сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
понятие, и я знаю, что многие по-разному к этому подходят.
– Конечно, – Сент-Клэр подходит ближе и садится в кресло напротив. – Я думаю, что
ты будешь моим основным советником в отношении всего, что связано с искусством. Ты
будешь помогать мне создавать мою коллекцию, искать новых художников и приобретать
полотна, управлять публичной стороной моих произведений искусства. Мой бюджет
почти неограничен, – добавляет он с застенчивой ухмылкой. – Так что у тебя будет
полная свобода определять для меня любое направление, которое посчитаешь
наилучшим. Возможно, мне стоит создать классическую коллекцию, а может, ты
захочешь, чтобы я вкладывал в новые работы. Все зависит от тебя.
Мой пульс ускоряется от возбуждения: это все по-настоящему!
– Это все звучит… идеально, – удается мне выговорить.
– Благотворительность очень важна для меня, – добавляет он. – Так что твоим первым
заданием будет выбрать несколько полотен из моей коллекции, чтобы пожертвовать их
новому крылу госпиталя Ноб Хилл. Они будут торжественно представлены во время гала-
ужина в конце этой недели.
– Какие-нибудь указания? – спрашиваю я, жадно делая пометки.
Он улыбается:
– Следуй своим инстинктам. Я тебе доверяю.
У меня уже голова идет кругом от идей, когда водитель подъезжает к хранилищу
ценностей, где у Сент-Клэра хранятся излишки произведений искусства. У него так много
полотен, что он не может выставить их все в своих многочисленных домах и офисах по
всему миру, поэтому остальные хранятся в этом специальном месте с климат-контролем.
7
N.A.G. – Переводы книг
Я даже представить себе не могу наличие такого количества бесценных произведений
искусства, чтобы большую часть из них приходилось прятать от глаз, но, полагаю, теперь
меня окружает совершенно другой мир, в котором у меня есть личный водитель, ведь я
перемещаюсь на легковом автомобиле вместо автобуса, и от моего решения зависит,
которые из великолепных картин будут выставлены в большом новом крыле госпиталя.
Зайдя внутрь, я обнаруживаю, что оно похоже на обычное хранилище – если они
бывают с плюшевыми коврами, люстрами и вооруженной охраной. Помещения разных
размеров: комнаты поменьше для марочных вин и ювелирных изделий, побольше – для
мебели или произведений искусства. Консьерж ведет меня по длинному коридору к
хранилищам Сент-Клэра и вводит ряд кодов безопасности, прежде чем двери с щелчком
открываются. Раздается шипение.
– Давление воздуха строго регулируется, – объясняет он. – Все произведения искусства
запечатаны на стеллажах из плексигласа и с климат-контролем, так что их можно
просматривать без ущерба для полотен.
Он отходит в сторону, а я захожу в помещение. Это место словно музей! По всей
комнате стоят стеллажи с картинами, и я могу подвести к себе по автоматическим
дорожкам любую картину, просто нажав определенную кнопку. Я мельком просматриваю
их, сканируя глазами стеллажи: Климт4 во всем своем золоченом великолепии, Пикассо,5
наполненный яркими цветами и формами, Ротко6 с его смелыми полосами цвета… мне
хочется провести тут весь день, изучить каждый мазок кисти поближе, почувствовать
запах полотен.
Я в раю.
– Что-нибудь еще? – спрашивает консьерж. – Чай, кофе?
– Нет, спасибо.
– Когда определитесь с выбором, просто запишите номер позиции, и наша
транспортная бригада организует отправку картины. – Он выходит из комнаты, опустив
голову.
Чувствую себя ребенком в кондитерской. Я словно в супермаркете, только с
бесценными произведениями искусства, и могу выбрать все, что хочу. Моей маме бы тоже
это понравилось – секретная галерея только для нас. В детстве мы ехали на метро в город,
чтобы посетить музеи и галереи – не только большие, она любила крошечные
выставочные залы и скрытые местечки; граффити на стенах и парней, рисовавших
портреты для туристов вдоль бухты. «Хорошее искусство не всегда очевидно, Грэйс, –
говорила она. – Настоящее творение рискует, трогает тебя, открывает твое сердце».
От такого изобилия я даже не знаю, с чего начать, поэтому начинаю с начала:
просматриваю по очереди каждое полотно и делаю пометки, чтобы иметь представление
обо всей коллекции. Может, сейчас я и ищу что-то конкретное, но мне нужно будет знать
все для последующих выставок, и мне хочется проделать работу прекрасно. Я поглощена
неистовыми брызгами Джексона Поллока,7 когда слышу позади себя какой-то шум.
