Текст книги "Наследники предтеч. Выживание"

Автор книги: Софья Непейвода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

78–85-е сутки. Над человеческим лагерем в джунглях – у реки

Действие Ясона пристыдило, и я решила присоединиться к благородному делу помощи принципиальной группе. Ну и пусть мне не нравятся зеленокожий и Свинтус, остальные-то из-за чего должны страдать?

Поскольку на деревья люди не лазили, в кронах фрукты встречались в огромном количестве и немалом разнообразии. В ту же ночь, с горкой набрав две корзины, начала слезать к лагерю учёных, но на полпути задумалась, поняв, что ещё не уверена в своём желании показываться на глаза людям. Поэтому, тихонько спустившись чуть сбоку, высыпала подарок в ближайших к костру кустах, а потом выбрала удобную некрупную, но плотную ягоду и бросила её в спину рыжеволосому, но промахнулась и попала в зеленокожего, после чего, испугавшись, поспешно залезла повыше на дерево. Дёрнувшись от неожиданности, мужчина оглянулся и, подобрав костянку, с любопытством её рассмотрел.

– Надо же, кто-то едой кидается, – однако на кольце проверил.

Я удовлетворённо кивнула, поскольку уже выяснила, какая из настроек к какому виду относится.

– Ну, спасибо тебе, доброжелатель, – улыбнулся он кустам, но идти в них, к счастью, не собирался.

Подождав, я спустилась и снова, на сей раз метко, бросила в рыжеволосого ягодой. Обернувшись, он поднял её и заинтересованно окинул взглядом кусты. После третьей попытки, когда, снова промахнувшись, угодила в невысокого шатена, тот подскочил и так быстро направился в сторону моего укрытия, так что я едва успела спрятаться в кроне.

– Народ, а тут, оказывается, целый клад. Интересно, от кого?

– На золотого мальчика не похоже, – потянул Свинтус, вертя в руках ягоду. – Он бы не преминул явиться лично и расписать, какой он «золотой».

Зеленокожий, задумчиво прищурившись, окинул взглядом деревья, отчего по моей коже пробежали мурашки и, прижавшись к ветке, я затаилась.

– Мы благодарим тебя… – начал черноволосый, а рыжий подхватил:

– …о таинственный незнакомец, – шутливо поклонился он.

Так и повелось. Я прятала фрукты в кустах, а потом швыряла что-нибудь в рыжего. Почему именно в него? Наверное, потому что он казался наиболее безопасным и дружелюбным.

Кстати, не знай я, что эта группа – людей науки, по внешнему виду ни за что не догадалась. Единственным, кто хоть немного походил на учёного (причём на сумасшедшего) оказался Свинтус. А вот облик остальных очень разнообразен, но, на мой взгляд, далёк от их реальных интересов. Хотя при наблюдении с деревьев вид не с того ракурса и, возможно, я просто что-то упустила.

Вскоре меня начал раздражать бесконечный шум селения. Поэтому по ночам я стала удаляться от человеческого лагеря на достаточное расстояние и, устроив удобное гнездо, с удовольствием вытягивалась в нем, наслаждаясь чистыми звуками ночного леса.

Всё-таки надо решить, присоединюсь ли я к людям или останусь сама по себе. С одной стороны, несомненно, общество располагает гораздо большими возможностями в возрождении цивилизации, а с другой… Ну, во-первых, я не принадлежу к их виду, а объединяться однозначно лучше со своим. Во-вторых, опять-таки проблема: как меня примут наземники? Не будет ли негативной реакции с их стороны от моего внешнего облика? И, главное, в-третьих, готова ли я сама к тому, чтобы жить рядом с кем-то? Это ведь не просто общаться или работать вместе, а, в первую очередь, мириться с чужими недостатками и как-то нивелировать свои.

