Текст книги "Майдан. Нерассказанная история"
Автор книги: Соня Кошкина
Жанры:
Прочая документальная литература
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)
Коряк В. В.: Об этом мне сказал по телефону Сивкович В. Л. и дал указание принять меры, чтобы автобусы не заехали на территорию Майдана».
Далее – аргументация Сивковича:
«В связи с тем, что общественная акция на Майдане была студенческой и не имела политической окраски, я посоветовал Коряку В. В. не запускать эти автобусы на Майдан, а поставить где-то возле Дома профсоюзов, на углу Михайловской и Крещатика». И уточняет: «У меня не было полномочий регулировать движение на Майдане. У меня были полномочия по недопущению там чрезвычайных происшествий».
Кто и на каком основании предоставил Сивковичу подобные полномочия, следователь уточнять почему-то не стал. Впрочем, ответ и так понятен. Этим человеком, по определению, не мог быть Виктор Янукович – не его это уровень коммуникации. Этим человеком не мог быть Виталий Захарченко – с чего вдруг? Этим человеком мог быть только Андрей Клюев. Единственный во власти, который мог поставить Сивковичу подобную задачу, и единственный, от которого Сивкович подобную задачу мог принять.
Факт третий. Конфликт с машинами «озвучки» начался, как мы помним, около трех часов дня. Значит, уже в то время стояла зад» блокады Майдана со всех сторон, недопущения «подпитки» протеста материально-техническими средствами. И задачу такую Коряку сформулировал, как выяснилось, Сивкович.
«Около 17 или 18 часов мне позвонил по спецсвязи (так называемая «сотка». – С. К.), а может, и по мобильному, заместитель секретаря СНБО Сивкович. Он сообщил, что в сторону Майдана от Михайловского монастыря едут два микроавтобуса «Газель» со сценическим оборудованием и звукоусиливающей аппаратурой, которые принадлежат ВО «Батькивщина». Сивкович дал мне указание не пустить их на Майдан Незалежности. Я передал эту команду П. Федчуку. что и было исполнено», – рассказал на допросе Коряк.
Откуда Сивкович узнал о бусах? На основании чего дал распоряжение Коряку? Почему тот его принял? А фамилию Федчук вы запомните. Это замначальника ГУ МВД города Киева по общественной безопасности. Именно этот человек курировал по милицейской линии силовые действия против Майдана. Решений, безусловно, он не принимал, но осуществлял оперативное управление. В том числе в самые кровавые дни – 18–20 февраля. В настоящее время Федчук находится в розыске.
Факт четвертый. Как следует из показаний Сивковича и Попова, ночью в кабинете у последнего собрались также народные депутаты от ПР. Их было минимум шестеро. Достоверно удалось установить личности трех – это Эльбрус Тедеев, Дмитрий Шенцев и Нестор Шуфрич. В принципе, для понимания специфики происходившего этого достаточно. Ибо все трое принадлежали к так называемому штурмовому отряду Партии регионов. Это относительно молодые, физически подготовленные депутаты, охотно участвовавшие в силовых противостояниях и потасовках в парламенте, а также за его пределами.
«Днем позвонили из секретариата фракции. Попросили вечером подежурить в КГГА. Мол, есть угроза штурма», – честно признался Эльбрус Тедеев. Мы говорили с ним в парламенте, незадолго до моей встречи с Поповым. Поступление подобной «разнарядки» Тедеева не удивило. Без лишних вопросов он вечером приехал в КГГА «Мы все (депутаты. – С. К.) находились в кабинете Попова. Ничего особо не делали. Просто сидели, болтали», – рассказал он. Промаявшись без дела битый час, депутаты уехали из КГГА.
«У нас в администрации все было спокойно, – сказал потом Попов в ответ на мой вопрос о том, существовала ли угроза штурма здания. – Вечер и почти всю ночь я провел на работе, на улицу не выходил, и что там происходило, не знаю. Но в кабинете работал телевизор, и «картинка» была абсолютно мирная. Кроме того, все ждали, что Майдан свернется: такие тогда были настроения».
