Текст книги "Уроборос (СИ)"

Автор книги: Софья Липатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Цена. Глава 5

Валери

– Кто? – глаза Эли округлились, а я тут же захлопнула рот, – Валери, тебе пятнадцать, какой сын?

– Простите, – я помотала головой, поднимаясь на земле, – просто это дерево.

Сильнее обняла подругу, невольно косясь на Лавра. Крейн что-то сделал. Мысли судорожно искали в памяти нужную модель поведения, но… как понять, какой это из циклов? Внутреннее чутье подсказывало, что Эрик что-то очень сильно повернул. Или Всевышний не докрутил.

Я ни разу не переплывала Исиду.

Потому что стоило мне оказаться в воде без Крейна – она тут же тащила меня обратно. Ко Вратам. Где так и осталось мое тело и улетала душа. Он что-то сделал.

Глаза шарили по земле в поисках подсказки. Зацепиться хоть за что-нибудь. Но ведь каждый раз все было почти одинаково. Догадка зацепилась, развивая мысль. Нервно облизнув губы, опираясь на плечо Эли, я еще раз прошлась взглядом по земле.

Ее нет.

– Эли, а где моя Книга? – осторожно спросила я.

По сути, она должна быть у Сестер, но я не видела Книг ни у Макса, ни у Эли. Вообще ни одной Книги на всем берегу. Даже там, где сидел Крейн, преобразователя не было.

– Какая? – Эли нахмурилась, – Ты что-то читала тут?

– Забыла в прошлый раз, не видела? – не моргнув глазом соврала я, – Желтенькая такая.

Эли отрицательно покачала головой.

Мурашки поползли по коже, а Макс быстро завернул меня в куртку. Поморщившись, я окинула берег взглядом. Крейн пока еще там. Знать бы, куда он направлялся после. Я точно была с Эли и Максом. Мы обсуждали какую-то ерунду, они пытались меня отвлечь от неудачной попытки. Но точно помню, что мы как-то пересеклись позже. Увидеться нужно было срочно, но что-то испортить я боялась.

Потому что мы были в первом цикле.

В начале конца.

Споткнувшись, я вылетела из рук Макса, пропоров носом землю. Да что сегодня со мной твориться? Снег залепил лицо а до носа донесся запах гниения. Волоски на шее встали дыбом, заставляя дотянуться рукой до шрама. Огнем горит, щипит. И… очень хочется есть. Холод пробирается под накидку из шкур чудовищ, заставляя ежиться. Голова кружится, сложно подняться. Тошнит? Ком встал в горле, так и не давая прийти в себя.

– Оставайся тут, – Крейн сел на корточки, схватив меня за руку.

Между бровей залегла морщинка, а пальцы Осириса подергивались. Он оглядывался вокруг. От малейшего движения его зашатало, но зажмурившись, он сильнее сжал мою руку.

– Что происходит? – выдавливаю я из себя, цепляясь за него, как за спасательный круг.

– Что ты помнишь? – Крейн тяжело дышит, выстраивая вокруг нас щит энергии.

А я так и не нахожу в себе сил подняться на ноги.

– Как убиваю тебя не помню в какой уже раз, – шиплю я.

А Крейн просто кивает головой, продолжая внимательно осматривать местность.

– Прекрасно, – от первого шороха он тянет меня ближе, – я нашел у Врат твое тело по жизненному следу, что ты оставила Максу. И отцепил его, протащив вместе с нами за Врата. Дальше выплыл уже с тобой в Стиксе. Вопросы?

Откашлявшись, я как обезьянка вцепляюсь в тело Крейна, взбираясь по нему, чтобы удержаться на ногах. Меня штормит из стороны в сторону, а во рту ощущение пустыни, что царапает горло при каждом вздохе.

– Что происходит? – повторяю я свой вопрос, а Крейн ловит меня, не давая упасть.

– Смещение циклов, – Крейн оглядывается, завидев первое существо.

Холод пробирается под кожу, задевая самую суть.

– И что ты сейчас делаешь? – голос не слушается, а мышцы Крейна напрягаются под моими руками.

