Текст книги "Женские причуды"

Автор книги: Стефани Лессинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 15
Если все же умудришься влюбиться в какого-нибудь парня, пусть он стоит потерянной работы

Мы с Рондой решили заглянуть на ежегодную распродажу обуви в «Барниз». Похоже, скидки от тридцати до пятидесяти процентов на весь ассортимент привлекли не только нас. Здесь большинство сотрудниц «Причуд» и все жительницы Манхэттена. Магазин набит битком. Едва можно протиснуться. Особенно учитывая то, что на мне туфли от Лулу Гиннесс из обувной кладовки. За последние несколько месяцев я несколько раз надевала их, и ни одна душа не заметила, что они обе левые.

– Смотри, кто там! – говорю я Ронде.

– Кто?

– Вон тот парень, мой друг с работы.

– Правда?

– Он работает в редакции. Его зовут Стэн.

– Шутишь?

– Нет, я серьезно. Правда, симпатичный?

– Не могу понять, шутишь ты или нет.

– Почему? Разве он не прелесть?

– Ты серьезно?

– А что?

– Как, ты говоришь, его зовут?

– Стэн.

– Полный атас… Дэн.

– Я так и говорю – Стэн. Как ни хотелось тебе рассказать, я никому не проболталась!

– Как ты с ним познакомилась?

– Только никому ни слова!

– Вот те крест, – произносит Ронда своим монотонным голосом.

– Ладно. Помнишь, я в первый раз отправилась в обувную кладовку? Я умудрилась запереться изнутри, а Стэн меня вытащил. Мы подружились, а потом… он дал мне ключ! На мне и сейчас туфли из кладовки. – Про ключ я говорю шепотом.

– А теперь я тебе кое-что скажу. Первое. Туфли на тебе не смотрятся. Второе. Твой симпатичный друг, который работает в редакции и дал тебе ключ от обувной кладовки, – главный редактор «Причуд». Более того, владелец журнала. Он из семьи Принсли. Твоего тайного дружка зовут Дэн Принсли, и его называют Принц. Он об этом не упоминал?

– Разумеется, нет. Ведь его зовут Стэн.

– Хлоя, его зовут Дэн. Дэн. С буквы «Д». Поверь.

– Почему же все зовут его Стэн?

– Ни разу не слышала, чтобы его так называли, а ведь я работаю в «Причудах» одиннадцать лет.

– Но я зову его Стэном почти год!

– Ты зовешь его неправильно. Дэн и Стэн звучат похоже. Ты ослышалась.

– Уверена?

– На все сто.

Я чувствую себя полной идиоткой. Как если б узнала, что моя мама – мужчина… Почему он ни разу не поправил меня? Теперь мне кажется, будто я с ним и не знакома.

Это все меняет. Я тихонько снимаю обе туфли и пихаю их в сумку. Притворюсь, что жду, когда продавец вернется со склада с парой туфель, которую я попросила померить. Вот и все. Ничего особенного.

– Смотри, кто к нам идет.

– Добрый день, дамы, – говорит Стэн – или как его там.

– Привет, Дэн, – отвечает Ронда. – Рада видеть тебя. Часто ходишь сюда?

Он не поправил ее, а она явно назвала его Дэн. Сомнений нет.

– Так уж получилось, что у меня есть близкая подруга, которая призналась, что это лучшее место в мире для размышлений. Мне надо кое-что обдумать, вот я и решил попробовать забрести сюда. Кроме того, у меня было подозрение, что и она зайдет сюда сегодня. Впрочем, должен признаться, что не могу понять, как здесь можно думать о чем-то серьезном.

– Наверное, это зависит оттого, что у тебя на уме, – отвечает Ронда.

А она сообразительная.

Не стоит переживать из-за того, что Дэн ни разу не сказал мне, что я валяю дурака с того дня, как мы познакомились. И дергаться, что у меня в сумке две левых туфли, которые я обещала вернуть шесть месяцев назад. Ст… Дэн мой близкий друг, и мы сможем посмеяться над такой ерундой.

И все же главного редактора «Причуд» следовало знать в лицо, даже если я плохо запоминаю имена. Мне просто не приходило в голову, что я его увижу. Никто не указал мне на него, а главное – он лгал насчет своего имени.

