать его было нельзя. Она сказала, что Врата не волнует результат Испытаний. Войти может кто угодно.
– Похоже, от королевы помощи особо не дождёшься, – бормочет Кейлин. – Ещё какие есть предположения?
– Ничего обнадёживающего. Может, Врата просто выёживаются и пустят меня, когда у них будет хорошее настроение? Или, может быть, колдун, начавший чуму, заодно наложил на Врата чары, чтобы никто не смог войти? Может, есть какая-то загадка, которую нужно решить? – я пожимаю плечами.
– Что ж, тогда продолжим пытаться, – уверенно заявляет Кейлин. – Прогуляемся до Врат завтра. Ты попробуешь снова, а мы посмотрим. Вдруг со стороны заметим что-то важное. В лучшем случае ты уже завтра попадёшь в Выжженные земли и пойдёшь дальше спасать мир. В худшем – мы вернёмся сюда и продолжим мозговой штурм.
Я делаю глубокий вдох и киваю. Хорошо иметь план, даже такой простой. Хотя бы есть понимание моих дальнейших действий. И хотя я уже знаю, чем всё закончится, дышать всё равно стало чуточку легче.
Тьядин предлагает нам две гостевые комнаты рядом друг с другом. Его собственная спальня находится двумя этажами выше, но он проводит несколько часов у Рева – прям очень долго. Либо он там уснул, либо я просто не слышала, как он ушёл.
Я просматриваю книги, которые взял с собой Рев, пытаюсь узнать о Греховных Вратах как можно больше. Есть в этом что-то мазохистское. Ещё десять лет назад я поняла, что после смерти моя душа окажется в плену Выжженных земель. Это неизбежно после того, что я совершила. Моя душа была очернена и изувечена с того самого дня, когда я свернула не в тот проход в Пещере Тайн – когда Несущий Ночь вонзил свой коготь в мою грудь. Или, возможно, когда я согласилась на его сделку и приняла его магию. В любом случае, девочка, которая вошла в те пещеры, так никогда и не вышла.
Короче, загробная жизни фейри и судьба нечестивых душ – не самая приятная для меня тема. «Я делаю это ради Рева», – напоминаю себе. Мне хочется, чтобы его жизнь стоила того, чтобы пожертвовать моей. Мне хочется верить, что я сделала правильны выбор.
Медленно втягиваю носом воздух и скрепя сердце продолжаю читать.
Выжженные земли делятся на три зоны. Окраина, внутренний круг и ядро. Чем дальше от Врат, тем гнилее души и злее призраки. Чем ближе к центру, тем жарче атмосфера, темнее небо и гуще туман. Живые могут протянуть в ядре не больше нескольких часов, потому что воздух там ядовитый.
Одна из книжек Рева описывает истории двенадцати фейри, вошедших через Греховные Врата и успешно вернувшихся назад. Один из них провёл там целый год. В других книгах встречались мифы о предполагаемом происхождении Выжженных земель. Например, такой: создатели мира фейри и его жителей поссорились между собой и трое из них сотворили магическую территорию для изгнания, мощь которой позволяет удерживать в заточении даже таких, как они. Я пробежалась глазами по страницам, но из-за того, что эта легенда вызывала у меня сильные ассоциации с Несущим Ночь, мне сложно было сосредоточиться на словах. Если Выжженные земли – это тюрьма для таких, как он (а то и хуже), то я не хочу об этом знать.
В книге сказано, что Греховные Врата заколдованы так, чтобы только одно живое существо могло войти и выйти раз в десять лет. Ключевое слово – выйти.
Живые могут войти в любом количестве, но доподлинно известно, что вернуться позволено только одному. Все живые при входе обязаны заверить Греховные Врата в добровольности своих действий. Это нужно для того, чтобы нельзя было принудить кого-либо войти в Выжженные земли в качестве наказания – это место не предназначено для смертной казни.
