Текст книги "Путь Магии (СИ)"

Автор книги: Станислав Кежун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 46 страниц)

Глава 8. Первый Курс (2).

Утром, встав, я привычно выполнил гигиенические процедуры и приступил к отработке невербальных чар. Полное брюхо к науке глухо, так что отработка заняла добрые минут тридцать. Как и учил дедушка, я не занимался до изнеможения. После чего, одевшись и причесавшись, а до этого ещё и выполнив стандартные упражнения по физкультуре, я пошёл в сторону выхода из своей уютненькой комнаты.

– Доброе утро, Рэйдж, – поздоровался со мной Малсибер. – Ждёшь Селвина?

– Ага, – кивнул я, подтверждая то, что ожидаю последнего из нашей троицы.

– Ну что? Как происходит реализация плана по захвату мира? – спросил Джой Селвин.

– Со вчерашнего дня – ничего не изменилось, – вот уже целый месяц Селвин меня этим подкалывает, хотя я удивился, что это делать начал именно он. Обычно это Малсибер самый безбашенный среди нас.

Оставшиеся уроки, помимо трансфигурации МакГонагалл и зелий Слагхорна, были… Обычными школьными уроками. На чарах нас грузил Флитвик. Дед хорошо отзывался об этом полугоблине, и его оценка была правдивой. Филиус Флитвик был чемпионом дуэлей, сильным боевым магом и магистром разнообразных чар. Просто чтобы было – мастер чар – это тот, кто может убить противника сотнями разных способов, необязательно для этого использовать Аваду Кедавру. Хотя бы метнув в противника здоровенную глыбу.

Защиту от Тёмных Искусств, в простонародье ЗОТИ, преподавала грузная и старая женщина, но нельзя обманываться её непримечательным видом. Она была Аврором на пенсии. Хотите обучить детей защите? Притащите в школу мракоборца. Учителя из них, не сказать чтобы отличные, но знают столько заклинаний, способов борьбы со всякими тварями, людьми… И прочими угрозами, без сомнений, вселенского масштаба. К примеру – не заправленная рубашка Малсибера, за которую МакГонагалл просто сняла баллы, а профессор Элаиза Мендос заправила её в трусы взмахом палочки. Эта строгая дама была ещё похлеще МакГонагалл. Если Магкошка просто карала баллами и, в некоторых особо отбитых случаях, отработками, то Элаиза добавляла ещё какую-то свою пакость, к примеру – писать лекцию стоя, а затем отвечать, или заклинанием левитировала чернильницу перед учеником, когда тот должен обмакнуть в неё перо. А мел запущенный на такой скорости, что у Поттера объявился синяк... В общем – профессор умела поставить, нетривиально, на место, и у неё всегда была идеальная дисциплина. Но это не мешало Поттеру и Блэку, а нас всегда ставили в спарку с грифами, едва они вылетят за дверь – нарушить парочку правил. Объектами их насмешек они, поначалу, выбрали меня. Но потом решили, что трое против двоих, причём все трое прошли домашнее обучение и не бытовым чарам, а полноценной боевой магии со всеми вытекающими, явно того не стоит. В общем, не котировались они против нас, совсем никак. Спустя два случая попадания Поттера в больничное крыло – они отстали, зато переключился сам Поттер, Блэк оказался просто верной псиной, на Снейпа. И ему досталось за весь неприступный факультет Слизерин. Амикус, не имея выбора, сдружился со Снейпом, но что Снейп, что Амикус – всегда проигрывали коварству грифов, которые вылетали из-за угла, из-под мантии невидимки и так далее.

Профессор Спраут разбавляла свои уроки практикой… Фактически, её уроки были практикой, и меня эти уроки откровенно раздражали. После эры Мугивары – настала эра Сверхновейшего Поколения, и там была очень доставучая пиратка с инициалом Д. и логией дерева. Ох, и заставила же она нас помучиться… прежде чем сдохла. С тех пор ненавижу всю растительность… Глупая причина ненавидеть целый предмет, но даже так – от травологии, точнее, практики, я старался косить всеми возможными методами, прося то Малсибера, то Селвина мне помочь, которые, к слову, не брезговали порыться в земле.

