Текст книги "Мрачново (СИ)"

Автор книги: Степан Мазур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– О да, похоронное путешествие было незабываемым, – учительница улыбнулась, и на её призрачных щеках вспыхнул серебристый румянец.

– А чего это Майки так рычит? – уставился на грузовик Даймон. – Нет, он и раньше тихим не был, но сейчас особенно громкий. Может, проголодался? Так у нас теперь за едой побегать надо, да ещё и неизвестно, ты её съешь или она тебя.

Небольшой грузовик с крытым тентом ничуть не изменился, не считая новых черепов для молодожёнов, что по-прежнему бурчали и переговаривались меж собой.

– Гдей-то мы?

– Да какое-то захолустье.

На грузовике по-прежнему большими красными буквами было написано: «Экзорцизм – это не профессия» и перечеркнуто уже семнадцать человечков в длинных плащах с отрубленными головами в руках. Судя по выражению лиц на головах, радости от встречи с Адовыми они всё ещё не испытывали. Что только радовало.

Ветер всё так же трепетал флаг над капотом автомобиля. Чёрный, с вышитым алыми буквами лозунгом: «Свободу ведьмам из Блэр!», он по-прежнему внушал уважение к мрачной старине транспорта. Но теперь рядом с ним висел другой флаг с лозунгом: «За мрачных-прозрачных, гусей и прочую дичь!».

Сам ретро-автомобиль всё так же не забывал коптить небо. А на двери его со стороны водителя красовалась наклейка с новой надписью: «Увидели Париж и не смогли снова умереть».

Михаэль отметил, что вместо номерного знака спереди транспортного средства висело уже четыре маленьких кукольных головы, четвёртая из которых была крашена под блонд, и как самая молодая постоянно возмущалась:

– Нет, ну а я чего? Давайте как-нибудь сами!

Остальные трое порядком устали от четвёртой подруги и просто дремали, устав с дороги.

В остальном грузовичок Майки совсем не изменился.

– Да это он от радости, – заявила Фёдор Андреевич, вылезая из автомобиля со стороны водителя.

Бывший директор школы, а нынче уважаемый эксперт по непознанному, недоказанному и вообще всему непонятному в клане-клубе массоно-иллюминато-сосисонов, был бодр и свеж. В приподнятом расположении духа. И гнездо-причёска на его голове выглядела свежеуложенной. Только гуся в ней уже не было.

– Ну, и глушитель надо бы ему новый прикупить. А то теперь у него не глушитель, а громыхатель какой-то, – добавил ещё живой молодожён при ещё не ушедшей на тот свет супруге.

Сложные отношения у людей и духов, но сердцу не прикажешь.

Грузовичок, тем временем, ждать не стал, а решил въехать во двор, смяв при этом заборчик. Ещё и посигналил задорно, чтобы точно заметили вторжение.

Но Михаэлю заборчика было не жаль, всё равно новый надумал строить. Высокий, чтоб ни фанаты, ни озверевшая растительность не пробирались. Хозяин дома должен всегда наперёд думать. А назад нечего и оглядываться.

Остановился он только перед блоками и тут же захлопал в колёса, решив, что для него решили выстроить новый гараж.

«Майки хоть и грузовик, но соображает», – прикинул Михаэль: «Есть вещи, в которые лучше не въезжать. Например, в груду кирпичей. Инстинкт самосохранения у него не хуже, чем у живого существа. Хотя новые машины это зачем-то называют „электронной системой безопасности“ и „умным интеллектом“. А какой у него интеллект? У него душа!».

– Привет, Майки! – махнул автомобилю Михаэль. – А я тебя и не признал. Какой ты чёрненький стал, загорелый.

Майки от радости пукнул облачком дыма. И рядом с глушителем почернела трава.

– Да, – кивнул Фёдор. – Мы только что из автотура. Немало духов витает над дорогами. Но зато связь у них – закачаешься. Дарья раздобыла приглашение на адский автопробег. Правда, меня сначала не хотели пускать.

– Но ты же законный муж, одобренный обоими мирами,– припомнил оборотень этот факт.

А также то, как трое суток днём и ночью гуляли на свадьбе представители обоих миров, что телесные, что прозрачные. Одни не могли есть торт, зато могли проходить сквозь стены и подглядывать за теми, кто мог.

