Текст книги "Развод. Да пошёл ты! (СИ)"

Автор книги: Софа Ясенева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

5 Саша

– Женя, ты серьёзно сейчас?

Я прищуриваюсь, сдерживая дрожь в голосе. Обстановка напряжённая: даже часы на стене тикают слишком громко.

– Ну да, – он делает вид, что недоумевает. – Кто оплачивал все твои дорогущие анализы? Всех врачей? Клинику эту твою, в которую тебя по знакомству устроили?

– Ты меня попрекаешь тем, что я усиленно занималась проблемой здоровья? – голос мой срывается, и я машинально вцепляюсь в косяк, чтобы обрести точку опоры.

Он делает шаг ко мне, но я отступаю.

– Детка, – говорит он мягче, словно уговаривая, – ну конечно нет. Просто констатирую факт: ты от меня зависишь. Это не упрёк. Просто... ты сейчас сама себя накрутила. Завелась. На пустом месте.

– На пустом?! – я вскидываю брови. – Женя, я своими глазами тебя видела. Ты трогал её. Думаешь, я слепая?

– Это всё твоя Инка! – он начинает повышать голос. – Она тебя подзуживает, как всегда. Говорю же, от неё один негатив. Из-за неё у тебя паранойя. Ещё немного – и мы реально дойдём до развода, если ты не одумаешься и не перестанешь её слушать.

Он вдруг хватает меня за локоть и вкрадчиво говорит:

– Клянусь, Саша, ничего у меня с Кристиной не было. Это всё ты себе придумала. Ничего, кроме того что ты видела у подъезда.

Я молчу. Смотрю на него и пытаюсь вспомнить, был ли он когда-то замечен в чём-то подобном? Нет. До сегодняшнего дня – нет. Всегда возвращался домой вовремя. Не задерживался. Телефон не прятал. А может я просто не замечала?

Я провожу ладонью по лбу. Мне нужно время. Нужно перетрясти в голове всё, что было. Все мелочи, поводы для сомнений, моменты, когда что-то казалось странным. Сейчас доказательств маловато. Только ощущение предательства. И салфетка.

Кстати, где она?

Я оборачиваюсь к столу – пусто. Салфетки нет. Наклоняюсь, заглядываю под стул – ничего. Неужели он...?

– Женя, это ты убрал салфетку?

Он поворачивается ко мне, хмурится.

– Какую ещё салфетку?

– Ту самую, с помадой. Я только что тебе её показывала.

– Ты, может, сама куда-то сунула, а теперь ищешь, – отвечает он небрежно и уходит из кухни, будто его это не касается.

Подхожу к мусорке – пусто. Спрятал что ли? Куда он мог её деть? В карман?

Он считает, что я накручиваю себя. А сам – заметает следы. Стискиваю зубы. Всё это не просто совпадения. Но пока у меня нет прямых улик. Придётся подождать. Собрать факты. И накопить немного денег. Чтобы в нужный момент – уйти. С достоинством.

А если я уйду сейчас, с чем я останусь? Ни копейки на счёте, никакой подушки безопасности. Всегда была беспечна – верила, что близкие не предают. Доверяла Жене безоглядно, никогда не лезла в его переписку, не спрашивала, куда он тратит деньги. Считала это нормой, ведь у нас была семья, любовь, общее будущее. Но, видимо, это всегда и было моей главной ошибкой. Я не привыкла стелить соломку. Не училась держать руку на пульсе. Жила в иллюзии. И теперь приходится просыпаться.

Надо быть умнее. Надо дождаться момента, когда он не сможет отбрехаться. И тогда – тогда я уйду. Навсегда.

Телефон мужа звонит. Слышу, как Женя берёт трубку в коридоре. Говорит что-то тихо, потом возвращается ко мне с телефоном в руке.

– Это мама. Говорит, хочет с тобой поговорить. Я поставлю на громкую, ладно?

Не дожидаясь ответа, он поворачивает телефон ко мне. На экране появляется лицо свекрови. Она, как всегда, с идеальной укладкой и серьёзным выражением лица. Голос в противовес мягкий, но с нотками укоризны.Такой, каким ругают провинившихся малышей в надежде образумить.

– Александра, ну вы что там опять не поделили? Женечка мне сказал, что ты снова себе что-то придумала. Я понимаю, ты волнуешься за здоровье, молодец, конечно. Но зачем же мужа в измене подозревать? Это ведь просто обидно.

Я киваю, сдержанно улыбаюсь, а внутри всё сжимается. Свекровь всегда держалась нейтралитета, не лезла в наши дела. Но сейчас... Сейчас она встала на его сторону, даже не выслушав меня.