Профессор Бинс – это привидение, которое когда-то просто взяло и умерло прямо перед началом темы «Восстание Гоблинов» – благодаря чему он рассказывал только о восстаниях гоблинов. Историю Магии я решил выучить и сдать самостоятельно, к тому же – меня интересовала ни столько история, сколько юриспруденция, вот где наворотили дел маги. Как там было? Поправка на ветер, поправка на дальность, вторая поправка конституции? Так вот – единого закона у магов не было. Есть отдельные большие правила. Первое и основное – Статут Секретности, который последний раз дополняли в тысяча девятьсот двадцатых годах, когда маги каким-то образом обрушили к чертям собачьим Американскую Фондовую Биржу, начав «Великую депрессию». Есть реестр «Защиты вымирающих созданий», «Закон о полукровках», «Закон о маглорождённых». И каждый министр, желая оставить след, считает необходимым выдать парочку сотен незначительных декретов, которые потом отменит следующий министр, дабы провести свои… «преобразования».

К слову, стоит отдать должное, основные законы они не отменяют. Но куча декретов маразматического, в основном, содержания... О Визенгамоте отдельно, о мёртвых либо хорошо, либо ничего, назвать государственную думу, по сути, живой у меня язык не повернётся, ведь, при всей моей жизни, а это одиннадцать лет, всё что они сделали – приняли «Закон о запрете отдельных ветвей магии», спасибо Дамблдору. Всё остальное – поправки к рекомендациям о толщине котлов, к которой добавили одну десятую дюйма, и на этом всё.

Нет, есть в министерстве и положительные моменты, чиновники, которые могут и хотят. Тот же Крауч-старший из департамента Магического Правопорядка и так далее.

Школа… Вспоминая о Бинсе, стоит упомянуть призраков. Все они, кроме Пивза и Серой Дамы – отлично идут на контакт, но каждое привидение помогает с энтузиазмом больше именно своему факультету. Кровавый Барон – спокойный и рассудительный. Хотя о спокойствии говорить не приходится – любимое его занятие – шуметь чем-то в Астрономической Башне. Но Слизеринцам он помогает. Почти Безголовый Ник вполне может составить компанию Поттеру, хотя бы в том, что они оба почти лишены голов. Поттер больше в моральном плане, а Ник – в физическом, ну да не суть. За месяц учёбы Поттера возненавидели все, особенно Слизеринцы, и для него не существует авторитетов. Он и в пятикурсников заклинание щекотки посылает и это, впрочем, самое безобидное.

Больше всего Поттер грешил на Снейпа. Ведь Снейп дружил с Эванс. А где это видано, чтобы Слизеринец дружил с Гриффиндоркой. Амикус, как мог, помогал другу, а я не вмешивался… Сто пятьдесят лет жизни научили меня трезво оценивать всё, даже издевательства над ближними. Так что, если я наткнусь на Поттера и Блэка, которые испытывают на Снейпе заклинания, я максимум что сделаю – достану пачку попкорна из кармана и вмешаюсь только тогда, когда попкорн закончится.

Ах да, астрономия. Профессор Синистра была доброй женщиной, которая особо нас не шпыняла, хотя за что нас шпынять? Её занятия стояли поздно ночью, а на следующее утро какой-то дурень выставил ЗОТИ и трансфигурацию.

В Большом Зале было тихо. Понятно почему – понедельник, новая учебная неделя. По всем предметам я уверенно держался в лидерах, даже по травологии. Впрочем, по зельям уступал своё место Снейпу и Эванс – Поттер даже не догадывается, что это я намеренно иногда не выдержу зелье до конца, получив «Выше ожидаемого» вместо «Превосходно».

Сев за стол и съев овсянку, будь проклят тот, кто её придумал, трижды, я развернул газету и начал вчитываться. Так, опять какая-то поп-дива развелась, пятый раз, не важно… Изобретено новое зелье, и так далее. А, вот – таинственная смерть маглорождённой волшебницы и не на передней полосе, министерство явно старается замять дело, в качестве орудия убийство был назван пистолет, а мотив – ограбление. Ага-ага, все волшебники, даже самые слабые на свои коттеджи, а именно там её и убили, ставят маглоотталкивающие чары. Сквибы их могут игнорировать, правда… Что же, мне интересно – это они тренируются, сторонники Лорда, или правда – вор-домушник застрелил волшебницу в её же доме… Не важно.

