355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Стефан Лебек » История Франции. Том I Происхождение франков » Текст книги (страница 9)
История Франции. Том I Происхождение франков
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 23:22

Текст книги "История Франции. Том I Происхождение франков"


Автор книги: Стефан Лебек


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Разделы 561 и 567 годов

Помимо очень набожной Радегонды Клотар I имел по крайней мере еще четырех жен. Три королевских наследника провожали его прах, погребенный затем в усыпальнице Сен-Медар в Суассоне – Харибер, Гонтран и Сигебер. Все они являлись сыновьями королевы Ингонды. Матерью четвертого наследника – Хильперика была сестра Ингонды Арнегонда (ее кольцо с надписью «Arnegundis Regine» найдено в богатой женской усыпальнице второй половины VI века под монастырской церковью Сен-Дени). Возможно, что положение младшего брата и некоторая отчужденность привели Хильперика, сразу после смерти отца, к решению ускорить ход событий. Он захватил первоначально королевскую казну, а затем и Париж, являвшийся столицей Хлодвига. Но эти действия тут же вызвали решительный отпор со стороны единокровных братьев Хильперика, навязавших ему такой раздел отцовских владений, в результате которого младшему брату досталась отнюдь не лучшая их часть. Харибер получил почти все королевство Хильдебера, занимавшее большую часть Аквитании. Из земель королевства Клодомира Гонтран сохранил бассейн средней Луары и, что особенно важно, приобрел всю Бургундию. Сигебер получил сохраненную и даже немного расширенную часть земель Тьерри и его рейнских наследников. Хильперику же были выделены родовые отцовские земли, простиравшиеся от северного Брабанта до Суассона и включавшие Турне, – те самые земли, которые в несколько более широких границах отошли к Клотару полвека назад. Принцип этого раздела заключался в том, что оставалась неизменной принадлежность столиц (соответственно Парижа, Орлеана, Реймса и Суассона), располагавшихся в сердце Парижского бассейна, а также в том, что сохранялась, как никогда прежде, целостность первоначальных королевств – в особенности салических франков, рейнских франков и бургундов. Очевидно, что при разделе имущества ничто не было пущено на самотек и что раздел был скорее всего итогом сознательной политики, проводившейся еще Клотаром, когда не было уверенности в том, что удастся восстановить единство франкской Галлии. Действительно, один из сыновей Клотара, которому было предназначено стать повелителем рейнских франков, был наречен при рождении Сигебером – именем кёльнского короля, убитого по приказу Хлодвига. Еще более красноречив тот факт, что именно Гонтрану (Gunt-Ramn – «воинственный ворон») были переданы владения, принадлежавшие старинным королям бургундов Годомару, Гундевсху, Гундобаду (Gunt-Balt – «отважный воин»). Не являлся ли выбор соответствующего имени одним из способов подготовки почвы для будущих притязании?

Подобно Клодомиру в предыдущем поколении, Харибер умер рано, в 567 году И так же, как и в 524 году, наследство покойного было поделено его братья ми: каждому достались земли, расположенные одновременно к северу и к югу от Луары; Аквитания, таким образом, вновь утратила свою целостность. Напротив, хотя центральная часть Парижа (Сите) была поделена на три равные части, сам город остался цельным образованием и рассматривался как общая столица. Вероятно, в то время франкские короли еще исповедовали принцип единства государства. Однако было очевидным и то, что подтверждение целостности трех первоначальных королевств отнюдь не являлось случайным, это отвечало чаяниям если не всего их населения, то, но крайней мере, их аристократии. Короли же охотно шли им навстречу. Результатом было стремительное скольжение двух столиц – Реймса и Орлеана к точкам (Мец, Шалон-на-Соне), более периферийным на карте Галлии, но более близким к географическим центрам самих королевств.

Королевские браки

Григорий Турский с явным снисхождением и большой долей предвзятости рассказывает о брачных союзах своих современников – сыновей Клотара. Благодаря этому летописцу мы довольно ясно можем предоставить себе матримониальную практику в кругах высшей франкской знати того времени. Так, у Гонтрана сперва была лишь «наложница» – Венеранда, подарившая ему первого сына – Гундобада. ’Затем Гонтран женился на Маркатруде. Ревнуя своего сына к Гундобаду, она приказала умертвить его, но затем собственный ребенок Маркатруды погиб (Божья кара). Гонтран же οт нее отказался Он взял в супруги Австрегильду, подарившую ему несколько детей, в том числе двух сыновей. Но это не помешало Гонтрану пообещать свою руку Теодехильде, вдове его брата Харибера. Невеста поспешила к жениху с «сокровищами», Гонтран взял их себе и приказал заточить новобрачную в монастырь.