Вывод прост: депутатов-регионалов попросили поприсутствовать в КГГА вовсе не из-за возможного штурма, но из-за опасений по поводу того, что что-то может пойти не так. Например, Попов поймет, что происходит, и откажется выполнять распоряжения. Или же на место прибудут депутаты от оппозиции. Или произойдет еще что-то непредвиденное, что потребует от депутатов выступить «живым шитом». Подобный сценарий прогнозировался еще днем. Теперь вопрос: мог ли Андрей Клюев, будучи секретарем СНБО, уполномочить секретариат парламентской фракции ПР собрать таких-то депутатов и отправить их тогда-то туда-то? Мог. Его авторитета, как отмечалось выше, вполне для этого хватало. Более того, как удалось узнать, руководитель фракции ПР Александр Ефремов в тот день подобных распоряжений не давал, а кто-либо из его замов сделать это самостоятельно не мог.
Факт пятый.
«Попов сообщил следствию, что 29 ноября утром ему перезвонил секретарь СНБО Андрей Клюев и поинтересовался степенью готовности елки, которую должны были установить на Майдане Независимости. Попов сообщил ему, что все идет по плану. Клюев потребовал установить елку сегодня же, а также сообщил Попову, что все последующие указания ему даст заместитель секретаря СНБО Владимир Сивкович. В конце рабочего дня Сивкович прибыл в кабинет к Попову для оперативного реагирования на ситуацию и пробыл там почти до четырех часов утра», – писало тогда авторитетное Zn.ua.
Вспоминает Александр Попов:
«Правда заключается в том, что действительно Андрей Петрович указал на Сивковича как на человека, который определит время заезда на площадь машин с конструкциями для елки. То есть ответственным за принятие данного решения был именно он. Понимаете, тогда все ожидали, что Майдан вот-вот разойдется. Об этом и в СМИ говорилось, да и настроения такие царили повсеместно.
Сивкович – давний друг Клюева, это общеизвестно. Однако, с точки зрения его тогдашней должности замглавы СНБО Сивкович не имел полномочий «рулить» установкой елки. С таким же успехом Клюев мог сообщить вам, что ответственный – зам. зама какой-нибудь обладминистрации. Почему вы его в лоб не спросили: «Андрей Петрович, а с какой, собственно, стати я должен исполнять распоряжения Сивковича?»?
Вы знаете, Андрей Клюев пользовался серьезным авторитетом во властных кругах. Неважно, какую должность он занимал, но у него всегда был авторитет. И поручения, которые от него исходили, конечно же, исполнялись любым чиновником. Ну, кроме разве что президента или премьера.
Его распоряжения не ставились под сомнение?
Да. И если он сказал, что ответственный Сивкович, – что ж, значит Сивкович. Никаких вопросов не возникло. Кроме того, никто ведь не мог представить, что история с установкой елки закончится разгоном студентов. Подобное просто в голове не вмещалось…»
И вот еще для полноты картины цитата Валерия Коряка из протокола очной ставки:
«Я общался лично с министром внутренних дел Захарченко В. Ю., который дал мне указание связаться с Сивковичем В. Л. и выполнять его команды относительно обеспечения общественного порядка на Майдане Независимости».
Вывод: Клюев, как минимум, согласовывал свои действия с Захарченко. Но, скорее всего, он просто поставил его перед фактом: в эту ночь должна быть установлена елка, операцией руководит Сивкович, пусть Коряк ему подчиняется. И Захарченко без лишних вопросов дал «добро». Таким образом – сам стал соучастником преступления. Вольно или невольно.
Источники в МВД рассказывают, что утром 30 ноября в кабинете министра собрались многие его замы и приближенные. «Валера, что ты наделал?» – обратился он при всех к Коряку. «Я же не могу сказать, что меня подставили. Придется теперь все брать на себя», – последовал ответ. Сцена эта произвела на близкий круг Захарченко большое впечатление. Скорее всего, она была разыграна именно для этого, потому что никакого реального наказания для Коряка не последовало. В тот же день он написал заявление об отставке. Но министр ее не принял, а предпочел просто «отстранить от выполнения обязанностей до выяснения обстоятельств». Уволили Коряка уже позже – под давлением общественности.
И еще один малоизвестный факт. По «горячим следам» в министерстве затеяли нечто вроде внутреннего расследования. Обнародование его результатов не предполагалось. В отчете, представленном узкому кругу по завершении разбирательства, не оказалось фамилий Коряка, Попова и Сивковича. Там вообще ни одной (!) фамилии не было. Да и могло ли произойти иначе, если сам Захарченко был причастен к случившемуся?