– Эта тоже одна из моих любимых, – произносит голос.
Я вздрагиваю: это Сент-Клэр – прислонился к стене и наблюдает за мной с улыбкой.
4 Густав Климт (нем. Gustav Klimt; 14 июля 1862, Баумгартен, Австро–Венгрия — 6 февраля 1918,
Вена, Австро–Венгрия) — широко известный австрийский художник, основоположник модерна в
австрийской живописи. Главным предметом его живописи было женское тело, и большинство его
работ отличает откровенный эротизм.
5 Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Сиприано де ла
Сантисима Тринидад Мартир Патрисио Руис и Пикассо (в русском языке принят также вариант с
ударением на французский манер Пикассо, исп. Pablo Diego Josе Francisco de Paula Juan
Nepomuceno María de los Remedios Cipriano de la Santísima Trinidad Mártir Patricio Ruiz y Picasso; 25
октября 1881, Малага, Испания — 8 апреля 1973, Мужен, Франция) — испанский художник,
скульптор, график, театральный художник, керамист и дизайнер. Основоположник кубизма
6 Марк Ротко (англ. Mark Rothko, имя при рождении — Маркус Яковлевич Роткович; 25 сентября
1903, Двинск, Витебская губерния, ныне Даугавпилс, Латвия — 25 февраля 1970, Нью–Йорк) —
американский художник, ведущий представитель абстрактного экспрессионизма, один из
создателей живописи цветового поля
7 Пол Джексон Поллок (англ. Paul Jackson Pollock; 28 января 1912 — 11 августа 1956) —
американский художник, идеолог и лидер абстрактного экспрессионизма, оказавший
значительное влияние на искусство второй половины XX века.
Стелла Лондон
Искусство и Любовь # 2
– Как давно ты тут? – восклицаю я.
– Довольно давно, – ухмыляется он. – Ты выглядишь такой взволнованной. Никогда
не видел, чтобы кто-то был так счастлив быть запертым внизу, в этой коробке.
– Это не из-за комнаты, а из-за ее содержимого! Сталкер, – добавляю я, игриво
показывая ему язык.
– Красота каждый раз заставляет меня останавливаться и смотреть на нее, –
произносит он, и мое сердце трепещет. Он делает шаг ближе, его глаза прикованы к
моим. – Я имею в виду картины, конечно же.
– Конечно, – эхом отзываюсь я, чувствуя, что меня тянет к нему как магнитом, что мне
необходимо почувствовать прикосновение его кожи к моей.
Он отвечает мне поцелуем. Мягким и легким, едва скользящим по моим губам. Я таю,
прильнув к его мускулистой груди, смакуя ощущения от его сильных рук на своей талии,
и его мягких губ, исследующих мои. Его губы становятся все более настойчивыми,
поцелуй глубже и, запрокинув голову, я слышу собственный стон.
Я забываю, что должна работать, что Сент-Клэр мой босс, и позволяю поглотить себя
жару его поцелуя.
9
N.A.G. – Переводы книг
Глава 2
Несколько дней спустя я нажимаю на кнопку интеркома на своем телефоне.
– Мэйси, можешь прислать мне на почту окончательный вариант подписей с
названием по каждой картине для госпиталя Ноб Хил? Я хочу закончить с ними и
отправить на принтер.
Карточки с названием под картинами – это заключительный этап. Выбранные мной
произведения искусства были уже перевезены и развешаны на стенах, наряду с другими
пожертвованиями, так что я чувствовала себя на высоте. Мама бы очень мной гордилась.
Думаю, ей бы тоже понравились выбранные мной полотна. Надеюсь, они понравятся
Сент-Клэру. Для него будет сюрпризом увидеть, что именно я выбрала. После нашего
жаркого поцелуя в хранилище ему пришлось улететь в Сиэтл по делам, и его не будет до
начала сегодняшнего гала-ужина. Несмотря на его отсутствие, мне было приятно каждый
день приходить в свой кабинет. Это работа моей мечты, и мне с трудом верится, что я
здесь.
– Я все еще жду их, – отвечает Мэйси. – Уже скоро.
– Спасибо.
Я делаю глоток кофе и просматриваю расписание предстоящих выставок и аукционов,
отмечая те, которые нам следует посетить. Мой компьютер издает звук, и я перевожу на
него взгляд. На экране пульсирует иконка скайпа – это моя лучшая подруга Пейдж.
– Приветики, – говорю я, когда на экране появляется ее лицо. Она в трениках, волосы
собраны в «конский хвост», в одной руке палочки, в другой коробка с китайской едой, она
с набитым ртом активно пережевывает лапшу. Должно быть, там сейчас время ужина –
разница во времени с Лондоном восемь часов.