Сложив кисть в горсть, я подставила её под струйку дождевой воды, стекающую сверху и, подождав, пока наберется достаточно, отхлебнула. Разберём по пунктам. Во-первых, насчёт общения со своим видом: для этого надо хотя бы его найти. А пока единственный «встреченный» мной родич находился, мягко говоря, не в лучшей форме. Поскольку времени прошло много, а я так и не увидела никого другого ни на земле, ни в кронах, можно предположить, что нас немного. Или, скорее, даже мало. И шанс встретиться с себе подобным, а особенно с группой себе подобных, мизерный. А даже если я когда-нибудь найду представителей своего вида, нет никаких гарантий, что к тому времени от одиночества не одичаю окончательно. Поэтому в этом смысле привередничать нельзя.

Второй пункт… да, с ним сложнее, я не могу узнать заранее, не проверив на практике, как на меня отреагируют. С третьим ещё сложнее. Действительно ли я готова смириться с чужими недостатками? И насчёт собственных: кто сказал, что другие люди посчитают у меня неприятными чертами характера те же, на которые думаю я?

Не в силах окончательно определиться, тем не менее, решила подстраховаться. Судя по всему, люди собираются сплавляться не один день и, скорее всего, даже больше недели, поэтому к постройке плотов подходят очень серьёзно. Значит, если я всё-таки решу присоединиться, мне тоже нужен плот, причём отдельный. Ведь даже если кто-нибудь возьмёт меня в группу и на свой плот, как минимум неразумно рисковать хорошим отношением: вдруг пищи в какой-то момент пути будет не хватать и что тогда? Не хочется оказаться во власти жора рядом с людьми. Да и они вряд ли по головке погладят за такое поведение. Дальше. Неизвестно, насколько наземники задержатся, поэтому лучше не ждать у моря погоды, а раз ещё не готова входить в контакт, но и не даю однозначно отрицательного ответа, приступить к постройке плота. По крайней мере, это точно никому не повредит.

Изучив берег, я поняла, почему люди остановились именно здесь – на не слишком удобном болотистом месте. Большую часть мелководья на несколько километров вверх и вплоть до места впадения притока вниз по течению покрывали густые заросли высоких, достигающих двух и более дюжин метров в высоту, растений очень похожих на бамбук, только с пурпурно-красными стеблями и длинными пальчатыми темно-зелёными листьями с красными прожилками. Они-то и использовались как основной строительный материал.

К счастью, после первой неудачной попытки я ещё несколько раз экспериментировала с настройками ножа и случайно удалось найти более менее нормальный вариант – изменяя какие-то константы в базовых формулах. При этом нож становился длиннее, но лезвие немного деформировалось. И теперь, превратив нож в корявое, но острое, подобие мачете, приступила к работе.

Деревянистые стебли оказались необычайно твёрдыми и на удивление лёгкими. Полый внутри, он достаточно густо разделялся непромокающими перемычками, сильно повышая свою грузоподъёмность за счёт таких своеобразных воздушных подушек. Я приступила к постройке на пару километров выше по течению, чем основная часть людей, рассчитывая в случае опасности скрыться в кронах или, если кто-то отрежет этот путь к отступлению, просто улететь. Работа шла споро, так что вначале даже возникло удивление, почему у других возникают с этим такие трудности, но потом я вспомнила, что их режуще-рубящие инструменты не идут ни в какое сравнение с моим ножом, ведь он даже «весил» аж восемь счастливых слотов, размерность каждого из которых в десять раз больше обычного. Так что такой инструмент могли взять очень немногие, да и то им бы при этом пришлось отказаться от большинства других вещей. Я и сама долго жалела, что выбрала именно такое наследство. Но с каждым проходящим днем всё меньше. Нож, флиграв, компьютер и кольцо-анализатор – вот моё богатство. Настоящее богатство, и оно стоило такой цены. С течением времени пришло понимание, что керели не схалтурили и выдали вещи высочайшего качества. Можно сказать, артефакты. Никому их не отдам. Ну и пусть нет ни одежды, ни котелка – это наживное. А от керел стоило взять то, что так просто не сделать. И я совершила правильный выбор.

