Текст книги "Наследники предтеч. Выживание"

Автор книги: Софья Непейвода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Ночь 92-х суток. Река

Ночью, когда гроза затихла, я уединилась в комнатке на своём плотике, тщательно зарылась в мох от непрошеных взглядов и включила компьютер, которым не пользовалась ни разу с тех пор, как присоединилась к другим людям – из страха раскрыть, что кулон не простое украшение. Да если честно, теперь и без него общения вполне хватало. Просматривая последние новости и темы на всеобщем форуме, как обычно, вошла в аську, но скорее по привычке, чем из желания с кем-то поговорить. С тех пор, как прервалась связь с Аллой, я так и не завела ни одного нового знакомства. Поэтому очень удивилась, когда почти сразу же пришло сообщение.

– «Привет из концлагеря», – поздоровалась Алла.

– «Привет, где ты пропадала столько времени? Я тебя уже мысленно похоронила!»

– «Лучше бы в реале похоронила. Меня окружают одни уроды! Я их ненавижу!»

Я недоуменно перечитала это сообщение, после чего на всякий случай выглянула из укрытия, проверить, нет ли кого поблизости, и убедившись, что вокруг спокойно, спросила:

– «Что всё-таки случилось? Может, расскажешь по порядку, а то, если честно, я ничего не понимаю. У тебя были проблемы с компьютером?»

– «У меня проблемы с жизнью были, а не с компьютером! Нашим уродам однажды приспичило глубину местного озера померить, и они, долго мозги не напрягая, приступили к делу. Доплыли до середины озера, сбросили в воду верёвку с привязанным к ней большим камнем. Буквально через пару минут вода как будто взорвалась – вскипела и поднялась огромным столбом. И сразу же стало нечем дышать. Лично у меня создалось впечатление, будто мою голову засунули в полиэтиленовый пакет и закрыли его поплотнее. Причём я в этом пакете уже не меньше пяти минут. Что было после этого, помню смутно. Духота. Жажда. Кипящее, но ледяное, как Стикс, озеро. Приблизиться к нему, чтобы напиться, невозможно, потому что рядом вообще дышать нечем. Хорошо, хоть сбоку ручей есть, но вода не утоляет жажду. Духота. Я бы тогда всё отдала даже за глоток воздуха из общественного сортира. Перед глазами темно и противный серо-красный туман. Как потом выяснилось, этот ад продолжался больше полутора месяцев. По настоящему я пришла в себя только четыре дня назад – но голова ещё до сих пор болит, только что и смогла: пить и дышать. А вчера к вечеру первый раз встала самостоятельно».

– «Ну и жуть…»

– «Это жуть? Это ещё цветочки! Прихожу я, значит, в себя, а вокруг мумифицированные трупы. И я сама немногим их лучше: худая, как скелет, обтянутый сухой бумажной кожей. Не просто все ребра видны, а ещё и позвоночник на животе спереди почти проглядывает. Я, как впервые себя увидела, чуть от испугу не окочурилась. А этим тварям хоть бы хны! Не просто выжили, но и выглядят на все сто! Господи, как же я их ненавижу!»

Ещё раз просмотрев всю нашу недлинную сегодняшнюю переписку, я так и не поняла, кого Алла имеет в виду под «тварями». Скорее всего, каких-то местных животных, но всё же стоит уточнить.

– «А твари – это кто?»

– «Как кто?! Наши же уроды!»

Прояснила, называется, вопрос. Хотя на кое-какую мысль её ответ всё же меня навел.

– «Те, что глубину озера измеряли?»

– «Да нет, те нормальные люди, они все погибли. А эти живут и горя не знают!»

После долгих расспросов удалось выяснить, что ненавидит Алла тех людей из её селения, которые практически не пострадали в результате неожиданного бедствия. То есть большую часть жителей. Меня залихорадило, когда я поняла, что окружающие её люди резко делятся на две группы: погибших и находящихся при смерти и спокойно проспавших полтора месяца и не испытавших при этом хоть сколько-то значимого дискомфорта. Люди там минимум двух типов! А значит – двух видов! Теперь, если удастся выяснить, кто какой…

– «А ещё эти уроды чем-нибудь отличаются?»

