Текст книги "Уроборос (СИ)"

Автор книги: Софья Липатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Сильнейший. Глава 3

Любимые мои!

Напоминаю, что у нашей трилогии ХЭ

Будет сложно

Давайте пройдем через это вместе!

Больше никаких лирических отступлений.

Понеслась.

Глава 3

Начало

Сильнейший

Бутылка в руках Оливера заканчивалась, так же, как и место на стенах, свободное от его каракулей. Помощи от меня сейчас не было, все силы уходили на то, чтобы не сигануть в окно и догнать исчезнувшую пару часов назад в деревьях тонкую фигурку в голубом платье.

– Ты хоть стену поставь, – пробурчал Всевышний, откинув от себя бутылку, от чего стекло со звоном разлетелось, – полегчает.

– Уже, – прорычал я, сжимая зубы, – сразу же.

Только вот не полегчало. Совсем ничего не произошло. Связь пробила стену, не успев я ту выставить. Растворила, будто и не было ее никогда. Облизнув губы, сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. В нос тут же ударил аромат, что давно должен был испариться из комнаты, но видимо застрял где-то. Например у меня в носоглотке. В мозге. В каждой клеточке вен.

– По сути она даже не твоя дочь, – застонав, я откинул голову назад с силой ударяясь затылком в стену, – ребенок земного тела и все. Не так страшно, правда?

Всевышний ругнулся, швыряя маркер в противоположную стену. Фломастер глубоко вошел в блок, оставив после себя облако пыли.

– Вот ты сейчас не прикидывайся только, что не понимаешь, к чему это может привести, – зашипел Оливер, тыкая в мою сторону пальцем.

Понимаю. Поэтому и сижу приклеенный в этой комнате, не совершая резких движений. За все время перерождений Всевышнего ни разу у него не появлялся ребенок. Какой силой она обладает? Отзывается ли божественное в девушке или она просто человек? Во втором варианте все было действительно не так страшно за исключением того, что мои мозги завернуты в трубочку и я не в состояние удерживать даже собственного равновесия. В первом же произойти могло что угодно. От смещения равновесия до полного изменения Мира.

– Ты давай не психуй, а думай, – от очередного спазма внутри воздух из легких вышибло, – и дай какую-нибудь дрянь, чтобы я тоже думать мог о чем-нибудь кроме этой девчонки.

Вздохнув, Всевышний отошел от стены придирчиво разглядывая карту потоков. Он воспроизвел по памяти все, что увидел внутри меня, пытаясь разобраться, что пошло не так.

Вот и неожиданность номер один. То, что моя сила настолько мощнее его. Ведь если бы его чувства питались бы так же, то Пламя горело не переставая.

Поперхнувшись, я поднялся на ноги.

Очень вовремя меня осенило, конечно.

Где были мои чертовы мозги пару часов назад.

– Пламя горит не переставая, – поморщившись, сказал я, – во Вратах. Там оно чем питается?

Всевышний подавился слюной, откашливаясь.

– Ты же повторил все в точности, верно? – простонал я.

– Сильнейший, я могу ее убить, – наконец выдал Оливер.

– Ты умрешь следом, – абсолютно спокойно выдал я, – вместе со всем равновесием, это я тебе обеспечу. А после Мир свалится в Бездну.

– Ладно, давай я сначала убью Алана, а потом ее и все встанет на свои места. Это тело растворится, а твоя сущность останется. Девчонка пройдет за Врата и все. Связи нет, ты вернешься в Бездну, а там через пару десятков лет и я подтянусь.

Застонав, я поднялся на ноги, вновь оборачиваясь к окну. Боль горячей волной пронеслась по венам.

Она убежала. Не оглядываясь, словно за ней несется стая волков. Что-то было не так. Кроме того, что абсолютно все не так, это казалось странным. Я не мог двинуться с места, удерживая себя, чтобы лишний раз не вздохнуть и не кинуться к ней, а она бежала, быстро перебирая ногами. И от этого хотелось кричать до боли в горле и легких. Чтобы вытащить все это наружу. Вытащить из себя.

– Это была бы хорошая мысль, Оли, только в том случае, если бы ты молча сделал, а не говорил, – прошипел я, – потому что теперь не смогу я позволить тебе себя убить, зная, что после ты убьешь ее. Твою же мать, – сглотнув слюну, я потер горло, в котором застыл крик, – о чем я думал?

– Вот именно, – зарычал Всевышний, – о чем же ты думал, если из всех женщин Эписа самое чистое и светлое в тебе относилось к твоей, твою мать, племяннице, м? Моралист чертов, еще мне по роже ни за что выписал.

