Текст книги "Майдан. Нерассказанная история"

Автор книги: Соня Кошкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

Глава 9. ЯНУКОВИЧ: НЕЛЬЗЯ ОСТАВЛЯТЬ НЕДОБИТЫХ ВРАГОВ

Переговоры в Администрации продолжались всю ночь. Всю ночь в Киеве велась стрельба. По итогам суток число погибших возросло до 77 человек.

Всю ночь из аэропортов «Жуляны» и «Борисполь» вылетали чартеры: влиятельные «регионалы» эвакуировали свои семьи. К утру водних только «Жулянах» таких рейсов было зафиксировано 64.

Мирное соглашение власти и оппозиции

В 7.30 утра лидеры оппозиции покинули АП. В руках у них был проект «Соглашения об урегулировании кризиса в Украине».

Привожу текст полностью.

«Соглашение об урегулировании кризиса в Украине.

Обеспокоенные трагическими случаями потерь жизней в Украине,

Стремясь немедленно остановить кровопролитие,

Мы, стороны, которые ниже подписались, договорились о следующем:

1. На протяжении 48 часов после подписания этого соглашения будет принят, подписан и обнародован специальный закон, который возобновит действие Конституции Украины 2004 года с изменениями, внесенными до этого времени. Подписанты заявляют о намерении создать коалицию и сформировать правительство национального единства на протяжении 10 дней после этого.

2. Конституционная реформа, которая уравновесит полномочия Президента, правительства и парламента, будет начата немедленно и завершена к весне 2014 года.

3. Президентские выборы будут проведены сразу после принятия новой Конституции Украины, но не позже декабря 2014 года. Будет принято новое избирательное законодательство, а также сформирован новый состав Центральной избирательной комиссии на пропорциональной системе в соответствии с правилами ОБСЕ и Венецианской комиссии.

4. Расследование недавних актов насилия будет проведено под внимательным мониторингом власти, оппозиции и Совета Европы.

5. Власть не будет вводить чрезвычайное положение. Власть и оппозиция воздержатся от использования силовых средств.

Верховная Рада Украины примет третий закон об освобождении от ответственности, который будет распространяться на те же правонарушения, что и закон 17 февраля 2014 года.

Обе стороны приложат серьезные усилия для нормализации жизни в городах и селах путем освобождения административных и общественных зданий и разблокирования улиц, скверов, площадей.

Незаконное оружие должно быть сдано в органы Министерства внутренних дел на протяжении 24 часов с момента вступления в силу вышеназванного специального закона (п. 1 этого Соглашения).

После указанного периода все случаи незаконного ношения и хранения оружия будут подпадать под действующее законодательство Украины. Силы оппозиции и власти отойдут от противостояния. Власть будет использовать силы правопорядка исключительно для физической защиты зданий органов власти.

6. Министры иностранных дел Франции, Германии, Польши и специальный представитель президента Российской Федерации призывают к немедленному прекращению всех видов насилия и противостояния».

г. Киев, 21 февраля 2014»

Примечательно, что нардепам документ не выдавали. Lb.ua удалось – с высоты парламентской галерки – сфотографировать его в руках одного из народных депутатов.

В первой половине дня лидерам ОО предстояло убедить соратников, а также Раду Майдана поддержать этот Мирный договор (так его окрестили в просторечии). Задача была не из простых: ни депутаты-оппозиционеры, ни тем более активисты Майдана «идти на компромиссы с убийцей» (иначе Виктора Януковича уже никто не называл) категорически не хотели.

Весь разговор Януковича – криминальная бравада

В одиннадцать – с опозданием – начались заседания фракций «Удар», «Свобода» и «Батькивщина». Кличко и Тягнибок довольно быстро сумели доказать коллегам, что иного выбора, кроме принятия Мирного плана, не существует. Куда сложнее было в «Батькивщине». Здесь обнаружилось много несогласных, требовавших включить в текст все и сразу: и отставку Пшонки с Захарченко, и освобождение Тимошенко. Все в один котел.

– Мы все прошли в Раду благодаря Юле: о ней подумать надо, – наседал Сергей Соболев.

