Текст книги "Огненный свет (ЛП)"
Автор книги: Софи Джордан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Глава 26
Я просыпаюсь, когда Тамра собирается в школу в понедельник утром, но не встаю. Я притворяюсь, что сплю, пока она одевается. Когда они с мамой уходят, я встаю. Умываюсь и иду на кухню, что бы приготовить сырный омлет, такой как делал отец, и сажусь есть под глупое утреннее ток-шоу.
К полудню меня достала гробовая тишина в доме. Достаточно беспокойства из-за того, что Уилл сделает или не сделает. Я выхожу погулять. Через пять минут уже отдергиваю майку, прилипшую к потному телу. Когда я прихожу на поле для гольфа, останавливаюсь, чтобы насладиться зеленью, которая не типична для такой сухой погоды и потрескавшейся земли. Я сажусь на краю поля и начинаю перебирать травинки, пока не ловлю любопытные взгляды седовласых пенсионеров. Пообещав себе попробовать еще раз взлететь на этой неделе, я направляюсь домой, обдумывая следующий шаг – проникновение в дом Уилла и осмотр той карты.
Когда я возвращаюсь миссис Хеннесси поливает газон.
– Так это ты.
Я останавливаюсь.
– Простите?
– Твоя мама сказала мне, что одну из вас отстранили от занятий.
Отлично. Я подтвердила её подозрения в том, что она позволила семье правонарушителей снять ее дом у бассейна.
– Я догадывалась, что это ты, – добавляет она с еле заметным удовольствием.
Великолепно, думаю я, направляясь к дому у бассейна.
– Я сделала гуляш, – окликает она.
Я делаю паузу.
– Что это?
– Говядина, лук, паприка. Немного сметаны сверху. – она пожимает плечами. – На случай, если ты проголодаешься. Я сделала много. Никак не привыкну готовить на одного.
На мгновение, я ошарашено смотрю на нее, переосмысливая мое отношение к ней. Может она не столько любопытна, сколько одинока? Особенно проводя все дни и ночи одна в пустом доме. Думаю, что да, она одинока.
– Конечно, – отвечаю я.
– Еще горячее. – она проходит внутрь.
Через некоторое время, я следую за ней.
На следующий день, я не жду снова приглашения. И уже сама направляюсь к миссис Хеннесси, вскоре после отъезда мамы и Тамры.
Миссис Хеннеси не любит говорить. Она готовит. И печет. Много. Она не шутила, когда говорила, что всегда готовит слишком много для одного. Она кормит меня так, будто я болею анорексией и нуждаюсь в откармливании. Это довольно мило.
Ее компания помогает мне отвлечься от Уилла.
Во время завтрака французским тостом, посыпанным пудрой и политым сиропом, я слышу звук. Стук в дверь. Я опускаю вилку на тарелку.
Миссис Хеннеси тоже это слышит,
– Это в вашу дверь?
Я трясу головой, встаю из-за стола и направляюсь к окну.
– Не знаю, кто бы это мог быть, – говорю я, выглядывая сквозь жалюзи.
Уилл стоит у двери дома у бассейна.
Я замираю, обдумывая всевозможные варианты. Могу ли я упасть на пол и спрятаться, так чтобы он не заметил движения? Я не готова к этому. К встрече с ним.
– Это твой парень?
Я наклоняю голову.
– Нет ... да ... нет.
Миссис Хенесси скрипуче смеется.
– Ну, он весьма симпатичный, это точно. Почему бы тебе не выйти и поговорить с ним?
Я отвожу глаза.
– Что? Плохая идея? – спрашивает она. – Чего ты боишься?
Я качаю головой, слишком отчаянно.
– Ничего.
Но это ложь. Да, я боюсь. Боюсь того, что он скажет. Боюсь слов, которые он так и не смог сказать в женском туалете, но они были там – в его глазах. И теперь, когда слова у него созрели в уме, он готов швырнуть их в меня как острые стрелы.
Я снова приближаюсь к окну, выглядывая. Наблюдая, как он снова стучит.
Он окликает меня через дверь.
– Джасинда?
Миссис Хенесси украдкой смотрит сквозь открытые жалюзи.
– Если ты не боишься, почему же ты скрываешься от него? Ведь он не груб, не так ли?
– Нет, он не обидит меня.
