Текст книги "Во власти греха (ЛП)"

Автор книги: Софи Джордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 17

Сев смотрел, в какой спешке Грир взбежала по лестнице – аж юбки взметнулись, – и понимал, что она спасалась от него бегством. Наблюдая за ее уходом, он хмурился.

Кое-что изменилось.

Она глядела на него чуть ли не с ужасом в глазах. Прежде в них всегда таилась насмешка, даже презрение. Ну, кроме случаев, когда он целовал ее: тогда они были затуманены желанием.

Но сейчас во взгляде Грир появилось совсем другое выражение.

Севастьян прочел лишь панику в блестящих темных омутах – словно она только что столкнулась со смертельно опасным хищником, готовым броситься на нее в любую секунду. Грир на него смотрела, словно увидела в нем угрозу.

Возможно, так и есть.

Не вызывало сомнений лишь одно: он не покинет Англию, пока не наладит отношения с Грир Хадли. Пока она не окажется в его постели.

Только тогда, считал Сев, он сможет изгнать ее из своего нутра, где она прочно обосновалась – из самой крови. Только тогда сможет заняться делом и выполнить наконец то, ради чего сюда и приехал.

– Ах, кузен. Вот ты где! А я везде тебя обыскался!

Сев повернулся к Малкольму, приклеив на лицо невозмутимую улыбку, скрывающую внутреннюю сумятицу.

– Правда?

– Похоже, прием подошел к концу. Герцогиня страстно желает вернуться в столицу, чтобы рассказать всем желающим о внезапном отъезде леди Либби.

Сев закатил глаза.

– Ну, конечно. Что может быть важнее?

Малкольма сначала рассмешил сарказм кузена, но тут же отрезвило внезапное понимание, что Сев теперь лишился главной претендентки в невесты.

– Бог ты мой. Но тогда охота на невесту начинается сначала?

Сев понял это сразу, еще рано утром, когда граф подходил с расспросами. Но почему-то совсем не расстроился, хотя и должен бы.

Он впустую потратил неделю, добиваясь дочери графа. С другой стороны, Севу необходимо удовлетворить непреодолимое желание, вызванное мисс Хадли. Может, тогда он сможет двинуться дальше – забыть Грир и вспомнить, зачем приехал в Англию.

– Похоже, завтра все разъедутся.

Слова кузена зарядили в него стрелой паники.

– Так скоро? – спросил он резче, чем намеревался.

Завтра все гости уедут.

Завтра они не будут с Грир в стенах одного дома, она уже не будет так близко.

– Сев? – Малкольм сдвинул рыжие брови. – Что-то не так?

– Нет. – Он покачал головой. – Это наш последний вечер на прекрасном деревенском воздухе. Я буду скучать по нему, когда мы вернемся в город, – солгал он.

Переполненный решимости, принц хлопнул меньшего товарища по спине.

– Давай проведем последний вечер здесь с толком.

Каждую минуту.

Грир водила щеткой по волосам, пока кожу головы не начало саднить. Большинство гостей вдовы разошлись рано, сразу после ужина. Перед долгим днем дороги – несколькими долгими днями, если точнее, – им всем нужно было отдохнуть.

Скользнув под одеяло, Грир натянула тяжелые покрывала до подбородка и устроилась в центре кровати под балдахином. Вздохнув, перевернулась и помяла подушку кулаками. Оставаться в поместье герцогини не хотелось, и вовсе не из-за отвращения к столичной жизни.

Все из-за него.

Живот Грир скрутило узлом от осознания, что она никогда снова не будет так близко к принцу. Больше никаких словесных перепалок. Никаких жарких взглядов.

Не будет и поцелуев украдкой.

Она глубоко вздохнула и сказала себе, что это к лучшему. Особенно учитывая новое потрясение: влюбиться в принца! Вообще-то, Грир все еще пыталась сопротивляться. Но он не просто красавчик. Надменный лоск был показным. Щитом, за которым скрывался справедливый и великодушный человек с прекрасным чувством юмора. А как он целовался…

Грир слепо – вокруг темно хоть глаз выколи – смотрела перед собой, сложив руки на животе и пытаясь привести в порядок мысли.

