Текст книги "Майдан. Нерассказанная история"

Автор книги: Соня Кошкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Уже утром 21 февраля в Сети появился перехват разговоров майдановских снайперов. В треске, звуках стрельбы и перекличке «позывных», короткие рубленые фразы: «работаем» (то есть «стреляем»), «плюс» (да, понял), «минус» (нет, не понял) и т. д. Каждое такое «работаем» равно одной человеческой жизни.

И еще цитата: «Работаем – будем «Беркут» прикрывать» (имеет-011 виду отступление «Беркута»). Этот фрагмент – доказательство: «Беркут» и снайперы были сами по себе, но и те и другие виновны [кровопролитии на Институтской.

Подлинность записи, допрошенные следствием силовики, подтверждают. Однако кто слил ее в Интернет, неизвестно до сих пор.

«Четкого приказа на «зачистку» не было, – говорит Петр Порошенко. – А даже если бы он и последовал, силовики Януковича уже не слушались так, как, допустим, в декабре. Представьте, что значит силовику – даже самому профессиональному – выстрелить в человека. Даже если он получит приказ, все равно не станет палить по людям просто так. Да, снайпер способен «снять» максимум несколько десятков человек, что, увы, и произошло. Тогда как «зачистить» площадь, на которой находятся тысячи, – это совсем другое дело».

Свидетельствует Александр Турчинов:

«Снайперы, работавшие с той стороны, стреляли не системно – просто палили по толпе без разбора. Несколько людей были ранены возле отеля «Казацкий», а это довольно большое расстояние. Непосредственно от снайперских пуль погибло несколько человек, тогда как большинство смертей – от беспорядочной пальбы «Беркута».

Кто, по-вашему, в тот день дал команду стрелять? Ведь вы сами говорили, что силовики-генералы все правильно понимали.

Это, конечно, самый сложный вопрос. Не исключаю, что изначально группа каких-то отморозков действительно начала палить из консерватории. Типа «наказать Майдан». А дальше пошла уже цепная реакция. Это одна версия.

Другой вариант: система управления силовыми структурами к тому моменту была полностью разрушена. Майдан окружали деморализованные, полностью выдохшиеся силовики, понимавшие, что с задачами не справляются, что начальство над ними просто издевается, толкая их на преступления… И тут опять-таки могли не выдержать нервы».

Заявление, переломившее ход событий

К Киеву продолжали стягивать войска. Было ясно, что после Институтской власть даже ночи не станет дожидаться, чтобы уничтожить протест. Скрывать темнотой было больше нечего – все карты на столе.

Наша редакция находилась в эпицентре событий – аккурат между Майданом и Михайловской. То есть на первой линии. Ребят распустили по домам еще 18-го – пока ходило метро и из центра можно было выбраться относительно беспроблемно. Новостная лента Lb.ua обновлялась круглосуточно, очень интенсивно: дежурные редакторы работали на дому. Остальные наши разбрелись: кто на Майдан, кто по больницам, по судам, в правительственный квартал, – откуда сообщали свежую информацию. В редакции по-прежнему базировались только мы с Максом Левиным. Непосредственная близость к Майдану здорово помогала: в любую минуту можно было заскочить «слить» фотографии, подзарядиться, погреться и т.д.

После полудня я плелась, нагруженная тяжелыми сумками, по Софиевской площади – очередная вылазка для пополнения продуктовых запасов. Мы всерьез рассчитывали на то, что в редакции – в случае, если пойдут войска, – придется несколько дней жить безвылазно. А для этого надо было запастись провиантом.

Зазвонил телефон:

– Свободовец Ильенко только что сообщил, что Владимир Макеенко выходит из ПР и запускает метро. Спроси у него, правда ли это?

– Соня, я записываю обращение. Позже, – ответила мне трубка голосом Макеенко.

Да, это была правда. Уже через несколько минут обращение появилось в Сети. Макеенко подтвердил слова Ильенко и взял на себя личную ответственность за обеспечение жизнедеятельности города. Спокойно смотреть на смерти людей он не мог.

Это заявление, без всяких преувеличений, переломило ход событий.

В тот же день, через несколько часов, Макеенко совершал еще один поступок: пришел в Верховную Раду, зарегистрировался на заседании и отдал оппозиционерам свою карточку для голосования. И не было в тот вечер человека – от депутатов и журналистов до прохожих на улицах, – кто, завидя Макеенко, не подошел бы, чтобы пожать ему руку, выразить благодарность за мужество.