По крайней мере, я так думаю. Он не причинил мне вред, во время нашей первой встречи. Но теперь... я фыркаю. Прячу трясущиеся руки под футболкой.
Моя кожа натягивается. Я осматриваю задний двор, словно ожидая увидеть его кузенов, прячущихся в кустах и ожидающих удобного момента для нападения. Я смотрю вверх сквозь жалюзи. Никаких кружащих вертолетов.
Я вспоминаю его в той уборной. Глядевшего на меня поверх кабинки. Я не могу забыть выражение его лица. В широко раскрытых глазах отражался ужас. Он был шокирован тем, что я – девушка, которую он любит – превращаюсь в существо, на которое он должен охотиться. Такой контраст по сравнению с прошлым разом, когда он видел меня в форме драко. Эта разница заставляет мой желудок связаться узлом.
– Ну и чего же ты ждешь? – спрашивает миссис Хеннеси.
Что станет легче. Что жизнь перестанет быть такой сложной.
Но этого не произойдет. Я посылаю дрожащую улыбку миссис Хеннесси и выхожу наружу.
– Привет, Уилл – говорю я тихо.
Он поворачивается. Осматривает меня, будто хочет проверить что-то. Что именно? Он ожидает, что я предстану перед ним полностью превратившись: крылья, огненная кожа и все такое?!
Его взгляд перемещается за мое плечо и я понимаю, что он видит миссис Хеннесси в окне.
– Давай войдем внутрь.
Я быстро прохожу мимо него в дом, в поток прохладного воздуха, который словно бальзам для моей разгоряченной кожи. Я сделала температуру ниже, когда мама и Тамра уехали, тоскуя по прохладе и морозному воздуху на коже.
И теперь действительно радуюсь этому. Особенно сейчас, когда он здесь.
Я слышу, как позади хлопает дверь. В ценре нашей маленькой гостиной я поворачиваюсь и смотрю на него. Засовываю руки в карманы из-за чего шорты немного приспускаются.
– Разве ты не должен быть в школе?
Он пристально смотрит на меня. Его глаза бездонные. Яркие. Сегодня они больше золотые, чем карие или зеленые. Как янтарь. Сердце чуть защемило при воспоминании о проданном мамой драгоценном камне – кусочке моей потерянной души. Его глаза всегда были проницательными, но этот взгляд отличается. Он словно впервые меня увидел.
И я думаю, в некотором роде, так и есть.
Всё там, в его выразительных глазах. Боль. Обман. Я сделала это с ним и не могу от этого скрыться. Его обида ранит меня. Даже сильнее, чем я могла предположить. Боль сравнима с той болью что я чувствовала, когда потеряла отца. С уходом из стаи, покидая Эз и Нидию. С чувством, что мой драко исчезает, как туман сквозь пальцы. И неоправданием надежд моего вида... даже если они планировали отрезать мне крылья и предать меня.
– Я взял отгул, – объявляет он, отвечая на заданный вопрос.
– Твой отец позволил тебе…
– Я не спрашивал разрешения у отца. Я почти никогда этого не делаю. Пока меня не отчислят за неуспеваемость, ему все равно.
Скулы Уилла заостряются.
– Его заботят другие вещи, – он кивает в мою сторону. Мой желудок сводит.
– И ты вероятно догадываешься, какие именно.
Спазмы стали сильнее и пошло-поехало. Я бы тоже могла это сказать. Рассказать что меня тревожит. Он знает, что я знаю.
– Семейное дело… – вслух говорю я.
Он сжимает губы в тонкую линию.
– Да. Бизнес моей семьи – это охота на твою.
Я вздыхаю, так как не хочу спрашивать, но я должна это знать:
– Ты рассказал им про...
Его голос становиться тише, а глаза смотрят на меня в упор:
– Ты действительно думаешь, что была бы все еще жива, если бы это было им известно?
Я присаживаюсь на диван.
– Что ж, вряд ли.
Он качает головой:
– Ты же видела ту комнату в моем доме...
– Да, – быстро отвечаю, потому что не хочу обсуждать комнату с трофеями его семьи: это преследует меня каждый раз, когда я закрываю глаза, – Я знаю, на что способна твоя семья.
– И ты все равно пошла ко мне домой? – выдает он, – у тебя нет чувства самосохранения?
– У меня не было выбора! – я обхватываю себя руками, ограждаю себя от его гнева.
