Текст книги "Во власти греха (ЛП)"

Автор книги: Софи Джордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Софи Джордан
Во власти греха

Пролог

Королевский дворец, Малдания.

Он жив.

Каблуки сапог чеканили холодный, точный ритм. Пару ярдов назад Севастьян перестал оставлять за собой след из грязи и крови, которые покрывали его с головы до ног. Грязь, кровь и что-то еще, что у него не хватало духу рассмотреть. Позже это будет являться ему в кошмарах. Выглядел он убого, потрепанная одежда ничем не напоминала некогда прекрасный мундир, но чувствовал себя Севастьян окрыленным, победителем.

По коридору резко раздавался стук его шагов о мраморный пол, тот самый пол, по которому раньше ступали поколения предков Сева. С его губ сорвался прерывистый вздох. Тот самый пол, по которому будут ходить его потомки. Теперь, когда война позади, он почти не сомневался, что у него будут наследники. Отныне все зависело от него. Тяжесть новой ответственности легла на плечи Севастьяна.

Его длинная тень тянулась до установленных вдоль коридора витражей. Он все еще часто дышал после бешеной скачки – так спешил первым рассказать королю, что все закончилось.

Сев кивнул капитану стражи, стоявшей на посту с обеих сторон массивной двустворчатой двери в королевскую опочивальню. Стражники поприветствовали его, резко щелкнув каблуками.

Перед тем как войти, он один раз постучал. Король сидел в кресле с высокой спинкой перед окном на всю стену. Оно выходило на долину, которую Севастьян, одержимый стремлением скорее добраться сюда, только что покинул. Вдалеке, где за покрытой снегом долиной высились горы, черный дым огромным столбом поднимался до самых небес.

Жесткие черты лица старика немедленно смягчились, как только он увидел, кто вошел.

– Ты жив, – прошептал король дрогнувшим от волнения голосом. Глаза наполнились слезами.

Севастьян кивнул. Встав на колено перед своим королем, он низко склонил голову.

– Королевство отвоевано, Ваше Величество. Враг повержен. Марсан мертв, а остальные мятежники сдались.

Король, не сдержав порыва нежности, положил руку с шишковатыми пальцами на голову Севастьяна.

– Ты одержал победу. Я знал: ты победишь.

Севастьян оскалился, заметив, как его кровь капает на королевское одеяние. В последние годы он не испытывал той же уверенности. Знал лишь, что должен победить – или умереть.

Принц поднялся на ноги.

Правитель изможденно закрыл глаза, осознавая, что десятилетнее кровавое восстание наконец закончилось. И битва была не только за королевство, но и за Севастьяна. Он вырос во взрослого мужчину среди войны и смерти. Это все, что он знал.

Король удивительно крепко для человека с таким слабым здоровьем схватил Севастьяна за руку.

– Ты знаешь, что теперь должен сделать. И побыстрее. После стольких лет тьмы страна жаждет света.Ты должен дать народу этот луч надежды, обещание, что грядут лучшие дни.

У Сева сдавило горло.

– Я не подведу тебя, дедушка.

– Конечно, нет.

– Я осознаю свой долг. И исполню его.

Глава 1

Два месяца спустя…

– Вы мисс Хадли имеете в виду?

То, как дама произнесла слово «высокая», определенно указывало, что она собирается что-то добавить.

В ту самую минуту, когда сплетницы обсуждали пороки Грир, они заметили ее среди листьев. От такого оскорбления у них глаза на лоб вылезли. Грир потребовалась вся сила воли, чтобы удержаться и не показать язык. Им могло не нравиться, что она отирается среди их класса, но ей необходимо влиться в высшее общество . Во всяком случае, они нуждались в деньгах ее отца.

Да пропади все пропадом! Опять? Неужто снова она должна терпеть пренебрежение к своей персоне? И хотя Грир понимала, что ей следует развернуться и уйти, она застыла на месте, ноги будто приросли к паркету, пристальный взгляд устремился к двум фигурам стоящих впереди людей. Один из мужчин был невероятно высоким, другой – едва доставал ему до подбородка.