Переговоры в главке милиции

Рассказывает Андрей Шевченко:

«Около часу дня мы с Пашинским пошли на переговоры в киевский главк милиции. Что там творилось – не описать. Весь главк на осадном положении. По полу разбросаны брандспойты, на лестничных пролетах – автоматчики. Они же думали: их штурмом брать будут. Большинство сотрудников разбежалось. Из начальства только замначальника Кравченко, и тот совершенно растерян, не знает, что делать. Мы сидим у него в кабинете, телефоны не умолкают, ему докладывают: там трупы, там мародерство, туг перестрелка на Городецкого, здесь вооруженные «титушки». Эти «титушки» шли с оружием наперевес громить «Магелан» на ВДНХ. Мне позвонил Андрей Ткаченко, командир днепропетровского «Беркута», и сказал, что они перебрались на базу киевского «Беркута» на Краснозвездный, забаррикадировались там и тоже готовятся к штурму. Город в огне, и мшнщя ситуацию вообще не конгролирует.

И тогда Пашинский предлагает следующую формулу: мы сейчас подписываем документ. Подписывает милиция – кто остался из старших – СБУ и мы, депутаты от оппозиции. Смысл в том, что мы фиксируем ситуацию и говорим, что общими усилиями будем пытаться восстановить порядок. Конкретно: с такого-то времени все стороны прекращают огонь, и мы возвращаемся к мирной жизни. Этот милицейский начальник сперва согласился. Я быстро набросал текст соглашения, а Пашинский начал обзванивать всех силовиков, кто остался в городе и мог бы поставить там свои подписи. Я связался снова с Ткаченко, он подтвердил, что готов подписаться. Но пока мы занимались всей этой организационной работой, народ начал как-то «морозиться». В итоге договориться так и не удалось. Мы вышли из главка ни с чем и поехали в Верховную Раду».

Мне удалось раздобыть текст проекта этого соглашения. Вот он.

СПІЛЬНА ЗАЯВА

керівництва Штабу національного спротиву,

Служби безпеки України, Міністерства внутрішніх справ України, Внутрішніх військ МВС України

З метою негайного припинення насильства, яке було спровоковане озброєними злочинцями і призвело до трагічної загибелі людей,

Штаб національного спротиву. Служба безпеки України, Міністерство внутрішніх справ України. Внутрішні війська МВС України прийняли спільне рішення про припинення силових дій з усіх сторін на час проведення надзвичайного засідання Верховної Ради України.

Засідання відбудеться сьогодні у приміщенні Верховної Ради України о 15:ОО.

Сторони спільно забезпечують доступ народних депутатів у приміщення Верховної Ради України.

Від Штабу національного спротиву України

Від Служби безпеки України

Від Міністерства внутрішніх справ України

Від Внутрішніх військ МВС України

«Беркут» забаррикадировался на базе

Шевченко упомянул о том, что днепропетровский «Беркут» перебрался на базу к киевскому – деваться им было больше некуда. Когда Сергей Кусюк (командир киевского «Беркута») ответил на звонок Ткаченко, последний очень обрадовался: в тот день автобус с «Беркутом» был потенциальной мишенью для разгневанных горожан. Рассказывает Андрей Ткаченко:

«Заезжаем внутрь их базы. По всему двору разбросаны картонные коробки. Ясно, что из-под патронов для автоматов (и снова автоматы! – С. К.). Магазины у них скотчем обмотаны. Словом, картинка такая напряженная, мягко говоря. Спрашиваю у Кусюка, что вообще происходит. Он сказал, мол, дали команду срочно вооружаться.

К тому моменту он уже успел расставить своих людей – снайперы на крышах, автоматчики в стратегических точках. «Хорошо, – говорю, – ты нам-то хоть какое-то оружие дай, у меня же сто пятьдесят бойцов». – «Иди бери», – отвечает, указывая рукой на оружейную комнату. Ну, мы взяли то, что осталось.

Вам не показалось странным, что вас так просто, без всякой отчетности, вооружили?

Какое там «странным»?! Речь шла о жизни и смерти – без преувеличения. Вы просто не представляете, как тогда все это выглядело изнутри. Ребята смотрели на командира – как он себя ведет, как реагирует. Я старался сохранять спокойствие, хотя понимал, что ситуация полностью вышла из-под контроля.

Откуда Кусюку поступила команда вооружиться?

Из главка. От начальника главка, насколько помню.

Вы уверены? Двадцатого числа – из главка?

