Текст книги "Жизнь и смерть (ЛП)"

Автор книги: Стефани Майер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

– Это прозвучит глупо… но… ладно, это сводило меня с ума. Я думал, что ты можешь не вернуться. Вдруг ты каким-то образом догадалась, что я все знаю, и… Я боялся, что ты просто исчезнешь. Не знал, что делать. Мне необходимо было увидеть тебя снова, – я почувствовал, что щеки становятся горячими.

Она молчала. Я взглянул на нее и увидел на ее лице страдание – словно что-то причиняло ей боль.

– Эдит, что с тобой?

– Ах… – тихо простонала она. – Это неправильно.

Я не понял ее реакцию:

– Что такого я сказал?

– Разве ты не понимаешь, Бо? Одно дело, когда я сама несчастна, но совершенно другое – когда в это настолько вовлечен ты, – она отвернулась и уставилась с тем же страдальческим видом на дорогу, ее слова обгоняли друг друга, я с трудом улавливал их смысл: – Не хочу слышать, что ты чувствуешь такое. Это неправильно. Это небезопасно. Я причиню тебе боль, Бо. Тебе очень повезет, если ты уцелеешь.

– Мне всё равно.

– Очень глупо так говорить.

– Возможно, но это правда. Как я уже сказал, мне не важно, кто ты. Слишком поздно.

Ее голос прозвучал тихо, но резко:

– Никогда так не говори. Не поздно. Я могу вернуть все обратно. И сделаю это.

Я уставился вперед, снова радуясь тому, что на мне шарф. Моя шея наверняка превратилась в скопище малиновых пятен.

– Не хочу, чтобы все вернулось обратно, – пробормотал я. И задумался, можно ли мне двигать рукой. Я держал ее неподвижно. Может быть, тогда Эдит забудет, что моя рука там.

– Прости, что поступила так с тобой, – в ее голосе слышалось искреннее сожаление.

Темнота тихо проносилась мимо нас. Я почувствовал, что машина замедляет ход, и даже сумел разглядеть знакомые места. Мы въезжали в Форкс. Вся поездка заняла меньше двадцати минут.

– Я увижу тебя завтра?

– А ты этого хочешь? – прошептала Эдит.

– Больше всего на свете, – в этих словах была настолько очевидная правда, что они прозвучали жалко. Вот тебе и изобразил неприступность.

Она закрыла глаза. Машина ни на йоту не отклонилась от центра полосы.

– Значит, я там буду, – сказала наконец Эдит. – Мне действительно надо сдавать письменную работу.

Потом она посмотрела на меня, лицо ее стало спокойнее, но во взгляде читалась тревога.

Внезапно оказалось, что мы уже перед домом Чарли. В окнах горел свет, мой пикап стоял на обычном месте, все выглядело совершенно нормально. Это напоминало пробуждение ото сна – который не хочется потерять, ради которого лежишь, крепко закрыв глаза, поворачиваешься на бок и накрываешь голову подушкой, только бы вернуться в это сновидение. Эдит выключила мотор, но я не двигался.

– Займешь мне место во время ланча? – нерешительно спросил я.

И был вознагражден широкой улыбкой:

– Это довольно просто.

– Обещаешь? – я не мог заставить свой голос звучать достаточно небрежно.

– Обещаю.

Я пристально смотрел ей в глаза и снова чувствовал себя так, словно она магнит и притягивает меня к себе, а у меня нет сил сопротивляться. И желания тоже. Слово «вампир» всё еще стояло между нами, но игнорировать его было легче, чем я считал возможным. Каждый взгляд на ее невыносимо прекрасное лицо причинял какую-то странную боль. В то же время мне совсем не хотелось отводить глаза. Вот бы узнать, так ли шелковисто-гладки ее губы, как кожа на руке…

Внезапно я увидел, как ее левая ладонь взметнулась в предостерегающем жесте в дюйме от моего лица. Эдит съежилась в дальнем углу, у самой дверцы, испуганно округлив глаза и крепко стиснув зубы.

Я отпрянул:

– Прости!

Эдит долго смотрела на меня, и я мог бы поклясться, что она не дышит. Через несколько бесконечных мгновений она слегка расслабилась.

– Ты должен быть осторожнее, Бо, – сказала она наконец глухо.