– Решайте с точки зрения Майдана и прекращения войны, а не с точки зрения рейтинга или даже криков «Юле – волю!». Юлю освобождают не те, кто постановления принимают, а те, кто на баррикадах стоят! – хрипел остатками угробленного голоса Сергей Пашинский.

Под конец он так распалился, что даже выскочил вон – остыть. В прямом и переносном смысле.

Путь Пашинского повторил и Сергей Фаермарк: эмоциональная речь, за ней – хлопнувшая дверь.

– Мы хотим допустить новые смерти? Мы должны сегодня перетянуть на себя парламент. Парламент – единственное, что объединяет сейчас страну!

Практически все обсуждение происходило на повышенных тонах. Тонкая дверь зала обеспечивала прекрасную слышимость, что позволило LB.ua оперативно отслеживать дискуссию.

Представители «Удара» и «Свободы» уже несколько раз заглядывали в комнату, где заседала «Батькивщина»: торопили идти на Раду Майдана, которая все время откладывалась.

Наконец слово взял Арсений Яценюк:

– Меня не волнуют рейтинги нашей политсилы и мои личные, потому что, если не останется страны, не будет ничего, – начал он. – Да, это Соглашение не решает все вопросы, но я говорю честно: большего я сделать не мог. Хотите – идите, говорите вместо меня, пробуйте! Дальше: мы должны сейчас взять власть. Я еле уговорил «Свободу» согласиться на пункт о коалиционном правительстве. Согласиться, потому что с Кабмином у нас хана! Хана, понимаете?! – Яценюк окончательно перешел на крик. – Кто-то из вас верит, что Янукович сам уйдет в отставку? Не надейтесь, не уйдет! Что касается Юли, то кто тут сомневается, что, даже если мы получим решение Европейского суда по правам человека, он (Янукович. – С. К.) его не имплементирует, а? У кого сомнения?

Еще через десять минут перебранки – голосование и крики «Андрей, поддержи!». Последние адресовались Андрею Сенченко. Он единственный из всей фракции категорически отказывался голосовать «за».

«В силу определенных обстоятельств я давно знаком с Виктором Януковичем. И кое-что про этого человека помню, понимаю, – говорит Сенченко. – Первое знакомство было шапочное. В 1993 году я работал вице-премьером крымского правительства. Руководитель крымской таможни (сам – из донецких) попросил меня принять одного «перспективного мужика из Донецка», как он выразился, и обсудить возможное сотрудничество.

– Перспективным мужиком» оказался Янукович?

Да. Он тогда был начальником автобазы.

Заходит такой здоровый мужик. На нем – байковая рубашка в клеточку – тогда такие были в ходу. Восемь-девять слов из десяти – слова-паразиты. Да и сам разговор – криминальная бравада, иначе не охарактеризуешь. Поэтому беседы, как таковой, у нас не получилось – на разных языках говорили.

Второй раз мы встретились в 2002 году, в ялтинском санатории «Черноморский». Виктор Янукович, в то время губернатор Донецкой области, изъявил желание купить «Черноморку» (крымский телеканал, связанный с Сенченко. – С. К.). Я ответил отказом. Как всегда отвечал и отвечаю на подобные предложения.

Тем не менее разговор у нас был длинный. И он – не знаю почему – вдруг начал делиться со мной своими жизненными принципами.

Знакомо. Не вы первый.

Он говорил, что когда приезжает в Киев – допустим, по вызову Кабмина, – то каждую ночь спит в новом месте, поскольку на него-де постоянно покушаются. Что его, мол, пытались травить и т. д.

Такие моменты…

И еще деталь. «Я же, – говорит, – охотник и знаю, что нельзя оставлять недобитых врагов. Если ты ранил волка или кабана, обязательно нужно его добить. Иначе он сделает круг и нападет».

Когда в начале декабря я разговаривал в Донецке с Александром Януковичем, он мне практически сказал то же самое: «Я – охотник, хожу на волка и кабана. И я знаю, что недобитых оставлять нельзя».