Он оказался большим, а не просто высоким. Превосходная ткань вечернего костюма плотно обтягивала широкие плечи. Грир не смогла заметить ни капли жира или следа набивки, отчего бестактно хмыкнула. Он был хорошо сложен: заметная линия талии, узкие и стройные бедра. Необычное телосложение среди светских джентльменов. Скорее он напоминал мужчин ее дома, мужчин, привыкших к тяжелой работе.

Странный, если сказать точнее. Этот заносчивый павлин, возможно, все свое время тратил на фехтование или еще какое-то бесполезное занятие, которое поддерживало его в хорошей форме. Наверняка он не способен на что-нибудь поистине мужественное или требующее усердия. Грир яростно накинулась на печенье, раздирая его на куски и усыпая пол крошками – попутно она оценивала, что еще может разглядеть в неподвижной фигуре Севастьяна. Чертов педант.

Вероятно, он даже лошадь не способен оседлать, и вряд ли у него достает навыков, чтобы попасть в цель из винтовки. Почему его мнение должно иметь значение? И почему оно доставляет такую боль? Мнение безликого человека, которого Грир, наверное, могла бы превзойти.

– Я здесь две недели, Малкольм, – голос Севастьяна прогромыхал в воздухе, слабый акцент утяжелял речь.

Грохочет он вполне мужественно, посчитала Грир. Она могла бы даже найти его акцент привлекательным, если бы все сказанное им не убедило ее, что он заносчивый хам.

– Ты обещал, что представишь мне подходящих кандидаток, и это все, что ты можешь предложить? Пару бастардов с недостойным отцом? Неужели девчонки даже образованы?

– Ну, ты сказал, что хочешь жениться на одной из самых богатых наследниц Англии и поскорее. А сейчас даже не Сезон11
  Сезон – Балы и всевозможные мероприятия, где европейская аристократия выбирала женихов и невест.


[Закрыть] , Сев. Половина Общества зимует в деревне. А девицы Хадли, возможно, лучшее из того, что есть.

– Вот же черт! – Севастьян пробежал сильной крупной ладонью по волосам, которые были длиннее, чем считалось модным. Возможно, такую прическу предпочитали на его родине. – Мне следовало сеть на тот корабль, плывущий в Америку. Я требую наследницу с безупречной родословной. Я не могу представлять не пойми кого, с неизвестно какими корнями как будущую королеву Малдании. Да дедушка умрет на месте.

Грир сглотнула. Он король? Или же вскоре им станет? Она стоит в нескольких шагах от принца? В животе все вздыбилось.

– Даже сокровища Соломона не соблазнят меня на то, чтобы жениться на такой простушке. Наследница она или нет. Право же, Малкольм, ты меня сюда притащил. Есть здесь кто-то другой, кого можно рассмотреть? Если нет, так давай не будем попусту тратить время и откланяемся. Я приглашен на аудиенцию к королеве завтра утром. Возможно, она даст мне рекомендацию.

Грир вскипела.

«И в самом деле, не уйти ли вам прочь отсюда».

– Уверен, ты захочешь задержаться. Я заметил, что очаровательная леди Керкендейл поманила тебя. По всей видимости, ей недоставало твоей компании на званом ужине, устроенном ею на прошлой неделе.

– Очевидно, так и есть. – Голос принца сделался сладострастным, и Грир готова была побиться об заклад, что и мысли его приняли тот же оттенок распутства. – Она устроила радушный прием.

Грир почувствовала, как скривились губы от мягкого тона принца. Леди Керкендейл была дамой замужней, но ему, вероятно, не доставало благородства, раз он уделяет внимание замужней леди. Негодяй.

– Вероятно, мы можем задержаться, – беспечно продолжил он. – Она может вновь развлечь нас так, что этот вечер не будет потрачен впустую.

– А вот и не впустую. Посмотри туда, это леди Либби. Я и подумать не мог, что она была приглашена на этот вечер. Ее отец граф с туго набитыми карманами. Он сделал состояние на строительстве железных дорог. Она есть в том списке, что я тебе дал, можешь посмотреть. Ты непременно должен познакомиться с ней.