Осторожно, словно я стеклянный, она убрала мою руку со своей и отпустила. Я сложил руки на груди.

– Может быть… – начала Эдит.

– Я сумею вести себя лучше, чем сейчас, – быстро перебил я ее. – Только скажи мне правила, и я буду им следовать. Выполнять все, что от меня требуется.

Она вздохнула.

– Серьезно. Скажи мне, что надо сделать, и я сделаю это.

Я пожалел о своих словах, как только они слетели с губ. Что если Эдит попросит меня забыть о ней? Я не всесилен.

Но она улыбнулась:

– Хорошо, у меня есть одна просьба.

– Какая? – осторожно поинтересовался я.

– Не ходи больше один в лес.

– Как ты узнала? – мне не удалось скрыть изумления.

Она прикоснулась к кончику своего носа.

– Правда? Должно быть у тебя невероятное обо…

– Так ты выполнишь мою просьбу или нет? – перебила она меня.

– Конечно, это просто. А можно узнать, почему?

Эдит нахмурилась и напряженно уставилась в окно, избегая моего взгляда:

– Существует риск встретиться там с созданиями, которые даже опаснее меня. Давай на этом и остановимся.

Мрачные интонации, внезапно появившиеся в ее голосе, заставили меня вздрогнуть, но одновременно я почувствовал облегчение. Ведь она могла попросить и о чем-то гораздо более трудном.

– Как скажешь.

Она вздохнула:

– До завтра, Бо.

Я понял, что она хочет, чтобы я ушел, и неохотно открыл дверцу.

– До завтра, – с нажимом повторил я и начал выбираться из машины.

– Бо?

Обернувшись, я неловко согнулся, чтобы снова заглянуть в салон, а она уже наклонялась ко мне, ее божественно прекрасное бледное лицо было всего в нескольких дюймах от моего. Сердце мое остановилось.

– Сладких снов! – сказала Эдит. Я почувствовал на лице ее дыхание – тот же притягательный аромат, который наполнял ее машину, но в более концентрированном виде. Я моргнул, совершенно ошеломленный. Она отстранилась.

Только через несколько секунд у меня в голове прояснилось настолько, что я снова смог двигаться. Попятившись от автомобиля, я вынужден был ухватиться за дверцу, чтобы устоять на ногах. Мне показалось, что Эдит засмеялась, но звук был слишком тихим, чтобы можно было сказать наверняка.

Она подождала, пока я доковылял до крыльца, а потом завела тихо заурчавший двигатель. Повернувшись, я увидел, как серебристая машина исчезает за углом. И вдруг стало очень холодно.

Я машинально потянулся за ключом и открыл дверь.

– Бо? – окликнул меня отец из гостиной.

– Да, пап, это я.

Заперев дверь, я отправился на зов. Чарли сидел на своем любимом диване напротив телевизора. Шла трансляция бейсбольного матча.

– Кино так рано закончилось?

– Разве сейчас рано? – мне казалось, что я провел с Эдит несколько дней… или, возможно, только несколько секунд. В любом случае недостаточно долго.

– Еще даже нет восьми, – сказал он. – Хороший был фильм?

– Ну… ничего особенно запоминающегося, вообще-то.

– А что это у тебя на шее?

Я схватился за шарф, о котором совсем забыл, и попытался сорвать его, но он был так надежно обмотан вокруг шеи, что я чуть не задушил себя.

– Э… я забыл куртку… и мне одолжили шарф.

– Глупо выглядит.

– Да, знаю. Зато теплый.

– У тебя всё в порядке? Что-то ты бледный.

– А разве я не всегда бледный?

– Наверное.

На самом деле моя голова начала слегка кружиться, я все еще не мог согреться, хотя понимал, что в комнате тепло.

Ну да, ведь как раз в моем стиле будет в конце концов впасть в шок. «Держи себя в руках».

– Я… э… неважно спал ночью, – сказал я Чарли. – Наверное, стоит отправиться на боковую пораньше.

– Спокойной ночи, парень.

Я медленно поднимался по лестнице, сознание постепенно заволакивало туманом, я чувствовал странное оцепенение. У меня не было причин быть настолько выдохшимся – как и настолько замерзшим. Я почистил зубы, плеснул горячей водой себе в лицо – это заставило меня задрожать. Скинув обувь, забрался в постель, даже не дав себе труда раздеться – уже во второй раз за неделю. Плотно закутался в одеяло и подавил пару небольших приступов озноба.