В книге нет никаких упоминаний особых требований к входящим. Нет ничего ни про загадки, ни про порочность души.
Однако есть примечание, что помимо первоначальной цели удержать в заточении самых злых существ, это место задумывалось как временная тюрьма. Мол, каждая душа достойна искупления, даже самая прогнившая, и как только она встанет на путь истинный, с которого свернула при жизни, ей будет позволено переродиться.
Именно поэтому многие призраки идут на сделку с живыми. Да, для некоторых это просто развлечение, к которому подталкивает жажда приключений, и возможность набедокурить в мире, в котором некогда обитали, но для других это шанс исправить ошибки, совершённые при жизни.
Душам необязательно быть кристально чистыми, чтобы переродиться. Многих удерживают внутренние конфликты. И среди них всегда выделяется одна отрицательная черта. Главный грех. Наихудший порок.
Именно он превращается в испытание для души. Если она сможет его преодолеть, то получит искупление. Откажется – останется в аду навсегда.
Выжженные земли призваны удерживать злых духов от мира живых, но в то же время дают этим духам возможность осознать свои самые опасные пороки и победить их. Как только душа справляется с испытанием, она покидает землю смерти и обретает новую жизнь.
Дальше идёт перечисление наиболее распространённых способов очистить душу.
Самоотверженность. Смирение. Прощение (себя и других). Принятие. Правда. Искренняя забота.
Это довольно общие слова, которые мне особо не помогают. Под каждым приводится пример, как душа получила искупление тем или иным способом.
Видимо, я заснула где-то на середине этого списка, потому что в следующую секунду меня разбудил стук в дверь, сопровождаемый криком из коридора.
– Заткнись, Дин! – огрызаюсь я, отрывая лицо от пергамента. Волосы странным образом прилипли к щеке. Супер. Я сегодня буду выглядеть просто великолепно.
– У тебя пять минут, чтобы собраться. Или мы уйдём без тебя.
Слезаю со стула и открываю дверь, готовая начать день, который не обещает быть приятным.
Глаза Кейлин такие же красные, как и у меня. Мы с Тьядином не спали почти всю ночь, перебирая всевозможные книги о Выжженных землях и Греховных Вратах. Ничего нового не нашли.
Наш странный отряд особо не переговаривается, пока мы выезжаем из замка – на этот раз каждый на своём скакуне. Я еду верхом на Киллиане, конечно же, а Тьядин и Кейлин на взрослых пони – их нам с радостью предоставил Совет Обваливающегося двора, поскольку Дин вернулся с Испытаний героем. Это довольно иронично, если задуматься: он стал любимчиком своего двора, заняв пятое место, тогда как Дрейк, Кари и Бриэлль, как мне известно, стали изгоями просто из-за того, что не победили. И, что ещё хуже, проиграли фейри из младшего двора.
Добравшись до ровной дороги, мы сразу же переходим на галоп. К тому моменту, как мы подъезжаем к Вратам, солнце уже достаточно высоко, чтобы взбодрить всех нас. По Тьядину это особенно заметно, потому что он заводит разговор:
– Так, значит, вы приехали из Светящегося двора вместе?
– Ну да, – отвечает Кейлин.
– На одном олене? А что случилось с твоим скакуном, Кейлин?
– У меня его никогда не было.
– Хочешь сказать, что принц Ревелн из Светящегося двора, настоящий джентльмен, заставил леди пробежать полсотни километров на своих двоих, пока сам ехал на олене?
– Я не леди, – выплёвывает Кейлин.
– Ты же графиня, разве нет? – удивляется Дин.
– Я потеряла титул много лет назад. Да и вообще, на Испытаниях мы пробегали пешком и не такие расстояния. Пятьдесят километров – это не так уж много.
Даже для фейри пятьдесят километров сложно назвать лёгкой прогулкой, но не хочу поддерживать Тьядина в этом разговоре. Я бы сказал ему заткнуться и не лезть не в своё дело, но мне любопытна реакция Кейлин.