Собирать плот в реке оказалось неудобно, а если перенести постройку на берег, то как я потом собираюсь выводить его на чистую воду через заросли бамбука? Подумав, смирилась с неудобством постройки прямо на реке. Ко всему прочему, после нарезки достаточного количества стеблей дело застопорилось, поскольку возникла проблема соединения их в единое целое. Некоторое время я раздумывала, как же лучше справиться с этой проблемой, после чего решила оставлять на концах стволов примерно по половине междоузлий, в твёрдой древесине которых вырезать взаимные выемки, с таким расчётом, чтобы они плотно входили друг в друга. Попробовав, поняла, что стены таким образом можно соединить, но настилать дно не получилось. А если для дна вырезать выемку только в верхнем слое, а потом плотно закрепить положенными сверху по бокам стеблями? В процессе работы я раздражённо ругалась на неудобную строительную площадку, стебли (которые пытались уплыть по течению) и сам плот, всё время расползающийся в стороны и обеспечивающий очередное незапланированное купание.

Когда почти законченное днище плота разъехалось в третий раз, я сдалась и пошла подсматривать, как соединяют конструкцию другие. После многих попыток, с помощью вырезок, забиваемых отрезком стебля клиньев и длинной косички из гибких прутьев тех же кустов, материал которых использовался для корзин, удалось закрепить дно настолько, что оно не разъезжалось, даже если я каталась и прыгала по нему.

Плот получился не большим, но и не маленьким, почти три моих роста в длину и два – в ширину. На одном краю возвышалась укрытие в виде лёгкого сарайчика, занимающего почти треть общей площади. А ещё над всей поверхностью плота я возвела односкатный навес от непрекращающихся дождей. Крышу выложила разполовиненными вдоль стеблями, постелив их двумя слоями: нижний вогнутой стороной вверх, а верхний так, чтобы захлёстывать нижние, выпуклой вверх. Некоторое время после этого я только совершенствовала и укрепляла плот, но вскоре, утром, когда тучи разошлись, а солнце ещё не выглянуло из-за почти касающейся горизонта луны, вдруг подумалось: вот от дождя защитилась, от солнца выходит тоже, а позагорать? В результате навес убирать не стала, но сделала съёмным – чтобы всегда можно было открыть и просушить плавучую крепость. Хотя вряд-ли для неё годилось такой громкое название: вид у постройки был не очень. Но главное – теперь у меня есть плот. И если всё-таки решу присоединится к людям, то смогу это сделать так, чтобы меньше рисковать чужими жизнями.

Утро 86-х суток. Человеческий лагерь в джунглях

Через несколько дней стало очевидно, что если продолжать тянуть с вступлением в первый контакт, то все просто-напросто уплывут, а я, вместе со своим плотом, останусь. Оказаться в подобной ситуации очень не хотелось, и понимание, что больше ждать нельзя, помогло решиться. Ещё немного поколебавшись, пришла к выводу, что если уж что-то делать, то до конца, то есть не просто прийти в лагерь, а сразу же попытаться присоединиться к заинтересовавшей группе. Да, в ней есть два неприятных человека, но, во-первых, всего два, а во-вторых, нельзя гарантировать, что в другой компании таких не окажется.

Спустившись на землю за пределами внешнего круга охраны, я бодро направилась к нему… для того, чтобы с решительным видом пройти мимо в пределах видимости. К этому времени люди в костюмах Адама и Евы, доля которых здесь больше половины и увеличивается с каждым днём, перестали смущать и начали восприниматься как что-то естественное. По этой причине я и сама прекратила стесняться, что не имею одежды. Ведь одно дело – когда все одетые, а ты голышом, а совсем другое – если вокруг полно таких же и никто не смотрит на обнажённую натуру как на нечто необычное.

Гордо удалившись в заросли кустов, я остановилась и осторожно выглянула обратно. Так, пока всё в порядке, никакой особой реакции на моё появление у дежурных не заметно. Некоторое время подождав, ещё раз прошла мимо, на сей раз немного поближе и помедленней. Ноль внимания. Значит пора.