Да, это совершенно точно. Более того, после Кусюку скомандовали ехать с оружием в Кабмин. Я ему говорю: «Братец, а как ты себе вообще это представляешь? Мы сейчас только выдвинемся за ворота, как киевляне нас моментально заблокируют. Одно слово – «Беркут», да еще и с оружием». Но он настоял на своем. И получилось так, как я и говорил: только-только автобусы вырулили за ворота базы, собрались киевляне и никуда, разумеется, нас не выпустили. Более того, через короткое время перед воротами базы начали собираться автомобили. Люди были в балаклавах и настроены весьма решительно.

Видя все это, я позвонил Андрею Шевченко, описал ситуацию и сказал, что, как мне кажется, штурм этой базы – вопрос времени, не более. Надо отдать Андрею должное: не знаю, что он сделал, но конфликт как-то сам собой рассосался. На следующий день меня и моих ребят отправили в Днепропетровск, домой. Причем, что удивительно, самолетом».

Глава 8. ПОМИНКИ ПО ПАРЛАМЕНТСКОМУ БОЛЬШИНСТВУ ЯНУКОВИЧА

Признаться, я не верила, что заседание Рады состоится. Слишком удобная ловушка: собрать в одном месте всех оппозиционно настроенных народных депутатов. Собрать и расстрелять. Или взорвать. Как повезет.

Кроме того, до Рады еще нужно было физически добраться, что в условиях блокады правительственного квартала силовиками и «титушками» было непросто. Тем не менее ровно в три часа дня «передовая группа» отважных нардепов сумела отыскать бессменного главу аппарата ВР Валентина Зайчука. Под их нажимом он дал команду открыть здание.

К началу четвертого в ВР собралось около двух сотен нардепов. Три оппозиционные фракции, вольные мажоритарщики и некоторые регионалы. Поскольку система «Рада» не работала, секретариат отсутствовал и даже микрофоны не подавали признаков жизни, регистрировались вручную. На трибуне лежал подписной лист, куда все и записывались. Для того чтобы формальное «собрание депутатов» переросло в полноценное заседание, таких подписей требовалось минимум 226. Вести заседание мог вице-спикер от оппозиции, «свободовец» Руслан Кошулинский, который зашел в Раду одним из первых. Сразу заветных 226 голосов не набралось, и Кошулинский объявил перерыв – чтобы все желающие успели подъехать. Перерывов было два.

Вес самое интересное в это время происходило в кабинете Зайчука. Обычно журналистам в эту часть кулуаров вход заказан, но то был особенный вечер – внутренних постов в Раде не было. Я свободно перемещалась по парламенту, забредая даже туда, где представителям СМИ, в общем-то, быть не положено.

В кабинете главы аппарата ВР было холодно и шумно: несмотря на мороз, настежь распахнут балкон, куда выходили курить даже те, кто не курит. «Переговорную» организовали в комнате отдыха.

«С…ка православная»

Андрей Деркач мерял кабинет огромными шагами и громко с кем-то переругивался по телефону. Очень громко. Вслушавшись, а поняла, что этот кто-то – руководитель фракции ПР Александр Ефремов. Он требовал от Деркача пресечь участие «регионалов» в намечавшемся заседании. Вопил – слышно было даже через телефонные динамики, – что собрание нардепов нелегитимно, что президент и так уже пошел на компромиссы, но «радикалы из оппозиции…» Ну и далее по тексту.

– Чем быстрее мы приведем сюда фракцию, тем легче будет решить вопрос, – вежливо убеждал собеседник.

В ответ – повторение монолога о нелегитимности.

– Послушайте, Александр Сергеевич, я кровь легитимировать не буду! И таких, как я, во фракции еще минимум шестьдесят человек! Мы под это не подписывались, – не выдержал Деркач.

– Чего вы хотите? – грозно вопрошал Ефремов.

– Пусть он даст команду «стоп»!

– Президент вчера дал команду «стоп», но оппозиция…

– Ясно, – перебил Деркач, – видел я эту команду «стоп», видел трупы.

На этом разговор, собственно, и закончился. Ефремов, как потом выяснилось, находился в тот момент в родном ему Луганске, куда срочно вылетел на встречу с партактивом – чайку попить, о сепаратизме поговорить.

В отличие от Деркача, некоторые другие регионалы в Раде свою активность направляли на то, чтобы сессия все же не состоялась.

«Говорили, что если мы сейчас разойдемся, то Янукович завтра сам все инициирует: и досрочную сессию, и четыреста голосов за Конституцию. Только кто ж им поверит», – с иронией делился Петр Порошенко.