След Андрея Клюева
Итак, попробуем реконструировать события 29 и 30 ноября 2013 года.
Утром 29-го Клюев связывается с Поповым, чтобы распорядиться относительно установки елки этой ночью. Попову говорят, что координировать свои действия он должен с Сивковичем. Аналогичное указание через главу МВД Захарченко получает Валерий Коряк. Днем секретариат фракции ПР отправляет депутатов-штурмовиков «подежурить» вечером в КГГА. Около десяти часов вечера в офис Сивковича на улице Липской (соседнее с бывшим офисом ПР здание) приходит его друг депутат-регионал Андрей Деркач.
«Я шел пешком через Липки, и меня насторожило резко возросшее количество «Беркута», милиции, людей в штатском. При этом они совершали какие-то странные маневры. Было очевидно, что что-то затевается; что-то очень нехорошее, это просто витало в воздухе, – рассказывал он. – Я уверен, что Сивковича подставили. Он не мог знать (чем все закончится. – С. К.), а если бы знал – никогда бы на это не пошел».
Того же мнения придерживается и Попов:
«Полагаю, Сивкович не знал. Мы с ним общались потом пару раз по телефону. Он сам недоумевал: почему все так произошло, кто дал команду для применения жесткой силы, и, главное, зачем это было нужно?»
При встрече Деркач говорит Сивковичу: «Как-то неспокойно на улице, пойдем пройдемся, посмотрим, что к чему». Они выходите Липской и, почти дойдя до Майдана, решают заглянуть к Попову – развеять беспокойство. На часах – около половины одиннадцатого вечера. Здание мэрии пустует, а в кабинете у Попова бесцельно болтаются народные депутаты от П Р. Деркач скоро уходит. Попов и Сивкович обсуждают, что вот уже Майдан стихает и все готово для завоза елочных конструкций. Звонит Клюев – удостовериться, что с елкой все идет по плану. В начале четвертого Сивкович говорит, что, вот, мол, на Майдане уже никого не осталось.
«Я сказал Попову, что в 3.30 с Майдана выезжает последняя машина, которая вывозит сценическое оборудование и громкоговорители, и уже через 15 минут туда можно завозить конструкции. Людей на Майдане мало, и никто не будет мешать транспорту. Также мы с Поповым обсудили, что на всякий случай надо, чтобы сотрудники милиции сделали коридор для заезда машин, чтобы никто на Майдане не попал под колеса или на него не наехали. После этого Попов сказал мне позвонить Коряку, что я и сделал, и сообщил Коряку, когда именно на Майдан будут заезжать грузовые машины коммунальщиков. Говорил ли я что-то насчет коридора для заезда, я не помню», – читаем в показаниях Сивковича.
А вот в показаниях Коряка указано следующее:
«Приблизительно в 22–23 часа мне на мой рабочий телефон позвонил глава КГГА Попов и сказал, что сегодня ночью нужно обеспечить прибытие и заезд на Майдан грузовых автомобилей с приспособлениями для проведения новогодних праздников. В связи с чем необходимо освободить Майдан от людей, проводивших акции протеста. На что я ему ответил, что сегодня это делать нежелательно, так как на Майдане осталось много людей, и стоит подождать до утра. На что он мне ответил, что он, то есть Попов, окончательных решений не принимает и сейчас передаст трубку человеку, который будет курировать эти вопросы. После этого со мной стал разговаривать Владимир Сивкович, которого я знал ранее.
Сивкович мне сказал, что сегодня ночью необходимо, чтобы машины с оборудованием заехали на Майдан, в связи с чем его нужно освободить от митингующих. Я объяснил Сивковичу, что делать этого нельзя, так как на Майдане остается большое количество людей. Акцентировал, что лучше с вопросом завоза оборудования подождать до шести часов, так как в это время преимущественное большинство людей, в том числе агрессивно настроенных, расходится по домам и освободить Майдан не будет никакой проблемы. С моим предложением подождать до шести часов Сивкович не согласился и отметил, что это необходимо сделать сейчас, то есть около 12 часов ночи. На что я сказал, что нужно подождать до 2.30, когда будет меньше людей. На этом телефонный разговор завершился.
