Текст книги "Во власти греха (ЛП)"

Автор книги: Софи Джордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Глава 26

 Часы на каминной полке пробили час ночи, когда у дома остановилась карета. Сев, затаив дыхание, ждал у окна, чтобы увидеть прибывшего. Спустя мгновение из кареты вышел Малкольм, и принц подал сигнал слугам, скрывавшимся за изгородью и вдоль боковой стены дома.

Они бросились вперед и, следуя приказу хозяина, сначала стащили с козел кучера: Сев хотел быть уверен, что тот не скроется в ночи, если вдруг Малкольм продемонстрирует свою несговорчивость.

Принц выбежал из гостиной, Джек Хадли и Клео поспешили следом, и вместе они спустились в фойе.

Малкольм пытался вырваться из рук своих захватчиков.

– Отпустите меня немедленно! Что происходит? – Взгляд его остановился на Севастьяне. – Кузен! Какого черта здесь творится? Прикажи этим негодяям меня отпустить!

Когда Сев твердым шагом стал подходить ближе, в Малкольме проснулась тревога, а от того, что он прочел по лицу брата, глаза его округлились.

– Где она? – резко спросил Сев.

– О ком ты говоришь? Где кто?

Мышцы на руках Сева напряглись. Внутри забушевала дикая ярость.

– Спрашиваю в последний раз: где Грир?

Малкольм замотал было головой, но перестал. Постоял немного молча, задумчиво склонив голову на бок, и, словно снизойдя до правды, ухмыльнулся:

– Там, где ты ее никогда не найдешь.

Сев бросился, рыча, как дикий зверь, и выдернул Малкольма из рук удерживающих его конюхов.

С грохотом они повалились на паркетный пол. Сев оседлал Малкольма и принялся бить снова и снова, пока не онемели руки, а пальцы не стали влажными от крови, да так и молотил, пока несколько слуг не вмешались и не оттащили его от брата.

– Где она? – орал Сев, ярость и отчаяние жгли грудь, так сжимали легкие, что каждый вдох доставлял боль и страдание. Та же боль терзала все тело.

Малкольм захохотал, как безумный, и пошатываясь поднялся на ноги. Он прижал ладонь к носу, из которого хлестала кровь.

– Удачи тебе в поисках.

Сев кинулся на него и схватил, готовый разорвать на части, но тот увернулся и выскочил за дверь.

Принц бросился следом.

Малкольм обернулся, все еще безумно хохоча:

– Полагаю, тебе придется снова искать невесту! Уверен, это подтвердит твое немалое мастерство, учитывая нынешнюю…

Малкольм не договорил: последние слова перешли в крик, который разлетелся в холодной ночи, когда он выбежал навстречу несущейся карете.

Негодяй упал под лошадиные ноги и вращающиеся колеса. Лошади хрипло ржали, топча его копытами.

Через несколько метров экипаж замедлил ход, но взгляд Севастьяна остался прикован к неподвижному изувеченному телу посреди улицы. Он первым добрался до места происшествия. Вскоре присоединились другие, привлеченные отвратительным зрелищем, словно мотыльки ярким пламенем.

Сев смотрел в пустые, невидящие глаза своего кузена и не чувствовал ничего. Ему не было жаль ублюдка, который украл у него Грир… и вполне возможно убил. Принц ничего не чувствовал.

Дрожа всем телом, он глотнул ледяной воздух и повернул обратно к дому. Из соседних домов выходили люди, толпа желающих собственными глазами увидеть мертвое тело заполнила улицу.

Вдруг Сев вспомнил о кучере и поспешил назад, не желая признавать, что Грир больше нет, что она потеряна для него и этого мира. Взлетев по лестнице, принц пробился сквозь толпу слуг и с облегчением увидел кучера на месте: ему не удалось улизнуть в неразберихе.

Сев схватил его за грудки и притянул к своему лицу.

– Где она? Куда ты их возил? – Он хорошенько тряхнул слугу. – Если не хочешь, чтобы я придушил тебя на месте, ты сейчас же отвезешь меня туда.

Кучер в отчаянии кивнул, беспомощно размахивая руками.

– Хорошо. Мне не нужны неприятности. Мы ездили в коттедж, в старый охотничий дом прямо за городом.

Сев кивнул, сердце щемило от боли. Он отказывался верить, что Грир больше нет, что он ее потерял. Он должен сам ее увидеть… собственными руками прикоснуться к бездыханному телу, прежде чем отпустить.

Но и тогда… он никогда не сможет ее отпустить.