– Ну, сами понимаете, – добавил директор. – Живой человек, да ещё и с живым гусем в качестве домашнего животного. Предлагали на месте устранить этот недостаток, но потом всё же сделали для нас исключение. Потому что гуся я в обиду не дам. Он мне как друг человека.

– А гусь с вами катался? – удивился Даймон.

С одной стороны, ему даже хотелось увидеть своего питомца, а с другой – вспомнил, что гусь не такая уж и безобидная птица. Но в этом есть и свои плюсы: такого пернатого друга не хуже собаки можно надрессировать на чужих кидаться. И щипаться.

– А как же без гуся? – вскинул брови Фёдор Андреевич. – Правда, кажется, пробег ему не очень понравился. Жарковато, знаете ли.

Гусь, будто услышав, что говорят о нём, выскочил из грузовика и, размахивая крыльями, помчался по участку. Вот только на гуся это существо теперь мало походило. Больше на динозавра.

Гусь был одет в зелёный костюм от лап до шеи. На спине виднелся гребень как у стегозавра, а из прорезей торчали совершенно розовые маленькие крылышки. Голову видоизменённого гуся венчала косыночка. Чтоб эту самую голову не напекло, когда по всякому пеклу катаешься.

– Это… – указал на гогочущее существо Даймон. – … что?

– Я ж говорю, жарковато там, на перепутье двух миров, – продолжил директор. – Вот он и, так сказать, разделся. Сбросил пёрышки.

– Наверное, он хотел стать гусем-гриль, – произнесла Блоди.

Её сердце вновь сжалось от потери холодильника. А в мыслях появился образ хорошенько прожаренной курицы. Ну, или гуся. В готовом виде так сразу и не разберёшь, кем оно при жизни было, потому что пахнет одинаково вкусно.

Но бегающий розовый гусь в костюме выглядел не слишком аппетитно. Да ещё и всем видом показывал, что в душе он истинный динозавр. Большой и опасный. Такой в духовку не полезет, а само кого хочешь туда затолкает.

Гусь заприметил Чёпу, которого Михаэль давно выпустил из лап, понадеявшись на колобковую сознательность. Не может же он его в руках всё время держать, надо как-то учиться договариваться с новым членом семьи. И на поводок его не посадишь – выскальзывает. Да и не дело это колобков на привязи держать.

Колобок бы и не подвёл в этот раз, если бы прямо на него, раскрывая клюв, словно собираясь проглотить, не двинулся гусязавр!

– Вот это поворот! – заявил Чёпа, улепётывая. – Нож мне в бок и сбоку бантик! Я кругляш, а не десантник!

Колобок высоко подпрыгнул прямо перед носом гуся и рванул в сторону леса.

– Стой! – закричал Михаэль, но не успевал броситься за Чёпой.

Побег вновь удался. Почти.

– Поймал! – вдруг мурлыкнул кто-то из-за чудом уцелевших кустов у снесённого забора. А затем оттуда показался Леонид, наполовину обратившийся котом. В мохнатых лапах он крепко держал колобка. Крепко, но когти не выпускал. Чтоб повидло не полезло.

– Вовремя, – выдохнул Михаэль. – У нас концерт на носу, а звезда к побегу склонна. Переживает перед гастролями.

Фёдор Андреевич подслеповато щурясь, пытался разглядеть, с чем там гусь поиграть вздумал. Потом вспомнил, что можно и очки надеть. Всё-таки уже не за рулём.

– О, да вы ремонт затеяли, – окинул он взглядом разрушенный коттедж. – креативненько.

– Да-да, – кивнула Блоди, – капитальный, – и многозначительно посмотрела на Мару и Даймона. – А вот наши дизайнеры-исполнители.

– А тут будет бассейн, – топнула ножкой Мара. – Капитальный!

Земля содрогнулась.

Фёдор Андреевич невольно отступил. Кто этих детей знает? Вдруг прямо сейчас земля разверзнется и появится этот самый бассейн. И совсем необязательно с водичкой. Но в этот раз земля выстояла.

