Текст книги "Во власти греха (ЛП)"
Автор книги: Софи Джордан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Глава 24
Грир нежно прижала к груди лист бумаги, выведенные на нем слова шепотом отзывались в голове: «Я жажду встретиться с тобой наедине. Приходи, как только сможешь. Жду в карете за домом».
– Спасибо, – прошептала она служанке, доставившей послание. Радость волнами разлилась по телу. Девушка, Мэри – кажется, так ее зовут, – застенчиво склонила голову и выскользнула из комнаты.
Грир снова посмотрела на письмо, и загадочная улыбка коснулась уголков губ. На протяжении последних трех дней у них с Севастьяном не было и минуты наедине. Отец настаивал, чтобы они как можно чаще выходили в город и демонстрировали всем счастливых обрученных. И они всегда находились в чьем-то обществе. Грир убеждала себя, что все это закончится сразу после женитьбы… тогда у них будет достаточно возможностей побыть наедине.
Но все эти три дня быть постоянно с ним и в то же время не перемолвиться ни единым нежным словом, ни разу не почувствовать прикосновения Сева, не ощутить поцелуя украдкой... Сомнения вновь ожили и поглотили ее; в вихре подготовки к свадьбе и к поездке Грир стала переживать: а вдруг он уже начал сожалеть?
Ее не покидало напряженное волнение. Если Севастьян хоть чуточку сожалеет о столь поспешном предложении замужества, остается надеяться, что он немедленно остановит этот безумно мчащийся паровоз. Завтра они отправляются в Малданию. Поездка станет следующим шагом к настоящей совместной жизни. И эта жизнь может обернуться адом для них обоих, если Свевастьян уже сожалеет о грядущем союзе.
Смятое письмо в руках оживило надежду, что Сев не мучается сомнениями.
– Что у тебя там? – спросила Клео, оторвав взгляд от романа и отметив пальчиком место, где остановилась.
– Ничего.
– Ничего! Ты из-за ничего улыбаешься?
Улыбка Грир стала только шире.
Клео закатила глаза:
– Наверное, любовное послание от Севастьяна?
– Что-то вроде, – уклончиво ответила Грир, поднимаясь с дивана. – Прошу меня извинить. – «Севастьян ждет».
Клео помахала ей вслед:
– Ступай. Перечитывай свое письмо в уединении, где мне не придется слышать твоих томных вздохов.
Грир поспешила из гостиной и остановилась только захватить плащ. Сердце забилось быстрее от романтического жеста Севастьяна… проснулась надежда, что его чувства настоящие и глубокие, и достаточно сильные, чтобы выдержать предстоящее разочарование его деда и не увянуть.
Проходя по лестнице мимо слуг, Грир удостоилась нескольких любопытных взглядов, но не остановилась. Она вышла из дома через заднюю дверь для прислуги и закуталась в плащ. Осмотрела узкую аллею, по которой обычно в дом доставляли товары и почту.
Экипаж стоял возле кованых ворот. Кучер, пытаясь согреться, дышал на ладони.
Грир сбежала по лестнице и быстро зашагала по тропинке, аккуратно притворила за собой калитку ворот, стараясь избежать громкого лязга. Она огляделась вокруг, желая убедиться, что поблизости никого нет. И не увидела ни одного слуги. В этот хмурый день она на улице совсем одна, и лишь несколько метров отделали ее от Сева.
Она зашагала быстрее, сердце барабанной дробью забилось в груди. До этой минуты она не осознавала, как отчаянно нуждалась во встрече с ним… как необходимо ей его утешение и заверение, что все будет хорошо.
Грир нерешительно остановилась у двери экипажа, ожидая, когда покажется Севастьян. Откроет дверь и поприветствует ее, поможет сесть в карету и, вероятно, заключит в объятья для поцелуя, и она растает в его руках. Грир скучала по его поцелуям.
– Севастьян? – позвала Грир, переводя взгляд из стороны в сторону. Вдруг она ошиблась, и эта карета вовсе не его.
Прошло несколько мгновений, прежде чем дверь наконец открылась.
Но за дверью возникло лицо вовсе не Севастьяна.
