Текст книги "Мертвый Змей и Кубок Огня (СИ)"

Автор книги: Станислав Палитко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

   – Хорошо. Ладно, мистер Поттер, будем считать, что заклинание вы знаете, так что дополнительного домашнего задания не будет. Но все же, потренируйтесь ещё.

   Гарри закрыл дверь и пошел за замолчавшим гриффиндорцем. Как припомнил Гарри, его звали Колин Криви и два года назад он приставал к ним с Локхардом со своим фотоаппаратом.

   – И для чего они будут нас фотографировать? – поинтересовался он.

   – Думаю, для "Пророка", – настороженно ответил гриффиндорец.

   – Известность моя растёт, – нейтрально сказал Гарри.

   ***

   Гарри постучал в дверь и вошёл. Он очутился в небольшой аудитории. Большинство столов сдвинуты в конец, образуя в центре пустое пространство. Три составлены вместе перед доской и накрыты длинной бархатной скатертью. За ними пять кресел. В одном сидит Людо, беседуя с незнакомой ведьмой в алой мантии.

   Виктор Крам, по обыкновению, задумчиво стоит в стороне от всех. Седрик рассматривает свою палочку. Флёр стоит задумчивая и не реагирует на попытки Седрика завязать разговор. Похоже, его стойкость к вейловским чарам далеко не идеальна. Вид у француженки далекий от довольства ситуацией, но желающих заметить это не особо много. Она то и дело откидывает голову, и длинные белокурые волосы на свету красиво переливаются. Пузатый коротышка с большой чёрной камерой, слегка дымившейся, краем глаза любуется ею, точно так же, как и чемпион Хогвартса. Похоже, эта парочка уже запуталась в оковах магии крови дочери Дома Серебряного Рассвета.

   Увидев Гарри, Бэгмен вскочил и радостно запрыгал к нему.

   – А вот и четвёртый чемпион! Входи, Гарри, входи! Не волнуйся, это просто церемония проверки волшебных палочек. Сейчас подойдут члены судейской бригады.

   – Проверка волшебных палочек? – озадаченно переспросил Гарри.

   – Необходимо проверить, в каком они состоянии, нет ли поломок. Это ваш главный инструмент в соревнованиях. Специалист в этой области сейчас наверху с директором. После церемонии вас будут фотографировать. Познакомься, Рита Скитер. – Бэгмен жестом указал на женщину в алой мантии. – Она делает небольшой материал о Турнире для "Пророка".

   – Не такой уж и небольшой, Людо, – поправила Рита, впившись взглядом в Гарри.

   Волосы у неё уложены в причудливое сооружение из тугих локонов, нелепо сочетающееся с массивным подбородком; очки отделаны драгоценностями, толстые пальцы, сжимающие крокодиловой кожи сумочку, завершаются длиннейшими ногтями, покрытыми пунцовым лаком.

   – Нельзя ли до начала церемонии взять у Гарри коротенькое интервью? – обратилась она к Бэгмену, не отрывая от Гарри глаз. – Самый юный чемпион, несомненно, прибавит статье живости.

   – Разумеется! Гарри, ты не возражаешь?

   – Разумеется... возражаю, – сказал сидхе.

   Рита Скитер вскинула густо очерченную бровь.

   – Тебе ничего не будет, Гарри, не бойся. Мы все знаем, что ты нарушил запрет. Но, пожалуйста, не волнуйся. Наши читатели любят бунтарей.

   – Возможно, – признал Гарри. – Но с чего вы взяли, что их любовь или нелюбовь мне сколь-нибудь интересны? Для собственного культа я слишком молод, надоест быстро...

   -Гарри, ты не против Прытко Пишущего Пера? – похоже, слова "нет" она не понимала. -Так я смогу более естественно говорить с тобой.

   Рита вынула из сумочки длинное ядовито-зелёное перо и свиток пергамента. Похоже, статья о мании величия одного из чемпионов её тоже вполне устраивала. Рита сунула в рот кончик пера, пососала и с явным облегчением поставила вертикально на пергамент. Перо, слегка подрагивая, закачалось на кончике.

   "Проба... Я – Рита Скитер. Репортёр "Пророка"."

