Текст книги "Ведьмак с Марса 6 (СИ)"

Автор книги: Станислав Кемпф

Соавторы: Тансар Любимов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Арес, взявший имя в честь бога войны, был воином до мозга костей, если бы у его симбионта были мозговые кости. Всё свободное время – то есть практически всё время, не занятое едой или сном – он проводил в капсуле симулятора, лично доставленной из офицерского тренажёрного клуба. Пока он увлечённо рубился в стратегии и проходил миссии, капсула ухаживала за его мясным скафандром, делая массаж, разминая его и поддерживая в тонусе. Как подобает богу войны, Арес был вспыльчив, насмешлив и уважал только силу. Силой Зевс превосходил его, чем заслужил его преданность.

Аполлон взял себе имя бога солнца разве что в насмешку. Он был огромен, почти грузен, но это была не болезненная полнота склонного к чревоугодию человека, хотя поесть Аполлон был большой любитель. Огромные мускулы бугрились на его руках и ногах, ухоженное тело культуриста и рестлера, чемпиона «Ковчега», он холил, берёг и лелеял, чем вызывал постоянные насмешки Ареса. Но Аполлон клал обе его руки одной левой, так что дальше насмешек дело не шло – бросать вызов Аполлону Арес не решался, зная, что проиграет.

Гермес, напротив, отличался изящным, худощавым телосложением. Вьющиеся волосы до плеч, томные глаза с поволокой, красиво очерченные губы выдавали в нём дамского угодника. Миловидная внешность и неутомимость в постельных подвигах снискали ему славу великого любовника, и он пользовался ею, уступая только Зевсу, которого безмерно чтил. Был он незаметен, когда хотел этого, и умел красиво говорить о своей любви с женщинами Пантеона, не повторяясь и не приедаясь.

Афродита использовала возможности своего симбионта, чтобы создать неповторимую ауру обольщения. Ей досталось тело одной из первых дочерей Герега, ещё очень далёкое от рафинированной женственности, отточенной поколениями, но и этого было достаточно, чтобы от одного взгляда на неё у любого мужчины начинало часто биться сердце и пересыхало во рту. Возможности её стангера подчёркивали и усиливали производимое Афродитой впечатление, чем она без малейшего смущения пользовалась. Секс она любила во всех его проявлениях и была самой ненасытной из любовниц мужской части Пантеона.

Деметра делала упор на мудрость. Она была самой рассудительной и спокойной из всех, но по части постельных утех могла, пожалуй, поспорить даже с Афродитой. Преображение из женщины, смотрящей на всех с почти материнской заботой, в жаждущую любви куртизанку производило неотразимое впечатление, и Зевс чаще всего звал к себе на ложе именно её, что вызывало ревность у Афродиты. Но её было кому утешить, и вражды между красавицами не случалось.

Артемида, в отличие от них, к любовным утехам была равнодушна. Её пленяло оружие, во всех видах и формах, но предпочтение она отдавала стрелковому оружию. Собранная по всем доступным арсеналам коллекция винтовок и карабинов занимала целых несколько помещений на Олимпе, и Артемида постоянно находилась в поиске новых экспонатов. Всё свободное время она проводила или в тире, или в симуляторе снайперской стрельбы, или ухаживая за своими любимыми винтовками.

Сегодня одним экземпляром в коллекции стало меньше, и за это людишки обязательно заплатят!

– Как там наши гости? – спросил Зевс.

– Я сниму с этой фальшивки кожу и сожру её стангера! – яростно прошипела Артемида, глаз которой закрывала свежая повязка.

– У неё нет симбионта, – заметила Афродита.

– Тем забавнее тот факт, что тебя переиграл обычный человек, – насмешливо улыбнулся Арес.

– Акела промахнулся, – подпустил шпильку Гермес.

– Тем лучше, – шипение стало ещё более яростным. – Её тело послужит отличной заменой!

– Спокойнее, Артемида, – осадил её Зевс. – Ты ещё успеешь поохотиться. Но не раньше, чем я смогу распробовать сладость тел наших гостий.

