Текст книги "Когда кончаются игры (СИ)"
Автор книги: Сс Базов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
Кай стоит в центре комнаты, рядом с ним – Гидра, и Кай улыбается ей. Хаски приваливается к дверному косяку, покачав головой удивленно.
– Я помню, мы должны были забрать Гидру. В квартиру она не входила. Откуда же она?
– Ну так мы ее и забрали, – пожимает плечами Кай. – Она была на той белой флешке среди моих личных вещей.
И тогда Хаски замечает, что ног у Гидры нет. Ее светлое, под цвет пижамы Кая, платье как-то само к подолу переходит в кубики пикселей.
– О. Искусственный разум, – кивает с понимаем Хаски, вернувшись от ног к макушке. Гидра и в самом деле кажется более расплывчатой и бледной, но не присматриваясь этого не заметить. – Голограмма?
– Скорее душа, получившая бессмертие через перевод ее в интернет-формат, – сообщает Гидра, развернувшись к Хаски. – К тому же... Хаски, у тебя полностью электронный дом. Я бы на твоем месте на эту игру перестала меня задирать, иначе тебя начнет бить током от пола, холодильник будет плеваться в тебя банками с пивом, а из крана будет лить кипяток, как только ты расслабишься и решишь, что все в порядке.
Глава 6
Хаски довольно быстро заканчивает с душем. Вернувшись в спальню, находит Кая в кровати, в одеяле как коконе. Они так и не решили, кто и где спит, и Кая следовало бы выгнать в гостиную. Но день еще не закончился, и сам Хаски спать не собирается. Привалившись к дверному косяку, он жалуется, нарочито по-детски:
– Меня в ванной коротнуло.
– Не коротнуло, – обиженно спорит Гидра, сливающаяся со стеной и сейчас являющаяся лишь изображением на светлом фоне.
– Ну что ж я врать буду?
– А если будешь, то и правда коротнет, – предупреждает Гидра.
– У тебя нигде вилку из розетки не выд...
– Помолчите, – обрывает Кай. Он не поднимается, продолжает лежать, уткнувшись лицом в угол.
– Что-то не так? – понимает Хаски, посерьезнев. Гидра на стену рядом с собой выводит карту человеческого тела и как прогноз погоды рассказывает:
– Может, это от того, что кто-то ножи не дезинфицирует прежде чем ими в Кая лезть, а может ему в том центре вкололи что-то... Я не знаю, но у Кая сейчас температура под сорок.
– Заражение так быстро бы не проявилось, – пытается выгородить себя Хаски.
– Ага. Тем более, я заставила его принять антибиотики, пока ты в ванной был.
– Я просто немного полежу и пройдет. Я же тут вроде как бессмертный, – говорит свернувшийся в клубок Кай. – Могу я сделать это один? Я не буду разнимать вас и потихоньку подыхать. Ругайтесь в другом месте.
Хаски даже не шутит о том, что Кай в его комнате и на правах наглого гостя занимает его же кровать. Просто кивает:
– Хорошо. Если что нужно будет – ты зови.
С четверть часа он смотрит в планшет на кухне, прежде чем на экране микроволновки появляется изображение Гидры.
– Он заснул, – негромко произносит оно. Хаски кивает, больше не поддевает, потому что без Кая препираться скучно.
– Хочешь интересное видео покажу? – предлагает Хаски, переворачивая к ней экран планшета. Гидра морщится:
– Мне не нравятся твои видео. На них вечно кому-то больно. Ты от этого кайф ловишь что ли?
– А если больно на видео Каю? – продолжает уже серьезнее Хаски, разворачивает планшет к себе, но по его экрану идет рябь. И уже по напряженному выражению ее лица Хаски понимает, что Гидра смотрит. Когда дело касается Кая, она не может отвернуться или предложить рассказать на словах, что на том видео. Но до конца она, как и Хаски, не выдерживает.
– Это в той лаборатории? – спрашивает серьезно Гидра.
– Нет. В лабораторию его только утром доставили. К тому же там были каталки и скальпели. Я хочу сказать, что... Я знаю человека, который сдал Кая на опыты.