   Гарри взглянул на перо. Не успела Рита открыть рта, как перо само понеслось по пергаменту:

   "Рита Скитер – привлекательная блондинка сорока трёх лет. Её острое перо проткнуло немало раздутых репутаций."

   "Артефакт с привязкой к мыслям хозяина? Замечательно", – подумал сидхе.

   К превеликому сожалению журналистки, использовании ею странных артефактов не входило в планы сидхе. Гарри встал рядом и облокотился на парту рядом с пишущим пером. Кусок парты немедленно рассыпался прахом, отчего Гарри "пошатнулся и чуть не упал". Увы, с пергаментом произошло то же самое, половина пера повторила его судьбу, а Рита Скитер схватилась за виски.

   – Прошу прощения, – извинился Гарри. – Та Авада оставила сой след не только на теле, но и на магии. Иногда бывает так тяжело удержать свою довольно разрушительную силу.

   – Ничего, – вымученно улыбнулась Рита. – У меня есть запасное перо.

   "А запасной разум у тебя есть?" – подумала чемпионка французской школы, отвлекаясь от своих переживаний на развлечение другого сидхе.

   Она прекрасно видела связь между Прытко Пишущим Пером и его хозяйкой.

   Увы, второе перо постигла судьба первого, что Гарри объяснил своим волнением – у него в первый раз брали интервью. Третье перо журналистка стойко выдержала – в обморок она не свалилась, обошлось тем, что она схватилась за раскалывающуюся голову.

   ***

   Спустя несколько минут, когда всем, что сумела получить мисс Скитер, был чистый лист бумаги и память о нескольких фразах Гарри, их прервал Людо Бэгмен.

   – Мисс Скитер, – радостно заявил он. – Боюсь, начинается церемония проверки палочек, и нам для неё потребуются все чемпионы. Боюсь, вам придется прерваться.

   Сидхе плавно развернулся и двинулся к другим чемпионам, сидевшим на стульях возле двери, устроившись на последнем свободном месте между Крамом и Делакур. За накрытым бархатной скатертью столом уже восседали четверо судей: профессор Каркаров, мадам Максим, мистер Крауч и Аластор Хмури. Рита расположилась в углу, вынула из сумки начатую статью, разгладила её на колене и, с грустью оглядев обычное, лишенное всяческой магии перо, приготовилась записывать.

   – Позвольте представить вам мистера Олливандера, – обратился к чемпионам Хмури, когда Бэгмен занял место за столом судей. – Он проверит ваши палочки, дабы убедиться в их готовности к турнирным сражениям.

   Гарри повернулся к окну. Там стоял пожилой волшебник с большими светло-серыми глазами. Сидхе вежливо кивнул мастеру, создавшему материальное воплощение и существенную часть магической сущности его посоха.

   – Мадемуазель Делакур, начнём с вас, если не возражаете. – Мистер Олливандер вышел на середину класса.

   Флёр Делакур лёгкой походкой подошла к нему и протянула палочку.

   – Хм-м, – протянул Олливандер, повертел её в длинных пальцах как дирижёрскую палочку.

   Из палочки посыпался сноп розовых и золотых искр. Мастер поднёс её к глазам и внимательно рассмотрел. Сидхе сконцентрировался на магии мастера, аккуратно прощупывающей палочку.

   – Ясно, – сказал он спокойно. – Двадцать сантиметров, не гнётся, розовое дерево. Мерлин! Содержит...

   – Волос с головы вейлы, моей гран-маман, – сказала француженка.

   Сидхе мысленно усмехнулся – девушка сказала абсолютную правду так, чтобы поняли её совершенно неправильно. В конце концов, та, кому принадлежал этот волос действительно принадлежит к Дому Кровавого Рассвета, так что с формальной точки зрения гран-маман мисс Делакур можно было назвать вейлой. Вот только эта кипящая магией частичка обитательницы Пределов Лета волосом вейлы только выглядела, будучи небрежно прикрытой оболочкой, отдающей очарованием магии крови, она не несла в себе следов изменения, создавшего эту ветвь сидхе Лета.

   Через мгновение магия мастера все-таки обошла предназначенную против неопытных магов и даже против его коллег обманку, после чего губы Олливандера тронула едва заметная улыбка.