Из кареты, радушно улыбаясь, смотрел его кузен, однако улыбка не касалась глаз. Сердце Грир на миг замерло, а потом снова забилось. Что-то затаилось во взгляде Малкольма. Что-то опасное. В подобную ситуацию Грир попадала в прошлом во время охоты, когда столкнулась в горах с дикой кошкой. У Малкольма сейчас тот же осторожный взгляд, что и у загнанного животного.
Только разве кузен в таком положении?
– А, мисс Хадли, – высунулся он из кареты. – Благодарю, что пришли так быстро.
– Где Севастьян? – Она заглянула через плечо Малкольма в тускло освещенную карету, хоть совсем не ожидала увидеть внутри принца.
– Он послал меня за вами.
У Грир от удивления изогнулась бровь.
– Но письмо…
– Послание и в самом деле от него, – весело кивнул Малкольм, его рыжие волосы ярко блестели даже в тусклом свете дня. – Кузен попросил меня передать вам письмо и затем доставить к нему.
Грир нахмурилась и в раздумье склонила голову на бок.
Если Севастьян так сильно желал увидеться, как говорил в письме, почему же он отправил вместо себя кузена? Это совсем на него не похоже. Сказать по правде, ничего из происходящего не похоже на его поступки.
Малкольм протянул руку из кареты:
– Идемте. Вы же не хотите заставлять Сева ждать?
Грир медленно замотала головой и шагнула назад, уверенная, что что-то не так. Затылок тревожно покалывало.
Малкольм вздохнул, словно вся тяжесть мира лежит на его плечах, и спрыгнул на землю.
– Ну же, мисс Хадли.
Слова Малкольма хлестали подобно розгам учителя. Грир моргнула, от растущей тревоги ее охватила дрожь.
– У меня нет времени торчать здесь весь день. – Он потянулся и взял Грир за руку, но она резко выдернула ладонь из его цепких пальцев.
– Нет, благодарю вас, – резко сказала она. – Я вспомнила, у меня на сегодня есть еще несколько дел. Лучше дождусь вечера и увижусь с Севастьяном в театре.
Она неохотно повернулась к нему спиной и собралась уйти прочь.
Но не успела сделать и шага, как Малкольм кинулся следом и схватил за руку.
Грир вскрикнула, уперлась ему в грудь свободной рукой и попыталась оттолкнуть.
– Что вы делаете?
Малкольм не обратил внимания на толчок, сжал вторую руку строптивицы и поволок к открытой двери кареты. Грир сопротивлялась, упиралась пятками в землю, но туфли на мягкой подошве легко скользили по грунту.
– Перестаньте! – закричала она. Теперь не осталось сомнений, что Севастьян к происходящему никакого отношения не имеет, но также не осталось и времени размышлять о причинах сложившейся ситуации и столь грубого обращения Малкольма.
– Прекрати сопротивляться! – Тяжело дыша, Малкольм обхватил ее и, пытаясь оторвать от земли, до боли сдавил ребра.
С этих слов Грир поняла, что ей определенно нужно сопротивляться. Он хочет причинить ей вред. Нельзя сдаваться, нужно бороться до самого последнего вздоха.
Перед глазами забегали черные пятна, зрение затуманилось. Осознав насколько близка к обмороку, Грир собрала последние силы для отпора.
Малкольм выругался и ослабил хватку, и на долю мгновения Грир вырвалась из его рук, но он вцепился пальцами ей в волосы, развернул и сильно ударил по лицу.
Голова резко запрокинулась. Грир прикусила щеку, и по зубам, наполняя рот медным привкусом, потекла теплая струйка крови.
Оглушенная ударом, Грир ослабела, силы для борьбы на время иссякли.
Малкольм поволок ее, словно тряпичную куклу, и затолкал в карету. Грир неясно осознавала, как закрылась дверь и чуть просела карета, когда он сел рядом.
Экипаж тронулся, Грир стало покачивать на подушках, и тут паника захлестнула ее и кулаком сжала сердце. Охваченная необходимостью действовать, Грир, борясь с головокружением, резко поднялась.
Она бросилась к двери и, путаясь в обвивших ее локонах, схватилась за щеколду.
– О нет, даже не думай! – Малкольм схватил мятежницу сзади за шею и так резко толкнул вперед, что та сильно ударилась головой о дверь кареты.
Голову разорвало от боли, Грир обмякла и повалилась на пол кареты, будто тело лишилось костей или они внезапно стали жидкими.
