Текст книги "Тот самый сантехник. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Степан Мазур

Соавторы: Вадим Фарг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 61 страниц)

Глава 15 – Сенсей Степаныч

Боря пробрался в подъезд Степаныча без ритуала извлечения ключа, так как порог разметал пожилой дворник и первым открыть предложил.

Предыстория поведения – проста. Не раз уже с ним уже в подвал лазили. То котят доставать орущих голодных, то потоп устранять. Да и краски для двора Глобальный немало принёс на радость местному активу, чтобы скамейки подкрасить, бордюры и турник подновить, который каким-то чудом уцелел на детской площадке, от которой одно название осталось.

«По весне стоит стройматериалов привести и заняться строительством новой», – прикинул внутренний голос, устав от клумб из покрышек: «Да и старикам новых лавочек поставить, а молодёжи – беседку сделать».

Краска в одном из сейфов Антона стояла. Отборная, финская. На одной связке ключей с гаражом оказалось. Ясно же, что бывший начальник себе отложил что получше, чтобы в гараже подкрасить или вовсе ворота перекрасить. А что похуже воняло по подъездам так летом, что гастербайтеры в обморок падали. Но главное видимость создать было, что делается ремонт, профилактические меры принимаются. На суде даже как плюс к характеристике зачлось.

– Здарова, Боря. Ты никак к Степанычу намылился? Намедни о тебе вспоминал.

– Есть такое. Аполлинарий Соломонович, подвалило вам работы нынче?

Не то, чтобы и Глобальный тоже всегда разговаривал анахронизмами, но глядя на длинную бороду ухоженную под лопату и усы торчащие дворника, залихвацки подкрученные, он словно в начало двадцатого века и даже конец девятнадцатого попадал. Тогда к словам твёрдый знак ставили при написании, а при разговоре фразочки вставляли с буквой «с» на конце.

Боря не поленился разузнать почему так, и оказалось, что «словерс» это. Частица, которая прибавлялась в конце слов в русском языке, значит. По старой орфографии она выглядела как «-съ», а возникла как сокращение слов «сударь» и «государь». Понты позднеимперские, значит, модные в бытовом обращении. Сейчас бы это звучало как «ну-с, так-с, вот-с», а раньше более интригующе: «отнюдь-с», но чаще «да-с» и «нет-с».

Поздоровавшись с человеком дела и крепко руку пожав, сантехник добрался до двери квартиры, достал-таки связку ключей и вставил самый большой ключ в замочную скважину. Но провернуть его не удалось. Дверь была открыта.

Тогда гость просто толкнул её и шагнул через порог. Степаныч словно ждал. С кряхтением опустился на табуретку посредине коридора, поправил лямку баяна, вдавил пару клавиш и начал вместо приветствия:

– "Страшные мужики". Неоконченное, наболевшее…

Прежде чем Боря успел сказать хоть слово, Степаныч затянул:

Страшные мужики юбки надели,

Страшные мужики сиськи хотят,

Страшные мужики, жизнь без предела.

Страшные мужики... мужиков хотят!

Боря только рот от удивления открыл, а Василий Степанович баян опустил и вздохнул:

– И это страшно, Боря. Куда мир катится? Уже чайный гриб подделывают. А дальше что? Автомобили начнём делать с прочностью танков и внукам их передавать из поколения в поколение? Чипы то ведь все по пизде пошли. На ламповые технологии откатимся что ли?

Боря вздохнул. Похоже, телевизор опять выдал что-то на тему шапочки из фольги, а нумерология очередную страшную цифру из удобной сложили в мрачные знаки. И в архивах Вангелии тут же нашлось по теме пророчество.

Гость разулся, снял куртку и подошёл к старику, обнял крепко. Украдкой понюхал. Водкой не пахнет. Мылом пахнет. Бритый, опять же. Следит за собой. Что радует.

– Степаныч, ну ты чего загрустил?

– Боря, а как тут не грустить? Нэнси напилоси и понеслоси Пилоси. Но это ещё летом было. А теперь они на калькуляторе считают сколько, блядь, миллиардов людей сотрёт с лица Земли как тряпкой пыль, и сколько останется, если поездки важных продолжатся, пока другие важные дуются. А чего там может хорошего в мире остаться, если половина сразу погибнет и четыре из пяти и года не проживут? Это же пенсию понизят, Боря. А куда мне потом без пенсии деваться? Стар я уже для ядерной войны. Да и обрез в ментуру сдал ещё по молодости.

