Текст книги "Мертвый Змей и Кубок Огня (СИ)"

Автор книги: Станислав Палитко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

   – О нет, если вы, мой дорогой Министр, заявите, что приказ об увольнении Бэгмена уже подготовлен и даже подписан, но вы не можете дать ему ход из-за того, что это может нанести непоправимый ущерб связанным магией Кубка Огня чемпионам нынешнего Турнира. Там уже произошла одна замена судьи, и не стоит бередить магию Кубка ещё раз. Заявите ещё, что переговоры о долгах Бэгмена ведутся, это успокоит людей. А также, что на последнем испытании Турнира Трех Волшебников его будут сопровождать более ответственные работники Министерства, дабы он не сбежал. И так далее...

   – Вы правы, Люциус, так и поступим!

   ***

   Гарри в очередной раз увидел, как Гермиона сменила выражение лица с выражающего сконцентрированность на учебе на то, которое при должном умении можно опознать как восхищенно-мечтательное, с последующим переходом к смущенному, а затем к возмущенному-ситуацией-но-не-имеющее-по-настоящему-серьезных-причин-для-её-исправления. В подобном странном состоянии она пребывала весь учебный день. Менялась разве что скорость смены выражений лица, ставшая отчего-то огромной во время завтрака, когда в зал вошли ученики Шармбатона. А с обеда равенкловка вообще ушла, отчаянно покраснев, что, впрочем, осталось незамеченным окружающими в связи с принятыми ей мерами.

   Ещё раз посмотрев на прикрытое прозрачной для него, но довольно качественной иллюзией лицо Гермионы, сидхе качнул головой и вернулся к своему заданию по трансфигурации. В выражениях лиц волшебниц сидхе разбирался плохо, а в магическом зрении на девушке не было видно ни малейших следов каких-либо проклятий. Выглядела её магия, конечно, не совсем обычно, оттенки, соответствующие Пределам Лета были ярче, чем у других магов, но это нормально для Слизеринов, и, вроде бы, никаких фатальных изменений, могущих вызвать постоянные перепады настроения, не произошло...

   ***

   Темный Лорд удовлетворенно смотрел на передовицу "Пророка", на которой было напечатано свежее интервью министра.

   – Гоблины, которые ни о каких официальных переговорах в исполнении Министрества не слышали, оскорбятся, – констатировал Люциус. – Мало того, что им чиновник задолжал, так ещё и врут.

   – Оскорбятся, а, значит, охотно пойдут на контакт с нами. Впрочем, больше, чем на доброжелательный нейтралитет я не рассчитываю, но больше и не надо.

   – Такое отношение должно продержаться в течение нужного нам периода времени и даже дольше, – сообщил Малфой.

   – Хорошо, пары недель нам точно хватит. И, Люциус...

   – Да, милорд.

   – Позаботься действительно начать эти переговоры, как только это официально будет в твоей власти.

   – Разумеется.

   – Значит, с очередной околотурнирной проблемой покончено.

   ***

   – Итак? – поинтересовался Темый Лорд.

   – Как и ожидалось, ничего насчет государственных переворотов, перевыборов Министра и прочих явлений в правилах Турнира не сказано, – ответил Эйвери.

   – То есть, иностранные гости не смогут возразить, а наши действия на Турнир Трех Волшебников никак не повлияют. Прекрасно.

   – Таким образом, мы получаем автоматическое признание законности нашего правления как минимум от Франции и Болгарии, – добавил Эйвери. – Если, конечно, они не захотят отозвать своих чемпионов и тем самым подставить их под удар магии Кубка Огня. В случае с Крамом на это точно не пойдут.

   – А француженка просто проигнорирует попытки её отозвать из числа участников, что разве что испортит отношение умеренных темномагических семей к их правительству. Не страшно. Значит, нечего откладывать выступление до окончания Турнира.

   – Завтра, надеюсь, не пойдем на захват?

   – Завтра не пойдем. Надо озаботиться финальной подготовкой и подстраховаться на случай активного сопротивления авроров.

   – Побочные эффекты у этой подстраховки...