   – Да... да, – сказал Олливандер. – Я никогда не использовал для палочек волосы вейл. Слишком уж они получаются темпераментные. Но каждому своё, и если она вам подходит...

   Мистер Олливандер пробежал пальцами по палочке, проверяя, нет ли царапин или каких неровностей.

   – Орхидеус! – воскликнул он, из палочки выскочил букет орхидей, и он протянул их Флёр. – Мистер Диггори, ваша очередь.

   Флёр взяла палочку и полетела на своё место. Сидхе заинтересованно наблюдал, как магия вейлы потянулась к палочке установив странную связь. Палочка в ответ принялась оплетать эту нить, постепенно переходя на саму магию вейлы и будто выделяя какую-то более-менее спокойную область, очерченную магией самой вейлы. Гарри подумал, что идея, благодаря реализации которой юная сидхе Дома Кровавого Рассвета получила возможность свободно и быстро пользоваться заклинаниями магов, довольно интересна. В конце концов, если нельзя спокойно выделить несущееся потоки магии из текущей сквозь этот мир "реки", являвшей собой сидхе, почему бы не приделать к "реке" "заводь"? В ней магия будет поспокойнее, её не надо будет насильно выдирать... Впрочем, через мгновение "спокойная заводь" спряталась за маску, а потом и вообще канула в бушующую суть. Совершенно незаметной стала даже связь со странной палочкой.

   – А-а, узнаю своё изделие, – заметно оживился мистер Олливандер, беря палочку Седрика. – Прекрасно её помню. Содержит один волос из хвоста уникального экземпляра жеребца-единорога – около двух метров в холке. Чуть не проткнул меня рогом, когда я дёрнул его за хвост. Тридцать пять сантиметров, ясень, хорошая упругость. Регулярно её чистите?

   – Вчера вечером полировал, – улыбнулся Седрик.

   Мистер Олливандер выпустил из палочки Седрика серебристую спираль дыма на весь класс, остался ею вполне доволен и пригласил на середину комнаты Крама.

   Виктор Крам встал, повёл плечами, ссутулился и вразвалку подошёл к мастеру. Протянул палочку и, сунув руки в карманы, нахмурился.

   – Хм-м. Ежели не ошибаюсь, творение Грегоровича? Прекрасный мастер, хотя стиль не совсем тот, какой... Ну, это ладно...

   Он поднёс палочку к глазам и тщательно рассматривал её, вертя так и этак.

   – Да... саксаул и сухожилие дракона? – метнул он взгляд на Крама.

   Крам кивнул.

   – Толстовата, довольно жёсткая, двадцать семь сантиметров... Авис!

   Палочка из саксаула выстрелила как ружьё, из дула выпорхнула стайка щебечущих птичек и вылетела в окно навстречу солнцу.

   – Отлично, – сказал Олливандер, возвращая Краму его палочку. – Кто у нас ещё остался?.. Поттер!

   Гарри поднялся с места, прошёл мимо Крама и протянул свой посох, исчезнувший из-за спины и очутившийся прямо в руке сидхе.

   – О-о! – расцвёл мистер Олливандер, глаза его вдруг вспыхнули. – Я очень хорошо помню этот посох! Такие творения не забывают. Можно?

   Гарри передал ему посох.

   – Древо мертвых, клык и чешуя василиска. А также... ваша кровь и частичка вашей сущности, которую иногда называют душой... Нет, я не рискну пользоваться этой вещью, ибо она – часть вас, мистер Поттер. Это и хорошо и плохо одновременно. Как и любой мастер, я хотел бы, чтобы величайшие мои творения существовали вечно.

   – Я слишком молод, чтобы задумываться о вечной войне Живого Оружия, – ответил ему равенкловец.

   – Что ж, сейчас мне остается только предположить, что посох пребывает в идеальном состоянии.

   – Благодарю всех, – мрачно сказал директор, бегая по комнате взглядом волшебного глаза. – Можете сразу идти обедать, урок вот-вот закончится.

   Гарри уже собрался уходить, но толстяк с камерой вскочил и прокашлялся.