Приблизительно в два часа мне снова позвонил Попов и спросил, сколько людей на Майдане. Я ему ответил, что по-прежнему много, и нельзя принимать никаких мер… На что Попов сказал, что они вместе с Сивковичем сейчас приедут ко мне в рабочий кабинет».
Сивкович и Попов срываются с места и едут в главк к Коряку. Но вот что интересно: Сивкович указывает, что приехал к Коряку в начале пятого утра.
Сам Коряк утверждает, что дело было в 3–3.20 ночи, впрочем, «я точно не помню». Попов, в свою очередь, говорит, что они с Сивковичем поехали «в гости» в полчетвертого утра, и сам он пробыл там до пол пятого.
Итак, Коряк сказал следователям, что первые машины заехали на площадь около 3.20, однако при попытке разгрузиться их встретил отпор митингующих: «Я постоянно выслушивал от Сивковича о том, что нужно дать указ об оттеснении митингующих с Майдана с целью обеспечения разгрузки автомобилей».
Теперь – внимание.
«После этого, по требованию Сивковича, я дал команду своему заместителю Федчуку, чтобы он личным составом милиции специального назначения «Беркут» оттеснил митингующих с Майдана в направлении улицы Крещатик», – продолжает Коряк.
Это ключевой момент, собственно, подтверждение слов Коряка о том, что он лично дал приказ оттеснить митингующих. И еще фрагмент его показаний:
«Все время, пока работал на Майдане «Беркут», Попови Сивкович находились у меня в кабинете и наблюдали за событиями, происходившими на Майдане» – посредством установленных здесь экранов, на которые была выведена трансляция с площади.
Приметно, что Сивкович об этом эпизоде на допросе вообше не вспоминает. Попов же признает, что видеотрансляция была, однако настаивает, что «сцен насилия на ней не было видно», а о произошедшем он узнал уже утром – из выпусков новостей. Также Коряк сообщает, что «когда «Беркут» закончил работать», Сивкович вышел из кабинета в приемную – позвонить. Вернувшись, он сообщил, что говорил с Клюевым: его задача выполнена, и на плошали начался монтаж елки.
Говорит Александр Попов:
«Беркут» подчинялся главе МВД и департаментам министерства. То есть даже Управление внутренних дел города – совсем другая структура. Конечно, может быть, начальник УВД и дает какие-то команды, но только в том случае, если такие полномочия ему были переданы сверху.
Неужели вы допускаете, что Клюев торопил вас с этой елкой просто так, на всякий случай? Что не было у него никакого плана?
Нет, ну понятно же, что какой-то сценарий был. Ведь мы же могли заехать на площадь, например, в субботу днем. Могли – в воскресенье рано утром. Могли – в понедельник. Да, объективная необходимость устанавливать елку была – приближались праздники, а мы уже порядком выбились из графика по подготовке. Однако наверстать упущенное возможность была.
Ключевое: «мы могли заехать и в другое время». Вот еще одно доказательство того, что план существовал заранее. Кстати, вы не спросили Андрея Петровича, зачем устанавливать елку ночью? Что за спешка?
Ну, у нас и раньше были случаи, когда елку ставили ночью. Ночное время или утреннее более предпочтительно. Все-таки конструкции для елки довольно габаритные, грузовые машины – тоже. Машинам этим надо как-то заехать, разгрузиться. Желательно при этом никому не мешать, не создавать «пробок» на Крещатике. Поэтому насчет ночного времени вопросов не возникло. Почему именно с пятницы на субботу? Понимаете, тут есть еще один момент. Я уже говорил, что все тогда ожидали, что Майдан вот-вот разойдется…
Грубо говоря, нужно было быстренько занять место на площади, чтобы, если митингующие передумают и вернутся, им уже негде было протестовать?
Утрировано можно сказать и так».
Теперь короткое резюме: с самого утра 29-го Клюев предпринял определенные действия, направленные на обеспечение установки елки на Майдане в ночь на 30-е. А именно:
• поручил курировать операцию своему другу и заму Владимиру Сивковичу;
• связался с Поповым и дал ему команду следовать указаниям Сивковича. Он торопил Попова, настаивая на необходимости сделать все в эту ночь. Одна из причин: пока людей на площади мало, нужно быстро занять Майдан, чтобы этого опять не сделали недовольные;
• связался с Захарченко и попросил, чтобы Коряк также выполнял поручения Сивковича;
• организовал «ночное дежурство» в КГГА депутатов из «силового отряда»;
• уже вечером позвонил Попову узнать, как все продвигается;
• под утро из кабинета Коряка самому Клюеву позвонил Сив-кович – доложить, что его задача выполнена.