– Намекаешь, что дочь графа определенно превосходит совершенно непригодных девиц Хадли?

Снова этот холодный бесчувственный тон, действующий Грир на нервы.

– Тот класс девиц, на которых ты можешь жениться, а не просто тащить их в постель, да ? – усмехнулся Малкольм.

– Именно, – согласился принц.

Ну все!

До того, как она смогла себя остановить, Грир уже отодвинула несколько листьев папоротника и высоко подняла стакан. С благоговейным ужасом смотрела она, как рука наклоняет бокал с напитком высоко над темноволосой головой принца, наклоняет все больше и больше…

Она наблюдала за этим так, будто рука не принадлежала ей и стакан был чужим.

В миг, когда вода пролилась на голову принца, с его губ сорвалось восклицание на чужом языке – Грир не сомневалась, что он выругался, судя по свирепому тону возгласа.

Моргнув, Грир выдернула себя из состояния парализующего ступора.

– Искренне прошу простить меня, – произнесла она притворно слащавым тоном. – Неужели я пролила свой напиток прямо на вас? Я такая неуклюжая. – Она протянула ему свой скомканный носовой платок. – Здесь так много народа. Должно быть, меня толкнули.

Грир чуть не задохнулась, слушая собственное предположение о том, что опрокинула бокал случайно – да еще и через комнатное растение, не иначе – и прямо на голову оскорбившего ее незнакомца.

Малкольм, его кузен с копной рыжих волос, смотрел на нее большими глазами. В его взгляде читалось больше, чем просто возмущенный ужас: он будто бы узнал ее. И Грир поняла, что это вполне возможно. Особенно если она опрокинула бокал на его чертов список. Последние две недели отец только и делал, что таскал их с сестрой по Лондону, щеголяя некогда потерянными и обретенными ныне дочерьми перед стаей охочих до денег женихов голубых кровей.

– М-м, Сев, – начал Малькольм, но замолчал по взмаху руки Севастьяна.

И только брак с благородным джентльменом мог показать окружающим, что она больше, чем просто случайно рожденная, больше, чем ничто. Она станет уважаемой леди, и никто более не посмеет поливать ее грязью.

– Неуклюжая? – мужчина надменно выгнул темные брови. С минуту он рассматривал протянутый ему носовой платок, словно опасаясь, что тот грязный, потом вырвал его из ее руки и вытер затылок и шею.

Взгляд Грир оставался виноватым, глаза широко распахнутыми в притворной невинности, в то время как в венах на медленном огне кипела злость. Этот напыщенный болван своими словами вызвал самые плохие воспоминания обо всем том времени, когда дети в деревне насмехались над ней.

– Приношу свои извинения, – солгала Грир приторным голосом.

– Не стоит, – резко ответил Севастьян, буравя ее холодным взглядом. – Высохну.

Она быстро кивнула.

– Несомненно. Никакого значительного ущерба.

Жалость какая. Он заслуживал чего похуже, а не просто опрокинутого на голову стакана воды.

Мужчина склонил голову на бок, разглядывая незнакомку чуть ли не с замешательством. Недостаток искренности в ее словах определенно не ускользнул от его внимания.

Грир осталась равнодушной к сему обстоятельству и скорее обрадовалась, что от него это не укрылось – ее губы расплылись в довольной улыбке. Приподняв юбки, она развернулась и ушла прочь. Даже если потом придется сожалеть о своем безрассудном поступке, сейчас ей было хорошо. Грир чувствовала, что поступила правильно.

До нее донесся властный требовательный голос принца, обращенный к кузену:

Обрушилась тяжелая тишина. А затем последовало:

– О.

Грир улыбнулась шире. В самом деле, «о». Пусть ему станет неудобно. Пусть бежит за ней, чтобы извиниться. Но, когда она услышала следующие слова, все самодовольство испарилось.

– Она всецело соответствует тому, что можно ожидать от женщины низкого происхождения.

Грир остановилась лишь на миг, терзаемая сомнением: может, стоит развернуться и высказать негодяю все, что думает о его персоне? Глубоко втягивая воздух, чтобы не сбить дыхание, она двинулась дальше, ускоряя шаг, не в силах больше слушать. Не в силах больше терпеть унижения.