– Степаныч… ты давай не это… это самое… – снова вздохнул Боря и пошёл на кухню чай ставить.

Важны не слова, а как ты их произносишь.

Мастер тут как тут оказался. Баян на стульчике оставил. Вдохновения нет. А поговорить – это всегда пожалуйста.

– А ты мне зубы-то не заговаривай, Боря. Я всё знаю.

Глобальный уже приготовился к отповеди, почему мол трубку не берёшь, и не перезваниваешь через минуту-другую. Но наставник словно и не звонил вовсе. Его другое интересовало. Важное. Хотя бы для ядреной зимы.

– Ты мне лучше скажи, когда четвёртый разряд получать будешь?

– Так я только два месяца как третий получил, – напомнил бывший ученик.

– Боря, так время ускорилось, – даже не думал отступать наставник. – Я в твои двадцать уже отслужил, отучился и по заводам слонялся. Спорт, опять же. Воркаута тогда не было, правда. Но под Новый год на каких только корпоративах на танцульки не ходил. Алла то вытрезвители дёргала, то морги обзванивала, то по больницам шарила. А мне что? Я с мужиками по подвалам трубы варил. На них же потом и пили, и отжимались на скорость… Это сейчас краш или кринж?

– Степаныч, я твоего инопланетного не понимаю. Мне весной только двадцать будет, – робко возразил Глобальный, принявшись готовить перекус из холодильника к чаю.

Второй завтрак в условиях зимних – необходим. Если просыпаешься в шесть, до часу обеденного можно и не дотянуть. Организм пополнений припасов требует.

Степаныч исчез в комнате, а затем вернулся с когда-то распечатанными ещё на матричном принтере бумагами.

– Вот. Читаем документ, значит. Параграф 162. Слесарь-сантехник четвёртый разряд. Характеристика работ: разборка, ремонт и сборка средней сложности деталей и узлов санитарно-технических систем центрального отопления, водоснабжения, канализации и водостоков, разметка мест установки прибора и креплений, группировка и догруппировка чугунных радиаторов на месте ремонта, соединение трубопроводов отопительных панелей, санитарно-технических кабин и блоков, крепление деталей и приборов при помощи поршневых пистолетов… Знакомо?

– Степаныч, так я когда в гараже жил ещё, мы этим всем занимались.

Наставник палец поднял и продолжил:

– Сантехник в таком случае должен знать: устройство и способы ремонта трубопроводных санитарно-технических систем из стальных и полимерных труб, устройство поршневых пистолетов и правила работы с ними, способы разметки мест установки приборов и креплений, правила установки санитарных и нагревательных приборов… умеешь?

Боря хмыкнул:

– Умею.

Но Степаныч и тут не думал останавливаться и дочитал:

– Примеры работ, значит. Чёрным по белому. Разборка, ремонт, сборка: бачков смывных, ванн различных, вентилей, кранов, кроме трехходовых, моек различных, раковин, смесителей, умывальников, унитазов, установок для мойки подкладных суден, шкафов вытяжных… умеешь?

– Да умею! Умею! Чего там уметь?

– Боря, так чего выёживаешься? Иди и сдавай четвёртый разряд! Я позвоню, организуем тебе комиссию. А ты лучше баню организуй. Посидим с пивком, на тебя посмотрим. Ну и попаримся заодно. Нам приятно. А тебе – польза.

Боря яичницу с колбасой сварганив, по тарелкам разложил. Степаныч сразу подсел рядом, вздохнул:

– Переживаю я за ваше поколение, Борь. Вы же без телефона срать не сядете. А мужикам всё равно пива хочется. Так что выбор простой. У меня на кухне, но без толку. Или у тебя в гараже, но с четвёртым разрядом в активе… выбирай.

Дуя на желток на хлебушке, Боря кивнул:

– Степаныч, идея хорошая. Я всё равно в гараж за джипом сейчас поеду. Но сегодня уже не успею. Зови своих мужиков завтра-послезавтра, подъеду с ящиком пива, поляну вам накрою, организую. Инструмент то брать надо? Варить что-нибудь? Присоединять?