– Я понятия не имел о том, кто она, пока Исида сюда не вошла сегодня, – закрыв глаза, огрызнулся я, – и да, это не мои чувства, если ты помнишь. У меня их в принципе не было.

– Они могли бы быть, будь ты человеком.

– Чистые и непорочные, как ты и отметил. А не то, во что ты это превратил, – прорычал я.

– Ладно, ты ни капли не помогаешь, Ал. От того, что мы тут собачимся, связь не рассосется.

– Я не могу понять, почему ей так плохо и страшно, – прошептал я глядя в ряды деревьев Пограничного леса, – она боится до судорог. Это убивает меня.

– Ага, и равновесие, мать его, тоже.

– А ты разве не этого добивался?

– Ты знаешь, что нет! – зарычал Всевышний, подходя ближе, – Это равновесие держит все существование Мира. Но даже если ты считаешь, что Бездна мне по душе, подумай о том, что если не будет равновесия – не будет ничего из того, что мне нравится. А я не готов отказываться от такой жизни.

– Конечно, ведь жизни людей тебя не волнуют, – сжав пальцы в кулаки, прошипел я.

– Полегче. Тебя до сегодняшнего дня они вообще привлекали лишь как опытный образец. Твои создания. Игрушка. А теперь “жизни людей”. Лицемер.

– Теперь волнуют, – тихо сказал я, отступая на шаг назад, – очень много неожиданно стало важным. Это не дает спокойно думать. Все это, – я поморщился от перевернувшихся внутри чувств, – холодный разум должен был оставаться холодным. В этом смысл.

Тяжело дыша, мы стояли друг напротив друга, словно глядя в зеркало. Закусив губу, Оливер сложил руки на груди, разглядывая меня.

– Знаешь, хоть убей, но мне кажется, пусть мы где-то и ошиблись, сами чувства тебе нужны. Сейчас даже твое лицо изменилось, когда ты говорил про них. Про людей, – он нахмурился, подбирая слова, – мы веками стремимся к равновесию, но пока я поощряю их пороки, нет никого, кто бы действительно сочувствовал им.

Поэтому я и согласился. Именно из-за этой мысли. Ведь не зря же в моих силах было убирать и выставлять стену. Но… Почему я просто не убрал ее? Боялся потерять разум? Хотел увидеть, что даже чувства контролируем мы? А в итоге получили нечто, что питаясь моей силой сейчас сводило с ума.

– Постой, – вдруг сказал Оливер, поворачиваясь к стене, – мы не можем разрушить связь сейчас, но можем ее ослабить. По крайней мере ты не переломаешь Иси все кости своей маниакальной зависимостью помноженной на силу, как только увидишь ее, заодно сорвав равновесие в цикл.

– Насколько? – спросил я, рассматривая рисунок на стене.

– Смотря сколько силы ты готов запечатать на время человеческой жизни.

– Это долго, почти век тебе придется держать его самому, Всевышний, – зажмурился, пытаясь стереть из-под век изображение Исиды.

– Ты же держал, – нахмурился Всевышний, – почти три после гнева, пока я приходил в норму. Слушай, – ладонь брата водрузилась на плечо, – решать тебе. Но сейчас, если мы ничего не сделаем, этот маятник внутри тебя раздолбит Мир. На нее налетит пушинка, она чихнет, а ты просто обернешь воздух – в ничто. Она споткнется – земля растает. Сам думай, что лучше для равновесия, ты без мозгов, но с силой, или ты без сил, но с мозгами.

– Если я лишусь сил, тебе придется выдержать не просто равновесие, а ударную волну по нему. И если не удержишь, то Бездна наступит сегодня, – пытаясь успокоить дыхание, сказал я.

Виски Оливера покрывал пот. Он нервно облизал верхнюю губу, взлохматив волосы. Похоже Всевышний и сам не ожидал, что создаст нечто настолько мощное. Его сила в разрушении. Но как оказалось, если все перевернуть, то и здесь он выложился на полную. Кажется я проклял этот день в ту секунду, когда лишь задумался обо всем этом.

– А если мы ничего не сделаем, – то завтра, – решительно сказал Всевышний, сведя брови на переносице, – просто объясни мне, как выдержать волну. И реши с силой. А я смогу.