Глава 2

 – Чем она занималась, прячась за тем кустом? – C легкой гримасой на лице Севастьян насухо вытирал шею. Лимонная вода была чертовски холодной, отчего по коже до сих пор бегали мурашки.

Малкольм пожал плечами.

– Очевидно, подслушивала. Хорошо, что ты вычеркнул ее из списка возможных невест. Кажется, ты не произвел на нее впечатления.

– Она на меня тоже. – Сев бросил платок на стол. – Случайность. Да черта с два, маленькая лгунья.

Принц посмотрел вслед девушке, пробирающейся сквозь толпу. Ростом она была выше большинства женщин, и он легко следил взглядом за фигурой с забранными в высокую прическу темно-рыжими волосами. У него чуть не вырвалось, что она оказалась не такой, какой он ожидал, но тут же осознал, что вовсе ничего не ожидал, потому что не думал ни об одной из сестер Хадли. Разве что находил их весьма неподходящими кандидатками в жены.

Севастьян пожал плечами. А глаза-то у этой мисс Хадли прекрасные, даже когда горят злостью. Однако ему без разницы.

Прищурившись, он смотрел на ее стройную спину и удивленно произнес, отказываясь мириться с произошедшим:

– Маленькая чертовка окатила меня из стакана. – Низкого она происхождения или нет, но чтобы женщина позволила себе такое поведение? Да еще по отношению к нему? Никогда прежде даже и намека не было, что нечто подобное может произойти.

– Так и есть, – подтвердил Малкольм, и в тоне его угадывался готовый выплеснуться смех.

Севастьян метнул взгляд на кузена.

– Нарочно, – подчеркнул он. – Она нарочно вылила на меня воду.

– Справедливости ради, разве можно ее винить? Ты высказался весьма нелестно на ее счет.

– Полагаешь, она все слышала?

– Учитывая ее поступок…

– Чудесно. Давай предположим, что она подслушала все. – Севастьян пристально смотрел вслед удаляющейся женщине, словно у нее выросла вторая голова. – Тогда, насколько я помню, ничего из сказанного мной не было неправдой.

В памяти его возникло лицо Грир в те несколько минут, когда они смотрели друг на друга. Ничто в ней не указывало на то, что она леди кроткого воспитания: ни прямой взгляд, ни загорелая кожа, ни россыпь ярких веснушек и, определенно, ни ее манера говорить. Она говорила слишком прямо, в глазах горел вызов. В самом деле, никакой скромности, присущей леди.

Севастьян заскрипел зубами.

– Еще никто никогда не обливал меня водой.

– Хочешь сказать, что за десять лет войны тебе никогда не приходилось терпеть подобные выходки в свой адрес?

– То была война, Малкольм. Я знаю, что значит терпеть уколы штыков, уходить от пушечных залпов и пуль. А вот увертываться от стаканов с водой не входило в рутину будней.

– Я не имею представления об опасностях на поле боя. – Малкольм смахнул прицепившуюся к рукаву нитку. – А также не понимаю, почему тебе стало так хорошо о них известно. Ты наследный принц. Тебя должны были оградить от сражений, а не отправлять на битвы.

Если кузен не мог понять, что ему было необходимо сплотить народ и повести армию на мятежников, решивших свергнуть монархов Малдании, тогда Севастьян не собирался это ему объяснять.

– Каждый делает то, что должен, – пробормотал он. – Идем, представь меня этой леди Либби.

Заложив руки за спину, Сев зашагал по комнате, не прекращая следить взглядом за отважной мисс Хадли.

– Прекрасно. Думаю, она может оказаться именной той, кого ты ищешь. Вполне мила и…

– Мне не хорошенькое личико нужно, Малкольм.

– Хорошо-хорошо. – Малкольм, изрядно удивленный, замотал головой. – Дело прежде всего.

Блуждающий взгляд Севастьяна наткнулся на леди Керкендейл, стоявшую у самой затененной ниши в дальнем конце зала. Она снова поманила его веером. Миловидность не являлась обязательным качеством для будущей жены, однако Сев находил это свойство весьма желанным в той, что будет делить с ним постель на менее постоянной основе.