Вздохнув, он присаживается рядом со мной. Ближе, чем я ожидала. Ближе, чем мне хотелось бы сейчас. Чувствую запах его мыла. Его кожи. Медленно, тлеющий огонь поднимается в моей груди до тех пор, пока я не чувствую жар во рту. Дым в носу.
– Я думал, что ты энкрос, – говорит он. – Но ты ... дракон.
Я могу сказать, что ему трудно произносить это слово в слух. Я почти улыбаюсь.
– Нет. Я не энкрос. И мы не драконы. По крайней мере уже достаточно долгое время. Мы просто происходим от них. Мы называем себя драко.
– Драко… – он медленно кивает, а затем наклоняется ко мне и смотрит сердитым взглядом, – Ты наверно от души посмеялась над всем этим, а?
Его голос легким перышком ласкает просыпающуюся кожу.
– Нет. – я дрожу. От страха или удовольствия, не знаю. Возможно от того и другого. Он действительно, не должен находится так близко со мной.
– Мне не кажется ничего из этого смешным.
– Надеюсь, что нет. Ты знаешь, что могла бы сказать мне...
– Сказать?! – рукой потираю лоб, который начинает пульсировать, – как будто, ты был честен со мной.
По крайней мере мой голос сильный, не смотря на то, что внутри все дрожит.
Его лицо каменеет.
– А что ты от меня ожидала? Сказать девушке, которая не выходит у меня из головы, что моя семья охотиться на мистических существ? Что они одержимы погоней? Убивают, делают деньги на разделывании...
– Прекрати! – руками закрываю свой рот, пытаясь остановить то, что происходит в моем животе. Я не хочу знать детали. Не могу слушать, что делает его семья с моими родичами. Чему он свидетель...может и участник. Стоя в том "магазине ужасов", который он называл домом – это то, что я не могу стереть из своей памяти.
– Но ты знала, – говорит он, – ты видела меня раньше.
Его глаза, свирепые, с диким огнем – пронзают меня, как острое лезвие.
– Ты знала меня еще с тех гор. В первый день, в школьном коридоре ты узнала меня.
Его глаза устремлены на мое лицо, скользят по шее вниз по телу. Вновь смотрит на меня так, как смотрел в пещере. В уборной. Смотрит через человеческую кожу на моего драко. – Ты должна знать, я бы никогда не причинил тебе боль. Я не сделал этого тогда. Как я смогу теперь?
Я встаю и иду в сторону кухни, чтобы быть на расстоянии от него. Но он не собирается помогать мне в этом.
Он следует за мной по пятам, объявляя.
– Я знал, что это была ты, все это время. Не обманывай себя.
Его взгляд горит лихорадочным огнем. Он хватает руками мое лицо, будто собирается меня поцеловать.
– Что ты имеешь ввиду? – я отстраняюсь и захожу за стойку, чувствую себя комфортнее, когда нас что-то разделяет.
Нахмурившись, он смотрит на меня и продолжает.
– Прежде, чем я понял это, я ... вспомнил тебя. Почувствовал.
Каким-то образом, это не удивляет меня. Стоя у моего шкафчика с Тамрой, я увидела что-то в его глазах, в лице.
Он снова протягивает ко мне руку, и я позволяю ему дотронуться до моего лица. Прижимаюсь к его руке. Моя кожа гудит под его ладонью. Я поворачиваю голову и касаюсь его губами.
Его голос разжигает огонь внутри меня.
– Я помню тебя. Ты была как язык пламени в той пещере, мерцающая, разноцветная.
Я наклоняюсь ближе к нему, его рука на мое лице. Если он продолжит в том же духе, то сможет увидеть меня такой снова.
– Скажи, что ты думала обо мне. Что ты думаешь обо мне сейчас.
Мои губы шевелятся, но я не могу произнести ни слова.
Он убирает руку, и я чувствую холод. Одиночество. Все, что я чувствовала до этого. Даже после того, как приехала в Чапаралл. С тех пор, как я превратилась в одиннадцать лет и потеряла себя. Стала огнедышащей для всех, кто меня знал. Моих родителей. Моей сестры. Кассиана. Они видели меня только такой. Может в этом была и моя вина. В том, что они видели во мне только последнего огнедышащего драко.
Только теперь, здесь с Уиллом, я понимаю, что я нечто большее. Кто-то не связанный правилами стаи, расой, семьей. Та, которую могут полюбить за ее индивидуальность, драко она или нет.