Обе идеи мне не нравились, но сейчас нужно было выиграть время. Заодно получить мозги на место, пока земля с небом не поменялись местами. То, что если со Связью ничего не сделать и Бездна очень скоро поглотит все, сомнений не было. Я сам сейчас расшатывал его, не в силах сохранять спокойствие и стабильность. По крайне мере так появляется хотя бы шанс. Небо за окном заволокло тучами, закрывая землю от солнца. Ветер раскачивал верхушки деревьев, ломая их, склоняя к земле, а я чувствовал, как кровь вскипает в жилах.

Она там.

Тише, Сильнейший, это просто дождик, да с ветром, но ничего страшного.

Ей страшно. Деревья падают, небо застилает чернота.

Она бежит и спотыкается, боится сильнее прежнего.

Сжав зубы, ощутил металлический привкус во рту, но и он не приводил в чувство.

Одна среди бушующей стихии.

– Нет! – Всевышний подскочил с места, тряся меня за плечи, – Тихо, Сильнейший, только не смотри туда, – кулак встретился с моим лицом, а я не мог отвести взгляд, – Твою мать, отвернись!

Воздух из легких пропал снова, агонией застилая разум.

– Сейчас, – смог я выдавить прежде, чем рука поднялась вверх.

Тучи исчезли. Поломанные деревья встали на свои места, а фигурка в голубом платье вновь бежала к лесу, как пару часов тому назад. Дыра в стене испарилась, а маркер спокойно лежал на столе. Оливер, тяжело дыша, сидел около противоположной стены, а бетонная крошка густо посыпала его волосы. Когда голубое платье пропало среди деревьев, я повернулся к брату.

– Чем рассказывать – лучше показать, так?! – прорычал Оливер, сияя Пламенем, – Какой скачок? Насколько ты откатил?

– Часа два-три, – нахмурился я, – удержал?

– Я бы сказал даже стабилизировал, – усмехнулся он, протягивая руку к вновь полной бутылке, – что решил?

– Силу к Вратам, там ей пока самое место. Как тело погибнет и связь исчезнет, как раз смогу ее забрать около них, – кивнул я, протягивая руку, – ударит посильнее прежнего.

– Плавали, – усмехнулся Оливер, делая глоток, – знаем.

*Любимые читатели, это пояснение для тех, кто “а почему он не мог откатить время назад после создания связи”. Вопрос логичный и правильный. Поэтому на всякий случай.

Обратите внимание: На них откат времени никак не повлиял!

Начало

Исида

После странного поведения матери я окончательно выбилась из колеи. Сначала предательство, теперь это. Клятва. Вот зачем она, спрашивается, нужна была? Но подделать страх в глазах было гораздо сложнее, чем просто скрывать какие-то эмоции. Сама мысль о таком пугала ее, поэтому я и не стала расспрашивать дальше, а просто согласилась.

Конечно, я обещала матери, что не буду говорить ничего отцу. Но вот того, что не потребую объяснений, хоть каких нибудь, от Оливера речи не шло. Он же сам приглашал меня в Дом? Так почему мне нужно отказываться? Хотя я и отклонила приглашение, сейчас выяснить, чего же так сильно она боялась в своем любовнике, что потребовала клятвы, казалось необходимым. Страха не было. Ведь если бы он представлял опасность в любом случаем, она бы не оставила в клятве формулировку “дружеских или рабочих”. Значит мама предполагала, что мы вполне себе сможем общаться.

Вот и пора начать.

Быстро добраться до Дома Рабоса можно было разве на машине, но погода позволяла прогуляться. Да и настроение было такое. На обратном пути обязательно нужно будет искупаться в Стиксе. Вода сейчас наверняка словно парное молоко. Тем более, что я прекрасно знала несколько тайных мест, куда все боялись забредать. Там течение было тихим и спокойным, дно ровным, золотистым песком переливаясь на солнце под прозрачной толщей воды.

Конечно, как и все в Эписе, Стикс был окружен тайнами. Но я не верила в сплетни, лишь отмахиваясь от них. Ну если нравится людям преть в домах, когда вокруг такая благодать, то Всевышний им в помощь. А я собиралась поднять себе настроение и ничего лучше этого места представить себе не могла.

Переходя по мосту через реку, я лишь улыбнулась блестящему солнцу над головой. Где-то вдали собирались тучи, но внутри я надеялась, что буря пройдет стороной. Такое часто бывало в Эписе. Ну а если и зацепит, то ненадолго. Почему-то сейчас уже совершенно не хотелось думать о теме предстоящего разговора.

Противно. Это было как-то слишком мерзко. Но и выяснить, что такого знает мама о братьях, было до жути интересно.

– Осирис Исида? – знакомый голос раздался за спиной, а я повернулась.