Грир пришла в себя от холода, что сковывал ее тяжелым саваном, из которого не сбежать. Держал, как худший из кошмаров. Дрожа, она разомкнула отяжелевшие веки и всмотрелась в предрассветный сумрак. Свет был неярким, но все равно пришлось зажмуриться. Острая пронизывающая боль терзала все тело. Не осталось ни единого места, свободного от этой боли.

Последним воспоминанием была темная комната и ночь… и она сама, мчащаяся навстречу собственной смерти.

От этого видения Грир приподнялась, но каждый нерв в теле закричал, протестуя. Она повалилась обратно и расцарапала щеку о грубую землю. Грир зашипела, почувствовав новый укол боли, но подумала, что должна быть рада.

Должна быть рада, ведь осталась жива и еще может что-то чувствовать.

Тяжело дыша, она осмотрелась. В воздухе клубился холодный туман, похожий на дым, и Грир ничего не увидела, за исключением бесконечного серого неба и маленькой полоски жесткой земли, на которой съежилась.

Она перекатилась на спину и посмотрела наверх, проведя взглядом по сплошной каменистой стене справа.

Это оттуда она упала?

Тогда действительно чудо, что осталась жива.

Несколько минут Грир лежала, слушая завывание ветра и гомон птиц вдалеке. Набухшие животы облаков грозили пролиться дождем или просыпаться снегом.

Собравшись с силами, ритмично вдыхая и выдыхая, Грир наконец снова поднялась. Пока она усаживалась, от боли напряглась каждая мышца тела. Сквозь зубы вырывалось шипение.

Грир осмотрела себя, оценивая полученные травмы. Когда пошевелила правой лодыжкой, то от резко ударившей боли вздрогнула и прикусила губу. Вряд ли удастся встать без посторонней помощи.

На окровавленных руках она подползла к месту, где обрывалась и исчезала земля и посмотрела на обрыв.

Далеко внизу между берегов, укрытых снегом и засохшей травой, протекал крошечный ручеек. Ей ни за что не выжить на этом выступе. Спуститься вниз тоже не выйдет, равно как и забраться наверх. Отчаяние грозило поглотить ее, но она не поддалась.

Даже столкнувшись со столь мрачным развитием событий, Грир все равно огляделась вокруг, будто ожидала найти другой способ выбраться. Что-нибудь, любую возможность сбежать из этого кошмара. Это не ее судьба. Она, Грир Хадли, не может умереть вот так.

Ветер усилился, хлестал ее, съежившуюся на маленькой полоске земли. Если бы не этот выступ, то она бы разбилась насмерть.

Грир смахнула с лица спутавшиеся пряди волос и замотала головой, пытаясь избавиться от горячего прилива паники, готового захлестнуть ее всю.

«Ты не должна умереть. Не здесь и не так».

Но, несмотря на свои отважные мысли, Грир все же дрожала от страха. Поднеся ладони к губам, она закричала:

– Эй! Помогите, кто-нибудь!

Нет ответа.

От крика умолкли птицы. Грир звала помощь снова и снова. В конце концов она охрипла, а язык отяжелел и пересох во рту.

Казалось, ветер задул еще сильнее. Его одинокий вой усиливал страх, что никто не найдет ее здесь. Она сгниет на этом маленьком, выступающем из утеса клочке земли.

Грир подавила рыдания и сморгнула обжигающие глаза слезы. Годы спустя обнаружат лишь кости без единого намека на то, кому они принадлежали.

Она свернулась калачиком, плотнее закуталась в обрывки плаща и поклялась держаться и не позволять отчаянию овладеть ею даже сейчас, когда спасение казалось таким же недостижимым и слабым, как мерцающие звезды.

– Грир! – снова позвал Сев, пробираясь по лесу, окружавшему маленький охотничий домик, куда его привез кучер. Конечно же, внутри было пусто, дверь настежь распахнута, словно последние постояльцы покидали его в спешке.

Севастьян не один выкрикивал ее имя. Его крик эхом разносился между деревьев, обвивался вокруг темных узловатых ветвей и в вихрях ветра уносился прочь. Больше тридцати слуг, его и Джека, разбрелись по густому лесу в поисках пленницы.

Сев продвигался быстро, напряженным взглядом он всматривался в каждый куст, каждую ветку, ища ее следы – мельчайшие свидетельства того, что она проходила в этом месте. Если Грир здесь была, он ее найдет.

Рядом тяжело шагала Клео, одетая в простое шерстяное платье и тяжелые ботинки, она часто дышала, но держалась превосходно. Голос звучал хрипло, когда она выкрикивала имя сестры.

– Смотрите! Сюда! – закричал Джек недалеко от них.