Поэтому когда фракция обсуждала мирное соглашение, я сказал: «Вы должны знать, с кем имеете дело. Любые договоренности – для него лишь возможность взять паузу, зализать раны. Но, оклемавшись, он всех нас разорвет и страну угробит окончательно».

Силовики отступают

Заручившись поддержкой всех оппозиционеров (кроме Сенченко), лидеры ОО поспешили на Раду Майдана.

Рассказывает Игорь Луценко:

«Мы собрались в отеле «Национальный» (рядом с ВР. -С. К.), и лидеры оппозиции начали нам брутально «продавать» этот договор, убеждая, что это максимум того, что сейчас можно добиться от Януковича. Потом зашли министры иностранных дел ЕС и повторяли те же аргументы. Один в один».

Сам Луценко, да и многие присутствовавшие в зале «Национального» с тем, что «это максимум», не соглашались. Активисты настаивали на немедленной безоговорочной капитуляция Януковича. Однако, как ее добиться на деле, а не на словах, никто не знал. Да и сейчас не знает.

Обсуждение несколько раз едва не перерастало в драку. Так, один из студенческих активистов начал обвинять во всех смертных грехах праворадикальную «Свободу». Олег Тягнибок отреагировал очень бурно: пошел на него с кулаками, а по дороге разбил бутылку «розочкой» (бутылку он, правда, потом отшвырнул). Между ними встал Кличко: только он мог удержать огромного Тягнибока.

Страсти бушевали нешуточные. Наконец активистов удалось убедить. И хотя несколько человек от голосования воздержались, а кто-то высказался «против», в целом результат был. Лидеры ОО могли отправляться на Банковую.

Парадоксально то, что не только оппозиционеры и активисты приравнивали перемирие с Януковичем к сдаче интересов Майдана. Во власти полагали: соглашаясь на конституционную реформу и досрочные президентские выборы, Янукович проявляет слабость, идет на попятную, пасует перед Майданом и т. д.

При всем этом перспективы мира казались весьма призрачными. В Киев по-прежнему стягивались военные – морпехи из Феодосии и упомянутые десантники из Днепропетровска; со стороны Борисполя автобусами двигался «Беркут»; по улицам все так же кружили «титушки», а на Майдане и возле него продолжались перестрелки.

Единственное странное событие, не укладывавшееся в эту канву, произошло под Верховной Радой в час дня. Здание парламента охраняли солдаты Внутренних войск. Вот уже несколько дней они жили под Верховной Радой. В буквальном смысле. Ночевали в автобусах, двигатели которых – в целях экономии – не включались. Питались всухомятку – скудными пайками да бутербродами, которые им приносили сердобольные женщины-депутаты и помощники. Из удобств – только биотуалеты. Грелись возле смрадно коптящих бочек. Ночью столбик термометра опускался далеко за -10 по Цельсию. Днем – незначительно повышался. Тем, кому не хватало места в автобусах, ночевали прямо на улице. То тут, то там на обледеневшем граните возвышались сколоченные из досок деревянные помосты, покрытые сверху матрасами, одеялами и всяким тряпьем.

Утром 21 февраля гранитный плац перед Верховной Радой – площадь Конституции – напоминал стоянку кочевого племени. Весь прилегающий к парламенту квартал был настолько плотно заставлен тяжелой военной техникой, что силовики, находившиеся внутри периметра, не особо напрягались: подобраться к ним было не m-то просто. Закоптелые, уставшие, они бесцельно слонялись по мацу, измеряя шагами расстояние от одного водомета до другого.

И вот в какой-то момент их начальство засуетилось. «По автобусам! Быстро!» – кричали командиры. Служивые сперва норовили собрать какие-то вещи, но старшие по званию чуть ли не на ходу вталкивали их в автобусы, которые уже прокладывали себе путь прочь от Верховной Рады. Куны, водометы, прочая тяжелая техника тоже начала выпарковываться.

«Куда вы?» – кричали журналисты, догоняя автобусы. «Домой!» – радостно неслось из салонов.

Со стороны все это выглядело очень подозрительно. Походило на срочную эвакуацию с непонятной целью. Возможно, маневр для отвлечения внимания или перегруппировка сил. Либо же необходимость «уступить место» армии, ожидавшей своего часа в пригородах. Силовики снялись с места так быстро, что побросали даже щиты, каски, карематы и прочую амуницию.