– Создаю, Валери. Из всех циклов – один.

– А почему я, – голос срывается, потому что в следующую секунду все уже становится темно.

Почему я хожу по циклам вместе с ним? Разве я не должна была остаться за Вратами? Пламя стирает все, но я вижу друзей и чувствую их. Я снова чувствую все, что и всегда. Меня носит по временам, словно ветку швыряет течением, пронося перед глазами картинки прошлого. Я не чувствую связи или потока. Пока не оказываюсь в пещере с кинжалом в руках.

Рэндалл дышит в спину, а обожженные потоки больно скручиваются внутри. Твою мать. Крейн пытался предотвратить вот этот момент? Но тогда ему стоило перенести нас в чуть по-раньше. Пока я не успела хватануть лишнего. Застонав, я смотрю на тело перед собой. Оливер. Сглотнув слюну, невольно касаюсь его. В этом моменте есть только я. Поэтому я в нем?

В этот моменте нет Всевышнего и Сильнейшего.

Есть лишь Безмолвная.

Стоп.

В этом моменте Всевышний в теле Лавра удерживает равновесие один, так же, как и в последний раз. В конце.

Крейн снова дает мне выбор.

Я уже знаю, что легко убью Рэндала. И могу оставить все, как есть. Упокоить Оливера и Мир канет в Бездну. Поток сам тянется к Рэндалу. Я сделала правильный выбор. В прошлый раз, в этом месте, я сделала правильный выбор. Потянув поток, я на автомате повторяла то, что делала уже несколько раз. Здесь не нужно ничего менять. Я после дам себе много подсказок. И это откроет нам всем тайну.

Мы спасем Мир только потому, что я дам себе стать чудовищем.

Это правильно.

Чувствуя, как измененный поток врывается в мой резерв я прощаюсь со всеми. Не знаю, в какой раз.

Я все сделала правильно.

Аромат лета. Неповторимый, вкусный, с нотками теплого моря и зелени. Распустившихся цветов, как в саду у Крейнов. Горячо любимых Натали и в тайне ото всех мной. Свежий, если подует ветер. Душный, если ты не в тени около реки. Но уж точно так не пахнет за Вратами. Хотя кто знает? Сейчас мне просто нравится лежать. Тот самый момент, когда ты чувствуешь такую усталость, что тело словно расплывается по мягкой поверхности. Земля кажется мне сейчас пуховой периной, а трава – нежной простынью, что охлаждает и дарит покой. Громкое пение птиц вызывает улыбку. Мне кажется, что я семь тысяч лет не слышала птиц.

И почему-то хочется обнять весь Мир.

Ощущение близкое, что было в детстве в саду у Лавров. Только там были яблоки, а здесь плоды гораздо вкуснее. Сама жизнь. В воде раздается плеск, но я знаю, что это рыба.

Потому что гибридный поток молчит. Сети больше нет, существ нет. Связи нет. Граница не тянет меня, а запах смерти, что давно вонял в Пограничном лесу Пламенем, исчез. Есть только теплое ласковое солнце, что танцует по моему лицу. И ощущение непонятно откуда свалившегося на меня счастья.

– Спасибо, – шепчу я пересушенными губами, открывая глаза и глядя в неповторимое лазурное небо с белыми, словно снег, облаками, – спасибо.

– Девушка? – чей-то голос раздается около самой моей головы, – С вами все в порядке?

Это просто Осирис. Какой-то молодой человек, юный, под руку с симпатичной девушкой Ра, напоминающей Эли. Я смеюсь, с трудом усаживаясь на корточки. Они недоуменно переглядываются, а я лишь чувствую, что слезы катятся по щекам. Я киваю, а они, улыбаясь, удаляются туда, где слышен смех и шум голосов.

Люди гуляют по берегу Стикса. Спустя семь тысяч лет жизнь продолжила свой бег.

Дом Рабоса заметен от самой границы. Он разросся в целую сеть строений и больше напоминал маленький город, чем то, где выросла Валери. Но первое, что я увидела, было не это. В меня врезался ребенок. Маленький, с разбитым носом, но с улыбкой до ушей. Настоящий карапуз. Упитанный и активный, он отбежал так же быстро к другим, словно меня тут и не было.