Гусь же, поняв, что добычу ему не достать, вернулся к грузовику и стал того щипать за шины. Майки попытался откатиться назад, но гусь крепко впился в резину и теперь крутился вместе с колесом. Не разжимая клюва, он так громко гоготал, что впору было посоревноваться с рокотом двигателя Майки в громкости. А возмущаться грузовику было от чего. Не гараж ему, оказывается, тут приготовили. А в домашнем гараже вообще какой-то внедорожник стоит. Конкурент.

Зачем он вообще вернулся в родные пенаты?

– Так что у вас случилось? – спросил Леонид, окидывая взглядом не то рухнувшую, не то только возводящуюся строительную композицию из блоков, кирпичей и поддонов. – На вас напали инопланетяне? Домашний Апокалипсис? Разверзся демонический портал? Бурная выдалась неделька, ничего не скажешь. Да всё свою кошечку найти не могу. Вы случайно, не видели?

– Ах, если бы нам было дело до кошек. От всего этого дом бы не пострадал. Но дети остались одни дома и… – Блоди развела руками. – … вот.

– Да, – покачал кот-оборотень головой. – Действительно, как я сразу не догадался

Он взглянул на Мару и Даймона, но те и не думали предаваться чувству вины. Напротив, они активно влияли на окружающий мир.

Так девочка пыталась оторвать гуся от колеса, а демонёнок пытался оторвать от гуся Мару. Но та, к всеобщему удивлению, на части не думала разбираться. А вот колесо едва не трещало по швам.

– Мара, ты какая-то плотная… стала! – заметил брат, с трудом справляясь с сестрой.

– Ой, мне бы поплотнеть! – добавила на это замечание Дарья Сергеевна. – А то сколько не ем, всё не ем и не ем.

– Ничего-ничего, на природе аппетит нагуляется, – Михаэль всё-таки закончил с установкой палатки. – Зато, вон, какой у нас временный дом получился! Кемпинг! – он указал рукой на брезентовое жилище. – Просторный, удобный и мобильный. Хочешь – тут ставь, – он указал на двор. – А не хочешь – там, – оборотень махнул в сторону леса, но вспомнив, что там завелись жители похлеще монстров, добавил. – Хотя там лучше не надо. Лучше поближе к калитке.

– Кошмар моей жизни, – обратилась к супругу Блоди. – Палатка – это, конечно, здорово. Удобная, мобильная, но просторная ли? Да я там даже холодильник не размещу! А без холодильника мне никак нельзя. В нём основа моей жизни хранится. Колбаса, стейки, тортики, в конце концов!

– Так это ж временный одноместный вариант, где ты и будешь жить, пока мы не вернёмся, дорогая, – поспешил успокоить благоверную Михаэль. – А новый, постоянный домину да прямо сейчас и построим-пристроим-починим. Так, Топот?

Но Чердачный не ответил, не слыша медведя за грохотом молотка, что заменил ему перфоратор. У Топота отлично получалось делать ровные дырки в стене и молотком. Правда, он вряд ли сумел бы объяснить, для чего нужны дырки в монолитной стене. Окно уже имелось, да и в такое окно только пчёлы заглядывать смогут. Но Топот работу продолжал, потому что не дело это чердачному сидеть без дела. А что получится – это потом увидите. В том числе и сам он увидит. Главное – регулярная практика. А без неё недолго и все умения растерять.

Адов-старший с важным видом стал прохаживаться по участку:

– Где тут у нас кирпичи? Так, вот кирпичи. Ага, значит, как там было про строительство-то? Фундамент? Не, это слишком долго. Сейчас-сейчас. Мигом новый дом построим и на траве! Даже обжиться толком в палатке не успеете. Что нам стоит дом построить? – и оборотень бодро принялся кирпичи раскладывать по земле, следуя нарисованной Марой схеме.

Схеме-пентаграмме.

– Кажется, тут чего-то не хватает, – подсказал Леонид. Он никак не мог помочь Михаэлю, потому что в лапах всё ещё держал Чёпу, чтоб тот опять не сбежал. И потому помогал только морально. – Фундамента, например.

– Да, и вы совсем забыли о скрепляющем кирпичи растворе, – подала голос Дарья Сергеевна.

– Точно! – спохватился Михаэль. – Глина нужна. И ещё гашеная известь. Помню я, как один замок строили… Ну, да сами виноваты. Кто же медвежью работу принимает?