– И при чем тут видео? – не понимает Гидра.
– При том, что у того человека была возможность снять подобное. Только он не снимал. Наверное. Во всяком случае я не нашел.
– И? Предлагаешь рассказать Каю? А как ты покажешь ему видео? Может он не помнит, что было с ним в этой реальности раньше?
– Гидра, ты знаешь Кая. Что было, то было, сейчас его враг только Акросс. Но этот человек сдал Кая до того, как он стал нашим капитаном. Я предлагаю его самого препарировать. Если ты в деле, то пойдем. Если нет, то я скажу Каю, что ты не при делах.
Знает ли команда, насколько реален Кай и происходящее или воспринимают это как Хаски до того, как смог залезть в голову капитана – им же придуманную фантазию?
Гидра удивляет его. Сжав губы в упрямую линию, она отвечает:
– Ты убьешь только того, кто предал Кая. Тогда я помогу тебе. Остальных ты оставляешь в живых.
– Лады, – хмыкает Хаски. – Только того долбоящера я вскрою.
– Без проблем, – даже не задумавшись, принимает Гидра. – И ни слова Каю.
Хаски представлялось, что в таком большом небоскребе должно работать немало народу. Что-то вроде проходных на его заводе, где даже в обычное время сновали люди, что уж говорить о начале и конце рабочего дня, но в приемной у стеклянных дверей с металлоискателем только двое охранников, и чутье подсказывает ему, что это такая усиленная охрана. Он поднимает руки еще в коридоре к посту, проходит искатель и тот верещит, как машина, которую пытаются угнать. В охране профессионалы, они сразу поднимаются, не настроенные спрашивать про ключи или пуговицы на джинсах, и Хаски, сам опасаясь за то, чтобы не огрести от них раньше времени, задирает рукав, показывая протез руки. Охранники не успокаиваются, его берет на прицел один, пока второй приближается, чтобы начать обыск.
– Вы записаны? – спрашивает первый так дружелюбно, будто не держит Хаски на мушке, а подкладывает сахар в его кофе.
– Да.
– У нас в списках пусто до полудня.
– Второй список, – кивает Хаски. Он знает про второй, "серый" список, в котором были записаны люди, чье посещение не афишировалось, вроде наемников или "чистильщиков". И уверен, что стараниями Гидры он там есть, но это – лишь отвлечь внимание. Как только охрана согласуется с начальником, тот скажет, что никого не ждет. Но это должно занять несколько секунд, пока Гидра взломает систему.
К сожалению, профессионалам хватает времени, чтобы найти у Хаски нож в железной руке и два пистолета-шокера по бокам. Строить из себя крутого чистильщика нет смысла, и Хаски снова терпит, когда ему заламывают руку и прижимают лицом к стеклу.
– Разрешения на оружие ни у кого нет, – объясняет первый с пистолетом так же вежливо. – Во втором расписании посещение значится. Давайте начнем с документов. Штрих-код на шее Хаски считывают, но по-настоящему опасно становится, когда второй замечает заклепку наушника у него в ухе.
Наверное, Хаски здесь же и умрет, ввязавшись в драку, но к его счастью до того, как наушник выдергивают, из динамика слышится обратный отсчет, и оставшиеся пять секунд Хаски про себя проговаривает уже сам, на третьей закрывая глаза.
На счет один – яркая вспышка, за которой сразу гаснет свет. Хаски даже немного стыдно от того, что Гидра сейчас полезнее него. В темноте профессионалы становятся беспомощными котятами, и Хаски вырубает сначала первого, что подошел слишком близко, потом переправляет пистолет второго вверх, на случай, если тот выстрелит, и прикладывает шокером к ребрам, пустив разряд в упор. Когда свет включается, Хаски уже забрал свое оружие и проходит по пропуску одного из охранников в само здание, одновременно возвращая в ухо наушник.
– Ими стреляют, – произносит голос Гидры. – Ты мог убить его разрядом в упор. И если что: "Он меня выбесил" – не аргумент.
