Текст книги "Погребальные костры (СИ)"

Автор книги: Стас Бородин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

Поднявшись с земли, я подобрал лежащее в груде листьев сердце, и вернул его в корзинку.

– Что для тебя дороже, друзья или честь? Данное слово или свобода? – девушка откинулась назад, опираясь локтями о землю. – Кто ты сегодня, и кем станешь завтра?

– Я это я, – пробормотал я. – И мне казалось, что это я должен задавать вопросы…

Девушка засмеялась. Выглядела она в этот момент совсем юной и беззаботной.

– Вот видишь, как же я могу променять такого помощника, на послушного раба? Ведь это же будет скука смертная! – она хитро прищурилась. – С тобой никогда нельзя ничего предугадать заранее, Маркус Гримм!

Не знаю, было ли это комплиментом, потому как лицо моей собеседницы вновь стало серьезным, почти жестким.

– Думай, сомневайся, задавай вопросы, и мы с тобой еще не раз встретимся, – девушка коснулась указательным пальцем моего лба, и я закричал от нестерпимой боли.

На мгновение все потемнело, меня тряхнуло, и вжало в землю с такой силой, что затрещал позвоночник.

Хватая широко открытым ртом воздух, я замолотил локтями, ломая вокруг себя лед. Примерзшие к земле волосы дернули голову назад, пытаясь удержать меня в темной осыпающейся могиле.

Стиснув зубы, я выдернул впившийся в бок обломок копья и, хватая руками пригоршни мерзлой земли, попытался выбраться на поверхность. Негнущиеся пальцы скользили, ломая замерзшие корни, и выворачивая пучки сухой травы. Под ногами громко хрустели куски льда, а изо рта с шипением вырывались клубы белесого пара.

Упираясь коленями о край ямы, я замер, и осмотрелся по сторонам. Судя по всему, прошло совсем немного времени. Минуты, а может и секунды. Отец Великанов все еще стоял неподалеку, прислушиваясь к шуму битвы на холме. Его огненная фигура заслоняла собой полнеба, а на громадной голове появились изогнутые рога, в точности как у легендарного миносского быка!

Услыхав мой крик, великан слегка повернулся, подергивая огромным ухом.

– Я все еще жив! – зашипел я сквозь зубы, и распрямился в полный рост. – Иди же сюда, мерзкое чудище!

Отец Великанов не заставил себя ждать. Исторгнув жуткий рев, от которого затряслась земля, и затрепетали голубые огни на холме, он зашагал ко мне, небрежно расшвыривая попадающиеся на пути поломанные телеги и окровавленные трупы.

Чудовищная голова с пылающими незрячими глазами зависла высоко в небе, нацелившись на меня страшными рогами. Пламя, переполнявшее великана, из желтого превратилось в красное, а из широких раздувающихся ноздрей вырвались тугие струи дыма.

Я отпрыгнул назад, чтобы ненароком опять не угодить в яму, и спиной наткнулся на перевернутый портшез. Рога великана ударили со скоростью и точностью выпрыгивающего из воды нарвала. Портшез разлетелся на куски, а один из рогов прошел прямо у меня подмышкой, и глубоко вонзился в землю.

Опять удача? Я стиснул зубы, и изо всех сил вцепился в рога чудовища. На этот раз я удачу из рук выпускать не собирался.

Удивленно фыркнув, Отец Великанов, дернул головой, намереваясь подбросить меня высоко в воздух, однако у него ничего не вышло. Мои ноги словно вросли в мерзлую землю, пуская многометровые корни из манны. Кровавые озерца, поблескивающие тут и там, покрылись коркой льда, а на моей рваной одежде засверкали кристаллы инея.

Ухватив чудище за рога, я навалился на них всем весом, пригибая его к земле. Спина Отца Великанов изогнулась, точно крутой могильный холм. Огненная холка, маячившая перед моими глазами, напряглась, и он вновь исторг жуткий протяжный рев.

Я тоже кричал, оглохший, ослепший, потерявший чувство времени и пространства. Изо всех сил вцепившись в пылающие рога, я пытался повернуть их, свернуть чудовищу шею, опрокинуть его на землю.