– Ну, теперь-то есть способ попроще, – напомнил Леонид. – Цемент называется. В магазине купить можно. Он и сейчас продаётся, без света. Не портится. Песка вокруг – тоже хоть залейся. Воды ещё немного и всё, готов раствор. А мы с Майки за стройматериалами мигом съездим. Только скажите, чего надо. Глину или цемент. А можно и то и другое.

– Ну, сгоняйте, раз так, – быстро сдался медведь, что больше предпочитал заниматься пасекой. – А нам гастролировать пора.

Даймону всё-таки удалось оторвать Мару от гуся, правда гусь и сам уже от колеса отвалился. Резина пришлась ему не по вкусу, и теперь он лишь с подозрением поглядывал на Мару – как бы уж ему самому не прийтись по вкусу девочке.

Колёса Майки перестали крутиться, но треск отчего-то не смолкал. Только громче становился. И вскоре даже сам грузовичок замер, будто прислушиваясь. Всем стало ясно, что грохочет не снизу, а откуда-то сверху. Звук нарастал, приближался, будто хотел накрыть участок семьи Адовых.

– Вы всё-таки кого-то призвали? – Блоди посмотрела на детей, которые вдруг стали непривычно тихими. – А я говорила, что пентаграмма должна быть ровной и за края круга не вылезать. А то сначала углы вылезают, а потом из порталов лезут все без приглашения… Стоп, а кто по пентаграмме кирпичи выложил?

– Это не я, – помотал головой Даймон.

– И не я, – подтвердила Мара. – Оно само вызвалось. Наверное… Ну или папа.

Медведь пожал плечами. С кем не бывает?

– Я же говорю, пора нам петь и танцевать. Что ещё делать в мире, где нет света и рабочего холодильника? Пчёлы ещё сбежали.

Вскоре из-за деревьев показался чёрный до смоли вертолёт, но с белыми зубами. Сначала он казался маленьким, но быстро увеличивался в размерах. И ветер поднялся, будто разгоняемый пропеллерами. Да такой сильный, что Мара на ногах не устояла, взмыла вверх и вдруг оказалась на крыше грузовика. Она и сама не поняла, ветром её туда занесло или вдруг дар левитации в ней проснулся. Чего только ни случается, когда ребёнок активно растёт. А Мара росла в последнее время очень активно, даже не догадываясь, кто это её так активировал.

Вертолёт приземлился прямо на то, что осталось от крыши дома, так как Чердачный там начертил НЕХ.

На самом деле это была лишь часть фразу, которая должна была заканчиваться…«очу вас расстраивать, но посадки здесь нет».

Но пилот вертолёта, видимо, был подслеповат или слишком ленив, чтобы задумываться над продолжением фразы. И по привычке решил, что там должна быть вертолётная площадка, а написано «Хеликоптер» в сокращённой марене.

К тому же весь дом стал одной строительной площадкой.

– Шевой тут делается? – выскочил откуда-то Топот. – Сначала шердак мой поломали весь, а теперь и крышу сплющили? Ух, я вам покажу! – погрозил вертолёту чердачный.

А тот в ответ только улыбнулся. Или оскалился. В общем, зубы показал. Пропеллеры смолкли, и из вертолёта показался незнакомец. И так сразу и не поймёшь, человек это или не очень.

– Кто из вас Адов и ко?

– Так я Адов, – первым отозвался Михаэль. – А это мои ко. – Повёл он рукой в сторону сына, дочери и колобка.

Потом он взглянул на Дарью Сергеевну, Фёдора Андреевича и Леонида.

– А это приглашённые ко, – добавил он.

– По распоряжению того… – незнакомец сделал драматическую паузу и понизил голос, – … самого, я должен доставить вас на Монстровидение. – В его руке появился старинный свиток. – Вот здесь ваше согласие. Так что погружайтесь с багажом.

– Конечно! – не дал договорить Армагедонычу, а по совместительству приспешнику Зебуба, Михаэль. – Уже там!

Оборотень первым прыгнул в вертолёт, а следом за ним погрузились – Мара и Даймон. Их тоже уговаривать не надо было. Кто ж от Монстровиденья откажется-то?