– Он не похож на человека со слабым сердцем, – хмыкает Хаски. Он убирает оружие проходит дальше по коридору, останавливается напротив окна с голограммой приятной девушки и выбором меню – подтвердить свой доступ и после этого узнать, в какую часть здания он имеет право проходить. Улыбается голограмме как настоящей. Пропуск должна была выдать охрана, если бы Хаски прошел ее как гость.
– Сделай с ней что-нибудь, – произносит Хаски. – Или ты решила отомстить за охранника? Так меня повяжут тут уже за то, что я вырубил охрану. И сюда придется идти Каю.
– Он умеет договариваться.
– А мы нет. Так что давай, пропуск по всему зданию.
– Только до кабинета, – отвечает Гидра, и в то же время на карте загорается синим – лифт до шестнадцатого этажа и дорога в кабинет.
– Он предупрежден? Что кто-то желает его видеть? – спрашивает Хаски, направляясь к лифту. Одновременно с этим он поднимает с воротника маску, на которой не просто нарисованы, рельефно выделены зубы на плоской собачьей морде, изображенные в оскале.
– Тут везде камеры. А он тебе не назначал, – как делая ему одолжение, отвечает Гидра.
– Тогда я по лестнице. Я помню этикет, но как насчет сегодня даме открыть мне дверь?
Вместо того, чтобы пискнуть снятием блокировки, дверь на лестницу вышибает в сторону Хаски, за ней – трое в бронежилетах и с щитами.
– Никого лишнего не убивать, – напоминает Гидра. Хаски пробивает экран ресепшена, нырнув за пустую стойку.
– Легко тебе говорить, голос, что сидит в моем наушнике...
К шестнадцатому этажу он добирается с зарядом в два квадрата из пяти на одном шокере и последнем квадратике на другом, недовольно цыкает.
– У меня скоро кончится электричество, и тогда придется подрезать людям связки. А с бронированными это сложнее.
– Не ной, – требует Гидра. – Он сбежал из кабинета.
– Само собой. Дай угадаю, в туалет?
– По коридору и налево.
– Почему не поехал на лифте? По лестнице?
– М, наверное потому, что я их блокирую, – почти игриво отзывается Гидра, и Хаски снова поджимает губы от того, насколько она контролирует ситуацию.
– Какое полезное умение, – направляясь к туалету и меняя шокеры на нож, тянет Хаски. – А вот вырезать у Кая пулю ты бы не смогла. Рук у тебя нет.
– Не отвлекайся, – произносит Гидра. – У него тоже оружие.
– Подумаешь, – Хаски открывает дверь с ноги, выбрав женский туалет, и Гидра молчит. На этом этаже нет народу, не видно охраны. Может потому, что Гидра блокирует и их, а может и не осталось никого. Все пять кабинок закрыты. – Ну?
– В туалете нет камер, – как само собой разумеющееся, напоминает Гидра. Пожав плечами, Хаски так же начинает вышибать двери одну за другой, и вторая же вместо керамики унитаза сбивает притаившегося там толстяка.
Хаски хорошо помнит, как страшен загнанный человек. Он отскакивает на всякий случай, еще не видя опасности, и зеркало за его спиной разбивается от выстрела – у противника настоящее оружие.
– Чудно, – комментирует Хаски, левой достав из-за пояса шокер, в котором больше всего заряда. Следующий выстрел уже в потолок, потому что Хаски коленом вышибает пистолет у стоящего напротив человека, бьет рукояткой в зубы и, удерживая его руку за запястье металлической, ломает. Тот кричит, но крик этот быстро переходит в скулеж. Хаски пинком отшвыривает пистолет под раковину, в нее закидывает свой шокер, снова левую руку вооружив ножом.
– Знаешь, за что это тебе? – спрашивает Хаски, надавливая на уже сломанную кость, вызвав новый крик.
Черт его разберет, знает он или нет. Не только за то, что сдал Кая ученым.
На видео, которое Хаски находил, если вводил "Проект K.A. I". были пытки. Когда каждая жизнь на счету, даже громкому политику не простят убийства невинного человека. Но Кай был бессмертным, его могли пытать и убивать, потому что раны на нем зарастали, и это уже не было убийством. Придраться даже полиции не к чему, не потому, что Кай и сам был для них подопытной крысой, а потому, что Кай соглашался на пытки и убийство себя. В том числе и этим человеком, который сейчас не мог и двух слов связать. Когда ты живешь вечно и пользуешься всеми благами цивилизации, смерть еще страшнее.