Те, кто был тогда под Радой, – журналисты, активисты, помощники депутатов и даже некоторые нардепы, – весь этот скарб, недолго думая, разобрали. В те дни каска или щит вполне могли спасти чью-то жизнь. А то и не одну.

«Янукович попросил обзвонить губернаторов»

Віри часа дня в Администрации Президента состоялось подписание Мирного соглашения власти и оппозиции. Гарантами выступали европейские дипломаты. Представитель Путина Владимир Лукин до Банковой не доехал.

Тогда на это мало кто обратил внимание, но впоследствии «фактор Лукина» еще сыграет свою роль. Выгораживая Януковича после побега и доказывая его «легитимность», российские чиновники умудрятся заявить, что подписание-де было незаконным, поскольку на нем не присутствовал Лукин.

На самом подписании Янукович был мрачнее тучи. После церемонии их пути с представителями оппозиции разошлись.

Оппозиционеры поехали в Раду. Янукович остался в АП.

Отправившись к себе в кабинет, он сделал несколько телефонных звонков. Один из них – Юрию Иванющенко, который 21 февраля справлял день рождения.

«Он позвонил поздравить. Сказал: «Я все подписал. В честь твоего дня рождения. Теперь посмотрим, что будет дальше», – вспоминает Иванющенко.

Какие у него при этом были эмоции?

По его голосу я понял, что он не верил в тот документ, который подписал.

Что это сработает?

Да.

Один из пунктов Меморандума – досрочные президентские выборы. Многие члены команды Януковича восприняли это как капитуляцию.

Я считал, что он правильно сделал. Иначе никак нельзя было удержать людей».

В 15.43 замглавы АП Сергей Ларин получил смс-ку от одного из помощников: «Беркут» уходит. Может, девчат отпустим по домам?».

Надо отметить, что в обычное время АП охраняет УГО – госохрана, но зимой 2013/14 охрана главного здания страны была в разы усилена.

«Я – к окну, и правда: ребята сворачиваются, – говорит Ларин. – Причем уходят поспешно: бросают вещи, командиры подгоняют бойцов».

На Банковой происходило то же, что часом раньше – под Верховной Радой и Кабмином.

«Я направился к Клюеву. Он, едва услышав, говорил: «Глупости, не нагнетай». – «Что глупости? В окно посмотри». Вид из окна его, конечно, переубедил. «Пойду, – говорит, – доложу (Януковичу. – С. К.)». Больше я его не видел. Президента, кстати, тоже, – резюмирует Ларин.

Во сколько они уехали из АП?

Около шести. Точно уже не помню, но где-то в это время. В пять мне еще поступила команда из первой приемной обзвонить губернаторов. Янукович сказал – практически дословно – следующее: «Мы с Андреем (Клюевым. – С. К.) поедем отдохнем (несколько ж ночей не спали, Соглашение готовили), а ты обзвони губернаторов, проинформируй о подписании, скажи, что все нормально, что президент работает, что мы идем на досрочные выборы, что я пошел на все уступки, лишь бы остановить кровопролитие».

Сам Ларин в тот вечер уходил из АП одним из последних, ясно понимая, что ночью, скорее всего, Администрацию возьмут штурмом. К тому моменту весь правительственный квартал уже был полностью очищен от оцепления силовиков.

Кто дал им тогда команду отступить? Точного ответа нет по сей день.

«Команда пришла из МВД – это однозначно. Но не до всех она дошла. Командиры уже сами, понимая, что все начальство разбежалось, эвакуировали своих бойцов, – убежден Арсен Аваков. – У меня, Пашинского и Парубия разрывались телефоны: обеспечьте проезд, создайте безопасный коридор, дайте возможность отвести бойцов.

Из Крыма прибыл генерал Николай Иванович Балан – у него тут гарнизон «вэвэшников» стоял, и он приехал их забирать. При том, что никаких письменных указов на это у него, как потом выяснилось, не было».