Она не видела Севастьяна целый день. Принца не было и на ужине, что одновременно приносило облегчение и разочарование.

Опуская руку ниже, Грир погладила холмик живота. Ладонью ощутила мягкую ткань ночной рубашки. Вспомнила, как они с принцем были наедине в его спальне, в конюшне… как бесстыдно их губы сражались друг с другом. А что если бы она уступила? Если бы возлегла с Севом?

Мысль, что завтра она увидит его в последний раз, принесла невыносимое страдание. Она продолжит охоту на мужа, а он – поиски невесты. Тоска до боли переполнила сердце, и Грир не могла ни подавить, ни отрицать ее.

«Я буду скучать по нему», – промелькнуло в голове. Затем сразу последовал вопрос, такой же неуместный: «Почему он не мог выбрать в жены меня?»

Грир бросило в жар, стоило только задуматься о ночах с Севастьяном, о свободном времени, которое они могли посвящать друг другу. Нахмурившись, мечтательница попыталась потушить жар ушатом холодной действительности. Он принц. Ничто не может изменить это обстоятельство. Как правило, такие как она с ним вообще не пересекаются. Грир не позволит себе окончательно влюбиться. Сумеет сохранить самообладание.

Занавески на балконе поднялись от слабого дуновения ветра. Дверь с тихим скрипом открылась.

Задержав от испуга дыхание, Грир резко выпрямилась в кровати и принялась всматриваться во мрак – и широко распахнула глаза, когда разглядела очертания крупной фигуры. Сердце бешено заколотилось. Она узнала сразу же.

«Он пришел».

От того, что принц отважился перепрыгнуть несколько балконов, чтобы добраться до ее комнаты, голова у Грир пошла кругом.

– Сев? – Голос упал до шепота, она напрягала глаза, силясь лучше рассмотреть лицо посетителя.

Молчание. Она отбросила покрывала и спустила ноги с кровати. Босые ступни бесшумно коснулись пола. Грир направилась к халату, который бросила у изножья кровати, высматривая в темноте очертания Сева.

Откуда ни возьмись, крепкая рука схватила ее за запястье.

– Оставь. Избавляться на одну вещь придется меньше.

По коже побежали мурашки от скрытого возбуждения, вызванного дерзкими словами. Невозможно было неправильно понять их смысл или цель визита принца.

Грир открыла было рот, чтобы дать резкий отпор, ответить как следует, но слова никак не сходили с губ. Сев обрушился на ее рот, и протест умер где-то в горле.

И тут ее прорвало. Запутавшись в волосах мужчины, она притянула его голову ближе, углубляя поцелуй и отвечая на выпады языка. Севастьян теснил ее, пока не довел до кровати.

Сев прервал поцелуй. Грудь Грир вздымалась и опадала от неровного дыхания. В устремленных на нее глазах сверкали отблески слабого света в темноте.

– Что ты здесь делаешь? – Она понимала всю бессмысленность вопроса, учитывая, что он уже задрал ее сорочку до бедер.

– Думаю, ясно что. – Одним быстрым движением он стащил сорочку через голову. Ночной воздух коснулся обнаженной кожи, и Грир задрожала. – Заканчиваю начатое, – выдохнул он ей в висок, всколыхнув прядки волос.

Хоть сердце вырывалось из слишком тесной груди, Грир умудрилась что-то согласно промычать. Она желала принца каждой клеточкой. Нуждалась в нем. Кроме разделенной с ним страсти, ей ничего не останется.

Она воспользуется минутой и никогда не станет сожалеть.

Обхватив руками под ягодицы, Сев высоко поднял Грир и прижал к твердой эрекции. Погладил округлую попку, скользнул ладонью ниже, и дразнящие пальцы добрались ко входу в лоно. От такого интимного прикосновения из горла Грир вырвался стон.