Один из близнецов восхищенно свистит:
– Надо будет взять на вооружение. Хаски не обрадуется, если я его так же вскрою.
Акросс убирает звук. Без булькающего крика смотреть уже терпимее. Странно, но чужая боль без звука воспринимается им как ненастоящая.
– Какой Каю смысл убивать этого человека? – серьезно спрашивает Гранит, глядя в экран и не моргая. – Зачем спускать на него своего пса? Тем более одного.
– Что-то им помогает. Системы вышли из строя. Скорее всего у Кая есть хакер, – как можно спокойнее произносит Акросс. – Раз Хаски занят, а Дроид у нас, то это Гидра.
Кровь на кафельном полу лужами, но человек на экране еще жив. Акросс ненавидит это чувство, он видит на месте жертвы самого Кая в тех бесчисленных реальностях, когда Акросс его побеждал. Сейчас можно хотя бы звук убрать. Раньше говорил себе, что Кай не чувствует боли. Но Акросс еще по крикам понял, что это не так. Что-то в нем делилось надвое, и одна часть, ближе к нему прошлому, слабому, говорила, что нужно прекратить все это, что Акросс ради своих целей ломает мальчишку. А другая, что раз Кай чувствует боль, то это даже лучше, теперь нужно делать как можно больнее, чтобы он запомнил.
Акросс собирается отдать Кая докторам после того, как поймает. Но, когда те закончат первый эксперимент – прийти и добить. Он не оставит Кая у них надолго.
– Как думаешь, какова вероятность, что пес действует без приказа хозяина? – вдруг задумчиво произносит Гранит. Акросс пользуется этим, чтобы оторваться от экрана. В самом туалете видеозаписи не велось, но дверь, напротив которой стоит камера – открыта.
– Хаски не может без приказа. Когда только попал в игру – мог, а теперь они все Каю в рот заглядывают.
– И как думаешь, Кай сказал ему убивать этого жирдяя как можно дольше и мучительнее? Ты с собой его не путаешь? – как внимательный учитель, очень прозрачно намекает ему Гранит. Близнецы смеются теперь вместе, над Акроссом, и он совсем отворачивается от экрана, чтобы смерить их взглядом командира, который может и подняться, если они продолжат.
– Хаски не будет ссориться с Каем, – напоминает Акросс. – Потому что когда Кай узнает, его ничего хорошего не ждет.
В жару и бреду Каю снится пыльный пол под кроватью. Голоса как через толщу воды, мужской и женский, вроде бы ругаются.
А потом наступает что-то похожее на сонный паралич, когда Кай понимает, что сейчас его найдут тут, в пыли, и тогда станет больно. Вместо того, чтобы стать тише воды, он пробует закричать, и открывает глаза в стерильной спальне. У пижамы сырой от пота ворот, хотя одеяло остается только на ногах. Тело – как новое: послушно поднимается с кровати, выходит через коридор на кухню.
На фоне жужжит выпуск новостей, в приснившихся ему голосах Кай узнает припирающихся Гидру и Хаски, прикидывает, что им никогда не надоест ругаться.
– Можно подумать, что раньше от меня толку не было, – продолжает Гидра. Хаски в чашку ворчит только: "Ну как сказать", кивает появившемуся на кухне капитану. Кай желает ему доброго утра, включает кофеварку, тут больше похожую на маленькую микроволновку с черным аквариумом с кофе над фильтром.
– Ну ладно, – нехотя соглашается Хаски. Он нервничает, наблюдая за экраном новостей, пытаясь как-то сделать знак, чтобы Гидра переключила. – От тебя есть польза. В тот единственный раз, когда ты "взрываешься" даже больше, чем от нас с Дроидом за всю игру. Переключи, не люблю новости.