Закрыв газету, я её положил во внутренний карман. После ужина почитаю.

– Что там у нас? – спросил я у Джейриса.

– Трансфигурация с грифами и полёты на мётлах с ними же – ответил Малсибер, сладко зевнув.

– Иэ-э-эх, – потянулся я, – лучше бы зелья Слагхорна поставили, всё равно от этих полётов нет толку. Трансгрессия быстрее.

– И неудобнее, – вставил свои пять копеек Селвин.

– За скорость надо платить, – парировал я. – Ладно, что там за шум? Чего тебе надо, Эванс? – спросил я у неё. Когда мы вышли из коридора, она хотела начать разговор.

– Там… Там… Северус… Поттер… – сообщила она.

– Не припомню ученика с таким именем и фамилией, – спокойно заявил я.

– Ты не понимаешь! Они над ним издеваются! Поттер, Петтигрю, Люпин и Блэк, – крикнула она, сжимая кулаки.

– Селвин, как зовётся, когда четыре в музыке? – спросил я.

– Квартет, – улыбнулся Джой.

– Как у них отлично получается, – заметил Малсибер.

– Как вы можете так говорить? – вспылила Эванс. – Он ваш друг!

– Друг, Эванс, это тот, кто встанет с тобой спина к спине против целого мира, а Северус – одногруппник, – прервал я её. – Но да ладно, глянем, что там делают наши любители нетрадиционных отношений среди мужчин.

– Нетрадиц… Это как? – спросил Малсибер.

– Ну это когда мужчину привлекают мужчины, – спокойно ответил я, проигнорировав упавшую челюсть Селвина и Малсибера. – Что встали? Наших бьют…

– Сев же просил нас не вмешиваться, – заметил Селвин.

Действительно, просил. Я всё-таки, относительно, добрый и честный человек и спросил у Снейпа – нужна ли ему помощь. Но он сказал, что сам с ними справится. Его проблемы, были бы, но мне скучно. Давно я Поттера в Больничное Крыло не отправлял.

Мы вошли в коридор, где квартет решил устроить свою расправу.

– Так-с, какие мы чары должны на нём ещё испытать, Сириус? – посмеиваясь спросил Поттер.

Амикус лежал парализованный, видимо, Петрификус.

– Ступефай! – оглушающее заклинание пролетело и ударило Сириуса в спину. Тот упал на пол, лишившись сознания.

– СИРИУС! – вскричал Поттер.

– Сколько экспрессии, Поттер, орёшь так, будто в него прилетела Авада, – заметил я.

– Да пошёл ты, УБЛЮДОК! Экспеллиармус! – он взмахнул палочкой.

– Протего! – Селвин выставил щит, заклинание отлетело от щита в сторону.

– Селвин, Малсибер, – спрячьте палочки,– требовательно сказал я, – быстро. Энервейт, – произнёс я шёпотом, вернув в сознание Блэка.

– Но…

– Не спорь, если не хочешь отчитываться перед Малфоем за потерю баллов! Уворачивайся, заклинание выпадения волос летит в тебя, Малсибер, – я отпрыгнул. Колаврио – мерзкая штука, летела в Малсибера, и чуть не попала в появившуюся МакГонагалл.

– ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ? – гневно спросила МакГонагалл. – ПОТТЕР!

Отрабатывать заклинания в коридорах запрещено!

– Профессор! Они оглушили Сириуса, я защищался! Рэйдж…

– Вашу палочку, Рэйдж, – зараза, видимо, её пресытило снимать баллы только с Гриффиндора, – Приор Инкататем.

– Так… – она посмотрела список последних заклинаний, – Ступефай? Энервейт? – спросила она. – Поттер, минус десять баллов. Мистер Рэйдж, извольте объясниться.

– Это всё тренировки, профессор. Мой отец боевой маг, и он приказал мне оттачивать чары, я и делал это, в своей комнате, у меня даже манекен есть, – не вру, кстати. Такая штука у меня есть, надо же на ком-то заклинания отрабатывать, – сегодня я вообще не колдовал.