Степаныч брови округлил:

– Какие инструменты?

– Ну… вы же меня тестировать собрались? Комиссия, все дела.

Наставник рассмеялся в голос. А когда прекратил хохотать, сам шутку сгенерировал. Похоже, пошло вдохновение.

– Борь… как жену Буратино зовут?

– Эм… Мальвина?

– Это подруга. А жену как?

– Ну… не знаю, – признался Глобальный.

– Калитка! – заявил Степаныч и пояснил. – Чем дольше запускаешь, тем больше занос потом извлекать.

Боря улыбнулся для приличия. Мужик он ведь смекалистый всегда. Если секса мало, будет о нём хотя бы шутить. А если много, то друзей по жизни мало. Шутить не с кем.

«Замкнутый круг получается», – заметил внутренний голос.

Но Степаныч прав. Не знаешь, что делать по жизни – повышай квалификацию. Антоны Сергеевичи и Тимофеи Вольфовичи – это ведь приходящее-уходящее всё. Директоров много, но на практике коммунальщики сталкиваются с нехваткой специалистов высокого класса. И всем нужны Борисы Петровичи. Поэтому часто квалифицированным сотрудникам предлагают работу слесарями-сантехниками по совместительству в разных организациях. Человек трудовой – нарасхват всегда. В отличие от проверяющих, смотрящих и советующих.

– А кто в комиссию банную войдёт?

– Так Аполлинария возьмём. Он как робот-терминатор уже двое суток лопату из рук не выпускает.

– А он что, специалист?

– Он то нет, но сын у него в надзорной комиссии сидит. Пиво ему по гаражам пить не с руки, но печать поставит и подпись подмахнёт. А для дела мы Нине Альбертовне позвоним. Уж она кого-нибудь подсоветует дельного.

– Так на троих полянку накрывать что ли?

– А ты что, не будешь? – удивился Степаныч. – Ты это дело брось. Обратно мы и на такси можем уехать. А повышение отмечать надо так, чтобы автопилот включался. Вот куда твой автопилот тебя поведёт?

Боря задумался. А действительно, куда?

Взгрустнулось чего-то. Даже лицом поник. Только сенсей, семпай и мастер по словоблудию и делу тут же заметил.

– Эх, Боря. Хату тебе надо. Сколько ещё по съёмным скитаться собрался?

Старик глазами бодрыми смотрит, и вроде с поволокой лёгкой они, а как в душу заглядывает. И ничего от него не скрыть… Кроме похождений. Давно бы на порог не пустил.

– Ну так… весной буду строить.

– Боря, весной ты только фундамент зальёшь. До осени отстояться должен. А потом снова зима. Дом построишь в лучшем случае через три-пять лет. А это уже целая жизнь. А ты их тех вольнодумцев, что либо зимовку в автомобиле представляют с жопой немытой, либо в подвалах ночевать готовы с тараканами в споре, лишь бы потом хорошо было. А не будет, Боря. Сделать прежде надо!

Глобальный задумался. Да, с ночёвкой в микроавтобусе он бы дубу дал с первым снегом. Сибирь не прощает отсутствия интеллекта в зимний период. А постоянно бегать по Наташкам-Дашкам-Лидам тоже нельзя. Свой уголок должен быть.

«Хоть квартира студия, но своя. Место для хранения документов, ключей и прочих носков!» – важно и только по делу добавил внутренний голос.

Поднял Борис голову от тарелки опустевшей и подал голос:

– А что ты там за риелтора предлагал? Я записывал, да телефон… собака утащила.

– Боря, ты не переживай, – тут же посветлел наставник. – Собак по жизни хватает, но номерок нужных людей я всегда в книжечку переношу. А эта даже визитку оставляла… сейчас поищу.

Он удалился в коридор, загремел вещами. Боря откинулся на стуле, осмотрелся. На кухне теперь вещей хватает. Всё следствие вернуло. И чего его ругают постоянно? Вон даже лишнее отдало, чтобы свои не подрались. Кофемашины у Степаныча точно никогда не было. А теперь эспрессо может пить и капучино. Пусть даже не знает как пишется правильно. Да и кофе зёрен у него нет.