Едва заметная улыбка изогнула контур его губ, Севастьян глазами пожирал полногрудую даму, наслаждаясь видом.

За его плечами была война, время, когда от него требовалось исполнять свой долг. Таким образом дед испытывал его, и Севастьян не мог разочаровать старика. Не после того, что тот уже потерял. Оба они потеряли: отец Севатьяна, его братья, дяди, различные кузены – все теперь мертвы. Убиты наемниками или же сложили головы на полях сражений.

Взгляд принца следовал за леди Керкендейл, неспешно миновавшей одну из ниш. Она несколько раз оглянулась поверх обнаженного плеча. Приглашение ясно светилось в ее глазах, она двигалась к порогу, ведущему в глубины дома.

Севастьян вспомнил хворого деда, что ждал его возвращения вместе с невестой – подходящей невестой, – и грудь неприятно сдавило от этой мысли. Полное надежды ожидание – единственное, что поддерживало в старике жизнь.

Сейчас не время для приятных бесед. И все же надежда на брак, воспринимаемая как еще один шаг защитить трон – Севастян заявил свое право на то, что должно было принадлежать брату, – наполнили его беспомощной яростью.

Сев женится. Непременно женится. Это правильно. Необходимо. Он всегда делал то, что было правильно и необходимо. Ничто не могло сбить его с пути... Однако он не упускал возможности отступлений, что мог себе позволить.

Краем глаза Севастьян заметил мелькнувшее багряно-красное платье и вспышку темно-рыжих волос, обладательница которых произвела на него столь неприятное впечатление несколько мгновений назад. Он принудил себя смотреть вперед, следуя взглядом за леди Керкендейл – верного средства освободиться от неудовольствия и разочарования, от пустого гнева на жизнь, что не принадлежала ему.

«Наследный принц себе не служит, никогда». – Дед буквально выжег это в сознании Севастьяна.

Мысль тяжелым камнем осела в нем, медленно двигаясь все ниже по телу.

– Давай немного отложим знакомство с леди Либби. Мне кое-что нужно сделать. Это не займет много времени.

Малкольм ухмыльнулся и проследил за взглядом Сева, устремленным на удаляющуюся леди Керкендейл.

– Конечно. Будем надеяться, что леди Либби не покинет нас рано.

Севастьян обернулся к кузену.

– Так позаботься, чтобы она задержалась. – Он одернул манжеты. – Я недолго. Позже представлюсь… и возможно даже побеседую с глазу на глаз с ее отцом, если она окажется именно такой, как ты говоришь. Помни, что я бы желал оказаться дома прежде, чем растает снег. Все это занятие уже слишком затянулось.

Тень пробежала по лицу Малкольма, и Севастьян почувствовал укол вины, осознавая, что дворец – Малдания – место, которое Малкольм никогда больше не посетит. Не имеет значения, как сильно он хочет туда вернуться.

Севастьян прогнал нахлынувшие сентиментальные мысли. Он не мог позволить себе чувствовать ответственность и за Малкольма тоже. У него и так достаточно причин для беспокойства – целая страна людей. Кроме того, завязав отношения с изгнанным кузеном, он уже сделал больше, чем дед мог стерпеть.

Гости расступались перед Севастьяном, пока он шел сквозь толпу. Сев никого не удостоил взглядом, покидая зал. Всегда одно и то же, он отлично знал, что все смотрят ему вслед. Обычное дело. Ведь он – наследный принц Малдании, к тому же привлекательный, если можно верить хихикающим женщинам, что лебезили перед ним.

Сев шагал по прямой линии, ковровая дорожка заглушала стук ботинок. Нужно надеяться, что короткое свидание с леди Керкендейл поможет и его… обеспокоенность пройдет. Возможно, эта краткая встреча позволит ему снова чувствовать и найти избавление от оков оцепенения.

Он помотал головой своим же неосуществимым размышлениям. Все это бестолковые мечты. Забавно даже, что он до сих пор позволяет себе мечтать.

«Принц не имеет права мечтать ни о чем для себя». – Еще одно утверждение деда.