   – Вот поэтому я и предлагаю использовать уже обреченных. Справитесь или надо ещё кого-то привлечь?

   – Справимся, хотя придется потрудиться. Списки есть, маски организуем, вопросы о том, почему мы разбираемся со своими "сторонниками" не нужны.

   – Не нужны. Но я в большей мере не хочу, чтобы их видели в наших рядах. Падаль это, а никак не "сторонники", пусть даже подневольные.

   ***

   Гарри спокойно наблюдал, как заметно нервничающая равенкловка о чем-то разговаривала с Флер. Драки не намечалось, палочек никто не доставал, а что Гермиона иногда понижала голос, так это совершенно не означало, что произошло что-то, во что ему обязательно надо влезть. Сама разберется, не ребенок уже по меркам магов.

   ***

   – Империо! – прозвучало заклинание в одном из помещений четвертого этажа Министерства.

   Уолден МакНейр посмотрел на результат действия своего заклинания и удовлетворенно кивнул.

   – Жаль, лично может не выйти, – пробормотал он. – Если с аврорами неудачно повстречаешься.

   ***

   Они начали с Атриума, как и намеревались. Пожалуй, можно было бы взломать защиту и начать непосредственно с верхнего этажа, где расположен офис Министра Магии, но это закончилось бы слишком большой морокой как с подавлением сопротивления, так и с последующим восстановлением защиты.

   – Десятый уровень сейчас должен быть пуст, хотя это надо проверить, девятый нам захватывать не надо! – сказал Темный Лорд, закончив длинную череду взмахов палочкой. – Лифты и входные камины я заблокировал, пользуемся лестницами. Бомбарда!

   Фонтан Дружбы Колдовских Народов разлетелся осколками.

   – Давно хотел снести эту пафосную бредятину. Что с внутриминистерской каминной подсетью?

   – Диверсия удалась.

   – Прекрасно, приступаем.

   ***

   – Сомнительная боевая тактика, – подумал маг, отражая запущенную в него метлу.

   ***

   – Апчхи! – чихнул Темный Лорд. – В следующий раз надо будет учесть, что они кидаются Летучим Порохом за неимением более качественных средств нападения.

   ***

   – Обливиэйт!

   Заклятье ударило в серебряный щит Темного Лорда, на что тот ответил парализующим.

   – Они и правда такие жалкие? – чуть удивленно спросил он у МакНейра.

   – Обычно лучше, милорд. Но это уже заслуженный обливиатор, он уже успел забыть Хогвартсскую школьную программу полностью.

   – Разве не должны они владеть хотя бы началами легилименции дабы знать, где именно править память? А заодно и оклюменции? Этого вполне достаточно, чтобы вытащить из своих воспоминаний парочку боевых заклятий со старших курсов, если пару минут этому посвятить?

   – Не знаю, может уже их и не учат, стирают теперь широким фронтом.

   – Однако, – только и смог сказать великий маг, принимая на щит ещё пяток обливиэйтов от укрывшихся за импровизированными баррикадами обливиаторов.

   ***

   – Наконец-то, авроры! Эти хоть что-то из боевой магии знают! Даже слегка жаль, что нашими стараниями их будет немного...

   ***

   – А дочка у Андромеды неплоха, – сказала Беллатрикс Лестранж, лениво уклоняясь от Секо и скрываясь за импровизированной баррикадой.

   – Неплоха-то, неплоха, но осторожнее, – заметил Эйвери.

   – Успокойся, случайно не прибью, умышленно тоже – племянница все-таки. Да и Андромеда меня потом... Сомнио!!!

   – Ох уж эти Блэки... – ответил Эйвери, подзывая подчиненного Империусом чиновника из Департамента регулирования магических популяций и контроля над ними – помрет, так не жалко.

   ***

   Смертельный поединок Темного Лорда и Амелии Боунс был примечательным зрелищем, но закончился ожидаемо для его зрителей.

   – Остался один этаж, – сказал великий маг. – Как там Фадж?

   – Ещё не прибыл.

   – Хорошо. Довольно быстро все получилось, даже не ожидал. Но хоть и быстро, а выматывает...