Отец Великанов ударил кулаком. Земля загудела как медный колокол. Я почувствовал ногами неприятную вибрацию, манна всколыхнулась, и рука чудовища тут же намертво примерзла к земле в нескольких футах слева. Огромные плечи напряглись, затрещала плоть, однако ледяные оковы выдержали. Они оказались куда прочнее черной тевалийской стали!

Трясясь от нечеловеческого напряжения, задыхаясь, захлебываясь идущей горлом кровью, я продолжал давить, медленно сворачивая голову чудовища набок.

Дыхание вырывалось из черных ноздрей, обволакивая меня удушающим смрадом. Горький дым вился вокруг моих рук, а крупные капли огненного пота на покрытой вздувшимися жилами шее великана, испарялись с громким шипением.

Битва, как мне показалось, длилась уже целую вечность, прежде чем я услыхал громкий треск ломающихся шейных позвонков. Мои мышцы пылали, перед глазами кружили хороводы черных и красных пятен, а промерзшая насквозь одежда рассыпалась на бесформенные ледяные куски.

Плечи великана разом обмякли, яростное свечение плоти поблекло, и он тяжело рухнул на землю у самых моих ног.

Я тупо глядел на слепые вытаращенные глаза, на хищную ощеренную пасть, на вывалившийся из дымящегося рта язык, и все еще никак не мог поверить, что все закончилось. Не мог поверить, что я одолел Отца Великанов.

Глава 23

Стоя над телом поверженного врага, я не чувствовал радости. Я чувствовал только невероятную усталость и печаль.

Почему-то мне казалось, что я сделал что-то нехорошее, что-то темное. Мне почему-то казалось, что победив это загадочное существо, я совершил преступление, украв у мира частичку волшебства, частичку древней магии, которой уже никогда и никому не вернуть.

Тяжело вздохнув, я поднес гудящие руки к лицу. Они обрисовались темными силуэтами, на фоне светящейся фигуры Отца Великанов. Уродливые, растопыренные пальцы, похожие на лапы хищной птицы, они становились все чернее и чернее, по мере того, как призрачное свечение становилось все более тусклым.

Вскоре труп мастера Иовера почти перестал светиться, словно груда багровых угольев, подернутых серым пеплом. Света хватало лишь на то, чтобы увидеть вместо моих рук два черных пятна, похожих на застывшие сгустки темноты.

– Господин! Отзовитесь! Вы живы? – послышался голос из темноты.

Два дрожащих голубых пятна спускалось ко мне с холма. Фирганцы. Они шли осторожно, опираясь на древка боевых топоров.

– Мастер Гримм, вы живы?

– Сюда, – пробормотал я, сглатывая застрявший в горле горький ком. – Я здесь.

Порыв теплого ветра подхватил лохмотья, оставшиеся от моей одежды, а с неба заморосил мелкий дождик. Сквозь разрыв в клубящихся тучах блеснул диск луны, покрытый сеткой зеленых разводов.

– Хвала богам, вы живы! – произнес незнакомый голос. – Пойдемте, господин. Здесь внизу все еще небезопасно…

– Неужели? – я только хмыкнул, разговаривать ни с кем не хотелось.

Фирганец смущенно засопел в темноте. Полупрозрачный голубой саван, в который была заключена его фигура, всколыхнулся, и брызнул во все стороны фонтаном белых искр.

Второй воин стоял молча, опираясь на обух двустороннего топора и вглядывался в темноту, пытаясь, вероятно, разглядеть останки Отца Великанов.

– Простите, господин, – разговорчивый фирганец шмыгнул носом. – Мастер Мордад очень о вас беспокоится, если вас не затруднит…

С оглушительным хлопком высоко в небе разлетелся фейерверк зеленых искр. Светящаяся сфера, пронизанная багровыми прожилками, вспучилась, раздуваясь и раскачиваясь словно неуклюжая рыба-пузырь которую мальчишки тянут из воды.

– Ингио! – выдохнул я. – Ему все же удалось захлопнуть шкатулку с мощами!

Зажмурившись, я прикрыл руками голову, ожидая яростной атаки манны, закипевшей вдруг вокруг моих сапог.