– Я думала о тебе, – шепчу, мой голос не принадлежит мне. Он принадлежит кому-то другому. Кому-то смелому, тому, кто готов рискнуть всем и следовать зову своего сердца. – Я никогда не переставала думать о тебе.
И я сомневаюсь, что такое произойдет.
Затем, он снова вознаграждает меня своим прикосновением.Его губы касаются моих, чисто, мягко, но я чувствую голод, который он сдерживает. Будто буря поднимается в воздухе. Мое дыхание вздрагивает от его губ, и он целует меня настойчивее, его руки на моем лице. На мгновение, я забываю о ветре снаружи. Пока его руки держат мое лицо, я хватаю его руку и наслаждаюсь его близостью.
Мои губы начинают чувствовать холод, холодные движения по ним, и я понимаю – это не он. Это я становлюсь горячее. Слишком жарко. Со стоном, я отстраняюсь от него, обхожу стол, хватаюсь за край обеими руками. Ветер снаружи стихает. Он все еще не знает о моем таланте, и я бы не хотела, чтобы он пока узнал.
Его грудь опускается и поднимается с глубоким вдохом. Он говорит мое имя с такой потребностью, что мне приходится зажмурится. Когда я снова их открываю, он выглядит спокойнее, уравновешеннее. Я не чувствую ту же нужду, когда он протягивает ко мне руку. Его глаза обещают убежище. Когда я кладу руку в его, он ведет меня обратно в гостиную.
– Расскажи мне, – приказывает он, в его глазах отчаяние и настоящий голод, – я хочу знать все о тебе.
Он уже знает. Самый большой из всех секретов. И хотя логически я знаю, что должна продолжать молчать...ради моей стаи, моего вида... я не могу. Больше не могу.
Только не с ним. Я не могу утаить это от него. Не от парня, который защищал меня много раз. В горах. В его доме. Даже тогда в школе. Если бы он хотел причинить мне вред, он бы уже давно это сделал. Если бы он хотел ранить меня, он бы не смотрел на меня такими глазами. Это не поддельное. Я не хочу, чтобы что-то нас разлучило. Настала время для правды.
– Моя мать, Тамра … они не похожи на меня. Не … драко.
Он смотрит на меня в замешательстве, затем берет мою вторую руку. Я продолжаю, объясняю про стаи, как мы живем, превращения и обратно. Как эволюция дала нам величайшее средство защиты... позволяя перейти нам в человеческую форму.
– Понимаешь, это сложно, поддерживать человеческую форму, пока мы боимся и напуганы. Это защитный механизм нашего вида...вернуться обратно в нашу форму, когда мы сильны и использовать таланты. Поэтому я начала превращаться в уборной, когда Бруклин и ее шайка напали на меня.
Несколько минут мы тихо сидим, потом Уилл спрашивает.
– Ты упомянула таланты. Какой у тебя?
Я смотрю в сторону.
– Ты должен был уже заметить.
Это самая сложная часть. Он не должен был знать. Он уже знает, что я драко, но это уже другой уровень. Я не просто драко. Я необычный драко, даже среди своего вида.
Сделав глубокий вдох, я встречаюсь с ним взглядом.
– Я – огнедышащая.
Он выглядит растерянным, я жажду расправить его морщинки на лбу.
– Таких не бывает. Больше нет, – говорит он, – Ведь нет никаких отчетов о огнедышащих...
– Полагаю, мне достался счастливый рецессивный ген.
Он не улыбается. Его руки трепещут около моего лица, нерешительно замирают. Но в этот раз он не дотрагивается до меня. Постепенно, понимание заполняет его глаза.
– На лестничной площадке...твоя кожа была такой горячей. Твои губы...как сейчас...
Мое лицо горит, даже когда его слова веют холодом. Я киваю.
– Да, я как бы... нагреваюсь, когда ты целуешь меня.
– Иии... что это значит? Когда мы целуемся, я могу ошпариться или что? – его глаза расширяются. – Поэтому ты избегала меня. Поэтому ты убежала, когда мы поцеловались той ночью.
Я сопротивлялась превращению, поэтому и убегала каждый раз, не только той ночью.
Его руки касаются губ, вспомнив тепло моих пару мгновений назад. Я смеюсь. Жалкий звук. Разве может быть что-нибудь более унизительно?