Всё-таки многие вещи спорные оказались. Чеков на них нет, владельцы не заявляли, а по глазам видно – соседу не принадлежат. Куда их девать? Конечно, Степанычу.

Так Боря майору Хромову и сказал, пока ванную новую устанавливал. Всё-таки новая акриловая лучше старой ржавой железной, с которой покрытие давно сошло. А квартирантам новым квартире конфискованной государством и старая ванная сойдёт. Всё равно со скидкой с аукциона выкупят, а не по полной рыночной стоимости.

А пока мылся Андрей Валентинович в ванной с солькой и пенкой, вытянув ноги впервые, что теперь от стенки до стенки, а не от бельевой корзины до пупка, пока от повышения отходил последствий майор, тут же и решил, что прав Борис – у деда лучше сохранится, чем у Кишинидзе или Сомова.

На сотрудников мало надежды. Один игроман-картёжник, свой среди цыган и контор со ставками, где решают на кого первого сядет муха, а второй распиздяй по умолчанию. Не зря же в новый МММ вложился, едва Мавроди выпустили. А как дубу дал основатель пирамиды известный, так Сомов очень удивлялся, что спросить с него не выйдет. Он всё-таки в органах служит, а не хернёй в офисах мается.

Соседу Хрунычеву всё сполна вернулось. Десять лет с конфискацией дали. Органы на робу не поскупились. Потому что своего ничего не осталось.

Чем докажешь, что твой спортивный костюм и чешки? Веры ворам нет. Авторитет один. Но уже по ту сторону забора, где другие правила жизни.

Если у сантехников один спрос – знание основных принципов функционирования сантехнических систем, правил установки сантехники и нагревательных приборов, кондиционеров, бойлеров, способов ремонта различных трубопроводов и прочего, то с Хрунычева Никиты Сергеевича скорее спрашивали сейчас тянется ли за ним гадское и блядское? И ровный ли он пацан? Или всё же немного искривлён и сутулится?

Боря даже улыбнулся, чая подливая. Каждому – своё. Профессионал сантехнических дел обязан разбираться во всех тонкостях оборудования, проводить диагностику дефектов, делать ремонт всех типов, заменять поврежденные детали, своевременно определять годность материалов при их эксплуатации. А вор по жизни должен делать ноги, а если не успеет – сидеть и думать головой, почему и на чём попался?

Если в обязанности слесаря-сантехника на предприятии по должностной инструкции входит поддержание исправного состояния, надежного и безаварийного функционирования систем центрального отопления, водоотведения, канализации, обеспечение правильной эксплуатации, монтаж, регулировка, настройка и устранение неполадок домовых сантехнических устройств, обнаружение причин раннего износа, меры по их устранению и предупреждению, сборка, наладка и техобслуживание трубопроводов, стоков, сливов, сборка и разборка, ремонт различных деталей и узлов санитарно-технических систем, комплектация заявок на инструменты, запчасти, материалы и обеспечение их экономного использования, а так же своевременные испытания и подготовка отремонтированных участков к сдаче в эксплуатацию, то в обязанности вора на первой отсидке в любом возрасте входит поговорка «сидеть на жопе ровно, прикинуться ветошью и не отсвечивать».

Пока Степаныч шарил по коридору, подвигая ранее не использованный им спортивный инвентарь с ранее же н и разу не виденными клюшками для гольфа, пока двигал коробку с разобранной хрустальной люстрой и ногой толкал робот-пылесос без заряжающей станции, Боря чай допил и ещё раз достал портмоне с орлом.

Сам-то не вор. Да, нашёл, повезло. Но хозяин у бумажника – другой. Вернуть надо. Минус пару сотен евро. Не за доставку, конечно. А за то, что не скидывался на общие нужды. Всё-таки нельзя идти против коллектива. А если хочешь на чужом горбу по жизни выехать, то рискуешь в сугробе поглубже оказаться.

В кармашке с мелочью загремело. Много там её. Боря высыпал на стол монетки, где большинство номиналом в один евро оказались. Такие можно и на память людям раздать. Или Степаныч кому подарит. Не велика потеря.

Да только в отделе тут же и записочка оказалась. А на ней немецкой ручкой немецкой же рукой на листике белом выведены чернилами чёрными немецкие буквы и цифры понятные. Глаза тут же за знакомое словно зацепились – Flug.