– Точно? – с подозрением в голосе спросила МакГонагалл.

Приор Инкататем показывает последние десять заклятий. Причём последние могут быть, к примеру, если волшебник не пользовался магией лет пять – то последние десять заклинаний этой палочкой.

– Профессор, не верьте ему! – прокричал Поттер. – ОН...!

– Я склонна поверить Слизеринцу, мистер Поттер, который, кстати, не нарушил, пока, ни одного школьного правила! Отработки у мистера Филча, возможно, освежат вашу голову. И поторопитесь, леди и джентльмены! Через пятнадцать минут у вас урок у меня, – МакГонагалл резко обернулась на каблуках и ушла.

– УБЛЮДОК! – прорычал Поттер.

– Ты сам в этом виноват, – спокойно протянул я.

– Ходишь всё с Малсибером и Селвином, а сам ничего не можешь, – ехидно улыбнулся он. – Слабак и трус. Только со спины бить и способен.

– Лучше скажи это Петтигрю, – бросил я взгляд на молчавшего первокурсника.

– ХА! Чем докажешь, что ты круче меня? – спросил Поттер.

– Оценками, – сказал я, обернувшись хотел идти на выход из коридора.

– Так и знал, на дуэль не способен, трус, – пренебрежительно сказал Поттер.

– На дуэль лиц, не достигших семнадцати лет, то есть, согласно закону – совершеннолетия, можно вызвать в нескольких случаях. Первый: вызываемое лицо должно иметь соответствующий статус в Национальной Дуэльной Гильдии, он выдаётся за победу над таким же участником, либо за изобретение заклинания боевой магии, что может причинить вред здоровью, а не щекоточка, или заклинание заплетающихся ног. Впрочем, их даже не ты придумал. Второй: эмансипация, которая возможна в следующих случаях – вызываемый принадлежит к магическому роду и остался последним человеком этой фамилии. Эмансипация проводится в случаях помолвки и ранней женитьбы… Кстати, Поттер, статус члена Национальной Дуэльной Гильдии у меня есть, – улыбнулся я.

– Тогда…

– Но вот у тебя нет. Вызов на дуэль бросать имеют право все вышеперечисленные лица, ты к ним не относишься от слова совсем, так что – подрасти сначала, – сказал я, окончательно завершив разговор.

– Ублюдок, – прорычал он, стремительно краснея.

– От того, что ты меня оскорбишь ничего не изменится, ни в моей жизни, ни в твоей, – философски заметил я.

Наша троица зашагала в сторону учебной аудитории МакГонагалл.

– Лихо ты его, – заметил Малсибер. – Я бы уж точно показал бы ему!

– И был бы не прав. Первое – Поттер несмотря на свою тупость – точно сможет дать тебе прикурить. Второе – это не Слизеринский поступок. Учись унижать противника не действием, а словом, хотя это с каждым годом будет труднее.

– Почему? – спросил Селвин.

– Мы все растём, – заметил я, – и наступит момент, когда из этого идиота вырастет взрослый человек, которому будут до фени такие выпады.

– Если из него что-либо вырастет – я стану священником, – заявил Малсибер.

– Осторожнее с клятвами, Джейрис, как бы тебе не пришлось учить Библию, лет через десять. – сказал Селвин под наш общий хохот, – Вот и пришли.

***

Занятие у МакГонагалл прошло по стандартной схеме, после которого мы двинулись на обед. Пообедав стейком, – наконец-то мясо! – первокурсники Гриффиндора и Слизерина, оживлённо друг друга ненавидя, двинулись в сторону поля для квиддича. Мадам Трюк ещё не была старой перечницей, какой я запомнил её по первому фильму, там она явно даже старше Мендос была, но всё равно пребывала в летах.

Суровая женщина сразу нас заткнула, потом ещё раз Поттера, который начал хвалится своими полётами. Как говорится: повторяю для альтернативно одарённых. Не то чтобы я хотел ненавидеть Поттера, само получалось. Вообще, я смотрел на всех, как на детей. Они и были детьми. Мне с высоты своих лет их подколки должны быть до фени, тут как с женщинами. В четырнадцать она скажет, что ты толстый, а лет через пятнадцать – выйдет за тебя замуж, и такие прецеденты были. Сначала ты реагируешь на каждую колкость, а потом – ты либо учишься правильно отвечать, либо игнорировать.