Манна хлынула мощным потоком, словно вода из треснувшей плотины. Я покачнулся, и едва устоял на ногах, погружаясь в нее с головой. Голубые саваны вокруг фирганцев расползлись, точно невесомая паутина, а свечение вокруг останков Отца Великанов окончательно померкло.

Я уставился на широкую спину, покрытую жесткой, словно у дикого кабана, шерстью.

– Клянусь сосками Мистар, такой твари нам встречать еще не приходилось! – пожилой фирганец пнул голову великана ногой. – Глядите, сколько стрел из него торчит!

Большинство стрел оказалось обломано. Из коричневой плоти наружу торчали только расщепленные разноцветные древки. В тех местах, куда Отец Великанов не смог дотянуться, виднелись белые, черные, и красные перья.

Я посмотрел на треугольные стальные наконечники, торчащие на палец из широкой спины. Тяжелые арбалетные болты проткнули великана насквозь, застряв в толстой, словно у бехемота коже.

– Вы убили его голыми руками, господин? – второй фирганец бросил скептический взгляд на стоящий на земле боевой топор. – Рассказывают, что Белтор-кривой в битве у Дирк-Хьелд прокатился у одной из тварей на спине. Говорят, что чтобы убить великана ему пришлось нанести не менее сорока ударов своим нумедар…

Фирганцы переглянулись.

– Великаны короля Дагобода были карликами, по сравнению с этим чудовищем!

Я услышал уважение в голосах воинов, однако никак не мог разделить их радости. В этот момент я ощущал только стыд, смешанный с гадливостью.

Спрятав свои изуродованные руки за спиной, я опустился на одно колено.

– Видят боги, я не хотел этого, мастер Иовер.

Из громадного уха поросшего седой щетиной, точно ручеек, вытекала струйка крови.

Когда световая сфера мастера Ингио достаточно разгорелась, я, наконец, смог во всех подробностях рассмотреть поле боя.

Прямо внизу под холмом лежали трупы Сыновей Драуда. Они лежали рядами, словно пшеница, прибитая градом. Конечности перепутаны, тела громоздятся друг на друга, однако нигде никаких внешних повреждений. Никакой крови. На мгновение мне даже показалось, что все они просто спят. Спят, погрузившись в тяжелый непробудный сон.

Выше, по склону холма, на границе с черным выгоревшим пятном, усеянным прогоревшими скелетами Метателей Огня, громоздились трупы фирганцев. Здесь крови оказалось предостаточно.

Разодранные в клочья кольчуги, раздавленные шлемы, расколотые щиты. Мертвецы лежали полукругом возле того места, где отбивался Отец Великанов.

Я перевел взгляд на мертвого гиганта, на его чудовищные окровавленные пальцы, и громко сплюнул. Жалость мигом куда-то улетучилась. Волшебное ты существо или нет, мне было на это наплевать. Этому чудищу не было места в мире людей!

Переступив через обломки портшеза, я медленно заковылял к вершине холма, где на ветру вяло плескались разодранные в клочья флаги принцев Мино.

– Позвольте вам помочь, господин, – один из фирганцев подхватил меня под локоть. Я хотел было оттолкнуть его прочь, но сил не осталось даже на это.

– Мы отбили атаку по всему правому флангу, – от солдата сильно разило застарелым потом и кровью. – Перебили с парнями уйму волосатых тварей! Глядите, господин, какие у них зубищи! Куда тому медведю!

Воин качнул иссеченным щитом, демонстрируя обломанные клыки, до половины вонзившиеся в дубовую доску.

С трудом переставляя ноги, я навалился фирганцу на плечо. Звенья кольчуги заскрежетали по обнаженному предплечью. Сделав вид, что споткнулся, я торопливо прижал руку к животу, пряча ее под лохмотьями оставшимися от скаутской куртки.

Дело было дрянь. Я попытался шевельнуть пальцами, и зашипел от нестерпимой боли. Прижатая к животу рука была холодна как лед, а все предплечье, до самого локтя, покрыто какой-то твердой растрескавшейся коркой.

Мордад встретил меня одобрительным ревом. Фирганцы застучали по щитам древками копий и топорами. Кто-то тут же затянул песню на грубом каркающем языке северян, и спустя мгновение, уже добрая сотня глоток брызжа слюной и утирая слезы, горланила балладу о Киффре Смелом – победителе Фенрира.