Не в силах пошевелиться, скованная собственными юбками, Грир смотрела на потолок экипажа, и темнота наползала на нее, опускаясь туманом, из которого уже не убежать. Сев. Из онемевших губ вырвалось его имя.
Но перед помутненным взором мелькало лишь лицо Малкольма.
Грир подняла руку в слабой попытке ударить его, впиться ногтями в размытые очертания, но так и не смогла до него достать. Ослабевшая рука упала рядом мертвым грузом.
И все вокруг пропало.
Вечерний свет просачивался сквозь шелковые узорчатые шторы, когда Севастьян встретился со своим будущим тестем в его хорошо обставленной библиотеке.
– Что значит, вы не можете ее найти? – требовательно спросил принц. – Она не перчатка, чтобы потеряться.
– Но ее нет, – повторил Джек, разводя руками. – Карету она не брала. Все верховые лошади в конюшне. Она пропала.
Клео, сидевшая в тени у окна, кашлянула. Изящное пышное платье, украшенное розовыми розетками из шелка, подчеркивало готовность к походу в театр. Оно служило напоминанием о вечере, который принц не разделит с Грир.
Севастьян многозначительно посмотрел на Клео.
– Вы хотите что-то сказать? Вам известно, где Грир?
– Я не хочу сказать ничего определенного, но, если вы здесь… очевидно что-то случилось.
– Ты знаешь, где Грир? – закричал Джек. – Мы искали ее несколько часов, и ты не произнесла ни слова!
Клео проигнорировала отца и устремила взгляд на Севастьяна.
– Сегодня днем она получила письмо… от вас. Я полагала, все это время вы были вместе.
Сердце в груди замерло и снова забилось, восстанавливая ритм.
– Я не посылал ей ни строчки.
– Она поспешила уйти, как только его доставили. Грир не говорила, но я заподозрила, что вы затеяли свидание.
– Кто принес послание? – взгляд Севастьяна перескочил на Джека. – Соберите всех слуг.
Джек коротко кивнул и вышел из комнаты, громко зовя дворецкого.
Спустя мгновение Сев уже стоял на нижних ступенях парадной лестницы и оглядывал два десятка ливрейных слуг. Все настороженно смотрели на него снизу. Некоторые перешептывались между собой, пока Клео не указала на девушку, которая доставила записку Грир, тогда повисла тишина, и все взгляды обратились к ней.
– Вот она. Мэри.
После слов Клео шепот возобновился.
Севастьян спустился еще на ступень и обратился к девушке. Он говорил спокойно, пытаясь скрыть смятение, чтобы не взволновать ее еще сильнее:
– Мэри, ты сегодня приносила письмо мисс Грир?
Служанка пробормотала еле слышно что-то невнятное, широко распахнутые глаза наполнились страхом. Сев поднял голову, пытаясь лучше расслышать ее, он боролся с желанием ринуться в фойе, схватить девчонку за руки и хорошенько встряхнуть. Нервы были на пределе и побуждали к действию. Но если служанка перепугается и совсем замолчит, от нее ничего не добьешься.
– Говори же, девчонка! Отвечай! – рыкнул Джек так, что бедняжка подпрыгнула.
Севастьян метнул на него сердитый взгляд и двинулся в толпу слуг к съежившейся от страха девушке. Он наклонил голову и посмотрел прямо в ее испуганные глаза.
– Кто дал тебе письмо для мисс Хадли? – ласково спросил он.
– Он был на заднем дворе. Просто кучер. Он попросил передать письмо от своего господина. Я не видела его, хотя… джентльмен ждал в карете.
Севастьян обвел взглядом остальных слуг.
– Кто-нибудь видел мисс Хадли снаружи?
– Я видела ее в окно наверху, – отозвалась одна служанка, – она была за домом и разговаривала с джентльменом.
– С кем? – потребовал подробностей Сев.
Служанка замотала головой в чепце.
– Я никогда не видела его прежде, а то бы непременно запомнила.
– Почему? – допытывался Севастьян. Необходима хоть какая-то зацепка, любая мелочь, что угодно, что приведет его к Грир. – Почему ты бы его запомнила?
– Ну, это из-за волос. У него такие ярко-рыжие волосы, аж глазам было больно смотреть.