Можно ли сказать, что все эти действия – их последовательность и совокупность – случайные совпадения? Можно ли сказать, что все эти действия предпринимались без наличия какой-либо определенной цели? Очевидно, что нет. Вновь обратимся к фразе Александра Попова «понятно, что какой-то сценарий, план был». Состоял ли этот план в том, чтобы поскорее занять площадь, используя для этого любые методы? Или же изначально готовилась жестокая «зачистка» – для устрашения? Это главный вопрос, который я очень хотела задать Андрею Клюеву лично.
После ночи с 23 на 24 февраля, когда они с Виктором Януковичем покинули страну, никаких вестей о его точном местонахождении не поступало. Говорили, что из Москвы он перебрался в Австрию (где у братьев Клюевых был бизнес и где жили их семьи) и пробыл там на полулегальном положении вплоть до введения персональных санкций. Потом опять пришлось вернуться в Россию. «Он очень депрессует, начались проблемы со здоровьем, весь осунулся», – рассказал один из героев этой книги, когда мы после записи интервью общались уже «не под диктофон». «Не может быть! У него же богатырское здоровье!» – я была искренне удивлена. «Тем не менее. Вряд ли ты его достанешь: он практически ни с кем, кроме брата, не общается. Никому не доверяет, считает, что его подставили, – говорил источник, чьи осведомители принадлежали к кругу тех немногих, с кем Андрей Клюев все-таки поддерживал связь. – Но он очень хочет вернуться. Очень».
Буквально через пару дней после этого разговора, поздним вечером 18 июня, от источников в правоохранительных органах я случайно узнала, что… Клюев снят с розыска. Снят по решению Генеральной прокуратуры от 11 июня. На следующий день, 19-го, я подошла в парламенте к его брату Сергею. Разговор получился короткий, но очень информативный. «Сергей Петрович, я хочу встретиться с Андреем Петровичем. Я скоро собираюсь в Москву записывать одно интервью, и было бы здорово, если бы получилось и с ним побеседовать». – «Так он в Киеве!» – перебил собеседник. Я опешила. Ведь я не успела сказать ни о цели встречи – работе над книгой, – ни об известной мне информации насчет розыска. В момент, когда Клюев-младший выпалил «Так он в Киеве!», у него не было абсолютно никаких гарантий того, что я сейчас же не сделаю из этого новость на сайте, не напишу об этом в Фейсбуке… Зная меня, ожидать подобное вполне логично. Но Сергей Петрович, видимо, был настолько уверен, что вопрос его брата решен положительно, что сразу раскрыл все карты.
Уверенность объяснялась на самом деле довольно просто. 19 июня временно исполняющего обязанности Генерального прокурора Украины Олега Махницкого (был назначен 25 февраля) сменил полноценный глава ГПУ Виталий Ярема. То есть в эти дни в Генпрокуратуре менялась власть, и «под шумок» можно было решить любой вопрос. Тем более что в то время, пока ее контролировала «Свобода» (Махницкий занял должность по квоте партии «Свобода»), это было не очень сложно – в украинском политикуме все об этом знали. Видимо, братья Клюевы решили воспользоваться шансом. Именно поэтому в разговоре со мной Сергей был так спокоен и уверен.
Формально дело обстояло так: 18-го утром Клюева – по представлению ГПУ – сняли с розыска. Затем – согласно процедуре – документы передали в СБУ. Осознав, что происходит, в СБУ народ возбудился – доложили наверх. В результате в тот же день – 18-го вечером, ГПУ вновь вынуждена была возобновить розыск беглого экс-главы АП.
«У нас изменились обстоятельства, потом уже с вашей встречей разберемся», – сухо сообщил Сергей Петрович по телефону в пятницу 20-го. Не став, разумеется, уточнять, что под ♦изменившимися обстоятельствами» подразумевалась повторная постановка его брата в розыск.
На память об этом эпизоде осталась «оперативка» – документ на розыск Клюева-старшего, копию которого мне передал один из источников в правоохранительных органах.