А Поттер был талантлив. Его талантом я считал именно подколки, это же надо быть настолько громким, чтобы выводить меня из себя. Человека, у которого Воля Наблюдения, для которой надо всегда быть спокойным и рассудительным, достигла невероятных высот.

– Начнём УРОК! – проорала Трюк. – Вам нужно показать свои намерения, а для этого – подойдите к мётлам, – я взглянул на свою, потрёпанную метлу. Определённо, ей уже не первый год, хотя она и не антиквариат, – и скомандуйте «Вверх!». Те, у кого мётлы скакнут в руку – готовы постигать науку! Пока у всех не получится, летать не будем!

Сказочка из разряда – взмахните палочкой, мистер Рэйдж, и мы определим, какая палочка вам подходит! И если в поиске наиболее подходящей палочки смысл был, то вот показывать своё намерение таким вот образом – бред. Почему бы просто не поднять, как маглы? А, не важно…

– Вверх! – приказал я. – «И только попробуй не послушаться! В задницу к Поттеру запихаю!» – добавил я мысленно.

Метла, видимо, уловила не только голосовой, но и мысленный посыл, и услужливо прыгнула в мою вытянутую руку. Солнце слепило, погода отличная, в самый раз детишкам полетать и не разбиться.

Только, конечно, если ты не Северус Снейп, который получил метлой по носу, как Рон Уизли в первом фильме. Мда-а-а, с уверенностью у некоторых неувязочка вышла. Наконец, даже Снейп поймал метлу, и мы приступили к уроку. Стоит отметить, что ничего подобного как в каноне не произошло. Мы поднялись и опустились пару раз, даже Поттер проникся угрозой мадам Трюк, которая сначала пригрозила вышвырнуть из школы.

Месяца сменялся месяцами, дни учёбы летели очень быстро, и настала пора зимних каникул. Что Селвин, что Малсибер – уезжали домой. Из всего первого курса Слизерина остался лишь я. Вообще, даже Поттер и компания уезжают, я же, несмотря на все увещевания родителей, остаюсь. Мне надо, наконец, добраться до Выручай-комнаты, дабы потренировать парочку заклинаний, без лишних ушей. Хоть Селвина и Малсибера и считают моей свитой, я им пока ни на грамм не доверяю! Не прошли они ещё для меня проверки на верность, да и глупо проверять их как-то, они всё равно предпочтут семью. Да даже Эванс, маглорождённая, что в магическом мире, фактически, девочка без роду и племени – не подойдёт. По-настоящему преданных людей надо растить с пелёнок… Таких тут, к сожалению, нет.

Примечания автора:

Выпускаю раньше – завтра мне в несколько банков забежать надо, на это точно уйдёт большая половина дня, да и лопнула пластмасска на кресле, сидеть невозможно (автор не толстый, в магазине при покупке кресла обещали, что держать будет 200 кг, сам я вешу 103, видимо я просто слишком сильное ускорение придавал себе))) ), в общем – держите проду)))

Глава 9. Первый Курс (3). Завершение.

Рождественские каникулы начались так же внезапно, как и моё перерождение в этом мире. Просто двадцатого декабря – все, кто хотел, уже уехали. Огромный, восьмиэтажный, и это без учёта дополнительных башен, замок вмиг опустел. Остались только несколько маглорождённых, полукровок и сирот из приюта. Семестр я завершил на высшие баллы по всем предметам, чему уже успел обрадовать родителей.

Моя самая главная цель – Выручай-комната, именно поэтому я в то же время и огорчил своих родителей и деда, не вернувшись домой на праздники. Двадцать третьего декабря я встал, привычно совершил необходимые процедуры и, позавтракав, двинулся в сторону картины Варнавы Вздрюченного. Три раза пройти мимо предполагаемого входа с мыслью о том, что тебе необходимо. У меня тут в сумке с расширенным пространством множество книг с полезными заклинаниями, которые нельзя применять просто в комнате. Тот же «Ульмен Артус», заклинание, что вызывает удар молнии, «Орбис» и «Цео Арум» – заклинания создания мощных вихревых потоков и довольно эффективное «Инфернус Фламия» – адское пламя. Такое в комнате, где я сплю, я бы не решился применить. Что уж говорить об Аваде, только Выручай-комната способна скрыть эманации от таких мощных заклинаний, я так считаю. В противном случае – стоит ждать визита крайне обозлённых Авроров.

