Текст книги "Мрачново (СИ)"

Автор книги: Степан Мазур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Мало ли что на этом «Монстровидении» приключиться может. Никогда не угадаешь, чего в дороге пригодиться может.

Вот, палатка, например. Нужная вещь в любом путешествии. И никаких гостиниц не надо. А ещё спиннинг. Вдруг там река рядом обнаружится, а не только озеро? Лучше взять всего. И мёда побольше.

А то было как-то дело, правда, давненько, но Михаэль всё прекрасно помнил. Собрался как-то он на новое место перебираться. Потому что в старом лесу охотники завелись да оказались невкусными: пожевать и выплюнуть. Потому что серебра на себя много таскали, верили, что у оборотней от него изжога бывает. Да какая там изжога? Вкус просто портит. А чемодана у него тогда не было, не изобрели ещё. Один только заплечный мешок, да разве ж в него много уместишь? И пришлось туда-сюда бегать, пока весь скарб не перетащил, да от охотников отплёвываться.

Даймон тоже собирался в путь, и отлично видел в темноте благодаря тепловому зрению. Было тепло, потому всё отлично видно. Все вещички тёпленькими лежали и светились в тепловом спектре красным, пробуждая воспоминания об исторической родине. В аду же тепло любят и красный цвет.

Но его список необходимых вещей оказался куда скромнее, чем у отца. Первым номером в списке шёл смартфон, но тот пребывал в животе у Мары. Так что следовало взять с собой всю младшую сестру целиком. Правда, способа извлечь из неё телефон Даймон так и не придумал, кроме классического. Но это ждать надо.

В отличие от конечностей и головы живот у Мары был не разборный. Это, конечно, практично – еда не вываливалась. Но пользоваться смартфоном, когда он внутри девочки, не представлялось возможным. Она и так голосовым управлением постоянно тролила персонального ассистента, пока тот не начинал жаловаться, что вызовет экзорциста. Это он, конечно зря, потому что экзорциста бы Мара тоже затроллила.

И совсем непонятно, как смартфон заряжать? Разве что отдать ей на съедение ещё и зарядку. Или пауэрбанк. Так что ж её теперь пауэрбанками кормить?

Даймон вернулся в свою комнату и вытащил из-под кровати ящик со старой техникой. По большей части не рабочей. Мара не один смартфон успела проглотить. А те, что не проглотила, знатно понадкусала. Но чем только подкроватные монстры не шутят, может, удастся отыскать работоспособный.

Правда, в подбрасывании новеньких смартфонов они пока замечены не были, только носки воровали. Хотя и то, скорее всего, был Оспа. Он в последние дни столько материала в лес утащил, словно строил там штаб-квартиру.

В коробке отыскался старенький планшет. Правда, потустороннего вмешательства в этом не было – Даймон сам его туда положил. Аппарат был вполне рабочим, просто после того, как с ним немного поиграла Мара, стал вести себя странно. При каждом удобном случае планшет грозился затащить пользователя в ад, а вместо установки приложений обещал проклясть всех до седьмого колена, если к нему ещё раз обратятся с таким предложением.

Даймон в проклятия не верил. Точнее, они на нём давно не работали. Так как сестра-проклятье жила рядом, и видел он её почти двадцать четыре часа в сутки. Более того, демонёнок даже был не прочь побывать на родине, но к его разочарованию, обещаний планшет так и не выполнил. За что и был отправлен в коробку.

Но не отправляться же на Монстровидение без средства связи! А как же подписчики?

Зарядка от планшета отыскалась всё в той же коробке. Даймон вставил штекер в планшет, а вилку в розетку, нажал кнопку включения и… ничего не произошло. Даймон пошевелил провода, потыкал в розетку пальцами, вдруг там застряло чего. Палец Мары, например. Но нет, никаких пальцев обнаружено не было. А планшет заряжаться всё равно отказывалась.

Тогда Даймон покинул комнату и спустился в гостиную в поисках другой розетки.

– Давай, поторопись, – крикнул ему на ходу отец, вытаскивая на улицу чемодан с торчащими из него удочками.

На рыболовных снастях висел Чёпа, подпевая:

– Чёп, чёп! Оп, оп. Из деревни мы в Европу. Чёп. Чёп. Оп. Оп. Колобок в истерике. Сбацаем Америке! А не будешь слушать нас, мы и в Африку на раз!