Сделав вид, что занята какими-то своими проблемами, я пошла к границе охраняемой территории и пересекла её совсем неподалёку от дежурных, после чего облегчённо вздохнула. Всё-таки небольшое опасение, что меня остановят и завернут, оставалось, но, к счастью, не оправдалось.

Итак, теперь я внутри поселения. По коже пробежали мурашки. Больше всего хотелось развернуться и удалиться поглубже в лес, а там забраться повыше, чтобы скрыться от любопытных взглядов. Но если сейчас позволю себе такой поступок, вернуться будет ещё труднее, в первую очередь, психологически. Несколько раз глубоко вздохнув, попыталась успокоиться. Сама ведь хотела проверить, как реагируют на меня люди, так? Вот и проверю. Выбрав более-менее свободные кусты, расчистила рядом с ними кусочек земли для кострища и уселась, не спеша зажигать огонь. Как же здесь всё-таки неспокойно. Везде люди, всё время кто-нибудь да проходит мимо. Хорошо хоть внимания особо не обращают. Хотя…

– Привет, – рядом со мной остановился сероглазый блондин. – Мне сообщили, что ты тут новенькая?

Вот так-то, может, дежурные мне ничего и не сказали, а вот кому-то, похоже, всё доложили. Я недовольно подняла глаза на незваного визитёра, но он смотрел куда-то вбок и делал вид, что разговаривает с растущим неподалёку деревом.

– Будь здоров, – буркнула я. – Что-нибудь надо?

– Меня зовут Алекс Дет, но лучше просто Дет, – не подходя слишком близко, он устроился на выступающем из мха корне, удобно прислонившись спиной к стволу дерева и наблюдая за занимающимися своими делами людьми. – Удобнее, конечно, продолжать разговор, если и ты представишься. Не соизволишь?

Последние слова собеседник произнёс с лёгкой усмешкой, что вызвало новую волну раздражения. Чтобы хоть немного успокоиться, я сорвала кусок мха и начала крошить его на мелкие кусочки.

– Ну, Пантера, и что из этого? – ещё раньше я приняла решение сохранить прозвище, данное мне Дмитрием, как последнюю память о нём прежнем.

Дет промолчал, этим самым заставив поглядеть на своё поведение со стороны. Оно не радовало. Неужели всё кончится вот так, даже не начавшись толком? Не слишком разумно начинать первый контакт с конфликта, поэтому я попыталась исправить негативное впечатление о себе.

– Ты что-то хотел?

Вздохнув, блондин ответил на кивок проходящего мимо мужчины.

– Да, – подтвердил он, так и не обернувшись ко мне. – Я тут пока, так сказать, исполняю обязанности просветителя. Поэтому прихожу к каждому новичку и объясняю, что здесь происходит, какие законы и возможности у желающих присоединиться.

Я внимательно слушала, ожидая продолжения, которое не замедлило последовать.

– Ну, во-первых, самое главное: на территории этого лагеря запрещено грабить, воровать и брать чужие вещи без спроса. Наказание у нас одно, причём мягким его назвать сложно, поскольку это – смерть. Есть ещё правило, но думаю, что тебе, как девушке, оно не актуально: здесь непозволительно сексуальное насилие.

Я горько усмехнулась: может, наоборот, как раз актуально. Прислушалась в ощущениям и даже незаметно принюхалась к собеседнику. Вроде ничего такого, набрасываться на мужчину не тянет. Да и вообще как-то нет желания даже оценивать его в качестве возможного сексуального партнёра. Уже хорошо.

– Разумеется, драки и прочее тоже наказуемы, но не в такой степени. По крайней мере, при побоях или убийстве расследуют не только факт совершения преступления, но и его причины, – договорив, Дет глубоко задумался.

Как и ожидалось, люди не идеальны. Тихо вздохнув, я отодрала ещё пучок мха. А как приятно было бы ошибиться. Иногда так хочется чего-то лучшего.

– И много здесь такого происходит? – с тоской спросила я. – То есть, часто ли преступления совершаются?

На мгновение показалось, что мужчина всё-таки посмотрит на меня, но его взгляд остановился на расчищенной для костра площадке.