– Мы ничего не делим, Светлана Николаевна, – говорю я спокойно. – Разве что вашего сына с секретаршей, как оказалось.

– Ну что ты, – наигранно удивляется она. – Не надо устраивать трагедию из мелочей. Женечка у тебя чудесный. Работает, обеспечивает. Разве не это главное?

Я чувствую, как кровь приливает к щекам. Чудесный? Обеспечивает? А что насчёт уважения? Честности?

– Спасибо за мнение. Извините, мне нужно идти, – отвечаю я и нажимаю кнопку завершения звонка.

Женя смотрит на меня исподлобья.

– Ну что, полегчало? Тебя все услышали. Может, теперь успокоишься?

Меня просто не хотят слышать, четко понимаю. Поэтому скрываюсь на балконе в надежде применить все дыхательные практики разом.

Вечером Женя деловито хлопочет на кухне. Достаёт из пакетов суши, аккуратно перекладывает их на тарелки, ровняет палочки, поправляет уголок скатерти. На столе всё выверено до миллиметра: стаканы выстроены в линию, салфетки сложены уголком. Он не просто старается – педантично контролирует каждую деталь, как будто этим может стереть напряжение между нами.

– Давай не будет делать нервы друг другу. Я вот заказал твои любимые с креветками. Давай просто... как раньше, – произносит он почти ласково, но с неискренней улыбкой, как будто репетировал эту фразу.

Я отвожу взгляд, смотрю в окно.

Женя садится рядом, демонстративно расслабляется, откидывается на спинку стула, прикрывает глаза:

– Малышка, ты так и не рассказала самого главного, что говорят врачи?

Он словно ставит точку этим вопросом. Для него конфликт завершён. Никакой вины, никакого сомнения. Он верит, что одного ужина и пары слов достаточно, чтобы стереть то, что было.

А я – нет.

Я не успокоилась. Мне нужно накопить немного денег. Проверить старые счета. Найти папку в шкафу, где, кажется, ещё остались копии всех документов. И внимательно проследить: как часто звонит Кристина, какие пароли у него от ноутбука, куда он ездит по вечерам, когда говорит, что встреча с клиентом.

6 Саша

– Врачи не нашли никаких причин, которые мешают мне забеременеть, – говорю я Жене, стараясь озвучить информацию максимально спокойно. Хотя на самом деле говорить об этом больно до дрожи. – Посоветовали меньше стрессовать и перестать зацикливаться на беременности.

Он фыркает:

– Конечно. Не нашли. Как всегда. Безголовые врачи.

– Жень, но ведь правда, стресс и психологические проблемы могут влиять. Об этом говорят все.

– Да много они знают!

– Но какая теперь разница? – тихо говорю я, пытаясь свернуть разговор, который уже перестал быть актуальным.

– Что значит какая разница? – Женя смотрит на меня зло.

– Во-первых, ты отказываешься признать, что проблема может быть в тебе. Я хожу по врачам. А ты – нет. Ты вообще отказываешься сдавать анализы. Хотя в сорока, а то и в пятидесяти процентах случаев дело в мужчине.

– Ну конечно. Нашлись знатоки. Британские учёные?

– Почему сразу британские? Обычные врачи. Наши.

– Всё. Закроем тему.

– Закроем – так закроем, – говорю. – Во-вторых, нам это больше не нужно.

– Даже не думай!

– Нам действительно это больше не нужно. Кричи – не кричи. Я не считаю, что ребенок в нашей ситуации что-то мог бы исправить. Поэтому я хочу отложить для себя вопрос с беременностью.

– Закроем тему, сказал.

– Конечно. Потому что ты всегда закрываешь тему, когда становится неудобно о чём-то говорить, – не удерживаюсь от шпильки в адрес мужа.

Он молчит. Только затягивается сигаретой и уходит на балкон. А я иду в ванную, включаю душ. Но не для того, чтобы мыться – просто чтобы заглушить всхлипы.

Мне срочно нужно собраться, не время расклеиваться. Но всего минуту я даю себе на то, чтобы выпустить эмоции.

На следующее утро я как обычно на работе. Первая клиентка из постоянных – женщина около сорока, ухоженная, аккуратно уложенные волосы с лёгким мелированием, маникюр свежий, макияж безупречный, ни одной случайной детали. Я сразу замечаю – брови выведены филигранно, свитер яркий, но подобран со вкусом. Такая, что точно знает, чего хочет.

Она садится в кресло и смотрит прямо на меня.

– У вас сегодня лицо такое... – говорит она, чуть прищурившись. – Всё в порядке, Саша?