– Карл! – от смеющегося крика учителя внутри на секунду возник холод, – Твой папа настоятельно просил тебя быть осторожнее не врезаться в людей.

И я не вижу в ней ничего плохого. Ни в ком из них. Я очень надеюсь, что это не мираж, и улыбаясь иду дальше. Пусть у меня нет энергии, но живой поток послушно скользит вокруг, пока я пытаюсь найти следы гибридов в Эписе.

Никого. Словно три года назад они не разносили здесь все в клочья. Я пока не знаю, куда мне идти, но ноги сами приносят к большому Белому дому. Сегодня нет места нерешительности, но я все равно боюсь. Страшно посмотреть на них. Ведь… они скорее всего помнят. Вряд ли Мир забыл о существовании Эрика Крейна. Просто все немного стало другим. Но к такому хочется привыкнуть до дрожи в коленях. Пальцы вновь проходятся по шее, где до конца моих дней так и остался шрам с номером.

Кажется я не была готова к тому, что дверь откроется так быстро. Все слова пропали из мыслей стоило наткнуться на взгляд светло-голубых глаз. Натали стояла сама, это первое, что я заметила. Немного осунувшаяся, с кругами под глазами. Прищурившись, она разглядывала меня, а я могла лишь переминаться с ноги на ногу. Что говорят человеку, которого чуть не съели заживо? Закусив губу, я почувствовала, что слезы наворачиваются на глаза. Они жгли изнутри, не давая словам обрести форму и вылезти изо рта. Пусть время и изменило свой бег, но на тех, кто связан с богами, это сказывается по другому. Сглотнув слюну, я лишь открыла рот, как надрывный всхлип заставил меня вздрогнуть и поднять глаза.

Закрыв ладонями рот, Натали плакала. Глаза покраснели, а слезы лились по щекам, размазывая неизменную подводку и тушь. Ее плечи подрагивали, а я вновь опустила глаза.

– Прости, – выдавила из себя я, чувствуя, как внутри что-то обрывается, – я, я не знаю, что сказать.

Тонкие руки обвили мою шею, а я, опомнившись, обняла Осирис в ответ вдыхая аромат ее духов. Свежий и красочный, как и она сама. Плакать вдвоем было как-то проще. Словно все то, что происходило с нами, выливалось наружу, оставляя лишь хорошее. Не знаю, сколько времени нам понадобится, чтобы привыкнуть к этому. Отпустить. Если это можно отпустить.

– Все хорошо, – она гладила мои волосы, прижимая крепче, – я горжусь вами. Ты дома.

– Он, – начала я, но Натали оборвала меня, похлопав по спине.

– Мы знаем, кто он. Эрик говорил с Максом только что. Сказал, чтобы шли открывать дверь.

Утыкаясь носом в роскошные белые волосы, я, наконец, почувствовала покой.

Когда-то

Где-то

Сильнейший

– Ты чуть не разрушил все снова! – Всевышний рычит где-то под ухом, но в голосе не слышно настоящей злости.

– Я?

– Ну не я же, – упав на появившееся из ниоткуда кресло, он устало потягивается.

Интересно, что даже здесь решил оставить себе эту человеческую форму. Да и в принципе. Потолок, пол, мебель. Всевышний явно прирос ко всему за семь тысяч лет.

– Конечно не ты, – усмехаюсь я, поворачиваясь к Всевышнему, – это же я остановился на первом цикле, правда?

– Просто устал, – огрызается он и отворачивается, – вот и все.

Он замолкает, а я вижу, как на его лбу собираются складки. Если такое можно сказать про бога, то он постарел. Словно это тело сейчас отражает его суть. Тряхнув головой, он поднимается поправляя волосы.

– Ладно, все. Все закончилось и не будем об этом, – выставив руки вперед, примирительно говорит он, – давай, выставляй свою стену и снова превращайся в ледяной ледышечный лед в леднике.