– Нет. Сейчас здесь практически безопасно, возможно, именно из-за жестоких правил. А если сама не совершишь преступления, тебе и дружины опасаться нет необходимости. Ладно, хватит об этом, – резко встряхнулся Дет, из-за чего я невольно напряглась, готовясь к неприятным известиям. – Мы собрались здесь, чтобы сплавиться вниз по течению до тех мест, где не встречаются тролли. Плыть придётся достаточно долго, поэтому рекомендую позаботиться о плавсредстве. Вообще-то у тебя есть выбор, – блондин, поджав ногу, слегка изменил позу, по-прежнему изучая оголённый клочок земли. – Ты можешь присоединиться к группе Сергея, он объединил под своим началом большую часть собравшихся. В случае, если примешь такое решение, о плавсредстве для тебя позаботятся, но придётся работать наравне с остальными и не факт, что там, где хочется. Второй вариант: попробовать влиться в одну из нескольких других небольших групп. Ещё можно остаться в одиночестве или организовывать собственную группу. Или, если даже самые общие законы не устраивают, – уйти из этого лагеря.

Дет замолчал, но и я не спешила комментировать его слова. Через несколько минут, поняв, что это всё, негромко поинтересовалась:

– А ты с Сергеем?

– Я? Нет, – блондин усмехнулся. – У меня есть своя группа, – мой пример оказался заразительным и, сорвав немного мха, собеседник размял его в пальцах. – Хотя она ещё и не в курсе, что я её лидер.

– Разве такое возможно? – усомнилась я. – И, если не секрет, что это за группа такая?

– Придёт время, узнаешь, а пока не хочу болтать лишнего, – покачал головой Дет. – Вопросы по существу есть?

Я задумалась. Не спеша перебрала в уме всё, что знала и поняла, что пока по сути нечего спросить. Да и, вообще, остался только один незаданный вопрос.

– Спасибо, ты очень доступно объяснил. Но почему ты избегаешь смотреть мне в глаза? – не выдержала я.

Он улыбнулся, вставая.

– Это тоже узнаешь в своё время. Не стоит спешить. Удачи тебе и верного решения.

Я провожала блондина взглядом, пока он не скрылся из вида. А Дет – высокий для человека. Дмитрий, конечно, был ещё выше, но ведь он относится к другому виду. Меня же и Дет превышает больше, чем на голову. Я вздохнула. С деревьев люди не казались такими крупными. А на Земле я обладала вполне нормальным средним ростом. И оказывается, это очень неприятно – чувствовать себя такой мелкой.

Потом мысли вернулись к недавней беседе. Создаётся впечатление, что Дет говорит меньше, чем знает. Или делает вид, что знает больше, чем говорит. Но всё же, почему он так избегает встречаться со мной взглядом? Я противного облика? Найдя подходящую лужу, рассмотрела своё отражение. Вроде нормально. Нет, конечно, отличаюсь от женщин человеческого вида, но не такая страшная, чтобы отворачиваться от отвращения. Или дело как раз в этих различиях? Пройдя мимо нескольких людей, убедилась, что они не избегают смотреть мне в лицо. Нет, не верю, что дело просветительства и встречи новичков могли поручить предвзятому или не умеющему держать себя в руках. Значит, причина должна быть иной. Не понимаю.

Наскоро устроив лежанку, больше для вида, чем по надобности, я некоторое время ходила по охраняемой земле, наблюдая за другими людьми, но к собственной радости так и не обнаружила признаков особой агрессии. Любопытство, небольшая опаска, порой неприветливость, но откровенно против никто не выступал. А значит, можно попытаться присоединиться к тем, ради кого и затевалось это путешествие по земле.

День 86-х суток. Человеческий лагерь в джунглях

Я решительно направилась к лагерю Свинтуса, немного поплутав по пути – всё-таки снизу дорога выглядела несколько иначе, чем с крон. Наконец, обнаружив стоянку учёных, остановилась, чтобы набраться смелости и, несколько секунд поколебавшись, вышла к костру. Так, и тут все люди крупнее меня. Обидно, но ничего не поделаешь – очередное подтверждение низкому росту даже удивления не вызвало.