Рабос Назар, темноволосый улыбчивый парень с смуглым лицом и идеально белыми зубами, младше меня от силы на пару лет, стоял напротив, скрестив руки на груди. Тайну его рождения братья не раскрывали, а в городе иной раз болтали, что он то ли сын кого-то из них, то чуть ли не сын моего отца. А все из-за того, что моя семья достаточно тесно общалась с ними. Братья же действительно часто оказывались в обществе вместе с Назаром, представляя его, как равного себе. Поэтому парень спохватился лишь через минуту, опускаясь на колено, но я тут же схватила его за плечо.

– Прекрати этот фарс, – подмигнула ему я, а Рабос выпрямился, – Нестор ждет тебя в гости, а ты все не появляешься.

– Дела в Доме, – пожал плечами парень, откинув со лба челку, – много новеньких, приходится крутиться.

Я вежливо улыбнулась, оглядываясь на Дом.

– Слушай, давай в следующий раз поболтаем, хорошо? Я правда тороплюсь. Осирис Оливер приглашал в Дом, где могу найти его? – Назар усмехнулся, от чего в уголках глаз расползлись тонкие лучики, устремившись к вискам.

– Третий этаж, вторая дверь налево. Оли там после возвращения от вас.

Не знаю, что меня поразило больше – огромный светлый холл или улыбающиеся со всех сторон люди. Я поднималась не спеша, стараясь разглядеть каждый уголок, но Сестры вежливо попросили не мешать. Детей было очень много. Всех возрастов, одетых не то, чтобы богато, но более чем прилично. Они смеялись, то и дело переглядываясь, когда Сестры окликали их. Я и не заметила, что улыбаюсь. Что за тайну не скрывали браться, если эти дети действительно счастливы, то наверное это стоит того. Нужную дверь я нашла быстро, замирая перед ней лишь на секунду. Рука потянулась постучать, но одернула себя. Глупо, по детски, но мне хотелось показать… что-то. Неуважение что ли.

Хотя картина внизу определенно его заслуживала.

– Осирис Оливер, – шагнув за порог, сказала я.

Забравшись с ногами на подоконник, тот сидел, разглядывая что-то в окно. Его плечи напряглись стоило мне произнесли слово, растягивая ткань на угрожающе выступающих мышцах. По-моему, его голова немного дернулась, а от этого неуловимого движения вдруг захотелось оказаться где-нибудь подальше. На другом конце света. Под землей. Да, точно. За Вратами, лишь бы не видеть, как трещит ткань. Тряхнув головой, я попробовала отогнать видение, но получалось плохо.

– Прошу простить меня, я снова само невежество, но Рабос Назар сказал, что могу найти Вас здесь, – мой голос надломился, стоило услышать его судорожный вдох, – ой.

Внутри что-то перевернулось, заставляя дышать чаще. Сердце, словно у загнанного в угол зверька, колотилось, пытаясь вырваться и убежать отдельно от тела. Во рту пересохло, будто слюны никогда и не было. Судорожно сглотнув я получила лишь боль в горле. Дрожащими пальцами коснулась волосы, пытаясь привести мысли в порядок. Ничего я не боялась и не желала так сильно одновременно. Ощущение, словно красивая змея выбралась из террариума и сложившись кольцами сейчас смотрит прямо в глаза. Убежать, коснуться. Не двигаться с места. От навалившихся ощущений я не могла дышать, хотя грудь вздымалась часто. Обливаясь холодным потом, я дернула плечами, стараясь хоть так вернуть мысли в какой-то логичный поток.

– Мне что-то не хорошо, – прошептала я, – я, – слишком громко сглотнула слюну, – я, – нахмурилась, тряхнула головой пытаясь увидеть перед собой хоть что-то, кроме напряженно застывшей змеи, – после. Я зайду после.

Развернувшись на пятках, я чуть не влетела в грудь Алана, что был за дверью в необычайно для него хорошем расположении духа.

– Простите, Осирис Алан, я спешу.

Задрав подол платья, я опустила ноги в прохладные воды Стикса, выныривая из собственных воспоминаний. Странно, вроде бы светило солнце, а вода будто после дождя. Видимо в тени деревьев здесь она не прогревалась так сильно, поэтому сейчас приятно холодила кожу, возвращая в разум покой. Надо в следующий раз взять с собой Нестора. Плескаться в Стиксе вместе было гораздо веселее, чем одной. Тем более, что землянка была здесь совсем не далеко. Взглянув на небо я облегченно вздохнула. Тучи все же обошли Эпис стороной, а значит сейчас можно было бы и искупаться.

Холодный блеск реки притягивал взгляд, но что-то вновь заставило сердце задрожать в панике. Я смотрела на поверхность и не могла понять, что изменилось. Почему сейчас вновь спина покрывается холодным потом. Все та же река, как и обычно. Спокойное и тихое течение.

Течение.

Открыв рот, я чувствовала, что глаза готовы вылезти из орбит.

Зеленые листья, упавшие с деревьев на воду мирно проплывали около самых моих ног слева направо.

А вода несла подводные камушки справа налево.

В одном и том же месте.

На глубине сантиметров двадцать поверхность воды двигалась против течения.

Взвизгнув, я выдернула ноги, пятясь назад от бывшего пару минут назад таким дружелюбным Стикса. Как я могла не замечать этого раньше? Но… этого же никогда не было. Совершенно точно.

Подняв обувь, я глубоко вдохнула ставший свежим воздух. Все, как перед дождем. Или после него. Но вместо успокоения сейчас, как загипнотизированная смотрела на то, как ветви деревьев раскачиваются в противоположную от дуновения ветра на моем лице сторону.

Потерев глаза, я очень медленно надела сандалии на ноги, не отводя взгляд от гнущихся в обратную сторону ветвей, стараясь не терять из вида Стикс. Просто какое-то странное погодное явление, вот и все. Какие-нибудь магнитные бури. Нестор знал о таких штуках многое и сейчас наверняка просто посмеется надо мной.

До дома я добралась гораздо быстрее, чем сюда. Вновь и вновь прокручивая в голове странный день, я старалась подметить малейшие детали. Нестор умный, он точно сможет объяснить. Мне всегда нравилось, как он придавал значение своим татуировкам, которыми с завидной частотой покрывал тело в не самых спокойных районах Эписа. У него было множество различных картинок, но моя самая любимая жила напротив сердца, под левой лопаткой.

Отрубленная голова змеи. Она завораживала как и самим изображением, так и рассказом о том, что в этот символ вкладывает Нестор. Правда каждый раз его рассказы менялись, добавлялись и путались факты. Он оставлял главную мысль. Важность конечности человеческой жизни. То, что ее острота в том, что она не вечна. Конечно, это противоречило тому, о чем говорили все припоминая Бездну и Всевышнего, но завораживало.

– Нестор! – крикнула я, захлопнув за собой дверь, – Нестор, где же ты? Ты просто мне не поверишь!

Видимо от моего шума, матушка спустилась вниз, обеспокоенно разглядывая меня. Нахмурившись, она вдруг коснулась моего лба. Видимо, пока я бежала – упала и рассекла лоб. Не думаю, что сильно. По крайней мере это точно не стоило такого беспокойства в глазах матери.

– Иси, детка, ты в порядке? – положив ладонь мне на лоб, словно проверяя температуру, спросила мама.

– Да, конечно, – кивнула я, – где Нестор?

Тяжело вздохнув, мама прислонилась губами к моему лбу, а я резко отстранилась, начиная злиться.

– Мам, просто ответь мне на вопрос, со мной все хорошо.

Облизав губы, матушка тяжело вздохнула. Тревога так и плясала в ее глазах, а пальцы сжали мои в утешительном жесте.

– Детка, – уголки губ немного дрогнули, – я не понимаю, о ком ты говоришь. Возможно я знаю не всех твоих друзей и кто-то должен был к нам зайти? – видя мои широко открытые глаза, мама приложила пальцы к виску, словно пытаясь что-то вспомнить, – А, подожди, Нестор! Это же тот Рабос из Дома, да?

Облегченно вздохнув, я часто закивала.

– Подожди, но ведь его зовут не Нестор, а Назар, – я отрицательно помотала головой, – нет, детка, он точно Назар. Любимый ученик братьев. А Нестора я не помню, ты наверное путаешь, детка.

– Мам, – стараясь говорить спокойно, я сжала ее пальцы, – мальчик Рабос, которого мы взяли на воспитание, работает у нас слугой уже очень давно. Нестор.

– Детка, – мама улыбнулась, потирая мои плечи, ты просто устала. Напряженное вышло утро, я тебя подвела, еще эта клятва. Если хочешь, мы можем уточнить у старших слуг, – аккуратно сказала мама, – но милая, ты же против того, чтобы Рабосы работали за еду и кров над головой.

– Тогда откуда ты знаешь, что от работал именно так! – вскрикнула я.

Мама нахмурилась, недоуменно тряся головой.

– Детка, но они же и не работают по другому. Это же Рабосы.