Я приподнимаю бровь.
– Ужин чемпионов?
– Ужин одинокой женщины, работающей сверхурочно, – отвечает она, проглотив.
Пейдж работает в страховой компании, расследуя претензии по кражам произведений
искусства по всему миру.
– Все еще ищешь украденного Рубенса?8 – спрашиваю я. На прошлой неделе
баснословно дорогое полотно было похищено из «Кэррингерс», как раз после того, как
Сент-Клэр купил его на аукционе за шесть миллионов долларов. Это грандиозный
скандал – большая загадка, когда такая картина просто растворяется в воздухе.
– Да, этот парень из Интерпола – Ник Леннокс – думает, что эта кража связана с
другими по всей Европе, но у него нет реальных улик или подозреваемых, – пожимает
плечами Пейдж. – Я сделала все, что только могла придумать, чтобы найти возможный
след, но безрезультатно.
– Я надеюсь, этого парня найдут. Какой засранец крадет бесценные шедевры лишь для
того, чтобы прятать их в каком-то хранилище бог знает где? – возмущаюсь я. – Конечно
Сент-Клэр и другие коллекционеры тоже придерживают шедевры между выставками, но
эти воры хотят запереть картину подальше от глаз, чтобы больше никто не мог ей
насладиться. Ублюдки.
– Спокойнее, Тигр, – с улыбкой смотрит на меня Пейдж.
– Да ну тебя. – Показываю ей язык.
– Как дела на новой работе мечты? – Она вертит в руках палочки.
– Отлично! –Я приосанилась в своем кресле. – Все еще пытаюсь привыкнуть, но
каждый день меня снова и снова поражает осознание, что это на самом деле моя жизнь! –
Знаю, что сияю, говоря это, но не могу удержаться. – Мне нужно было выбрать картины,
которые Сент-Клэр пожертвует новому крылу госпиталя. Хотелось бы мне, чтобы ты
могла прийти на открытие.
– И мне, – усмехается Пейдж. – Может, когда-нибудь.
– Надеюсь, им понравится мой выбор, – нервно добавляю. – Это мое первое крупное
задание, и мне хочется произвести хорошее впечатление на Сент-Клэра.
Пейдж ухмыляется:
8 Питер Пауль Ру́бенс — крупнейший южнонидерландский живописец, воплотивший в
своих произведениях подвижность, безудержную жизненность и чувственность европейской
живописи эпохи барокко.
Стелла Лондон
Искусство и Любовь # 2
– О, я уверена, так и будет. Но как же он выразит признательность своей новой
сотруднице, а? – дразнит она. – У меня есть парочка идей…
Прежде чем я успеваю возразить, раздается сигнал моего телефона. Это сообщение от
Сент-Клэра.
«Составишь компанию на гала-ужине сегодня?»
Мое лицо вспыхивает.
– А-ха! – Пейдж ничего не упускает. – Это был он, не так ли?
– Он хочет отвести меня на гала-ужин.
– Типа свидания?
Мой пульс чуть ускоряется от надежды, но я не уверена.
– Возможно? Или это просто профессиональное. Я имею в виду, ведь по сути я
курировала полотна. – Но был также тот поцелуй… – Что мне ответить?
Пейдж закатывает глаза:
– Говори «да»!
Я пишу: «Конечно». И он почти мгновенно отвечает: «Отлично! Могу я забрать тебя
до этого на ужин? В 7?»
– Грэйс и Чарльз сидят на дереве… – поет Пейдж.
– Прекрати! – Мое лицо вспыхивает.
– Ц–Е–Л–У–Ю–Т–С–Я. Сначала приходит любовь…
– Серьезно, Пейдж. Он теперь мой босс. Все уже не так просто.
– Все зависит только от того, что ты об этом думаешь, – пожимает плечами Пейдж. –
Предпочтешь ли заниматься горячим, нетривиальным сексом, вместо того чтобы
проводить платонические ночи в одиночестве?
– Ну, когда ты так ставишь вопрос…
Я улыбаюсь. Вот почему всем нужен такой друг, как Пейдж. Я отписываю Сент-Клэру:
«Жду с нетерпением». А затем задумываюсь о том, что только что сделала: приняла
приглашение на роскошный гала-ужин с дресс-кодом «черный галстук»9 среди высшего
общества Сан-Франциско. Улыбка сползает с моего лица.
– Что не так? – спрашивает Пейдж.
– Мне нечего надеть.
–Грэйс, умоляю. В этом месте ты должна отправиться по магазинам и разориться на
что-нибудь сексуальное.