Гидра спохватывается, на экране канал сменяется на что-то из серии: "Вымирающие животные", где собирают деньги на кошачий заповедник, и Кай, сидя на столе спиной к Хаски, отпивает кофе, смотрит на кошек. По его спине, позе и неспешности Хаски, как пес, пытается угадать настроение хозяина, но вряд ли в том, что Кай успел увидеть и услышать в новостях, он мог все понять.
"Мы должны сохранить наших животных. Кошек начали стерилизовать раньше, чем людей. Их было так много, что в Китае и Корее за год съедалось..."
– Хаски, – окликает Кай, и уже по этому, пока спокойному тону, по тому, что капитан не оборачивается, Хаски понимает, что попал. И успевает нырнуть под стол до того, как в него летит чашка с остатками горячего кофе. Та разбивается о подоконник, осколки оскверняют белый стерильный пол.
– Кай! – зовет голос Гидры. – Он не один виноват, он... Кай!
Уже ориентируясь на этот оклик, Хаски проскальзывает под столом, выбирается с той стороны, где только что сидел капитан, чтобы увидеть, как заглядывает под стол в его поисках Кай.
– Мы не хотели тебя будить, – криво улыбаясь, оправдывается Хаски, сам ненавидя себя за этот тон, и Кая за то, что так перед ним выкладывается. Капитан начинает обходить стол, в спокойном раздражении чеканит:
– Ты блин рехнулся?
– Кай, мы видели... Видели, что с тобой сделали, – у Гидры такой же оправдывающийся голос. Ее изображение появляется на поверхностях, "бежит" за Каем, пока тот вокруг стола преследует Хаски. Он же напряженно ждет, когда капитан перепрыгнет.
– Во-первых, это был не я, – напоминает Кай. – Мы не отвечаем за случившееся с личностью непосредственно до игры. Во-вторых, я давал на это согласие. Потому что это хорошо оплачивалось. Тому мне нужны были связи и деньги для революции.
– Кай, мы просто решили, что раз с нашим капитаном так поступили, то мы себя уважать не будем, пока не отомстим.
– Кому?! – на секунду теряет спокойствие Кай, но снова переводит дух. – Это все равно, что я их в кафе обслужил, мне оставили за это чаевые, а вы на выходе его порезали в лапшу.
– Быть проституткой, конечно, дело твое... – Хаски говорит это специально, потому что после этого Кай должен перепрыгнуть столы. Только Хаски кажется, что он успеет убежать, но Кай укладывает его лицом в стерильный пол, заломив механическую руку за спину.
– Вы не должны пользоваться болезнью капитана, чтобы по-своему трактовать его волю, – спокойно продолжает Кай, затем переводит взгляд на металлические пальцы на руке, пожимает плечами, еще более расслабленно и тихо заключив:
– Ты ведь все равно не чувствуешь боли.
После этого Хаски пытается вырваться, и уже сам не знает, Кай или это судорожное движение в желании освободиться ломает его протез – в районе локтя лопаются несколько проводов, деформируется металл кости.
Гидра не бьет Кая током. Возможно потому, что чувствует себя тоже виноватой. Но когда капитан уходит в спальню, закрыв за собой дверь, Гидра примирительно предлагает:
– Я нашла пару мастеров рядом... Они за час-другой все починят. Он прав, ты же все равно не чувствуешь.
– Чего? Того, как он меня опустил только что? Это я очень хорошо почувствовал, – огрызается Хаски, уткнувшись в стерильный пол.
Гидра становится более материальной для посещения мастерской, сидит на гостевом стуле послушно, изображая живого человека. Даже если поймут, что она лишь проекция – ничего, тут многие делают себе пару на компьютере.
У Хаски странное чувство. И рука не живая, и боли он не должен ощущать, но нечто фантомное щекочет его нервы. Как бы раньше они не ссорились, добрая Гидра в честь их перемирия пытается отвлекать его разговором:
– Хотя я должна злиться, что ты меня уговорил... Мне нравится то, что мы провернули. Кай-то из-за чего бесится? Потому, что мы это сделали или потому, что мы действовали без приказа?
Хаски морщится, когда паяльник проходится по мелким проводкам. То, что было сломано за секунды, теперь восстанавливается часами кропотливой работы.