Авада – вообще Азкабанский случай. Хотя, если докажешь, что применял её исключительно убивая животных, или тех же дампиров, которые по разумению Британского Магического Законодательства отличаются от животных тем, что способны продекламировать таблицу умножения и знают пару букв, то с тебя снимут все обвинения. Что и было с моим дедом, он почти всё банду в Лютном Переулке одарил Авадой и спокойно себе разгуливает на свободе. Свою разработку, за которую мне присвоили статус члена Национальной Дуэльной Гильдии Великобритании я тоже опасался применять в комнате. «Диссекто Рерум» – это явно заклятие не для шутливых магических дуэлей. Оно способно в старой-доброй традиции моего прошлого мира – выпустить противнику кишки, разрубить того пополам и так далее.

Выручай-комната встретила меня огромным залом. Я просил комнату, в которой я мог бы применить самые мощные заклинания в мире. Естественно – сил на них у меня не хватит, а если и хватит, то не факт, что смогу потом сбежать от того же пламени Ада. Но, тем не менее, это не помешает мне тренировать их, а для этого лучше всего подойдёт помещение. Огромное помещение. Что и выполнила Выручай-комната. В зале находилось множество манекенов. Что же… Настала пора стать сильным магом! Я выучу много заклинаний, всех их доведу до совершенства... В грядущих заварушках я должен не только выжить, но и отправить кормить червей всех, кто встанет против меня.

Для начала – разминка. Я начал швырять заклинания в манекены: оглушающие, обезоруживающие, связывающие. Два часа я применял заклинания вербально, Ступефай и Экспеллиармус старался швырять невербально. Наконец, настала пора испытать ультимативное заклинание. Я встал напротив восстановившегося манекена и нацелил на него волшебную палочку.

– Авада Кедавра! – заклинание не получилось. Как там говорил лже-Грюм в четвёртой части?

«Вы можете всем классом наставить на меня палочки и произнести «Авада Кедавра», и я уверен – у меня даже кровь из носа не потечёт!».

Силы Авада забрала капитальные, но не подействовала. В книге «Темнейшие заклинания», которую дед продал кому-то из Индии, а всё из-за проверок Министерства, было сказано, что необходимо искренне желать смерти. Но как можно искренне желать смерти неживому объекту? Он уже мёртв… точнее, он даже не был живым. Должен ли я поискать живые объекты? И кого брать? Ну, рациональнее всего будет использовать крыс и насекомых. Да, испытывать непростительные на животных, к слову, не запрещено. Я бы мог посреди Большого Зала, заполненного всеми студентами и профессорами Хогвартса убить таким образом крысу и меня бы даже не посадили, хотя уверен – Дамблдор меня бы за такой фокус исключил.

Хотя... Я знаю, как мне получить живой объект для опытов. Можно самому собрать. Для верности… Мне нужны живые подопытные для испытания заклятий.

Комната не отозвалась. Вероятно, с помощью магии нельзя создать жизнь. Всё это печально. Я могу сколько угодно разносить с помощью заклинаний манекены, но показательнее будет, если я начну применять их на живых объектах. Тогда я смогу наглядно изучить действие того или иного заклинания.

Потратив на отработку уже известных заклинаний ещё два часа, я приступил к тренировке своей воли наблюдения. Для этого я приказал комнате трансформироваться по принципу: маленькая комната, исчерченная многочисленными щелями. Через эти щели, по моей задумке, в меня должны лететь шары.