– Как скажешь, владыка, – тут же уступила охотница.

– Кто за то, чтобы ещё немного поиграть с нашими гостями? – спросил Зевс.

Поднялись три руки.

– Артемида, Арес, Гермес, – перечислил Зевс. – Кто за приглашение и беседу?

Поднялись тоже три руки.

– Афродита, Деметра, Аполлон… Что ж, я решил. Пока Прима вне доступа, у нас появляется шанс отлично поразвлечься.

Глава 15

Несколько минут у нас ушло на то, чтобы переварить приглашение. Не каждый день на корабле, полном инопланетных монстров, получаешь такие удивительные предложения. Олимп, Пантеон – это чисто человеческие понятия, пусть и относящиеся к глубокой древности. Откуда они здесь?

– Кто это – Пантеон? – спросил я, и посланник рассыпался в похвалах:

– Как, вы не слышали о величайших стангерах этого корабля⁈ О, это великий всемогущий Зевс-Громовержец и его верные младшие братья и сёстры – выдающийся воитель Арес, пленяющая красотой Афродита, не знающая промахов Артемида, сильнейший из сильных Аполлон, любимый всеми Гермес и мудрейшая из мудрых Деметра! Они проводят свои дни в роскоши и удовольствиях, недоступных простым смертным, и правят Олимпом справедливо и мудро…

Я покачал головой. Ведьмы переглянулись – они ничего и никого не чувствовали. Но и снайпера за той дверью они не заметили… Что было очень и очень странно.

– Гостям Пантеона гарантируется безопасность, если они будут соблюдать правила, – продолжал вещать посланник.

– Ладно, – решил я. – Веди.

Я ожидал, что нас проводят к лифту, но посланник свернул в один из тоннелей, выводящих к лифтовой шахте, и устремился вперёд со скоростью, которая отметала всякие опасения из-за возможных ловушек – так по опасным коридорам не ходят.

– А что это за правила, которые нужно соблюдать? – спросила Синтия, подстраиваясь под быстрый шаг посланника.

– Нельзя вести себя непочтительно с богами, – с придыханием ответил тот, и мы снова переглянулись на ходу.

Под это определение – непочтительное поведение – можно было подогнать что угодно. Это правило легко было трактовать как заблагорассудится в пользу хозяев. Неправильно посмотрел, неправильно вздохнул – уже оскорбление…

Очередные двери распахнулись перед нами, и мы взошли на Олимп. Перепутать было невозможно – сад из плодовых деревьев с пением невидимых птиц не мог быть ничем иным. С веток свисали созревающие плоды, воздух был напоён ароматами фруктов и ягод, под каждым деревом располагалось ложе, на которое было наброшено дорогое покрывало…

– Очешуеть, – высказался Локман.

– Очень красиво, – поддержала Синтия.

Сёстры Тайсон вздохнули, оглядываясь по сторонам, доктор Килл хмурился, а Тень по обыкновению промолчал.

Проводник провёл нас через сад, приговаривая:

– Здесь боги вкушают послеобеденный отдых, предаваясь любви и неге… Возможно, некоторых из вас удостоят чести разделить с ними это блаженство, если вы будете соблюдать правила…

За садом последовала целая череда изукрашенных и разубранных помещений, в которых хлопотала небольшая армия слуг, поддерживая порядок. Нас они провожали ничего не выражающими взглядами и возвращались к работе, прерванной нашим появлением.

– Да они сюда все офицерские кают-компании стащили, – вполголоса пробормотал доктор Килл. – Такая мебель только там была…

– Этой мебели оказана честь послужить всемогущим богам Олимпа! – слащавым голосом воскликнул посланник. – Приветствуйте Пантеон, гости богов!

Он отступил в сторону, пропуская нас вперёд, и мы увидели тех, кто послал за нами проводника.