Голова шла кругом. Перед глазами вставали образы… некоторые из них я с удовольствием рассмотрел бы более пристально, а другие не хотелось вспоминать вообще. Проносящаяся мимо дорога, искрящиеся в тусклом желтом свете ресторанной люстры волосы Эдит, ее изогнутые в улыбке губы… или крепко сжатые, когда она хмурилась… глаза Джереми, едва не вылезшие из орбит, стремительно приближающиеся фары и визг тормозов, пистолет, направленный мне в лицо, холодный пот, выступивший на лбу… Я снова задрожал, и кровать подо мной затряслась.

Нет, было слишком много всего, что мне хотелось запомнить, намертво закрепить в голове, так что не стоило понапрасну тратить время на неприятные эпизоды. Я натянул на нос шарф, который все еще был на мне, и вдохнул запах Эдит. Мое тело почти сразу расслабилось, озноб унялся. Я представил себе ее лицо – каждую черту, каждое выражение, каждую смену настроения.

В трех вещах я был совершенно уверен. Во-первых, Эдит действительно вампир. Во-вторых, какая-то часть ее рассматривает меня как пищу. Но все это не имело большого значения. Важно было то, что я полюбил ее, сильнее, чем когда-либо мог себе вообразить. Мне нужна только она… и никогда не будет нужен никто другой.

Глава десятая

10. Вопросы

Наутро все стало другим.

События прошлого вечера, которые казались вполне возможными в темноте, теперь, при свете дня, начали смахивать на плохую шутку, даже в моем воображении.

Неужели это произошло на самом деле? Правильно ли я запомнил те слова? Эдит действительно говорила мне все это? А у меня и в самом деле хватило храбрости, чтобы сказать ей то, что я вроде бы сказал?

Шарф Эдит – позаимствованный у ее брата – был сложен поверх рюкзака, и я вынужден был подходить, чтобы коснуться рукой мягкой пряжи. По крайней мере, эта часть была реальной.

За окном было мрачно и туманно, то есть абсолютно идеально. Ей незачем пропускать сегодня школу. Я напялил много слоев одежды, памятуя о том, что у меня нет куртки, и надеясь не промокнуть насквозь, пока не найду ее.

Когда я спустился вниз, Чарли уже ушел – я опаздывал сильнее, чем предполагал. В три укуса «уговорив» батончик мюсли, я запил его молоком прямо из коробки и поспешил на выход. Хорошо, если дождь польет не раньше, чем я встречу Джереми. Надеюсь, моя куртка все еще в его машине.

Было очень туманно: казалось, что воздух наполнен дымом. Лицо сразу замерзло от ледяной измороси, и мне захотелось поскорее включить печку в своем пикапе. Туман окутывал землю очень плотно, поэтому я успел сделать несколько шагов по подъездной дорожке, прежде чем заметил на ней еще одну машину – знакомый серебристый автомобиль. Мое сердце как-то странно запнулось, и я понадеялся, что у меня не развивается какая-нибудь серьезная проблема с аортой.

Окно с пассажирской стороны было открыто, и Эдит склонилась в мою сторону, явно стараясь не смеяться над моим ошеломленным лицом, на котором наверняка без труда прочитала: «у меня, возможно, сердечный приступ».

– Подбросить до школы? – спросила она.

Хотя она улыбалась, в ее голосе слышалась неуверенность. Она не собиралась облегчать мне выбор, ей нужно было, чтобы я как следует подумал о том, что делаю. Возможно, она даже хотела, чтобы я отказался. Но этого не случится.

– Да, спасибо, – сказал я, стараясь выглядеть непринужденно. Нырнул в теплый салон автомобиля и сразу заметил светло-коричневую куртку, перекинутую через подголовник пассажирского сиденья. – Что это?

– Куртка Рояла. Не хочу, чтобы ты подхватил насморк или что-то еще.

Я аккуратно пристроил куртку на заднее сиденье. Кажется, Эдит без проблем заимствует вещи своих братьев, но кто знает, как они к этому относятся? Хотя после случая с фургоном прошло уже много недель, мне до сих пор не забыть ту непонятную картину – с каким видом братья и сестры Эдит издалека наблюдали за происходящим. Выражение лица Рояла тогда точнее всего можно было охарактеризовать словом «ярость».