Ему очень понравился опыт по отращиванию новых конечностей в процессе выступления. И теперь он периодически их отращивал и цеплялся за всё, что можно. И за всё, что нельзя – тоже. Потому висел то у оборотня на хвосте, то на бороде.

– А разве уже пора? – удивился Даймон. – Монстровиденье только через месяц!

– Чем раньше приедем, тем лучше, – отмахнулся отец. – Первым номером зато встанет, чтобы лучше выступить. А после нас, может, никто уже выступать и не захочет. Или не сможет. Так что, поехали быстрее. Пока наш продюсер не передумал, надо рвать и метать. Пока дают.

– Ага, – кивнул демонёнок. – Только планшет заряжу. Подписчики ждут.

Он отыскал розетку, но вставить штепсель не успел. Мама перед ним проявилась.

– А у нас электричества, кажется, нет, – произнесла Блоди, глядя на попытки Даймона сладить с планшетом.

За её спиной маячила Мара с подсвечником.

– Как нет⁈ А как же подписчики? Не могу же я уехать, никого не предупредив, – Даймон перевёл взгляд на сестру. – Мара, выплюнь мой телефон хоть на минутку! Может, он ещё не разрядился.

– Разрядился! – радостно воскликнула девочка. – Раньше он трынькал, а теперь не трынькает, – и погладила живот. – Сдох телефончик-то! – прорычала она басом и расхохоталась так, что стены задрожали.

«Придётся всё-таки пауэрбанками кормить», – подумал Даймон. Может, зарядится.

– О, мой кошмарик, ещё не время для концерта, – потрепала по макушке девочку Блоди. – Оставь силы для выступления.

Михаэль, тем временем, пытался пройти в дверь, но с багажом так просто это не удалось. Он попытался ещё раз проскочить, нахрапом, но вдруг застрял, будто упёрся в невидимую стену.

Блоди кинулась ему на помощь, стала подталкивать в спину, но и это не помогло. А всё потому, что Чёпа вновь задействовал свои тоненькие, но цепкие и сильные ручки. Одной конечностью он вцепился в чемодан, а другой ухватился за дверной косяк. Да так крепко, что дерево затрещало.

– Суетной народ, ты что? Нету солнышка исчо! – заверещал колобок. – Покажут и по телеку, но рано нам в Америку!

– Да не нужна нам твоя Америка! – возмутился Михаэль и заметил, наконец, зацепившегося за косяк Чёпу.

Дёрнулся чуть сильнее, но тут колобок сам разжал пальцы и вместе с Михаэлем вывалился на улицу.

– Если Америка нам не нужна, то торопимся мы какого ежа? – возмутился колобок.

– Осторожнее! – вскрикнул Блоди. – Не забывай, дорогой. Ты не Мара. Тебя по частям собрать так просто не получится.

Но Михаэль – оборотень крепкий, и на части разваливаться не собирался. Быстро встал, отряхнулся. А вот Чёпа отцепился и отлетел на другую сторону участка. И покатился, отталкиваясь руками. А затем и вовсе перемахнул через оградку и скрылся в зарослях. Он был явно чем-то недоволен.

– Талант укатывается! – вскрикнул Михаэль и бросился в погоню.

– Голыми руками не возьмёшь! – донеслось из кустов. – Убежал я от лисы, дайте больше колбасы.

– Едой его надо выманить, – тут же сориентировался отец семейства. – А то ведь потеряем звезду! А у него такой биток. В народ на раз заходит.

– А разве у нас здесь водятся лисы? – удивлённо вскинула брови Блоди, но всё же вернулась в дом.

Точнее, отправилась вампирэсса прямо к холодильнику. Колобок вовремя про колбасу напомнил. Негоже продукту в неработающем холодильнике томиться, когда есть прекрасный повод утолить им голод всем желающим.

Вампирэсса идею Чёпы полностью поддерживала, и пока несла не то ужин, не то завтрак колобку, заодно и сама успела перекусить.