– Я могу ранить кого-нибудь, если выпущу огонь или пар – поясняю. По крайней мере, я думаю это правда.
Пока я говорю, его пальцы скользят по моей руке. Я так рада, что он хочет прикасаться ко мне после того, что узнал. Он поворачивает мою руку и изучает тонкие линии на моей ладони.
– И? – он смотрит из-под тяжелых век. – Что еще я должен о тебе знать?
– Моя кожа, – останавливаясь, я сглатываю.
Он наклоняется, прижимает губы к моему запястью в легком поцелуе.
– Что на счет твоей кожи?
– Ты знаешь. Ты видел это, – я пилю его взглядом, – Кожа меняется. Её цвет становится как...
– Как огонь, – он поднимает свой взгляд от моего запястья на меня и говорит то слово, которое сказал когда-то среди туманного выступа над морем, – Красиво.
– Ты говорил это и раньше. В горах.
– Я до сих пор так думаю.
Я слабо смеюсь.
– Думаю, это означает, что ты больше не сердишься на меня.
– Я бы сердился, если бы мог – он хмурится, – я должен, – он ближе придвигается ко мне на диване. Мы все глубже вжимаемся в подушки. – Но это невозможно.
– Что это? – я хватаю его за рубашку. Его лицо так близко, что могу изучить различные цвета его глаз.
Долгое время он молчит. Уставившись на меня тем взглядом, от которого внутри все извивается. На мгновение, кажется, что его зрачки сжимаются до щелочек.
Затем, он шепчет.
– Охотник влюблен в свою жертву.
Грудь сдавливает. Я делаю вдох. Я так рада, но слишком смущена, чтобы сказать это. Даже после того, как он признался.
Он любит меня?
Изучая его, я пытаюсь понять, что это значит для него. Чем это еще может грозить? К чему может привести? Отвернуться от образа жизни его семьи?
Пока он смотрит на меня в отчаянии, пожирая взглядом, я вспоминаю случай в его машине, когда он ухаживал за моим порезом и провел рукой по моей ноге. Мой живот скручивает.
Я оглядываюсь вокруг, отмечая, что мы совершенно одни. Даже больше, чем в тот раз на лестничной площадке. Или даже в первый раз, на выступе. Я прикусываю губу. Мы одни, нет звонка, который разлучит нас. Еще более пугает, нет больше секретов между нами. Никаких барьеров. Ничего нас больше не останавливает.
Я задерживаю дыхание, пока не чувствую прикосновение его губ, определенно, я никогда не была так близка к другой душе, так уязвима. Мы целуемся до тех пор, пока весь воздух не заканчивается у меня в легких, находясь близко друг к другу. Его руки прикасаются ко мне под футболкой, отслеживают каждую косточку позвоночника. По спине бегают мурашки, крылья трепещут под кожей. Я вдыхаю холодный воздух с его губ, посылая его в мои горящие легкие.
Я не возражаю, когда он останавливается и смотрит как моя кожа меняет цвета или трогает мое лицо. Он целует мое меняющееся лицо. Щеки, нос, кончики глаз, называя мое имя между ласками. Его губы скользят по моей шее, и я со стоном теряюсь в нем. Сейчас, с ним...я ближе к небесам, чем когда-либо.
* * *
Я на гриле готовлю сыр к ланчу: один для меня, два для Уилла. У нас нет чипсов, но я нашла банку с солеными огурцами в кладовке.
– Это лучшее, что я когда-либо ел. – Он делает паузу, чтобы выпить, глядя на меня поверх края стакана с соком.
– Это все, что я могу приготовить – говорю я, съедая последний кусок.
– Это лучшее.
Я улыбаюсь и смотрю в даль.
Мы слушаем музыку. Болтаем. Целуемся, пока моя кожа не становится золотисто-красной. Тепло от его прикосновений согревает меня изнутри. Он останавливается, чтобы посмотреть. Наклоняет лицо ближе к моей шее и нюхает кожу. Как будто он может меня попробовать. Он обвивает мои руки своими...заставляя меня гореть.
– Такое происходит со всеми огнедышащими? – интересуется он, сжимая мою руку в своей большой ладони, – или это из-за меня и магии моих рук?
Я трясу головой.
– Я не знаю. Я такая одна в стае.
Его взгляд скользит по мне, смеясь.
– Правда?
Я киваю.