– Да, конечно, – говорю я, натягивая улыбку.

Сама отвожу взгляд в зеркало. Что я там вижу? Фигура стройная, без особых излишеств, вполне себе спортивная. Ноги длинные, талия есть. Грудь небольшая, но форма хорошая, аккуратная. Лицо... Лицо мне всегда нравилось. Немного крупноватый лоб, зато ровный нос, выразительные глаза, губы чуть тонковаты – в целом всё гармонично. Волосы ухоженные, густые, с живым блеском. Я не модель с обложки, но и не серость. Достаточно ухоженная, слежу за собой. Вот чего ему не хватало?

Клиентка снова заглядывает мне в глаза через зеркало:

– Проблемы в семье?

Я не отвечаю. Всегда приветливая, сегодня я чувствую себя морально выжатой, чтобы поддерживать беседу, да ещё на такую больную тему.

– Мужчины, конечно, бывают... – произносит она задумчиво. – С виду приличные, а потом узнаешь – гулял годами. Будь ты хоть самая красивая и верная, а если предатель внутри сидит – найдёт повод.

– Да-да, согласна, – говорю я, кивая, будто разделяю её мнение.

А сама думаю совсем о другом. Иногда ты действительно чувствуешь – нутром, спиной, кожей ощущаешь, что что-то не так. Но продолжаешь жить, улыбаешься, обедаешь за одним столом, строишь планы. Притворяешься, что не замечаешь очевидного, лишь бы не рушить привычное. Потому что страшно. Потому что больно признать, что самый близкий человек может предать.

После всех клиентов стучу в дверь и заглядываю к Ирочке, владелице салона. Она поднимает глаза от экрана, кивает, приглашая войти. Её кабинет – маленький островок уюта среди суеты. Здесь всегда пахнет свежемолотым кофе и чем-то цветочным. Маленький диванчик с пледом стоит у окна, стол с аккуратно разложенными папками и цветными стикерами, кофемашина в углу. На подоконнике – ваза с живыми цветами, которые она приносит каждое утро.

Ира сидит в очках, чуть сдвинутых на кончик носа, но, заметив меня, снимает их и улыбается – так, что сразу становится чуть легче. Вот за это я её и люблю – чуткая, но не назойливая. Начальник, как говорится, от Бога.

– Ириш, я хотела бы попросить больше смен. И в выходные тоже, если получится.

Она откладывает очки, поворачивается ко мне и внимательно смотрит.

– Ого. А это что за поворот? Ты же всегда за то была, чтобы оставалось время на семью.

Я сажусь на диван, беру подушку и обнимаю её, чтобы занять руки.

– Я и сейчас не против. Но... деньги нужны.

– У Жени что-то случилось на работе?

– Нет. Всё нормально.

– Что-то ты темнишь, Саш. Точно всё хорошо?

Я молчу пару секунд. Как хочется сказать: «Нет, Ира. Всё не хорошо». Но я не говорю. Потому что знаю – сама себя должна вытаскивать. Родители далеко. И не спасут. Они только добавят соль на рану. У них помощь – это ткнуть в ошибки, приправить упрёками, а потом повторить по кругу.

– Всё хорошо, – говорю. – Просто хочу больше работать, дополнительный доход никогда не бывает лишним.

Ира внимательно смотрит на меня пару секунд. Потом кивает и улыбается:

– Ладно. Дам тебе смены в выходные. Если вдруг переборщу, маякни.

Вот за это я её и люблю. Всегда старается понять, не лезет с расспросами, если видит, что не хочу говорить. С ней легко. Уважает нас как профессионалов, но и как людей тоже. У неё не салон, а второй дом.

– Спасибо, – говорю я. – Правда, спасибо.

Когда я возвращаюсь домой, Женя встречает меня у двери с сияющей улыбкой.

– Детка, я тут такое придумал! – не скрывая энтузиазма, шумно хлопает дверцей холодильника и ставит на стол бутылку минеральной воды. – Ты, наверное, у меня очень устала. Я взял нам за городом домик на выходные. Проведём время вместе, как раньше. Только вдвоём. Массаж тебе сделаю, в баньке попаримся, шашлычки.

Он подходит ближе, тёплая ладонь скользит по моей спине. Я чувствую, как он заглядывает мне в лицо, высматривая реакцию.

– Как тебе идея? Поедем завтра?

Как бы хотела поверить, что он это делает потому, что любит. А не потому, что хочет загладить вину. Или отвлечь. Или избежать разговоров на неудобную тему.

– А работа? – спрашиваю.