Конечно, мне нелегко заставить себя опасаться Эдит, но с Роялом такой проблемы, по-моему, не возникнет.

Вытащив шарф из рюкзака, я положил его поверх куртки.

– Обойдусь, – я дважды ударил себя в грудь: – Иммунная система в отличной форме.

Эдит засмеялась – правда, не знаю точно, забавным я показался ей или нелепым. Ну и ладно, меня это не волнует, пока можно слышать ее смех.

Она неслась сквозь туман, как всегда слишком быстро, едва глядя на дорогу. И тоже была без куртки, лишь в бледно-лавандовом свитере с закатанными рукавами. Свитер облегал ее тело, я же старался не пялиться. Ее волосы были собраны на затылке в небрежный пучок с выбивавшимися из него локонами, и вид оголенной стройной шеи тоже приводил меня в смятение. Хотелось провести кончиками пальцев сверху вниз, от мочки уха до ключицы…

Но необходимо быть более осторожным, о чем Эдит и предупреждала прошлым вечером. Не знаю точно, что она имела в виду, но буду стараться изо всех сил, ведь от меня явно требуется именно это. И не сделаю ничего такого, что могло бы ее отпугнуть.

– Что, сегодня не будет игры в «Двадцать вопросов»? – спросила она меня.

– Прошлым вечером тебя это раздражало?

– Не раздражало, просто… сбивало с толку.

Меня удивило то, как она это воспринимала. Мне казалось, это как раз я пребываю в недоумении.

– Что ты имеешь в виду?

– Твоя реакция – я ее не понимаю.

– Моя реакция?

Она посмотрела на меня, изогнув бровь.

– Да, Бо. Когда кто-то говорит, что пьет кровь, тебе полагается встревожиться. Скрестить пальцы, обрызгаться святой водой, с криками убежать прочь, и тому подобное.

– О. Хм… Можно исправиться в следующий раз?

– Да уж, сделай одолжение, поработай, пожалуйста, над своим выражением ужаса.

– Ужас не вполне соответствует моему впечатлению от прошлого вечера.

Она раздраженно выдохнула через нос. Я не знал, что сказать. Ничто не сможет заставить меня видеть в ней что-то, от чего следует убегать.

– Итак, хм… а где твои родственники? – вообще-то мне не хотелось думать о ее семье. Не было особого желания вспоминать, что существуют еще какие-то вампиры – помимо Эдит. Вампиры, способные вселить в меня настоящий ужас.

Однако несомненно было то, что обычно все места в ее автомобиле были заняты, но не сегодня. Конечно, я был рад. Трудно представить, из-за чего я мог бы отклонить приглашение Эдит сесть к ней в машину, но кучка разъяренных вампиров на заднем сиденье, вероятно, способна была всё усложнить.

Мы как раз въезжали на школьную стоянку. Уже.

– Они взяли автомобиль Рояла, – Эдит указала на сверкающий красный кабриолет с поднятой крышей и свернула на свободное место рядом с ним. – Показушники, не так ли?

– Если у него есть такая тачка, то почему он ездит с тобой?

– Как я уже сказала, это слишком отдает показухой. Мы же стараемся не выделяться.

Я засмеялся, когда открыл дверь.

– Не обижайся, но это у вас однозначно не получается.

Она закатила глаза.

Я уже не опаздывал. Сумасшедшая езда Эдит обеспечила нам запас времени.

– Почему же Роял сегодня на своей машине, если она привлекает столько внимания?

– Моя вина – как обычно, сказал бы Роял. Разве ты не заметил, Бо? Ведь это я нарушаю все правила.

Она встретила меня возле капота и держалась очень близко ко мне, пока мы шли по кампусу. Мне хотелось сократить даже это небольшое расстояние между нами, снова коснуться руки Эдит, обнять ее за плечи, но я побоялся, что она сочтет это весьма неосторожным.

– А зачем вам вообще такие автомобили? – подумал я вслух. – Для тех, кто старается не выделяться, существует множество подержанных «хонд».

– Это поблажка, – призналась она с легкой полуулыбкой. – Мы все любим быструю езду.

– Ну да, еще бы, – пробормотал я.

Под навесом кафетерия ждал Джереми, глаза которого снова едва не выскакивали из орбит. Моя куртка была перекинута через его руку.