– Поэтому мы покинули стаю. Мама сказала, что для меня там больше небезопасно.
Его рука сжимается сильнее.
– Они хотели сделать тебе больно?
Я дрожу, думая о том, что они планировали обрезать мне крылья. Я накрываю его руку своей, чтобы ослабить его сильную хватку.
– Нет, не то чтобы. Они просто хотели контролировать мою жизнь. – я думаю о Кассиане и дрожу вновь. – Владеть мной.
Его хмурит брови.
– Что ты имеешь в виду?
– Твоя информация не полная. Огнедышащие считались вымершими, потерянными. Затем появилась я. Я огнедышащая в стае – я пожимаю плечами, пытаясь придать легкость словам. – И они хотят больше. Больше таких как я. Вот и все.
Я намеренно не говорю ему об отсечении крыльев. Может быть я не хочу, чтобы он думал, что у нас варварские законы. Учитывая его семью, я знаю, меня не должно это волновать, но волнует. Мне стыдно, что мои братья хотели так жестоко поступить со мной.
Он долго не отводит от меня взгляд, его глаза жесткие, пронизывающие. Затем, до него доходит. Он понимает, как моя стая хотела получить больше огнедышащих. Его карие глаза, смотрят далеко в лес. Он ругается.
– Твоя стая хотела, чтобы...
– Не вся стая, – быстро вставляю я. Не думаю, что Нидия хотела. Возможно поэтому она дала нам сбежать тогда. Эз и другие мои друзья не поддержали бы этот план также. – Наш вожак выбрал для меня Кассиана – своего сына... – я смотрю на его выражение, крепче сжимаю его руку. – Все в порядке. – я наклоняюсь и целую его в щеку. – Сейчас я здесь. С тобой. Они не смогут найти меня. – кроме Кассиана, конечно же. Он уже нашел. Но я разберусь с этим позже. У меня есть еще несколько недель до его возвращения.
Он переплетает свои пальцы с моими.
– Обещай, что ты меня не оставишь.
Я затаив дыхание, смотрю в его глаза, мне надо принять решение. Не то, чтобы я вернусь в стаю. Это уже решено. Я никогда не смогу к ним вернуться. Мне нужно выяснить раз и навсегда останусь ли я в Чапаралл и забуду о поиске другой стаи.
Уилл помог бы мне уйти. Я думаю, он бы помог, если бы я попросила, если бы я убедила, что мне надо уйти. Объяснила ему, что Кассиан скоро придет за мной. Он заботился обо мне достаточно, чтобы сделать это, даже если он не хочет, чтобы я уходила.
Он сжимает мою руку.
– Обещай.
– Обещаю, – шепчу. Даже если я не должна. Даже если маленькая часть меня никогда не будет чувствовать себя здесь в безопасности.
По крайней мере, мне не нужно больше бороться за выживание моего драко. С Уиллом, он будет жить. Вместе мы сможем сохранить то, что я скрываю от мира. Вместе мы сможем все. Мама и Тамра получат жизнь, о которой они мечтают. Все в выигрыше.
Где-то вдалеке я слышу звук. Скулящее, сломленное "ка-каа-каа". Это та птица. Или просто похожая. С той дождливой ночи. Та глупышка, которая не могла найти для себя приют.
– Что это? – спрашиваю я.
Когда Уилл тоже слышит это, он на мгновение смущается.
– Пустынная перепелка. Уникальная, правда? Они приходят в город, когда наступает жара, что бы найти пищу и воду.
По какой-то причине я снова начинаю дрожать.
– Тебе холодно? – он берет меня за руку.
Я не замерзала с тех пор, как переехала сюда. Это что-то другое.
– Нет. Но, во всяком случае я не буду против, если ты обнимешь меня.
В тот же день, Кэтрин пришла ко мне после школы.
– Скучала? – спрашивает она с интонацией, присущей только ей. Она кидает рюкзак на пол и присаживается рядом на кровать, как она это обычно делает.
– Я чувствую себя мятежницей, просто из-за знакомства с тобой. Все спрашивают у меня правда ли, что ты обожгла Бруклин огнем.
Я приподнимаю бровь.
– Огнем?
Кэтрин подложила подушку себе под голову.
– На самом деле всё слишком преувеличили.
Ее губы дрогнули в усмешке.
– Возможно, в чем то есть и моя вина.
– Прекрасно, спасибо.