Помню, что случилась, когда я перешла в другую школу в третьем классе. В последний учебный день моя подруга Лайза Коллинз заговорила на улице со старой дамой, и они пожали друг другу руки. Я спросила Лайзу, не ее ли это бабушка, а та ответила, что это миссис Диксон, директор. А я и понятия не имела.

В душе полный раздрай. Я не могу шевельнуться, даже губы облизать. Я совершенно запуталась. Надеюсь, никто со мной не говорит. Чувства могут парализовать человека, но подмышки у меня вспотели. Значит ли это, что я не парализована?..

– Эй, Хлоя!

Кто это сказал? Почему я так нервничаю?

– Я стою босиком! – выпаливаю я, отчаянно пытаясь скрыть, что стою босиком. Я имею полное право нервничать. Ситуация неловкая. Но Дэн ничуть не смущен. Он не смотрит на мои ноги или острые каблучки, торчащие из сумочки по меньшей мере на два дюйма. Взгляд его устремлен на меня, и мне наплевать на туфли, главного редактора, подозрительное сходство между именами «Дэн» и «Стэн», неспособность управлять своим голосом или то, что Ронда куда-то исчезла. Мне наплевать, потому что Дэн пахнет пряным листом фиги и на нем темно-серые замшевые ботинки. Я смотрю на его руки и светлые волосы, и у меня горят губы (может быть, поэтому они не шевелятся?), а он снова улыбается рекламной улыбкой. Даже если меня уволят за кражу пары левых туфель, я уйду, зная, что встретила и любила идеального человека.

Он устремляет на меня взгляд аквамариновых глаз и что-то шепчет. Что – я не слышу. Честно говоря, я не слышу ничего. То ли у меня эмоциональный срыв, то ли на сей раз я решила оглохнуть.

Такое чувство, что здесь остались только мы вдвоем. Вдруг, как сами того не замечая, мы стали друг другу важны. Во всем магазине, на улице, во всем городе больше никого нет. Только он и я, и мы почти касаемся друг друга.

Я вижу и чувствую его и… Господи, да что это? Ботинки, которые я так хотела купить, коричневые! Я даже не знала, что их выпускают такого цвета.

– Минуточку, Дэн, – говорю я и бросаюсь за продавцом, который несет открытую коробку на склад. – Какого они размера?

– Это последняя пара, – лжет продавец, будто собирается оставить их себе. – А какой вам нужен размер?

Ха!

– Тот, что в коробке, подойдет, – отвечаю я, упирая руки в боки и чувствуя себя пробивной и настойчивой. Только лучше бы я не притопывала ногой.

– Это размер шесть с половиной, – говорит он, глядя на мои босые ступни.

– Прекрасно! – говорю я, пытаясь взять у него коробку. Приходится буквально вырвать ее. Не может же он носить женский размер шесть с половиной? – Что-то не так?

Мы оба держимся за коробку.

– Нет, все в порядке, – говорит он, – просто вы только что сунули пару туфель себе в сумку, и я подумал…

– Видимо, она сняла свои туфли, потому что они ей не подходят, – вмешивается Дэн. – Вот они. – Он лезет в мою сумку, вытягивает туфлю и смотрит на нее. – Ты надела их?

Продавец неохотно протягивает мне коробку и мнется возле меня, на случай если я решу сбежать.

– Как же так? – шепчет Дэн.

– Случайность, – отвечаю я.

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, но упирается животом в обувную коробку, не может дотянуться и пытается забрать ее. Я не отпускаю. После секундной борьбы Дэн отдает коробку продавцу со словами «Отправьте к ней на квартиру, пожалуйста. Ее зовут Хлоя Роуз, и я уверен, что у вас в компьютере есть ее адрес».

Он протягивает свою кредитку, и продавец сразу проникается ко мне куда большей симпатией.

– Подожди, не надо этого делать, Дэн.

– Позволь мне их купить!

– Пожалуйста, просто я хочу надеть их прямо сейчас.

Мы направляемся к выходу, и я соображаю, что совсем забыла про Ронду. Заглядываю во все примерочные, обыскиваю пятый этаж… Ее нет. Звоню ей на мобильный.

– Алло?

– Это Хлоя. Ты где?

– Дома. Не было сил на вас смотреть. Никогда не видела такой сладкой парочки. Аж противно. Встретимся на работе в понедельник. Позвони, если случится что-нибудь интересное. Нет, лучше не звони.