Пока родители были заняты выманиванием Чёпы из кустов, Даймон спешно изобретал магически-электрическое зарядное устройство. Он рассуждал логически, вот чайник, например, без огня, а воду греет. Потому что электрический. А вот другой чайник, электричество ему без надобности, а если на огонь поставить, тоже кипяточку добыть можно. Так, значит, у огня и электричества природа схожа. И если огонь он запросто мог изрыгнуть, то и электричество должен суметь выдать. Зря, что ли, в школе физику учил?

Провода в его руках медленно, но верно нагревались. Медная проволока уже покраснела, но ещё недостаточно, чтобы спаяться.

– А что ты делаешь? – сзади к нему подбежала Мара. От неожиданности юный демон выронил проводки прямо на ковёр. Ворс зашипел и оплавился.

– Я пытаюсь зарядить планшет, – ответил брат. – Мне интернет нужен. Подписчики ждут. А ты постоянно отвлекаешь.

– А свечками нельзя зарядить? – девочка помахала у него перед носом зажжений свечой. – Вот же горит! – она ухватила свечу прямо за фитиль, и огонек перекинулся на кожу.

– Осторожней, – Даймон дунул на её пальцы. – Почернеешь вся. Потом гримировать тебя. Огонь не подойдёт, им только спалить можно. А мне нужно добыть электричество, чтоб зарядить.

– А что такое электричество?

– Это… – демонëнок почесал лысую макушку. – Это такая штука, что течëт в проводах.

– Как вода?

Даймон задумался.

– Нет, – наконец, произнёс он. – Не как вода. Но течёт, это точно. Иногда даже бежит.

– Тогда зачем тебе чайник? Ты в него электричество наберёшь? – спросила сестра и тут же уточнила. – Из колодца? Или из реки?

– Сейчас увидишь, – ответил юный демон.

Не вдаваясь в разъяснения, почему электричество хоть и течёт, но в колодцах и реках не водится, он направился на кухню. Там же прикрепил к чайнику вентилятор. Конструкция представляла собой подобие парового двигателя. Чайник закипал на простенькой горелке, из носика выходил пар и вращал лопасти.

– Ух ты! Здорово! – Мара захлопала в ладоши. – А если побыстрее? – она наклонилась к горелке и глубоко вдохнула.

– Нет! – успел выкрикнуть Даймон, но было поздно.

Мара выдохнула струю пламени. Вентилятор завращался так быстро, что сестру сдуло ветром, а потом и сами лопасти оторвались и полетели к потолку. Чайник вдруг покраснел и раздулся, став похожим на тыкву. Но продолжалось это недолго. Вдруг раздался взрыв. И струи кипятка ударили во все стороны.

Пукс возмущённо гавкнул. Что это такое посмело взрываться вместо него? Кто позволил? Но тут же попытался скрыться за диваном. Только не пролез. Так как от возмущения его тоже раздуло.

Пудель подпрыгнул к потолку, повис на люстре.

– Сейчас рванёт, – сообщила Мара и встала прямо под эпицентром ожидаемого взрыва.

Потому что так лучше видно. А взрывающийся Пукс – это почти салют. Только громче.

Пёсик не подвёл и уподобился взорвавшемуся чайнику. Но взрывная волна прошла верхом, даже с места Мару не сдвинув. Удивительно, но у ней даже голова не отвалилась. Обычно от любой тряски отскакивала как мячик.

В это раз грохот был в сотню раз сильнее. В воздухе повис едкий смрад, окна выбило взрывной волной, и это спасло нос – запах гари быстро уносил свежий воздух. Горелку опрокинуло, и ковер уже полыхал по полной.

– О, пошёл заряд! – радостно воскликнул Даймон, и только теперь перевёл взгляд на огонь. – Ох, не туда пошёл… Мара, воды принеси. А то сейчас мама с папой придут, а мы такой бардак развели.

– Не мы, а ты! – напомнила девочка. – Я зажигаю только на сцене.

– А чего это я? Это… – Даймон поднял взгляд к люстре, где совсем недавно висел пёс. – Это всё Пукс.

Мара кивнула и побежала в ванную за водой. Даймон попытался сбить пламя шторой, но та тоже вспыхнула. Пришлось отбросить и её. Но портьера угодила точно на диван, и тот тоже начал гореть.

Пукс первым ретировался, выпрыгнув в разбитое окно.

– Нету воды! – Даймон услышал только голос, дым полностью скрыл сестру.

– Как нет?