– «Как были, так и остались лентяями редкими! Их-де всё устраивает, и ничего они менять не хотят. Хорошо хоть раньше нормальным людям что-то делать не мешали, но думаю, что это опять-таки из-за лени. А сейчас гораздо хуже стали – свои коварные планы лелеют. Убью их всех! Собственными руками задушу, как только силы появятся!»

– «Подожди, зачем же сразу так? – снова выглянув наружу, я быстро допечатала. – У тебя сейчас день или ночь?»

– «Ночь, а что?»

– «Тогда давай закругляться, ляжешь, поспишь, глядишь, и настроение исправится…»

– «НЕТ!!! Я ни за что спать не лягу! Если я засну, то умру и стану зомби! Они делают из нас зомби. Пойми же ты, наконец!»

Прочитав это послание, я потрясла головой и снова посмотрела на экран. Бред какой-то!

– «Так там у вас зомби ходят?!»

– «Пока нет, но я знаю, они ждут, пока мы заснем, чтобы сделать из нас своих безмолвных и безвольных рабов! Мы все об этом знаем. Но мы умные. Мы не будем спать, сколько потребуется и, когда эти ГАДЫ, наконец, перестанут за нами следить, избавимся от них! И вот тогда выспимся!»

Если зомби вокруг нет, то почему вдруг Аллы такие мысли? Да и вообще, что за бред она несёт?!

– «Вы – это кто?»

– «Мы – это нормальные люди! Нас и так очень мало осталось, а они хотят и последних в зомби превратить! Вон, сидит один неподалёку и следит, тварь! Не дождется!»

Чем дальше, тем больше я сомневалась в том, что Алла находится в своём уме. Но, если хотя бы первая часть её рассказа – правда, всё же стоит продолжить разговор. И попытаться хоть что-то выяснить.

– «Ты уверена, что за тобой следят?»

– «Ещё бы! Он же каждый час подходит: своим зельем некромантским накормить пытается! Не выйдет!»

– «Чем накормить?!» – не удержалась от уточнения я.

– «Гадостью какой-то! Чтобы волю подавить и под контроль взять!»

С каждой фразой всё сложнее становилось понять, что там происходит. И ведь самое паршивое – на розыгрыш не похоже. Ведь не станет же человек ради шутки столько времени компьютером не пользоваться?

– «А ты вообще что-нибудь ела с тех пор, как пришла в себя? – с тяжёлым сердцем спросила я. – И спала?»

– «Я, что, на дуру похожа?! Конечно, НЕТ! Они же только этого и ждут!»

Так, с ней всё ясно. Даже просто бодрствование в течение четырёх суток, особенно местных суток, уже может послужить причиной сумасшествия. А ведь нарушения в психике и до этого были весьма серьёзные, иначе почему бы вдруг человеку и не поспать? Кстати, а ведь если подумать, то и «некромантское зелье» может оказаться банальным бульоном или супом. Но тогда…

Следующее сообщение заставило отвлечься от пришедшей в голову идеи.

– «Пантера, послушай, если я всё-таки погибну, пообещай, что разберёшься с ними! Если мы их не уничтожим, они уничтожат нас!»

– «Алла, успокойся, всё будет хорошо, ты выживешь и поправишься, – быстро написала я. – Но тебе надо есть. Не хочешь брать пищу у них, попробуй найти что-нибудь сама. Хоть немного».

– «Не могу! Всё вокруг отравлено! Даже воду пить опасно, но я не могу не пить! Ты что, мне не веришь?!»

Я задумалась, не зная, что ответить. Врать не хотелось, но сказать «да» означает прекратить разговор. Потом меня осенило.

– «Алла, опиши мне ваших врагов. Чтобы смогла их узнать при встрече».

– «Они ленивые уроды!»

– «Как мне их отличить от нормальных людей?» – терпеливо повторила я.