Сев бросился вперед и внимательно осмотрел лоскут ткани, который Джек снял с колючего куста.

Сбоку подошла Клео и взяла обрывок материи, чтобы изучить.

– Похоже на клочок от плаща Грир.

Как гончая на запах, Сев устремился вперед, он почти бежал сквозь деревья, зовя Грир. Внезапно он остановился, подойдя к тому самому месту, где земля неожиданно обрывалась. Сердце в груди замерло, когда носок сапога коснулся края обрыва.

Вскоре подошли другие. Как и Сев, они смотрели то вправо, то влево. Но перед ними простирались лишь пустота и воздух. Отсюда не было пути вперед. Можно было только вернуться назад или же… упасть вниз.

– О, Грир, – прошептала Клео.

Джек выругался.

Сев тут же представил Грир, ее яркие веснушки, выделяющиеся на испуганном лице, когда она бежала в ночи, преследуемая Малкольмом. В темноте она ничего не видела перед собой. У нее не было времени остановиться…

Запрокинув голову к небу, Севастьян закричал. Птицы в испуге разлетелись с безмолвных деревьев. Никто вокруг не издал ни звука.

Клео положила руку ему на плечо, Сев вздрогнул, борясь с яростным порывом стряхнуть ее и самому броситься с утеса, чтобы не чувствовать этой боли. Этого раздирающего на куски горя.

– Эй!

Он замер и повернул голову на слабый голос.

Вот он послышался снова, далекий… и знакомый, пронизанный страхом, похожим на тот, что мгновение назад целиком охватил Сева.

– Эй! Помогите! Помогите мне!

Севастьян упал на колени и посмотрел через край, вцепившись пальцами в грубую землю.

– Грир! Ты там?!

– Сев! Сев! – Его имя прозвучало искаженно и неясно от ее рыданий. – Я здесь, внизу! На выступе.

Он заметил ее в добрых тридцати пяти метрах внизу, перепачканную и оборванную, но живую. Она лежала на узкой полоске земли, выступающей из утеса. Внутри все перевернулась от того, каким ненадежным было ее положение. Выступ мог не выдержать и обвалиться в любое время, приведя любимую к смерти.

– Не шевелись! Замри и не двигайся! Понимаешь меня?

Не дожидаясь ответа, принц повернулся и крикнул собравшимся слугам, чтобы принесли веревку. Несколько мужчин развернулись и побежали обратно в лес к домику.

Время тянулось бесконечно долго, пока Сев ждал их возвращения.

– Грир! Ты ранена? – крикнул Сев.

– Я повредила лодыжку! Не могу встать.

Сев мрачно кивнул. Лодыжку можно вылечить. Нужно только поднять Грир на твердую землю, тогда он сможет согреть ее в своих объятьях, сможет вечно защищать.

Мужчины вернулись с веревкой. Севастьян обвязал ее вокруг талии так крепко, как только мог.

– Ваше высочество, может быть, я полезу? – вызвался конюх.

Сев резко мотнул головой:

– Нет, пойду я. – Он не доверит судьбу Грир никому другому.

– Слушаюсь, ваше высочество, – кивнул конюх.

Сев встал на краю утеса.

Расставив ноги для опоры, он, полностью согласный рискнуть своей жизнью, если это спасет Грир, крепко держался за веревку, пока его опускали вниз.

Глава 27

Грир смотрела, как Сев приближается прямо к ней, и не могла вдохнуть, пока он благополучно не опустился рядом.

Бедняжка придушенно вскрикнула, когда он сгреб ее в объятия и стиснул изо всех сил. Слезы хлынули потоком. Рыдания сотрясали тело в кольце сильных, таких надежных и утешающих рук.

– Я думала, меня никто никогда не найдет.

Сев зарылся руками в спутанный клубок ее волос.

– Я не переставал бы искать. Пошли. Давай вытащим тебя отсюда. – Поглаживая теплой ладонью Грир по щеке, он отстранился, чтобы посмотреть ей в лицо. – Сможешь сесть мне на спину?

Грир кивнула.

Сев изучающе оглядел ее.

– Точно? Сил хватит? Ты слишком слабая, а держаться нужно будет крепко.

Грир улыбнулась дрожащими губами.

– Я удержусь. Просто вытащи нас отсюда.

Ловкими пальцами Сев быстро проверил, надежно ли закреплена веревка, и, удовлетворенный, присел перед Грир, чтобы она смогла его оседлать.

– Мы готовы! – крикнул он вверх.

Их стали поднимать. Сев работал ногами, упираясь ботинками в скалу, помогая, и вскоре их вытянули несколько пар рук.