– Вместе с электричеством утекла, – выкрикнула Мара, очевидно имея в виду, что скважина без света воду из недр не качает, но не в силах сформулировать эту мысль.

Тут демонёнок вспомнил, что видел в прихожей большую бутыль. Её отец из машины вытащил и зачем-то в доме оставил.

«Прозапас», – только и сообщил Михаэль, поставив ёмкость у входа. Теперь-то Даймон понял, что это был запас воды.

– Мара, прыгай в окно, а то почернеешь! Как на Монстровидении выступать тогда? – крикнул он сестре и помчался в прихожую, до которой ещё не успел добраться огонь.

Даймон быстро нашёл бутыль, огромную, полную. В ней точно предостаточно воды, чтоб потушить ковёр. И штору. И диван.

Демонёнок на ходу отвинтил крышку и плеснул жидкость прямо в пламя.

Но в бутыли оказалась не совсем вода. Точнее, совсем не вода. Струя вспыхнула ещё в полёте!

Даймон вовремя успел отбросить емкость, и та тоже взорвалась.

– Что ж за день такой – всё взрывается и взрывается? – негодовал демонёнок, решив даже, что проклятие планшета всё же сработало.

Демона весьма удачно отбросило к окну, в которое он тут же и вывалился. Угодил прямо в объятия младшей сестрёнки.

– Гори, гори ясно, – приговаривала она, помогая подняться брату, – чтобы не погасло. А не будешь ты гореть, значит, папа твой – медведь.

– Не смешно, Мара!

– Гы! Смешно, – возразила сестра и добила доводами. – И вообще я всадник апокалипсиса. Мне можно.

Дети уже с улицы наблюдали, как горел коттедж. Но не зря же его делали пожаростойким. На чердаке как раз проснулся Топот, закашлялся, подхватил огнетушитель и принялся ликвидировать возгорание. Правда, мог бы просто подождать – само бы потухло. Потому что всё, что могло сгореть, всё равно сгорело.

Но сделав дело, Топот высунулся из выбитого окна и заявил на всю округу радостным голосом:

– Ну, наконец-то! Ремонт! А то я уже и не знал, чем заняться.

Но последствия взрыва ещё давали о себе знать. Откуда-то сверху прямо на газон прилетел чёрный прямоугольник. Даймон наклонился и поднял старый планшет.

– Гляди-ка, – произнёс он. – Всё-таки зарядился.

– Ага! – радостно воскликнула Мара, выхватывая гаджет из рук брата.

– Не ешь его! – только и успел вскрикнуть Даймон, но планшет уже исчез в бездонной пасти маленькой девочки.

– Я расту, мне можно, – заявила сестра и сыто рыгнула.

Глава 20

Прибытие

По чёрному-чёрному небу кружил чёрный-чёрный самолёт, собираясь сделать посадку в аэропорту Бабкино. Безбилетных пассажиров высаживать не стали. И вовсе не потому, что у них парашютов не оказалось. Просто вытолкнуть Лотту – задача не из простых.

Она стояла намертво у выхода, собой же выход и загораживая. И даже если бы кому-нибудь удалось сдвинуть её с места, то протолкнуть через дверь её всё равно бы не вышло. Лотта попросту бы застряла. И едва ли сумела похудеть до посадки. Так что экипажу пришлось смириться с «зайцами» на борту. Других вариантов им никто не предоставил.

Когда шасси коснулись взлётно-посадочной полосы, Лотта отбросила в сторону кресло, и лёгким движением руки распахнула дверцу. И вышла из самолёта.

Сам летательный аппарат продолжил движение, а трап даже и не думал его начинать. Но Лотта, увидев в иллюминатор землю, посчитала, что можно выходить.

– Куда? – только и услышала она удаляющийся крик за спиной.

Но едва ноги коснулись пустоты, сработал древний инстинкт, и дальше падала уже не пухлая вампирэсса, а маленькая летучая мышка с растопыренными крылышками. Однако падала заметно медленнее, что уже можно считать достижением. Порыв ветра создал недолгую иллюзию полёта и обеспечил мягкую посадку. На чью-то голову. Голова отчего-то кричала, а рядом мельтешили руки. Чтобы очередным порывом ветра Лотту не снесло с головы, она вцепилась своими маленькими лапками в волосы.