Перед нами амфитеатром поднимались ложа, на которых возлежали «боги». Посередине возвышался трон Зевса, на ложах пониже расположились остальные члены Пантеона. Две ослепительной красоты женщины возлежали у самых ног Зевса. Места для гостей располагались в самом низу, чтобы простые смертные смотрели на «богов» снизу вверх – примитивная, но действенная демонстрация превосходства хозяев-царей. Не сговариваясь, мы подняли забрала шлемов, открывая лица.

– Приветствуйте величайшего из богов Олимпа – Зевса-Громовержца! – пафосно начал проводник. – От его взгляда не укроется никакая малость, его молнии поражают без промаха, его власть безгранична! Приветствуйте воителя над воителями – Ареса, чья воинственность не знает себе равных! Приветствуйте сильнейшего из сильных – Аполлона Мощнорукого, не знающего предела своих сил! Приветствуйте любимца богов и смертных – Гермеса, вестника воли владыки Зевса! Приветствуйте Артемиду Охотницу, чьё оружие не знает промаха! Приветствуйте Афродиту – прекраснейшую из прекраснейших, чьей красоте нет равных ни среди богов, ни среди людей! Приветствуйте Деметру Мудрую, любимейшую Зевсом за мудрость и понимание всех хитросплетений судьбы!

Пока он перечислял весь Пантеон, я следил за взглядами «богов», бросаемыми ими на нас. На мужскую часть группы Зевс едва взглянул, девушек раздел голодным взглядом, но когда посмотрел на меня, я заметил узнавание, удивление, ярость – и всё это мгновенно убралось под скучающее выражение привычного к почестям владыки.

Кое-кто смотрел на нас с такой же скукой, кто-то – с любопытством, у женщины с повязкой на глазу взгляд сверкал ненавистью, особенно когда она взглянула на Синтию, и я понял, кто был тем снайпером, которого подстрелила Синтия.

– Внемлите, боги! – продолжал посланник. – Перед вами предстоят Юлий Рюрик со своими спутниками. Гости Олимпа! Склонитесь перед богами!

– Нас тут явно не ценят, – чуть слышно фыркнул доктор Килл.

Падать на колени – а судя по интонациям посланника, от нас ждали как минимум коленопреклонения, мы не стали. Ограничились вежливым сдержанным поклоном, выразившимся в наклоне головы. Повисла короткая пауза. Я прикидывал, как лучше начать переговоры, и тут взорвалась Артемида.

Она так долго и с такой ненавистью сверлила единственным глазом Синтию, что совершенно невозмутимая девушка бросила на неё взгляд и тут же отвела глаза в сторону, с полнейшим равнодушием, чтобы не провоцировать конфликт. Как тут же выяснилось, это было ошибкой. Артемида сочла себя оскорблённой.

– Ты считаешь меня за пустое место⁈ – взвилась уязвлённая «богиня». – Я и ты, сучка, бьёмся насмерть здесь и сейчас! Я заберу твоё тело!

Группа остолбенела от такой реакции. Соблюдать правила здесь явно оказалось невозможно.

Со стороны «богов» раздался согласный свист.

– Раз пошла такая пьянка, я хочу этот доспех! – Арес ткнул пальцем в сторону Локмана. – Будет отличный трофей!

Локман явно хотел ответить что-то в духе «хотелка не выросла», но на него нашикали ведьмы.

– А я хочу то, что в доспехе, – капризно надула губки Афродита.

И тут Зевс полыхнул своей аурой.

Меня и ведьм пробрало до мурашек по коже. До этого Пантеон воспринимался как группа необычных, но всё-таки людей, а теперь и Ковен, и Прима во мне чувствовали крайне необычную структуру колоний. Как будто не колония стангеров в человеческом теле, а полностью занятое симбионтом тело, поглощённое и замещённое до такой степени, что между колонией и окружающей средой остаётся только тонкая человеческая кожа.

Как будто «Сплав» наизнанку…

Ведьм тоже пришибло – они только что буквально ничего не видели, как в случае с Тенью, а теперь перед ними горел гигантский по яркости и мощности узел связи, который полыхал в Сети подобно маяку.