Бурные события жизни короля показывают, каковы были главные ставки при заключении любого брака. Разумеется, ими являлись экономические выгоды (Гонтран, как и другие женихи, бегал за богатыми невестами), но особенно получение статуса наследника. С этой точки зрения примечательно, что сын Венеранды (так называемой «наложницы», а фактически супруги второго ранга – «Friedelfrau» по старогерманскому праву, с которой был заключен союз, не имевший ни окончательного характера, ни экономической ставки) был наречен Гундобадом – именем по преимуществу королевским у бургундов. Несомненно, это отражало намерение сделать мальчика законным наследником своего отца в случае, если другие его браки окажутся бесплодными. Этим и объясняется ревность мачехи Маркатруды.

Сигебер не мог спокойно смотреть на то, что его братья, как пишет Григорий, «связывались с женщинами, их недостойными, и опускались, женясь на своих служанках»; он остановил свой выбор на дочери короля вестготов Атанагильда – Брунгильде (Брюнеоте), которая слыла честной и красивой девушкой. Невеста приехала в дом жениха около 566 года с немалым приданым. Оставив арианство, в котором Брунгильда была воспитана, она сочеталась брачными узами с Сигебером. Их свадьба отличалась пышностью, что было отмечено как Фортунатом, так и Григорием Турским. Женитьба вызвала ревность его единокровного брата Хильперика. И хотя последний «уже имел несколько жен» in их числе были Авдовера, подарившая супругу нескольких королевских наследников с многообещающими именами Хлодвиг, Меровей и Фредегонда), он попросил у короля Атанагильда руку Галсвинты, его старшей дочери. Хильлерик не только получил ее в жены, но и испытал к ней, как с иронией отмечает Григорий, «любовь великую, ибо она Привезла с собой несметные сокровища». Понятно, что при такой глубине чувств Хильперика прежние страсти вскоре возобладали, в особенности связь с Фредегондой. Поскольку Галевинта выражала неудовольствие по этому поводу и угрожала возвратиться к своему родителю, ее умертвили (около 570 года). Григорий Турский прямо обвиняет в лом Хильперика, предполагая и пособничество Фредегонды, которую король сразу же сделал своей супругой первого ранга. Ясно, что летописец презирает и короля, и новую королеву. Во всяком случае, Брунгильда и Сигебер знали, куда направлять свои удары, когда решили отомстить за убийство своей сестры и золовки.

Междоусобная война: первая волна около 570–584 годов

Король Гонтран, который на протяжении всего конфликта будет занимать позицию заинтересованного посредника, первоначально встал на сторону «жертв». Он поддержал требования Сигебера и Брунгильды, вынудив Хильперика выплатить им солидную «композицию» (или возмещение) в форме «супружеского дара» (в германском обычном праве оно называлось Morgengabe и представляло собой дар (Gabe), который муж вручал своей жене на следующее утро (Morgen) после свадьбы), составленного им в свое время для Галевинты: сюда вошли города Бордо, Лимож. Беарн и Бигор. Но для Хильперика отказ от этих земель был пить способом выиграть время для подготовки к войне. Вместе со своими сыновьями от первого брака он провел несколько кампаний иротив аквитанских владений Сигебера. Последнему пришлось обратиться с просьбой о помощи к «народам, обитающим за Рейном» и не только к франкам на правобережье этой реки, но и к тем племенам, которые начали осваивать территории вдоль долины реки Майн (вскоре этот край назовут Франконией), а также и ко всем народам, которые еще со времен Хлодвига, Тьерри и Теодориха являлись данниками Восточнофранкского королевства, в особенности к алеманнам и тюрингам. На первых норах казалось, что Хильперик уступил напору превосходящих сил противников; ему пришлось возвратить Сигеберу практически все его аквитанские владения.