Винты завертелись, но тут Михаэль вспомнил, что забыл самое важное.

– Звезду! – высунулся он из вертолёта. – Звезду забыли! Чёпа! Прыгай сюда!

Первым спохватился Леонид. В его мягких, пока когти не выпустит, лапах уютно устроился колобок. Но вертолёт уже поднялся в воздух. Кот-оборотень высоко подпрыгнул, в полёте обратив и задние лапы в кошачьи. А заодно и хвост выпустил для баланса. Как баскетболист он забросил Чёпу прямо в вертолёт, будто в корзину.

– Поймал! – выкрикнул Михаэль, крепко удерживая колобка.

Леонид помахал им с земли, прежде чем вертолёт взмыл вверх, скрываясь где-то в облаках, на той высоте, где нормальные вертолёты обычно не летают. И быстро превратился в маленькую чёрную точку в небе.

– А всё-таки самое главное Михаэль забыл, – вздохнула Блоди.

– Построить дом? – предположил Леонид.

– Да нет же! Жене комфорт оставить… ну да ладно, на первый раз прощу. Поехали уже за раствором. Сами дом восстановим. Директор, не поможете?

– Конечно-конечно, – ответил Фёдор Андреевич, снимая очки и залезая за руль.

Меньше видишь – меньше стресса.

Глава 28

Блистай, как пятно на белой рубашке от варенья

Вертолёт мало того, что летел у самой границы космоса, так ещё и бороду отморозил. Сосули повисли большие и синие. Он бы и сам посинел от холода, если б чёрный цвет мог синеть. Но пока только инеем покрылся. А вот зубы его скоро застучали, и оскал стал менее угрожающим, несмотря на обилие сосулек.

Вертолёт, не будь дураком, решил снизиться, чтобы погреться под облаками. Поначалу-то вертолёт подумал, что чем ближе к солнцу, тем теплее будет. Но что-то чем выше он поднимался, тем холоднее становилось. У вертолёта было две версии, либо в мифах про Икара всё наврали, либо солнце остывает. Второй вариант показался ему более правдоподобным. А вот облака напоминали теплое перовое одеяло, под которым можно укрыться от холодных солнечных лучей. Правда, таких одеял он сам не видел, зато слышал от пассажиров, которые тоже мёрзли до посинения.

А попутно избавляясь от сосулек, стал верхушки деревьев собирать и жевать как жевательную резинку. Со вкусом смолы и гудрона. Не авиационный керосин, конечно, но тоже витамины. Да и что ещё в полёте делать, пока в окна-глаза всякие букашки и птицы перелётные лезут? Хоть очки-фильтры надевай.

Армагеддоныч толком не знал, как летел живой вертолёт. Автопилота в нём не было. Потому что он сам себе был как пилот. А всё управление выданным аппаратом сводилось к фразам: «ну что, полетели?», «приземляйся уже» или «а сколько сейчас времени по-местному?».

Новое начальство, что выкупило курьерскую службу со всеми потрохами, вело себя странно. Посылок с адресами не выдавало. Но доставок тоже не отменяло. Хотя бы с перевозкой существ из пункта А в пункт Б. И, по сути, новая работа не так уж отличалась от прежней. Только транспорт выдали побольше и живой. Но главное, инициативы тоже не лишало. Можно сказать, активно поощряло самодеятельность.

Поэтому учёный, чтобы не терять полезного времени в бесполезной для него дороге, сразу покинул кабину пилота и пересел поближе к пассажирам. Тем более, что у штурвала ему всё равно делать было нечего. Тот крутился сам по себе и справлялся с этим делом куда лучше Армагеддоныча, который только мешался вертолёту самопилотироваться, отвлекал.

Команд вертолёту по большому счёту тоже не требовалось. Он их всё равно не слушал. Что, собственно, и правильно. Какой смысл слушать существо, которое только на двух ногах передвигаться и может? Ни крыльев у него, ни пропеллера. А летают эти двуногие только если их скинуть с большой высоты. И то только вниз. А раз сам не умеешь, то уж точно нечего учить тех, кто от рождения летает.