– Я думаю, что ты был прав, – отвернувшись, несмело выдаю я.

Всевышний подпрыгивает на месте, словно ребенок получивший игрушку.

– А я всегда тебе это говорил!

– Не во всем, – поднимаю на него глаза и понимаю, что сам не могу уйти от этого тела, – просто стена не нужна.

– Чувства же мешают работать нашему золотому холодному разуму, – Оливер садиться рядом и я понимаю, что мы уже где-то Пограничном лесу.

В новом Пограничном лесу.

– По-моему всю свою человеческую жизнь я из-за них делал только хорошее, – поворачиваюсь к нему и вижу, как Всевышний улыбается, – скажешь нет?

– Только если это не связь, – Всевышний усмехается.

А я вижу на его лице боль. Она оставила на нем вечный след. Мы никогда не сотрем этого из своей памяти. Не вернем многим жизни. Цена наших ошибок слишком велика. Положив руку ему на плечо я сжимаю пальцы и ощущаю тепло тела. Даже настолько сросся.

– Я бы хотел сказать, что все в порядке, но не могу, – он кивает, а я хлопаю его по плечу, – мы сами виноваты и за это расплачиваться будем еще долго. Но сейчас связи нет, жизнь продолжается, следов Бездны не осталось и ты заслужил отдых. Иди, – я киваю в сторону света, – а я подержу.

Он отрицательно мотает головой. А я улыбаюсь еще больше.

– Нет. Я, – кашляет, прикрывая рот рукой, – загостился. Мне и дома сейчас хорошо.

От слова дом внутри резко становится пусто. Кажется я вздрогнул. Закрыв глаза делаю медленный вдох. Я еще слишком сильно человек.

Я тоже хочу.

Домой.

– Валери просила тебе кое-что не рассказывать, пока вы не пройдете через Врата, – начинает Всевышний, а я поворачиваясь, не понимая, о чем он, – она была уверена, что не вернется оттуда. Да что говорить, мы с тобой были уверены, пока ты след не сжал в зубах и не припаял к другому телу в Стиксе.

– Странно, что вернулась она все равно в виде Валери, – от звука имени закрываю глаза на секунду, приходя в себя.

– Думаю, что это последняя прихоть Безмолвной, – он пожимает плечами, – не знаю. Сложнее всего было вспомнить, в какое место вас можно вытащить. Я уже был уверен, что такого просто не было, как вспомнил, что ты мне рассказывал тогда, в больнице.

– Когда пытался обуздать Пламя, – усмехнулся я, потирая костяшки пальцев, – как спас ее.

– Если бы я не догадался, – Всевышний нервно сглотнул слюну, дернувшись, – ты понимаешь, что могло произойти?

– Связи не было, – пожал я плечами, отворачиваясь, – я бы просто оставил ее там.

Всевышний усмехнулся, ударив меня по плечу.

– Мне не рассказывай, ладно? – он улыбнулся, а я запустил пальцы в волосы.

– Ты сам слышал, что она сказал Назару, – отчеканил я, поднимаясь на ноги, – Всевышний, мы заставили ее привязаться ко мне, а теперь девочка свободна.

– Нити, – тихо прошептал он, поднимая глаза, – ты должен знать. Ее паутинка, что я связал с тобой. Она была не белая, а серебряная. Просто торопился, а она такая тоненькая. Отчужденность и жажда свободы, вот что это было. А за твоей белой очень плотно прилегало безумие. Поэтому и получился коктейль из притяжения, влечения, отторжения и безумия. Но твои чувства сейчас не имеют никакого отношения к связи. Про ее говорить не буду, тут сам думай.

Зажмурившись, я закусил губу придавая себе уверенности.

– Какое это теперь имеет значение, если я все равно здесь?

– Ты же бог, Сильнейший, – усмехнулся Всевышний, – придумай что-нибудь.