– Эй, Джер, – окликнул я, когда мы находились в нескольких шагах. – Спасибо, что принес.

Он молча протянул мне куртку.

– Доброе утро, Джереми, – вежливо произнесла Эдит. Видно было, что она не пытается сразить его, но сложно спокойно воспринимать даже самую сдержанную ее улыбку.

– Э-э… привет, – теперь Джереми таращился на меня, явно пытаясь привести в порядок свой затуманенный рассудок. – Увидимся на тригонометрии.

– Да, увидимся.

Он пошел прочь, дважды остановившись, чтобы оглянуться на нас.

– Что ты собираешься ему рассказать? – прошептала она.

– А? – Я посмотрел на нее, а затем на спину Джереми. – Ох. О чем он думает?

Она улыбнулась уголком рта:

– Не знаю, этично ли будет с моей стороны раскрыть тебе это…

– Что не этично, так это приберегать свое несправедливое преимущество для себя.

Она усмехнулась с озорной улыбкой:

– Он хочет знать, не встречаемся ли мы тайно. И до какой именно базы ты дошел со мной.

Кровь стремительно прилила к моему лицу – уверен, оно стало свекольно-красным быстрее чем за секунду.

Эдит отвела взгляд и, стиснув зубы, отступила от меня на шаг. Лицо ее внезапно выразило ту же неловкость, какую чувствовал я.

Только через минуту я сообразил, что румянец, который так сильно меня смущал, для нее, вероятно, был чем-то совершенно другим.

И это помогло мне остыть.

– Хм, что же мне ответить?

Эдит двинулась вперед, а я последовал за ней, не обращая внимания, куда она меня ведет.

Спустя мгновение она взглянула на меня, и ее лицо было снова расслабленным и улыбающимся.

– Хороший вопрос. Просто не терпится услышать твои варианты.

– Эдит…

Она усмехнулась, а затем ее маленькая ручка, взметнувшись, смахнула прядь волос с моего лба и так же быстро опустилась. Мое сердце запнулось так, словно действительно нуждалось в лечении.

– Увидимся за ланчем, – сказала Эдит, демонстрируя ямочки.

Я стоял там, словно пораженный электрошоком, а она отвернулась и ушла в противоположном направлении.

Через секунду я пришел в себя в достаточной степени, чтобы заметить, что стою прямо у дверей кабинета английского языка. Трое ребят, притормозив у входа, уставились на меня с разными оттенками удивления и благоговения. Опустив голову, я проскользнул мимо них класс.

Неужели Джереми действительно спросит меня об этом? И будет ли Эдит в самом деле подслушивать мои ответы?

– Доброе утро, Бо, – МакКейла, уже сидевшая на своем месте, поздоровалась без привычного воодушевления. Вряд ли она была рада меня видеть, так что ее улыбка, похоже, являлась лишь данью вежливости.

– Привет, МакКейла. Ээ… как дела?

– Хорошо. Как вчерашнее кино?

– Ах да, конечно. Вообще-то, я его не посмотрел. Я заблудился и…

– Да, я слышала, – сказала она.

Я моргнул, крайне удивленный.

– Откуда?

– Встретила Джереми перед занятиями.

– А.

– Он сказал, что ты не так уж много потерял. Фильм был отстойный.

– Ну и хорошо.

Она вдруг очень заинтересовалась своими ногтями и начала отколупывать с одного из них фиолетовый лак.

– У тебя что, вроде как были планы еще до поездки? То есть Джереми подумал, что, наверное, были, и знаешь, мне интересно, зачем вообще было устраивать всё это представление?

– Нет-нет, я действительно собирался пойти в кино. Совсем не ожидал, что… заблужусь и… всё такое.

МакКейла хмыкнула, явно не поверив мне, и перевела взгляд на часы. Миз Мэйсон работала над чем-то за своим столом и, похоже, не спешила начинать урок.

– Круто, что вы с Джереми в понедельник сходили на свидание, – сменил я тему. – Он говорил, что было здорово…

Уверен, так он и сказал бы, если бы я спросил.

Она снова посмотрела на свои ногти, но ее уши слегка порозовели.

– Правда? – спросила она уже совершенно другим тоном.