– Зришь в корень, – одобрительно замечает он. – Кай не деспот. У него к каждому подход. Этот сученок знает, что со мной нужно только так. Что я по-другому не пойму.
– И что же ты понял? – почти издевательски спрашивает Гидра.
– Что больше не буду убегать.
Они возвращаются домой ранним вечером, прислушиваясь к шорохам в квартире. Хаски ждет, что Кай выйдет из комнаты, сложив руки на груди, и спросит, где они были. Или и вовсе как ни в чем ни бывало нальет себе чаю и предложит в интернете поискать Дроида. И не сразу до него доходит, что дом пуст. Так же аккуратно заправлена кровать, никакого беспорядка, но никого в доме нет, и ни записки, ни сообщения.
– Кай от нас сбежал? – неумело маскируя панику, шутит Гидра. – Мы достали его чуть сильнее, чем думали?
– Я ему сбегу, – ворчит Хаски, сам тем временем пакуя оружие в отделы брюк и военного жилета. – Ищи, где Дроид.
– Зачем?
– Я тебе говорил, у него ко всем подход. Подход к Дроиду называется: "Приди и вытащи меня из той задницы, в которой я опять застрял".
– Привет, – как ни в чем ни бывало здоровается Кай. На нем маска в половину лица – рельефное изображение собачьих зубов.
– Что за маскарад? – спрашивает Дроид, все-таки улыбнувшись. Это место – подземная тюрьма, у Дроида скованы руки и ноги, он практически распят буквой икс на стене напротив решетки и на глазах какой-то прибор, похожий очки для сварки. – Не открывай дв...
Он не успевает договорить – решетка издает гудок и движется в сторону.
– Это плохо, – нервно произносит Дроид и скороговоркой продолжает:
– Акросс сказал им, что мне не нужна вода и еда. Приказал не открывать ни коем случае дверь. В тот момент, когда она откроется, это будет означать, что ты пришел.
Кай хмурится, копается с табло около решетки, спешит, оно отзывается сигналами, но ничего больше не происходит. За исключением того, что на пятую попытку включается красное аварийное освещение.
– Это не я, – не отрываясь от табло, комментирует Кай.
– Тогда вали отсюда, пока охрана не набежала.
– Ну я же все равно пришел.
Он не успевает договорить, когда металлические штыри из кандалов выдвигаются и не готовый к этому Дроид практически падает на пол.
– Ну, а теперь начинается интересное, – довольный собой, объявляет Кай, но стоит на месте, около табло, не помогая подняться.
Они уходят как крысы, по полуподвальным пыльным комнатам с наростами труб и проводов, стараясь вести себя тише. Кай впереди, показывает дорогу, маску по-прежнему не снимает. Им не встречается никто, даже тех же крыс не видно. Эти сооружения – настоящий лабиринт, с неравномерными комнатами – какая-то больше, другая совсем узкая, третья размером с актовый зал.
Оба замирают, когда впереди слышится вой – не животный, а издевательский, человеческий. Так оповещают жертву пущенные по следу близнецы, и погоня эта не сзади, она где-то в лабиринте перед ними.
Кай нервно сглатывает, прежде чем сорваться на бег в перпендикулярный коридор.
– Мы не туда идем! – громким шепотом напоминает Дроид. – Стой, блин! Не мельтеши, нас двое и их двое.
– Тут тоже можно пройти, – нетерпеливо показывает вперед Кай. – Вряд ли Акросс отправил их просто так.
Он ждет, пока Дроид обдумывает, верить ли словам капитана, но тот кивает и послушно бежит следом. Близнецы не самые приятные противники, любители нападать вдвоем на одного. И быстро ретироваться, когда врагов тоже оказывается двое. Но встретиться с ними одному было чревато – Кай как-то из такой стычки вышел, лишившись глаза.