Грир изо всех сил вцепилась в него, стараясь правда не задушить. Подъем длился всего несколько минут, а казалось, будто прошла целая вечность.

Они с Севом рухнули в тесном переплетении друг с другом. Он, тяжело дыша, потянулся к любимой и соединил их пальцы.

– Грир! – Клео опустилась рядом с сестрой и прижала горячую ладонь к ее перепачканному лицу. – О, дорогая, ты холодна как лед.

Словно только одного этого напоминания, что она провела ночь раненая и беззащитная перед стихиями, недоставало Севу, он вскочил на ноги и подхватил страдалицу на руки.

Она положила щеку на его теплую широкую грудь, пока он шел по тому самому лесу, по которому она мчалась прошлой ночью, преследуемая настоящим дьяволом, намеревавшимся помешать ей выйти замуж за Сева – даже ценой ее жизни.

Грир облизала пересохшие губы.

– Твой кузен…

– Он мертв.

Она подняла голову и посмотрела на суровый профиль Севастьяна.

– Ты его?..

– Он выбежал перед экипажем. Сомневаюсь, что он страдал. – На челюсти дернулся мускул. – Не так, как должен был. Не так, как я заставил бы его страдать. – Сев вцепился в нее яростным взглядом. – За то, что он с тобой сделал… что хотел сделать, он заслужил много хуже, чем быструю кончину.

Дрожа от силы его выражений, Грир опустила голову назад на грудь Сева и позволила размеренному качанию от шагов убаюкать себя.

Довольная, убежденная, что будет невредима и в безопасности в руках своего спасителя, она сдалась и провалилась в сон.

Теплое сияние света приветствовало Грир, когда ее веки затрепетали. Сначала она дернулась, немедленно откинувшись назад от края скалы, пойманная в ловушку смерти.

Проглотив хныканье, Грир огляделась и, когда поняла, что находится в собственной постели, с мягкими простынями натянутыми до груди, напряжение ее покинуло. Здесь тепло и безопасно.

Знакомая темноволосая голова покоилась рядом: Сев сидел, уткнувшись лицом руки.

Грир легонько коснулась шелковых прядей, пробежалась пальцами по роскошной гриве.

Сев поднял голову, бормоча ее имя, и выпрямился в кресле возле кровати. Сонно моргая, он потянулся рукой к лицу невесты.

– Ты проснулась.

– А ты, похоже, нет. Почему не нашел себе кровать?

– Я нашел. – Его блестящие золотые глаза удерживали ее. – Твоей достаточно.

– Севастьян. – Она погладила его по щеке. – Ты, должно быть, сильно устал.

Он схватил ее за руку и задержал у своего лица.

– Это ничто по сравнению с тем, что мне пришлось вынести, когда я думал, будто потерял тебя. Грир, я не смогу пережить подобное снова.

Грир облизала губы, вспоминая время, проведенное в ловушке на выступе. Даже раньше: она вспомнила, как очнулась на полу в хижине и поняла, что Малкольм никогда не позволит ей вернуться к Севу. Как сожалела, что не призналась ему в своих чувствах – а ведь он значил для нее все. Зато могла открыться сейчас.

– Сев, – начала она хриплым голосом, но он не позволил ей продолжить.

– Сразу, как ты отдохнешь и полностью оправишься, мы поедем в Малданию…

– Севастьян, – резко перебила она, решившись обнажить перед ним свое сердце, раскрыться, чего поклялась никогда не делать. Теперь уже не страшно.

Он посмотрел с любопытством.

Она могла лишь таращиться на него в ответ, передавая глазами слова, что висели на кончике языка.

Сев медленно растянул губы в улыбке.

– Я люблю тебя, Грир. – Его улыбка стала шире. – Это ты пытаешься сказать?

Грир задохнулась. Вместе с воздухом из груди она выдохнула слово:

– Нет.

Сев посерьезнел.

– Я собиралась сказать… – Она привстала на локтях. – Я люблю тебя… Севастьян.

Он снова повеселел.

– Вот проказница! – Сев склонился, коснулся ее губ своими раз, другой, затем и третий.

Этот последний поцелуй затянулся, стал неторопливым и глубоким, словно Сев не мог остановиться. Грир задыхалась, вцепившись мертвой хваткой в плечи любимого, и он наконец оторвался от нее.

– Так ты меня любишь? – самодовольно улыбаясь спросил он.

Грир улыбнулась в ответ, голова шла кругом.

– Хмм-мм. А ты любишь меня?

