сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
работ студентов и достопримечательностях города. Это приятный ужин, и по его
завершении я чувствую себя умиротворенной и довольной.
Выходя из-за стола, Сент-Клэр берет меня за руку, и я чувствую пульс в его пальцах и
легкую искорку тепла, когда мы проходим через лобби. Метрдотель желает нам доброй
ночи, и мы уже почти выходим из ресторана, когда я ощущаю, что Сент-Клэр
напрягается. Парень типажа «я-из-высшего-общества-и-хочу-чтобы-все-об-этом-знали»
в показушном костюме только что вошел в дверь под ручку с, как я предполагаю,
требующейся статусу девушкой с блестящими темными волосами и минимумом одежды.
Высокий рыжеволосый мужчина замечает нас.
– Сент-Клэр! – вопит он, направляясь к нам с важным видом и практически волоча за
собой свою подружку, которая, будучи на высоченных каблуках, не в состоянии сделать
нормальный шаг. Он хлопает Сент-Клэра по плечу. – Рад тебя видеть, приятель.
Он бы не понравился мне, даже если бы Сент-Клэр не замер рядом со мной каменной
глыбой. У парня румяные щеки и неизменно самодовольное, презрительное выражение
на лице.
Стелла Лондон
Искусство и Любовь # 2
Сент-Клэр не отвечает. Потерявший дар речи Сент-Клэр?
Мужчина сам представляется мне:
– Спенсер Кроуфорд. – При этом он не протягивает руку и не представляет свою
спутницу. – Ты уже достаточно зализал раны после провала в Аукционном доме «СОХО»?
Сент-Клэр смотрит на Кроуфорда:
– Я никогда не переживаю по мелочам, Кроуфорд, – его тон ледяной и так отличается
от заигрывающего Сент-Клэра, к которому я привыкла. – Я не думаю, что тебе удалось
найти документ на право собственности на ту картину Армана?12
– Я выиграл честно и справедливо, – ухмыляясь, говорит Кроуфорд. Он наклоняется
чуть ближе: – Для такого удачливого парня, ты не так уж хорош в этом. – Он разражается
резким смехом, но Сент-Клэр не присоединяется к нему.
– Пойдем, подышим свежим воздухом, – произносит Сент-Клэр, поворачиваясь ко мне
и полностью игнорируя Кроуфорда.
– Отличная идея, – соглашаюсь я.
На улице приятная ночь, звезды скрыты низкими облаками, но в барах и клубах
продолжается веселье. Сент-Клэр с квартал молча идет рядом со мной, но затем я не
выдерживаю и спрашиваю:
– Что это сейчас было? Кто этот парень?
– Некто, не заслуживающий упоминания.
– Ну же, – прошу я. – У вас двоих явно есть история.
Сент-Клэр вздыхает.
– Спенсер Кроуфорд был хулиганом в подготовительной школе, который цеплялся к
слабым и получал от этого удовольствие. А теперь вырос и превратился в корпоративного
рейдера.
Я стараюсь поднять ему настроение:
– Как Индиана Джонс?
Сент-Клэр улыбается моей шутке, но этого не хватает, чтобы вытащить его из
накатившей мрачности.
– Его заботят лишь выгода и трофеи, последние строчки в балансе и статусная
атрибутика. Он больше похож на Принца Джона:13 ворует у бедных и обездоленных,
чтобы отдать богатым.
Я вспоминаю, что он говорил мне о картине Дюрера, отнятой нацистами.
– А ты больше похож на Робин Гуда?
Он горько смеется:
– Иногда мне бы этого хотелось.
– Картина Армана, о которой упомянул Кроуфорд… речь о Пьере Армане? –
спрашиваю я, подразумевая известного художника-импрессиониста.
Он кивает:
– Да. Это его последняя известная работа «Сад в долине». Она принадлежала моей
матери, семейная реликвия, которая передавалась из поколения в поколение, несмотря
на тяжелые времена и войны. Бесценная. А мой отец проиграл ее этому мудаку.
– Что произошло?
Сент-Клэр сглатывает, будто нес это бремя долгие годы. Полагаю, так и есть.
– У моего отца проблема с азартными играми, – тихо признается он. – Большая
проблема, и несколько лет назад он влез в огромный долг, скрыв это от всех остальных в
семье. Кроуфорд, экстраординарный оппортунист,14 выкупил долг моего отца и
потребовал оплатить его полотном Армана.
– Ну и козел, – сердито выпалила я.
Сент-Клэр кивает:
12 Арма́н, наст. имя Арма́н Пьер Фернандес (фр. Arman, Armand Pierre Fernandez; 17
ноября 1928, Ницца — 22 октября 2005, Нью-Йорк) — французский и американский художник, коллекционер, один из основателей нового реализма.