Голова закричала ещё громче. И побежала. Точнее, её побежали, то есть понесли ноги куда-то прочь.

– Что вы орёте? – не выдержала Шар-Лотта. – Несите уже меня куда-нибудь!

Голова послушалась, понесла ещё быстрее. Мир перед глазами Лотты прыгал как сумасшедший, даже глаза пришлось закрыть. А стоило сомкнуть веки, так сразу начало клонить в сон. Бессонная ночь в самолёте сказывалась, а тут ещё и растрясло.

С мыслью, что транспорт в Мрачново оказался так себе, она стала проваливаться в небытие. Но вдруг провалилась вместе с головой куда-то в бездну. Очень резко провалилась. Отчего даже проснулась.

Лотта обнаружила себя в зарослях высокой травы под кустом, а голову, служившую ей транспортом, лежащей рядом. Впрочем, голова всё ещё крепилась к телу и потирала себя руками.

Оставаться в образе летучей мышки более не было смысла. Лотта вернул свой привычный облик. Кусты не выдержали резко увеличившуюся в размерах вампирэссу, затрещали и разметали в стороны ветки и листья.

Человек в форме рабочего аэропорта тем временем поднялся, опираясь на все четыре конечности, но не успел отскочить. Ветки, будто стрелы, метнулись во все стороны. Рабочий только и успел прикрыть, и ветки утыкали его спину. Не глубоко, только форму пробили, в ней же и застряв. И теперь работник аэропорта стал походить на ежа-переростка.

– Мсье дикобраз, – обратилась к нему вампирэсса, забыв, как по-русски будет слово «ёж», – отнесите меня к моей подруге Блоди. Она живёт где-то поблизости.

Вообще-то, она хотела сказать «проводите», но немного перепутала. В конце концов, подумаешь, одно маленькое слово сказала. Главное, что все остальные слова те, что нужно.

Но служащий аэропорта «Бабкин блин» так не думал. Он окинул взглядом массивную фигуру Лотты, резко развернулся и дал стрекоча, так и оставаясь на четвереньках. А бедная вампирэсса осталась совсем одна посреди мрачного и зловещего леса.

В это время самолёт уже прекратил ползать по взлётно-посадочной полосе и остановился. Вот только выйти из него пассажирам не представилось никакой возможности. Потому что рабочий, который должен был подогнать трап, бросил всё и убежал в лес, атакованный Лоттой.

Иветта стояла у выхода, крепко вцепившись в поручень.

– Придётся прыгать, – вздохнула выглядывающая из-за плеча вампирэссы Маша.

Ей был прекрасно виден одинокий трап, который так и не добрался до самолёта.

– Ни за что! – категорично ответила Иветта. – Это у вас крылья, лапы, хвосты. Повышенная прыгучесть и склонность к полётам. А у меня всего две ноги. И обе мне очень дороги. Если хоть одна из них сломается…

Она замолчала, подняла одну ногу, затем другу. Внимательно посмотрела на обе ноги и ещё раз убедилась, что ни одной из них жертвовать не готова.

Маша посмотрела туда, где находился так и не добравшийся до них трап, и вдруг заметила, как из темноты выскочило нечто. Огни аэропорта осветили это нечто. Передвигалось оно зигзагообразными скачками, опираясь сразу на четыре конечности. Спину существа покрывали шипы, и неслось оно прямо к трапу.

– Это что?.. – Иветта в ужасе отпрянула от двери.

– Оборотень, – уверенно заявила Маша.

– А Лотта? Он её съел?

– Если бы он съел Лотту, его бы уже разорвало.

– А если понадкусал?

Ответа не последовало. Маша и сама не знала, мог ли оборотень понадкусать Лотту? Всё-таки в Мрачново все нелюди жили в мире, и друг другом не питались. По крайней мере, именно так ей говорили. И всё-таки этот нелюдь выглядел как-то странно.

Существо вдруг запрыгнула в кабину управления трапа, и конструкция покатилась к самолёту.

Пока Иветта и Маша выглядывали то и дело на улицу, остальные пассажиры не решались даже встать с места. Только теперь Маша разглядела, что в самолёте были люди. Ни у кого из них даже глаза красноватым блеском не отдавали, не торчала шерсть, не виднелись когти и клыки. Люди же, сразу видно! То-то же они сидели такие притихшие. В руках одного из пассажиров девушка-оборотень заметила глянцевую брошюру, на которой можно было прочесть слово «экскурсия».