Мы с Дэном спускаемся на первый этаж, и я спрашиваю, какой туалетной водой он пользуется. Он отвечает, что понятия не имеет, потому что его случайно опрыскал человек, который поливался ею с головы до ног.

Я подхожу к самому компетентному на вид специалисту по ароматам и прошу понюхать Дэна. Тот с радостью соглашается.

– Кстати, я знаю, что тебя зовут Дэн, а не Стэн.

– Я заметил.

– Но все называют тебя Стэн. Почему?

– Никто не зовет меня Стэн.

– Я зову.

– Только ты так и зовешь. Забавно, правда?

– Что тут забавного?

– Не знаю. Когда ты назвала меня так впервые, это было очень смешно.

– Почему ты не поправил меня?

– У меня раньше не было прозвищ. Мне понравилось.

– Не жди, что я и дальше буду так делать. С этого момента я буду звать тебя Дэн.

– Ладно. Мне все равно, как ты меня называешь.

– Очевидно.

Продавец ростом примерно пять футов шесть дюймов, и у него ярко-рыжие колючие волосы. На нем розовая рубашка и зеленые вельветовые джинсы. Он похож на огромную герберу. Дэн слегка отшатывается, когда тот нюхает его шею.

– Не волнуйся, красавчик, ты не моего типа. Но тебя побрызгали туалетной водой «Хельмут Ланг». Она тебе подходит.

Дэн молчит. Ну как ребенок!

– Мы берем эту туалетную воду, – говорю я и протягиваю гербере свою кредитку. Пожалуйста, Господи, пусть они примут ее по ошибке! Пожалуйста, Господи, вмешайся! Ты так мне поможешь…

Глазам своим не верю! Случилось чудо. Моя карточка бесполезна, но она сработала.

Продавец протягивает мне кредитку и черный пакетик с покупкой, наклоняется и шепчет:

– Можешь зайти завтра и заплатить за туалетную воду. Желаю удачи с этим роскошным…

– Спасибо за помощь, – вмешивается Дэн, и мы выходим из магазина, держась за руки.

Мне ужасно нравятся ладони Дэна. Такие большие, сухие и теплые. Жаль, нельзя одну себе оставить.

Мы приходим к нему домой. Именно такой я представляю себе квартиру идеального мужчины. Она отделана коричневой кожей и красным деревом. В кухне совсем здорово: везде нержавеющая сталь, а над столешницей висят кастрюли и сковородки. Использованные. Неужели он умеет готовить?

Как только мы садимся, я спрашиваю:

– Ты умеешь готовить?

– Немного. А ты?

– Немного.

– Немного – это сколько?

– У меня есть машина для приготовления мороженого.

– Тогда я могу сделать нам пасту с соусом из грибов и лука шалот. Огромную миску салата с маленькими помидорчиками и брынзой… а на десерт я пеку прекрасный шоколадный торт.

Сколько сюрпризов меня ждет? Я всего лишь человек. У меня есть потребности, а мужчина, умеющий готовить…

Четыре часа пополудни. Суббота. Мы не ужинали, не завтракали и не обедали, но готовы выбраться из постели.

День решено провести в парке. Я надену новые коричневые ботинки, и мы подумаем, как быть с нашими отношениями на работе в понедельник.

Он теплый, милый и забавный. Щедрый и неимоверно вежливый со стариками. К тому же у него нет ни одной уродливой пары обуви. Я проверила. Настоящий принц.

– Почему ты не сказал мне, кто ты такой?

– Потому что ты полюбила меня, не зная этого.

Мне не терпится познакомить его с Зоей.

Глава 16
Все должны считаться виновными, пока не доказано обратное

– Он очень милый и забавный, очень щедрый, невероятной широты души. И ни у одного мужчины я не видела такой замечательной обуви, – говорю я, пытаясь убедить их обоих полюбить Дэна.

– По твоим рассказам, он полный идиот, – говорит Зоя. – Ему не хватило порядочности даже сказать тебе свое имя.

Это подозрительно.

– Не придирайся к парню, – вступает в разговор Майкл. – Наверное, ему было смешно, что она называла его Стэн.

– Он не хотел, чтобы я знала, кто он. Чтобы я полюбила его просто так, а не за положение и богатство. По-моему, это очень чистосердечно.

– Что именно тебе кажется чистосердечным во вранье? – спрашивает Зоя.

– Не знаю. Все.

– Не суди его, пока не пообщаемся с ним пару часов, – защищает моего парня Майкл.