13 Персонаж из Робин Гуда.
14 Человек, ловко использующий данные обстоятельства.
33
N.A.G. – Переводы книг
– И мой отец тоже. Дальше хуже. Мама была больна, так что отец вынес картину
посреди ночи без надписей под картиной или официальных документов на продажу.
Кроуфорд никогда не должен был допускать этого.
Не могу в это поверить.
– Ты не можешь подать на него в суд и вернуть ее?
Сент-Клэр медлит.
– Я думал об этом. Но судебное разбирательство привлечет внимание к нелегальным
сделкам моего отца, – он вновь вздыхает. – Я был в США, когда все это произошло, и
когда узнал, то предложил Кроуфорду в десять раз больше того, что он заплатил за нее,
но ему просто доставляет удовольствие таким образом издеваться надо мной. Мне
следовало быть тут, тогда я мог бы это предотвратить. – Он злится, но не на Кроуфорда, а,
скорее, на себя.
– Похоже, ты сделал все, что мог, – мягко говорю я.
– Этого недостаточно, – резко отвечает он, а затем смягчается. – Прости, Грэйс. Я был
невероятно груб, вот так вываливая все свои темные семейные тайны.
– Вовсе нет. Мне нравится, что ты так усердно старался вернуть семейную реликвию.
Ты волнуешься о том, что правильно, не многие думают так же.
Сент-Клэр сжимает мою руку, и я вспоминаю, что он все еще ее держит. Он подносит ее
к губам и оставляет легкий поцелуй на тыльной стороне моей ладони. Это лишь
мимолетный контакт, но меня охватывает трепет от воспоминаний о его губах на моих.
И о большем…
Почувствовав прилив жара к низу живота, заставляю себя отбросить прочь это
воспоминание, прежде чем я слишком им увлекусь.
Чарльз не выпускает моей руки, и мы идем дальше по улице вдоль зданий из дерева и
кирпича, старой и добротной постройки.
– В Калифорнии нет строений такого возраста, – говорю я, осматриваясь по сторонам.
– Все здесь такое величественное.
Он улыбается:
– Величественно – звучит скучно.
– Ну знаешь, отвечающим изощренному вкусу. Культивированным – куда не
повернись, всюду много искусства. – Мы натыкаемся на небольшой дворик с фонтаном. В
нем стоят статуи трех молодых женщин, запечатленных в камне, из их голов каскадом
спускается вода. – Например, смотри, разве это не мило? По всему городу раскиданы
небольшие островки красоты.
Сент-Клэр медлит, а затем по его красивому лицу расплывается озорная ухмылка:
– Давай искупаемся, а?
– Что? – ахаю я. – Нет! Разве это законно?
Сент-Клэр смеется, развязывая свой галстук и снимая обувь.
– Кому какое дело?
А затем, прежде чем я успеваю сообразить, что он настроен серьезно, Сент-Клэр
перелезает через бортик фонтана.
– Ну же, давай, – подзывает он меня. – Ты пропустишь все веселье!
Он встает под струю фонтана. Вода стекает по его рубашке, и та липнет к его телу,
стекает ручейками по его мокрым волосам.
Он сам выглядит как шедевр: высеченный из мрамора, созданный мастером.
– Грэйс! – настаивает Сент-Клэр. Он зачерпывает немного воды и брызгает на меня, но
я вовремя отскакиваю с улыбкой. – Ты собираешься так стоять и смотреть всю ночь?
Если бы могла, то именно так бы и сделала, но искушение слишком велико. Мне
хочется почувствовать, каково это – быть таким спонтанным и безрассудным. Хихикая, я
снимаю обувь и осторожно шагаю в воду.
– Она холодная! – восклицаю я.
– Иди сюда. – Он хватает меня и утягивает на глубину, под водный поток. Вода
каскадом стекает по нам, и мы промокаем за считанные секунды. Я, смеясь, цепляюсь за
него, а затем потихоньку смех стихает.
Он смотрит на меня с неподдельным голодом в глазах. Желанием. Никогда раньше
ничего подобного не видела.
– Привет, – шепчу я, глядя ему в глаза. Вода стекает по его идеальным скулам, по его
губам. Не могу удержаться, чтобы не смотреть не мигая.
Стелла Лондон
Искусство и Любовь # 2
– Привет. – Он убирает с моего лба прядь мокрых волос, и наши взгляды встречаются.
Он наклоняется для поцелуя. Медленного и жаркого и глубокого. Я растворяюсь в нем, он
притягивает меня ближе, пока я не оказываюсь тесно прижатой к его мокрому точеному
телу.