– Что с принцами? – я уставился на массивную голову шазара, насаженную на копье на манер штандарта. – Почему вы здесь, а не у помоста?

Улыбка разом сползла с лица капитана наемников.

– Там нам делать нечего, – сказал он. – Там остались только трупы.

Мордад подхватил меня под руку, и мы вместе зашагали к обломкам, оставшимся от обзорной площадки.

– Мастер Гримм! – капитан дворцовой стражи Жосу сидел на треснувшем сундуке, из которого торчало грязное кружевное исподнее. Голова у рыцаря была обнажена, а из каждой щели на доспехах сочилась кровь. – Мы все молились за вас! Хвала Орваду, он услыхал нашу молитву!

– Спасибо, – у меня перехватило горло, когда я вспомнил висящую на дереве фигуру. – Спасибо, Жосу…

Принцы лежали на голой земле аккуратными рядами. Поломанные изувеченные тела в кровавом рванье.

– Балдомеро, Селино, Эстебан, Сангио, Джакинто, Модесто, Регуло, – растрескавшиеся губы капитана сжались, превратившись в черную извилистую линию. – Все здесь.

Чуть в стороне, в окружении рыцарей, сидел малолетний Родольфито. Лицо у него было черным от грязи, а от красных воспаленных глаз, вниз по щекам спускались белые дорожки.

Тихонько шмыгнув носом, мальчишка повернулся ко мне и попытался улыбнуться. Я нахмурился, и коротко кивнул в ответ. Передние зубы у мальчишки были выбиты, а от левого уха остались только кровавые лохмотья.

– Где Примитиво? – спросил я резко. – Что сталось с принцем Гойо?

Жосу тихонько закряхтел, поднимаясь с сундука.

– Где Примитиво никто не знает, – хмыкнул он. – А вот принц Гойо только что был здесь. Израненный, но живой. Он как раз собирает кавалерию, для контратаки на левом фланге.

Мордад подхватил капитана левой рукой, и поволок нас обоих к северному склону холма.

– Все будет хорошо, – я подмигнул малышу Родольфито, когда мы проходили мимо. – Я тебе это обещаю.

В северном конце лагеря палисад оказался полностью уничтожен. Все пространство между неглубоким рвом и лесом было затоплено морем голов в черных волчьих шапках, остроконечных шерстяных колпаках и грубых шлемах-горшках из красной меди.

Здесь были неметы, медоматры, бракары, ареманы, и еще боги знают какие народности, населяющие здешние края. Позабыв о вековой вражде, они собрали внушительную армию, и теперь, совместно били миносцев, неуклонно оттесняя их все глубже и глубже к центру лагеря.

– Если им удастся расколоть павзанцев на две части, нам конец, – усмехнулся Жосу. – Мы подохнем здесь все, так и не добравшись до проклятого Зонтрака!

– Видит око, да зуб неймет! – Мордад закивал. – Увязли мы в этих лесах, как муха в меду! Что и говорить, по части стратегии у зонтракийцев нет равных.

Жосу возмущенно сплюнул.

– Хотел бы я знать, где они достали денег, чтобы подкупить варваров! Ведь всем известно, что Зонтрак королевство бедное, и что кроме железной руды да камней у них за душой ничего нет.

Я вспомнил, как Аш рассказывал о визите мастера Иовера на Авалор. Неужели это волшебники ссудили ему денег на войну? Если мои подозрения окажутся небезосновательными, то…

– Глядите, а вон и Гойо со своей конницей! – Мордад оживился. – Поглядим, что у них из этого выйдет!

Позади прогнувшегося дугой строя копейщиков собралось несколько сот конников. Выстроившись клином, они терпеливо ожидали приказа, готовые в любой момент броситься в бой.

– Им придется атаковать сквозь ряды копейщиков, – заметил я. – А это существенно ослабит их удар.

Мордад согласно заворчал.

– Вот если бы мои лошадки не поджарились в Треборге, я бы мигом разодрал дикарей в клочья!