Одним из «серых кардиналов» ПР, приехавших тогда в парламент, был Вадим Новинский. Когда мы записывали интервью для этой книги, Новинский отрицал, что уговаривал коллег не голосовать в ходе сессии. Указывал, в частности, что и сам поддержал историческое постановление ВР, направленное на прекращение противостояния (это соответствует действительности).

Незадолго до этого все там же – в комнате отдыха Зайчука – у него случилась примечательная стычка с Петром Порошенко. В историю она вошла под кодовым названием «С… ка православная».

– Здравствуй, Вадик. – Когда Новинский вошел, Порошенко сидел на диване возле журнального столика. – Только что новость пришла: еще одного человека убили.

– Ну так действия оппозиции… Вы же довели! – Создавалось впечатление, что у Новинского с Ефремовым одни заготовки на двоих.

На мгновение в комнатке воцарилась гробовая тишина. Нарушил ее рев Порошенко: у него просто упала планка.

Я тихонько включила камеру:

– Это ты, с…ка, меня обвиняешь? Ты меня обвиняешь?! – Порошенко вскочил с дивана.

– Уймись, – с ухмылкой посоветовал Новинский.

Явственно намечалась драка. Между нардепами встал Андрей Деркач.

– Ты еще меня обвинил, да?! Креста на тебе нет! С…ка ты православная! – бушевал депутат.

Последняя фраза Порошенко явно задела Новинского. Настолько, что он даже сперва как-то растерялся. Уж слишком ниже пояса. В узких кругах он был известен как человек воцерковленный, действительно набожный и эту часть своей жизни тщательно оберегающий.

– Я – с…ка?! – подобравшись, Новинский готовился к атаке.

– Да, б…ь! Ты! Это я виноват, что семьдесят людей положили?! – гремел Порошенко. – Я с трибуны кричал: люди, не применяйте оружие! Я лично с трибуны кричал, чтобы не допустить убийства ни одного человека! А у тебя еще рот раскрывается так говорить?!

– Петя, хватит лукавить! Слышь, хватит, – регионал тоже завелся.

– Иди на х… – лаконично посоветовал Порошенко.

– Я тебя, с…ку…!

– Я тебе говорю, что сейчас погиб человек! Вместо того чтобы помолиться об упокоении его души, ты мне что в ответ? Иди на х…! Слышать тебя не хочу! Пока не извинишься, слышать тебя не хочу!

Заслон» в виде Деркача уже не срабатывал – Новинский подступал к Порошенко ближе.

– Пошел ты сам на х…й! Понял?! Га…он еб…й.

– Вадик, я тебя прошу! – вступил в перепалку Артур Палатный из «Удара», все это время молча восседавший в центральном кресле.

Деркач легонько оттолкнул своего друга в сторону. В комнату вошел Евгений Сигал. Достали сигареты, закурили. Ругань Порошенко с Новинским переросла в мировоззренческий спор.

– У Тягнибока шестнадцать ребят полегло! Шестнадцать, вдумайся (активистов партии «Свобода». – С. К.)! – добавил кто-то из депутатов.

– Я в четыре утра «вэвэшника» на своих руках вытаскивал, чтоб его не добили! Он уже идти не мог, – не унимался Порошенко. – А Кожемякин вон «беркутов» спасал! Как же ты говоришь-то такое?!

– Во всем виноваты политики. И мы виноваты, и вы, все! – Новинский глубоко затянулся.

– Какие на х…р политики?! Тебе легко говорить, ты всего этого, дружок, не видел, на своей шкуре не испытал!

– Знаешь, что чувствуешь, когда перед тобой семь трупов лежат? И все моложе тебя, – вставил кто-то, кого за мощной спиной Евгения Сигала рассмотреть никак не удавалось.

– Я так скажу: во всем виновата бандитская группировка, созданная в отдельно взятом регионе Украины. П…ц, извини. Это она пришла сюда, наклонила раком, заставила жить по этим правилам. Вот и все! И знаешь еще, почему они не боятся того, что там? – Андрей Кожемякин кивнул в сторону улицы. – Потому что они в терриконах похоронили тысячи людей. Тысячи! И им все равно: шестьдесят трупов, семьдесят, триста? Понимаешь?

Спор прервал Арсений Яценюк. «Соня же все записывает!» – выкрикнул он, едва переступив порог.

Меня сгребли в охапку и выставили за дверь. Новинский потом утверждал, что они с Порошенко тут же помирились. Так ли это, история умалчивает.