– «Они высокие, безбородые и, главное, не живые! Вампиры, да-да, они вампиры, которые высосали из нас почти всю кровь! Твари, живущие за счёт других!»

– «Все высокие? И мужчины и женщины?»

– «Да, они все выше нас. И все мужчины безбородые. Ну что, ты обещаешь?»

Я быстро отключилась от Интернета, надеясь, что Алла примет мою пропажу за простой разрыв связи. В крайнем случае, придумаю какую-нибудь причину. Если ещё будет для кого придумывать. Несмотря на угрызения совести за резкий уход, я понимала, что пока не выдержу продолжения разговора.

Выходит, в селении Аллы пострадали в первую очередь те, кто здесь остались нормальными и, наоборот, те, кто здесь превратился в троллей, там остались людьми. И, судя по всему, неплохими людьми – иначе бы не пытались вернуть силы заболевшим. У меня слишком реалистическое мировоззрение, чтобы поверить в «некромантов» и «зомби». Логичнее, что, да, вид Аллы пострадал на порядок больше, в том числе, возможно, лишился здравого рассудка, а потом по какой-то причине отказался от чужой помощи. Только почему так поступили все сразу, или, по крайней мере, большинство заболевших? Наверняка что-то подтолкнуло их к такому решению.

Тролли. До того, как началось перерождение, я не видела в этих людях ничего отталкивающего. И не верю, что такая ненависть может возникнуть только из зависти, что кому-то лучше, чем им. Хотя, если из другого вида в живых осталось совсем немного, как говорит Алла, и если нашёлся тот, кто умеет говорить убедительно…

В эту ночь произошло и приятное событие. Ближе к утру прооперированный ненадолго пришёл в сознание. Мы все посчитали это за хороший признак, тем более, что воспаление уменьшилось, и большая часть тканей раны приобрела здоровый оттенок, хотя температура ещё не спала.

93–94-е сутки. Река

На следующий день, вопреки всеобщему ожиданию, остановку решили не делать – причиной послужила замеченная у удобного водопоя троллиная пара. В принципе, никто не запрещал рискнуть и, отделившись от общего каравана, пристать к берегу в одиночку, но я так и не заметила никого, решившегося на такой поступок. Наверное, большинство, если не все, люди с таким характером, остались гораздо выше по течению – там, где расположилась другая группа. Воспоминание о ней вызвало невольную улыбку: всё-таки приятно, когда твоё окружение хоть в чём-то похоже на тебя.

Из-за того, что к берегу не приставали, запасы пополнялись почти полностью за счёт не слишком удачной рыбной ловли, и мы дружно сошлись на том, что надо экономить. Но на практике это решение никто не исполнял: я – поскольку боялась возобновления жора, у большинства остальных также находились уважительные причины, а кое-кто просто забывал. Даже при Свинтусе наша дисциплина была гораздо лучше.

– Пантера, а ты случайно не беременна?

Оторвавшись от очередной партии морского боя с Игорем, я удивлённо воззрилась на Надю.

– Случайно – нет.

– А не случайно? – ничуть не смутилась врач.

– И не случайно – нет.

– Ты уверена? – и голос, и выражение ярко-синих глаз выразили глубокое сомнение в моей правоте. – Просто, если есть хоть малейшие подозрения, лучше не скрывать. Вред я вряд ли причиню, а помочь смогу.

Я тяжело вздохнула.

– Надя, знаешь: чтобы забеременеть, надо сначала заняться сексом. А если его не было, значит, и беременности нет, – разъяснила, как маленькому ребёнку. – Поэтому и уверена.

– Сочувствую, – кивнула Надя, и я недоуменно на неё покосилась. Вроде не издевается.

– Чему?

– Тяжело, наверное, быть одной.

Невольно вспомнив Дмитрия, я ещё раз вздохнула. Странно, что у меня до сих пор остались к нему тёплые чувства, несмотря ни на его изменившуюся внешность, ни на его сексуальные контакты с другими женщинами, ни даже на потерю рассудка. И в виде тролля он мне симпатичен. Стоп! Я яростно потрясла головой, отгоняя непрошеные мысли, и поспешила изобразить снисходительную улыбку.