Члены экипажа тоже не показывались. Наверное, они тоже оказались людьми, подумала Маша.

Тем временем, трап всё-таки подъехал к самолёту, и теперь можно было покинуть транспортное средство без вреда для здоровья. Маша и Иветта первыми спустились на землю, а люди ещё долго не решались выходить.

Асфальт закончился вместе со светом фонарей, теперь ноги ступали по хрустящей траве, но вскоре и та закончилась. Без предупреждения начался густой лес. Кроны деревьев заслонили ночное небо, и теперь ни луна, ни звёзды не могли освещать путь. А ночное зрение за годы сидения перед телевизором у вампирэссы стало падать. Да и дневное тоже было ненамного лучше. Поэтому, как только Иветта оказалась в лесу, сразу почувствовала, что заблуждается и вот-вот окончательно заблудится. Это в Европе в лесу у каждого дерева подсветка, указатель и платный туалет. А здесь… здесь тоже мог быть туалет. Только бесплатный и под каждым кустом. Но это было совсем не то, что нужно сейчас.

– Лотта! Где ты, Лотта? – на ходу кричала Иветта, но никто не отзывался.

Она остановилась, прижалась спиной к стволу дерева и почувствовала что-то такое, о чём давно успела забыть. Страх. Не конкретный страх, а какой-то древний всепоглощающий ужас. Но разве ж монстры могут бояться? Всё ведь должно быть с точностью до наоборот.

– Она не могла уйти далеко, – попыталась успокоить трясущуюся Иветту Маша.

– А если на неё напали?

– Да кто? Тут же никого нет.

Иветта озиралась по сторонам, а затем шёпотом произнесла:

– Никто…

Прозвучалоэто по-настоящему жутко. Даже Машу передёрнуло, когда она вообразила себе этого «никто». И всё же оборотиня взяла себя в руки, которые пока ещё оставались руками, а не лапами, и произнесла:

– Надо разделиться.

– Я не хочу делиться! – взвизгнула Иветта. – Я личность цельная!

Но Маша стояла на своём.

– Смотри, здесь развилка. Лотта могла пойти туда, – она повела рукой вправо, – или туда, – оборотнэсса указала влево. – Нужно просто пройти по тропинке, а потом вернуться назад. Это просто. Ты справишься.

Маша перекинулась в рысь и оставила Иветту в гордом одиночестве. Никакой тропинки вампирэсса так и не увидела. Но оставаться на месте было ещё страшнее, чем идти. Поэтому она куда-то пошла. А потом побежала. Потому что бежать – это даже лучше, чем идти, особенно когда представляешь, что за тобой гонится… никто.

Ей начало казаться, что за ней наблюдает весь лес и даже тихонько подхихикивает. От этого вдруг стало не только страшно, но и обидно. А тут ведь даже зеркальца нет, чтоб посмотреть, не растрепалась ли причёска, не слишком ли её лицо перекошено, а может, и того хуже – косметика размазалась! Иветта даже забыла, что косметикой не пользуется. Это Лотта всегда была красивой, особенно по меркам эпохи Возрождения. А Иветта – умной. Но сейчас она не на шутку обиделась, что лес и этот никто над ней смеются.

Не сбавляя ходу, она даже погрозила округе кулаком. И тут же во что-то врезалась. Большое и мягкое.

Большое и мягкое громко ойкнуло.

– Лотта! – радостно выдохнула Иветта. – Живая и даже не понадкусанная!

– Да кто б посмел, – рассмеялась Шар-Лотта. – А этот, с иголками, не захотел отнести меня в Мрачново.

– Ты, наверное, хотела сказать отвести?

– Я сказала то, что хотела. А он убежал. Вот тебе и сервис.

Лес вдруг ожил, загудел, зашумел и захихикал. Теперь уже совершенно не таясь.

На ветку совсем рядом с вампирэссами откуда-то спрыгнула белка.

– Это вторжение! Чужаки в Мрачновском лесу!

Но у вампирэсс оказался не такой тонкий слух, чтобы различить писк белки. Они лишь видели, как зверёк забавно размахивает лапками.