Тигипко просит гарантии

К девяти часам вечера количество людей в зале ВР заметно возросло. Кроме того, на рабочие места вернулись сотрудники аппарата, началась полноценная регистрация, подключили микрофоны, возобновили вай-фай, открыли буфет. Парламент наладил обычную жизнедеятельность.

И все же недоставало еще порядка пяти голосов.

На вопрос о конкретном плане действий никто из нардепов внятно ответить не мог. Плана не было.

«Если Янукович поймет, что может потерять спикера и генпрокурора, он согласится на все, – поделился соображениями один из «беглых» регионалов. – Даже на возврат старой Конституции. Но для этого мы должны показать, что у нас большинство».

Показать большинство не представлялось возможным. Но и отступать уже было некуда. Вот и подбадривали друг друга новостями типа: «Табаловы уже выехали из Кировограда»; «Березкин подъезжает»; «227 согласны поддержать – просто надо, чтобы они физически все успели добраться».

«Пока не соберется 226, мы отсюда не выйдем», – своей твердой уверенностью Андрей Деркач внушал спокойствие всем остальным.

Большие надежды возлагались на группу Сергея Тигипко. Он и его люди периодически выступали в роли этаких «внутренних оппозиционеров» в ПР. Был шанс, что они поддержат демократов и на этот раз.

Тигипко звонили, за ним посылали, кто-то даже говорил, что видел его в кулуарах ВР, а в зал «он просто не успел зайти, но сейчас обязательно вернется». На самом деле в тот вечер, когда шатался режим, Сергей Леонидович «под куполом» так и не появился. Не рискнул. Зато, когда режим пал, тут же материализовался с рассказами о том, как он всегда «оппонировал Януковичу» и как ему было непросто. Слышать подобные монологи, откровенно говоря, было противно.

Вспоминает Петр Порошенко:

«Двадцатого я дважды говорил с Тигипко. Я поехал к нему в офис в «Тасс» (на Старовокзальной. – С. К.). По дороге позвонил послу США, просил его переговорить с Тигипко, убедить принять участие в чрезвычайной сессии Рады.

Потом был разговор с Сергеем. Он говорит: «Я приду на сессию. Обещаю. Но для начала я должен переговорить с американским послом, обсудить все детали». – «Пойми ты, – отвечаю, – тут каждая минута на счету. Если ты и твои депутаты придут, значительно выше шансы остановить бойню. В противном случае страна будет ввергнута в хаос». Он твердил что-то невнятное; говорил, что ему нужны гарантии. «Ну какие, спрашивается, гарантии?! О чем? Кто тебе их сейчас даст?» Наконец я не выдержал: «Слушай, ты мне тут о гарантиях твердишь, а может так случиться, что страны вообще не останется». После этого он пообещал: «Даю слово – через час я в парламенте. И не только я – вся моя группа».

Его группа в тот момент сидела в соседней комнате. Зная об этом, я просто открыл дверь, зашел к ним и говорю: «Прямо сейчас кто со мной едет в Раду? На кону судьба страны». Депутаты отреагировали очень по-разному. В итоге никто из них в парламент так и не доехал. Как, собственно, и сам Тигипко».

Историческое постановление

В десять вечера включилась система «Рада». Электронное табло насчитало 239 присутствующих. Зал взорвался аплодисментами. На радостях спели гимн.

Текст проекта постановления ВР «Об осуждении применения насилия, которое привело к гибели людей». Кошулинский зачитывал голосом – распечатать и раздать всем не было возможности. Депутаты слушали стоя, все в чрезвычайном напряжении, сосредоточены. Исторический документ собрал 236 голосов «за».

Кроме прочего, депутаты постановили запретить СБУ дальнейшее проведение антитеррористической операции, МВД – прекратить блокирование дорог, Минобороны – отозвать свои силы, участвовавшие в конфликте, и обеспечить их возвращение на место постоянной дислокации.

Расходились счастливые, хотя и совершенно не понимали, чем закончится этот «бунт», как его воспримет «Лидер». Ответит силой? Проглотит? «Это были поминки по парламентскому большинству», – сказал ударовец Каплин, затягиваясь которой уже по счету сигаретой.

В тот вечер из фракции Партии регионов вышли 18 депутатов.

На «поминальную трапезу» лидеры ОО поехали непосредственно на Банковую. После полуночи там начались их переговоры с Виктором Януковичем и посредниками из стран ЕС, а также России. Конкретно – с министрами иностранных дел Германии. Франции, Польши и представителем Владимира Путина, уполномоченным по правам человека в РФ Владимиром Лукиным.