   – А снимки, Хмури, снимки! – заволновался Бэгмен. – Всех судей и участников! Что вы скажете, Рита?

   – Да, конечно. Сначала всех вместе, – журналистка, озаренная какой-то идеей, впилась взглядом в Гарри, – а потом по отдельности.

   Фотографу пришлось-таки изрядно потрудиться. Мадам Максим заслоняла всех, какой ракурс ни возьми, а ему отойти некуда, чтобы великанша попала в кадр. В конце концов ей пришлось сесть, а все остальные встали вокруг. Каркаров наматывал на палец козлиную бородку, чтобы получился ещё один завиток. Крам, привыкший фотографироваться, занял место позади, не хотел выпячиваться. Фотограф желал выдвинуть на первый план Флёр, но Рита опередила его, попытавшись поместить в центр Гарри. Увы, сидхе не поддержал инициативу, проигнорировав её потуги и встав сбоку, так что на переднем плане все-таки оказалась вейла. А когда снимок был готов, Рита настояла, чтобы участников Турнира сняли ещё и по отдельности. Увы, пока она настаивала, сидхе уже успел добраться до двери.

Глава 18. Драконы и разговоры.

   Первый тур надвигался неотвратимо. И подготовка к нему пожирала большую часть свободного от учебы времени Гарри. Впрочем, интересовал он не только Гарри – равенкловцы, пришедшие к тем же выводам, что слизеринцы, штудировали списки опасных магических существ в попытках определить, с чем же придется столкнуться их чемпиону. Гарри же, конкретным существом не интересовался – ему в большей степени требовалось найти способ сражаться, не сходя с места. К сожалению, он был уверен, что директор понимал, что неподвижный сидхе на ловушку вряд ли напорется. Значит, существо должно было так или иначе заставить Гарри уклоняться от его дальнобойных атак. Если, конечно, сидхе не планировалось просто запереть в тесной клетке с противником. Но в это слабо верилось – другие директора на подобное испытание вряд ли бы согласились. Значит, зверушка будет бить мощно и далеко. То есть, подставляться под её атаки не рекомендуется, а уходить от атаки и укрываться за предоставленными препятствиями нельзя. То есть, нужно что-то, что будет принимать удары противника на себя. И это что-то у Гарри было. Осталось только наловчиться обращаться с ним.

   ***

   Тем временем Рита Скитер решила напомнить Магической Британии о Мальчике-Который-Выжил-Но-Не-Является-Героем-Пророчества и опубликовала в "Пророке" статью о Турнире Трёх Волшебников. О состязаниях там говорилось мало. Большую её часть составляло красочное жизнеописание Гарри. Едва ли не половину первой страницы занимала его фотография. Фактически вся статья, продолжавшаяся на второй, шестой и седьмой страницах, посвящена только ему, имена чемпионов Шармбатона и Дурмстранга перевраны, о них сказано несколько слов в самом конце статьи, а имя Седрика вовсе не упоминалось.

   Последствия были ожидаемыми – статья подлила масло в огонь переходящего в открытую фазу внутришкольного конфликта. Больничное крыло, согласно рассказам Гермионы, начало заполняться рекордными темпами. Конечно, заклятья, которыми перебрасывались школьники, были пустяковыми, но Гарри подозревал, что переход на более серьезные – только вопрос времени.

   ***

   Гарри невозмутимо открыл тетрадь в черной обложке, лежавшую нетронутой в его вещах уже довольно долгое время. Текущее содержимое оной тетрадки вызвало у него всплеск уважения к Темному Лорду – думать настолько нецензурными ругательствами на серпентарго, при этом сумев их впечатать в совершенно не предназначенную для успешной записи текста на змеином языке бумагу, мог только по-настоящему умелый змееуст.

   Прочитав изысканные конструкции, Гарри обнаружил в конце ровно один вопрос: "Как ты додумался в это ввязаться, а не вылез из числа участников?"

   "Слегка подумав", – написал он.

   Запись немедленно втянулась в бумагу.

   "Нам же теперь Министерство надо будет оперативно захватывать, пока в Хогвартсе бардак будет! Или ты не собираешься тихо и аккуратно прибить Хмури".

   "Бардак будет, я устрою".