   ***

   Когда Корнелиус Освальд Фадж вышел из камина на верхнем этаже Министерства Магии Великобритании, он был поражен царящей вокруг тишиной. Обычно этаж, занятый его кабинетом и кабинетами его ближайших помощников был довольно шумным местом.

   Проверив кабинет своей первой заместительницы, он с удивлением обнаружил, что её там нет. Пожав плечами, Корнелиус решил, что разберется позже. Например, послав ей записку с требованием явиться и объяснить, что происходило утром. Стоило ему только слегка проспать, как в Министерстве начался бардак и безделье. Он этого так не оставит!

   С этими мыслями Министр Магии распахнул дверь в свой кабинет.

   – А, здравствуйте, Корнелиус, – поприветствовал его сидящий за письменным столом Люциус Малфой.

   – Люциус! Что вы делаете за моим столом и где Долорес?

   – Ваша заместительница? Кажется, в Атриуме, на показательных казнях. Думаю, вы даже не подозреваете, насколько сильно её не любят наши союзники.

   – Какие союзники? Что тут вообще происходит! И положите отчет на место, он только для Министра Магии.

   – Именно Корнелиус, только для министра, которым вы более не являетесь. И не происходит тут уже ничего, потому что все уже закончилось, – ласково сказал лорд Малфой. – Да, вооруженный переворот успешно закончился. А теперь вон из моего кабинета, Корнелиус Фадж!

Глава 30. Незваные "друзья".

   На первый взгляд Хогвартсе было тихо и спокойно. Впрочем, это не было столь удивительным – Хмури и Дамблдор скончались, а Минерва МакГонагалл совсем не рвалась в бой с захватившей Министерство Магии Тьмой, вместо этого решив позаботиться о своих гриффиндорцах. Впрочем, даже их больше волновал не произошедший государственный переворот, а надвигающиеся экзамены, отменять которые Люциус Малфой не стал, да и формально не мог этого сделать для пяти курсов из семи – С.О.В. и П.А.У.К. все-таки контролировались Министерством, в отличие от остальных ежегодных экзаменов, находившихся в веденьи директора Хогвартса, в настоящий момент отсутствующего, и его заместителя. В общем, справедливая гриффиндорская деятельность под девизом "не сдадимся врагу", конечно, нужна как обществу, так и им самим, но не в преддверии же экзаменов!

   Что же касается других школ, то мадам Максим хватило обычных заверений, что новая власть подтверждает старые договоренности по поводу Турнира Трех Волшебников, а вот с Игорем Каркаровым вышло сложнее – он прекрасно понимал, как к нему относится новая власть после того, как после развоплощения Темного Лорда буквально сдал аврорам многих его сторонников. Так что, хотя его обещали не убивать во время Турнира и даже выпустить с его учениками из Британии, директор Дурмстранга просто апарировал в неизвестном направлении, стоило ему только добраться до границы Хогвартсских земель. Что с ним произошло дальше выяснить так и не удалось.

   Сами же ученики Дурмстранга почти не прореагировали на бегство директора. В результате, удивленная мисс Гринграсс спросила у кавалера, смогут ли они управлять кораблем без Каркарова.

   – Каркаров не управлял, – ответил ей Виктор Крам. – Он сидел в своей каюте, а всю работу делали мы.

   Вскоре из скрытой восточноевропейской школы сообщили, что замещать исчезнувшего судью прибудет один из профессоров. На этом вопрос с бегством директора Дурмстранга был закрыт.

   ***

   Предполагалось, что равенкловцы должны только и исключительно готовиться к экзаменам, которые окончатся в первый день третьего тура состязаний. И они действительно готовились. Но каждый первый считал своим долгом известить факультетского чемпиона о свежеобнаруженном гениальном заклятьи, которое, конечно же, очень пригодится доблестному чемпиону в процессе прохождения лабиринта. Нет, подобное происходило и раньше, но сейчас у них, казалось, сорвались все ограничители. Более того, к равенкловцам начали присоединяться и слизеринцы, а однажды, прийдя в гостиную поздно вечером, Гарри обнаружил, как ученики факультета Равенкло вышивают изображение на огромном флаге, периодически поглядывая на висящий на стене гобелен с василиском и костяным драконом. Интересно, что они задумали? Впрочем, если заметить, как равенкловцы начали судорожно скрывать свое творение, стоило ему только войти, Гарри предстоит это узнать довольно скоро. Пожалуй, не стоит говорить Падме, что её дезилюминационное заклинание скорее привлекают его внимание, чем реально защищает от взгляда сидхе. Кто же виноват, что прежде всего Дети Хаоса видят магию, а остальное воспринимают чуть опосредованно?