Боже, ощущения такие приятные. Я приоткрываю губы и позволяю вторгнуться его
языку. Он издает стон и впивается в мою нижнюю губу, его нужда разжигает мое
желание. Я хватаюсь за его мокрую рубашку и притягиваю его ближе, желая большего,
желая полного контакта кожи с этим прекрасным телом. Не знаю, сколько времени мы
проводим, охваченные этим эпическим поцелуем, но вдруг раздается громкий рев
клаксона.
– Да! Дерзай! – доносятся крики. Я отрываюсь от Чарльза и замечаю проезжающую
мимо машину, полную парней, которые кричат и издают возгласы.
Я краснею от смущения, в то время как Сент-Клэр просто смеется и машет им в ответ.
Пошатываясь, восстанавливаю дыхание. Я могла бы целовать его всю ночь. На долю
секунды я колеблюсь, но затем смотрю ему в глаза.
– Хочешь, вернемся в мою квартиру? – шепчу я.
– Не уверен, что могу ждать так долго. – Он целует меня в мочку уха, оставляет легкие
поцелуи на мокрой коже моей шеи своими теплыми губами. – Моя квартира ближе. – Он
потирает большими пальцами мою шею, посылая дрожь томления, которая
распространяется по телу и концентрируется у меня между бедер.
Я стараюсь сжать ноги.
– Звучит хорошо.
– Давай поймаем кэб.
Всю дорогу до квартиры Сент-Клэра мы целуемся, в итоге задние окна кэба запотели
как у парочки подростков. Когда кэб останавливается у входа, Сент-Клэр бросает
водителю несколько двадцатифунтовых купюр со словами «сдачи не надо».
Он толкает меня внутрь и целует, прижав к стене, еще до того, как дверь за нами
успевает закрыться.
– Ты вся мокрая, – шепчет он, лаская мою грудь через влажное, прилипшее к моей
коже платье и кружево моего бра.
Я вся дрожу, проводя руками по его торсу. Распахиваю его рубашку и стягиваю ее вниз,
не переставая целовать его грудь. Я так поглощена моментом, что с трудом могу
удержаться на ногах. Мне следует оторваться на мгновение, чтобы успокоиться, чтобы
обдумать это, но я не хочу.
Мне хочется потеряться в нем и никогда не останавливаться.
Сент-Клэр берет меня за подбородок и наклоняет мою голову чуть в сторону, чтобы
вновь завладеть моим ртом в страстном поцелуе. Заведя руки мне за спину он
расстегивает молнию на платье, и оно соскальзывает на пол. Я издаю слабый стон,
вспоминая последний раз, когда он меня раздел, и как его жаркий язык исследовал
изгибы моего тела. Вздрагиваю от предвкушения. Он расстегивает бра и склоняется,
чтобы поцеловать мою грудь. От охвативших ощущений я вновь издаю стон и выгибаюсь
ему навстречу, отчаянно нуждаясь в большем. Он дразнит мои соски, водит по ним
языком, пока они не твердеют от нужды, после чего берет каждый по очереди в рот.
Жестко их посасывает, и я вскрикиваю от удовольствия, хватаясь за его широкие плечи,
чтобы не упасть на пол в обмороке. Но мне нет нужды беспокоиться об этом – он
поднимает меня, удерживая своими сильными руками, и несет через тонущую в темноте
квартиру в свою спальню.
Сент-Клэр аккуратно кладет меня на кровать. Я смотрю на него, пока он медленно
стягивает с меня трусики, и неожиданно оказываюсь перед ним обнаженной и полностью
раскрытой. Его глаза в темноте жадно пожирают каждый миллиметр моего тела.
– Боже, как ты прекрасна, – шепчет он, медленно расстегивая ремень и снимая брюки.
– Я мог бы смотреть на тебя вечно.
Мое сердце поет, но помимо слов мне нужно от него большее. Не просто большее – все.
Когда он обнажается, я тяну его на себя, и он накрывает мое тело своим. Ощущать его
кожа к коже – невероятно. Мне с трудом в это верится. А затем я чувствую
прижимающуюся ко мне его жаркую, твердую и вставшую плоть.
Да.
35
N.A.G. – Переводы книг
Я откидываюсь на спину, широко разводя в стороны ноги… приглашая.
– Я так тебя хочу, – шепчу я, и Сент-Клэр стонет в ответ.
Он тянется к прикроватной тумбочке и мгновение спустя устраивается у меня между
бедер. Я ощущаю, как его пальцы легко ласкают меня, поглаживая мой клитор с
идеальным нажимом до тех пор, пока я уже не в состоянии выдержать этот жар.
– Всего тебя. – Я протягиваю к нему руку, такому большому и твердому, и подвожу к
себе, готовой и ожидающей. – Боже, Чарльз…
Он проникает в меня медленно, будто смакует каждый дюйм ощущений. Я прижимаю
голову к его плечам, это такой кайф. Боже, так приятно.