Эпилог

Пол года спустя

Зашипев, я откинула нож в сторону, оперевшись руками на холодную столешницу. Медленный вдох, задержать воздух и выдох. Ничего сложного, Валери. Дрожащие пальцы вновь коснулись скользкой холодной кожи. Прижав рыбу к доске я сделала надрез… и снова отхватила кусок с кожей! Будь проклят тот, кто придумал солить красную рыбу самостоятельно. А заодно ставить на стол на праздник.

– Мама-а-а! – простонала я откинув голову назад, – Можно я кого-нибудь убью, а ты нарежешь это изобретение Бездны?

Натали смеется и скрещивает на груди руки с идеальным маникюром. А я ужасно ей горжусь. Конечно, сейчас у нас все не так, как она привыкла. Мы работаем и очень много. В состав Правящих я, естественно, не вхожу, но корочка “детектив-некромант Башни Смотрящих Валери Крейн” была получена мной заслуженно. Несмотря на то, что время пошло дальше, людские пороки никто не отменял. Так что если бы не откровенный шантаж со стороны моих родных, не отмечать мне дома наш двойной праздник. День Рождения и Новый год. Натали же пробилась ближе к главам и теперь занимается чем-то там, связанным с историей. Не знаю, к своему стыду, что конкретно она делает, но говорят что тот журналист в восторге от нее. Рука сама потянулась к номеру, обводя тонкие цифры на шее. Что-то должно было остаться неизменным.

– Ты сама просила, – безапелляционно говорит Натали, приподняв бровь, – так и сказала “что я, сама стол не накрою”. Вот и вперед.

– Тогда речь шла о том, чтобы праздновать не сегодня, а когда на работе меня не грозится съесть за задержку сроков по отчетам Марсэль, – справедливо отметила я, – ну пожалуйста.

Закатив глаза, Натали смеется и перехватывает у меня нож, а я с облегчением сваливаюсь на стул. Можно было бы поныть по поводу платья, но его я тоже захотела сама. Это правда. Праздника в нашей жизни не хватало всегда. Любой адекватный человек сейчас бы покрутил пальцем у виска, завидев барышню за готовкой в вечернем платье. Но все достаточно просто. Снова беременная Эли требовала срочно показать, в чем я собираюсь сегодня усаживаться за семейный ужин. Сначала все было в шутку. Пока она чуть не разобрала дом по камушку своей энергией, затапливая все потоками слез. В общем нам с Беном ничего не оставалось делать, кроме как отправить Эрику с Максом к Лили и устроить дефиле в моем исполнении. В конце концов Бен сказал, что напарники друг друга не бросают, так что отвернувшись терпеливо ждал моих перевоплощений. Конечно без него это вышло бы намного быстрее, но должен же был кто-то успокаивать Эли, пока я воюю со шпильками и молнией.

Которую в результате заело так, что полный дом сильнейших и умнейших людей в Эписе не смогли сдвинуть с места. Серьезно, я расколотила потоками стену в пещере, но вытащить маленький кусочек ткани из собачки не смогла. В итоге Натали отчитала нас всех и велела оставаться так. Платье же ее подарок, а его цена превышает наш трехмесячный совместный заработок. По крайней мере пятна если что можно убрать магией, а уникальное плетение на ткани, если поедет молния, только при помощи Бездны.

– Сколько продержалась? – придерживая поясницу руками и хрустя яблоком, в кухню вошла Эли.

– Попрошу! – приподняла палец вверх, – На моем счету цезарь, традиционное оливье и какая-то штука из интернета с креветками.

Натали засмеялась, вытирая идеальный лоб рукой, а Эли поджала губу кивая в знак уважения.

– Что выбило солдата из колеи? – прищурившись, выдохнула Эли.

– Твоя горбуша, – прошипела я, – ты специально ее притащила, – я показала язык, но увидев взгляд Натали, просто улыбнулась.

– Детский сад, – выдохнула Осирис, выпрямляясь, – кстати где они?

– Так Бак же пришел, – пожала плечами я.