«Флаг что ли белый поднимает опять?» – подумал Боря и к планшету на подоконнике потянулся коробке.

Валяется разряженным в коробке. Это плохо. С другой стороны, вай-фая у Степаныча тоже раньше не было. А теперь ноутбук есть. И сидит в социальных сетях чаще, чем у телевизора. От того творчество и страдает. Но в лексиконе современном постепенно шарить начал.

Забив слово в переводчик с немецкого, Боря понял, что не флаг это, а рейс. Рейс 745. Такой в том же планшете указан как рейс Берлин-Москва-Новосибирск. Совокупив с обозначенной датой, «детектив на удалёнке» вдруг понял, что Мергенштольц послезавтра в гости жену ждёт.

– Право-с дивно-с… как не вовремя, блядь-с! – пробурчал Боря и дописал ручкой на листике дату прилёта.

Судя по всему, искать коллегу без последствий ему оставалось около тридцати шести часов. А затем уже – Гитлер капут, нихт, шнеля и зер гуд… Но это не точно.

Степаныч показался на кухне с визиткой в руке и вручил её как семейную реликвию.

– А я сразу говорил, что девка хорошая. Грудастая такая. Пригодится. Вот и пригодилась. Ты давай, время не теряй. В кино там своди, цветы подари, а затем – хоп. И вместе поселитесь… А то что ты всё на работе, да на работе.

Боря кисло улыбнулся, но спорить не стал. Спорить со стариками не надо. Их любить и уважать лучше. А спорить можно только с собой. Хотя бы для понимания – карма это или просто совпало?

Глава 16 – Звезда пленительного, щас я!

Боря честно пытался причинять людям добро по возможности. Действовал по формуле «помогай и беги», пока не попросили повторить. Иногда даже замахивался на собственное счастье, но не всегда всё шло по плану. Выходили то оргазмы, то рассуждения философского типа с упором на вопрос – «о чём ты мечтаешь?».

Понятно о чём: дом, семья, дети, финансовое благополучие. Но разве это предел? А в душе то что должно остаться? Меркантильные помыслы если и хороши на земле, то на тот свет и монетки не забрать.

При мысли об этом, Глобальный собрал все необходимые вещи, прихватил пакетик с обедом, и уже одевался-обувался, размышляя какие стройматериалы взять, чтобы устроить ремонт в квартире Лиды и какой коньяк, чтобы сойтись с Гусманом.

Но Степаныч перебил все светлые помыслы. Он вновь вышел в коридор и немного стесняющимся голосом спросил:

– Боря, а что такое «нюдсы»?

«Удивил! Сто баллов из ста!», – тут же заявил внутренний голос: «Но если спросит откуда берутся дети, то может быть и деменция, и Альцгеймер. Ты посмотри ему в глаза и провесь по части инсульта признаков».

Боря повернулся, повёл бровью. Но брови ответов не дают. Разве что брови генсеков. А ещё усы умничают, бывают. Но лишь высокопоставленных лиц. У остальных усы выглядят солидно только в двух случаях. Ты – пожарный. Ты – гусар.

Не зная с чего начать разъяснение старшему поколению, Боря сам спросил:

– Зачем тебе?

– Да вот в социальных сетях осваиваюсь, – пояснил Степаныч. – Выставил, как водится, фотки с погребка. Ну там, наливочка, банки с огурцами-соленьями. Сауну опять же твою показал. Ну и мы в полотенцах сидим-пердим.

– Мы, это в смысле я и ты? – на всякий случай уточнил Борис. – Сидим.

– Ага, – даже не думал заострять на этом внимание наставник. – И тут как понеслось. Женщины повалили штабелями. Даже в теле. А иногда и в двойном-тройном, так сказать. И вот значит, объёмные телеса свои мощные и пышные показывают. А меня нюдсы просят в личку прислать. Я сначала отшучивался. Говорю, «лично только на брудершафт пить привык. Но давно в завязке». А они чем старше, тем настойчивее только.

– И ты что?

– А что я? Так это если с каждой за стакан присесть, а ей под сто пятьдесят… веса… я же все огурцы на закусь потрачу. А впереди зима. Не продуктивно, Борь, получается.

Боря вздохнул. Действительно. Огорода то у него теперь нет. Отдал, подарил даже. На всех огурцами не запасёшься теперь.