– Ерунда. Я не чувствую потребности в таких отношениях.

– Тем лучше, – неодобрительно сказала Надя и ушла к очагу, оставив меня наедине со своими воспоминаниями.

К полудню впервые за последние несколько дней распогодилось, и из-за облаков выглянуло ласковое солнце. Чтобы в полной мере насладиться сухим теплом его лучей, я забралась на крышу навеса большого плота, где в полудрёме и провела несколько счастливых часов. Выспавшись, ещё некоторое время любовалась насыщенно голубым небом, размышляя о жизни. Мысленно перебирая все события и разговоры с момента присоединения к учёным, пришла к неожиданному заключению и, спеша проверить его правильность, соскочила вниз и направилась к девушкам.

– Надя, а ты беременна? – спросила без обиняков.

Врач с улыбкой кивнула.

– А кто-нибудь из остальных? – я с подозрением наблюдала за поголовным весельем женского коллектива.

– Все, кроме тебя и Юли.

Сев, я присоединилась к приготовлению раннего ужина. Но уже через пару минут любопытство взяло вверх.

– Юля, а тебе нравится кто-нибудь из парней на плоту? – сказала и тут же поняла, что вопрос чисто риторический, поскольку неоднократно наблюдала её общение с низкорослым химиком.

– Илья, – подтвердила мои умозаключения астроном. – Мы с ним женаты вообще-то.

Я помолчала, пытаясь осмыслить услышанное. Конечно, я уже начала подозревать, что между учёными существуют достаточно серьёзные отношения, но чтобы сразу так… Хоть прямо на их плот переселяйся, чтобы в курсе событий быть!

Украдкой окинув взглядом высокую и дородную Юлю, перевела внимание на химика. Ниже жены более, чем на полголовы, но не уступающий ей в ширине плеч, кареглазый, светлый шатен со слегка загорелой кожей. В отличие от добродушной Юли, Илья как будто всё время настороже, смотрит подозрительно и внимательно. Сложно, представив их вместе, сохранить серьёзность – слишком забавное сочетание получается.

Так, теперь рассмотрим остальные возможные пары. Зеленокожий. Не обделяет своим вниманием сомнительного качества ни одну из девушек, кроме меня, особо концентрируя усилия на Наде с Лилей. Но не думаю, что он составляет пару хоть с кем-то из них. Маркус кокетничает вообще со всеми, и мной в том числе, но больше всего общается с Вероникой и Светой. Подозреваю, что вечно улыбающийся физик просто не может выбрать одну из двух. Сева, скорее всего, уже образовал семью с Верой, судя по их запредельно тёплым отношениям и тому, что ни геолог, ни инженер не пытаются заигрывать с другими. Кстати, если моё предположение верно, то у них очень красивая пара получилась. Невысокая, гибкая, фигуристая голубоглазая красавица со светло-золотистыми волосами, персиковой кожей и нежными чертами лица и благородный аристократ с волосами цвета вороного крыла и темно-фиолетовыми глазами. Аж завидно.

Ну и, наконец, Игорь. Такой открытый и приятный в общении мужчина, как математик, просто не может оказаться без пары. Хотя, кто его любовь, мне вычислить так и не удалось.

– А ещё официальные пары есть? – я потянулась за следующей порцией листьев для зелёного салата.

– Ну, это смотря, что считать официальным, – усмехнулась Юля. – Нас ни в церкви не венчали, ни в загсе не регистрировали.

Я немного обиженно посмотрела на неё.

– Ты ведь прекрасно поняла, о чём я спрашиваю.

– Я живу с Севой, – счастливо улыбнувшись, поведала очевидную истину Вера. – Он самый лучший, – восторженно добавила она.

– А мы с Вероничкой делим Маркуса, – обняла подругу Света.

От неожиданности такого заявления я проглотила недожёванный кусок капустного стебля.