   ***

   Наступил июнь, и все в замке опять заволновались, не могли дождаться последнего тура соревнований. Гарри достаточно часто практиковался в разных заклятиях. Конечно, план на третий тур вообще не предусматривал столкновение с опасностью, но если старшекурсники решили поднатаскать его в магии и готовы предоставить свои учебники и объяснения, дабы он достойно представил Равенкло на Турнире, спокойнее от этого не отказываться. А лишние знания никогда не помешают. Мало ли, в каких условия окажешься, и какое заклинание пригодится.

   Седрику Диггори приходилось хуже – если равенкловцы меру знали, то каждый, абсолюно каждый хаффлпаффец стремился помочь своему чемпиону, в результате постоянно его отвлкая. В конечном итоге он сумел как-то организовать своих болельщиков и сам не заметил, как по уши увяз в рождающейся внутришкольной организации по сопротивлению власти Темного Лорда и министра его, Люциуса Малфоя. Учитывая, что ему было надо готовиться к третьему испытанию, а не подпольные группировки возглавлять, Гарри бы не смог назвать его занятие хоть сколь-нибудь полезным.

   ***

   Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер невозмутимо наблюдали, как вейла бросила драконице очередной кусок мяса, который та ловко поймала пастью. Похоже, француженка отлично поладила с огнедышащей чешуйчатой красавицей. Вот только с выводком, который должен был появиться на свет в течение пары ближайших недель, как Гарри не старался придерживать это событие до конца учебного года, так просто не будет. Впрочем, его можно будет сразу переправить в более удобное место, чем Хогвартс, а вот вопрос с драконицей надо решать сейчас.

   – Как я уже говорил, вы поладили, – заявил Гарри, подходя к девушке с драконом. – Мое предложение остается в силе.

   – Моргана с тобой, забе'гу. С Министе'гством вашим п'гоблем не будет?

   – С Темным Лордом не будет, а, значит, и с чиновниками. Да и не до драконов им сейчас.

   – Точно не до д'гаконов, с этим пе'геворотом. Кстати, тихий он у вас. Один раз Темный Лорд устроил суд и казнь после захвата власти, и на этом все будто остановилось. Ни мятежники не выступают, нет бев на улицах, комендантский час как таковой не введен. Па'га магов, пат'гули'гующих Хогсмид не в счет.

   – Да, тихий, – сказала Гермиона. – Понимаешь, все это уже было. Пятнадцать лет назад было. И бои, и проклятья, и разрушенные дома. Великие геройства и непредставимые злодейства. Все это было. Великий темный маг и Великий светлый маг, сходящиеся в дуэли прямо на площади в окружении сражающихся сторонников. Это все было, жалкие пятнадцать лет нзад было. И люди от этого устали. А ведь маги живут долго, до полноценной смены поколений ещё далеко и почти все населние ещё помнит эту войну.

   – Тогда, с развоплощением темного Лорда, они не победу дамблдорова Добра и Света праздновали, они праздновали конец войны, – подхватил Гарри. – Войны, где к тебе в дом могут ворваться и темные, обвинив в пособничестве свету, и светлые, обвинив в падении во тьму. Устали все, не хотят больше воевать. Вот и сейчас магам уже все равно, что Темный Лорд победил, главное, чтобы война не началась заново. Нет, маги Великобритании его будут слушаться не потому, что так уж искренне разделяют идеалы темных родов, а чтобы все было тихо и беспроблемно. Население и выбрало-то в свое время Фаджа в Министры ровно потому, что он никакой, тихий, понятный. Идеальный кандидат, который всех примет под свою "власть" и всех успокоит. Нет, мятежники будут, но основная часть населения будет просто-напросто жить. А ученики Хогвартса, молодые и рьяные, войну не заставшие, ещё побурлят, но рано или поздно успокоятся. Так бывает. Иногда от войн просто устают.