– Да, – я понизил голос до шепота. – И помни, я был нем как рыба. Например, абсолютно точно не говорил тебе, что он считает тебя самой классной девчонкой из всех, кого он когда-либо знал.

Ее уши порозовели еще сильнее.

– Законы мужского братства. Ясно.

– Я ничего не говорил.

Наконец-то она улыбнулась по-настоящему.

Тут миз Мэйсон встала и попросила нас открыть учебники.

Я думал, что, возможно, мне удалось сорваться с крючка МакКейлы, но, когда урок закончился, заметил, как она, выходя из аудитории, переглянулась с Эрикой, а затем снова начала ковырять свои ногти.

– Ну так что? – начала МакКейла.

– Да?

– Знаешь, мне просто любопытно: так мы всё-таки увидим тебя на танцах? Можешь потусоваться в нашей компании, если захочешь.

– Танцы? – я безучастно посмотрел на нее. – Нет. Нет, я по-прежнему собираюсь в Сиэтл.

Казалось, она удивилась, но затем расслабилась:

– Ладно. Ну что ж… Наверное, мы сможем пойти всей нашей группой на выпускной бал. В складчину взять напрокат лимузин.

Я остановился.

– Э-э… вообще-то у меня нет планов на выпускной…

– Правда? Потрясающе! – засмеялась МакКейла. – Хотя тебе стоило, вероятно, сообщить об этом Тейлор. По ее словам, она идет туда с тобой.

Я почувствовал, как у меня отвисает челюсть. МакКейла рассмеялась.

– Так я и думала, – сказала она.

– Ты серьезно? – резко спросил я, когда снова смог контролировать свое лицо. – То есть, вероятно, она пошутила.

 Логан и Джереми обсуждали подготовку к выпускному, они хотят начать пораньше и организовать нечто грандиозное, а Тейлор сказала, что она в этом участвовать не будет, поскольку у нее уже есть планы – с тобой. Вот почему Логан был по отношению к тебе… ну, знаешь… таким. Он же запал на Тейлор. Мне показалось, что следует тебя предупредить. Ведь ты нарушил ради меня законы мужского братства.

– И что мне делать?

– Заяви, что не пойдешь с ней.

– Я не могу просто… Что я ей вообще скажу?

Она улыбнулась, будто наслаждаясь этим:

– Покажи характер, Бо. Или заказывай смокинг. Выбор за тобой.

В общем, после этого я мало что усвоил на уроке политологии. Действительно ли я обязан официально отменить приглашение Тейлор на выпускной бал? Попытавшись вспомнить ответ, который дал ей на парковке, когда она приглашала меня на предстоящие танцы, я почти убедил себя в том, что ни о чем с ней не договаривался.

Когда я шел на тригонометрию, небо было свинцовым, – темно-серым и каким-то тяжелым. На прошлой неделе я нашел бы это удручающим, но сегодня улыбался. Есть на свете кое-что получше солнечного света.

Увидев Джереми, сидевшего за пустой партой в последнем ряду и наблюдавшего за дверью в ожидании меня, я вспомнил, что Тейлор сейчас не единственная моя проблема. Я почувствовал, как нагревается шея, и пожалел, что вернул Эдит шарф.

На два ряда ближе было еще одно свободное место… но, вероятно, лучше быстрее покончить с этим и закрыть тему.

Миз Варнер все еще не было в классе. Ну почему все преподаватели сегодня опаздывают? Как будто наше образование вообще никого не волнует.

Я сел рядом с Джереми. Он не заставил меня ждать.

– Ну ты даешь, сынок, – сказал он. – Кто знал, что ты способен на подобную игру?

Я закатил глаза:

 – Это не игра.

– Ну конечно, – он ударил меня кулаком в плечо. – Эдит Каллен. Да ладно. Как ты провернул такое?

– Я ничего не делал.

– Сколько времени это продолжается? Это какой-то секрет? Типа она не хочет, чтобы ее семья узнала? Поэтому ты и притворился, что собираешься с нами в кино?

– Я не притворялся. И понятия не имел, что она в Порт-Анджелесе. Уж кого не ожидал там встретить, так это ее.

От моей очевидной честности его уверенность поколебалась.

– Ты ходил с ней куда-нибудь до вчерашнего вечера?

– Никогда.

– Ха. Просто обычное совпадение?

– Надо полагать.