– Нет проблем.
– Мне кажется, я достаточно натворила в школе.
Впервые это важно для меня. Если я собираюсь остаться здесь и двигаться дальше, будет неплохо завести пару друзей. Не хочу быть изгоем. Тем более это важно и для успешности Тамры в школе.
– Ты шутишь? Ты герой! – она заулыбалась, – И мне кажется, что у тебя есть все шансы вернуться королевой следующей осенью.
Я издаю нервный смешок, как только слышу её слова. Следующей осенью, буду ли я здесь? Вместе с Уиллом? Так хочется в это верить.
– Кстати, – начинает Кэтрин, беря в руки широкую бумагу, которую я скрутила спиралью, – Ратледжа не было сегодня.
– Да? – я стараюсь казаться беспечной.
– Ага.
Она растягивает слова и пронзительно смотрит, своими сине-зелеными глазами прямо на меня.
– А его кузены были, так что он отсутствовал не с ними. Мне интересно...– она вскинула голову, и её длинная челка легла на лоб, – где бы он мог быть?
Я пожимаю плечами и рассматриваю кончик карандаша.
Она продолжает.
– Я знаю, где он был по мнению Ксандера.
Я поднимаю свой взгляд на неё:
– Ксандер говорил с тобой?
– Прикинь? Возможно мои дни отверженной подходят к концу?
– И где, по его мнению, он был?
– С тобой, конечно же.
– Со мной? – я облизываю губы, – Это он так сказал?
– Ну, почти. Он ожидал, что я подтвержу его мысли, когда он загнал меня в угол в классе.
Я сглатываю подступивший ком в горле. Я так беспомощна. Ксандер все еще думает, что я слишком много знаю, и присутствие Уилла никак не изменит этого.
– Что у тебя с этим парнем? – спрашивает Кэтрин
– Я не знаю, – пожимаю плечами.
– Ну, в любом случае, он безусловно, пытается произвести хорошее впечатление на меня. Он напоминает мне бывшего бойфренда моей мамы – Чеда. У них обоих одинаковый взгляд. Мы наконец получили судебный запрет на него.
– Не думаю, что все идет к тому, ...
Кэтрин, мудрая не по годам, замотала головой.
– Ты никогда не будешь знать о таких вещах, Джасинда. Никогда не узнаешь другого человека. Не по настоящему.
– И правда, – бормочу я, надеясь, чтобы это было не так. Хочу видеть мир таким, каким он есть, видеть все насквозь. Без лжи, притворства и масок. Но я сама не смогу прожить такую долгую жизнь без моих собственных.
Позже ночью кожа продолжает излучать тепло и светиться после дня, проведенного с Уиллом.
У меня есть свой дом. Кэтрин осталась на ужин, но ушла перед тем, как моя мама вернулась с работы и Тамра пришла с дополнительных занятий. Я читаю "Убить пересмешника" на кровати. Эта книга мне нравится, но я перевернула страницу спустя полчаса. Не могу сконцентрироваться.
Что-то скребется в окно. Это было так тихо, что я сначала подумала будто это ветер колышет ветки и они ударяются об окно. Но звук снова повторяется...
Холодок пробегает по моей спине. Я сползаю с кровати и вглядываюсь в окно, которое находиться между моей и Тамриной кроватью. Беру светильник со стола и уже вижу очертания какой-то фигуры в окне. Сначала мне подумалось, что это Ксандер пришел сюда потому, что обо всем догадался. Нет, не потому что ему сказал Уилл, а просто потому, что понял что-то по-своему.
Тогда я думаю о других вариантах. Кассиан. Северин.
Я делаю вдох. Так, надо успокоиться. Надо помнить, что я не жертва.
– Кто там? – спрашиваю я и мой голос предательски дрожит.
Звук лишь усиливается. Кто-то отчаянно стучит по окну. Я слышу рывок, а затем легкую вибрацию.
– Кто там? – повторяю, дым наполняет мой рот, несущийся сквозь губы в порыве ветра. По спине бегут мурашки. Мои крылья двигаются, скребутся под кожей, как звери ища спасения.
Окно открывается. Громко гремят жалюзи, пульсируя от движения. Моя кожа тоже пульсирует. Жар разгорается во мне. Я открываю рот, готовясь ударить огнем.
Жалюзи поднимаются вверх и голова Уилла появляется в проеме. Его яркие глаза смотрят на меня.