   – Вот, значит, как. Я запомню...

   Гарри развернулся и направился к замку.

   – Гермиона, ты идешь? – поинтересовался он.

   – Пожалуй, я задержусь. Мне надо ещё кое о чем поговорить с Флер.

   Сидхе направился к ближайшему входу в ведущий к Тайной Комнате тоннель.

   ***

   В день Турнира во время завтрака за равенкловским столом было необычно шумно. Утром очередной почтовый грим принес Гарри открытку от Сириуса с пожеланием удачи – всего только кусок пергамента с отпечатком грязной гримовой лапы, но это было забавно. Темный Лорд зря время не терял, дела его сторонников сейчас вовсю пересматривались, а сами они были уже освобождены, но вытянуть из небытия официального мертвеца и заставить население не звать при его появлении авроров, все эти изменения требовали времени.

   Гарри, как все участники Турнира, был освобождён от экзаменов. Он просто сидел на задней парте и наслаждался тем, что темные факультеты оставили его в покое, так как в последний день учить заклинания уже поздно, а значит, не имеет смысла притаскивать чемпиону свои очередные гениальные заклинания, почерпнутые из книг как общехогвартской, так и чисто равенкловской библиотек. Именно поэтому он весь экзамен собирался разглядывать последнюю версию карты лабиринта для третьего испытания. Конечно, она пестрела белыми пятнами, но самый важный предмет, а именно постамент для кубка, был найден. Таким образом, Гарри мог прочертить прямую линию от входа и до цели. А уж что на этой прямой линии окажется, не его проблема.

   В этот миг к ним подошла профессор МакГонагалл.

   – Поттер, все участники Турнира собираются после завтрака в комнате, примыкающей к залу.

   – Но ведь соревнование начнётся вечером, – заметил Гарри.

   – Конечно, Поттер. В комнате собрались семьи участников Турнира. Они приглашены посмотреть последнее состязание. И ты сегодня сможешь провести со своими весь день, – с явным оттенком неодобрения сказала она.

   С этими словами она отошла от стола, а Гарри задумался, кто же решил прийти сюда как его семья. Гнездо василисков приглашать бы не стали, Темному Лорду повод не нужен, да и не Турнира ему сейчас, с делами насущными бы разобраться. Нет, он наверняка появится, но скорее всего прямо перед началом испытания. Тетя-магла что ли? Как там её фамилия, Дурсль? Что ей здесь делать? Сириус Блэк пока скрывается, а Ремус Люпин погружен в жизнь своей стаи.

   Зал быстро пустел. Гарри видел, как Флёр Делакур поднялась из-за стола и, догнав Седрика, прошла в соседнюю комнату. Сразу за ними медленно, чуть сутулясь, двинулся Крам. Гарри не торопился закончить завтрак. Он не собрался туда идти – навещать его было попросту некому. Он уже было поднялся из-за стола, как дверь комнаты приоткрылась, оттуда высунулась голова Седрика.

   – Поттер, иди скорее! – крикнул он. – Твои тебя заждались! И что они решили ради тебя сюда прибыть...

   Нет, кто-то все-таки приехал. Неужели у великого темного мага, ныне властвующего над Британией нашелся свободный день? Сидхе Смерти пересёк Большой зал и толкнул дверь в комнату.