Затем Сев опустил ее, накрыл своим телом и прижал к кровати. Грир по наитию раздвинула ноги шире, позволяя ему устроиться глубже. Страха не было, только желание. Уста слились в горячем, влажном единении губ и языков в крепком, долгом, глубоком, пьянящем поцелуе.

Плотину наконец прорвало, и Грир отпустила себя, перестала отказываться получать удовольствие от губ Сева, вкуса языка, рук на теле. Даже без брака, без любви Севастьяна она хотела быть с ним, обладать, пережить «это».

Непередаваемое чувство свободы, могущества нахлынуло на нее, и руки уже сами вспорхнули к брюкам принца. Следуя внутреннему зову и глубокому желанию в бушующей крови, Грир крепко обхватила ладошкой его длинное напряженное естество.

Судя по одобряющему стону, Севастьяну понравилось. Она задержала дыхание от ощущения шелковистой плоти под пальцами. По Севу волной пробежала дрожь, передавшаяся и Грир, когда она погладила его – медленно, поначалу нерешительно, затем уверенней провела по всей длине, отчего дыхание принца стало тяжелым. Ее собственное частое дыхание стало прерывистым, воздуха стало не хватать.

Грир понравилось, как Сев низко застонал, когда она провела большим пальцем по головке члена и ощутила выделившуюся капельку влаги на кончике.

– Что ты со мной делаешь? – Сев зарылся рукой в ее волосы и притянул к своему рту для жаркого поцелуя.

В это время она продолжала работать рукой, трогая, поглаживая, лаская и изучая ту часть, что завораживала и подпитывала ее голод.

Оторвавшись от принца, Грир ладонями толкнула его в грудь. Он спиной упал на кровать. На секунду Грир нависла над ним, жалея, что не может рассмотреть великолепие его тела в темноте спальни. Придется напрячь память.

Неуклюже от волнения она стянула с Севастьяна рубашку, радуясь, что он уже избавился от остальной части своего одеяния.

Проследила бугры мышц вдоль живота, каждую черточку торса. Опустив голову, она языком проложила дорожку вниз по крепкой груди и ниже, пробуя, следуя тонкой линии волос от пупка.

Грир остановилась, неуверенно нависнув над Севом.

Шумно дыша, он поощрил ее:

– Возьми меня в рот.

Сжав член одной рукой, она запечатлела на кончике поцелуй.

– Грир, – пророкотал принц голосом, который Грир никак не ожидала от него услышать. Этот голос показал, какой Сев уязвимый. Потерянный. Полностью в ее власти. Ее это взбудоражило. Пробудило и подстегнуло, как ничто прежде не могло. Медленно, словно перед ней самый прекрасный плод, который она когда-либо пробовала, Грир облизнула вздымающуюся плоть.

Севастьян дернулся, словно от боли.

Грир убрала руки, повернулась к опирающемуся на локти Севастьяну и взглянула в устремленное к ней во мраке лицо.

– Тебе больно?

В ответ он сомкнул свои теплые ладони на ее руках. Грир и вздохнуть не успела, как уже оказалась на спине под Севом.

От ощущения их нагих тел, скольжения гладкой обнаженной кожи у нее перехватило дыхание. Воздух застрял в горле, когда она почувствовала его грудь своей. Сев опустил темноволосую голову и прошелся горячими губами вниз по ее выгнувшейся шее.

Большая ладонь накрыла грудь, и Грир откинула голову на подушку. С губ сорвался всхлип.

Она тихо взмолилась о пощаде. Чтобы он прекратил… чтобы никогда не останавливался.

Грир дернулась, когда Севастьян в первый раз прикоснулся губами к ее груди – и замерла, потрясенная ощущениями, волной прошедшими по телу, когда он втянул вершинку глубоко в рот.

Сильное желание завязалось внизу живота. Она перебирала пальцами волосы любовника, извиваясь под ним с нарастающим разочарованием, нуждаясь, желая, жаждая, стремясь к чему-то большему.

Сев просунул теплую руку к ногам Грир и умело скользнул между дрожащими бедрами.