– Как делите? – немного хрипло уточнила, откашлявшись.

– Представь себе, официально! – лукаво улыбнулась Вероника.

– Оглянись вокруг, – спокойно пояснила Надя. – Думаю, ты уже заметила, что женщин в целом несколько больше мужчин. Поэтому и образуются такие, полигамные, семьи.

А я бы смогла делить своего мужчину с другой женщиной? Непрошеная мысль заставила поморщиться. Хотя, если бы этим мужчиной оказался Дмитрий… Стоп, я не хочу снова родить межвидовых уродцев. Значит, нельзя даже думать о такой возможности. Чтобы отвлечься, попыталась переключить внимание на полигамную семью. Две жены, удивительно разные, но если поставить рядом с мужем каждую в отдельности – получилась бы вполне нормальная пара. А так… Света – синеглазая загорелая брюнетка с высокой причёской и очень правильными, почти королевскими чертами лица и такой же фигурой, разве что чуть широковата в плечах. А Вероника – чуть ниже первой ростом обладательница тёмно-коричневой, почти чёрной кожи, огненно-рыжих волос, заплетённых в две нетолстые косички, и оранжевых глаз. Не знай я, что все они одного возраста, посчитала бы агронома ещё подростком. Нет, тело её уже вполне сформировалось, но движения, пластика, живое подвижное лицо, на котором отражаются все эмоции, придавали вид ребёнка. У Маркуса, их мужа, волосы и бородка почти такого же рыжего цвета, как и у Вероники, но вкупе с ярко-зелёными глазами и атлетической фигурой (цвет кожи почти как у Светы) он занимает какое-то промежуточное положение. Наверное, двум таким разным женщинам сложно жить рядом – да ещё и делить одного мужчину.

– И как вы? – сочувственно спросила я.

– Нормально, не жалуемся, – пожала плечами Света. – Маркус старается ни одну вниманием не обделять.

– Только, на мой взгляд, даже слишком старается. Не только своих жён, а ещё и каждую проходящую мимо женщину! – ревниво добавила Вероника.

– А кто с Игорем и Россом? – готовясь позавидовать одной и посочувствовать другой, поинтересовалась я.

– Никто.

– Почему?! – поражённо воскликнула я, не понимая, чем девчонкам не понравился математик.

– А как ты сама представляешь семейную жизнь с Россом? Только честно, – заулыбалась Юля.

– Насчёт Росса у меня вопросов нет, только насчёт Игоря, – пояснила я свой вопрос.

– А он женщинами не интересуется, – подняла холодные, как серый лёд, глаза Лиля. – Впрочем, справедливости ради скажу, что и мужчинами тоже, – снисходительно добавила она, заметив мою растерянность.

Всё равно не понимаю! Такой хороший парень – и никому не нужен! Да будь я одного с ним вида, то точно бы не упустила…

Украдкой покосившись на Лилю, я улыбнулась. Ей бы пару с зеленокожим составить. Он – хищник, она – жестокая снежная королева. Даже её взгляд вызывает ощущения, схожие с теми, которые возникают при пристальном внимании жёлтых глаз Росса. От обоих мурашки по коже и желание сбежать подальше.

Мы ещё не успели приготовить ранний ужин, когда чёрные тучи заволокли небо, и началась гроза. Но непогода не испортила настроения и, поев вместе с остальными, я отправилась вырезать для себя индивидуальную посуду, благо корок от папортошки достаточно, есть из чего выбрать.

Около полуночи, когда дождь ненадолго стих, снова вышла на связь с Аллой. И крепко с ней поссорилась из-за нежелания давать обещания, которые не собираюсь выполнять. Увидев, что уговоры на меня не действуют, Алла психанула, обвинила меня в сговоре с её врагами, после чего удалила из своего списка контактов.