Но вопрос был поставлен ребром.

– Это обнажёнка, Степаныч. Не ведись. Конечно… – объяснил Боря, но тут проснулась тактичность, зачесалась и давай показываться. – … если у вас всё серьёзно, то можно, наверное. Но давай ты лучше с поэзии начнёшь.

Степаныч улыбнулся даже. Робко, как пионер при вручении галстука.

– Так меня хер просят показать?

– Ну… да, – ответил Боря как есть. Так как у мужиков не принято отправлять в ответ ногу или локоть. Мужчина строг и прямолинеен. Просят фотку – посылает. В лучше случае уточнит какая из двух голов интересна собеседнице.

– О-о-о! – затянул давно поседевший, но ещё не растерявший хватки наставник. – А почему бы так просто и не сказать? «Покажи хер или то, что от него осталось». Сейчас же с засильем иностранщины борются, слышал. И уже не факюкают. Но материться вроде бы тоже нельзя. Или… если очень хочется, то можно?

Боря начинал закипать. Уже четверть дня прошла, а дел только прибавляется.

– Ой, Степаныч, давай потом обсудим. Мне на работу ещё прорваться сегодня нужно… Ты только это… Не вздумай высылать кому-то свои причиндалы.

– А зачем высылать? – снова удивился мастер на пенсии. – Хотят посмотреть, пусть приходят и смотрят. Офлайн, так сказать.

Боря вставил ключ, но вспомнил, что дверь открыта. А в спину уже донеслось:

– Хе, а я ещё думаю, это ж насколько ей мои банки с соленьями там в Европе понравились, что обнажиться ради посылки готова? Боря, да я бы и рад им гуманитарную миссию организовать. Но банки на почте не принимают. А если в контейнеры перекладывать соленья, и почте нашей доверить, то дойдут уже переваренные… временем.

Боря кивнул и удалился. Выбежал на улицу. И только тут вспомнил, что всё ещё нечем вызвать такси. Телефон есть и нету одновременно.

«Проклятая двойственность ситуации!» – заявил внутренний голос: «Нам бы сим-карту! Но без паспорта не дадут».

Он дёрнулся обратно к двери. Но так уже закрылась. А на его связке ключей не было магнитного ключа от домофона. Чертыхнувшись, Боря уже вновь собирался набрать номер квартиры. Но тут снова что-то пошло не так.

Мир вдруг стал чёрным. Буквально. На голову что-то накинули непрозрачное, заломили руки и куда-то понесли в два счёта. Оставалось только надеяться, что барсетку с документами и ключами прихватили и пакетик с провизией. А то совсем грустно будет.

Всё произошло так быстро, что действия вокруг не имели значения. Мозг на звуках только сконцентрировался: топот ног, перемешиваемый с хрустом по снегу, звук закрываемой двери, затем рёв мотора.

Резкий старт с ходу, однако, скорее озадачил, чем ужасал. Его похитили? А нахрена? Кому он нужен? В долг не брал, важных людей не оскорблял. В акциях и стычках не замечен. Даже маску при случае с бахилами носит.

Возможно, пересёкся с роковой женщиной, но то не со зла. Ни одна из них не говорила, что муж есть и даже не предупреждала, что любовник ревнивый.

Тогда, кто?

Всё прояснили голоса в салоне микроавтобуса.

– Бита, Лапоть, ну что за детский сад? – донёсся хорошо различимый голос Шаца поблизости. Откуда-то спереди. Возможно даже, за рулём.

– Князь сказал доставить, я доставил, – ответил один басовито.

– Ну, я даже молодость немного вспомнил, – добавил второй с заминкой.

Боре резко сдернули чёрный мешок с головы. И он понял, что сидит в салоне микроавтобуса. Жаль, что не своём. Но мест девять есть, лишь половина из которых занята.

В салоне сидели Шац, Бита, Лапоть и Князь. Первый был за рулём. Второй сидел на переднем сиденье и смотрел вдаль. Он же первый и сказал:

– Боря, расклад такой. Шац порекомендовал тебя как деятельного человека. Так что мы с ходу решили, что лучше тебя кандидатуры нет и так сказать, позаимствовали тебя с ходу.