Фирганцы были слишком тяжело вооружены, чтобы в пешем строю быстро перемещаться по полю боя, а вот фирганская кавалерия не однократно демонстрировала свою стремительную и несокрушимую мощь. Я видел это своими глазами в битве с алимами при Пасти Мистар.

– Принц Гойо знает, что делает, – Жосу покачал головой. – С ним все наши лучшие рыцари. Вся моя стража, и все, кто остался в живых из свиты принцев. Три сотни героев, против целой армии дикарей…

– Помогите им боги, – хмыкнул Мордад. – Ибо мы помочь им не в силах!

Протяжно завыла труба, и к отряду всадников не спеша приблизились два кавалериста, на огромных закованных в сверкающую сталь дестриэ. Первый всадник был облачен в полный доспех и шлем с развевающимся на ветру плюмажем. В руке он сжимал копье увитое алыми лентами.

Второй всадник, тоненький как тростинка, мог бы показаться женщиной, если бы не огромный двуручный меч, который он держал в одной руке поднятым высоко над головой.

– Кто это, будь я проклят? – Мордад нахмурился. – Зрение у меня уже никудышнее…

– Это Айссивед Антрагийский! – воскликнул я. – Айссивед Огнедышащий – Победитель Драконов!

Заняв свое место на острие клина, Айс взмахнул мечом, указывая вперед. Завыли трубы, и конница двинулась вперед, протискиваясь сквозь строй копейщиков.

Павзанская гвардия генерала Элеутеро держалась из последних сил. Строй копейщиков прогнулся дугой уже в нескольких местах, а резервов, которые смогли бы укрепить линию обороны почти не осталось. Я увидел как арбалетчики, стоящие на холме, побросали на землю свои павезы, достали из ножен фальшионы и быстро побежали вниз, вливаясь в строй пикинеров.

Толпа варваров закачалась, словно приливная волна. По ее поверхности побежала рябь из сверкающей стали.

– Что-то происходит, – заметил Мордад. – И мне это не нравится!

Над армией варваров поднялись тридцатифутовые шесты, на верхушках которых раскачивались какие-то темные фигуры.

– Жены Драуда! – капитан Жосу заскрежетал зубами. – Они прыгают прямо через наш строй, и атакуют с тыла, орудуя своими страшными серпами. Я видел такое однажды, в битве за Эхурин-лог.

– Фирганцы! – завопил Мордад. – Бросай щиты и топоры! За мной! Бегом!

Капитан наемников быстро скинул на землю шлем, отшвырнул щит и топор, выхватил из ножен прямой короткий клинок, и сломя голову бросился вниз по склону холма.

Наемники незамедлительно последовали за командиром, на ходу сбрасывая тяжелое снаряжение.

– Не успеют, – Жосу гремя доспехами опустился на землю. Его, как и меня, ноги уже не держали.

Тем временем миносская тяжелая конница прошла сквозь строй пикинеров и врезалась в толпу варваров. Я увидел, как меч в руке Айса запорхал словно бабочка, описывая вокруг него сверкающие восьмерки. Юнберн тут же окрасился красным, а к волшебнику со всех сторон потянулись копья и рогатины.

– Тут бы и мастер Лопе не помог, – вздохнул Жосу, вспоминая легендарного мечника. – Это все равно, что вычерпывать море ложкой!

Длинная струя алого пламени вырвалась из-под маски волшебника, и обрушилась сверху на варваров. Я увидел, как на темно-коричневом фоне раскачивающихся голов появилась красная горящая отметина длинной в сотню футов.

Пылали меховые шапки, горели волосы, и плоть. Жар был такой, что даже медные шлемы оплывали, будто бы были сделаны из воска.

Юнберн взлетел к небесам, разбрызгивая смерть и жидкое пламя. Дестриэ Айса встал на дыбы, круша передними копытами головы дикарей, а миносские рыцари вонзились в ряды врагов точно голодные волки в отару испуганных овец.

Павзанцы завыли, навалившись на пики, и в считанные мгновения выровняли строй. Высоко в небе, на шестах горели Жены Драуда, и от их неистового визга кровь стыла в жилах.