Даже если Сев найдет успокоение в нежном теле объятой желанием женщины, мир его останется прежним. Севастьян – наследник престола Малдании, а значит он никогда не станет хозяином своей жизни. Никогда не сделает выбор из личной выгоды. Прежде всего – интересы страны. Долг и ответственность будут вставать перед ним на каждом шагу, и ему не сбежать.

Наконец, с трудом пройдя через зал, Грир надежно укрылась у другого ряда сервированных столов. Они были хорошо спрятаны от грубого принца, которого она окатила водой.

Неважно, что по его венам бежит королевская кровь, Грир считала этого человека хамом. Она не сожалела о том, что сделала. И нельзя сказать, что своей выходкой она уничтожила возможность заловить в свои сети принца. Вспоминая его суровое выражение, она понимала, что полагать такое просто смехотворно.

Он, очевидно, не рассматривал ее подходящей… да и она не желала его одобрения. Стоило только вспомнить невыносимый голос принца во время их с кузеном беседы, язвительный тон, сквозящий в ответе на лишь предположение, что она может стать его невестой, как руки ее сжались в кулаки, а ногти вонзились в кожу ладоней. Грир уже чуть ли не хотела, чтобы он вновь оказался перед ней, тогда она смогла бы запустить в него чем-то посущественнее стакана воды. Его высочество вполне заслужил.

Грир глубоко вдохнула и, когда в нос ударил аромат чрезмерно надушенных тел, осознала, как ей не достает просторов родного дома. Как нужен свежий лесной воздух. Покрытые зеленью холмы и горы, волнами возвышающиеся вокруг.

Она быстро напомнила себе, что не может вернуться в Уэльс. Там у нее ничего не осталось, кроме еще большего презрения. С папиной смерти прошло вот уже три года. А Тревис…

Так что она просто не может вернуться.

– Грир, и как много печенья ты собираешься съесть?

Услышав раздраженный голос сестры, Грир отбросила тревожные мысли и снова поклялась себе забыть о прошлом и сосредоточиться на будущем.

– Сбилась со счета на двенадцатом.

Незаметно подойдя ближе, Клео метнула испепеляющий взгляд на свою сводную сестру.

– Весьма занятно. – Она вырвала покрытое глазурью лакомство из пальцев Грир как раз в тот момент, когда та собиралась откусить еще кусочек.

– Позволь избавить тебя хотя бы от этого.

Грир застонала и попыталась отобрать его назад.

– Разве не ты была у столов вон там? – Клео жестом указала на противоположную сторону зала. – Помимо поглощения еды, ты ничем не собираешься заниматься сегодня?

– На том столе печенья закончились, – соврала она, пытаясь вернуть свое угощение.

Клео запихнула печенье себе в рот и шлепнула Грир по руке, когда та потянулась к столу за следующим.

– Хочу тебе напомнить, что у нас есть планы на сегодняшний вечер. Нам необходимо общаться и произвести впечатление на общество, – ворчливо проговорила Клео с набитым ртом.

Свет свечей отражался от ее каштановых локонов, отчего те блестели, как свежевспаханная почва.

– От таких мероприятий я могу с нетерпением ждать лишь одного: угощений. Не отказывай мне в единственной радости, – со вздохом произнесла Грир.

Вот уж о чем она точно не скучала, когда жила одна и заботилась о себе сама, – это приготовление пищи. Грир радовалась возможности отведать вкусные блюда в любое время, когда бы ей ни захотелось. И не нужно было выходить из дома, подстреливать куропатку, ощипывать ее, мыть и готовить. Поэтому Грир не упускала случая, чтобы полакомиться чем-нибудь.

– Мы договорились заниматься поисками женихов вместе, а пока я единственная участница в этой брачной охоте. Я не хочу, чтобы Джек вновь бранил тебя за необщительность.

Образ двух сплетничающих трещоток возник в мыслях Грир, но его быстро сменил облик грубияна – Севастьяна. Живот стянуло в узел. Даже имя, казалось, возвышает его на небывалую высоту над ее собственным. Будто происхождения, манер и внешнего вида не достаточно.