Рыжие волосы. Настолько яркие, что больно глазам. Сев знал одного такого. Или же скорее не знал его. Совершенно не знал, раз тот смог похитить Грир.
– Малкольм, – прошептал он. Множество чувств нахлынуло разом: предательство, замешательство. Зачем Малкольм похитил Грир? Только из-за того, что был против их брака? Причина ускользала от Севастьяна.
И как только он осознал свое поражение и неспособность понять мотивы, на него обрушилась действительность произошедшего.
Грир исчезла.
Малкольм забрал ее… он может ей навредить...
Внутри вспыхнула бессильная ярость. Сев сжал руки в кулаки, подавляя желание что-нибудь сломать. А именно уничтожить своего кузена.
– Ваш кузен? – Клео наклонила голову на бок. – Что ему нужно от Грир?
– Полагаю, он хочет помешать свадьбе. Малкольм настроен против нашего союза. Увы, только сейчас я понимаю, насколько сильно.
– Если он коснется ее хоть пальцем… – заревел Джек, лицо его от гнева пошло пунцовыми пятнами.
– Она вернется невредимой, – быстро прервал его Сев ледяным тоном. Больше он ничего не знал: ни почвы, на которой стоял, ни поедающего изнутри страха.
Он никогда даже не подозревал, что Малкольм на такое способен. Почему кузена столь сильно волнует, на ком женится Севастьян? К нему свадьба никак не относится.
– Куда он мог ее забрать? – произнесла Клео мысли принца, в ее глазах светилось ожидание, будто он должен знать ответ.
Сев помотал головой, презирая себя за незнание. Произошло ужасное событие, а он не заметил ни единого намека на его приближение.
– Ты не знаешь? – бушевал Джек.
– Нет. Он не посвятил меня в план похищения моей невесты. – Сев провел рукой по волосам. – Послушайте, – произнес он спокойным тоном, в котором не было и следа испытываемого им смятения. – Малкольм не знает, что мне известно о его причастности к похищению Грир.
Его переполняло желание действовать, обыскать весь Лондон, перевернуть весь мир, но это бессмысленно, когда не имеешь ни малейшего представления с чего начать поиски.
– И что? Чем это поможет? – рявкнул Джек.
– Он вернется. Должен вернуться, ведь ему нечего бояться. Сюда или в дом матери.
– Так мы будем ждать? – Клео растерянно тряхнула головой.
– Другого выбора у нас нет. – Севастьяну и самому претила мысль сидеть сложа руки, ведь одному богу известно, о чем думает Малкольм и что он может сделать с Грир. Но другого решения Сев не видел.
Он подождет.
И будет готов к возвращению Малкольма.
На молоденьком личике Клео вспыхнул настоящий страх.
– Пока мы ждем, ваш кузен может сделать что-нибудь…
– Мы будем ждать его возвращения, – отрезал Сев, не желая обсуждать ужасные сценарии – они уже и так крутились в мыслях – и все возможные злоключения, которые могли произойти с Грир, пока она в руках кузена.
– Думаю, Малкольм не навредит ей, – сказал он, хоть сам не был уверен в своих словах, а просто желал успокоить Клео.
– Он похитил ее. Я уверена, вы тоже не предполагали, что он решится на такое! – щеки Клео запылали.
– Нет. Признаться, не предполагал, – встревоженно ответил Сев, соглашаясь, что совсем не знает своего кузена.
– А если он убьет ее? – безжалостно вставил Джек, не заботясь ни о чьих чувствах. – Если твой кузен решит убить мою дочь, пока мы тут будем ждать, как ты предлагаешь?
Севастьян вздрогнул, когда пришлось допустить такую возможность и признать, что с Грир умрет и часть его самого. Если ее не станет, ничто уже не будет иметь для него значения: ни жизнь, ни будущее.
Все навсегда потеряет свой смысл.
Вместо ответа, принц развернулся и кивнул на пятерых с виду крепко сложенных конюхов, словно они уличные актеры, разыгрывающие грандиозное шоу.
– Вы пятеро. – Он указал направление апартаментов тети Нэши в районе Севен-Дайлс. – Ждите там на случай, если вернется мой кузен. Наблюдайте за улицей. Мне нужен он сам и его кучер. Не позвольте кучеру уехать, вы поняли? Если мой кузен не пожелает говорить, то хорошее вознаграждение развяжет язык кучеру. Идемте, я все объясню в карете.