Было слишком очевидно, когда я говорил правду, а когда старался уйти от ответа. Он снова воззрился на меня с подозрением.

– Знаешь, ведь это не секрет, что ты некоторым образом одержим ею с самого приезда сюда.

Я поморщился:

– Разве?

– Вот мне и интересно: как ты это провернул? У тебя есть джинн в лампе? Ты прибег к шантажу, найдя какой-то компромат? Или продал свою душу дьяволу, или что-то еще?

– Думай как хочешь, приятель.

– И чего ты добился? Держу пари, ночка была та еще, а?

Я начинал злиться, но знал, что он вывернет любую мою реакцию, чтобы она казалась чем-то другим.

Я спокойно ответил:

– Мы расстались рано. В восемь я был уже дома.

– Серьезно?

– Джереми, мы просто поужинали, и она отвезла меня домой.

– А что насчет сегодняшнего утра? Ты был все еще с ней.

– Все еще? Нет! Что… ты подумал, что она провела со мной всю ночь?

– А разве нет?

– Нет.

– Но ты был в ее машине...

– Она подбросила меня сегодня утром в школу.

– Почему?

– Понятия не имею. Она предложила, а я не собирался отказываться.

– И это все?

Я пожал плечами.

– В самом деле? Пожалуйста, скажи, что ты, по крайней мере, обжимался с ней… хоть что-нибудь.

Я нахмурился:

– Ничего подобного.

На его лице появилось отвращение:

– Бесспорно, это самый разочаровывающий рассказ из всех, что мне приходилось слышать. Беру свои слова об игре обратно. Очевидно, Эдит поступила так просто из жалости.

– Да, наверно.

– Возможно, мне стоит попытаться выглядеть более жалким. Если это так ее привлекает.

– Действуй.

– Держу пари, вскоре ты ей наскучишь.

На секунду я не сумел удержать на лице напускное спокойствие. Он уловил это изменение и самодовольно улыбнулся.

– Да, – сказал я. – Ты наверняка прав.

Тут вошла миз Варнер, и общая болтовня начала стихать, а она принялась писать на доске уравнения.

– Хотя знаешь что? – пробормотал себе под нос Джереми. – Думаю, я предпочел бы иметь дело с нормальной девушкой.

Я уже и так был раздражен. Мне вообще не нравилось, как он говорил об Эдит, а то, каким тоном он произнес «нормальная», окончательно вывело меня из себя. Нет, Эдит не была нормальной, но не потому, что с ней было что-то… не то – в том смысле, который вкладывал в свои слова Джереми. Она была за пределами нормального, выше этого. Эдит превосходила нормальное настолько, что даже не находилась с ним в одной плоскости бытия.

– Наверное, это к лучшему, – грубо буркнул я. – Вот так и дальше не надейся на большее.

Он бросил на меня потрясенный взгляд, но я повернулся к учительнице. Я чувствовал, что Джереми вновь испытующе уставился на меня, и это длилось до тех пор, пока миз Варнер не заметила и не вызвала его отвечать. Он начал судорожно листать книгу, пытаясь сообразить, о чем она спросила.

По пути на испанский Джереми обогнал меня, но мне было наплевать. Я все еще сердился. Он заговорил со мной только в конце занятия, когда я начал заталкивать книги – пожалуй, чересчур энергично – в свой рюкзак.

– Ты сегодня не сядешь с нами на ланче, не так ли?

Его лицо снова стало подозрительным и настороженным. Очевидно, прежде он думал, что я горю желанием повыпендриваться, предать Эдит, чтобы казаться более крутым. В конце концов, некоторое время мы с Джереми были приятелями. У парней принято рассказывать друг другу такого рода вещи. Наверное, это было частью тех законов мужского братства, которые я изобрел. Он рассчитывал, что я буду держаться за него… но теперь знал, что ошибся.

– Хм, точно не знаю, – сказал я. Нет смысла быть чересчур самоуверенным. Я слишком отчетливо помнил, каково мне было всякий раз, когда она исчезала. Не хотелось бы сглазить.

Он направился к выходу, не дожидаясь меня, но вдруг словно запнулся и замер в дверях.

– Серьезно,что за черт, – Джереми произнес это достаточно громко, чтобы я расслышал… как и все остальные в радиусе десяти футов.

Он бросил взгляд назад, на меня, покачал головой и зашагал прочь.