– Я мечтал об этом, Грир. Мечтал о тебе, – прошептал он ей в грудь, поглаживая и нажимая большим пальцем на укромное местечко, о существовании которого Грир и не догадывалась. Она выгнулась, трепеща в его объятиях.

Принц приблизил свое лицо.

– Я не могу больше ждать.

Грир кивнула, онемев, слишком слабая от опустошающих тело спазмов.

И тогда он глубоко ворвался в нее до самого упора.

Она охнула от сильного давления. Должно было быть больно, возможно, и было. Крупная плоть пульсировала внутри, но эта пульсация так перекрывала собой саднящую, сжимающую боль, что Грир стало все равно. Она чувствовала себя цельной, наконец завершенной.

Сев обрушился на ее губы с поцелуем, погружаясь в ее тело так глубоко и яростно, что Грир сомневалась, что когда-нибудь станет прежней.

Он брал то, что ему нужно, безжалостно пронзая, и ей было наплевать, потому что она тоже хотела этого. Нуждалась в близости.

Нуждалась в нем.

Она подняла бедра навстречу Севу и закричала, когда он задвигался резче, вцепившись пальцами в ее бедра, словно в спасательный трос – единственное, что прочно удерживало его на земле.

Сердце переполнилось чувствами, даже когда Грир напомнила себе, что Севастьяном движет не любовь. Только похоть.

Тело взорвалось изнутри. Сев проглотил ее исступленный крик, когда глубоко вошел в последний раз и замер. Она сильно вонзила ногти в его гладкие плечи. Сев оперся на дрожащие руки по обе стороны от Грир.

Она изогнула губы в печальной улыбке. Эта ночь будет ее тайной.

Скоро они вступят в брак с кем-то другим. Скоро Сев уплывет домой. А она всю жизнь будет беречь воспоминания об этой ночи.

Грир довольствуется ими. Постарается.

Дело в чем-то большем, чем похоть.

Сев понял это в тот самый миг, когда ощутил под собой дрожь Грир, почувствовал, как она дернулась и выгнулась в оргазме.

Собственная кульминация не заставила себя ждать и была очень яркой. Он упивался ощущениями, когда изливал в нее свое семя. Даже понимая, что это безумие, что он должен выйти из ее тела и излиться на простыни. Ничто не могло оторвать его от восхитительного тела, несмотря на риск.

Только осознав случившееся, Севастьян признал, что всего одного раза ему мало.

Впервые за многие годы он захотел чего-то для себя. Ему нужна Грир.

Глава 18

– На что она похожа? Малдания? – спросила Грир много позже. Нежась, как кошечка на солнышке, она вытянулась на теплом теле Сева. Легонько водила пальцами по гладкой коже его крепкой груди. – Скучаешь по ней?

– Да.

Она улыбнулась, получая удовольствие от хриплого голоса, грохотавшего в груди, на которой устроилась щекой.

– Я скучаю по Уэльсу, – доверительно зашептала Грир. – Там зелено до боли в глазах Ветра другие. Воздух пахнет свежестью и молодостью. – Она хрипло усмехнулась. – Кажется, я говорю бессмыслицу.

– Я понял. Малдания подходит под твое описание. Зеленые холмы и горы. Леса такие дремучие, что, когда едешь через них, ощущаешь себя единственным человеком на земле.

– Знакомое чувство.

Сев запустил руку ей в волосы и стал гладить, вытаскивать, а когда цеплялся за спутавшиеся пряди, начинал по новой.

– Брат научил меня рыбачить и охотиться в тех лесах.

– Расскажи о брате.

Грудь под Грир поднялась от глубокого вздоха.

– Ему предназначено было стать королем. Не мне. Я был всего лишь про запас. Это я должен был умереть. Мое отсутствие ни на ком бы не отразилось.

У Грир сердце сдавило от его слов. На ней бы отразилось. Поняв это, она пришла в ужас. Прожить жизнь и никогда не узнать Сева. Не познать той близости. Никогда не обладать им. Какие мучительные мысли.