На следующий день первое поколение личинок начало вылезать из всё ещё открытой раны пациента. Поэтому, во время очередного осмотра мы постарались выбрать самых крупных, чтобы они не расползались по всему плоту. Кроме двух ранее выявленных, остальные три вида насекомых патологического влияния, судя по всему, на больного не оказывали, и мы, в свою очередь, их не беспокоили, с умилением наблюдая, как бережно они убирают с открытых тканей кусочки гноя и отмершей плоти. Извлечённых из раны и покрывающего её мха личинок всё это время крутившийся рядом физик забрал, заодно выловив всех расползшихся, и подманивал ими рыбу. То ли из-за этого, то ли из-за чего другого, но улов в этот вечер оказался на редкость удачным: дюжина рыб почти полуметровой длины, по внешнему виду больше похожих на сплющенных с боков змей.

95-е сутки. Река – джунгли – река

Последние несколько дней к Талю то возвращалась сознание, то он опять впадал в беспамятство. И, наконец, этим утром прооперированный окончательно пришёл в себя. Признак, который мы посчитали обнадёживающим, несмотря на то, что у больного почти не было сил даже для того, чтобы ответить на вопрос о самочувствии. Впрочем, если он пойдёт на поправку, то говорить скоро сможет. Надо просто набраться терпения.

Я сидела на краю своего плота, болтая в воде ногами, и наблюдала за группой из семи троллей, дружелюбно махающих проплывающему мимо каравану. За последние три дня даже не высматривая специально, удалось увидеть не меньше троллей, чем за всю предыдущую жизнь в этом мире. Создаётся впечатление, что мы не удаляемся, а наоборот, приближаемся к тому месту, где их больше всего. Уже четвёртый день плывем без остановок. Хочу в лес!

А что, это идея! Если удастся выбраться на берег и залезть на дерево незаметно от троллей… Или даже проще: плюхнуться в воду и, когда последнее плавсредство скроется из виду, взлететь к кронам. Жаль, что наш плот идёт ближе к середине, чем к концу каравана. Но хорошо, что позавчера русло реки сильно расширилось, обзаведясь вдобавок многочисленными рукавами и островками, соответственно, скорость течения уменьшилась, а, значит, я спокойно смогу обогнать плот по берегу. Осталось только выбрать подходящее место, желательно с берегом, поросшим густыми зарослями колючих кустов. В таких местах тролли вряд ли бродят, а спрятаться и переждать, пока все отплывут подальше – самое то.

– Народ, можно я корзины позаимствую? – указала я на две облюбованные ёмкости. По качеству они показались мне на порядок лучше остальных, да и по размеру явно лидировали. К тому же у каждой предусмотрена плетёная крышка – что очень важно для сохранения добычи. Из общей массы самодельных корзин ярко выделялась только ещё одна, остальные находились примерно на уровне моих.

– Зачем они тебе? – поинтересовалась Юля.

– Схожу по деревьям полазаю. Заодно, может, фруктов наберу. А то запасы уже кончаются.

– Не боишься? – Игорь внимательно оглядел берег.

Я пожала плечами.

– Боюсь. Но на плоту сидеть уже не могу.

Зеленокожий понимающе улыбнулся.

– Пусть идёт, если хочет. Она достаточно жила одна, чтобы реально оценивать свои шансы.

Я невольно поморщилась – как же всё-таки раздражает некоторые дурные привычки Росса – например, нынешний язвительно-снисходительный тон и пристальный взгляд.

– Ладно, бери, – кивнула астроном. – Но поосторожней там.

Дождавшись густых зарослей на левом берегу, я спустилась в воду и бодро поплыла в ту сторону, толкая связанные корзины перед собой. Через несколько минут добралась до мелководья и, убедившись, что троллей не видно, залезла в кусты. Некоторое время тихо сидела, прислушиваясь, после чего, обнаружив, что нахожусь буквально в нескольких метрах от большого ствола, прокралась до него и поднялась в кроны. Если все уже знают о моем древолазаньи, незачем скрываться. Другое дело, если бы пришлось использовать флиграв, ведь показывать такие возможности – значит, подставлять себя под удар. Решив не терять времени даром, я немного удалилась от реки и, активно используя флиграв, поспешила вниз по течению, рассчитывая сильно обогнать плоты.