Айс ударил мечом, перерубая один из шестов, и исторг новую струю яркого желтого пламени. Неожиданный порыв ветра донес до меня запах алхимического зелья, перемешанный с запахами горящей плоти и шерсти.

Варвары покачнулись и побежали. Черная масса голов отхлынула назад, а бронированные всадники, словно сверкающая пена, венчающая гребни волн, раскачивались на поверхности, размахивая мечами, разя копьями, круша боевыми топорами и молотами.

– Победа! – капитан Жосу устало уронил голову на грудь. – Даже не верится, что я видел это своими глазами!

Мою грудь распирало от восторга, а на глаза навернулись слезы. В этот миг я так гордился своим другом, неожиданно превратившимся из веселого простака в настоящего героя, что был готов пуститься в пляс, если бы ноги меня еще слушались.

Всадники преследовали беглецов до самой кромки леса, в считанные мгновенья устлав землю пестрым ковром из мертвых тел. У самых деревьев Айс круто осадил своего дестриэ и выдохнул новую струю огня, поджигая древесные кроны.

Пламя взлетело до самых небес, а над разоренным лагерем миносцев уже победно ревели трубы, гнусавили волынки, да торжествующе грохотали барабаны.

За несколько часов до рассвета хлынул ливень, но даже он не смог потушить горящего леса, стоящего непреодолимой стеной между лагерем миносцев и бежавшими варварами.

– Сегодня они атаковать не посмеют, – Айс с удовольствием подставил покрытое копотью лицо под дождь, льющий сквозь прорехи в навесе. – Ты видел, как я им задал? Сам мастер Кеандр мог бы мной гордиться!

Я с гордостью посмотрел на друга, сидящего на покрытой грязью табуретке. Под ногами у волшебника пенилась лужа, дождь барабанил по палатке, а крошечная переносная световая сфера мигала, отсвечивая то красным, то синим, то зеленым.

– Видел бы ты чудище, с которым расправился мастер Гримм, – Ингио осторожно подул на обожженные руки, покрытые толстым слоем какой-то зловонной мази. – Не стал бы так хорохориться!

Айс даже глазом не моргнул.

– Аш, чего встал как истукан? Плесни вина героям! – волшебник кивнул на стоящий на столе кубок.

– И про себя не забудь, – я похлопал скаута по плечу.

Аш снял со вбитого в перекладину гвоздя тощий мех с вином, и прошаркал к столу. Нога у него была перетянута тугой повязкой, голова покрыта коркой запекшейся крови, а правый глаз распух и совершенно заплыл.

Как мне рассказали потом, мой товарищ прикрывал Айса щитом во время конной атаки на варваров. Мне показали этот щит, испещренный сотней зарубок, сплошь утыканный обломками стрел и дротиков.

– За героев? – Аш криво ухмыльнулся. – За героев мы уже пять раз пили!

– За принцев, – хмыкнул лежащий на койке Жосу. – За наших товарищей.

– За принцев я пить не стану, – Аш скривился. – Только не за эту тварь – Примитиво!

– А мне все равно. Я могу и за Примитиво! – Айс опрокинул кубок, и его кадык быстро задвигался.

– Единственный из принцев, кто не пострадал сегодня ночью, – заметил Жосу, понизив голос. – Вас, кстати, пригласили на утренний военный совет, вы, надеюсь, не забыли?

– Какой в нем смысл? – Мордад выплеснул остатки вина на земляной пол. – От армии практически ничего не осталось. Нам нужно отступать, это и идиоту понятно.

– Наш идиот особенно идиотский, – Айс ухмыльнулся. – Он считает, что мы с Марком сможем без труда выкурить зонтракийцев из Эст-Грабра. К тому же, он ожидает со дня на день подкрепление из двух банд наемников, и войск из Приаса, которые застряли где-то на полпути от Треборга.

– Ему все мало? – зашипел Аш. – Он не успокоится, пока не останется один на один с зонтракийцами!

– По-моему, именно это он и задумал, – Айс подозрительно покосился на плоский мех из-под вина, сиротливо лежащий на столе. – Вернется домой с победой, да еще и как единственный наследник трона Мино! Как говорится, двух зайцев одним хреном…

– Не говори так, – зашипел Жосу. – Или я должен буду арестовать тебя за государственную измену!