Говорит Сергей Пашинский:

«В пятницу, около полудня, – звонок: «Здравствуйте, я – командир роты «Беркута» такой-то (имени не помню). Мне приказано поступить в ваше распоряжение с тем, чтобы вы вывели нас из города на место нашей постоянной дислокации». Меня этот звонок, конечно, удивил. Я начал разбираться. Пока разбирался, поступило еще несколько таких же звонков подряд от разных командиров. Все просили одно и то же: обеспечить отступление. Звонки продолжались весь день и всю ночь. Последним позвонил командир донецкого «Беркута» – он и еще триста бойцов базировались непосредственно в «Межигорье».

«Для Азарова возврата больше нет. Может, и для Януковича скоро не будет»

«После того как подписали Соглашение, я сразу дал команду: собирать сессию ВР на шестнадцатое число. Первым же вопросом поставил на голосование возвращение к Конституции 2004 года, другие законы, – вспоминает Владимир Рыбак. – Потом пошли заявления депутатов (о выходе из фракции ПР. – С. К.). ПР посыпалась. Хорошо помню, как подумал: «Ну все, для Азарова возврата больше нет». Вторая мысль была: «Может, и Януковича скоро не станет».

Так и подумали?

Ну, на уровне предчувствия, не более. Тем не менее. В той ситуации я посчитал, что, после того как мы примем необходимые для страны законы, я тоже должен буду подписать заявления об отставке с поста спикера, этим самым открыв путь для избрания нового руководства парламента, формирования нового правительства».

На вечернем заседании из состава ПР вышли еще 28 депутатов. Начав работать на вечерней сессии, нардепы быстро приняли ряд принципиально важных законов:

– возвращение к Конституции 2004 года;

– немедленная амнистия участников протестных акций;

– отстранение от выполнения обязанностей главы МВД и. о. министра Виталия Захарченко;

– оказание помощи семьям погибших и пострадавших активистов;

– и, наконец, декриминализация статьи, по которой была осуждена Юлия Тимошенко.

Правда, в самой оппозиции декриминализацию восприняли неоднозначно. Адвокат Тимошенко Сергей Власенко указывал на то, что согласно данному постановлению для освобождения Тимошенко под документом требуется подпись Виктора Януковича, а даже решение суда.

В свою очередь, Александр Турчинов уверял, что проблем с этим не возникнет: «Юля выйдет по суду, и мельчайшие законодательные нормы будут соблюдены».

С высоты сегодняшнего дня их споры кажутся малозначимыми – менее чем через сутки мы все вместе уже будем стоять на взлетно-посадочной полосе аэропорта «Жуляны», встречая рейс из Харькова с Тимошенко на борту.

Глава 10. ПОСЛЕДНИЙ ВЕЧЕР В «МЕЖИГОРЬЕ»

22 и 23 февраля в Украине были объявлены днями траура. Не дожидаясь наступления 22-го, 21-го вечером на Майдане начали отпевать погибших. Пятьдесят тысяч человек прощались с активистами, павшими в боях на Грушевского, Институтской, в Мариинском парке. Нескончаемый людской поток устремился на центральную площадь и прилегающие к ней улицы. Институтская утопала в цветах и свечах. На месте, где была пролита хоть капля крови, возникали кенотафы[1]1
  Кенотаф (с древне-греческого) – символическая могила, в которой отсутствует тело. Сооружается как воспоминание о человеке.


[Закрыть] – к ним прикрепляли портреты героев – в траурных рамках.

Ультиматум сотника Парасюка

Вечером на очередном вече лидеры оппозиции отчитались перед Майданом об итогах дня. Главным образом – о перемирии с Януковичем. Перемирие пытались преподнести как невероятный успех. Главный аргумент – Янукович согласился на досрочные президентские выборы.

Лидеров ОО освистали. Формула про преимущества худого мира над хорошей войной не срабатывала.

– Сколько еще нужно смертей (чтобы Янукович ушел в отставку. – С. К.)? – ревела толпа.

Над площадью колыхалось густое облако недовольства. Особое возмущение вызвал пункт о досрочных президентских выборах до декабря 2014 года.