Никогда не устану любоваться окружающей природой. Почти не останавливаясь, но и не слишком торопясь, успевала перехватить где листик, где ягодку, а где и крупного древесного таракана. Грусть и щемящая тоска, со вчерашнего дня поселившаяся в сердце, отступила, и я снова чувствовала себя свободной, как и все вокруг. Хорошо здесь, высоко в кронах! Мир, я люблю тебя!

Резко затормозив, я покрепче ухватилась за ветку и насторожено посмотрела на паукообразную обезьяну, сидящую на соседнем дереве. Та, в свою очередь, тоже не обделяла меня своим вниманием, скорее всего, не слишком довольная, что незваная гостья чуть не прервала её уединение. Ну, мне-то не трудно сменить маршрут, лишь бы она не напала. Медленно, стараясь не делать резких движений, я подалась назад.

Недовольно фыркнув, обезьяна поудобнее устроилась в гнезде, наподобие тех, которые строила я, когда ночевала в джунглях. Стоп! Поняв, что если сама не полезу, агрессии не последует, я успокоилась и, ещё отступив, с любопытством оглянулась на древесного хищника. И только сейчас заметила два небольших живых комочка, вцепившихся в пышную гриву матери, которая, в свою очередь, с тихим ворчанием придерживала детёнышей средними руками. Прямо семейная идиллия.

Больше ничего особенно опасного на пути не встретилось, и через пару часов, посчитав, что обогнала караван достаточно, я приступила к наполнению корзин. Сначала набрала фруктов, потом промежутки между ними заполнила ягодами и костянками. Закупорив плотно набитые корзины, села перекусить, не преминув поохотиться на многочисленную мелкую живность крон.

Шло время, а плоты на реке всё не появлялись, и я забеспокоилась. Может с ними что-то случилось? Или, мало ли, они каким-то образом умудрились меня обогнать? По одной перетащив корзины поближе, устроилась на дереве, чья крона нависала над речным потоком и, чтобы не терять зря времени, приступила к ловле ящериц. Добычу привязала волосяной леской к крышке одной из корзин и задумалась, периодически поглядывая на реку. Если вдруг придётся нагонять плоты, то почти от всей добычи надо будет избавиться – слишком пожадничав, я нагрузила корзины так, что даже одну нести могла с трудом.

Наконец показался караван и, облегчённо вздохнув, я перебралась на верхушку самой длинной из не слишком высоко нависающих над водой веток. Под моим с корзинами весом, на всякий случай несколько уменьшенным с помощью флиграва, побег погнулся, в результате чего расстояние до воды не превышало трёх метров. Висеть вниз головой, с двумя корзинами в руках и держась за ветку только ногами, оказалось не слишком удобно, причём большей частью именно из-за корзин, но лазить туда-сюда вряд ли лучше, тем более, что не сбросив переполненные ёмкости, я не смогу принять нормальное положение, а расставаться с добычей жалко. Поэтому я решила дождаться плавсредства учёных так, пообещав себе в следующий раз не спешить.

Мимо меня медленно проплывали плоты, пассажиры которых не упускали возможности посмотреть на бесплатное представление, некоторые даже зазывали к себе. Наконец показалось знакомое плавсредство и… прошло мимо на расстоянии добрых тридцати метров, прямо по центру реки. Не заметили они меня, что ли? Как вообще можно не увидеть, я тут как флаг вишу, всеобщее внимание привлекаю! От возмущения я потеряла дар речи.

– Эй, девушка, давай ко мне, – предложил Ясон, отклонив свой плот от прямого курса и приближающийся так, чтобы оказаться прямо подо мной. Недолго думая, я воспользовалась приглашением, передав корзины золотоволосому, после чего соскочила сама.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я.

– Не за что. У меня золотое сердце, – отмахнулся Ясон, и я с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. Всё-таки, такие хвалебные оды самому себе в устах любого мужчины звучат, как минимум, забавно.