Если необходимость общения на таких мероприятиях толкает ее в компанию подобных людей, то она предпочла бы укрыться от этого. Но Грир знала, что Клео права: прячась, мужа не найдешь. Как она сможет обрести благополучие и респектабельность, которых столь жаждет, если не станет женой настоящего джентльмена?

Клео подняла голову, блестящее колечко волос скользнуло по плечу.

– Не ты ли читала мне ранее лекцию о том, что нам нужно надеть маску и найти поскорее мужей?

Грир нехотя повела плечом.

– Да, я так говорила… вот только наше положение становится просто ужасным, и приходится выносить все эти взгляды и шепотки. – Она вздохнула, мысли ее вновь унеслись к тому жуткому принцу. – Нас едва терпят здесь, Клео…

Клео взмахнула рукой.

– Другого мы и не ожидали. Ты случайно не встречала отца? Мужчину, который валяет дурака в комнате для игры в карты, говорит с ужасным акцентом и носит шарф жуткого сливового оттенка.

Грир содрогнулась – к сожалению, сестра точно описала их родителя.

Клео нежно сжала ее руку, прикосновение сквозь бархатные перчатки было теплым.

– Я предлагаю тебе поступить так, как ты советовала мне. Найди какого-нибудь благодарного лорда, нежно любящего свое поместье в деревне, и заставь его преклонить колено. И как только это произойдет, мы сможем попрощаться со всем, что нам так неприятно. – Она обвела рукой зал, указывая на все, окружавшее их.

– Ты права, конечно, права, – кивнула Грир. Она выпрямилась и окинула зал оценивающим взглядом. Несколько джентльменов смотрели на них с сестрой, словно на кусок конины высшего сорта на рынке. Грир отбросила неприятное ощущение. Разве сама она не смотрела на них так же?

– Давай-ка пройдем кружок по комнате, – предложила Клео.

Сестра взяла ее за руку. На этот раз во время прогулки по залу Грир не обращала внимания на группу дебютанток в платьях пастельных цветов с оборками, когда те продемонстрировали спины, давая понять, что не желают с знаться ни с кем из мисс Хадли. Грир отвернулась и высоко вздернула подбородок. Кого волнует, если кучка глупых девиц относится к ней с пренебрежением? В конце концов, она здесь не ради них. Как только она выйдет замуж за почтенного человека, все это в любом случае прекратится.

– А вот и младший внук герцогини, лорд Толливер. – Клео склонила голову, чтобы можно было говорить шепотом. – Джек сказал, чтобы мы уделили ему особое внимание. Пойдем продемонстрируем нашу покорность.

Ради сестры Грир приклеила улыбку к своему лицу – ни на что большее она не была способна. Клео и Грир знакомы не так давно, но как незаконнорожденные дочери Джека Хадли они нашли много общего. За короткий период, проведенный вместе, сестры наверстали упущенное время.

Будучи единственным ребенком в семье, Грир сильно разволновалась, узнав, что она не одна во всем мире. Тоже случилось и с Клео, но по другим причинам. Самая старшая из четырнадцати сводных братьев и сестер, Клео была нянюшкой и служанкой – все в одном. По иронии судьбы, от рождения она носила имя Клеопатра.

Грир посмотрела на внука герцогини, окруженного другими джентльменами. Она оглядывала его сверху вниз, спрашивая себя: не слишком ли рано справляться у него о предпочтениях? Грир надеялась завлечь в сети мужа, который захотел бы жить в деревне, а не в городе. Она понимала, что это сужает выбор, но не привыкла к скоплениям людей, постоянному туману, отсутствию свежего воздуха. Ей приходилось идти в парк, если она хотела увидеть деревья.

– Идем, Грир. Сейчас неподходящее время, чтобы быть неразговорчивой. – Клео тянула ее за собой.

Они остановились неподалеку, ожидая, когда мужчины их заметят, но не подавая виду, что желают привлечь внимание.

Долго им ждать не пришлось. Взгляд виконта упал на них, в глазах засветилось узнавание. Несколькими вечерами ранее Грир с сестрой представили лорду Толливеру в опере. Его бабушка, вдовствующая герцогиня Болинбрук, устроила им встречу. Несомненно, он извещен о своем долге – служить жертвенным ягненком.