Натали с пониманием кивнула. Если личный учитель в доме, значит все вокруг него. Бак умел рассказывать разные истории самым интересным образом. Правда из-за того, что связь между Лео и Еленой оборвалась, первый был обижен на меня за присутствие Бака в моем доме. Потому что свершилось событие века. Лазарь и Марил спустя “не рискну сказать сколько” лет снова сошлись. Сегодня Елены с нами не было, Марил осталась дежурить в Башне, сказала, что утром меня ждет что-то интересное. Но на самом деле мне тоже было немного обидно, ведь их связь была уже более правильной что ли. Всевышний не объяснял ничего толком, просто сказал, что это какой-то побочный в первом цикле и не имеет значения. А я тогда умирать собиралась и как-то не до этого было.

Мы хотели с Лео разобраться, что это было, даже сам Лазарь вызывался помочь, но не нашли остатков, за которые можно зацепиться. В итоге решили, что прошлое должно в нем и остаться, а всякую дрянь потоками лучше не трогать. Старейший, как теперь назывался Лео, продолжил культ Безмолвной. Управление потоками вещь, конечно, прекрасная, но зачем ставить путеводной звездой несуществующего бога, когда в Мире есть два самых что ни на есть настоящих? На что Лео сказал, что один успел ему порядком надоесть, а второму морду хочется набить, так что вариантов, кроме как оставить имя Безмолвной он пока не видит.

Мне это не нравилось, но и перечить не могу. Главное, чтобы глупостей не натворили. Но Всевышний обещал, что за потоками теперь контроль пристальный. Да, от того, что буду общаться с Всевышним, я сама была немного в шоке. Чаще происходит на уровне “Привет. Все ок?” и “Все ок” сквозь зубы. Но отказать богу, что помог сохранить мне жизнь, я не могла.

– Я понять не могу, а вы все зачем так рано пришли, коршуны? – поднявшись со стула и поставив руки на талию перешла в нападение я, – Вот стой и помогай нарезать.

– Да мне то что, – Эли тряхнула своей рыжей шевелюрой.

– Детка, волосы, – строго заметила Натали а рыжая ойкнула, – Вел, там пора утку ставить.

Вот тут то меня и бросило в пот. Прошлые два раза я сожгла несчастную птицу дотла, оставив при этом внутри полностью сырой. И это при том, что вместо двух часов, она у меня простояла тридцать минут. Придумывая отмазку я перебирала в голове все от платья до возвращения чудовищ, пока не раздался звонок в дверь.

– Ой, я встречу, занимайтесь, – перекрывая ногой дорогу собирающейся скрыться Эли, вылетела я в коридор.

– Валери! – крик в два голоса застал меня уже на пороге.

– Люблю вас! – ответила я, распахивая одним движением дверь.

Конечно, после этого раза, я обязательно потоками не забуду проверять того, кто стоит на пороге. По десять раз. Начиная от кухни. Чтобы успеть собрать вещи и выпрыгнуть в окно, прежде, чем совершить такую чертову глупость. Воздух вышибло из легких, а я нашла в себе силы лишь отойти на шаг назад, отводя взгляд.

– Привет, – он улыбнулся, облокотившись на дверной косяк.

Слишком красивый. В облаке снега, что кажется даже не таит в его серебряных волосах. Такой же холодный, как мороз, что стоит на улице уже месяц. Закусив губу, я поспешно отвожу взгляд от прищуренных серых омутов.

– Привет.

Фух, самые сложные слова в моей жизни.

– Можно? – он кивнул вперед, а я только опомнилась.

– Да, да, конечно. Это же твой дом, – я пожала плечами, пропуская его внутрь и закрывая дверь с безумно колотящимся внутри сердцем, – Ма-а-а-акс, папа пришел!

Звучит как “помогите, я прямо сейчас сойду с ума”. По-моему не только для меня, потому что Эрик смеется, когда садиться на корточки и обнимает прилетевшего за секунду в коридор Макса. С чувством выполненного долга, я ретируюсь на кухню, оставляя Крейна со всеми, кто очень хочет пообнимать и потрогать настоящего бога. А таких сегодня целый дом. Эли распихивает всех и с визгом, сразу после Макса, виснет у него на шее. Я слышу это, а не вижу. Потому что смотреть в ту сторону просто не могу.