Подождав, пока учёные на меня обратят внимание, дружелюбно улыбнулась:

– Здравствуйте, мне нужно поговорить с вашим лидером.

Зеленокожий усмехнулся и кивнул в сторону Свинтуса.

– Привет и тебе, – как всегда, встрёпанный, лидер жестом пригласил присесть. – Я лидер.

– Может, отойдем? – помявшись, предложила я, поёжившись от нежеланного внимания зеленокожего. Будто мало мне одного Свинтуса.

Учёные в ответ на мою реплику обменялись многозначительными взглядами.

– Хотя бы к реке, например.

– Ладно, можно и так, – мужчина неспешно поднялся и направился к воде.

Я пошла следом, а сзади увязался зеленокожий, что снова заставило занервничать.

– Это Росс. Мы полностью доверяем друг другу. А меня здесь обычно называют Свинтусом, – преувеличенно дружелюбным тоном представился лидер.

Собеседники расположились в паре метров от воды, и Росс начал изучать меня немигающим взглядом. Прямо словно дырку намерен провертеть или шкуру снять. А главное что пугало – так это некая отстранённость. Будто не на человека смотрит, а на некую зверюшку или бревно, придумывая как бы половчее расчленить или разрубить.

Пытаясь хоть как-то обрести потерянную уверенность я устроилась чуть сбоку, защитив спину стволом дерева. Чтобы отвлечься от пристального внимания зеленокожего, отломила отслаивающийся кусочек коры и повертела в руках.

Нет, всё-таки Росс, мягко говоря, не очень-то похож на человека, занимающегося наукой. Самый высокий в их лагере, широкоплечий, с жёлто-зеленоватыми, почти цвета гигантской луны, волосами, чуть более тёмной бородой и усами, сочно-травянистого цвета кожей и неприятными ядовито-жёлтыми глазами. Но даже не расцветка главное. Мужчина казался хищником, вышедшим на охоту; пещерным человеком, опасным, могучим и безжалостным. Случайно наши взгляды встретились, я поёжилась от страха и поспешила представиться, чтобы хоть немного отвлечь внимание Росса.

– Пантера. Я бы хотела присоединиться к вам, – вспомнив, что однажды удалось застать конец разговора о неизвестных мне правилах в группе, поспешно добавила. – Только у вас вроде какие-то условия есть.

– Есть, – Свинтус бросил в воду кусочек мха. – Мы учёные, поэтому главный наш закон, чтобы все члены группы занимались научными изысканиями. Кроме того, после кое-каких недавних событий мы приняли решение стать закрытым обществом, то есть принимаем не всех, да и уйти так просто не получится. Научные открытия и достижения – тайные сведения и не должны выноситься за пределы ордена Видящих, как мы назвали наше объединение, без решения совета, в который входят все старые члены группы. Также не могут использоваться для личного обогащения чужие открытия и достижения или открытия, сделанные с использованием чужих трудов. Финансами тоже заведует совет. Но, всё-таки, главное – заниматься интеллектуальным трудом. Ты все ещё просишь рассмотреть твою кандидатуру?

Я глубоко задумалась, кроша кору на мелкие кусочки. Потом закинула остаток в реку и некоторое время смотрела, как он качается на беспокойных волнах, часто попадая под тонкие струйки воды, стекающей с листьев деревьев. Перебрав все варианты, решила сказать правду, хотя и не слишком лестную для меня.

– Кое-что я могу… постараюсь гарантировать. А именно – сохранять в тайне общие открытия и достижения, не использовать их для обогащения, хотя если честно, скорее всего, буду ими пользоваться для себя и своей семьи, если она у меня появится. Умственная работа меня не страшит и даже радует. Но вот насколько я задержусь в вашей группе, совершенно не представляю. Хотя даже после выхода постараюсь не разглашать ваши тайны. Если вы согласитесь принять меня на таких условиях – хорошо, нет – разойдемся с миром, – я вздохнула.