– Привет – выдыхает он.
– Уилл! – я кидаюсь вперед и держу жалюзи, чтобы он мог залезть в комнату. – Что ты вытворяешь? Чуть до инфаркта меня не довел.
– Я видел, как твоя сестра ушла, но понял, что лучше не стучать в дверь. Мама дома?
– Она на работе.
Он улыбается, входя внутрь и обнимает меня.
– Получается ты в полном моем распоряжении?
Я улыбаюсь, обнимая его в ответ, мне нравится, что он скучает по мне также, как и я по нему. Хотя мы виделись сегодня, я чувствую себя сильнее с ним, с ним мир не так страшен.
Мы садимся на пол, прислоняемся спинами к кровати. Руки сплетены вместе, мы разговариваем. Он рассказывает мне о своей семье. О кузенах. Обо всем. Даже о дядях и других кузенах. Но Ксандер больше всех меня беспокоит.
– Ксандер ненавидит меня, – отвечает Уилл.
– Почему?
Уилл на секунду запинается, и я вижу как он напрягся.
– Мой отец и мои дяди… они выделяют меня.
– Почему?
Он болезненно вздыхает:
– Я не хочу говорить об этом.
– Скажи мне, – я настаиваю, решив выяснить, как это касается Ксандера.
– Они думают, что я лучше в определенных вещах.
– И в чем же? – спрашиваю я, и даже ветер, который пробирает меня до костей, будто предупреждает, что бы я остановилась. Это действительно то, чего я не захочу знать.
– Я лучший охотник, Джасинда.
Мои руки остаются неподвижными в его. Я таращусь вниз и поражаюсь, насколько доверяю ему, – и это пугает меня. Потому что этого чересчур много. Как мне с этим справиться?
Он сжимает ладони.
– Я не хочу врать тебе, Джасинда. Я лучший в своей семье. Такое впечатление, будто я настроился на твой вид... я не могу этого объяснить. Это просто чувство, которое возникает всякий раз, когда я так близко...
Я киваю. Теперь я понимаю весь смысл. Это было в тот день, в зале, когда он так отреагировал: это было, будто он почувствовал меня даже прежде, чем просто увидел.
– Все в порядке, – бормочу я.
Если это часть той причины, по которой он обращается ко мне, то я не могу удерживать это от него. Не тогда, когда я нуждаюсь в нем настолько сильно, будто он кислород для моих легких, и это только для того, что бы сохранить моего драко.
– Так вот почему твоя семья нуждается в тебе так сильно.
– Ага, – он кивает и его каштановые волосы, цвета меда, падают ему на лоб, – Но это никогда не выглядело правильным. Я никогда не верил, что драконы…то есть драко, являются опасными существами, которых стоит истреблять. Все не так, как мой отец хочет, что бы я думал. С тех пор, как я увидел тебя в горах, я изменил свое мнение о драко. Я больше не могу. И не буду.
Я улыбаюсь, когда начинаю думать о причине моего прихода сюда. Из-за Уилла. Из-за себя. Из-за моего представления о мире.
В конце концов, мы избегали этого вопроса и мне никогда не приходило в голову спросить его об этом. Хотя, с другой стороны, я не позволяла себе думать слишком много об этом. Потому что, я терпеть не могу перспективы.
– Так, что на счет продолжительности жизни? – спросил он, глядя на меня, и снова уронил голову на край кровати, – Это правда? – так спокойно. Так легко. Так естественно. С ним всегда так. Будто он и вовсе не спрашивал меня об этом. Не спрашивал меня о сроке моей жизни, – Вы можете жить вечно?
– Мы не бессмертны, – я пытаюсь засмеяться, но у меня не получается, – Мы не можем жить вечно.
Он промолчал. Тем не менее, он смотрит на меня совершенно спокойно, если не считать яркий блеск в его глазах. Потому что, он знает. Знает, что даже если мы не бессмертны, нас не так-то просто убить.
– Как долго вы живете?
Я облизываю губы.
– Ну, для каждого это по-разному...
– Как долго?
– Нидии, нашему самому старшему дракону, 387 лет.
На пару секунд он выглядит потрясенным, но затем снова возвращает самообладание.
Я быстро добавляю:
– Но, на самом деле, это долго. Это действительно слишком для нас. Это не норма. Средний возраст считается 200-300 лет.