– Да ну? – Айс шмыгнул носом. – Ты что, забыл, что я не служу вам, а всего лишь оказываю дружескую услугу?

Я накрыл пальцы Айса своей рукой.

– Хватит, дружище, ты выпил слишком много вина.

Волшебник поджал губы и закивал.

– Вот так всегда! Вечно ты втягиваешь меня в неприятности!

Я только ухмыльнулся в ответ. Айс был в своем репертуаре.

Дождь неустанно барабанил по брезентовой крыше. Откуда-то издалека доносились приглушенные раскаты грома. Мерно мигала стоящая на столе лампа. В палатке пахло вином, кровью и лекарствами. До утреннего военного совета все еще оставалось несколько часов.

Тихонько похрапывали спящие Мордад и Жосу, Алгар и Бонавер, не обращая внимания на ругань и жалобы, старательно бинтовали мастера-дознавателя Ингио. Аш неподвижно сидел в брезентовом кресле. Его лицо было скрыто в тени, а в руках виднелись обнаженный авалорский клинок и точильный камень.

– Покажи-ка мне свои руки, – Айс тихонько взял меня за предплечье и присвистнул. – Похоже, что началось омертвение тканей. Я читал об этом, в книгах, что хранятся в Башне Молчания.

– Запретная магия? – я улыбнулся, смущенно пряча ладонь подмышкой.

– Хуже, – зубы волшебника блеснули в полумраке. – Это значит, что чародей потихоньку начинает терять человеческий облик. Превращаться в… Мистар его знает, во что…

– Как Пожиратель? – с готовностью предложил я.

– Нет, тут другое, – Айс постучал меня костяшками пальцев по лбу. – Ведь ты же не ощущаешь эйфории? У тебя не появилось отвращения к обычной пище?

– Вроде нет, – я покачал головой. – На самом деле, это очень больно.

– Хвала богам, – Айс потрепал меня по щеке. – Нужно тебе, дружище, на Авалор. Я там знаю нескольких чародеев, которые согласятся нам помочь.

– Ну, уж нет, спасибо! – я даже вздрогнул, припомнив звон колокола на островке в Треборге. – Обойдусь как-нибудь сам!

Айс нахмурился и осуждающе покачал головой.

– Ну, позволь тогда хоть моим парням поглядеть, – он кивнул на Бонавера с Алгаром, которые как раз закончили перевязку мастера Ингио. – Они на самом деле отличные целители. Много раз вытягивали меня с того света.

Я сомнением покосился на авалорцев.

– Да не бойся ты, – Айс выглядел совершенно серьезным. – Они трепаться не станут. Врачебная тайна, знаешь ли, и все дела…

Бонавер подошел к нам, вытирая руки ароматной тряпицей.

– Как ваше лицо, господин? – спросил он, внимательно осматривая Айса. – Глаза больше не слезятся?

– Чешется, жуть, – волшебник ухмыльнулся. – Из носа постоянно течет, а так все нормально.

Я поднял руки и положил их на стол, прямо в круг света, возле переносной лампы.

– Отец Всемогущий! – Бонавер вздрогнул и попятился назад.

– Это не заразно, дружище, – Айс ухмыльнулся. Его, судя по всему, все это весьма забавляло.

– Алгар, поди-ка сюда! – зашипел целитель. – Да тащи все, что у нас есть!

Алгар отреагировал более спокойно.

– Зеан Тортоис? Летас уф поллох? – спросил он, торопливо разворачивая инструменты.

Бонавер опустился рядом со мной на колени, достал из кармана куртки магнифер на серебряной цепочке, и принялся изучать блестящие сколы.

– Очень похоже, – пробормотал он. – Вот только процесс почему-то сам собой остановился, не достигнув даже локтей, – он поднял ко мне свое бледное лицо. – Вам очень повезло, господин!

– Не уверен, – буркнул я, позволив лекарю развернуть руки ладонями кверху.

– Я хотел сказать, что вам повезло, что ороговение само собой прекратилось, – торопливо пояснил лекарь. – Пальцы, конечно, потеряли подвижность, кисть больше не сгибается, но вот здесь, – он провел ободком магнифера по коже возле локтевого сустава. – Здесь началось растрескивание. Процесс прекратился прежде, чем плоть успела ороговеть.