Мне захотелось поскорее оказаться в коридоре – посмотреть, что там такое, – но это же срочно понадобилось и остальным. Один за другим все они останавливались на пороге и, прежде чем выйти, оглядывались на меня. К тому времени, как мне удалось выбраться из класса, я уже не знал, чего и ожидать. Абсурдно, но я почти не удивился бы, увидев Тейлор в блестящем бальном платье и с тиарой на голове.

Но за дверью кабинета испанского, прислонившись к стене, меня ждала Эдит, выглядевшая в тысячу раз красивей, чем позволительно кому бы то ни было. Ее большие золотистые глаза искрились весельем, а уголки губ едва заметно изгибались в намеке на улыбку. Волосы все так же были скручены в небрежный пучок, и у меня возникло странное желание вытащить из него шпильки.

– Привет, Бо.

– Привет.

Краешком сознания я понимал, что на нас смотрят, но меня это больше не заботило.

– Голоден? – просила она.

– Конечно, – на самом деле, я понятия не имел, так ли это. Все мое тело как будто пронизывал ток, что вызывало необычные и очень приятные ощущения. Ничего другого моя нервная система воспринимать не могла.

Повернувшись в сторону кафетерия, Эдит закинула сумку на плечо.

– Эй, давай я понесу, – предложил я.

Эдит подняла на меня чересчур наивный взгляд:

– Она выглядит слишком тяжелой для меня?

– Ну, я имею в виду…

– Разумеется, – неуловимым движением она сняла сумку с плеча и протянула мне, явно нарочно держа ее только кончиком мизинца.

– Э… спасибо, – пробормотал я, и она отпустила ремень в мою руку.

Наверное, мне следовало было догадаться, что ее сумка вдвое тяжелее моего рюкзака. Я поймал ее, не дав упасть на тротуар, а потом с усилием взвалил на свободное плечо.

– Ты всегда носишь в школу свои собственные кирпичи?

Эдит рассмеялась:

– Арчи попросил меня прихватить для него кое-что сегодня утром.

– Он твой любимый брат?

Она посмотрела на меня:

– Иметь любимчиков нехорошо.

– Ну я-то единственный ребенок, – сказал я. – Всеобщий любимчик.

– Оно и видно. Кстати, а почему тебе так кажется насчет меня и Арчи?

– Похоже, тебе легче всего говорить именно о нем.

Она на мгновение задумалась, но ничего не ответила.

В кафетерии я пошел вслед за Эдит к очереди. И, не удержавшись, посмотрел в дальний угол, как делал каждый день. Ее братья и сестры присутствовали в полном составе и обращали внимание только друг на друга. Они не заметили нас, а может быть, им просто было все равно. Я вспомнил предположение Джереми о том, что мы с Эдит встречаемся тайно, чтобы ее семья не узнала. Не похоже, чтобы она скрывала что-то от них, но я невольно задавался вопросом, что они думают обо мне.

А еще – что я думаю о них.

Тут Арчи поднял глаза и улыбнулся мне. Я машинально ответил ему тем же, а потом посмотрел на Эдит, чтобы понять, не предназначалась ли его улыбка ей, а не мне. Она заметила его, но не улыбнулась в ответ. И смотрела вроде бы даже сердито. Мой взгляд перебегал с Эдит на Арчи и обратно, пока между ними происходило что-то типа молчаливого обмена репликами. Вначале Арчи улыбнулся шире, показав зубы – настолько белоснежные, что это было заметно даже на таком расстоянии. Эдит изогнула бровь с некоторым вызовом, ее верхняя губа слегка дернулась вверх. Он закатил глаза и поднял руки, словно в знак капитуляции. Эдит повернулась к брату спиной и продвинулась в очереди. Потом взяла поднос и начала его нагружать.

– Я довольно близка со всей семьей, но с Арчи у нас больше всего общего, – сказала она тихо, наконец-то отвечая на мой вопрос. Мне пришлось наклониться, чтобы услышать ее слова. – Правда, иногда он очень раздражает.

Я снова взглянул на него: теперь он смеялся. Хотя он не смотрел на нас, я подумал, что, вероятно, он смеется над ее словами.

Меня так увлек их необычный диалог, что я не замечал содержимого подноса Эдит, пока кассирша не пробила чек.