   "Ладно, придем, побудем болельщиками. Гордись, не за каждого чемпиона болеют Вальпургиевы рыцари".

   "Которых не существовало во время всех предыдущих турниров... Поддержкой в непредвиденных неприятностях поработаете?"

   "На случай, если Хмури сорвется прямо во время первого тура? Поработаем".

   ***

   Грим с письмом от Сириуса Блэка примчался уже на следующее утро. Если говорить по-существу, письмо предлагало посоветоваться с ним, едва у Гарри появится хоть какая-то информация по тому, с чем ему придется столкнуться. А за завтраком, во время привычного прибытия почтовых сов, одна из них сбросила на колени Гарри конверт от Ремуса Люпина.

   – Селена оставляет ему время читать газеты? – слегка удивился Гарри.

   – Ты считаешь, что она посвящает ему все время? – спросила Гермиона.

   – Все свое время – разумеется, нет. Все его время? Возможно. Как я подозреваю, у Зимней большие планы на Ремуса Люпина и оборотней Британии, – ответил он, вскрывая конверт.

   Гарри вчитался в написанные неровным подчерком строки.

   – И что же тебе пишет наш бывший профессор, Гарри? – спросила через пару минут Падма Патил.

   – В общих чертах, официально признанный последний из Мародеров сообщает мне, что я – псих.

   – Это не новость.

   – По чьим меркам? По меркам, скажем, маглов, я давно за границами не только разума, но и безумия.

   ***

   – Вот, значит, как обстоят дела, – прошипел Гарри, выслушав слова Ириссахса. – Драконы.

   – Самки на гнездах, – добавил змей, только что вернувшийся в Тайную Комнату с охоты в Запретном лесу.

   – Драконы это не самый худший вариант. Впрочем, надо будет при случае на них посмотреть.

   – Они собираются выставить тебя против охраняющей гнездо самки! – возмутилась Гермиона.

   – Похоже на то. Где там пергамент, на котором можно написать письмо...

   ***

   – Что ж, мистер Поттер, предлагаю сразу перейти к той новости, сообщить которую я вас позвал, – начал декан Равенкло, уютно устроившись на высоком стуле. – Жаль, я не мог сообщить это раньше... Помните, я в прошлом году обещал разобраться в ситуации с вашим официальным опекуном?

   – Разумеется, – кивнул Гарри.

   – Так вот, ситуация оказалась крайне запутанной, запечатанное председателем Визенгамота завещание Поттеров тоже прибавляло проблем, к тому же у меня есть переходящее в уверенность подозрение, что мне активно препятствовали. Более того, я подозреваю, что недавний успех вызван ровно тем, что вы стали чемпионом Турнира, как и было запланировано моим "неизвестным" оппонентом. Вы – несовершеннолетний, так что в момент избрания ваш опекун мог этому тем или иным способом воспрепятствовать. Препятствием для Кубка Огня это бы не стало, но ваше выживание на испытаниях можно было бы гарантировать. Появление у вас опекуна после этого события уже ничего не меняет – оспаривать ваше чемпионство поздновато.

   – Итак, опекуна мне нашли?

   – Да, причем довольно неожиданного для комиссии. Начнем с того, что ни одна из кандидатур, предложенных в завещании лорда и леди Поттер, не подходила. Большинство – по причине смерти, а Ремус Люпин по причине своей ликантропии. В общем, выбор проводился среди свободных кандидатур, но вчера решение было принято и зафиксировано в том числе кланом "Гринготтс". Желающие впоследствии его оспорить будут иметь дело с гоблинами. Впрочем, это будет меньшая из их проблем... Таким образом, я имею возможность известить вас, что разрешение на посещение Хогсмида у вас есть, ваши опекуны согласились его выписать.

   – И кто же официальные опекуны?

   – Ваши сородичи, мистер Поттер. И вы их знаете. Думаю, вскоре они вам и об опекунстве сообщат.

   – От него мало что изменится.

   ***

   А где-то далеко от Хогвартса довольно скалящийся писец Гринготтса, по совместительству выполняющий функции юриста, довольно смотрел на практически неподвижную магическую фотографию.