– Запретная магия? – Алгар склонился надо мной с другой стороны. В его руке блеснул жутко острый на вид скальпель.

– Да хоть тысячу раз – магия! – на лице Бонавера появилась мечтательная улыбка. – Я даже мечтать не мог, что хоть когда-нибудь увижу своими глазами что-то подобное!

– Я рад за тебя, Бонавер, – буркнул я. – Лучше скажи, возможно ли счистить эту дрянь с моих рук.

Лекари переглянулись.

– Можно растворить кислотой, – Алгар пожал плечами. – Только это очень опасно, и кислоты в здешних краях не достать…

– Алгар! – второй лекарь покачал головой. – Это самое глупое, что ты только мог придумать!

Авалорец озадаченно почесал в затылке.

– Но ведь это же Зеан Тортоис. Ткани будут твердеть день ото дня, пока не станут тверже камня! Если не заняться ими сейчас, потом ничто не поможет.

– Алгар! – Бонавер загадочно ухмыльнулся, кивнув на стопку книг, перетянутых широким ремнем. – Подай-ка мне «Аспериум» Да Мажу.

Глаза лекарей засветились в темноте как маленькие световые сферы.

– Да Мажу! – Алгар чуть не подпрыгнул от радости. – Величайший хирург древности!

Передо мной на столе появилась книга, в переплете из темной кожи, с покрытыми патиной медными уголками.

– Это, конечно, не оригинал, но портрет тут весьма недурственный, – заверил меня Алгар, осторожно раскрывая книгу.

На первой странице оказалось изображение сурового мужчины средних лет, в распахнутой на груди рубахе. Волосы у лекаря были коротко острижены, тоненькая косичка спускалась с затылка на плечо, а в левом ухе красовался большой самоцвет.

– Ваш лекарь больше похож на пирата или наемника, – сказал я, бросив быстрый взгляд на картинку. – Какой хирург позирует в латных перчатках?

На руках у Да Мажу были надеты стальные рукавицы до локтей, покрытые искусной гравировкой и медальонами из эмали.

– Это не перчатки, – Бонавер загадочно улыбнулся, постукивая ребром магнифера по моей руке. – Это Зеан Тортоис!

В палатке на долгую минуту воцарилась полная тишина, и я даже не сумел заметить, как Аш оказался у меня за спиной.

– Да Мажу был могучим чародеем, – сказал он. – В «Алларике» рассказывается, как он голыми руками удавил хозяина «Дубовой доски», а в «Тиннеасе в тени», он расправился с болотным змеем из Рухри.

– Да, – закивал Бонавер. – И еще он был великим лекарем. В этой книге он описал, как сам себе сделал операцию, после того, как был поражен Зеан Тортоис!

– Никто не верил, что все это было на самом деле, – подхватил Алгар. – Все считали это выдумкой, шуткой, которую добавил в книгу один из древних переписчиков…

Я уставился на надменное лицо древнего лекаря-чародея. В его латных пальцах были небрежно зажаты скальпель и цветок на длинной тонкой ножке.

– И он мог оперировать с такими руками? – я перевел взгляд на собственные скрюченные пальцы. Покрывающая их субстанция матово поблескивала, отражая свет лампы.

– Конечно! – Бонавер осторожно перевернул несколько ломких пожелтевших страниц, демонстрируя мне выцветшие рисунки. – С помощью специальной хирургической нити он сделал надпилы по суставам. Здесь, здесь и здесь. Со стороны ладони пришлось поработать напильником, чтобы пальцы могли свободно сжиматься. Здесь, здесь, он прошелся по ладони, по кисти. Потом хорошенько отшлифовать…

– Главное не задеть плоть, что под ороговевшими тканями, – закивал Алгар. – Нужно постоянно делать замеры…

– Ювелирная работа! – восторженно заключил Бонавер, с благоговением поглаживая книгу.

– И вы справитесь? – Айс ухмыльнулся, с умилением глядя на своих подручных.

– Если нет, – Бонавер приложил ладонь к груди. – Можете содрать с нас шкуру живьем!