– Не верю. Это неправда. Еще как отразилось бы…

– Ты такая милая. – Сев поцеловал ее в лоб. – Но мой брат был важен. Я – нет. Он родился для определенной роли, и ему все время прививали знание, кто он и кем должен стать. Во мне возникла необходимость только после его смерти.

– Его убили во время войны?

– Да.

– Уверена, все просто счастливы и испытывают облегчение, что у них есть ты.

– О да. – Грудь под щекой напряглась. – Уж будь уверена. Именно это они говорят мне каждый раз, как подвернется возможность.

– Они?

– Мой дед, консул, народ, когда я прохожу по улицам. Все они вздыхают с таким «облегчением» и просто очень счастливы, что у них есть их крон-принц.

Крон-принц. Не Севастьян.

И тут Грир поняла. В эту секунду все стало ослепительно ясно. Она поняла, в чем причина строгости Севастьяна, отсутствия в нем легкости. Он не мог распоряжаться собственной жизнью. Не имел права на эмоции. Он принадлежал Малдании.

Внутри Грир поселилась пустота от понимания, что Сев никогда не будет принадлежать ей… и да, в сердце уже начало закрадываться желание быть с ним. А принц не мог принадлежать ни одной женщине, поскольку принадлежал Малдании.

Грир изо всех сил пыталась найти слова, что-то обнадеживающее.

– У тебя есть цель. Это должно чего-то стоить. Ты можешь сделать много хорошего стольким людям. – Даже собственные слова вызвали лишь оцепенение внутри. У Севастьяна есть цель в жизни. А у нее нет никакой возможности быть с ним.

– Знаю, –сказал он мрачно, но не менее решительно. – Потому-то я и здесь.

– В Англии то есть? – Ну не ради нее же, конечно. Было бы глупо думать, что он имел в виду ее, Грир.

– Чтобы дать своей стране новое дыхание, я должен жениться.

Повисла неловкая тишина. Все изменилось. Нежная близость начала рушиться.

Пальцы Грир на груди Сева замерли. Если брак с богатой достойной женщиной был его замыслом, тогда что он делает здесь с ней? Тратил время…

Грир не сомневалась, что мысли принца повторяли ее собственные. Причиняли боль, но были честными. Пусть у нее есть нужное Севастьяну состояние, но она не королева, которую он ищет. Грир начала отстраняться.

Одним быстрым движением Сев повалил ее на спину. А когда скользнул мускулистыми бедрами между ее ногами, у нее перехватило дыхание.

– Что ты делаешь? – спросила она дрожащим от желания голосом.

Севастьян ответил твердым, решительным взглядом.

– Думаю, это очевидно. – Он чуть толкнулся головкой в ее щелку. – Ты пыталась ускользнуть.

– А это должно меня удержать? – Вместо голоса вышел какой-то хрип.

– Ты мне и скажи. Удержит? – Он неглубоко погрузился в нее и снова вышел.

Грир хныкнула от мучительного разочарования, подняла руки к его гладким плечам и впилась в них пальцами.

– Пожалуйста, – молила она.

– Пожалуйста, что?

Вершинки грудей превратились в твердые горошинки, и от тяжелого дыхания Грир более чем возбуждающее терлись о грудь Сева. Он же, перенеся вес на локти, снова чуть проник в нее, лишь кончиком. Грир в агонии замотала головой на подушке.

– Возьми меня.

«Возьми меня».

Он хотел. Господи, хотел взять ее. Брать снова и снова. Вот в чем загвоздка.

– Грир, – начал он, решительно настроенный сделать так, чтобы сегодняшняя ночь не стала последней… и продлить отношения на все время, что он пробудет в Англии. Нужда снова обладать ею жгла изнутри. Сев не собирался разбираться, почему. Неважно, почему. Грир просто… нужна ему.

Он должен обладать этой женщиной снова, так часто, как сможет. При любом случае. Даже если придется самому выдумывать эти самые возможности.

– М-м-м? – Она со стоном выгнулась под ним. Даже в темноте Сев заметил горячее желание во взгляде.

– Я хочу снова встретиться с тобой. В Лондоне.

На это предложение Грир широко раскрыла глаза, и Сев понял, что завладел ее вниманием.