– Смотри, какая смешная белочка, – Лотта ткнула в неё пальцем.

– Где? – Иветта закрутила головой по сторонам.

Шар-Лотта достала телефон из кармана и решила сфотографировать местную фауну.

– В атаку! – заверещала белка, когда её ослепило вспышкой.

Зверёк покачнулся на ветке, балансируя на одной задней лапке, и свалился.

Иветта, наконец, догадалась, что проблему с темнотой можно решить телефоном. Она вытащила гаджет и включила фонарик.

Белка лежала на земле без чувств.

– Ой, померла белочка, – вымолвила она, прикрыв рот рукой, затем наклонилась к зверьку, чтобы лучше рассмотреть. – Смотри, у неё на голове ореховая скорлупка. Будто касочка маленькая. Давай её с собой возьмём?

– Ты чего? Она ж мёртвая! – воззвала к разуму сестры Лотта.

– И что? У нас даже куклы ожили, и белочка оживёт. Никуда не денется.

Белка и не думала куда-то деваться. Стоило Иветте тронуть её пальцем, как зверёныш тут же пришёл в себя и вцепился в руку вампирэссы. Иветта взвизгнула, замахала руками, но белка держалась крепко.

– Она меня съесть хочет!

– Гляди-ка, вправду, ожила… – растеряно пробормотала Лотта.

И тут со всех сторон начался артобстрел шишками.

Прикрывая головы, обе вампирэссы рванули прочь, уже не разбирая тропы. Они перепрыгивали через кусты. Лотта даже пыталась взлететь, но забыла перекинуться в летучую мышь, так что выходило не очень.

Белка держалась намертво. Она ни за что не собиралась отпускать свою добычу. Но сусликам никак не удавалось окружить чужестранных вампирэсс. Почему-то окружение всегда оставалось позади бегущих. Артобстрел постепенно тоже иссяк. А сёстры всё продолжали бежать.

Лес закончился столь же внезапно, как и начался. Его окончание ознаменовали аккуратно подстриженные кусты, в которые влетела Шар-Лотта. И кусты эти оказались такие плотные, что пухлая вампирэсса едва не превратилась в блин. А затем в неё же врезалась Иветта с белкой.

Сусликовое войско к тому времени уже потеряло интерес к добыче. И только белка не собиралась сдаваться.

– Я держу её! Держу! – радостно прыгала она у Иветта на предплечье. – Держу…

Пыл зверушки иссяк, едва она поняла, что осталась одна. Лотта осторожно взяла её за шкирку и оторвала от Иветты.

– Мышь! – взвизгнула тощая вампирэсса.

– Где? – теперь Лотта завертела головой.

Иветта вся затряслась, зажмурилась и указала дрожащим пальцем на зверька, которого её сестра всё ещё держала за шкирку.

– Ты что, это же белочка. Только касочку свою она потеряла.

– Да? – с сомнением пригляделась к зверушке Иветта. – А так на мышь похожа.

– Ты же хотела её домой забрать.

– Нет! Давай её отпустим. Больно на мышь похожа.

Воинственная белка совсем не хотела, чтобы её отпускали. Потому что сама она отпускать никого не собиралась. Она махала лапками, пытаясь вырваться и одновременно снова вцепиться в чью-нибудь руку.

– Я никуда вас не отпущу! – возмущалась белка.

– И пищит как мышь. Может, она бешеная? – предположила Иветта.

– Тогда ты тоже уже бешеная. Она ж тебя покусала.

Иветта задумчиво нахмурилась, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

– Нет, – наконец, выдала она. – Я точно не бешеная.

И в подтверждение своим словам добавила:

– Вампиры бешенством вообще не болеют… нам и так досталось.

– А, тогда ладно, – согласно кивнула Лотта и перекинула белочку через кусты, в которые они только что впечатались.

Не знала вампирэсса, что за этой живой изгородью уже созревает самое настоящее зло. И очень прожорливое зло.

Глава 21

Первое явление

Только занимался рассвет, как бабушка Лизавета уже пробиралась к огороду. Она всегда рано просыпалась. Даже всю ночь могла не спать, потому что дремала, как правило, после завтрака, обеда и ужина. И потому перед завтраком всегда была бодрой, пока все спали или ходили сонными мухами. И в этот ранний час уже неслась она к грядкам. Но чисто по наитию, которое иные называют – привычкой.