– Угощайтесь, – открыла одну из корзин.

Кивнув, меднокожая женщина достала несколько фруктов.

– Меня зовут Аня, – она выжидательно посмотрела на меня. После того, как я представилась, продолжила. – Пообедаешь с нами?

– Угу, – сразу же согласилась я. – Не знаете, что с ними? – кивнула в сторону плота учёных.

– Я их крики сегодня слышала. Ссорились, на всю реку орали, – заулыбалась Аня, быстро накрывая на стол. У меня аж слюнки потекли, несмотря на то, что совсем недавно поела. Обед состоял из рыбы, запечённой с папоротниковыми клубнями и зеленью. А к чаю из ароматных трав предложили фруктовую пастилу и полупрозрачные розоватые кристаллы в бамбуковой баночке. Увидев, с каким удовольствием Ясон с женой ими лакомятся, я решилась попробовать, разумеется, сначала проанализировав на ядовитость. Сахар! С небольшим привкусом «пьяных фруктов», как люди назвали упавшие с деревьев подбродившие перезрелые плоды, навроде тех, которые я встретила на второй день жизни в этом мире.

– Очень вкусно, – одобрила я успехи пары.

– У меня золотая жена, – похвастался Ясон. – И руки у неё золотые!

Я кивнула, но «золотой мальчик» продолжал расписывать какое у него все «золотое». Так что вскоре я стала пропускать его речи мимо сознания. Зато теперь понятно, почему именно у него такое прозвище (ведь он не единственный желтокожий человек в караване). Потом попыталась перевести разговор на учёных, но из рассуждений Ясона вынесла совсем немного информации. Ясно одно: они опять пытались решить, кто возьмёт управление. И, скорее всего, опять не пришли к согласию.

– А как тебе Дет? – попыталась разузнать о потенциальном лидере я.

– Дедок – ничего мужчина. Не золотой, но неплохой. Паук. Всегда поймает в свои сети то, что хочет поймать. Будет вашим, – категорично добавил Ясон.

– То есть без вариантов? – с сомнением потянула я.

– Если змею не потревожит, всего добьется, – уверенно кивнул золотоволосый, чем усилил моё недоумение.

– Какую змею?

– Посвящённую, – снисходительно пояснил Ясон. Выходит, «змеёй» кличут одного из учёных. Но кого?

– А по имени можно?

– Это Игорь, – улыбнулась Аня, и я чуть не рассмеялась. Как добытчик Ясон, может, и великолепен, но рассуждать не умеет. На мой взгляд, для Дета гораздо большую угрозу представляют Росс с Севой. А уж змеей математика называть – вообще глупость! Даже обидно за него.

Наконец, золотоволосый успокоился и, пообещав скоро пересадить меня к учёным, перелез на другую сторону постройки, где располагались гребли.

– Ну дает, Игорь, и вдруг змея, – тихо пробурчала я себе под нос, но меня услышали.

– Ясон считает, что змея очень умная и за счёт ума победит любого врага, кроме дракона, – вполголоса пояснила Аня. – Ясончик вообще больше всего змеями и драконами восхищается. Так что это – похвала. И, знаешь, я понимаю, что с первого взгляда мой муж может показаться не слишком умным. Но не стоит его недооценивать. Поверь, он знает, что говорит.

Я понимающе кивнула, но не поверила. Для любой влюблённой женщины её мужчина самый умный. Но со стороны виднее.

Вскоре мы достаточно приблизились к плоту посвящённых, чтобы стало возможно передать корзины Севе, не уронив их в воду. Ещё раз поблагодарив Ясона за помощь, а Аню – за вкусное угощение, я перебралась сама. Ссора уже стихла, но люди ещё не успокоились. Нет, всё-таки однозначно: Росс, и, особенно, Сева гораздо опасней.

Разгрузив добычу и не сдержавшись, чтобы не высказать учёным своё возмущение их поведением, я отправилась отдыхать. А в это же время на одном из берегов наш караван провожал заинтересованным взглядом очередной тролль.