– Не представляю, как нам встретиться. Разве что на светских мероприятиях, которые мы оба посетим.

– Это возможно. Я могу все устроить.

Он увидел, как сверкнули белые зубы – Грир прикусила губу.

– Не знаю.

Она толкнула его в плечо, намереваясь высвободиться.

– И что из наших встреч выйдет?

Он притащил ее обратно, крепко поцеловал и отпустил, только когда они оба стали задыхаться и цепляться друг за друга.

– Это, – пророкотал Сев и, скользнув под нее ладонями, снова раздвинул бедра. Одним плавным движением он проник во влажное тепло. Она выгнулась под ним дугой, встречая вторжение одобрительным стоном. – И это.

Грир вскрикнула и распласталась на кровати, а Сев такое с ней творил: брал глубокими, неторопливыми толчками, поднимал бедра выше, пока не нашел место, от прикосновения к которому она снова достигла вершины. И снова вскрикнула, а любовник заглушил крик губами. Сжав внутренние мышцы, охватывающие член, Грир и Сева привела потрясающему освобождению.

Ослабевшие, они повалились друг на друга, не разъединяя объятий и тяжело дыша. Несколько минут оба не шевелились, слишком измотанные и переполненные.

– Оставляю заботу о следующих встречах на тебя, – наконец сказала Грир шепотом. – Знаю, мы должны покончить со всем сегодня ночью, прежде чем попадемся и по-настоящему разрушим мою репутацию, но я уже не настолько уверена, когда дело касается тебя. Так что, если ты захочешь встретиться снова… – Она замолчала, не в силах говорить дальше.

– Да, мы должны. – Севастьян крепче сжал Грир заталию, словно кто-то грозился ее украсть.

Он знал, что глупо чувствовать такое притяжение к Грир Хадли. Уйма женщин делили с ним постель прежде, и никогда он не чувствовал такое… такое желание, глубокое притяжение, такую нужду. Особенно после секса.

Секс был весельем. Физическим расслаблением. Как правило, после того, как Севастьян добивался женщины в постели, после удачного завершения охоты, интерес иссякал.

Что-то подсказывало, что в случае с Грир такого не будет. Он никогда не устанет от нее.

Ее тихий вздох пощекотал щеку.

– Теперь ты должен уйти?

– Нет. Я дождусь, когда ты уснешь. – И покинуть ее будет не так тяжело. К сожалению, эта минута так и не наступила, и Сев сомневался, что когда-нибудь наступит.

За час до рассвета он тихонько ушел, оставив Грир во власти сновидений.

*** 

У нее есть любовник.

Грир сидела в карете рядом с Клео, и в голове постоянно крутилась одна и та же мысль. Напротив растянулся Джек и громко храпел во сне, что очень кстати: не придется выслушивать напоминания, что по возвращении в столицу нужно возобновить поиски мужа. Грир сильно прикусила губу, чтобы боль отвлекла от тошноты, просыпающейся при мысли о поисках мужа, о возможности пустить другого мужчину в свою постель, в свое тело. Желчь внезапно подкатила к горлу, и Грир отвернулась к плотно затянутым занавескам, словно могла разглядеть за ними что-то интересное.

Все гости вдовы разом отбыли в Лондон и при отъезде составили своего рода караван. Изредка Грир отодвигала бархатную занавеску, чтобы быстренько взглянуть наружу, притворяясь, что всего лишь любуется сельскими видами, на самом же деле искала глазами Сева верхом на жеребце. Несколько джентльменов ехали рядом с экипажами. Грир жаждала тоже сесть в седло. Еще одна причина ненавидеть рамки этикета.

– Задерни шторы, дует. – Джек разлепил глаза, только чтобы пожаловаться, и тут же повернулся на подушках и засопел.

Грир отпустила занавеску и откинулась на подушки. Мыслями она уже была на постоялом дворе, где им предстояло остановиться вечером. Сердце зачастило, когда она представила, что может увидеться с Севом снова.