– И куда ты направляешься?
– В город, в свой дом. Думаю, Малкольм вернется туда, где лучшие условия жизни и прекрасная кухня. Я дождусь его и кучера. Так или иначе он попадется, и я узнаю о местонахождении Грир.
– Не думай, что тебе все легко сойдет с рук, если что-то случиться с моей дочерью, Максими. Ты не сможешь так просто найти себе новую невесту, если все узнают, что ты в ответе за смерть предыдущей.
– Отец, – резко шикнула Клео с глазами, полными ужаса от последних слов отца. – Он не задумывал ничего плохого.
– Но оно случилось. И все из-за него.
Сев замер на месте, но не повернулся. Ярость, едкая и горячая, растекалась по телу, в то время как он боролся с охватывающим его страхом за Грир.
Джек Хадли совершенно прав. Севастьян сам виноват в случившемся. Он должен был увидеть, как-то понять, что кузен такой же гнилой, как и его отец.
Но Джек ошибался, считая, будто Сев попытается найти замену Грир. Она для него не просто брачный контракт. Ее нельзя заменить.
Может быть, у Грир были те же мысли, что и у Джека. Живот свело от упоминания возникшего образа. Возможно, она не знала об истине, открывшейся Севастьяну в эту минуту посреди фойе дома Джека Хадли, полного глазеющих слуг.
Он, Сев, влюблен в Грир Хадли.
Окончательно и безвозвратно влюбился в самую неподходящую женщину из своих знакомых.
И лишь по этой причине сделал ей предложение. И если что-то случится с ней, он сломается. С потерей Грир он потеряет и себя.
Глава 25
Придя в себя, Грир не поняла, окончательно ли проснулась или грезит наяву в ловушке смутного состояния между сном и явью: вокруг царила темнота, воздух казался плотным и тяжелым, как ночью в густом лесу.
Грир задрожала от холода, ледяная влага пробрала до костей, и сознание пронзила мысль: это не сон.
Тут же нахлынули воспоминания. Заложница увидела лицо Малкольма, вспомнила его жестокие руки, жгучую боль на лице от удара.
Грир заморгала, пытаясь привыкнуть к темноте, и всмотрелась в окружающий мрак. Кажется, слева немного светлее. Она напряженно вслушивалась, силясь определить свое местоположение. Ничего. Могильная тишина. Значит, она не в Лондоне. Звуки городской суеты даже по ночам проникали в ее комнату, наполняя дыханием жизни все вокруг. Но в этом месте воздух был неподвижен и тих.
Содрогнувшись от пульсирующей боли в голове, Грир приподнялась на руках. Гравий и грязь оцарапали ладони. Под тяжестью тела скрипнули половицы.
Внезапно донеслись чьи-то шаги. Грир замерла, подумывая лечь обратно и притвориться спящей, но тут дверь распахнулась, и маленькую комнату залил свет. Теперь уже поздно: на пороге стоял Малкольм и смотрел на нее.
– Ты очнулась. Я уж начал было думать, что ударил тебя слишком сильно.
Грир села.
– Зачем ты это делаешь?
– Чтобы не позволить тебе выйти за Сева! – рявкнул он, пройдя в комнату.
– Почему? – Грир посмотрела ему за спину, оценивая возможность пробраться к выходу.
– Никто не может. До тех пор, пока дед не сгинет.
Грир неуверенно поднялась на ноги.
– Не понимаю.
– Разве Сев не рассказывал тебе обо мне – паршивой овце в нашей семье? По крайне мере, такой овцой был мой отец. Дед изгнал его, унизил и опозорил моих родителей, опозорил меня. – Малкольм яростно жестикулировал, расхаживая по комнате. – Старый ублюдок хочет увидеть Севастьяна женатым до того как умрет? Желает встретить свой конец, зная, что род Максими продолжается? Ну уж нет, не видать ему покоя! Я ждал годы, чтобы доставить старику страдания. И сделаю для этого что угодно!