– Нахрена так-то? – выдавил с ходу Боря, которому тут же с рук ремень стянули. Но сбежать не получится. По бокам сидят мордовороты. Хотя сиденья сзади свободны остались.

«То пространство походу для трупа», – невзначай добавил внутренний голос, от чего живот начало крутить с ходу.

– Так ты трубку не берёшь, гасишься, – добавил Князь, повернувшись. – Не по -пацански.

– Чего это я гашусь? Телефон просто спиздили, – буркнул Боря. – Вот симку собирался восстанавливать, а тут вы… налетели.

– Всё, кончаем гнилой базар, – обрезал Шац и в зеркало заднего вида взгляд Глобального поймал. – Боря, ситуёвина такова. От нашей с Князем войны бизнес страдает. Дела запустили оба совсем за этими стычками. Нас в больницах уже с распростёртыми принимают. А в моргах отдельные полочки заготовили. Не дело это. Так?

– Не дело, – повторил Боря, нос почесал и немного выдохнул, когда под ногами пакет и барсетку увидал. – От меня то что требуется?

– Будешь «третьей силой».

«Боря, только не гони соглашаться на тройничок с одной бабой. ЖМЖ то ещё ничего, наверное. А вот от мысли о МЖМ мне не по себе», – тут же пояснил внутренний голос, расставив приоритеты: «Так же членом другого мужика можно коснуться. Что может быть хуже? Только женщину с мужиком перепутать. Хрен пойми во что одеваются».

– Третейским судьёй, – с важным видом добавил Бита и палец поднял. – Третейский судья – это вам не хуй собачий с головой телячьей, а физическое лицо, избранное сторонами для разрешения спора в третейском суде. Стороны могут по своему усмотрению согласовывать порядок назначения третейского судьи для рассмотрения конкретного спора.

Лапоть заёрзал и обронил:

– Бита, а ты когда таким умным стал?

– Так Ленина собрания сочинений читаю, – напомнил он. – Дельные вещи говорил. Я вообще думаю, что Ленин – рэпер.

– Чо-о-о? – протянул Лапоть.

– Это с хрена бы? – уточнил Князь. Тогда как Шац просто прыснул.

А Бита как ни в чём не бывало начал пальцы загибать:

– А что не так? Во-первых, читал речёвки в толпу. С броневика даже было дело. Во– вторых, в него стреляли. Фанни Каплан не даст соврать. Было дело, боролся с "белыми". Это третье. Четвёртое – носил модный шмот. Одна кепка-восьмиклинка чего стоит. Пятое – жил с одной женщиной, а спал с другой. Надежда Крупская и Инесса Арманд вам в мозг тегами.

Тут Бита с ещё более важным видом вторую руку в ход пустил, продолжая пальцы загибать:

– Шестое вообще просто. Умер, но живее всех живых. Человек-легенда! Седьмое –

трудился в роскошной, просторной студии. Кремль всё-таки место не менее легендарное, чем его правители и заседатели. Восьмое – после смерти поставили ему такой памятник, что затмил все цыганские понты вместе взятые. Мавзолей! Девятое – возглавил революцию. Не спиздеть, он буквально, зажёг толпу. Десятое – картавил. А чем хуже рэпер говорит и непонятнее, тем только лучше.

На этом моменте у Биты закончились пальцы на руках, но он не растерялся и взял руку Бори, загибая пальцы уже там:

– Что ещё? Отсидел. В ссылке. Мало? Тогда скажу, что "работал по-чёрному". Добавим сюда – якшался с гангстерами. В его время такие акулы плавали типа Парвуса, что наши олигархи сейчас им в подстилки не годятся.

– Подмётки, – поправил Лапоть.

– Ещё раз перебьёшь и я тебя все дырочки в хлебе считать заставлю.

– Э, ты на кого батон крошишь?

– Не бурчи, воробушек!

– Глохни, голубка! Не то в деревянный макинтош оденешься.

– Цыц! – рявкнул Шац и затормозил даже, чтобы всех встряхнуло как следует. – На разборки – ша! Продолжай, Бита… интересно даже.

Бита немного поклонился импровизированной публике и добавил:

– Ленин даже мозг наполовину высушил, чтобы соответствовать. Если вы понимаете о чём я. А какие слал мэсседжи? А? Активно человек работал с телеграфом. Потому их первыми и захватывали.