– Ладно, пусть он не сказал тебе свое настоящее имя, я почти смирилась. Но как я могу радоваться, что у моей сестры роман с человеком, который сознательно искажает информацию, чтобы давить на женскую психику, сравнивая нормальных здоровых женщин с недостижимым образом двенадцатилетних, одетых, как взрослые? Жертвы такой пропаганды, пав духом, отправляются по магазинам в тщетной попытке купить самоуважение. Этот парень женофоб! Отвратительно.

– «Причуды» – всего лишь журнал мод, – парирую я. – И Дэн не виноват, что некоторым женщинам нравится ходить по магазинам.

– Виноват, – возражает Зоя, сталкивая Майкла с кровати.

Почему-то она выплескивает все свое раздражение на него. Наверное, потому, что он отрастил бородку. Мы с сестрой не любим волосы на лице. Волосы на голове он тоже отрастил. Странно, что Зоя до сих пор не проехалась по его внешнему виду. Обычно она не сдерживается. Лично я считаю, что Майклу идут длинные волосы. Теперь эта парочка напоминает брата и сестру. Правда, он очень высокий, а у нее нет бородки.

– Не толкайся! – возмущается Майкл.

– Я не толкаюсь. А ты занял всю кровать.

Они оба лежат на моей кровати, а я вытаскиваю из шкафа одежду. Майклу все не нравится, а Зоя утверждает, будто я похудела. Мне очень льстит такое предположение, однако она ошибается. Я не худею.

Уверена, сестре понравится Дэн, как только она узнает его получше.

– Понимаю твое беспокойство, но не забывай – он бизнесмен. В его задачи не входит спасение мира, – говорит Майкл.

Лучше бы он не лез. Стоит ему заступиться за Дэна, как Зоя распаляется еще больше.

– Ты на чьей стороне? – спрашивает она.

– Ни на чьей, просто мне кажется, что не стоит за глаза судить человека.

– Я его уже раскусила. Кстати, Хлоя, тебе надо взвеситься. Ты слишком худая.

Встаю на весы. «Пусть бы я похудела! Пожалуйста, пожалуйста. Хотя бы раз. Боже мой! Я вешу сто пятнадцать фунтов».

– Сто пятнадцать! – кричу я.

– Значит, мне показалось, – отмахивается Зоя.

– Что значит – показалось? Я вешу сто пятнадцать фунтов!

– Ты всегда столько весишь, – равнодушно замечает сестра.

– Нет. Я только говорю так, но обычно вешу от ста двадцати двух до ста двадцати пяти.

– Ты лжешь мне про свой вес? – удивляется сестра.

– Я лгу про все, – утешаю я ее.

– Вес – это вопрос здоровья. Ты лжешь в кабинете у врача?

– Если меня спрашивают, не проверяя, всегда лгу. Если просят встать на весы перед медсестрой, и та отворачивается, я сдвигаю гирьки. Но если меня взвешивают и сразу записывают результат, я ничего не меняю, даже если медсестра надолго уходит.

– Господи, мне страшно…

– Я делаю точно так же, – вставляет Майкл.

Он перестал быть забавным. Во всем виновата бородка. Она погубила его индивидуальность.

– Бородка отвратительная, – выпаливаю я.

– Ты врешь или правда так думаешь? – спрашивает Майкл.

– Ты выглядишь нездоровым. Будто долго болел или сидел в тюрьме. Хотя длинные волосы тебе идут.

– Согласна, – говорит Зоя, – и все же они слишком длинные. Ты похож на девушку.

– Неправда. Зачем ты говоришь такие вещи? – Майкл огорчился. – Придумали тоже, девушка с бородой!

– Ты выглядишь ужасно. Мне не нравится сочетание бороды и волос. И ты тоже слишком худой.

– Да что с тобой? Ты заделалась специалистом по определению веса?

– Ну, она же заметила, что я похудела, – с гордостью замечаю я, приходя на помощь сестре.

– А я думаю, что она ошиблась. Сколько ты весишь, Зоя? Девяносто фунтов? Отличный вес. Я тоже весил девяносто. В шестом классе, – ехидно заявляет Майкл.

– Молодец. А еще в шестом классе ты был ростом шесть футов. Ты просто злишься, потому что борода тебе не идет, – парирует Зоя.

Кажется, знакомство с Дэном нервирует их обоих.