– Грэйс, – его голос напряжен, а обычно спокойное выражение лица сменяется
чистейшей потребностью. Он врезается глубже, усиливая напор, полностью заполняя
меня. Я ахаю и впиваюсь зубами в его плечо, а ногтями ему в спину. Обхватываю его торс
ногами, в то время как он толкается во мне, все глубже и быстрее. Чувствую, как
зарождается столп сладкого огня, пульсирующее давление нарастает, будто волна. Он
сжимает мою попку, удерживая меня на месте, и кусает шею, издавая низкий утробный
стон. Это все, что мне нужно.
Мои бедра приподнимаются ему на встречу, я запрокидываю голову, растворяясь в
ощущениях, по мере того как его толчки становятся более частыми, сильными,
глубокими, теряясь в нашем жарком ритме, пока меня будто цунами не накрывает
оргазм – прекрасная волна чистейшего наслаждения, достаточно сильная, чтобы
поглотить меня без остатка. Я чувствую как напрягается Сент-Клэр, и в свою очередь
достигает кульминации. Слышу, как он выкрикивает мое имя, а затем нас обоих
окутывает блаженство.
Стелла Лондон
Искусство и Любовь # 2
Глава 8
Я просыпаюсь в роскошной кровати в окружении мягких простыней, чувствуя себя
ошеломленной и дезориентированной, но довольной. Чувствую запах кофе, перед тем как
открыть глаза.
– Ммм, как вкусно пахнет, – говорю я вслух, все еще сонная.
– Привет, соня, – Сент-Клэр целует меня в щеку, и я вдруг вспоминаю все о прошлой
ночи.
Все.
– Привет. – Я бросаю взгляд на мужчину рядом и не могу сдержать улыбки. Его
взъерошенные после сна волосы восхитительно разметались, а обычно точеные черты
лица кажутся мягче и расслабленней. Мне хочется оставить поцелуи на всем его теле.
– Ты хорошо спала? – он склоняется в паре дюймов от моего лица, будто мы давние
любовники, кладет щеку на руку, опираясь на локоть. – Благодаря тебе я спал очень
хорошо.
Я краснею.
– Я тоже. – Вообще-то лучше, чем за все последние месяцы. И это не была лишь
физическая связь. С Сент-Клэром я ощущаю нечто большее. Но еще слишком рано
анализировать мою личную жизнь. Мне нужен кофе. – Где Джо?15
Он тыкает себя в грудь.
– Я Чар-льз, помнишь? – ухмыляется он.
– Упс. Должно быть, я села вчера не в тот кэб, – усмехаюсь я. – Эти британские парни
все на одно лицо.
– Что ж, тогда, полагаю, мне нужно почаще оказываться не в том кэбе, – говорит он и
притягивает меня ближе.
– Полагаю, что так, – шепчу я ему в губы. С радостью прижимаюсь к его груди и в этот
момент понимаю, что в нем особенного: мне уютно. Быть с ним легко и весело.
Осторожно, Грэйс, а как же держать все в профессиональном ключе? Наверно, я
отбросила это, когда прошлой ночью села в тот кэб и отправилась в квартиру Сент-Клэра.
Я улыбаюсь.
– Но если серьезно, я чувствую запах кофе.
Он качает головой, изображая разочарование.
– Ох уж эти американцы с вашими драгоценными чашками кофе.
– А как же ты? – поддразниваю я. – Тебе лучше не сообщать своим соседям, что ты
переметнулся из стана чаеманов. Иначе они лишат тебя гражданства.
Он снова смеется, и я против воли наслаждаюсь этой легкостью. Часть меня
беспокоится, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой, но я велю ей замолчать и
позволить мне мирно насладиться этим моментом. Как я могу найти истинную красоту,
если не желаю надеяться, рисковать и верить, что фантазии иногда сбываются?
Из другой комнаты доносится характерный звонок таймера, и я понимаю, что даже не
видела остальную часть дома, а гостиная прошлой ночью была погружена в темноту и
казалась гораздо менее интересной для изучения, чем Сент-Клэр.
– Этот сигнал означает, что твой кофе готов.
Он сжимает меня в сладких неспешных объятиях, после чего садится, кончики его
волос торчат в разные стороны, словно иглы у дикобраза. Будто он пытается убить меня
своей милотой.
Я тоже сажусь, наконец-то разглядывая что-то помимо мягких подушек и простыней.
Мы на втором этаже: единственное, что видно из огромных окон от пола до потолка – это
солнечный свет, голубое небо и черепичные крыши, растянувшиеся на мили. Мимо