Грир облизала пересохшие губы. Несомненно, она попала в руки безумцу. Он стремился сорвать женитьбу Сева, только чтобы расстроить деда. Нет. Едва ли он на этом остановится. Слишком уж Малкольм одержим идеей уничтожить короля. И вполне вероятно, он попытается уничтожить и Сева. Она, Грир, – только начало. Вряд ли он вообще позволит Севу вернуться в Малданию живым.
– Разве не ты поощрял Сева в его ухаживаниях за леди Либби?
– Разумеется. Я ведь знал, что они ни к чему не приведут. – Свет из комнаты освещал одну половину его лица, в то время как другая оставалась в тени. – До меня доходили слухи. Из разговоров слуг я проведал о ее тайных встречах с конюхом отца. Но не мог и предположить, что она убежит с ним так скоро.
Грир мотнула головой, но застыла, почувствовав резкую боль.
Малкольм продолжал, теперь в его голосе слышался упрек:
– Тебя я вообще не принимал в расчет.
Грир подняла голову и распрямила плечи, радуясь, что от этих движений ей не стало плохо.
– Как ты намерен поступить со мной дальше? – требовательно спросила она. – Будешь прятать, пока твой дед наконец не отправится на тот свет?
Малкольм скрестил на груди руки – точь-в-точь как капризный ребенок.
– Признаться, настолько далеко я не думал. Решил лишь помешать твоему отплытию в Малданию.
Грир кивнула и подобралась поближе к двери. То, что он еще не решил, как быть с ней дальше, не сулило ничего хорошего. Она не намеревалась оставаться здесь и ждать, пока он что-нибудь надумает.
Малкольм ничего не сказал, да и не нужно было. Страшная мысль затаилась в глубине сознания Грир: он может просто убить ее, чтобы избавиться от обузы.
Никто никогда не узнает правды. Исчезновение мисс Хадли навсегда останется загадкой. Она просто испарится.
И Сев никогда не узнает ни того, что с ней произошло, ни того, что она его любила. Живот болезненно скрутило.
Грир наблюдала за Малкольмом, и грудь все сдавливало болью. Затем смахнула с лица спутанные пряди волос и сделала бодрящий вздох.
Малкольм ходил по комнате, теребя кончики локонов, словно так мог вытянуть из своей безумной головы решение проблемы. Временами он кидал на невесту принца оценивающий взгляд и, казалось, совсем не замечал, как она осторожно подкрадывалась к двери. У пленницы дрожали пальцы, от волнения она тряслась каждой частичкой тела.
– Не могу поверить, что Сев в самом деле решил на тебе жениться! Такого не должно было произойти. – От злости негодяй рассек рукой воздух. – Он же чертов крон-принц, должно быть, у него крепко снесло крышу!
Грир не удержалась и закатила глаза, еще немного подвинувшись к двери, ведущей в освещенную комнату, из которой появился Малкольм.
– Ты его очаровала! Поймала в свои сети… как и та шлюха, которая много лет назад соблазнила моего отца, а потом рыдала, уверяла, будто ее изнасиловали, когда он лишь взял то, что она сама предложила! – В глазах похитителя горел пугающий свет далекого прошлого, и Грир сглотнула внезапную горечь во рту. – Мне следует сделать тебя своей… посмотреть, что за удивительное очарование скрывается в тебе.
Грир застыла, приготовившись к нападению, на шее лихорадочно начала пульсировать тонкая жилка, каждая мышца напряглась.
Малкольм, не глядя на пленницу, продолжал говорить, словно и не он секунду назад заявил о намерении ее изнасиловать:
– Если бы я не опасался, как бы ты и меня не очаровала, то так бы и сделал. – Губы его скривились в злобной ухмылке. – Хочется иметь что-то, что принадлежит Севастьяну… этому высокомерному ублюдку. Он не знает, как это больно, когда у тебя отняли все...
Грир воздержалась от замечания, что последние десять лет Сев провел на войне, в которой потерял своего брата, множество друзей и товарищей. Разум покинул Малкольма. Его состояние ухудшалось: в словах было все меньше смысла, он продолжал ходить туда-сюда по комнате, шаркая сапогами по грязному деревянному полу.
Грир снова устремила взгляд к освещенной комнате. Она не знала, что ждет за стенами этого убогого жилища, куда он ее привез, но там, снаружи, определенно больше вероятность уцелеть, чем здесь, с сумасшедшим кузеном Сева.