   Выражения лиц комиссии, в момент когда была сделана фотография смотревшей на трех существ с изумрудным сиянием в глазницах, грели маленькое злобное сердце не любящего министерских волшебников гоблина.

   Как же все-таки хорошо, что Древнейшая последовала его совету принять тот же образ, в котором она некогда являлась братьям Певерелл... Впрочем, двое других сидхе Смерти пугали чиновников лишь чуть меньше...

   ***

   На следующий день, в субботу, состоялся поход в Хогсмид. В связи с тем, что для Гарри это был первый официальный поход, однокурсники задались целью вытащить его из замка. В конечном итоге это у них получилось, и через некоторое время четвертый курс Равенкло в полном составе приближался к "Трем Мётлам".

   Из "Трёх мётел" как раз вышли Рита Скитер и её фотограф. Приглушённо переговариваясь, они прошли мимо школьников, не удостоив их взглядом.

   – Она даже не остановилась допросить чемпиона, – удивилась Падма Патил.

   – Во-первых, Гарри Поттер в Хогсмид не ходит. А во-вторых, мы не поладили во время первого интервью, – ответил равенкловец.

   – Ну, статья вышла забавная. Такую манию величия и трагичный героизм я в тебе не подозревала, – ответила девушка.

   – Увы, я к статье не имею никакого отношения – все время интервью я старательно уничтожал её записи.

   – А вы после этого не поладили или до?

   Ответом ей послужил смех других равенкловцев.

   ***

   В "Трёх мётлах" посетителей было полно, главным образом ученики Хогвартса, наслаждавшиеся субботней послеполуденной свободой. Но был ещё разный волшебный народец, который не встретишь в других деревнях Британских островов. Представители разнообразных рас, желающие встретиться на нейтральной территории, часто выбирали главный зал "Трех Метел" в те дни, когда он был заполнен детьми – добраться до деревни можно и скрытно, а среди такой толпы детей никто из авроров устраивать попытку задержания не будет. Вследствие такого негласного договора школьники, в основном маглорожденные, искренне считали, что в магической Британии все мирно и спокойно, а в историю попадают разве что восстания гоблинов. Но гоблины – единственная раса, сопротивляющаяся владычеству людей, не так ли?

   К сожалению, единственные свободные столики стояли в совершенно разных углах зала, так что половина группы занялась их сдвижением, а вторая отправилась к стойке мадам Розмерты за сливочным пивом. Сдвижение столиков не обошлось без скандала – близнецам Уизли и Ли Джордану не понравилось, что стол левитируют прямо над ними, так что с ножки может упасть всякая грязь. Впрочем, именно поэтому левитацию и производили над столиком Уизли – а что, им кормить первокурсников всякой гадостью можно, а равенкловцам открыто слегка испортить сливочное пиво уже нельзя?

   Вскоре вернулись посланные за сливочным пивом равенкловцы, и все расселись.

   – Смотрите, Хагрид! – сказала Гермиона.

   Над головами сидящих появилась густая копна волос. Слава Мерлину, лесничий смыл с неё дёготь. Как это они сразу его не заметили. Гарри осторожно встал во весь рост, лесничий сидел за столиком в одиночестве, но неподалеку устроились МакГонагалл с Хмури и, должно быть, тихонько о чём-то беседовали. Как обычно, перед Хагридом стояла здоровенная кружка. Директор попивал из своей фляжки, а декан Гриффиндора не пила ничего. Миловидная хозяйка "Трёх мётел" мадам Розмерта собирала со столов бокалы и неодобрительно поглядывала на фляжку и её обладателя. Очевидно, сочла это оскорблением для своего крюшона. Но для учеников, разумеется, эта фляга не была неожиданной. Более того, на последнем уроке учитель Защиты от Тёмных Искусств сказал, что предпочитает есть и пить из своей посуды пищу собственного приготовления. Тёмным силам ничего не стоит отравить не защищённую заклинанием кружку или тарелку. Впрочем, Совсем-Не-Тёмные силы тоже подобным способом использования разнообразных зелий не брезговали.

   Директор и его заместитель вскоре встали и пошли к выходу, а вот Хагрид задержался ещё примерно на полчаса, успев заказать ещё одну кружку. Наконец он поднялся из-за стола и подошел к равенкловцам.