Да как-то полгода мы и не пересекались. Само получается. То работа, то… работа.

Ладно, признаюсь, я использую собственного ребенка в личных целях. Отвлекающий маневр, шпионаж. Макс регулярно рассказывает, как у папы дела, а я почти всегда прикрываюсь им, стоит на горизонте появиться белой макушке. Как только слышу фразу “папа хотел зайти” – испаряюсь покруче, чем с потоками.

Я просто боюсь узнать, что он больше не любит меня. Не хочу строить друзей до гроба, ничего не хочу. Связи нет и я рада просто тому, что он общается с Максом, да и с остальными тоже. Не знаю, почему он все же решил остаться в Эписе, но за Макса счастлива.

Натали, поджав губы, методично мучает маленький хвост рыбы, соскабливая какие-то невидимые куски мяса. А я встаю, словно парализованная на пороге, не понимая, что происходит. Но нет, Осирис не двигается. Покраснели глаза и кончик носа, пальцы начали подрагивать, но она словно не замечает ничего вокруг.

– Мам? – нахмурившись, я подхожу к ней, обнимая за плечи, – Что случилось?

– Я, – она судорожно сглатывает слюну, отчего горло дергается, – я просто подумала, что тебе обидно будет остаться здесь одной. С ним я достаточно часто вижусь, – а кончик ее носа дергается.

– И сейчас тоже хочешь, – улыбаюсь, обнимая Натали сильнее, – он твой сын, а я никогда и никого не заставляю выбирать. Просто иди и все.

Натали кивает и моргнув пару раз, срывается с места в коридор. Даже пройти ему не дают толком. Хотя может он и не на долго. Поджав губы думаю, как добраться до запасного выхода. Тем более, что дома нет … Глаза обводят ломящийся от продуктов стол. Мозг пристально сканирует каждый предмет, пытаясь отыскать в списке недостающей. Но кажется, что в этом доме нет только спокойствия.

Но.

Аллилуйя!

Как и всегда, скупив все, забыли об основном. В хлебнице победно обнаруживается лишь горушка белого. Отлично. Чуть ли не прыгая от радости я поворачиваюсь к выходу. И замираю на месте, отводя взгляд. Крейн протягивает пакет с хлебом, положив голову на бок. А сердце окончательно поселяется в пятках, заявив, что там тепло, уютно и вообще колотиться там спокойнее.

– Подсказываю, – говорит он, растягивая гласные, а я чувствую, как лицо начинает пылать, – ты хотела сходить за хлебом, потому что уже пора садиться за стол, а без бутерброда с икрой Макс жить не может. Так?

– Но его правда не было, – не знаю куда деть глаза, поэтому судорожно заламываю пальцы, отколупывая не самый идеальный маникюр.

– Поэтому я правда его купил, – улыбается Крейн, поставив пакет на стул.

Отлично. Бог спустился с небес чтобы сходить за хлебом.

– А Макс, – начинаю спасительную речь я.

– Уже играет с остальными детьми, – прерывает Крейн, делая шаг вперед, а я к подоконнику.

– Натали, – еще одна попытка.

– Со всеми очень быстро ушли в гостинную.

– Мы договаривались не использовать силу друг на друге, – перехожу я в нападение, – что это за спектакль с хлебом?

– Поверь, я не смотрел дальше хлеба, – улыбается Крейн, а я готова провалиться сквозь землю.

– Все равно не честно, – пальцы сжимают подоконник, а я чувствую, как костяшки белеют, – ты должен был предупредить. Мы так договаривались.

– Конечно. И я как дурак пол года пытаюсь, как договаривались, с тобой встретиться, – Эрик быстро преодолевает оставшееся расстояние, но останавливается не дойдя буквально шаг, – но каждый раз, стоит мне появиться – тебя уже нет.

– У меня работа, – бурчу себе под нос и хватаюсь за телефон, – твою мать.

СМС от Елены не предвещает ничего хорошего. Пальцы Крейна тут же одним движением вытаскивают смартфон из моих рук, а я по инерции тянусь вперед, оказываясь у него в объятиях.