– Хуясе, теоретик, – снова не выдержал Лапоть и тоже решил умное выдать. Но в сортире только журналы и газеты валялись. – А я слышал, что Сибирь больше не похожа на карте на стоячий член по форме. Забайкальский округ же в введение Дальнего Востока передали. Теперь заживём!

Щац с Князем переглянулись. И дальше молча ехали. Каждый о своём думал. Пушкин всё-таки больше на рэпера походил с дуэлями, происхождением и речитативом прекрасным. А Ленина под те же параметры и в рокера можно переодеть. Было бы желание.

– Так… куда мы едем? – наконец нашёл в себе силы спросить Боря в тишине.

Но автомобиль уже скинул скорость и вскоре затормозил. Шац выскочил первым. Затем выбрались все остальные. Боря сглотнул невольно, глядя на лес заснеженный и белое поле у дороги. Вокруг ни машин, ни людей. Кричать бесполезно. А тело спрятать на раз-два. Просто в снег толкни, засыпь сверху и месяца на четыре хватит.

Но… за что? Судей вроде не трогают.

Шац, наконец, приблизился, повёл рукой в сторону полянки заснеженной. А того снега примерно метр намело за пару дней, а то и больше. Пояснил водитель коротко и по сути сразу:

– Боря, вот в чём соль. Нас четверо. Два на два. Князь и Битой. Я с Лаптем. Дуэль ебанём. Кто победит, тот и прав.

Боря вновь невольно сглотнул.

«Ну пиздец, перестрелки нам только сегодня не хватает».

– И что мне… пистолеты подать? Или дырки в теле посчитать? – прикинул Боря, но тут все четверо засмеялись в голос.

– Боря, ну ты чего? – добавил уже Князь. – Покрошить друг друга мы и раньше могли. Но почему-то все выжили. Давай по-человечески разбираться.

– Это как… драка в снегу? – вновь предположил Глобальный.

– Да не-е-е, это ж раздеваться придётся, – протянул Лапоть. – А бани рядом нет. Мы, Боря, вот что решили… в снежки будем рубиться!

Тут-то челюсть Глобального и отпала.

– Чего???

– Ты его слышал. В снежки будем херачиться, – добавил Бита и куртку сняв, разминать руки начал, плечами водить и прыгать немного.

Трое других не отставали. А когда все вчетвером вдруг начали снежную бабу лепить, шарики скатывая большие, Боря даже подзавис.

Снеговик быстро в поле встал. А четверо отсчитали двадцать пять шагов от него. И давай снежки лепить. Да рядом с собой складывать.

«Похоже, они даже друг в друга не собираются кидать», – заметил внутренний голос: «Вот это я понимаю – бесконфликтное разрешение ситуации гуманными методами».

Шах вновь подошёл, снежок протянул:

– Короче, проверь все снаряды. Чтобы по такому эталону был. Без мухляжа. Каждый по пять раз бросает. Кто фатальнее снеговика ранит, тот и победил.

– А… я? – всё ещё не понимал Боря.

– А ты не меньжуйся и типа очки считай, – добавил Князь, кисть разминая без перчатки. Так меткости больше. – Ну там, в голову, одно, в живот другое. По ногам или по касательной – третье. Главное рядом с ним стой и фиксируй всё чётко. Чтобы пацаны не загонялись и не спорили, кто лучше. Ты судья. Понял?

– Без мухляжа, – снова подчеркнул Шац с самой серьёзной мордой. – Даже если я угрожать начну, не ведись. То всё азарт и пиздоболия не по теме. Усёк?

– Уловил? – добавил Князь.

– Понял? – подмигнул Бита с важным видом.

– Осознал? – добавил Лапоть, хохотнув.

– Да усёк, усёк, – Боря взял в руки снежок, вздохнул и пришёл к выводу, что если группе мужиков около сорока что-то придёт в голову, то лучше поддаться потоку и не спорить.

Когда все приготовления завершились, Боря тщательно проверил каждый снежок на предмет наличия жёлтого в нём, затем руки участников посмотрел, проследил, чтобы рукава закатали, чтобы никаких металлических бонусов не выползло. А после в паре метров от снеговика встал полубоком и приготовился считать баллы. Одновременно считая себя ебалой и при том заражаясь интересом.