Она не ждала, что им удастся урвать мгновение наедине… но просто снова увидеть… порадовать взгляд его видом, от которого в животе порхали бабочки и до боли сжималось сердце от волнения. Все пошло кувырко. Как она позволит другому джентльмену ухаживать за собой, когда только и могла думать, что о наследном принце Малдании в своей постели, занимающимся с ней чем-то греховным, бесстыдным, непристойным? Нужно положить этому конец немедленно. Такие размышления не приносили ничего, кроме душевной муки.

Садясь в экипаж утром, Грир мельком увидела Сева, но этого было достаточно: один взгляд его золотистых глаз, и лицо запылало от нахлынувших воспоминаний о прошлой ночи – завершившейся всего несколько часов назад.

При взгляде на него щеки заалели. Как следует вести себя в его присутствии, чтобы не вызвать подозрений? Клео точно заметит первая.

Прошлой ночью, поддавшись слабости, Грир согласилась на связь. Сможет ли сегодня найти в себе силы сказать ему, что это неправильно? Что по глупости поддалась страсти? Она вздохнула, пытаясь разобраться в мыслях.

– Устала? – подала голос Клео.

Грир кивнула:

– Да. Немного.

Сестра раздвинула занавески со своей стороны.

– Скоро остановимся на постоялом дворе. Уже смеркается.

Грир согласно кивнула, тугой комок застрял в горле, чего она не должна была ощущать.

Чем больше придется сталкиваться с Севом, тем больше она станет привязываться, пока окажется невозможным отдалиться, не разбив себе сердце.

Она откинулась на сиденье и запрокинула голову. Скоро они прибудут на место, и Грир найдет в себе силы сказать принцу, что ошибалась. Что они не могут продолжить роман. Их первая ночь была и последней.

*** 

Гости вдовы заняли все столы в гостинице. Пока посетителей размещали, Грир стояла перед огромным камином и протягивала озябшие руки к уютному теплу, чтобы согреться.

Сама вдова сидела на стуле с твердой спинкой и жаловалась на ноющие мышцы и предстоящий долгий путь до Лондона.

– Я слишком стара и не выдержу путешествие. Это мучение.

– Никто не предлагал вам возвращаться в столицу, бабушка, – протянул герцог со своего места подле нее, одну руку заложив за спину, другой опираясь о стул. Он выглядел одновременно скучающим и высокомерным. Как Грир могла подумать, что они с принцем похожи?

– И пропустить все волнение, когда узнают, что скандал года произошел под крышей моего собственного дома? Ну уж нет.

Горничная приняла у служанки чашку шоколада и передала вдове. Она приняла чашку, награждая внука взглядом, словно тот потерял разум. Герцог закатил глаза.

Служанка с подносом дымящихся чашек пошла дальше, остановилась возле Грир и предложила ей одну. Грир взяла чашку, радуясь возможности прижать озябшие пальцы к теплой керамике. Осторожно потягивая роскошный, дымящий напиток, она медленно переводила взгляд, пока не нашла Сева, стоящего у второго камина в нескольких метрах. Как всегда, рядом терся кузен.

Сев взглянул на Грир, словно почувствовал, что она на него смотрит. Оказавшись под его пристальным взором, она потянула слишком много напитка и зашипела от боли, когда обожгла язык.

Люди перемещались по комнате. В воздухе разносились обрывки разговоров, но Грир видела и замечала только Севастьяна.

В его глазах она прочитала голод и, чувствуя отголосок того же состояния у себя, задалась вопросом, сможет ли сказать ему, что между ними все кончено.

– Грир!

От неожиданного оклика Грир встрепенулась, словно ее поймали на месте преступления. Она пошарила взглядом по комнате в поисках позвавшего ее человека.

И тут увидела его.

Кружка выскользнула из пальцев и разбилась вдребезги о каменный пол. Вокруг что-то восклицали, но Грир ничего не могла ни сказать, ни объяснить. Только таращилась на мужчину, двигавшегося к ней широкими шагами. Сердце заколотилось, в голове закрутилась одна лишь мысль: что здесь делает Тревис?