Поначалу Армагеддоныч пытался к штурвалу пробраться, но вертолёт был против такой инициативы. И выдирал из рук штурвал, начиная вращать им как бешеный, чтоб никакой пилот-самоучка за него не ухватился. А сам вертолёт от всего этого начинал волчком крутиться в небе. Попробуй тут поуправляй, человек, такой адской машиной. В общем, до доставщика быстро дошло, что за штурвалом находиться ему не стоит. Да и зачем? Когда можно просто довериться умной технике и наслаждаться полётом, а заодно и своими делами заниматься.

Сам Армагеддоныч как пересел, так достал блокнот и начал зарисовывать монстров «с натуры». Когда ещё дождёшься таких спокойных монстров, которые не только сожрать тебя не пытаются, но и по душам поговорить не отказываются. И вообще, с виду они почти как люди. И сколько таких ещё в человеческом обличии рядом по улицам ходят? Снаружи человек, а что внутри? Можно, конечно, рентгеновскими лучами просветить, точным оборудованием измерить, а можно просто напрямую спросить, каково быть монстром среди людей?

Армагеддонычу даже мысль закралась, что, может, это не монстры среди людей поселились, а люди среди монстров? Кто знает, кого теперь сколько, и кто в большинстве?

Михаэль же решил, что перед ним журналист-художник, и тут же начал позировать, обнажив рыжий торс и охотно отвечая на вопросы исследователя.

– А вот с рождением у монстров как? – спрашивал и постоянно чёркал Армагедоныч. – Как вы воспроизводитесь?

– Ну, скорее скрытно, – ответил оборотень-медведь, поглядывая на детей. – Скрытно, как вампирша у холодильника ночью. Впрочем, холодильника у неё теперь нет, так что вопрос решённый.

Исследователь кивнул, сделал пометку и тут же спросил:

– А вот любовь гулять ночью откуда взялась? Чего вас так тянет в темноту-то?

– Так людей меньше, – ответил тут же оборотень и поиграл бицепсами, чтобы лучше выделялись. – Просторнее, опять же. Раньше же как было? День – людям. Ночь – монстрам. И никто на территорию не лез с этим равноправием. А теперь что? Когда хочешь, тогда и спи. Ну, разве это дело? Я может несколько веков привыкал к ночному зрению. Нюху доверял. А сейчас что? Бинокль бери и не выёживайся. С тепловым зрением. Или ночным. Всё у людей есть. А что есть у монстров? Только желание петь. Вот мы и полетели петь.

Колобок тут же откусил себе руки, как сухой хворост и освобождённо, избавившись от переплетений ремня, заскакал по кабине, припевая:

– Поискать ещё людей среди гор тех лебедей! А найдёшь хоть одного, ты своди его в кино! На последний сядь с ним ряд…

– … и отправь его ты в ад!!! – тут же допела густым басом уже не девочка-Мара, но Убивашка в сценическом образе.

От импровизированного выступления вертолёт тут же затрясло. И он поперхнулся веткой ели. Отчего в салоне тут же запахло хвоей.

– Отличные освежители, – заметил Даймон. – А почему вы вай-фай над лесом не раздаёте? Мне к подписчикам надо. А то скоро отпишутся. И что тогда делать?

– Не переживай, сын, – отмахнулся оборотень, вновь переключая внимание исследователя на себя. – Скоро у тебя тех подписчиков будет – хоть под луной жуй.

– Вы хотели сказать «хоть ложкой ешь»? – тут же уточнил Армагедоныч.

– Ну, можно и ложкой, – кивнул оборотень. – Но мы раньше как-то без столовых приборов обходились. И ничего. Все здоровые выросли. А чему сейчас молодёжь учим? Мясо нельзя, белое не носи, варенье не открывай, мёд не… хотя с мёдом у меня в семье всё в порядке. Никогда медовых ограничений не было.

Колобок приземлился в руки оборотню, словно тоже решил попозировать.

– Давай, друг мой, сольно зарисуемся, – предложил Михаэль.

– Соль на рану, кровь и яд. Другу я такому рад, – тут же согласился колобок. – Но не будешь ты кормить, могу руку отрубить. Я без рук могу бодаться. Ты – отец. Тебе впрягаться.

Михаэль немного подумал и ответил:

– Похоже, Чёпа хочет есть. Да я бы и сам червячка заморил. Когда будут кормить в полёте?