   Седрик с родителями стояли прямо за дверью. Крам в дальнем углу быстро разговаривал по-болгарски с матерью и отцом. Оба были черноволосы, а крючковатый нос Крам явно унаследовал от отца. В другом углу щебетала по-французски Флёр со своей матерью. Её младшая сестрёнка Габриэль стояла рядом, держась за мамину руку. Увидев Гарри, она замахала ему рукой, сидхе поприветствовал её. И тут увидел у камина парочку рыжих магов, похожих на уже известных ему представителей семьи Уизли. Судя по всему, мать семейства и один из старших сыновей – высокий, длинные волосы собраны сзади в "конский хвост", в ухе – серьга, что-то вроде клыка на цепочке, кожаная куртка с брюками наподобие магловских джинсов, и, кроме того, ботинки сделаны не из обычной кожи, а из драконьей. Он ещё успел заметить, как старшая Уизли что-то шепчет на ухо сыну, смотря при этом на вошедшего сидхе. Значит, будем выбивать из равновесия, быстрее убирутся.

   – Какие визитеры, – усмехнулся Гарри. – Вы к кому, вообще? И как там ваш шестой сын, миссис Уизли? Оправился хотя бы до уровня сквиба?

   – Как ты смеешь...

   – Зачем вы сюда пришли? – оборвал её Гарри.

   – В память о твоих родителях, дрянной мальчишка.

   – О родителях... Ремуса Люпина знаю, Сириуса Блэка и Питера Петтигрю понял бы, Марлин Маккинон тоже. Но Молли Уизли тут делать нечего.

   Сидхе развернулся и направился к Флер и её родителям. Это будет гораздо более приятное общество. Уизли остались у камина.

   – Кто это? – поинтересовалась Флер.

   – Незваные "друзья моих родителей", не более того.

   Вскоре он заметил, что Флёр Делакур с большим интересом поглядывает на Уизли из-за плеча мамы. Она явно не возражала ни против длинных волос, ни против серёг с клыками. Более того, она периодически отвлекалась от разговора с родителями, которых не видела несколько месяцев. Естественно, такое поведение не могло пройти незамеченным.

   – Elle tomba en amour! – рассмеялась Габриэль, первой решившая обратить всеобщее внимание на происходящее, на что Флер ей возмущенно что-то ответила, опять же по-французски.

   А вот Гарри напряженно вглядывался в Билла Уизли, лишь иногда посматривая на необычно себя ведущею Флер.

   – Любовь с первого взгляда, оригинально, – пробормотал он. – Но обычно бывает в легендах. Что-то с Уизли и его магией странное. Где-то я это уже видел, но вот где...

   – Но'гмальные, я'гкие цвета, пусть и не везде, – ответила ему Аполлин Делакур. – У его maman и то тусклее. Может, травма какая-то...

   – Яркие?! Откуда у Уизли яркие цвета? У его матери норма для этого семейства. Выкиньте из рассмотрения тусклые части структуры, сто останется? Это же жидкий артефакт! Более того, я его уже где-то видел. Кажется...

   – Кровное Зеркало! Miroir de sang! – хором заявили сидхе Смерти и старшая из присутствующих дочерей Дома Кровавого Рассвета.

   А через мгновение все присутствующие в комнате имели удовольствие наблюдать боевую трансформацию вейлы.

   ***

   – Что это за К'говное Зеркало? – спросил лорд Делакур.

   – Это жидкий артефакт, который, в частности, отражает очарование вейлы на неё саму. Результат вы могли наблюдать на примере вашей дочери. Довольно-таки подлая вещь.

   – Потому maman его так сейчас и гоняет, – добавила Флер. – Когда оча'гование обращается назад, заинте'гесованная невосприимчивостью выпившего зелье мужчины и зат'гонутая своими чарами вейла усиливает давление магии, она отражается, вейла в ответ усиливает напо'г. И так далее... Если зелья хватает на длительный пе'гиод, закольцовывание очарования на себя становится п'гивычкой и вейла в результате относится к использовавшему зелье примерно так же, как поклонники относятся к ней самой – как ни гоняй, не отстанет. Кстати, истеричка ещё не очнулась. Конечно, вставать на пути разъяренной maman не лучшая идея, но все же....

   – Это ей легонько досталось. Га'гантирую, что раз Аполлин настолько зла, этот любитель зелий обзаведется шрамами от когтей через все лицо.

   – Шрамы не ему ставить надо, – заметил Гарри. – А его мамаше. Она у нас любит с зельями побаловаться. Особенно приворотными зельями и зельями дружбы. Особенно у этой кулинарки опасно печенье.