Аура опала, полезшие вперёд Зевса «боги» съёжились, испытав на себе его гнев, и Зевс величественно и властно произнёс:

– Арес, Артемида, будьте вежливы с нашими гостями, иначе я буду очень недоволен…

Он перевёл взгляд на нашу группу.

– Юлий Рюрик… Какое ностальгическое имя… Я тебя помню. Но помнишь ли ты меня?

Я благоразумно подавил в зародыше шуточку «не узнаю вас в этом гриме» и принялся перебирать в памяти список экипажа первого «Ковчега». Сделал поправку на старение, на изменение фигуры и голоса, и вспомнил, но дал уклончивый ответ:

– Я помню имя, принадлежавшее тому, кто стал Зевсом.

Зевс усмехнулся.

– А я вот помню имя человека, который увёл у Сайруса Смита невесту…

Я чуть было не вскинул бровь, глубоко озадаченный этой репликой. Драма из-за неразделённой любви? К кому? К Чарити? Серьёзно? У неё поклонников было, как у дурака фантиков. А про Сайруса Смита она даже не подозревала.

– Что ж, – осторожно ответил я, – если бы Сайрус Смит был более смелым, это было бы не только воспоминание.

Зевс рассмеялся.

– Да, но такая горечь, такие сожаления, такие тяготы неразделённой любви… Чувства умирали так долго и были такими вкусными… – он склонился к лежащим у его ног «богиням», по-хозяйски провёл ладонями по их телам. – Даже секс с прекраснейшими из женщин не утолял эту тоску.

– Надеюсь, нас сюда пригласили не для того, чтобы предаваться вековым воспоминаниям, кто с кем спал? – вежливо спросил я.

– Конечно, нет, – Зевс улыбнулся. – Это лишь разогрев, пряная приправа к основному блюду… Мы, Пантеон, сильнейшая группа на этом корабле. Мы правили «Ковчегом» на заре захвата и делали что хотели. И сейчас, когда надоедливый присмотр Примы временно спал, мы видим открывшиеся возможности. Как насчёт заключить союз?

На мне скрестились взволнованные взгляды моей группы. Одержимые, которые бунтуют против диктатуры – это было что-то новенькое.

– Причины? – уточнил я.

– Причина проста, – величественно ответил Зевс. – Наша победа неизбежна, но есть большая разница – весёлая, воистину олимпийская вакханалия и хаос, или скучная, кропотливая работа по завоеванию с проблесками веселья, когда строгий надзиратель не видит. К тому же наши взгляды на владение человечеством отличаются от расового превосходства Исполнителя.

– В чём же заключаются ваши взгляды? – спросил я.

В его голосе появилось пренебрежение с оттенком насмешки.

– Человечество – это просто стадо, которому нужен пастух, – высокомерно заявил Зевс. – Кто лучше мудрых пастухов в лице Пантеона сможет направить его по верному пути эволюции? Мы раскроем его сильнейшие стороны, поможем занять достойное его положение…

– Это гораздо лучше. чем участь других видов, захваченных стангерами, – поддакнул Арес. – Мы поможем человечеству избежать низведения до разводимого скота в роли биологического оружия…

Ну да, а тут роль элитных игрушек. Какая немыслимая щедрость…

– Если Пантеон заключит союз с человечеством, ни о каких масштабных развлечениях не может идти и речи, – предупредил я.

Аполлон отмахнулся:

– Наших возможностей хватит, чтобы мы с нуля взошли на вершину. Человечество само приползёт на коленях.

– Прошу перерыва, – сказал я. – Нам нужно подумать, посоветоваться и обговорить детали.

– Да, – согласился Зевс. – Давайте отдохнём и развлечёмся.

– Я знаю отличную забаву, – влез Аполлон. – Давайте посоревнуемся в силе!

Он ткнул пальцем в доктора Килла:

– Эй, задохлик, вызываю тебя! Проигравший выполняет желание победителя.

Я хотел вмешаться, но доктор меня опередил:

– Никаких претензий от проигравшего, неважно по какому поводу?