Все посмотрели на пилота-журналиста-художника, но тот лишь пожал плечами.

– Так, мне сказали доставить. Насчёт кормления распоряжения не было, – признался Армагедоныч.

– Раз не будешь ты кормить… – продолжил колобок. – Можешь маме позвонить.

– На про…ща…нье! – пропел даже Михаэль, поддерживая общее настроение. Он там жену оставил всё-таки голодную, но молодёжь вывез из голодной территории, чтобы ели от пуза. А они тут что, голодать в дороге должны?

– Ах так, да? – сказала и Мара, а затем зубами впилась в кресло. А всё потому что нельзя детей голодными оставлять. У них режим и питание должно быть строго по часам. Особенно, если ребёнок – монстр. И не важно, что там у взрослых, Монстровидение, концерты да хоть Конец Света. Ребёнок должен быть накормлен.

Вертолёт вдруг издал протяжный гул, его зашатало как в предобморочном состоянии. Не столько от боли, сколько от удивления. И ещё немножечко от страха. Никогда ещё его пассажиры съесть не пытались. Он их – это ещё куда ни шло, но не наоборот же! Он накренился в бок и быстро пошёл на снижение в сторону аэропорта Бабкино.

* * *

В аэропорту Бабкино в то же время Агата Карловна уже отчитывала бригаду Небрея Правдина. Потому как работал он совсем не на том уровне, который ему доверили после Подпольных каналов.

С одной стороны, вёл себя как Побрей Врунов, не прислав съёмочную группу вовремя для информационной поддержки будущих звёзд эстрады, с другой всё ещё казался Небреем Правдиным, так как не побрился и говорил правду-матку.

При этом обе личности, поселившиеся в одном телеведущем, вели себя так, что срывали начало гастролей.

– Ох, – вздыхала Агата. – Такие работнички даже Конец Света испортят нам вконец. Что ж мне с вами делать-то? Откомандировать в ад котлы, сковородки и прочую систему обогрева чистить? Или просто съесть?

Одно другому, по сути, не мешало, но Агата вдруг вспомнила, что людей она вообще-то не ест. Только пугает до седых волос.

На последнем сеансе банши убедила рогатого клиента, что сама лично займётся концертной деятельностью начинающих звёзд, а ему лучше отдохнуть.

У неё ведь опыт работы с медийными личностями имеется, связи на телевидении и все дела. И потому Агата была уверена, что проблем не возникнет, организует всё в лучшем виде. Изрядно разогреет всех перед Концом Света, которым должен был закончиться гастрольный месяц. Окончательно готовилась бахнуть мир аккурат к финалу Монстровиденья. Звезды удачно сошлись для завершения мироздания, и те, что в небе, и те что на сцене выступают.

Всё складывалось просто идеальным образом, надо было лишь добиться, чтобы люди ничего не подпортили, особенно те, что на телевидении. А то эти могут сломать всё, что угодно. Даже Апокалипсис. Природа у них такая, ничего не поделать.

Последний день конкурса отлично совпадал с Апокалипсисом, который устроит ставленник Темнейшего. Пока тот соберёт всех его четверых всадников, приспешников и их «транспорт», как раз и концерт отыграют.

Тем самым Агата Карловна порядком разгрузила график клиента, выделив тому ранее не используемое слово – «отпуск». Первый за последнюю пару тысяч лет.

– А что? Силам зла тоже отдыхать надо, – убеждала она клиента. – А то из-за таких трудоголиков как вы люди и привыкли, думать, что зло не дремлет. А какого самому злу с вечным недосыпом? Оттого оно и злое, потому что уставшее, с тёмными кругами под покрасневшими от бессонных ночей глазами… Хотя, с другой стороны, выспавшееся зло, это уже почти добро получается.

Для концертной деятельности банши всё приготовила по высшему разряду: питание подвозили спецдоставкой, костюмеры готовились шить блестящие костюмы прямо у сцены, а фирмы уже начали поставлять оборудование, доставляя его самолётами прямо на аэродром.

– Всё будет как по маслу кататься, пока мир плавно катится в бездну ада, – уверяла всех банши, стараясь тем самым подбодрить.