Пока я одеваюсь, Майкл и Зоя выходят в другую комнату, продолжая препираться. Я решила надеть новые джинсы и новый замшевый пиджак цвета мастики, а на шею – коричневый кожаный шнурок с прямоугольным медальоном, на котором написано «СЕРДЦЕ». И как здорово будет надеть новые коричневые ботинки.

Черт, я забыла их у Дэна!

Глава 17
Держи рот на замке, а голову на плечах

Мы добираемся слишком рано, и я первая вхожу в ресторан. Внутри полно народа. Майкл и Зоя сильно отстают.

А вот и Дэн в баре! Беседует с девушкой. Скверно. С блондинкой. И того хуже. Может быть, они просто… О нет, она массирует ему шею. Кошмар. Лучше мне уйти. Где Зоя? Я хочу домой. – А, Хлоя, иди сюда! У меня для тебя сюрприз, – говорит Дэн. Надеюсь, сюрприз состоит в том, что блондинка – его мама.

Подходя ближе, я понимаю, что за сюрприз меня ждет.

– Хлоя, ты знакома с Кортни. Кортни, вы ведь знакомы?

– Привет! Ты здорово выглядишь, – говорит она.

– И ты.

Она выглядит как всегда. Блондинка со слишком сухими волосами и детским энтузиазмом.

– Я привез твои ботинки, – говорит Дэн, надеясь загладить таким образом вину за то, что явился с девушкой из своей свиты.

– Спасибо. Большое спасибо, – отвечаю я так, будто разговариваю с клерком в банке. Беру у него коробку, стараясь не вырывать из рук, сажусь, расстегиваю старые уродливые ботинки и надеваю новые, красивые. В настоящий момент я остаюсь здесь только из-за них. Кладу старые ботинки в новую коробку и пихаю под высокую табуретку. Надеюсь, кто-нибудь их украдет.

До нас добрались Зоя и Майкл, и я их представляю:

– Зоя, Майкл, это Дэн и Кортни.

Нам всем неловко, но Кортни немедленно берет дело в свои руки. Не зря она бывший социальный психиатр.

– Представляете, совершенно случайно наткнулась на Дэна. Я должна была встретиться здесь с одним человеком, но он не пришел. Я Кортни! Ведущая колонки «Не стесняйтесь спросить у Кортни», – говорит она, ожидая аплодисментов не от кого-нибудь, а от Майкла и Зои!

– Вы ведете этот раздел? – спрашивает Зоя, наставляя на Кортни указательный палец. Я слегка наступаю ей на ногу, прося замолчать.

– Виновата, – отвечает Кортни, не догадываясь, насколько.

– Тогда скажите, – продолжает Зоя, как обычно, не обращая внимания на легкое наступание на ногу, – ваш раздел специально юмористический?

Надо было раздавить ей ступню в лепешку.

– Знаете, когда я только начинала вести колонку, я старалась отвечать серьезно. Потом заметила, что некоторые люди почему-то смеются над ней, и тогда я стала преувеличивать то здесь, то там, и это придало разделу другой дух. Пожалуй, он и правда стал юмористическим, – говорит Кортни, бросая взгляд на Дэна, все тем же слишком бодрым голосом. Ну точь-в-точь пятнадцатилетняя девушка на вечеринке, где собрались одни ребята. Неудивительно, что все ее ненавидят. Она кого угодно достанет.

И все же мне жаль любого, кто попался Зое под горячую руку, и я вступаюсь за нее.

– А мне нравится твоя колонка. По-моему, она очень честная и очень забавная. Ты даешь очень честные советы, причем очень забавно, – говорю я, мысленно отмечая, что в словаре куда больше слов, чем те, которые я употребила в этой фразе.

– Согласен, – подает голос Дэн.

– Правда? – поворачивается к нему Зоя.

Дэн никак не может понять, только ли на него направлен гнев моей сестры, или она просто хочет поспорить и поругаться. Погоди, вот снимет Зоя пальто, увидишь, как она оделась. Сразу станет ясно. Вся ее одежда цвета хаки, включая зеленые армейские ботинки. Она похожа на игрушечного солдатика. И размером примерно с него.

– Давайте посмотрим, не готов ли наш столик, – предлагает Дэн. Он чувствует себя совершенно уверенно, несмотря на общую неловкость ситуации. Очевидно, что Кортни его не интересует. Ну, встретил коллегу в баре. С кем не бывает?