По словам Джека, герцогиня вполне готова к тому, что младший из ее внуков свяжет свою судьбу с одной из сестер Хадли. Самый старший внук, носивший титул герцога, оставался неприкосновенным. Герцогиня могла быть любезной достаточно для того, чтобы одарить обеих мисс Хадли своей благосклонностью и оказывать поддержку любой из них в замужестве с младшим внуком. В то же время она ясно понимала, что Грир и Клео – всего лишь незаконнорожденные с туго набитыми кошельками, ни одна из которых не была достаточно хороша для герцога Болинбрука. Однако обе они вполне подходили для виконта Толливера.

Лорд Толливер резво вышел из круга друзей и коротко поклонился, одарив каждую по очереди взглядом лучистых глаз.

– Очаровательные мисс Хадли. Нравится ли вам вечер?

– Мы чудесно проводим время, – соврала Клео обворожительным голосом.

Грир оценивающе посмотрела на младшую сводную сестру. В своем сверкающем голубом платье она действительно выглядела весьма мило, а внешне походила на Маргарит – еще одну из их сводных сестриц, с которой они познакомились буквально недавно. К счастью для Маргарит, она удачно вышла замуж, и ей не нужно обеспечивать свое замужество посредством махинаций отца.

– Надеюсь, вы не слишком утомились. – Виконт озорно погрозил пальцем. – Я припоминаю, что вы обе обещали мне вальс.

Учитывая, что этим вечером вальс должен прозвучать лишь трижды, приглашение лорда Толливера было очевидным знаком расположения. Клео улыбнулась и согласно кивнула, произнеся что-то остроумное и подходящее случаю.

У Грир, однако, не получилось даже выдавить улыбки.

Пристально глядя на виконта, она не смогла ничего увидеть за притворно светящимся взглядом: ни настоящего волнения, ни предвкушения. Ей никак не удавалось отделаться от мысли, что его поведение и внимание к ним, все это – лишь указ бабки, и что в действительности он не желает ухаживать ни за ней, ни за Клео. Есть ли у него вообще выбор? Разве он не просто великая жертва, призванная спасти семью от разорения? Мысль эта терзала Грир и испортила все виды на брак с ним. Виконт он или нет. Общественное признание или нет. Грир не хотела выйти замуж за человека, чтобы потом терпеть его пожизненную неприязнь.

– Я не забыла, лорд Толливер, – заверила его Клео.

– А вы, мисс Хадли?

Он с ожиданием посмотрел на Грир, обращение его было полно вежливости и скромности. Грир даже подумала, что лорд Толливер – человек добрый. Пока. Но годы спустя…

– Я надеюсь, вы оставили для меня вальс?

Грир едва заметно кивнула, отбросив мрачные образы и пытаясь не обращать внимания на то, как его друзья поглядывали на нее из образованного ими небольшого круга.

Они не скрывали пристальных взглядов, словно она вовсе не леди, а существо, предназначенное для насмешек и издевательств. И не только она, Клео тоже.

– Несомненно, – услышала Грир собственный ответ, подавляя знакомые чувства. Она больше не та девушка, что раньше. А здесь не Уэльс. Вздернув подбородок, она напомнила себе, что сейчас находится на пути к становлению истинной леди: – Я также не забыла об обещанном вальсе.

– Превосходно, – радостно кивнул виконт.

В эту минуту один из его друзей наклонился ближе к друзьям в группе. Прикрыв рот ладонью, он что-то тихо пробормотал, и мужчины залились смехом.

Грир не услышала, что именно послужило причиной такого веселья, но несколько щеголей обратили внимание на нее. Знакомый жар опалил щеки. Как же все это невыносимо!

Лорд Толливер нахмурился и послал своим друзьям осуждающий взгляд, который только доказывал, что смеялись над ней, и виконт знал, что Грир все пренебрегали, но, тем не менее, стиснул зубы и оказал ей почтение. Черт возьми! Это уже слишком. Неужели не существует способа найти подходящего мужа, избегая унижений?