– Какие ещё претензии? – нетерпеливо выпалил Арес. – Соревнуйтесь!

– Неужели ты рассчитываешь на победу, задохлик? – усмехнулась Афродита. – Ладно, если ты выиграешь, я сама выполню любое твоё пожелание!

И она выразительно облизала губы.

– Никаких претензий, – подтвердил Аполлон. – Прошу к столу.

Я вспомнил про альтер эго дока и пожал плечами – «богов» ждал сюрприз. Сами нарвались.

Аполлон поднялся со своего ложа и спустился вниз, к мраморному столу, на котором стояла ваза с фруктами. Стоявший всё это время в дверях посланник метнулся к столу, подхватил вазу и отнёс её «богиням», после чего спустился и вернулся на свой пост – к дверям.

Доктор Килл в очередной раз снял скафандр, чем вызвал взрыв насмешек со стороны Пантеона:

– Да он ещё более хлипкий, чем казался!

– Аполлон, пусть попробует хотя бы отогнуть твой мизинец!

Аполлон картинно встал в стойку, красуясь перед своими собратьями – и перед нами. Доктор Килл принял второй облик и хищно улыбнулся, наблюдая за оторопью своего соперника.

– Ты ещё что такое⁈ – вырвалось у Аполлона.

– Мистер Хайд! – представился доктор.

По лицу Аполлона было видно, что он не в восторге, и уверенности в победе у него поубавилось, но деваться ему уже было некуда – не идти же на попятный на глазах у всего Пантеона.

Оба борца сели за стол, сцепили ладони в замок, свободными руками ухватились за края стола.

Состязание рестлеров началось.

Мышцы на руках соревнующихся вздулись буграми. Аполлон попытался взять нахрапом, сходу продавить соперника, но потерпел неудачу – доктор Килл не дрогнув выдержал его натиск и в свою очередь согнутой кистью притянул кисть противника к себе. Попавший в опасную ситуацию Аполлон заскрежетал зубами, вцепился покрепче в край стола и чудовищным усилием вернул руку в исходное положение, но это было единственным его достижением. Рука доктора Килла не поддавалась его усилиям, как он ни старался.

– Аполлон, задай ему жару! – начал поддерживать собрата Арес.

– Аполлон, покажи ему, что такое боги Пантеона! – подхватила Артемида.

– Аполлон, дави его! – захлопала в ладоши Афродита.

Поддержка возымела действие – медленно, по волоску, но рука доктора Килла начала отклоняться от вертикали. Скоро угол наклона достиг 45 градусов, опасное положение для него.

– Док, мы в тебя верим! – воскликнула Синтия.

Словно только этого и ожидавший доктор напрягся, и руки борцов вернулись в вертикальное положение.

– Аполлон, ты сможешь!

– Аполлон, не тяни, завали его! – понеслось с лож.

Минута прошла, пошла вторая, а ни один из поединщиков ещё не получил преимущества. Я не сомневался, что ничьей не будет – по истечении двух минут доктора Килла объявят проигравшим, и чего пожелает победитель – даже Пантеону неизвестно. Аполлон производил впечатление импульсивного человека, что ему взбредёт в голову в следующий момент, он и сам скорее всего не знал. Опасное положение для всех нас.

По лицам борцов градом катился пот, руки начали ходить ходуном – то один, то другой отклонял руку противника, казалось, ещё мгновение – и кому-то достанется победа, но положение снова выравнивалось, чтобы спустя секунду чаша весов склонилась в противоположную сторону. Вот рука доктора Килла почти коснулась стола, «боги» привстали на ложах – но на последних секундах доктор Килл выпрямил руку, сдвинул плечо в сторону соперника, одновременно подтягивая его кисть к себе, и придавил руку Аполлона к мраморной столешнице.

Чистая победа.

Аполлон так не думал. Он выпустил стол, разжал пальцы, стиснутые в стальном захвате с доктором Киллом, поднялся на ноги и взревел, преображаясь на глазах в настоящего великана на три головы выше доктора. «Боги» вскочили на ноги – все, кроме Зевса, но и тот вцепился пальцами в подлокотники своего трона, наклонившись вперёд.