Мне все в нем нравится. Его куртка, улыбка, очарование…

– А можно присоединиться к вам, ребята? – спрашивает Кортни. – Я сегодня совершенно свободна.

Дэн бросает на меня взгляд, и я отвечаю:

– Разумеется, конечно, само собой.

Дэн вздыхает с облегчением, а я исполняюсь уверенности, что он мне больше не нравится.

Майкл и Зоя продолжают спорить всю дорогу до столика, а на Кортни белые туфли. Не слишком красивые. Она меня очень беспокоит. И Дэн тоже. А Майкл и Зоя – худшая пара на свете. Мне хочется напиться. Ненавижу всех вокруг. А колонка ее не честная и не забавная, а скучная и глупая, как она сама. Как Дэн, Майкл и Зоя.

Подходит официант. Я заказываю мартини с зеленым яблоком, а Зоя смотрит на меня так, будто вот-вот рассмеется.

– Два, – говорю я официанту.

– Два чего?

– Два мартини.

– Два для вас?

– Для нее и для меня, – встревает Зоя.

– Нет, я хочу два.

– Ладно, пей два. А мне пива.

– Два.

– Два для нее?

– Нет, одно мне, одно ей, – говорит Майкл, даже не замечая, что наш официант придурок.

– И одно мне, – вставляет Дэн.

– А я буду эту штуку с зеленым яблоком.

Повторюшка.

Тот, кто изобрел мартини с зеленым яблоком, был гением. Если бармен знает свое дело, алкоголь совсем не чувствуется.

Приносят мое мартини, сладкое и пенное, как лимонад. Я могу выпить десять таких. Немедленно осушаю первый бокал и принимаюсь за второй. Он тоже оказывается пустым через минуту. Если правильно выбрать напиток, напиваться легко. Я подаю знак официанту принести еще два.

Человека красивее Дэна я не встречала. У него губы как у Анжелины Джоли.

Какая странная мысль. Может, Трай прав и я лесбиянка… Я слегка пьяна. Не в стельку, конечно, но достаточно, чтобы задуматься, что случилось с силиконовой грудью Кортни и спала ли она сама с Дэном. Еще интересно, о чем говорят вокруг меня.

Может, я заснула? Нет, вроде сижу.

Когда приносят мои следующие два напитка, Дэн берет один из них и немедленно выпивает. Я прошу официанта принести еще, указывая на Дэна, чтобы тот не подумал, что я пью слишком много.

Напиток приносят, и мы с Дэном едва ли не деремся за него.

Пусть сам себе заказывает!

– Разве мы еще не сделали заказ, Стэнли? – спрашиваю я, прихлебывая третий или четвертый мартини. – Кортни, можно поинтересоваться, что случилось с твоей грудью?

Сначала мне кажется, что я брякнула что-то не то, но потом на ум приходит знаменитая фраза «Не стесняйтесь спросить у Кортни», и я наклоняюсь чуть вперед, готовая услышать ответ.

И все же что-то не так. То ли еду слишком долго не несут, то ли разговор зашел в тупик, то ли я чуть описалась. Я понятия не имею, как идет вечер, понравился ли Дэн Зое и собирается ли Майкл побриться.

– Хлоя! – говорит Дэн, будто знает, что я описалась.

– Все в порядке, Дэн, – вмешивается Кортни со смехом, будто кто-то пошутил, и хлопает его по руке. Такая игривая девушка!

Разве кто-то пошутил?

– Я действительно сделала пластическую операцию на груди, но это было давно, и грудь перекосилась. Недавно я услышала про хирурга, который умеет делать роскошную грудь, выглядящую совершенно естественно. Мне задают очень много вопросов на эту тему; наверное, пора сделать страничку часто задаваемых вопросов, посвященную исключительно груди.

– И какого черта она мне все это рассказывает? – неожиданно говорю я вслух.

– Потому что ты сама ее спросила, – строго отвечает Дэн. Не замечала прежде за ним строгости. Видите? Никогда не знаешь, чего ждать от других. Ты думаешь, что знаешь человека, а потом, когда меньше всего ждешь подобного, он оказывается строгим.

Приносят еду, и выясняется, что я заказала салат и огромный стейк. Бедная Зоя, как бы ее не стошнило от запаха мяса, исходящего от моей тарелки. Она ест бутерброд с овощами. Майкл, Кортни и Дэн тоже.