   – Как дела? – гаркнул Хагрид.

   – Привет, Хагрид, хорошо, – улыбнулась Гермона.

   Лесничий наклонился и прошептал Гарри:

   – Приходи сегодня в полночь ко мне в хижину. Есть, что показать...

   Его шепот, как это обычно бывает, услышал весь стол.

   – Рад был свидеться, – прогудел Хагрид, выпрямившись, затем подмигнул и зашагал к двери.

   – Почему он хочет встретиться с тобой в полночь? – удивился Терри Буд.

   – Кажется, я знаю, что он хочет мне показать... Что ж, я все равно собирался на них посмотреть.

   – Его соплохвосты снесли яйца?

   – Потом скажу. Или не скажу, чтобы сюрприз не портить...

   ***

   На улице было темно, хоть глаз выколи. В хижине лесничего маячил огонёк, Гарри на него и пошёл. Внутри огромной кареты Шармбатона тоже горели огни, оттуда донёсся голос мадам Максим. Гарри постучал в дверь хижины.

   – Это ты, Гарри? – Хагрид отворил дверь.

   – Да, я. – Гарри проскользнул внутрь. – Что случилось?

   – Есть... э-э... что-то показать.

   Хагрид пребывал в необычайном волнении. В петлице у него была гвоздика, похожая на огромный артишок. Хагрид больше не употреблял для волос дёготь, но, несомненно, пытался сегодня причесаться – в волосах у него застряло несколько зубцов от расчёски.

   – Что показать? – с легким интересом спросил Гарри. Может, соплохвосты действительно снесли яйца? Или Хагрида опять угораздило купить у заезжего торговца гигантского трёхглавого пса?

   – Идём со мной, следуй на некотором отдалении, веди себя тихо-тихо. Лапочку не возьмем, опять всю ночь бегать будет. Поранится ещё обо что-нибудь или разозлит их...

   Гарри успокоился – похоже, его ожидания оправдывались. Хагрид открыл дверь и шагнул во тьму ночи. Гарри пошёл за ним. К его удивлению, лесничий повёл его к шармбатонской карете.

   Лесничий трижды постучал в дверцу кареты, украшенную скрещёнными золотыми волшебными палочками. Ему открыла сама мадам Максим в накинутой на плечи шёлковой шали. Увидев гостя, она улыбнулась.

   – Что, 'Агрид, уже по'га? – улыбнулась она.

   – Бом-свар, – поздоровался Хагрид и, не спуская с полувеликанши восхищённых глаз, помог ей спуститься по золотым ступенькам.

   Мадам Максим закрыла за собой дверь, Хагрид предложил ей руку и они пошли вдоль изгороди, за которой паслись гигантские крылатые кони. Слегка заинтересованный, Гарри почти бежал за ними. Хагрид что, хочет ему показать мадам Максим? Как будто Гарри раньше её не видел, поди не заметь такую даму! Или все-таки он ведет их к найденной Ирссахсом поляне и её обитателям?

   Мадам Максим была не меньше заинтригована.

   – Куда вы меня ведёте, 'Агрид? – игриво поинтересовалась его спутница.

   – Вам понравится, – прямолинейно заявил он. – Не сомневайтесь. Но о том, что увидите, молчок. Вам это знать ещё рано...

   – Конечно, конечно, – заверила его мадам Максим, взмахнув длинными чёрными ресницами.

   И парочка продолжила путь. Гарри без особого труда следовал за ними, стараясь при этом не попасться на глаза. По его прикидкам, Хагрид вел его туда же, где драконов нашел Ириссахс.

   Шли по опушке леса, описывая дугу, пока озеро и замок не скрылись из виду. Неожиданно послышались громкие голоса людей и сразу же свирепый душераздирающий рёв.

   Хагрид повёл мадам Максим вокруг отдельно стоявшей купы деревьев, Гарри поспешил за ними. На какую-то долю секунды ему почудились яркие костры, вокруг них сновали люди... И тут Гарри увидел то, за чем пришел. Драконы.