Мысленно вздохнув и выпив бодроперцовое, я достал катану, взяв её в левую руку, палочка оказалась в правой руке. Начнём… Мысленная команда Выручай-комнате, и в меня полетело бесчисленное множество шаров. Я начал настоящий танец, уничтожая шарики катаной и отталкивая их заклинаниями. Я перегибался, вычерчивая невероятные акробатические кульбиты, лишь бы увернуться от летящих шариков. А комната всё наращивала темп стрельбы…

Наконец, спустя восемь часов изматывающих тренировок, усталый, но довольный я ввалился в гостиную Слизерина. В гостиной было тихо и пусто, лишь ряд старшекурсников остались в Хогвартсе. Среди них – большинство парочки, которые хотели, чтобы родители им не мешали, и сироты-полукровки, которые смогли поступить на Слизерин.

– А, мистер Рэйдж, вас-то я и ищу, —улыбнулся Слагхорн.

Профессор был одет в зелёную мантию и выглядел обеспокоенным.

– Профессор Слагхорн? – спросил я. – Чем могу быть вам полезен?

– Гм-м-м… Как бы так сказать... Обычно я это первокурсникам не предлагаю, но всё же… Я хотел бы предложить вам вступить в «Клуб Слизней», – улыбнулся старичок. – Вы очень талантливый молодой человек.

– Вот как, я слышал об этом клубе у старшекурсников, – произнёс я задумчивым тоном, присев в кресло и расправив мантию.

– Да, помимо вас я ещё приглашал мистера Снейпа и мисс Эванс. Они оба, как и вы, невероятно талантливы. Этот клуб может стать отличным трамплином в будущее, молодой человек, – с гордостью произнёс Слагхорн.

– Я склонен принять ваше приглашение, – улыбнулся я. Нередки случаи, когда к Слагхорну на собрание клуба приходят бывшие ученики.

У этого дяди редкостный талант оценивать людей, причём не просто сказать кто идиот, а кто умный. Он оценивает потенциал людей! Их способности, таланты, и помогает им. Слагхорн любит комфорт, но больше он любит купаться в лучах славы, особенно, если эти лучи славы идут от его ученика. Он обязательно будет виться вокруг прославившегося ученика, как вампир вокруг жертвы.

– Превосходно, молодой человек! – озарил меня улыбкой профессор. – Следующее собрание клуба произойдёт двадцать седьмого декабря, вы приглашены!

– Буду рад присутствовать, – сказал я.

– И ещё… Я заметил, что вы чуть-чуть не дотягиваете по моему предмету, мистер Рэйдж. Учите лучше, – заметил Слагхорн.

– Нельзя быть лучшим во всём, профессор, – улыбнулся я.

– Но можно к этому стремиться! К совершенству! – улыбнулся Слагхорн. – Кстати, вы выглядите уставшим. Всё нормально?

– Я упражнялся в пустом классе, – сказал я.

– Хм-м-м, не усердствуйте особо, Алекс, – перешёл он на «ты», – в вашем возрасте необходимо гармоничное, а не резкое развитие. Я знаю много волшебников, которые элементарно перегорели.

– Я всё понял, – сказал я и двинулся в сторону своей комнаты.

Зайдя внутрь, я рухнул на кровать. Значит, надо готовиться к званому ужину у Слагхорна. Гораций Слагхорн – невероятно умный и сильный волшебник, искушённый во всех отраслях магии. Это он рассказал Реддлу о Крестражах. На этих островах людей, которые могли бы сохранить знания об этом разделе магии, можно по пальцам пересчитать.

Но что больше меня поразило – так это «Клуб Слизней» для малолеток. Что я, что Эванс, что Снейп. Хотя нигде не было сказано, что туда не зовут младшекурсников. Ладно, надо подготовить парадную мантию и обязательно – двадцать седьмого не заниматься, а не то, если я приду уставшим, во мне точно разочаруются.

Званый ужин у Слагхорна будет аккурат после рождества, двадцать седьмого. Выстроил так, чтобы мы могли посетить и ужин в честь Рождества в Хогвартсе.

***

Рождественский ужин в Большом Зале был тихим. Большинство учеников разъехались, но это не помешало Дамблдору обратиться с торжественной, поздравительной речью. Сам при этом он выглядел весёлым.

Мне же кусок в горло не лез в кои-то веки. Я занимался уже определённое время и всё никак не мог понять, где мне раздобыть живых-испытуемых. Что делать… Может я и смог когда-нибудь вызвать Аваду, но мне нужно быть уверенным, что она сможет убить...