Но и на этот раз Хильперик отступил на шаг лишь для того, чтобы затем лучше прыгнуть вперед. Воспользовавшись зимним затишьем, он подготовил нападение на центр владений Сигебера в направлении Реймса, своей бывшей столицы. Однако рейнский властитель, опираясь на Париж, где он прочно обосновался, сразу же предпринял наступление на нижнюю долину Сены вплоть до Руана, затем на Пикардию вплоть до Витри-ан-Артуа, что в пятидесяти километрах от Турне. Хильперику пришлось укрыться в стенах Витри. Именно там часть его войска добровольно сдалась Сигеберу. Солдаты подняли Сигебера на щит и провозгласили своим королем. Сознавая грозящую опасность, Хильперик немедленно организовал убийство брата, подослав к нему двух своих людей (575 год). Сигебер оставил в Париже вдову (которая должна была теперь мстить уже за два убийства), а также пятилетнего сына по имени Хильдебер II и основную часть своей казны.

Хильперику удалось захватить и вдову (она была отправлена в ссылку в Руан), и казну добычу, необходимую для обеспечение верности своих воинов. Но маленький Хильдебер ускользнул. Предводитель рейнских франков Гундовальд укрыл его, затем перевез в сердце отцовского королевства, где верные Сигеберу люди провозгласили мальчика своим государем. Кроме этого, он получил поддержку со стороны своего дяди Гонтрана, который, переметнувшись два или три раза из одного лагеря в другой, провозгласил себя опекуном Хильдебера. Такая поддержка была полезна маленькому Хильдеберу особенно потому, что часть знати Восточнофранкского королевства во главе с очень влиятельным епископом Реймсским Эгидием и герцогом Гонтраном Бозоном вступила в сговор с Хильпериком. Эта знать плохо переносила возвращение властной Брунгильды, отправленной к домашнему очагу Хильпериком, Он имел все основания беспокоиться, узнав вскоре о заключении союза между нею и своим буйным сыном Меровеем.

Этот союз событие само по себе незначительное. Но он представлял собой со стороны Меровея акт явного сыновнего неповиновения и явился первым признаком существования глубоких трещин в семье Хильперика. Король заставил своего сына постричься в монахи для того, чтобы предупредить любые его претензии на отцовское наследство. Но вскоре, однако, если верить Григорию Турскому, Хильперик был убит по приказу Фредегонды. Позднее (около 580 года) настал черед Хлодвига, другого сына Хильперика от первого брака. Наконец в 584 году, когда король возвращался в Париж с охоты в окрестностях «виллы» Шелль, ему нанес смертельные удары неизвестный убийца. Навсегда останется тайной, кем был этот человек, кто вложил в его руку оружие. Был ли это безумец? Или его послала Брунгильда, вовлеченная в круговорот кровной мести? Может быть, это была сама Фредегонда? Хильперик а, как и его дядю Хильдебера, похоронили в храме Сен-Венсан в Париже (ныне известном как Сен-Жермен-де-Пре). Король оставил после себя лишь четырехмесячного сына, будущего Клотара II. Надо ли удивляться тому, что его дядя Гонтран сразу же предложил свою поддержку матери и ребенку. Но вскоре рвение Гонтрана охладил случай. Он узнал, что два вооруженных человека, посланных к нему невесткой, намеревались его умертвить. В конце концов Гонтран решил пойти на союз с Брунгильдой и Хильдебером.

Анделотский пакт и его уроки

Договор, заключенный 28 ноября 587 года в Анделоте (Верхняя Марна), на полдороге между Мецем и Шалоном, объединил имена двух королей и «преславной госпожи и королевы Брунгильды», подписавших этот документ «по совету с епископами и знатными персонами». Содержание принятых решений скрупулезно излагает Григорий Турский, который играл роль посредника при подготовке переговоров. Их участники стремились в общем плане урегулировать старые территориальные споры, выгоды из которых сумел извлечь Гонтран, пользуясь своим силовым преимуществом. Именно ему в прижизненное пользование достался «супружеский дар» Галсвинты, хотя этот «дар» был выделен в 570 году Брунгильде. Но особенно интересен пункт протокола, гласивший, что в том случае, если один из двух королей умрет, не оставив наследника мужского пола, то переживший его получит целиком и в свое полное пользование выморочное королевство. Поскольку вопрос о потенциальных правах малолетнего Клотара И был обойден молчанием, этот пункт благоприятствовал не Гонтрану, лишившемуся всех своих сыновей, а Хильдеберу, бывшему отцом уже двух сыновей – Теодебера и Тьерри. Эти имена у рейнских франков являлись по преимуществу королевскими. Короче говоря, Хильдеберу надо было лишь запастись терпением, ибо он без особого труда заполучил владения Гонтрана после его кончины в 562 году.