   – Я уже понял, что так называемые "д'гузья твоих родителей" к тебе имеют небольшое отношение. Но все же, у тебя есть идеи, почему они это сделали?

   – Политика. Уизли принадлежат к фракции покойного Дамблдора, а вы все-таки обладаете определенным влиянием во Франции.

   – Значит, простая операция с целью об'гатить внимание моей дочери на этого мошенника и как следствие, рассорить с вами и вашими сто'гонниками, юноша?

   – А заодно поправить финансовое и магическое положение семейства Уизли. Не каждые светлые согласятся принять в семью вейлу, пусть даже "ради всеобщего блага". Но Уизли находятся в столь плачевном состоянии...

   – Аполлин возв'гащается, – ответил французский маг, всматриваясь в происходящее за окном. – Что ж, я обдумаю ваши слова и пообщаюсь с дочерью.

Глава 31. Третье задание: сквозь лабиринт или "самый короткий маршрут – прямая".

   К вечернему пиршеству чемпионы с семьями вернулись в зал. За столом для преподавателей сидели уже Людо Бэгмен, неизвестный маг в аврорской мантии и хорошо знакомый Гарри и Гермионе темноволосый человек лет двадцати, на которого бросала удивленно-настороженные взгляды Минервы МакГонагалл. Увы, тот не реагировал на её взгляды и лишь слегка улыбался. Бэгмен, что необычно, был мрачен и неразговорчив. Что, похоже, было вызвано пристальным вниманием аврора. Заместитель Каркарова вел себя абсолютно спокойно, мадам Максим слегка нервничала.

   Несмотря на обилие праздничных блюд, Гарри почти ничего не ел, как, впрочем, и остальные чемпионы – им было не до ужина, скоро все закончится. К тому же, не следует набивать желудок перед пробегом по лабиринту с ловушками и враждебными существами. Постепенно волшебный потолок менял синеву дня на алые закатные краски сумерек. Наконец МакГонагалл поднялась из-за стола и весь зал притих.

   – Леди и джентльмены, через пять минут я приглашу вас пойти на поле для квиддича, где начнётся третье, последнее состязание Турнира Трёх Волшебников. А сейчас прошу всех участников проследовать на стадион за мистером Бэгменом.

   Гарри встал, все равенкловцы и слизеринцы зааплодировали. Гермиона пожелала ему удачи, и он вместе с Диггори, Флер и Крамом вышел из Большого зала.

   Людовик Бэгмен, сопровождаемый аврором, был все также мрачен и нервно поглядывал на то на сопровождающего, то на хищно смотревшую на него Флер.

   Скоро подошли к стадиону. Поле для квиддича изменилось до неузнаваемости. По всему периметру поднялась плотная живая изгородь высотой двадцать футов. Прямо перед ними в изгороди чернеет проём – вход в лабиринт. Коридор внутри него, образованный густым кустарником, уходит в привычную черноту густого леса в безлунную ночь.

   Через пять минут на стадионе появились первые зрители. Воздух наполнился взволнованными голосами и звуками сотен шагов – зрители торопились занять отведённые им трибуны. Небо окрасилось в густой исчерна-синий цвет, и на нём зажглись первые звёзды. К Бэгмену и участникам подошли Хагрид, мадам Трюк и профессора Вектор и Флитвик. У остальных на шляпах, у Хагрида на спине кротового жилета светились большие красные звёзды.

   – Они будум патрулировать снаружи, – сообщила участникам состязания профессор МакГонагалл. – Если кто-нибудь попадёт в беду и почувствует, что требуется подмога, пошлите в воздух сноп красных искр, и они незамедлительно придут на помощь. Всё ясно?

   Чемпионы кивнули.

   – Тогда вперёд! – весело скомандовал Бэгмен четверым патрульным.

   – Удачи, Гарри, – шепнул Хагрид, и патрульные разошлись в разные стороны, каждый на свой пост вокруг лабиринта. Коснувшись палочкой горла, Бэгмен тихо произнёс:

   – Сонорус!