А потом происходящее переходит в кошмар, потому что оказывается, что лабиринты эти – многоэтажные, и чужой топот слышится то сверху, то снизу, то где-то совсем рядом за стеной, но Кай бежит уверенно, сворачивает не задумываясь. Скорее всего, близнецы знают, где выход, и акулами плавают вокруг них, пытаясь напугать. А еще вернее, что Кай прав, и они действуют строго по приказу. Но все предположения летят псу под хвост, когда один из близнецов, вывернув из-за угла, пытается ударить сверху вниз металлическим прутом с расчетом, что Кай попадет по инерции под удар, но тот успевает остановиться, отклонившись назад.
– Ходят слухи, ты бессмертный! Долго будем играть!
Кай на провокацию не поддается, достает армейский нож с зазубренным лезвием из-за пояса и готовится драться, но их бестактно прерывают, и даже не другой близнец – как вода из коридоров появляется охрана в черных защитных бронежилетах и касках, Кая с Дроидом берут в кольцо, оттеснив от них противника. Под напором стольких направленных на них автоматов приходится поднять руки. Такой подставой, впрочем, удивлен даже один из близнецов.
– Эй! Акросс! Акросс! – осматриваясь по сторонам, зовет он, но на крик этот из-за поворота появляется только запыхавшийся брат, который тоже выглядит недовольным такой развязкой. – Какого хрена, Акросс?!
– Решил, что так надежнее, чем посылать только вас двоих, – сначала появляется голос, откуда-то из-за решетчатых сквозных стен, потом уже сам Акросс с военной выправкой и в форме, темно-синим цветом похожей на полицейскую. – Давно не виделись, Кай. Эта маска – новая мода? Или ты делаешь вид, что в недавнем нападении виноват сам, а не твой пес?
Акросс как можно небрежнее швыряет на стол папку, в которой на деле оказывается несколько устройств, похожих на тонкие планшетные компьютеры, по ним проходит искра, но так же разом они выключаются. Допросная напоминает немного на те, что показывают в фильмах – небольшая комнатка со столом по середине, только никаких стекол тут нет, просто голые стены и стальная дверь. Лампа в глаза тоже отсутствует. С одной стороны стола на стульях со скованными за спиной руками Кай и Дроид, напротив – Акросс, который еще не сел на свое место, и Гранит. Он выглядит как человек, мечтающий вернуться домой, хлебнуть пива и засесть смотреть любимый матч по спортивному каналу. Проще говоря, взрослый, осознающий, что пока капитан играет – он тут как бы декорация.
– Довольно быстро в этот раз, – начинает Акросс, садится напротив. Между ним и Каем расстояние вытянутой руки, но у того лицо попавшегося на хулиганстве подростка: "Начальник, ну что ты гонишь, я свои права знаю". – Бегаешь все медленнее.
– Не помню, где в правилах сказано, что я должен убегать, и игра заканчивается, если ты догонишь.
– Я тебе голову прострелить могу, – напоминает Акросс, глядя не на Кая, а в папку. Как ни странно – листает он информацию на Дроида, которую должен был изучить и раньше. Ничего особенного, но очки с Дроида не снимают, потому что видеть он может и через них и даже чуть больше – сквозь предметы, в том числе через стены, и даже молекулярный состав вещей. Но это – если снять очки, пока что его зрение остается в пределах возможностей обычного человека.
– Стреляй, – Кай невозмутимо пожимает плечами. Несколько секунд они с Акроссом прожигают друг друга взглядом, прежде чем тот касается одного из устройств в папке, в виде прямоугольного пластикового контейнера размером с палец. Кая передергивает одновременно с этим, и в то же время звук, будто кто-то нажимает на кнопку звонка, который слишком глухо работает.
– Гнида, – выдыхает Кай, разжав зубы, после этой секунды. Разряд тока шел от наручников, не сильный, но неприятный, как случайно ткнуть гвоздем розетку. За длинный язык Кай получает еще один кратковременный и такой же слабый разряд и на этот раз не комментирует.
– Ты все равно бессмертный. Я мог тебя поджарить тут, а потом смести остатки в пластиковый пакет и передать в лабораторию, – сообщает Акросс, глядя на прямоугольник на столе, затем смахивает его в сторону, возвращается к фотографиям Дроида.