Выступление Виталия Кличко прервал Владимир Парасюк. Один из сотников Майдана, 26-летний Парасюк, прорвался на главную сцену (что было несложно – сцена охранялась сугубо номинально).

– Моего побратима с Яворивщины застрелили. У него осталась жена и маленький ребенок, а наши лидеры жмут руку убийце. Позор – с надрывом прокричал Парасюк.

Майдан загудел возмущенно и страшно. Толпа под сценой расступилась – над площадью плыли гробы. Люди отдавали последнюю дань героям.

– Я вам скажу так: мы пришли сюда сотней. Мы ни в какой организации (не состоим. – С. К.), ни в каких секторах (подразумевай «Правый сектор». – С. К.). Мы – простой народ Украины, который защищает свои права. И мы, простые люди, говорим нашим политикам, которые сейчас стоят тут, за моей спиной: никакой Янукович не будет править еще целый год. Завтра до десяти часов он должен уйти прочь!

– Да! – громогласно ответил Майдан.

– Мы сотворили переломный момент. Мы дали шанс нашим политикам. Шанс, чтобы они стали будущими министрами, президентами, но они не хотят выполнить даже единственного условия: чтобы зэк ушел прочь!

– Зэка геть! – отозвалась площадь.

Гроб с телом героя приблизился вплотную к сцене.

Это был очень страшный момент. Величественный и страшный. С той стороны – гроб павшего героя. С другой – молодой бесстрашный парень, который готов был сложить голову за свою страну.

– Я не буду разводить разговоры, которыми нас тут кормят два с половиной месяца. Семьдесят семь человек сложили головы, а они договариваются! Я скажу от имени нашей сотни, которая стоит здесь и в которой есть и мой отец. Если завтра до десяти часов наши политики не выступят с заявлением о том, что Янукович должен уйти в отставку немедленно – слышите, немедленно! – мы с оружием идем на штурм! Я вам клянусь! – прокричал Парасюк и, развернувшись, ушел прочь со сцены.

Майдан неистовствовал. Политики молчали. Виталий Кличко – с абсолютно непроницаемым лицом. Так, как будто ничего не случилось. Через минуту лидеры оппозиции один за другим начали опускаться на колени – поклонялись погибшим. Кличко в растерянности оглядывался по сторонам и в итоге встал на колени последним.

Майдан искрился тысячами огней: люди включили экраны своих мобильных в память о героях. Священники читали заупокойную молитву.

Никаких сомнений в том, что сотня Парасюка свой ультиматум выполнит, не возникало. Как и в том, что их поддержит большинство майдановцев. В тот же вечер «Правый сектор» заявил, что не сложит оружия до тех пор, пока Янукович не уйдет в отставку.

Очередное доказательство тому, что люди на площади стояли не за политиков. Нет, они стояли за самих себя – за свое будущее, своих детей, свое человеческое достоинство.

Вывоз «налички» из «Межигорья»

Покинув АП около шести часов вечера, Виктор Янукович отправился в свою загородную резиденцию.

К тому моменту в «Межигорье» уже вовсю шла эвакуация. Локально она началась 19 февраля – сразу после событий в Мариинском парке. Камеры видеонаблюдения зафиксировали – позже это видео попадет в Сеть, – как из резиденции вывозились «картины, корзины, картонки и маленькие собачонки»[2]2
  Строка из детского стихотворения советского поэта Самуила Маршака «Багаж».


[Закрыть]. В машины грузились полотна, скульптуры, иконы, антиквариат, личные вещи – битком набитые в чемоданы и бумажные пакеты дорогущих брендов. Одних только пакетов из-под товаров Hermes из резиденции, согласно данным камер, вывезли целую тележку.

Сколько именно грузовых машин выехало с территории «Межигорья», так никто и не подсчитал. Кроме прочего, из «Межигорья» вывозили и наличные деньги. По имеющейся информации, было вывезено минимум два миллиарда долларов.

Стоило мне опубликовать эту новость в Фейсбуке, как поднялась нешуточная буря. Люди никак не могли поверить, что:

а) Янукович держал сбережения в «наличке»;

б) хранил их на территории «Межигорья»;

в) такое количество денег можно было погрузить в машины и вывезти в неизвестном направлении.