Никакого огорода у неё больше не было. С тех пор, как Агата приехала, сразу садовника организовала. Лысого, молчаливого и неулыбчивого. Со злодейской натурой. А какой от него огород и тем более – сад? От одного его вида яблоки колючками покрывались. Вот весь огород и вышел.

Насажал этот садовник кустов с розами, которые были колючими, но почему-то не цвели, вместо огурцов с помидорами. Да ладно б кусты ягоды какие приносили. Хоть бы крыжовник, он тоже колючий, как и взгляд этого садовника. И то польза была бы. А так ни красоты, ни пользы, одна зелень колючая, через которую пока проберёшься, вся исцарапаешься. Ходи теперь по этим дорожкам, углы острые обходи.

– Так нет же! – бурчала старушка. – Бесполезных каких-то кустов насажал. Ни цветов от них, ни ягод.

Целый лабиринт из этих кустов нагородил. И давай целыми днями ножницами над ними чиркать. Вот так пойдёшь место свободное под посадки искать, то на колючку напорешься, то на ножницы. И для чего защита такая, когда на садовника только глянешь, уже бежать хочется без оглядки.

– Ну, кто так делает-то? Это ж сколько картошки можно было бы посадить? – сокрушалась Лизавета, глядя на творящееся на участке безобразие.

– Тебе, Лизавета, прокурором быть надо, – отвечала ей Агата. – С такой-то тягой сажать. Ну, какой тебе картофель сажать? Твой маникюр теперь стоит столько, что мешком картошки точно не окупится. А тебя всё к тяпке тянет. Брось тяпку! И мысли дурные брось!

Лизавета смотрела на наращенные когти ярко-зелёного цвета в тон волосам, улыбалась доводам веским и откладывала мечты о картофельном поле в закрома подсознания. Новый образ ей нравился, как и новая жизнь. Но всё же нет-нет, да вспоминала старушка, что огород должен быть. Столько земли и никакого урожая. Вот и тянуло поутру на грядки. И ничего с собой поделать не могла.

Время от времени тоска по садово-огородной жизни накрывала Лизавету с головой так, что тянуло к земле больше, чем к работе. Взяв на рынке рассаду, пробиралась она меж стриженных кустов, вооружённая лопатой и граблями и сажала, сажала, сажала… После таких выходок Агата грозилась закатать единственный пригодный для посадок участок асфальтом и снова отводила Лизавету на маникюр. А то и в СПА забрасывала. В себя прийти.

– Не понимаешь ты, Лиза, современной жизни, – корила Агата внучку. – Ну, какие огороды в двадцать первом веке? Для чего в посёлке супермаркет построили? Для красоты, что ли? Там ведь всё уже давно выращено. Выбирай, что душе, – она искоса глянула на своего помощника, обращённого в садовники, – ну, или бездушью вашему угодно. Как у этого. Видишь? Раньше политическим экспертом был на ток-шоу. А сейчас что? Только и может, что ножницами щёлкать. Хлебалом-то давно отщёлкал.

– А ежели никто ничего сажать не будет, откель оно в супермаркетах возьмётся? – возражала зеленоватая старушка, и Агата на пару минут впадала в прострацию. Говорить о поставках и ритейлерах – язык сломаешь.

– Прогресс на месте не стоит, – всё же продолжала она. – Скоро фрукты и овощи в пробирках выращивать будут. И никаких тебе огородов. Саморазвитие! Вот чему следует уделять время. А не изнашивать и без того подряхлевший организм. Жить уже начинай! А ты?

В этот раз приступ огородничества застал Лизавету прямо на празднике. То ли музыка тягу к земле пробудила, то ли время настало, когда хочется взять и посадить. Или хотя бы просто прикопать.

Дождавшись, когда смолкнет позвякивание садовничьих ножниц, а из спальни Агаты раздастся забористый храп, Лизавета вытащила из-под матраса давно припасённые луковицы и понесла.

В предрассветных сумерках, баба Лиза выбралась из дома и, вооружённая садовым инвентарём, направилась к месту замысла.

– Будет вам такой урожай, – приговаривала она зловещим шёпотом, – что все супермаркеты обзавидуются!