Дыхание останавливается. Похоже легкие просто забыли, что это такое. Да и зачем дышать, если пальцы жадно прикасаются к такому горячему и твердому телу. В горле пересыхает мгновенно, а желудок делает сальто, когда его рука ложится мне на шею, обжигая там, где кожа наконец получает прикосновение. Облизнув губы, я все же решаюсь поднять взгляд. То, что я вижу, сжимает внутренности, заставляя завязаться в узел и тянуть изо всех сил внизу живота.

– У меня тоже работа, – улыбается он, а серебряная ртуть его глаз заставляет все у меня внутри растекаться сладкой патокой, – но я же здесь, с тобой.

– Связи нет, – нахожу в себе силы выдавить всего два слова, пока его дыхание обжигает мое лицо.

– Для того, чтобы любить, тебе нужна связь? – спрашивает он, а я автоматически отрицательно качаю головой, – Вот и мне нет.

– Что? – я или не понимаю, что слышу, или боюсь понять.

Только чувствую, что руки дрожат, пока не отрываясь глядят натянутую на его груди рубашку.

– У меня осталась одна непрожитая человеческая жизнь, Вел, – тихо говорит он, касаясь пальцем моих губ, а лишь прижимаюсь ближе, не в силах противиться, – больше никогда боги не спустятся на землю. Это опасно. Мы поклялись друг другу с Всевышним. И свою единственную жизнь я хочу прожить с тобой. Только если это то, чего ты сама хочешь, – он улыбается, не преодолевая оставшееся расстояние.

– Разве это не опасно сейчас? – хмурюсь я, нервно закусывая губу.

– Нет, – он улыбается, убирая с моего лица волосы, а я таю от каждого прикосновения.

– У меня нет вечной жизни, – пожимаю плечами я, касаясь его щеки и замечаю горькую каплю грусти в его глазах.

– Это нет? – тихо спрашивает он, а я поднимаюсь на мысочках и, наконец, прикасаюсь губами к его губам.

Потому что это всегда да.

Конечно, оказаться сидящей на столешнице ногами обнимая собственного мужа в доме полном гостей я не собиралась, но такие они, боги. Разве можно ему отказать. Но еще неожиданней было, когды выкачав из меня весь мозг и воздух одним поцелуем, Крейн отодвинулся, переводя дыхание и украв мой стон. Пытаясь отдышаться, я недоуменно уставилась на Эрика, который распахнул окно, высовываясь в него на половину.

– Включай! – закричал он и тут же весь свет в доме потух.

Я смотрела лишь на переливающиеся под потолком гирлянды, что мы неделю назад, к большому сожалению, не обнаружили в доме. На сияющий двор и улыбающегося Крейна в расстегнутой рубашке, что, поправив волосы, театрально приземлился на одно колено.

– Если ты не в курсе, это должно было быть примерно так, – кольцо Крейнов сияет в протянутой коробке, а я невольно замечаю, что пальцы у Сильнейшего бога подрагивают, – я люблю тебя больше жизни и если бы мог, отдал свою не задумываясь, чтобы сделать твою вечной. Потому что для меня нет ничего лучше, чем видеть тебя счастливой каждый день. Мы прошли многое, не самого приятного. Но все становилось не важно, когда мы были вместе, – он закусил губу а я почувствовала, что кажется плачу, – Ты выйдешь за меня, снова?

– Да, – я спрыгнула со стола, повиснув на шее Эрика, – мой самый любимый бог.

Крейн поднялся на ноги, закружив меня в воздухе, а я смеялась, покрывая поцелуями его лицо. Детский визг заставил нас повернуться. Макс стоял в дверном проеме, держа за руки маленькую Эрику и прыгал на месте.

– Папа и мама жених и невеста! – кричал он, а я лишь сильнее прижалась к единственному своему мужчине на свете.

– А говорил, что дальше хлеба не заглядывал, – шепчу я, видя как улыбается Эрик.

– Только совсем чуть чуть, – уткнувшись в мои волосы шепчет Крейн.

А я молчу вдыхая поглубже поток безграничного счастья.