– Почему стейк только у меня? – спрашиваю я. То ли вслух, то ли нет.

Трудно сказать, потому что мне никто не отвечает.

Наверное, я спросила про себя… мысленно.

Все разговаривают над моей головой, будто меня нет, а Дэн то и дело переставляет мою тарелку и столовые приборы. От вида его рук в желудке стреляет. Такие боли – верный признак любви.

Может быть так, что я влюбилась только в его руки и ничего больше?

Я беру его за руку, но он левша, и ему стало трудно есть. Он слегка сжимает мою ладонь и просит меня помолчать. А я ничего и не говорила.

Чувствую себя всеми заброшенной. Такое ощущение, что мне разрешили посидеть со взрослыми, если я дам слово молчать. Дэн снимает мою руку со стола, кладет мне на колено и накрывает своей ладонью. А потом начинает есть, как правша. Он замечательный!

Зоя и Дэн наконец-то разговорились. Нет, они спорят. Моя сестра сегодня со всеми спорит.

– Ты в самом деле думаешь, что журнал хоть в малой степени помогает женщинам? – спрашивает Зоя.

Опять двадцать пять.

– Я могу сказать, что редакция помещает те материалы, которые, согласно исследованиям, интересуют наших читателей. Моя цель – отвечать на их запросы. Если они хотят знать, какая длина юбки скрадывает недостатки фигуры, мы расскажем им. Спрашивают, как лучше написать резюме? Пожалуйста! Конечно, я не всегда согласен с редакторами, но в мои задачи не входит влиять на интересы читателей. Я отвечаю уже имеющимся интересам.

– Это самый безответственный подход, который я только видела, – заявляет Зоя, начиная краснеть.

Нам лучше уйти. Я встаю, собираясь позвать официанта, но падаю обратно на стул и ударяю рукой по тарелке. Еда в ней немного подпрыгивает.

Дэн поворачивается к Кортни:

– Не могла бы ты сводить Хлою в дамскую комнату?

Он знает, что я пописала! А я вовсе не делала этого! Я совершенно уверена!

По пути в туалет я осознаю, что, кажется, иду как-то странно и очень, очень больна. Пытаюсь сказать Кортни, что у меня, вероятно, аллергия на какую-то еду, но вместо этого произношу:

– Когда мы восстановим в нашей стране веру в финансовые поощрения, те члены общества, которые не вносили свой вклад в развитие экономики, поскольку все равно у власти одни воры, снова займут активную экономическую позицию, тем самым снизив необходимость в социальных и благотворительных программах, поскольку сумеют сами себя обеспечить.

Сразу видно, что Кортни ничего не поняла, – стоит нам зайти в туалет, как она полностью меняет тему.

– Хочешь посмотреть на мою грудь?

– Нет, спасибо, – говорю я, мысленно отмечая, насколько эта девица занята собой. С чего бы ей предлагать мне такое?

– Я не прочь показать ее людям. Левая грудь очень красивая, все проблемы с правой. Когда я только-только сделала операцию, я не могла утерпеть и задирала блузку, стоило кому-то взглянуть на них, – гордо заявляет Кортни.

– Я тоже часто задирала блузки… в детском саду. Воспитательница позвонила моей маме, и с тех пор я так не делала. И даже забыла про это. Спасибо, что напомнила. Ну, как проходит вечер? Я не могу понять. Наверное, я немного перебрала. О чем все говорят?

– Майкл по большей части слушает. Сразу видно, что он умный: умудряется всего лишь парой слов сказать очень много. Мне нравятся такие люди. Он в основном поддерживает Дэна, с точки зрения бизнесмена, но и позицию Зои отчасти принимает – что пресса не должна подпитывать человеческие слабости. Зоя и Дэн спорят, хотя он согласен с ней с философской точки зрения. Она плохо понимает, как устроен журнальный бизнес; наверное, она коммунистка или феминистка, или и то, и другое. Еще мне кажется, что Майкл круче Дэна.

Я не знаю, как мне реагировать на последние слова, потому что я ничего не чувствую. Я просто рада, что не написала в штаны, и согласна насчет Зои. Она коммунистка. Как я раньше не заметила? Кортни куда умнее, чем кажется.

Я решаю вернуться за стол. Вскоре я замечаю, что у моего напитка какой-то странный вкус.

Где официант? Что он мне подмешал? Почему все темнеет? Это не к добру.