Но договор включал еще одну статью, заслуживающую особого внимания. Она гласила: «достигнута договоренность о том, что в соответствии с соглашениями, заключенными между сеньором Гонтраном и доброй памяти сеньором Сигебером, крупные вассалы, которые первоначально присягали на верность Гонтрану после преставления сеньора Клотара и которые затем решили перейти на другую сторону, должны вернуться назад. (…) А вассалы, которые первоначально решили присягнуть сеньору Клотару, а затем приняли другую сторону, равным образом должны возвратиться назад». Из всего этого явствует: после смерти Клотара наследники разделили его вассалов точно так же, как земли и казну. Не удивительно, что при подобных обстоятельствах на протяжении всего конфликта имели место попытки переманивания вассалов, несмотря на очень жесткие условия клятвенных обязательств, которые они давали своему королю (примером может быть переход части восточнофранкской знати на сторону Хильперика). Независимо от своего происхождения, франкского или галло-романского, элиты начинали требовать от короля оплаты своей службы. Этот кризис доверия предвещал многие другие кризисы.

Возвышение Бургундии, Австразии и Нейстрии

Все умиравшие один за другим сыновья Клотара сохраняли исключительный для VI века титул короля франков. Тем не менее после смерти Харибера и разделения обширных земель Аквитании (такая участь часто выпадала в прошлом на ее долю) каждый из трех братьев установил свою власть над одним из трех первоначальных королевств, а именно королевствами салических франков, рейнских франков и бургундов. Вместе с новыми названиями они приобрели самостоятельность. Бургундия оказалась первым, породившим целостное территориальное образование королевством геополитического характера. По своему размеру она превосходила сегодняшнюю одноименную провинцию, простиралась от реки Дюране до плато Лангр и от озера Констанц до Божоле. Судя по записям Григория Турского, название «Бургундия» восходит к временам Сидония Аполлинария.

Оно упоминается в рассказе о завоевании этой территории сыновьями Хлодвига в 534 году, а также в связи с событиями, очевидцем которых был сам летописец. Безусловно, указанное название получило распространение лишь в ту эпоху, хотя корни его находят в земле, которую более века назад заняли бургунды и которая вновь приобрела свою целостность в результате раздела 561 года.

Напротив, на севере, где франки преобладали, в новых понятиях находили отражение территориальные и человеческие реалии, возникавшие в королевстве Сигебера и Хильперика. Рассказывая в своей «Истории» о событиях 576–577 годов, Григорий упоминает о «людях (надо понимать фактически – франках) Востока», а в 561 году в повести о чудесах святого Мартина летописец говорит об Аустрии. В других источниках она скоро превратится в Австразию («Auster»). Несомненно, что это название присвоили области и ее жителям те люди запада, которые заселяли старинные земли салических франков и земли, покоренные ими в первую очередь (Парижский бассейн). По этой причине эти люди считали, что лишь они достойны имени франков. Поэтому очевиден успех, выпавший на долю названия Francia, первоначально привязанного лишь к парижскому региону («Иль-де-Франс»). С другой стороны, неудивительно, что первое летописное упоминание слова «Нейстрия» («in Neptrico» – в связи с событиями 613 года, «Neuster» в контексте событий 622 года) содержится в австро-бургундской хронике лже-Фредегера, написанной в период до середины VII века. Жители восточных и юго-восточных областей стали использовать указанное название для обозначения франков, населявших север, или обитателей земель, недавно оказавшихся (фактически – со времен Хлодвига) под их властью. Точно определить это трудно.

В любом случае оба названия (Австразия и австразийцы, Нейстрия и нейстрийцы) были восприняты в странах, обозначаемых такими названиями. Несомненно, причина этого в том, что они напоминали о прежних различиях между салическими и рейнскими франками, но также и в том, что таким образом учитывались значительные расхождения, существовавшие между двумя королевствами, а также их элитами, и, вероятно, самими народами на рубеже VI и VII веков.