– И тогда – мой отец прогнал этого двинутого эльфа, – ляпнул один из Слизеринцев.

Ну точно! Эльфы! А я думал, где мне брать живых подопытных, чтобы не вызвать подозрений, а ответ, как всегда, на поверхности. Я глазами нашёл выходящего из зала Слагхорна.

– Профессор Слагхорн! – позвал я идущего человека.

– Алекс, – он обернулся и расплылся в улыбке, – что-то хотели спросить?

– Да! А я могу использовать своего домовика в Хогвартсе? – спросил я у профессора.

– Гм-м-м, для этого надо разрешение директора. Чтобы он допустил его в Хогвартс, – задумчиво сказал Слагхорн. – А чем вас не устраивают школьные домовики, позвольте спросить? Или это тайна?

– Ну-у-у, – протянул я, – это издержки моего рода, сэр! Мой дед, как вы знаете, был очень сильным боевым магом и аврором, и редко кому полностью доверял.

– Николас, – вспомнил Слагхорн, – да, я помню его. Мы учились вместе на одном курсе. Он был гриффиндорцем, а я – слизеринцем. Ох, помню, когда он женился на Летиции с седьмого курса, сам будучи на пятом – был тот ещё скандал.

– Летиция? – спросил я. – Я слышал она была чистокровной волшебницей со Слизерина.

– Летиция Роуз, или, если брать её фамилию по отцу – Летиция Малфой, – шокировал меня Слагхорн. – Она была бастардом Разда Малфоя и родной сестрой Абраксаса, – сказал Слагхорн. – Отсюда и ваш цвет волос.

– Охренеть, – только и смог выдавить я. Спросил, блин про эльфов. – Но тогда почему…

– Что-что, простите? – спросил у меня Слагхорн. Я только сейчас осознал, что сказал слово, за которое дед бы меня выпорол розгами. Поняв это, я стушевался и тихо пробурчал извинения. Слагхорн, одарив меня снисходительной, прощающей улыбкой, продолжил. – На гобелене не отражается? А Летиция не была принята в род Малфоев, отсюда – генетически вы родственники, но магически – нет. Министерство такое родство не признает, как и гоблины. Обе организации смотрят в первую очередь на магию, – поучительно заявил Слагхорн. – Насчёт вашего эльфа – не вижу препятствий, я поговорю с директором…

– О чём, Гораций? – послышался мягкий голос Дамблдора.

– Мистер Рэйдж хочет, чтобы его домовой эльф прислуживал ему в Хогвартсе, – пояснил ситуацию Слагхорн.

– Во-от как, – Дамблдор посмотрел на меня поверх своих очков-половинок. – Алекс, мальчик мой, объясни причину, – улыбнулся он.

– Ну, понимаете, дело в том, что мой род – род боевых магов, именно так позиционирует себя отец, да и я в будущем буду идти именно по этой дороге… И… Боевой маг редко когда доверяет кому-либо. А Себас… Он со мной с пелёнок и всегда был преданным, – завершил я свою речь, смело глядя в глаза Дамблдору.

– Что же, мальчик мой, я вижу – что ты честен со мной, – ага, честен, тебе просто легиллеменция не удалась. По словам отца – я природный окклюмент, но при этом никудышный легилимент. В том смысле, что он обозначил запугивающую способность королевской воли, как странное изменение легилименции, но при этом – заклинание «Легилименс» мне не давалось. А ведь мой отец прекрасный легилимент, он активно ей пользуется в бою, читая и путая мысли противников с её помощью. – Я разрешу тебе, но под твою ответственность и ответственность профессора Слагхорна.

– Я всё понял, я никогда не нарушал правила, сэр. – со всей серьёзностью ответил я, вернее – не попадался. – Я не буду приказывать ему принести, либо сделать что-либо, что навредит школе или другим ученикам, если, конечно, это будет не сделано во имя моей защиты.

– Хорошо, – кивнул Дамблдор, – позже нам надо будет подписать ряд документов. Это ведь всё довольно серьёзно, ладно… Что мы всё о делах! Сегодня просто восхитительная индейка, мистер Рэйдж, я заметил вы сегодня почти не ели – это плохо! Я посоветовал бы вам вернуться в Зал и отведать её!