Ведь, как ни круги, два миллиарда долларов по всем параметрам – существенный груз!

На самом деле так оно и было. Большинство из «заработанного непосильным трудом» предпочитали хранить по закромам.

Позже обыски, проведенные в кабинетах и домах бывших чиновников Януковича, это подтвердили.

Так, в конце марта 2014 года у бывшего министра топлива и энергетики Эдуарда Ставицкого нашли 4,8 миллиона долларов наличными, 42 килограмма золотых слитков, множество драгоценностей и часов с бриллиантами, банковские карточки. И это лишь то, что он бросил впопыхах, сбегая! Его коллега, эксминистр агрополитики Николай Присяжнюк, к отступлению подготовился лучше. У него при обыске изъяли всего 286 тысяч долларов и 659 тысяч гривень. Плюс – часы и бриллианты.

Посему двум миллиардам Януковича удивляться не приходится.

Также точно известно, что глобальная эвакуация из «Межигорья» стартовала значительно раньше середины февраля. Мы помним слова Сенченко о том, что первые машины с деньгами выехали из резиденции 2 декабря. К «отходу» готовились заранее. В дополнение – свидетельства очевидцев о том, что «наличка» из подконтрольных «семье» «Брокбизнесбанка» и «Юникомбанка» вывозилась также в декабре. Куда, в каком направлении – история умалчивает.

Ночная трапеза в «Межигорье»

Закрыв сессию ВР, Владимир Рыбак вернулся в спикерский кабинет. Очевидцы говорят: выглядел он довольно подавленным. Рыбаку позвонил Янукович – пригласил приехать в «Межигорье». При этом разговоре присутствовал Вадим Новинский, и Рыбак предложил ему отправиться в «Межигорье» вместе. Новинский вначале отмахнулся: меня, мол, не звали, но учитывая, что дороги были перегорожены майдановцами, согласился сопровождать Владимира Васильевича большую часть пути. На одном из последних блок-постов перед «Межигорьем» они распрощались: Новинский пересел в свой автомобиль, следовавший все это время за ним, и отправился к себе в офис.

Вспоминает Владимир Рыбак:

«Я приехал. Янукович говорит, мол, мы летим в Харьков, давай с нами.

В этот момент в «Межигорье», кроме вас и Виктора Януковича, находился Андрей Клюев. Верно?

Да. И вот зашла речь о Харькове. Что там, спрашиваю, будет? Честно сказать: я не знал, что планируется съезд депутатов юго-востока. Знаю, что он анонсировался, но эта новость прошла как-то мимо меня. И вот мне говорят о съезде депутатов юго-востока. Ну, моя реакция: «А, второй Северодонецк?! Нет, извините, я в первом Северодонецке не участвовал, и в Харьков тем более не поеду. Вообще-то, я сегодня вечером планировал лететь в Донецк. У меня со здоровьем не очень, и я договорился, что в Донецке меня примут в больнице, подлечусь день-другой».

Было уже около девяти. Они с Клюевым все же уговорили меня лететь в Харьков. В конце концов я сказал: «Хорошо, полечу с вами, но с условием, что завтра с самого утра я в Харькове сажусь в машину и еду в Донецк. Только так! Опять-таки: я насчет больницы уже договорился».

На том и порешили.

Тут Виктор Федорович предложил: «Давайте перекусим». Сели, значит, ужинать».

Пока готовились к трапезе, Владимир Рыбак написал заявление о сложении полномочий спикера ВР. Параллельно позвонили Вадиму Новинскому – попросили подъехать-таки в «Межигорье». Главным образом для того, чтобы забрать заявление.

«Я написал от руки заявление об отставке, отдал его Вадиму – попросил, чтобы он в субботу с самого утра занес его Зайчуку (глава аппарата ВР. – С. К.) и там его зарегистрировали, – говорит Рыбак. – Еще раз повторю: уже было понятно, что в парламенте – новое большинство.

…Мы поели, Вадик уехал, а мы погрузились и двинулись в Харьков. Приземлились там где-то в половину первого ночи – в час.