– Я не могу себе этого позволить, – автоматически говорю я.
– Ты сказала мне размер своей новой зарплаты и, поверь, ты можешь купить дорогой
новый наряд, – фыркает Пейдж. – Кроме того, теперь ты арт-консультант миллиардера.
Тебе лучше соответствовать. Ты знаешь мой девиз: играй роль, пока роль не станет тобой.
– Ты никогда в своей жизни не играла роли, – подкалываю я. – Ты слишком
самоуверенная.
– О, я много играла. – Пейдж приподнимает брови. – Вот почему я больше не
увлекаюсь связями на одну ночь.
Я смеюсь.
– Я скучаю по тебе, – чувствую, как больно сжалось сердце. – Мне не хватает дерзости в
жизни.
– Знаю, – отвечает она. – Нам нужна ночная вылазка. Как в старые добрые времена.
Я вздыхаю, скучая по временам, когда приходила домой к Пейдж, которая смотрела
MTV, устроившись на диване с большим пакетом кренделей с арахисовым маслом и
бутылкой вина, и ждала рассказ о том, как я провела свой день и делилась историей о
своем.
– В другой раз?
– В другой раз, – кивает она.
9 Дресс-код для формальных вечерних мероприятий (театральная премьера, официальный прием,
рождественский бал, благотворительный вечер). Женщины должны быть одеты в вечернее или
коктейльное платье, допускается качественная бижутерия. Мужчинам следует надеть парадный
костюм или смокинг с черным галстуком или бабочкой.
11
N.A.G. – Переводы книг
Решаю последовать совету Пейдж и провести послеобеденное время, занимаясь
шопингом в магазинах, от ценников которых у меня обычно гипервентиляция.
Отговариваю себя пойти опять в H&М – если я хочу, чтобы меня воспринимали всерьез,
кто-то, кто принадлежит их миру, то должна визуально соответствовать. В итоге я
стискиваю зубы, крепко держу осанку (и кредитку) и делаю то, что нужно сделать.
Спустя три часа и пару сотен долларов, я стою перед зеркалом, глядя на отражение
кого-то совершенно непохожего на меня. Или это какая-то альтернативная версия меня:
культурная, утонченная. Осмелюсь сказать… гламурная? Это наверно из-за новых туфель
на каблуках. Эти штуки с ремешками стоят как все мои закупки в продуктовом за месяц,
но они классные. И высокие. И я вроде как влюбилась в них.
Мое новое черное шелковое платье без бретелек очень сексуальное, отчего я чувствую
себя кинозвездой, готовящейся пройтись по красной дорожке. От цены я вздрагиваю, но,
к моему облегчению, оно меня не разорит – уже нет. Сент-Клэр выдал мне щедрый аванс
– от первой зарплаты, полагаю, – и эта сумма гораздо больше, чем я когда-либо могла
заработать за все те ночи, что обслуживала столики, подавая спагетти с фрикадельками.
Более чем достаточно для нового платья и туфель, милого клатча и роскошной укладки в
парикмахерской кварталом ниже.
Сейчас, когда я выгляжу соответствующе, нужно убедиться, что и веду себя так же. Не
хочется разочаровать Сент-Клэра – или себя. Мне выпал шанс всей жизни, и я хочу
наслаждаться каждым мгновением.
До меня доносятся громкие голоса из ресторана внизу: ди Фиорес в полном составе. Но
тут я улавливаю британский акцент и понимаю, что с ними, должно быть, Сент-Клэр.
Сердце екает. Бросаю на свое отражение последний беглый взгляд, вновь напоминаю
себе, что справлюсь, и спускаюсь в ресторан «У Джованни».
Следуя на шум голосов, обнаруживаю Сент-Клэра в буквальном смысле окруженным
ди Фиорес: владельцами Ноной и Джованни, их дочерью Кармэллой и ее мужем Фредом,
плюс кузен Эдди – все одновременно говорят с ним на таких децибелах, что запросто
можно лишиться слуха.
– Народ, – окликаю я, но никто не слышит меня сквозь гул: Фред спрашивает у Сент-
Клэра совет относительно инвестиций, а Эдди демонстрирует свои бицепсы:
– Ну, мужик, сколько раз ты можешь отжаться?
– Привет! – ору я на полную громкость.
Все поворачиваются ко мне.
Эдди присвистывает, Нона хлопает в ладоши от восторга, но меня волнует лишь
реакция Сент-Клэра. Его глаза чуть округляются, после чего приобретают новый
подернутый дымкой насыщенный оттенок.
Я чувствую себя единственной женщиной в мире.