Но что-то явно пошло не так, когда в небе показался вертолёт, затем накренился на бок и стал приближаться к земле гораздо быстрее, чем десантировался парашютист. Переводя на язык обывателей, далёких от языка постановочных сценариев – стал падать.

Агата Карловна поправила очки, посмотрела на грядущую авиакатастрофу и недовольно возмутилась:

– Так, кто заказывал падение вертолёта? Я не заказывала! Это что ещё за самодеятельность? А ну-ка отменяйте быстро! Упадут ещё, разобьются, потом пятна на рубашках даже с хлоркой не выведешь.

Люди вокруг бегали, кричали, но ничего толкового.

– Нет, ну что это за безобразие? Отменяйте быстро, я кому сказала? Найду виновных – до конца жизни у меня все будете на Втором Подпольном канале работать. И после конца – тоже! Не думайте, что там легко отделаетесь, как на Первом!

Угроза подействовала. Команда тут же начала бестолково бегать, но, в основном, по кругу, так как заранее выучила план эвакуации с обилием стрелочек, сложенных в единые овал и фразой «А-а-а!».

Банши снова приподняла очки, потому вертолёт по-прежнему падал, но зато теперь вся съёмочная группа в едином порыве бегала по лётному полю по кругу с гортанным и тщательно выверенным:

– А-а-а!

Люди дела всё-таки. Одновременно и вертолёт поймать пытались и убежать на безопасное расстояние. Чётко, слажено, организован.

И только чёрный как смоль вертолёт продолжал падать, пуская в приближающуюся тучу весёлого зайчика.

– Ловите его! – крикнула Агата, широко расставив руки.

Кто-то раздобыл большущее покрывало. И откуда только взялось? Всё-таки предусмотрительная у Карловны команда.

Сначала его растягивали, но так старательно, что треск раздался. Но съемочная группа не унывала, живя по принципу «делаешь работу – делай до конца и основательно».

Покрывало разлетелось уже на клочки, и теперь у каждого в руках осталось по маленькому покрывальцу. А всё потому, то делить всё надо поровну, по-честному.

Теперь каждый со своим клочком мог делать всё, что ему нужно. Кто завернулся, как в пончо и расхаживал с важным видом, бормоча «мы все умрём». А кто сразу поспать на покрывальце прилёг, свернувшись калачиком. Потому что время дорого, и каждую минуту надо использовать продуктивно, с пользой для дела.

Некоторые даже повытаскивал контейнеры с едой, расселись на ковриках по-восточному и к трапезе приступили. Потому что обед у них по расписанию, а на катастрофу своими глазами не часто удаётся посмотреть.

Глава 29

Мама, это стройбат!

Магазин стройматериалов «Стройбат-батяня» располагался на окраине Мрачново. Одни считали, что почти за окраиной, а другие, что всё-таки на самой её границе.

С линейкой никто не мерил, где именно кончается село и начинается весь остальной мир, а само Мрачново имело свойства расти в длину и ширину, постепенно захватывая всё больше и больше территории. И никто ему в этом не мешал.

Чем больше монстров на отдельно взятой территории, тем лучше. Так считали и сами монстры, и люди, что хоть и признали существование монстров, далеко не все одобряли их существование… да кто ж их спрашивал?

Лес на окраине когда-то тоже был вполне безобидным уголком природы. Деревья, грибочки под ними, птички над ними, белочки в дуплах – всё, что должно быть в лесу, здесь было в избытке. И люди в этот лес без опаски ходили за грибами да ягодами, не боясь ни орехового обстрела, ни агрессивного шишкопада. Пока Мрачново не протянуло к нему свои монструозные лапки. Сначала лапки воинствующих сусликов, затем фруктовощные, грибные, ягодные, а кто объявится в следующий раз – не сказала бы и самая опытная гадалка.

Дорога, что вела к магазину, пролегала через этот самый лес. Конечно, был и другой путь – объездной и относительно безопасный, по поляне, но разве герои ищут лёгких путей? Дорога сухая, твёрдая. Зачем давать крюка?

Вот и Майки посудил, что за цементом можно съездить и коротким путём, а заодно выслужиться перед хозяевами, чтобы те всё-таки построили ему гараж. В который можно будет прятаться от Мары, чтобы покрышки не грызла.