На тот момент вы уже подписали все принятые ВР законы?

Да, подписал.

А Янукович этого не сделал, Вы не спрашивали, почему?

Нет, не спрашивал. Я же сказал, что, по моему ощущению, это уже был закат.

В каком настроении он пребывал в тот вечер? О чем говорили? Как он отреагировал на вашу реплику насчет Северодонецка? Можно ли было – из разговоров, которые велись, – сделать вывод, что в субботу в Харькове действительно готовится де-факто государственный переворот?

Нет, такого не было. О самом съезде вообще не говорили. Я уже потом спросил у Клюева: «Андрей, ты, как начальник штаба (избирательного штаба президента Януковича на 2015-й. – С. К.), занимался подготовкой съезда?». Он ответил, что нет».

Северодонецк-2

В субботу, 22 февраля, в Харькове планировали провести Съезд депутатов всех уровней юго-восточных областей, Севастополя и Автономной Республики Крым. Инициатива принадлежала все-украинскому общественному союзу «Украинский фронт». Съезд планировался загодя, но именно в ту минуту пришелся для власти весьма кстати.

Как известно, 28 ноября 2004 года, через неделю после начала Оранжевой революции, в луганском городке Северодонецке состоялся Всеукраинский съезд депутатов всех уровней. В местном Ледовом дворце собрался актив юго-востока, не признавший Оранжевой революции и провозгласивший ее «государственным переворотом». Главным гостем был Виктор Янукович, которого накануне глава Центральной избирательной комиссии Сергей Ки-тоь объявил «законно избранным президентом».

Формально участники съезда намеревались выработать стратегию по стабилизации ситуации в стране. Однако большинство выступавших были весьма резки в оценках и суждениях. По факту – приняли решение о создании Межрегионального совета органов местного самоуправления украинских регионов. Местом работы этого координационного совета, а также исполнительной дирекции определили Харьков, который предполагалось сделать столицей Юго-Восточной Украинской Автономной Республики.

В Луганской и Донецкой областях было принято решение о проведении в первой половине декабря 2004 года референдума по вопросу обретения статуса самостоятельных республик в составе украинской федерации. Кроме того, Луганский и Донецкий обл-советы вслед за Харьковским заявили о переподчинении себе милиции и других госструктур и о прекращении перечисления денег в госбюджет.

Позже Служба безопасности Украины возбудила ряд уголовных дел «по следам» происходившего в Северодонецке. Мотив – призывы к расколу страны.

Десять лет спустя все повторялось практически один в один.

Вечером в пятницу мало у кого возникали сомнения в том, что в субботу в Харькове Янукович объявит о «государственном перевороте» в Киеве, провозгласит себя лидером «народного ополчения» и призовет к федерализации.

Все указывало на это.

«Янукович сам позвонил – сказал, что приезжает»

Рассказывает Михаил Добкин, в ту пору – губернатор Харьковской области:

«Мне позвонили еще в начале недели – предупредили о готовящемся визите президента в Харьков. Но все выглядело как-то странно. Передовая группа все не ехала (согласно правилам протокола, накануне визита первого лица на место заранее должна выехать так называемая «передовая группа», которая готовит визит, занимается логистикой и т. д. – С. К.), программа пребывания президента тоже не уточнялась, хотя обычно это делается заблаговременно.

Азаров тоже нагрянул внезапно? (В пятницу, в разгар подписания Мирного соглашения на Банковой, в новостных лентах промелькнуло сообщение: Николай Азаров встречается с партактивом ПР в Харькове. – С. К.)

С Николаем Яновичем вообще интересно получилось. Было двадцатое февраля, кажется. Вечер. Мыс Геной Кер-несом (мэр Харькова, ближайший друг Добкина. – С. К.) сидим у него в офисе, и тут у меня зазвонил телефон. Номер высветился странный, какие-то сплошные ноли (на тот момент Азаров уже не был премьер-министром, следовательно, не мог пользоваться правительственной связью. – С. К.). На том конце провода – Азаров. Я, говорит, через двадцать пять минут у вас приземлюсь, встреть меня.