Вполне понятно появление трещин, разрушавших даже род Хильперика. Участники Анделотского пакта выражали сожаление в связи с фактами дезертирства вассалов, перебегавших от одного государя к другому. В качестве примера можно назвать сговор с Хильпериком после смерти Сигебера группы австразийских аристократов, которых увел с собой реймсский властитель. Можно вспомнить и другой случай, когда эта же группа оказала поддержку авантюристу по имени Гондовальд, он также объявил себя сыном Клотара I и в течение некоторого времени оспаривал в Южной Галлии власть Гонтрана и юного Хильдебера Тем не менее все эти покушения на целостность королевств можно объяснить и особыми обстоятельствами. Разлад в окружении Хильперика образовывался вследствие целой череды его браков. В Австразии с особой силой проявлялась реакция местной аристократии, которая в какое-то время приобрела вкус к самостоятельности и не одобряла возвращения властной королевы, к тому же чужестранки. «Оставь нас, женщина, восклицал Урсион, приближенный епископа Эгидия. – Разве мало тебе было править королевством при жизни твоего супруга? А теперь на троне твой сын. И если государство сохранено, то не твоими стараниями, а нашими». Без сомнения, прекрасная речь, донесенная до нас Григорием Турским [38]38
  Цитируется Нэнси Готье (58).


[Закрыть]
. Она хорошо передает чувства знатных людей, которые давали клятву верности маленькому Хильнерику, когда добрый Гондовальд (не самозванец., а другой) взял сироту под свое покровительство.

Если же аристократия в погоне за своими выгодами оказывалась в стороне, то простолюдины становились гарантами законной власти короли и королевства. Так, когда сторонники Хильперика из числа знатных людей пытались повернуть войско против Хильдебера, то «среди народа поднялся громкий ропот, люди осуждали епископа Эгидия и королевских графов, начала вопить и кричать на улицах: „Пусть удалят от взоров государя всех тех, кто подчиняет наши города чужим, кто отдает его подданных под власть другого господина…“» Нет сомнения, что примерно к 583 году в Австразии начался процесс ее превращения (он уже шел в Бургундии и вскоре охватит Нейстрию) не только в полноправное королевство, но и в настоящее отечество [39]39
  См.: Карл Фердинанд Вернер (159) и Фабьена Кардо (15).


[Закрыть]
. Прошли времена «персональных» королевств. Со всей очевидностью наступала эпоха государственных образований на территориальной основе – эпоха Трех королевств. В ожидании того момента, когда и Аквитании удастся стать независимым княжеством, эти образования готовили действующих лиц для будущего века политической истории.

Австро-Бургундская ось и последние вспышки междоусобной войны

Во владениях Гонтрана Хильдебер II правил недолго, он скончался через три года после смерти своего дяди, то есть в конце 595 года. Один из сыновей Хильдебера – Теодебер II (ему тогда было лишь десять лет) унаследовал земли в Австразии, а другой сын – Тьерри II – в Бургундии, Ситуация показалась благоприятной Фредегонде, которая предприняла наступление против своих племянников. Но она умерла в 597 голу, когда ее сыну Клотару исполнилось лишь тринадцать лет. Однако все еще жива была властная Брунгильда, решившая править от имени своих внуков. Такое решение пришлось не по вкусу австразийской знати аристократы вновь дружно сплотились, чтобы вернуть старую королеву в Бургундию, границы которой отныне стали обозначать пределы ее власти. Управляла Брунгильда бездарно (не без особого участия своего майордома Протадия, выходца из кругов галло-римской аристократии, который пытался восстановить прежний налог на недвижимость), чем вызвала враждебность знаги, епископата и мирян, а ее майордом в конце концов был убит.