– Вы у нас все экспериментальные образцы? – спрашивает Акросс, поднимая со стола снимок глаза с голографическими указаниями способностей. Фотографии все двусторонние, будто прозрачные – видно и со стороны Акросса и пленникам. – Хорошее зрение? Даже при хорошем зрении без очков никак?
Гранит уже выглядит как старик, нервно думающий о том, что, если допрос закончится сейчас, он еще успеет к концу первого тайма. Дроид улыбается и выдвигается чуть вперед, насколько позволяют наручники и стул.
– Ну, это что-то вроде ограничения. Даже так у меня много приятных бонусов, как видеть рентген человека, и даже сквозь одежду. Кстати, – он опускает голову так, что видно, что он смотрит Акроссу в пах, – Гидра в курсе, что оно не стоит того? Или ей рассказать?
Акросс чуть склоняет голову на бок и, убирая фотографию в папку, попутно нажимает снова кнопку. Кай от нового разряда задыхается на секунду и падает вперед, оставшись прикованным на стуле.
– Дроид, – не поднимая головы глухо просит он. – Пожалуйста, не шути так больше...
Он не может видеть довольного кивка Акросса, но, резко выпрямившись, добавляет:
– А впрочем... шути.
Кай инстинктивно сжимает зубы в ожидании боли, чтобы в этот раз не выдать себя, но Акросс только кивает с видом разочарованного учителя, который большего и не ожидал, и открывает новую папку, веером раскладывает на столе материалы оттуда.
– Не так давно был убит один видный политик, – поднимает один из снимков, на нем высвечиваются не слишком четкие двигающиеся зацикленные фотографии с Хаски: в маске и без. – Маска та же.
– У нас секта, – пожимает плечами Кай. – У вас должно быть записано.
– И ты пришел сделать вид, что Хаски действовал по твоему приказу. Конечно, все ведь логично – кроме политика он никого не убил. Именно так ты бы и приказывал. Только знаешь что... Ты бы у него за плечом стоял.
– Мне нездоровилось, – морщится Кай, смотрит на фотографии, а не на Акросса. Дроид обеспокоенно переводит взгляд со снимков на своего капитана – он еще не понимает, что происходит.
– Так не горело же. Его там убить могли – все-таки охрана и все такое, – продолжает Акросс, но со своей стороны тоже смотрит на двигающиеся фотографии. Это не похоже на допрос, они будто в одной команде и обсуждают тактику захвата крепости.
– Хаски не могли убить, – уверенно произносит Кай.
– Тогда где он сейчас? – Акросс отрывается от фотографий и попадает под прицел злого взгляда Кая. – Он сам по себе, а ты сам по себе? Вы встретились в игре, а теперь играете каждый за себя. Признай, он вышел из-под контроля.
– Это был мой приказ, – устало врет Кай, дернув плечами.
– Ладно, может и так, – наигранно соглашается Акросс, достает другую панель из папки, на ней плеер для проигрывания видео. – Тогда за что ты приказал его убить?
– Он мешал моей цели, – почти сразу отвечает Кай. Гранит все еще скучает с грозным видом, не выпуская из поля зрения Дроида, будто ожидаемый матч начали транслировать прямо на его очках. Тот, совсем не разбираясь в чем дело, пытается делать вид, что так и есть, и он-то точно знает, что Кай говорит правду и вид его как бы должен это доказать.
– Какая у тебя может быть цель, – снисходительно усмехается Акросс. – Разве не я? Но ко мне он не имел никакого отношения.
– Я же сказал – у нас секта. В секте выдаются задания, за них получаются бонусы. За это я узнал, где...
Акросс, не слушая его, нажимает на запуск видео. На нем появляется по центу Кай в белой рубашке с нашивкой, похожей на школьную форму при его телосложении.
– Ты должен сказать, что ты тут добровольно, – произносит голос на видео.
– Выключи, – зло зыркнув, требует Кай, перекрывая свой же ответ в записи. Акросс наоборот не шевелится, продолжает смотреть со скучающим видом.
– Это ведь не то, что я... – начинает нервно Дроид, и Кай срывается – пытается достать до экрана при скованных за спиной руках. На видео уже включается звук, похожий на дрель.