   И тут же его усиленный волшебством голос разнёсся по всему стадиону:

   –  Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трёх Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день! На первом месте мистер Виктор Крам, институт "Дурмстранг", восемьдесят очков!

   Крики, гром аплодисментов разбудили птиц в Запретном лесу, и они с тревожным гомоном поднялись в тёмное ночное небо.

   – На втором месте мистер Седрик Диггори, школа "Хогвартс", семьдесят очков! – снова гром аплодисментов. – На третьем месте – мисс Флёр Делакур, академия "Шармбатон", шестьдесят два очка!

   Многие равенкловцы вежливо аплодировали Флер, а вот с соучениками было хуже – учащиеся Шармбатона её третье место не одобряли.

   – И, наконец, на четвертом месте –  наш самый молодой чемпион, Гарри Поттер, школа "Хогвартс", пятьдесят очков!

   Реакция учащихся Хогвартса была крайне разнообразной. Гриффидорцы и хаффлпаффцы принялись освистывать сидхе Смерти, а вот ученики темных факультетов развернули тот самый флаг, который Гарри видел в начале лета. Василиск и костяной дракон слитно рычали и шипели на светлые факультеты.

   –  Итак, Виктор, начнёте по моему свистку! – пророкотал Бэгмен. – Три... два... один...

   Он резко свистнул, и Крам устремился внутрь лабиринта, очень быстро скрывшись из виду.

   ***

   Довольно скоро в лабиринт вошел Седрик Диггори и либо помчался по следу Крама, либо, что более вероятно, выбрал совсем другой маршрут – Гарри сильно сомневался, что Диггори захочется встречаться с соперником в бою после того, как этот садист на первом задании разобрался с несчастной восточной драконицей.

   Наконец, Бэгмен дунул в свой свисток в третий раз, и Флер спокойно направилась к стене справа от входа.

   – Мисс Делакур, куда вы?

   – О, не волнуйтесь, я ско'го войду в лаби'гинт. Так что не надейтесь, что я лишусь магии, и имеющееся у нас дело останется не'газ'гьяшенным! И не вздумайте убегать, как только кубок Ту'гни'га об'гетет хозяина, я ве'гнусь. Не вздумайте сбежать.

   – Я прослежу, – сказал аврор.

   Вздохнув, бывший спортсмен вернулся к замеру времени. Флер невозмутимо достала какой-то пергамент, и начала медленно идти вдоль стены, что-то высчитывая. Вскоре вейла остановилась и начала рассматривать растительную стену. Если бы кто-то мог её в этот момент разглядеть с близкого расстояния, он бы увидел, что черты её лица заострились, ухоженные ногти на обеих руках превратились в когти, а по ладони побежали язычки пламени. Но, увы, увидеть её лицо было некому, и столь очевидное опровержение того, что кровь вейл все-таки можно разбавить человеческой для получения полукровок и четвертькровок, осталось незамеченным.

   Наконец, Бэгмен свистнул в четвертый раз, и Гарри Поттер направился к замершей перед стеной шармбатонке. На его руках сформировались перчатки доспеха.

   – Нам в том нап'гавлении, – показала Флер. – К'гасивая изго'годь. Может, внешнюю стену п'гойдем мягко, чтоб вид не по'гтить?

   – Смысла нет, лабиринт все равно скоро снесут, чтобы нашим дражайшим квиддичистам площадку вернуть. Иначе эти спортсмены вой на всю школу подымут. Так что будем уродовать. Более-менее разумные существа с нашего пути уйдут сами.

   Сорвавшийся с ладони вейлы Гнев Лета и вызванное Гарри Пламя Небытия соприкоснулись, слились воедино и ударили в стену лабиринта, мгновенно осевшую серым прахом соприкоснувшись с пламенем изменения и пламенем перерождения.

   Сидхе шагнули в получившийся пролом, окружив себя пеленой ало-изумрудного "огня".

   ***

   Большинство существ, помещенных в лабирит для создания проблем чемпионам, обладали ярко выраженным инстинктом самосохранения, равно как и какой-никакой, но чувствительностью к окружающей магии. Именно поэтому, первые несколько минут прожигания пути сквозь лабиринт обошлись без происшествий.