Все это не помешало Теодеберу и Тьерри объединиться против Нейстрии. Братья выступили в 600 году с армией, которая столкнулась с воинами Клотара у Дормеля, недалеко от Монтеро. Нейстрийцы были раздавлены, а их королю пришлось подписать договор, согласно которому победители оставляли ему лишь дюжину округов, ограниченных реками Уазой, Сеной и районом Ла-Манша. Теодебер приобрел северную часть королевства Нейстрии, а Тьерри – земли между Сеной и Луарой. Кто бы мог тогда предположить, что Клотар спустя тринадцать лет окажется единственным королем франков? Правда, этот путь ему облегчили междоусобицы, начавшиеся среди его двоюродных братьев. Сначала Теодебер отказался (вероятно, под давлением австразийской аристократии) оказать вооруженную помощь Тьерри, которому непосредственно угрожал поход, предпринятый Клотаром II на земли, приобретенные в результате битвы при Дормеле. Но решающим было то, что некоторое время спустя Теодебер стал угрожать брату военной силой, чтобы вынудить последнего уступить Эльзас, хотя он достался Тьерри вполне законно, по наследству от отца Тьерри был вынужден уступить давлению (610 год). Но затем он взял верх, пойдя даже на союз с Клотаром, возглавил в 612 году карательную экспедицию, достигнувшую самого сердца Австразии Кёльна, где захватил своего брата в плен. Дальнейшие обстоятельства жизни Теодебера покрыты мраком Тьерри скорее всего заключил его в монастырь, если не умертвил.

Тьерри не сдержал обещания, данного в свое время Клотару в обмен на ею нейтралитет, и не уступил ему свои земли на севере Нейстрии. Предупреждая события, Тьерри стал собирать войско, чтобы пойти на Клотара, но скоропостижно скончался в бывшей столице своего брата Меце, превращенной им в свою собственную резиденцию. Тьерри оставил после себя четырех малолетних сыновей, в том числе Сигебера, которого его прабабушка сразу же пожелала посадить на королевский троп. Но у австразийской аристократии, предводительствуемой двумя лидерами с многообещающим будущим – Пипином Ланденским и Арнулем Мецким, было свое мнение на этот счет. Перспективе оказаться вновь под дланью старой королевы они предпочли переговоры с Клотаром ради сохранения собственной независимости. В свою очередь, король Нейстрии прорвался в сердце Австразии, оказался в окрестностях Кобленца. Брунгильда же закрылась в стенах Вормса с Сигебером и его малолетними братьями и попыталась оказать сопротивление, призвав в свое войско людей из-за Рейна, а затем из Бургундии. Но королеву предали. Бургундская знать, последовавшая за майордомом Варнахером, выдала Клотару, который в этот момент приближался к Соне, сначала Сигебера (юный претендент на трон был убит), а затем и саму Брунгильду. Как рассказывает лже-Фредегер, «Клотар испытывал к ней жгучую ненависть, считая се виновницей смерти десяти франкских королей (в том числе ее мужа Сигебера, а также Хильперика, своего деверя, отца Клотара). Три дня ее пытали самыми разными способами, затем посадили на верблюда и провезли через воинский строй, затем привязали к хвосту необъезженного коня за волосы, за одну руку и за одну ногу. Копь поскакал, волоча ее по земле, ударяя ее копытами, ломая ей кости». Так погибла королева Брунгильда, похоронив ранее всех рожденных ею мужских претендентов на королевский трон. Клотар II, сын ее давней соперницы Фредегонды и Хильперика, присоединил к наследству, оставленному отцом, наследство своих дядьев и двоюродных братьев. В 613 году он остался единственным королем франков.

Смерть Брунгильды ознаменовала окончание междоусобной войны, опустошившей Галлию. Великое военное разорение еще более усугубили голод и эпидемии, обрушившиеся на ее города и веси в конце VI века. Эти бедствия не могли не обострять чувство изнурения, которое то и дело охватывало участников войны. Порой они были готовы пойти на примирение с противником или перейти на его сторону. При этом чем слабее становились связи между привязанностью к государству и отечеству и верностью королям, которые полностью дискредитировали себя, тем меньше их терзали угрызения совести. Успехи Клотара объясняются, без сомнения, отнюдь не его правами на престол, а может быть, его долголетием. Но бесспорна роль, которую сыграло чувство ненависти Клотара, разделявшееся и его ближайшим окружением, к королеве Брунгильде как к последней носительнице средиземноморского (или, во всяком случае, галло-романского) духа, правительнице, алчущей всевластия и преисполненной желания возродить прежнюю систему прямого налогообложения. Против королевы восстали и знатные люди, озабоченные сохранением своей власти в округах и своей независимости. Особенно это проявилось в Австразии, где вокруг таких людей, как Пипин Ланденский и Арнуль Мецкий, объединялись силы будущего.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю