Текст книги "Рыцари без страха и укропа (СИ)"

Автор книги: София Серебрянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– В таком случае, этот человек тоже должен находиться в храме. Вы сможете уговорить его сделать это?

– Сможем, – простонал Нимруил, понимая, что целую ночь будет один на один с маниакально рассматривающим его Эймериком. Госпожа Эленгалл, посчитав, что разговор закончен, отвернулась и направилась к дверям:

– Я думаю, вам следует покинуть это место как можно скорее. Конечно, вы можете просто подождать, но можете и отправиться в храм Соланджи. Дело ваше.

Эни, понимая, что женщина вот-вот уйдёт, подбежала к ней и схватила за руку:

– Постойте! Скажите, вам известно что-нибудь об Ожерелье Тёмного Рождения?..

Госпожа директор вздохнула, но, понимая, что иначе надоедливые путники, решившие в недобрый час навестить Аблуарский Колледж Четырёх Начал, никуда не уйдут, поведала:

– Насколько я знаю, ничего, что могло бы представлять серьёзный интерес. Один из навеки утерянных артефактов, филактерия, в которой заключена сущность тёмной богини Шанталь. Я слышала, что есть вроде бы какое-то пророчество, связанное с этой филактерией, но, признаться, не думаю, что вас это заинтересует…

Эймерик, видя, что женщина не хочет быть откровенной, выхватил подвеску из сумки и потряс ею перед носом госпожи Эленгалл. Женщина резко побледнела:

– Откуда это у вас?!

– Точная копия той подвески, – быстро пояснил Киан. – Артефакт, разделивший сущность Шанталь на две половины одним своим появлением.

Призрак библиотекаря, уже успевший втихаря настрочить лишний любовный романчик для местной библиотеки, схватился за голову и вновь что-то завопил на эльфийском. Нимруил ответил ему на том же языке, и призрак, мигом заглохнув, исчез за стеллажами.

– Во имя всех владык, как такое могло случиться?! Неужели пророчество не врёт?..

– Так что за пророчество? – внимательно посмотрел на женщину Нимруил. Та прижала ладони к щекам:

– В нём говорилось, что Конец Времён настанет, когда сила богини расколется надвое из-за происков злых сил.

– Нет, я всегда подозревал, что женщины могут быть злом, но не настолько же… – протянул Киандалл и тут же получил подзатыльник от утешенной им «принцессы».

– Потом говорилось, что после разделения силы будут два знака, две катастрофы. Когда же случится третья – Срединный Змей придёт в движение, и весь мир, стоящий на его спине, рухнет!

– Всегда любил страшные истории, – повёл плечами Киан. – А в этом «пророчестве», похожем на детскую страшилку, не сказано, как всё это остановить? Сомневаюсь, что достаточно будет напоить Срединного Змея тёплым молочком и дать ему пушистые тапочки, чтобы он снова заснул ещё на пару тысяч лет.

Госпожа Эленгалл тяжело вздохнула:

– Говорят, на дальних островах есть давно потерянная древняя библиотека. Быть может, нужные вам сведения есть там. Я… я же ничего не знаю. Боги, словно мало было на мой век неприятностей!

Причитая, дама схватила с полки карту и, сунув её в руки путешественникам, удалилась, бросив на прощание лишь:

– Удачи вам! Помните, весь мир может рухнуть!

Киан, Эни, Нимруил и Эймерик посмотрели вслед как-то очень уж стремительно убегающей даме.

– Ну что ж, – подвёл черту всему их разговору Киан. – Думаю, нужно поспешить на острова. Будем надеяться, что карта не врёт…

========== Первый знак ==========

– Вам сюда нельзя!

У Эймерика отвисла челюсть: их, будущих спасителей мира, желающих защитить его от разрушения, просто-напросто не пускали на корабль, отбывающий к храму Соланджи. Пока они шли, он уже успел подготовиться ко множеству трудностей наподобие древних духов, с которыми придётся сражаться, лабиринтов, по которым придётся рыскать в поисках ответа. Но вот к тому, что на их пути встанет простой деревенский детина с не отмеченным печатью интеллекта лицом, он не думал.

Подошедшая Эни тем временем отволокла спутников в сторонку:

– Я всё узнала.

– Я всегда знал, что вы можете быть полезной, когда не прикидываетесь зелёной обезьяной, милая моя леди, – «польстил» девушке Киан. Та строго посмотрела на де Тролло: мол, не время сейчас ехидничать.

– На этот корабль пропускают только пары, желающие заключить брак в храме Соланджи, или состоявшиеся семейные пары, желающие просить о благословении для своих будущих детей. Просто любопытные, как полагают эти люди, могли бы довольствоваться и обычными святилищами, какие есть в каждом городе.

– Демоны Нижних Миров! – выругался Нимруил. – Нам нужно как можно скорее попасть туда, но у нас нет ни шанса! Мы не очень-то тянем на семейные пары…

Эни поймала на себе задумчивый взгляд Киана. Тот, увидев, что на него смотрят, выдал:

– Милая моя леди, не побудете ли вы пару часов моей невестой? Разумеется, исключительно ради того, чтобы мы могли попасть на этот несчастный корабль.

Антуанетта покраснела:

– Ни за что! Приличной девушке не следует…

– Ах, право, не будьте столь категоричной! Тем более что иначе нам никак не попасть на борт.

Чуть подумав, Эни недобро покосилась на тёмного эльфа и всё же кивнула:

– Ладно, так и быть! Но только чтобы попасть на острова.

Эймерик ощутимо забеспокоился:

– Эй, а нам с Нимми что, вплавь за кораблём отправляться?.. Он-то, может, и доплывёт, но у меня в родне сирен не было!

Поймав маниакальные взгляды Эни и Киана, явно подумавших об одном и том же, Эймерик жалким голосом пробормотал:

– Нет… вы этого не сделаете!

– Наконец-то не я один буду идиотом, напялившим платье… – хищно проговорил Киан.

– Не на-адо! – завопил Эймерик, но его вопля никто не услышал.

Пару часов спустя по улицам к пристани направлялись две «парочки». Одна состояла из тёмного эльфа и грациозно плывущей на каблуках Антуанетты, а вот вторая – из упорно считающего тучки над головой Нимруила и «девочки», волосы которой были собраны в короткие рыжие хвостики. Бедняжку запихнули силой в длинное платье с высоким воротом и туфельки, пусть без каблуков, зато узкие, из-за чего рыжая «девочка» регулярно спотыкалась.

– За что? – едва не плакал Эймерик, постоянно одёргивая платье: без штанов, в одном нижнем белье под этой тряпкой, он чувствовал себя практически голым. Неужели женщины действительно постоянно так ходят?! Хорошо ещё, что до Эни дошло: не стоит напяливать на товарища что-то короткое или чрезмерно открытое. Но всё равно это как-то совсем уж мало!

– Эй, не делай такое кислое лицо, – шепнул Киандалл. – Не забудь, ты должен прикинуться, что едешь на свадьбу, а не на похороны.

Эймерик промолчал и, решив отомстить за платье, воспользовался совершенно законной возможностью повиснуть на руке Нимруила. Раз уж он играет роль невесты, то и вести себя будет так, как положено невесте. Вон, почти все девушки на корабле разве что на шею любимым не забираются.

– Вы куда это? – подозрительно осведомился детина: видимо, ему показалось знакомым существо в платье и его синий спутник. Киан обворожительно улыбнулся:

– Понимаете, мы…

Неожиданно вдалеке что-то громыхнуло, и в следующее мгновение земля затряслась. Эймерик никогда бы не подумал, что увидит, как дрожит могучая земная твердь, но сейчас это было именно так. Со стороны города послышались крики…

– Во имя всех владык! Что происходит?! – звенящим от напряжения голосом воскликнула Эни. Детина у корабля будничным тоном произнёс:

– Давненько так сильно не трясло… Небось, опять в Гребневых Горах землетрясение. У них там раз в пару лет точно трясёт. Правда, обычно послабее немного, а сейчас что-то совсем уж…

Тем временем новый толчок заставил Эни покачнуться на каблуках и рухнуть на не ожидавшего такого нападения Киана. На море вздымались всё более крупные волны, и детина, остававшийся спокойным, вновь почесал в затылке:

– Н-да, трудновато будет плыть – в такую-то погодку…

Словно желая оправдать звание плохой погодки, в небе начали сгущаться тучи. С каждой минутой становилось всё темнее. Антуанетта, взвизгнув, придавила Киана к земле, явно не собираясь слезать с бедного тёмного эльфа. Эймерик, решив, что лучше уж держаться за кого-нибудь, схватил за руку Нимруила, а тот, в свою очередь, схватился за деревянный столб у причала.

Порывы ветра становились столь сильными, что сбивали с ног не хуже, чем регулярные вздрагивания земли под ногами. Хлынул дождь – настолько сильный, что казалось, будто какая-то странная сила подняла всю воду из моря и сейчас выплёскивала её на головы оказавшимся на улицах Ла-Венара людям. Ветер срывал яркие гирлянды, швыряя их из стороны в сторону, и Эймерик, поднявший неосторожно голову, мигом получил в зубы бумажный цветок. Сплюнув не особо вкусную бумажку, воришка посмотрел на небо – как раз чтобы увидеть, как почти чёрные тучи рассекла огромная шаровая молния.

Она бы не привлекла к себе взоры, но беда была в том, что она полыхнула не голубовато-белым светом, как это обыкновенно бывает. Нет, эта молния отливала фиолетово-красным, из-за чего казалась каким-то жутким знамением, предвещающим беду. Она замерла на небосводе, будто время остановилось: нечто, вызвавшее этот жуткий ливень, давало возможность людям как следует рассмотреть необычную молнию. Затем она исчезла, и почти сразу разошлись тучи. Земля уже не дрожала, волны улеглись, и лишь оборванные гирлянды да побитые местами стёкла свидетельствовали о недавнем кошмаре.

Детина у трапа, всё это время невозмутимо простоявший на одном месте, пожал плечами:

– Ладно, улеглось – и славно… Так вы плывёте к храму Соланджи, правильно?

Киан, не найдя в себе сил ехидничать, кивнул откуда-то из-под могучего бюста Антуанетты. Детина поковырял в ухе:

– Тогда забирайтесь, и отплываем: вряд ли кто-то ещё после такого на корабль явится.

Эни первой поспешила по трапу. Когда Эймерик, Нимруил и Киан настигли её, они услышали тихий шёпот:

– Нам нужно поспешить. Это знак, понимаете? Первый из трёх. Та катастрофа, о которой говорила госпожа Эленгалл. Мы должны как можно скорее добраться до островов!

И никто из товарищей не смог бы ей возразить.

========== Всё будет хорошо ==========

Эймерик никогда бы не подумал, что будет чувствовать себя медузой. По крайней мере, сейчас ему очень хотелось расплыться на палубе точно таким же бесформенным желе. Чуть в стороне почти висела на борту Антуанетта, пытавшаяся хоть немного облегчить свои страдания от качки. Во всём, впрочем, были свои плюсы: Эйма уже почти не беспокоил тот факт, что сейчас он изображает девушку, которая едет на собственную свадьбу.

– Ой, вам так идёт это платье! – восторженно пискнул кто-то совсем рядом. В первый миг Эймерику показалось, что он видит перед собой слегка уменьшенную ростом копию Эни. Хорошенькая светлоглазая блондиночка с парой веснушек возле носа смотрела на него с нескрываемым любопытством.

– Волнуешься? – продолжала трещать блондиночка. Эймерик с трудом кивнул, понимая, что говорить вряд ли стоит: внешность ему изменили, а вот заколдовывать голосовые связки Киан не стал, заявив, что и так сойдёт.

– Ох, что же вы делаете! – всплеснул руками Киандалл, подбегая к рыжему воришке. И правильно – сам поленился, сам пусть и разгребает. Блондиночка недоумённо похлопала глазами:

– Что-то не так?

– Как вы не понимаете! – сделал страшные глаза Киан. – Моя сводная сестра соблюдает наш семейный обычай, по которому невеста перед свадьбой должна трое суток не говорить.

– А-а… – кажется, блондиночку не удивило наличие у тёмного эльфа сестры-человека. Заулыбавшись, она переключилась на другой «объект».

– А ты, дорогая сестрёнка, будь поосторожнее! – насмешливо протянул Киан и щёлкнул Эймерика по носу. – А не то нам придётся отменить твою свадьбу!

«Сестрёнка» нахмурился и отполз к борту. Пусть его уже давно мучила морская болезнь, он понимал: его мучения скоро подойдут к концу. Где-то вдали медленно выплывала из тумана тонкая, неровная береговая линия небольшого острова. Постепенно она приближалась, и становилось видно, что весь этот остров покрывают густые, сияющие леса совершенно белых деревьев с серебристой листвой.

– Священные Белые Древа, – восхищённо протянула Антуанетта и тут же снова обвалилась на бортик: тошнота никуда не делась.

Едва опустился трап, как Эймерик с Эни почти вывалились на берег. За ними степенно вышагивали «женихи». Подхватив Эймерика под локоть, Нимруил улыбнулся:

– Осторожно, дорогая.

Несмотря на то, что воришка понимал: это всё спектакль, его сердце странно заныло. Вот бы ему и правда родиться девушкой! Тогда бы он сейчас мог без зазрения совести обнять Нимруила, совсем как остальные девушки обнимали своих возлюбленных… Рыжему парнишке хотелось прижаться щекой к прохладной чешуе, которая так красиво переливается в сиянии растущих у берегов Белых Древ, очертить губами линии татуировок на щеке и подбородке, прижаться как можно крепче…

Эймерик тряхнул головой. И это странное томление в груди – из-за проклятия? Только из-за того, что его прокляла та ведьма? И уже сегодня ночью он избавится от этого чувства?..

«О чём я вообще думаю?!» – он готов был ругать себя на чём свет стоит. Ещё бы, в голову упорно лезли мысли: а стоит ли избавляться от проклятия, если так свыкся с тем, что оно есть? С того дня, когда они только явились в Ла-Венар, прошло совсем немного времени. Но за это время столькое произошло, что казалось, будто минула целая вечность. И все события, запихнутые в эту вечность, заставили Эймерика просто-напросто забыть о том, что его, ну надо же, прокляла та ведьма в соломенной шляпе. Да и ему не хотелось, как раньше, просто наброситься на Нимруила. Хотелось просто обнять его, показать всё тепло и нежность, которыми хочется поделиться. А что! Может, они вообще завтра все умрут! Вместе с этим миром… Чтоб её, эту подвеску!

Эймерик шмыгнул носом, понимая, что перспектива умереть молодым его совсем не прельщает. Откуда-то вновь выскочила та же самая блондиночка, похожая на Эни. Похлопав Эйма по плечу, она прощебетала:

– Я знаю, что тебе нельзя говорить, но вижу, что ты волнуешься. Не беспокойся! Свадьба всё-таки бывает только раз в жизни. Не стоит портить себе праздник грустными мыслями.

– Ирэн! – окликнул блондиночку один из спустившихся с трапа юношей, и та, помахав Эймерику рукой, устремилась к своему жениху. Все кругом выглядели такими счастливыми… Эймерик решил для себя: он шкуру сдерёт с кого угодно, но не даст миру рухнуть. Тоже мне, боги: кто их просил создавать этот мир на спине существа, которое может проснуться?! Они что, не подумали об этом?!

Ведь, если пробудится змей, разрушится всё, что стоит на его спине. Более того – утратив Срединного Змея, разделяющего собой свет и тьму, разрушатся и остальные миры. Повелители Нижних и Верхних миров выживут, вот только опять начнут войну на просторах первозданного хаоса… А людей и прочих в этом хаосе уже точно не будет.

– Эй, сестрёнка, почему ты такая мрачная? – ещё один щелчок по носу со стороны Киана заставил Эймерика отвлечься от траурных размышлений. Нахмурившись, рыжий воришка шепнул:

– Ещё слово – и ты отправишься исполнять ритуал Рула, чтобы уничтожить подвеску.

Зрачки Киандалла удивлённо расширились, и он хлопнул себя по лбу:

– Ну конечно! Как я раньше не догадался!

– О чём ты?.. – не поняли Нимруил и Антуанетта. Тёмный эльф почти восторженно проговорил:

– Нам не понадобится никакая тайная библиотека и прочие вещи! Нужно для начала попытаться уничтожить подвеску с помощью силы Рула. Он ведь гораздо сильнее, чем Шанталь! Если нам хватит сил, то, думаю, я мог бы уговорить жрецов одолжить нам одно из местных деревьев на колотушку. И… чёрт. Платье!

Эймерик терпеливо ждал, когда же Киандалл закончит рассуждать. Наконец, тёмный эльф категорично заявил:

– Нет, ещё раз я в это чёртово платье не полезу. И пусть хоть десять Срединных Змеев пробудятся ото сна, я не буду снова читать то проклятое заклинание!

Тем временем они уже почти приблизились к храму. Всех встречал очередной лысоватый жрец: видимо, у них с другой причёской не принимали. Восторженные пары выстроились в очередь, дабы получить благословение. Здесь, в этой прекрасной серебристо-белой роще, всё было пропитано неземным сиянием, и казалось, будто сама Соланджа улыбается этим девушкам, выбросившим свои старые туфельки и получавшим свадебные комплекты от своих женихов. Антуанетта прослезилась: она никогда ещё не видела столько свадеб разом. Затем она торжественно пообещала себе:

– Когда я выйду замуж, у меня обязательно будет свадьба по обычаям моего королевства! И пусть его уже давно не существует, я не забуду наших традиций.

Киан с интересом покосился на девушку, но промолчал. Эймерик подполз ближе к Нимруилу, склоняя голову на его плечо. Вопреки опасениям, потомок демонов, эльфов, сирен и людоящеров не отстранился и погладил «невесту» по голове.

– Не бойся, – шепнул синеволосый парень ему на ухо. – Всё будет хорошо.

========== Ночь в храме ==========

Постепенно редела толпа женихов и невест: те покидали храм уже законными супругами и тут же удалялись с острова, навстречу своим семьям и новому счастью. Антуанетта трогательно всхлипывала при виде каждой новой пары, и её энтузиазм не поубавился даже тогда, когда из дверей храма показалась и десятая, и двадцатая парочка молодожёнов.

Наконец, на поляне остались пятеро: Эни с Кианом, Эймерик с Нимруилом и лысоватый жрец, выжидающе косящийся на две явно не собирающиеся вступать в брак пары. Наконец, жрец Соланджи всё-таки спросил:

– Простите, не могли бы вы поторопиться?

– Ах, постойте! – принялась кривляться Антуанетта. – Я ещё не готова к свадьбе! Я ещё так молода, мне рано связывать себя брачными узами… Прости, любовь моя, но ты же не перестанешь меня любить оттого, что я по-прежнему буду свободна от этих оков?!

Киандалл на пару мгновений замер, пытаясь придумать ответный монолог в лучшем стиле любовных романов, но ограничился лишь в меру трагическим выражением лица номер семь – одним из самых лёгких вариантов неземного горя с тонкой ноткой желания немедленно повеситься на собственном ботинке и застрелиться из пальца. Жрец взмахнул руками, из-за чего Эймерику показалось, что он сейчас подпрыгнет и неловко пролетит пару метров, как какая-нибудь курица, планирующая с крыши сарая:

– Как же так! Но ведь я уже подготовился проводить обряд! Настроился на вашу ментальную волну! Вы же так подходите друг другу, к чему вам медлить?..

Киан замялся, после чего, не найдя лучшего выхода, выпихнул вперёд Эймерика и Нимруила:

– Вы пока с этими двоими разберитесь, а там посмотрим!

Жрец просветлённо уставился на рыжего воришку и синеволосового акробата. Эймерик надеялся, что эта его ментальная волна подскажет жрецу, зачем они здесь – но нет, он лишь одухотворённо поинтересовался:

– Простите, а где ваш свадебный комплект? Только не говорите, что забыли его! Но ничего страшного, я мог бы обвенчать вас и без него, только назовите свои имена, и…

– Постойте! – взмолился Нимруил. – Мы вообще-то не брак заключать прибыли! Нам нужна помощь!

Жрец моргнул раз, моргнул другой. Затем вновь взмахнул руками, из-за чего рукава-крылья взметнулись вверх, и деловито выдал:

– Семейный психолог у нас работает исключительно с полудня и до заката, поэтому, к сожалению, вы уже не успеваете к нему на приём. Могу порекомендовать вам переночевать у нас в храме, а завтра уже…

Нимруил и Эймерик синхронно кивнули:

– Да, нам очень нужна его помощь!

– Только, к сожалению, спать вам придётся в главном зале, – в меру печально протянул жрец. – У нас нет спален для гостей.

Киан, судя по начавшим было растягиваться в улыбке губам, хотел пошутить о чём-то вроде «А как же гостиница с комнатами для новобрачных?», но вовремя вспомнил, что он – страждущий брошенный жених. Эту мысль быстро сменила другая – ему и Антуанетте всю ночь придётся разгуливать по острову, ибо в храме, скорее всего, не должно быть никого, кроме жертв проклятия.

– Ладно, милая… Предлагаю прогуляться по этой чудесной роще, – заторопился Киандалл, после чего сграбастал не особо сопротивляющуюся Эни под локоть и удалился. Жрец же неуверенно проговорил:

– Позвольте мне удалиться… И помните – приём начинается с полудня!

Храм Соланджи, к большому разочарованию Эймерика, не был таким же блестящим и сверкающим изнутри, как храм её супруга Рула. Всё кругом было идеально белым, только на полу расстелили множество толстых красных ковров: видимо, поняли, что белые ковры очень быстро превратятся при таком наплыве паломников в чёрные.

Не найдя в храме ни единого стула или скамейки, Эймерик поправил длинное платье и уселся на ковёр. Юбка тут же попыталась задраться, обнажая колени, и парнишка, покраснев, одёрнул её. Будь его воля, он бы вообще взял один из этих ковров и закутался в него, изображая гусеницу.

Ночь. Луна. Храм богини, покровительствующей влюблённым парам и семье… И они с Нимруилом тут вдвоём, наедине: жрецы разбрелись по своим спальням. А это значит… значит…

– Ты в порядке? – лба коснулась прохладная ладонь. – По-моему, у тебя жар. Ты весь красный.

– Да я не красный. Это волосы отсвечивают, – сморозил от волнения глупость рыжий воришка. Нимруил как-то странно вздохнул:

– Ну вот… завтра ты уже снова будешь таким, как раньше. И не будешь больше на мне виснуть, пытаться отколупать себе пару чешуек на память…

Эймерик шмыгнул носом. Он не понимал: что сегодня ночью должно произойти, чтобы это чувство исчезло? Оно же не может просто взять и испариться, будто его и не было? Оно ведь такое тёплое, живое… Настоящее. И это в самом деле происходит с ним из-за проклятия?..

– Ты чего? – заметил выражение лица рыжего воришки Нимруил. Тот всхлипнул:

– Понимаешь, я запутался. Я не знаю… может, я хочу вылечиться, а может, это вообще не болезнь, а на самом деле так… Нет, ты не подумай, просто…

Ладонь синеволосого юноши переползла со лба Эймерика на волосы, осторожно убирая назад спадающую на глаза чёлку. Воришка, отыскав взглядом вторую руку Нимруила, торопливо стиснул её в своих ладонях. Широкая, мощная ладонь. Между пальцев чуть заметные перепонки, заканчивающиеся где-то в районе первого сустава. Интересно, он действительно лишь на какую-то малую часть сирена? Он так похож на этих прекрасных морских дев. Правда, чешуя у него не рыбья: скорее, как у рептилии. Это уже наследство людоящеров: именно у них такая жёсткая чешуйчатая кожа. Так не вовремя вспомнилось, что его губы гораздо мягче, чем можно подумать, дотрагиваясь до его рук…

– Слушай, Эйм, – неожиданно задумчиво произнёс Нимруил. – А это проклятие… ты не задумывался, как оно вообще действует? В смысле, его же наложили только на тебя. Проклятие – не болезнь, оно не может перейти к другому человеку, если прокляли только одного.

Мерцали свечи, и в воздухе разливался тёплый аромат плавящегося воска… и моря. Здесь так сильно пахнет морем… Эймерик наклонился чуть ближе к синеволосому товарищу, чувствуя, что ещё немного – и он сойдёт с ума. Нет, ну как можно спокойно смотреть на то, как красиво переливается эта чешуя? В сиянии свечей она слегка отливала золотисто-красным, и Эймерик, не удержавшись, слегка надавил кончиками пальцев на чешуйки за ухом Нимруила.

– В общем-то, я хотел сказать… – блаженно прищурившись, Нимруил хотел было что-то ещё добавить, но в этот момент Эймерику вновь ударил в голову пессимизм, и он, едва не разрыдавшись, воскликнул:

– Если завтра я уже не буду любить тебя, то я не хочу упускать этот шанс! – и воришка излишне активно рванулся вперёд, потянувшись к чужим губам. Он не учёл того, что Нимруил подастся навстречу, и вместо лёгкого поцелуя вышло основательное впечатывание губами в чуть жестковатые губы потомка всех рас Срединной Земли разом…

– Н-да. Похоже, не помогло… – прокомментировал заглянувший в окно храма Киандалл, которому так не вовремя вздумалось проведать товарищей…

========== Похороны сапога ==========

Над сияющей бело-серебряной рощей медленно поднималось золотисто-розовое зарево рассвета. Эймерик открыл глаза и слабо улыбнулся, поняв, что уснул на плече Нимруила. Синеволосый сын эльфийской жрицы казался таким мирным, когда спал. Поддавшись минутному порыву, рыжий воришка откинул с его лица длинные пряди волос.

«Мягкие…» – мельком подумал парнишка, и, не удержавшись, наклонился ближе к лицу Нимруила. Тот даже не пошевелился: видимо, действительно спал очень крепко. Посмотрев по сторонам и убедившись, что на них никто не смотрит, воришка быстро чмокнул спящего в уголок рта. И лишь затем до него медленно дошло: уже рассвело. А он всё ещё любит своего, как выразился некогда Киан, «голубого цветом кожи друга». Значит, проклятие никуда не делось?.. Не то чтобы его не радовала перспектива по-прежнему любить Нимруила: скорее, его поразило то, что не сбылись слова госпожи Эленгалл.

– На помощь! – неожиданно заверещали снаружи. Узнав в кричащей Антуанетту, Эймерик пихнул в бок спящего Нимруила и сам устремился на зов. Он ожидал чего угодно, вплоть до того, что на неё и Киана напали, но не того, что увидел: Эни, стоя на одном месте и глядя по сторонам, на одной ноте звала на помощь.

– Что случилось? – воскликнул запыхавшийся воришка, но Её Высочество явно пребывала в состоянии шока. Она то показывала на кусты, то на небо, не переставая вопить.

– Так, Эни! Объясни, почему ты кричишь! Я так ничего не пойму! – взмолился воришка, хватаясь руками за голову. Наконец, Эни обрела дар речи и выкрикнула:

– Киан!

– Что «Киан»?! – вот теперь Эймерик действительно перепугался. Если учесть, во что они ввязались, могло произойти что угодно. Антуанетта разрыдалась и ткнула пальцем на густые кусты. Только сейчас воришка заметил одинокий сапог, гордо торчащий из кустов, и позеленел:

– Он… он же не…

– Почему мир так жесток?! – прорыдала Антуанетта, разве что не порываясь обнять сапог. – Обычно говорят, что лучшие умирают первыми, так почему же такая самолюбивая, всех достающая скотина вроде него взяла и… и… – остаток фразы потонул в очередных рыданиях.

У Эймерик медленно отвисла челюсть. Их друг… погиб?! Но что могло случиться, чтобы вышло нечто подобное?!

– Э… Ты… ты не видела, как это случилось?

– Если бы видела – я бы помогла ему! – вновь разрыдалась Антуанетта. – За кого… за кого ты меня принимаешь?!

Эймерик в полнейшем ступоре уставился на сапог, пытаясь понять, что делать. Нет, конечно, неплохо бы разобраться в ситуации, но что делать с Кианом? Он ведь теперь умер… совсем умер?.. До воришки просто не доходило, что такое и в самом деле могло случиться. На заднем плане, сорвав голос до хрипа, рыдала Эни, и всё ещё оставалось ощущение, что это какая-то нелепая шутка. Не могло ничего подобного случиться с их другом!

– Наверное, нужно жрецов позвать… – неуверенно проговорил Эймерик, чем вызвал у Эни новый приступ рыданий. Да он и сам-то, если по-честному, готов был лечь на землю и разреветься. Что, теперь больше никто не будет подтрунивать над ним и Нимруилом, не будет издеваться над окружающими в самый неподходящий момент?.. Почему только он не остался в Ла-Венаре! Сидел бы сейчас себе, доводил до истерики госпожу Эленгалл и прочих преподавателей…

– Я… Я приведу жрецов, – всхлипнув, Эни убежала, оставив Эймерика один на один с торчащим из кустов сапогом.