Посидев и послушав журчание воды, Свинтус отделил ещё пучок мха и автоматически принялся скатывать его в шарик. Росс переменил позу, моргнул и как бы между прочим спросил:

– Какое у тебя было образование там, на Старой Земле?

Я вздрогнула, не ожидая вопроса. Мне казалось, они принимают решение.

– Высшее. Биолог. Специализация – экология животных, энтомология, – добавила я, подумав.

– Где работала? Должность, степень? – тоном следователя, ведущего допрос, продолжил зеленокожий.

– В НИИ сельского хозяйства. Научный сотрудник. Почти кандидат наук.

Неожиданно настроение Росса резко сменилось и весело хмыкнув, он насмешливо поинтересовался:

– Почему почти?

– Сюда попала. А здесь почему-то подходящей комиссии не нашлось, – не выдержав давления, ехидно-агрессивно поведала я. – Да и тематика работы тут заинтересует разве что историков. В этом мире многое отличается. И начинать исследования приходится с нуля. Мне, например, гораздо больше пригодились высоко теоретические знания, общие законы, а не частные случаи из практики на Земле. Хотя и они совсем небесполезны.

При воспоминании о прошлом мире меня охватила ностальгия. Всё-таки Земля – это родное, и её природа – потерянное богатство.

– Ладно, закончим с этой темой и перейдём к следующей.

Пока зеленокожий говорил, Свинтус старательно делал вид, что его тут как бы и нет. Какой же он тогда лидер? Или он просто боится Росса? Вполне возможно. Сделав небольшую паузу, зеленокожий продолжил:

– С кем ты жила и как выживала в этом мире?

Я снова насторожилась. Да что Россу вообще надо? Может, ему ещё всю подноготную выложить?

– Одна жила. А как выживала, это всё-таки, в первую очередь, моё личное дело. И я не собираюсь делиться этими сведениями.

– Тогда, может, соизволишь сообщить хотя бы самый минимум? Ты убивала? Грабила или воровала? Хотя, о чём я спрашиваю, – решив, что ответа не последует, зеленокожий разочарованно махнул рукой и отвернулся.

Однако в этом вопросе я посчитала, что не имею права утаивать информацию. Лучше сказать и уйти, чем соврать и завязнуть в болоте лжи.

– Не грабила и не воровала…

Он язвительно улыбнулся, и не ожидая иного.

– Но убивала. Два раза – с гарантией, один – почти, – я заставила себя замолчать, осознав, что в голосе проскользнули истеричные нотки.

Мужчины по-новому, оценивающе, осмотрели меня и переглянулись.

– Но о причинах и самом процессе предпочитаю пока не распространяться, – пытаясь выдержать спокойный тон, продолжила я. – Ещё вопросы? Или допрос окончен, и вы соизволите-таки сообщить мне своё решение? – в конце я снова с трудом сдержалась, чтобы не сорваться.

– Мы должны посовещаться с остальными, – вставая, холодно произнёс Свинтус. – Можешь подождать здесь, как только мы определимся, тебя известят, – снисходительно бросил он, и они удалились, а я разозлилась на себя.

Зачем нагрубила? В следующий раз надо лучше сдерживаться. Эти мужчины интересовались вполне естественными вещами, которые действительно необходимо узнать до того, как принять или прогнать. Посидев в одиночестве и остыв, поняла, что мне не светит место в группе. Ведь, если посмотреть со стороны, обо мне складывается не лучшее впечатление: припёрлась чужая, не отличающаяся вежливостью, тётка и хочет, чтобы её мало того, что приняли, так ещё и на её условиях. Не жирно? Вздохнув, я подобрала ещё кусок коры. Пусть лидер не объявил вслух, но очень наглядно продемонстрировал своё решение. Но, всё-таки, стоит дождаться ответа. Хотя бы, чтобы просто уважать себя.

Где-то через полчаса к воде вышел зеленокожий. Присел рядом и долго смотрел на разбегающиеся от капель круги.

– Знаешь, мы обсудили твою кандидатуру и решили… – Росс сделал паузу и я обречённо вздохнула. – Что тебе стоит дать шанс. Так что мы тебя принимаем. И даже на твоих условиях.