– Люблю. – К нему вернулось лукавое выражение лица. – Достаточно, чтобы узнать, когда у тебя день рождения.

– Тебе это все еще не дает покоя! – то ли засмеялась, то ли фыркнула Грир. – Хорошая попытка. Но придется стараться лучше. Возможно, потребуется любить меня годы, чтобы выпытать.

Севастьян снова приблизил к ней свои губы.

– Любить тебя много лет – звучит довольно просто. Могу довольствоваться тем, что рано или поздно я узнаю правду.

Грир закинула руки ему на шею, восторженно думая о грядущих долгих годах, которые они разделят вместе. Это превосходило все надежды… о таком она не смела и мечтать.

Эпилог

Восемь месяцев спустя…

Солнечный свет проникал сквозь окна со средниками в роскошную опочивальню. Грир скрестила руки и с завистью смотрела на лучи.

– Когда я смогу встать с кровати? Это абсурд, ты знаешь.

– Как только доктор заверит, что вставать неопасно, – сообщил муж, откинувшись на кровати. В отличие от нее, он был одет в дневную одежду и уже успел насладиться утренней верховой прогулкой. До Грир доходил от него свежий осенний воздух.

Она ударила кулаком по кровати между ними, показывая, что сердится.

– Адское пекло! Я беременна, а вовсе не умираю. Женщины проходят через подобное каждый день.

Сев отложил свою газету и обратил на жену все внимание.

– Может и так, но ты не просто какая-то женщина. Не для дедушки и особенно не для меня.

– Не говори мне, что согласен со всем этим баловством. Правда. Я хорошо себя чувствую. Легкое недомогание по утрам, ничего более. Я в хорошей форме и здорова. Доктор скажет все, что захочет твой дедушка. Он боится старого козла.

Губы Сева дернулись.

– Как и большинство людей.

Грир задрала подбородок:

– Я не боюсь. – Теперь, по крайней мере. Когда прошел первый испуг после прибытия во дворец, она быстро смекнула: король больше лает, чем кусает. Он не собирался говорить внуку, которого так очевидно любил, что разочарован в нем или тот совершил ошибку, женившись на Грир. Хотя король поначалу и смотрел на нее с прищуром, язык держал при себе. Даже изменился за последние месяцы, наблюдая за Грир и Севом вместе. А пристальный сощуренный взгляд исчез совсем, когда она объявила, что в тягости. Теперь она не волновалась: в глазах старика плясала новообретенная жизнь.

– Своим бесстрашием ты его безмерно впечатляешь. О, а также столь скорой беременностью.

На сей раз усмехнулась Грир. Она погладила Сева по руке.

– Это не только мое достижение. Видишь ли, я счастливо замужем за очень плодовитым мужчиной, который бесконечно донимает меня своими неуемными аппетитами.

Он хихикнул:

– А с твоей стороны такого желания не было, да?

Сев целовал ее, пока они оба не запылали и не стали задыхаться, цепляясь друг за друга: она – в ночной рубашке, он – в жакете и брюках. Грир скользнула руками под жакет, через рубашку прижала ладонь к крепкой груди.

– Я знаю для себя прекрасное лекарство.

– Правда? – хрипло спросил он ей прямо в губы.

Она обхватила его мужское естество.

– Можешь считать это подарком заранее.

– Подарком, – пробормотал он ей в шею, – к чему?

– О, к завтрашнему дню.

Муж отстранился и посмотрел на нее со странным выражением на лице.

– А что завтра?

Грир застенчиво улыбнулась.

– Полагаю, можно рассказать. – Она двинула руку к его крепкому животу, наслаждаясь ощущением, как мышцы чуть сократились под ее пальцами. – Завтра мой день рождения. И теперь ты знаешь, что женился на женщине старше себя.

Сев широко растянул губы в улыбке.

– Не совсем.

Грир вскинула голову.

Сев продолжил:

– Видишь ли… завтра и мой день рождения тоже.

Она замерла.

– Да ты шутишь.

Он засмеялся, вибрация смеха передалась на нее.

– Вот забавно! У нас день рождения один на двоих.

– Мы одного возраста? – Грир пораженно покачала головой.

Посмеиваясь, он снова поцеловал ее, покусывая нижнюю губу.

– Встает вопрос…

– М-м-м? – пробормотала она, затем застонала от удовольствия, когда Сев нашел ее чувствительную грудь.

– В который час ты родилась?

Она не ответила. Вместо этого опрокинула его на кровать и оседлала. Опустив голову, прошептала в губы:

– Тебе придется хорошенько потрудиться, чтобы заполучить эту информацию.

Что он и сделал.