   По загону, ограждённому крепкими брусьями, ходили на задних лапах четыре огромных злобного вида дракона, издавая громоподобный рык, из клыкастых пастей вырывались в тёмное небо на высоте двадцати метров яркие языки пламени. Серебристо-голубой с длинными острыми рогами скалился на волшебников и щёлкал зубами. Зелёный, покрытый гладкой чешуёй извивался и топал могучими задними лапами. У красного шею украшала бахрома из тонких золотых пик, он выдыхал огонь в виде огромных грибов. Был ещё гигантский чёрный, больше других похожий на ящера, он находился совсем рядом. Самки, понял, приглядевшись Гарри. Четыре самки.

   Не менее тридцати волшебников, семь или восемь на каждого дракона, старались утихомирить их, крепко держа в руках цепи, прикреплённые к толстым кожаным ремням, опоясывающим шеи и лапы драконов. Задрав голову, Гарри посмотрел в глаза чёрного дракона, зрачки у него были вертикальные, как у кошки, и выпучены от смеси страха и гнева. Несчастная самка изрыгала жуткие, леденящие кровь вопли.

   – Назад, Хагрид! – крикнул волшебник у забора, натягивая цепь. – Сам знаешь, они стреляют огнём на расстояние семь метров. А эта хвосторога на все пятнадцать.

   – Какая красавица, – ласково проговорил Хагрид.

   – Не то слово! – крикнул один волшебник. – На счёт три – Усыпляющее заклятие!

   Все драконоводы вынули волшебные палочки.

   – Ступефай! – крикнули они, и из палочек огненной ракетой вылетело оглушающее заклятие, осыпав звёздным дождём чешуйчатые бока драконов.

   Ближайший к Гарри дракон опасно заколыхался на задних лапах, пасть раскрылась в беззвучном рыке, пламя из ноздрей больше не вырывалось, хотя дым всё ещё валил. Очень медленно дракон повалился на землю – несколько тонн мышц и чешуи – и упал с таким стуком, что содрогнулись деревья.

   Драконологи опустили палочки и подошли к поверженным подопечным. Затянули потуже цепи и, торопясь, привязали к чугунным прутьям, вбитым глубоко в землю с помощью палочек.

   – Хотите взглянуть поближе? – обратился переполненный чувствами Хагрид к мадам Максим. Они подошли к самому забору, а за ними и Гарри. Волшебник, предупредивший Хагрида об опасности, повернулся, и Гарри с некоторым трудом узнал одного из Уизли. Кажется, это был второй по старшинству брат.

   – Ну как, Хагрид? – начал, ещё не отдышавшись, драконолог. – Они скоро придут в себя. Мы их в дорогу усыпили снотворным, думали, им лучше проснуться глубокой ночью, когда темно и тихо. А видишь, что получилось. Они очень недовольны...

   – Какие у вас здесь породы? – Хагрид смотрел на чёрного дракона с трепетной нежностью, почти с благоговением. Глаза у спящего дракона полуоткрыты. Из-под тёмного сморщенного века поблёскивает жёлтая полоска.

   – Это самка венгерского хвосторога, – сказал Уизли. – Вон тот – валлийский зелёный обыкновенный. Тот, что поменьше, синевато-серый – шведский тупорылый. А красный – китайский огненный шар.

   Драконолог огляделся по сторонам, мадам Максим шла вдоль изгороди, разглядывая спящих драконов.

   – Не знал, что ты её приведёшь, – нахмурился он. – Чемпионам не положено знать, что им предстоит. А она, конечно же, своему расскажет.

   – Просто подумал, ей будет приятно взглянуть, – не отрывая от драконов восхищённого взгляда, простодушно ответил Хагрид.

   – Романтическая прогулка? – второй Уизли покачал головой.

   – Значит, четыре. На каждого по одному дракону. А что они будут с ними делать? Сражаться?

   – Кажется, просто пройдут мимо. Мы будем всё время рядом. Если ситуация станет опасной, заклятие Уничтожения наготове. Организаторам понадобились почему-то драконихи-наседки. Понятия не имею почему. Могу только сказать: не завидую тому, кто вытянет хвосторогу. Она сзади так же опасна, как и спереди. Взгляни сам.

   И драконолог махнул на хвост, вдоль которого бежал частокол длинных цвета бронзы шипов.