Стоп! Я резко вскочила. Это что, согласие?! Не понимаю. Они же должны были прислать отказ!

– Но почему? Я ведь вам никто и никаким боком! Вы приняли неправильное решение… в смысле я не понимаю, с какой стати… – я замолчала, испугавшись, что сейчас сама всё испорчу. – Почему всё же вы решили именно так?

– Мой ответ зависит от того, что ты хочешь услышать: горькую правду или сладкую ложь? – Росс прищурился, и я поёжилась под пронзительным взглядом жёлтых глаз.

Каждый раз, когда зеленокожий приближался, внимание притягивало его странное, хищное и, одновременно, отчуждённое выражение лица. Такой убьёт и не поморщится. Непрошеная мысль заставила нервно сглотнуть, и почему-то захотелось выбрать сладкую ложь. Но если даже сейчас я так поступлю, то потом всё равно не успокоюсь, пока не докопаюсь до истины.

– Давай лучше правду, – тихо сказала я.

Росс задумчиво хмыкнул и отвернулся к реке.

– В твою пользу мы нашли несколько аргументов. Во-первых – ты хочешь присоединиться сейчас, когда мы, мягко выражаясь, не на коне. Во-вторых, посовещавшись, мы решили, что, скорее всего, ты ответила на вопросы честно. На те, на которые соизволила ответить, разумеется. И, наконец, в-третьих, ты нам не так чужда, как хочешь это представить… таинственная незнакомка. Негласно мы общаемся уже неделю.

Последние слова сильно смутили: меня выследили, а я-то считала, что хорошо пряталась.

– Мы, может, и не лучшие следопыты, но и не слепые. Хорошо лазаешь, кстати.

В голову тут же закралось нехорошее подозрение, что положительное решение приняли, только чтобы не лишиться бесплатного поставщика фруктов, но Росс продолжил, словно поняв, о чём я думаю:

– Но никто не обязывает тебя и дальше нас кормить. Это сугубо твоё дело, и мы можем договариваться об этом только в личном порядке. Орден занимается наукой, и от тебя мы требуем только соблюдения наших правил и общих законов. Заметь, мы даже согласились принять тебя на особых условиях, и если что, ты всегда сможешь нас покинуть. Ну как, идём к остальным?

Он протянул мне ладонь, но я, вспомнив, что произошло при моём единственном контакте с представителем противоположного пола, поспешно спрятала свои руки за спину и напряжённо прислушалась к ощущениям. Не почувствовав даже намёка на сексуальное возбуждение, осторожно коснулась его пальцев. Всё в норме. Или страсть у меня бывает припадками, как жор, или меня притягивает только к тому виду, а с этим гормоны не совместимы. Улыбнувшись моей внезапной неуверенности, Росс ободряюще сжал мою кисть и повел к остальным. Запоздало накатила эйфория. Меня приняли! Приняли! Я больше не одна!

– Вот, знакомьтесь, это наш загадочный древолаз по имени Пантера, – представил меня учёным зеленокожий. – По профессии, как вы уже знаете – биолог. Наш лидер Свинтус на Земле занимался юриспруденцией, это, – указал на вечно улыбающегося рыжего парня, – Маркус, наш физик, это Илья, химик по профессии, – кивнул он на шатена, который когда-то предлагал готовить мох. – Игорь – математик, Сева – инженер и, конечно, представительницы прекрасной половины человечества: Юля – астроном, Вера – геолог, агроном – тоже Вера, но мы чаще называем её Вероникой (не пытайся сокращать до Ники – она этого не потерпит), экономисты – Лиля и Света и, наконец, Надя – врач.

Я вопросительно посмотрела на зеленокожего.

– Ах да, я тоже врач.

– Добро пожаловать в общество гнилой интеллигенции, – с изрядной долей самоиронии поздравила Юля, самая высокая из девушек в группе. Впрочем, даже из мужчин выше неё только Росс и то совсем незначительно. – А почему именно Пантера?