Воришка решил немного осмотреться, дабы отвлечься от созерцания трагически указывающего куда-то в небо мыска сапога. Так, следов на земле слишком много, чтобы можно было сказать что-то конкретное. Часть веток сломана, но следов от применения магии нет. Похоже, Киан дрался с кем-то, но не применяя заклинаний. Почему? Он не ждал нападения? Доверял тому, кто подкрался к нему и так коварно нанёс смертельный удар?..

Эймерик снова шмыгнул носом. Бедный Киан! Та ещё заноза, но такой талантливый маг, способный легко передать силу одного божества другому… Что такого он совершил, чтобы умирать столь молодым? Он ведь был, несмотря на всю свою вредность, замечательным другом, какие так редко встречаются. Ах, может, лучше бы ему было вовсе не встречать их и остаться в пещере, в компании сверкающей на солнце женщины-комарихи! Ведь тогда он бы остался жив…

Тем временем за спиной снова послышались шаги и громкие всхлипы: вернулась Антуанетта, волокущая за собой сонного лысоватого жреца. Тот неустанно повторял:

– Что произошло, девочка моя? Отчего ты льёшь слёзы? Не стоит плакать, всё можно исправить…

От таких утешений «принцесса», само собой, ещё громче разревелась, и жрец беспомощно уставился на девушку. Эймерик, нервно сглотнув, проговорил:

– Простите, у нас тут такое вышло… Наш друг, похоже… это… – рыжий воришка никогда не думал, что слово «умер» произнести так трудно.

Жрец недоумённо потёр и без того блестящую лысину:

– Что?

– Ну… того, умер, – выдавил из себя парень. Антуанетта заревела белугой и совсем не театрально рухнула на землю, закрывая руками лицо и нимало не заботясь о том, что размазала весь макияж.

Жрец недоумённо покрутил похожей на яйцо головой, выискивая взглядом труп. Наконец, Эймерик ткнул пальцев в сапог:

– Он там!

Жрец просветлённо уставился на торчащий из кустов сапог:

– Понял! А кто, простите, был ваш друг?..

Был. Эймерик покусал нижнюю губу:

– Один тёмный эльф из Земракана… Его Киандалл зовут… звали.

На слове «звали» Эни попыталась обнять себя руками, но увы – грудь мешала осуществить желаемое. Лысый жрец пару раз моргнул:

– Простите, но разве тёмный эльф может поместиться в сапоге?..

Тупость служителя Соланджи уже начинала раздражать рыжего воришку. Он уже хотел объяснить, что друг не поместился в сапог, а носил этот самый сапог раньше, но в этот момент жрец добавил:

– И ещё кое-что… если бы в священной роще умер человек, эльф, неважно, кто… Часть деревьев вокруг него сразу бы увяла. А я не вижу следов увядания ни в одном из них.

– Значит, он ещё жив! – обрадовался Эймерик и жизнерадостно потянул сапог на себя. Неожиданно тот легко поддался, и воришка сообразил: никакого тела в кустах нет, есть лишь одинокий и покинутый всеми предмет гардероба.

– Смотри, тут записка! – переставшая реветь Эни подобрала нечто, выпавшее из сапога. И тут же вновь вскрикнула. Перегнувшись через её плечо, Эймерик увидел такой текст:

«Вы забрали то, что нужно нам, а мы заберём то, что вам дорого. Отдайте подвеску, и мы вернём вам ваших возлюбленных».

– Почему во множественном числе? – задумчиво протянула Эни, но Эймерик уже понял и в ужасе бросился обратно в храм. Но там было пусто, лишь грустно позвякивал брошенный священный меч Нимруила.

Рухнув на колени, Эймерик взял меч в руки. Значит, демоны похитили Нимруила и Киана, а меч взять не смогли из-за его принадлежности к священным артефактам Гвенвиаля?

Неожиданно что-то ощутимо царапнуло кожу под рубашкой. Подвеска. Интересно, когда это она снова очутилась у Эймерика на шее?..

========== Сорваная сделка ==========