– На Испытаниях у нас не было выбора. А это – чисто вопрос воспитания.
– У меня всё в порядке с воспитанием. Конечно, я предложил ей своего оленя.
– Аааа, – протягивает Тьядин. – Значит, пешком добирался ты?
– Нет.
Наступает пауза. Я замечаю, как дёргаются уголки губ Тьядина. Он едва сдерживает улыбку.
– Только не говорите мне… что вы ехали вместе на одном олене? – он многозначительно поднимает брови.
– Ой, заткнись, – бросает Кейлин. Мы с ней игнорируем его тихий смех.
Деревья редеют, тропа становится извилистей, более заросшей. Фейри редко здесь ходят. Мы все по возможности обходим стороной Выжженные земли. Кому хочется оказаться рядом с адом? Никому. По крайней мере, никому с хорошими намерениями. Конечно, в году есть три дня, когда можно обратиться к духам, обитающим там. Живые фейри заключают сделки с призраками, и те выполняют задания в обмен на временную свободу от своей адской тюрьмы. Но такие сделки не особо распространены.
Мы останавливаемся на краю леса. Перед нами на километр вперёд простирается равнина с пожелтевшей травой, на другом конце её тянутся в небо терновые стены, тени от которых накрывают большие расстояния. Неудивительно, что лес здесь так плохо растёт. Сама стена насыщенного зелёного цвета, но из-за внушительных размеров она высасывает жизнь из всего вокруг, оставляя лишь пустоту.
– Ладно, давайте уже сделаем это, – бросаю я и заставляю Киллиана, которому здесь совсем не нравится, идти вперёд.
Спрыгиваю с оленя, когда он отказывается подходить хоть сколько-нибудь ближе к терновой стене. Это уже наша четвёртая поездка сюда, мог бы уже и привыкнуть. Вообще, мне бы пригодился скакун по ту сторону Врат, но, разумеется, я не собираюсь брать с собой какое-либо животное, потому что для него это будет верная смерть.
Не оглядываясь на своих спутников, я иду к проходу под красной терновой аркой. Захожу в небольшую нишу. От терний над головой мне становится не по себе, но я держу подбородок высоко, решительно направляясь к Вратам.
Разрезаю предплечье, слегка морщась от боли, и прижимаю ладонь к алому крестику.
– Я пришёл выполнить свою миссию, – обращаюсь к Вратам.
В ответ протяжное шипение, будто бы дух внутри этих стен зол на меня. Или, скорее, просто раздражён. Мол, сколько ещё раз мне нужно получить отказ, пока до меня не дойдёт?
«Ты не можешь войти».
– Почему?! – кричу я. – Просто впусти меня!
«Ты завершил свою миссию».
Сглатываю. Это что-то новенькое. И что это значит?
Но уже через секунду меня выкидывает из ниши. Я приземляюсь прямо на задницу посреди поля с пожухлой травой.
Тьядин протягивает руку, помогая мне встать.
– Ну, это было грубо, – комментирует он.
– Я раздражаю их.
– Что сказали Врата? То же самое? – спрашивает Кейлин.
– Нет. На этот раз они сказали: «Ты не можешь войти. Ты завершил свою миссию». Хотя очевидно, что это неправда.
Кейлин сощуривает глаза и поджимает губы.
– До меня доходили слухи, что чума прекратила распространение.
Киваю.
– Да, уже две недели не было новых случаев.
– Может быть, Врата знают, что тебе не нужно заходить, потому что проклятье уже снято? Может, миссия и вправду завершена. Все решат, что это твоя заслуга.
– Да, конечно. Вот только если чума внезапно продолжится, я буду выглядеть полным идиотом.
Она делает глубокий вдох. Постукивает пальцами по своему колену и начинает расхаживать из стороны в сторону.