Аполлон отшвырнул в сторону мраморный стол, тот отлетел и покатился, оставляя на полу осколки мрамора от расколотой столешницы. Жаль, красивую вещь испортил… Впрочем, наверняка у Пантеона было чем его заменить.

Размахнувшись, Аполлон нанёс сокрушительный удар в грудь доктора Килла. Док лёгким, почти танцевальным движением повернулся и отклонился чуть назад, и чудовищный кулак просвистел мимо его груди, а за кулаком следом полетел и сам Аполлон. Ему немного помогли руки доктора, захватившие запястье и локоть Аполлона, и нога Килла, подставившая сопернику подножку.

Потеряв равновесие, Аполлон растянулся на полу, а доктор Килл проворно запрыгнул ему на спину, оседлал и завернул ему за спину руку, заломив её самым немилосердным образом.

– Сдаёшься? – спросил доктор.

Аполлон с рычанием вырвался и поднялся, сломав себе руку, но будто и не почувствовал боли, и тут же нанёс новый удар. Эту руку доктор Килл тоже поймал на болевой.

– В армрестлинг ты уже не сыграешь, – предупредил он.

Тщетно. Выпустив вторую сломанную руку, док взял Аполлона на удушающий. Тот продолжал вырываться, пока не послышался сухой хруст позвонков. Удивлённый и озадаченный, доктор выпустил труп, явно соображая, что теперь делать – он только что убил одного из членов Пантеона прямо посреди переговоров.

Но его ожидало куда большее потрясение, когда Аполлон поднялся на ноги и хрустнул шеей.

– Что за… – пробормотал Локман.

А я вспомнил своё ощущение от этих одержимых и понял, что никакой человеческой физиологией здесь давно не пахнет.

Аполлон усмехнулся:

– Неплохо для дохляка. Давай продолжим?

– Как насчёт ничьей? – предложил доктор, явно не собираясь драться на кулачках с бессмертным.

Аполлон ещё больше увеличился в размерах, но тут его опоясала молния, сорвавшаяся с руки Зевса, и весь запал Аполлона разом пропал.

– Довольно, – приказал глава Пантеона. – Наши гости получили паузу, которой хотели. Продолжим.

То, что вся пауза была занята борьбой, конечно же, никого, кроме нас, не волновало.

Что ж…

– Скажу прямо, – начал я, – нам хорошо известна неспособность стангеров к коммуникации. Так что идея союза это хорошо, но нужна основа, о чем договариваться, и что обе стороны будут соблюдать, ведь им есть что терять. И я хочу быть уверен, что ваша сторона стоит союза.

– Какая дерзость, – проворчала Артемида.

– Какое неуважение, – эхом отозвался Гермес.

– Я прикончил Приму. Утопил в ядерном пламени, – припечатал я, раскрывая уже свою ауру. – Скажите мне, что мешало великим всемогущим богам сделать то же самое?

Ответом мне было злое молчание.

– Это… весомый аргумент, – согласилась Деметра, – заключив союз, мы можем добиться, что угроза диктатуры высшего стангера больше не будет довлеть над нами и «Ковчегом». Выгода обеим сторонам

– И люди, и стангеры уважают силу. Сильный правит, слабый подчиняется.

Руки Зевса окутались молниями.

– То есть ставка – проигравшая сторона принимает условие победителя? – уточнил я.

– Да, на каждый бой, – решил Зевс.

Я колебался – это были уже не переговоры, а кривое зеркало какое-то. Хотя чего стоило ожидать от одержимых… Проще всего было бы убить их всех, но я сомневался, что вытяну всех разом. А вот если поодиночке, в дуэлях – шанс был.

– Допустим, мы согласимся. И какая ваша ставка на первый бой? – спросил я.

Зевс указал пальцем на Синтию и сестёр Тайсон.

– Даже самые изысканные кушанья могут надоесть… Так что я хочу их. Здесь и сейчас.