Когда Малкольм пустился в очередную обличительную тираду о всех несправедливостях, выпавших на его участь и долю его семьи, она глубоко вдохнула и метнулась к двери.
От последовавшего крика по венам Грир заструился адреналин. Она вбежала в комнату и чуть не налетела на маленький столик, выхватив взглядом единственную дверь. Грир схватилась за засов, одним рывком распахнула дверь и выскочила наружу.
Она не стала тратить время на то, чтобы осмотреться. Крики Малкольма обжигали слух. Его голос раздавался близко, пугающе близко, но она запретила себе оглядываться.
Окрестность окутала ночь. Холодный зимний ветер пронизывал насквозь, но Грир не позволила себе обращать на него внимание и не остановилась, убегая все глубже в лес, обступавший маленький коттедж, из которого она только что сбежала.
Запах глинистой невозделанной почвы ударил в нос. Определенно, Малкольм увез ее из города.
Грир приободрила себя напоминанием, что никогда не боялась леса, и устремилась в чащу.
Малкольм следовал по пятам, словно дикий кабан, яростно пробираясь сквозь ветви деревьев и заросли кустарника. Он двигался быстро – такой прыти она от него не ожидала.
Хотя, быть может, она сама стала медлительной из-за ран или тяжелых юбок, мешавших двигаться быстрее. Да и туфли на тонкой подошве не подходили для слякотной почвы. Как бы Грир ни старалась, она не могла оторваться от Малкольма и все дальше углублялась в лес, отчаянно перебирая ногами под громоздкой одеждой. Мышцы горели, но останавливаться было нельзя. Влажный подол волочился по замерзшей земле, Грир схватила юбки, пытаясь приподнять повыше края платья, пока петляла между деревьев.
Преследователь выкрикивал ее имя, эхом отдававшееся в холодном воздухе. Птицы в испуге с пронзительным криком покидали свои гнезда.
Отчаянные рыдания разрывали горло, но навалившаяся тяжесть полной и непоколебимой уверенности в том, что, если он поймает ее, – убьет, не позволяла остановиться.
Малкольм под влиянием безумия и бешенства пытался настигнуть беглянку, как гончая зайца.
Частое дыхание срывалось с губ Грир, холодные слезы бежали по щекам, ветки хлестали по лицу и цеплялись за одежду. Несмотря на боль в груди, несчастная ускорила темп, продолжая бежать наугад в лунном свете ночи. Света луны было недостаточно. Совсем не достаточно. В нем нельзя было разглядеть местность впереди.
Тут лес вдруг поредел, но Грир заметила это слишком поздно и не смогла вовремя остановиться.
Она резко застыла в тот миг, когда земля под ногами оборвалась. Пытаясь восстановить баланс, Грир взметнула руки в воздух. Мыски туфель коснулись каменистого края. Камни под ногами заскрежетали и посыпались вниз.
Грир вскрикнула, опасно зависнув на краю обрыва, и стала колотить руками по воздуху, чтобы откинуться и предотвратить падение.
Но все напрасно: она полетела вниз, и в ночи раздался крик, жуткий и нечеловеческий.
Ледяной воздух проносился мимо, пока она скатывалась по крутому склону без надежды остановиться. Остановиться прежде, чем достигнет земли.
Ветер рвал тело. Руки волочились по скалистой стене, Грир содрала кожу чуть ли не до костей, стараясь найти выступ или опору – хоть что-то, лишь бы прекратить падение.
Земля мелькала где-то внизу, готовая принять упавшую – и сломать ее тело холодной и безжалостной силой.
Сев. Грир никогда больше его не увидит. Никогда не сможет сказать о своих настоящих чувствах… сказать, как сильно хотела стать его женой. Только его. И причина не в том, что ей нужен был брак. Не в желании обрести безопасность, которую он нес, не в жажде стать уважаемой леди и не в том, что замужество считают обязательным этапом в жизни каждой женщины.
Грир любит Севастьяна, а теперь он никогда не узнает об этом. Она исчезнет. Сгинет на дне какого-то оврага, и никто ее не найдет.
С воплем отчаяния она принялась бороться сильнее, впиваясь в каменную стену ногтями и ломая их. Но лишь куски дерна и камни сопровождали стремительное падение и ничего больше. Никакой возможности спастись.
В конце концов Малкольм добился желаемого.