– Ну, один раз можно и взять отгул. Я всё решу.

Обнимает меня. А я стою, не зная, как реагировать. Женя бывает вспыльчив. Нет, он никогда не поднимает руку – не в его стиле. Но я уже поняла: идея с разводом мгновенно выводит его из себя. Поэтому стараюсь максимально быстро взвесить последствия любого из своих решений.

7 Саша

Раньше мне и в голову не приходило, что муж может от меня что-то скрывать. Да и мыслей об измене не возникало. Был такой период счастливого неведения – наивного, тёплого, даже в чём-то умиротворяющего. Я жила в уверенности, что нас ничего не может разлучить. Возможно, это и была моя ошибка – считать стабильность вечной. Возможно, он и дольше продолжался бы, если бы не случай.

Я отношусь к тем женщинам, которые предпочитают быть действительно "за мужем", чувствовать опору, защищённость. Для меня это было не просто удобно – это казалось единственно верным способом существования в браке. Мы же семья, одно целое. Я воспринимала наш союз как нечто нерушимое, как дом, в котором муж – стены, а я – обеспечиваю уют внутри. Это всё идёт из моей семьи: мама была примером женственности, покорности, уюта. Совсем не эмансипированная женщина, и уж точно не феминистка. В нашем доме царил классический домострой, и мне в этом было спокойно.

Поэтому, когда я выходила замуж, я подсознательно искала именно такую модель: надёжного, взрослого мужчину, рядом с которым можно быть слабой. Женя напоминал мне отца – не в деталях, но в ощущении спокойствия, которое он внушал. Нет, это не был мой осознанный выбор, и, пожалуй, именно в этом и кроется слабое звено. Я стала всё это понимать только сейчас, когда попыталась разобрать по косточкам наш брак и ответить себе на вопрос: как же так получилось, что я, взрослая женщина, оказалась в ситуации, где даже не могу уйти, хлопнув дверью, и начать с нуля?

Я уверена, что многие женщины в такие моменты действуют импульсивно: собирают сумку, уходят, начинают всё сначала. И мне это кажется притягательным. Всеми фибрами души я бы хотела поступить так же – красиво, решительно, гордо. Но не могу. Я слишком рациональна. Во мне сидит этот внутренний бухгалтер, который всё время взвешивает: а что потом, на что жить, как быть? В восемнадцать я бы, может, и ушла, не задумываясь. Но когда тебе тридцать, а за плечами годы, дом, привычки, страхи, – приходится мыслить чуть шире. Придётся играть в эту игру. Холодно, трезво, стратегически.

Так вот, к чему это я...

Я решила поехать с Женей за город. И использую эту поездку на все сто. Пусть он считает, что я смягчилась, отошла, и вообще забыла обо всём плохом. Не нравилось то, какой я была – мягкой и покладистой женой? Сейчас мой дорогой муженёк увидит, какой я могу быть змеюкой.

Я просчитаю каждый его шаг, каждую фразу. Может, получится как бы невзначай узнать побольше о его секретарше. А вдруг – и доступ к телефону получу? Надо быть начеку, но не спешить. Вижу цель – не вижу препятствий.

Я киваю и говорю:

– Хорошо. Давай поедем.

Глаза Жени вспыхивают радостным блеском. Он тут же достаёт телефон и при мне набирает кого-то из начальства.

– Привет, да. Я сегодня не выйду, возьму отгул. По семейным обстоятельствам. Всё, договорились.

Он кладёт трубку, удовлетворённо улыбается, тянется обнять меня. А я стою и думаю о том, что начинается моя маленькая спецоперация.

Женя отправляется в магазин, а я тем временем начинаю собирать вещи. Теплые кофты на вечер, косметичка, банные принадлежности, что-то удобное для прогулки. В голове мысленно помечаю, что ещё может пригодиться – заряженный телефон, пауэрбанк, таблетки от головы, на всякий случай. Женя возвращается с полными пакетами: мясо для шашлыка, овощи, маринад, уголь, какая-то фирменная закуска супермаркета. Он весел, напевает себе под нос, и всё это выглядит до странности обыденно – будто всё по-прежнему.

В машине он включает свой особенный плейлист – тот, который ставит, когда его тянет на веселье. Ритмичные мелодии, немного лёгкой ностальгии, пара старых хитов. Я знаю этот набор наизусть. Что ж, мне это только на руку. Чем расслабленнее он будет, тем проще мне всё провернуть.

– Вот увидишь, – говорит он, ведя машину. – Как раньше будет. Только ты и я, лес, банька. Я тебе массаж сделаю, фирменный. Помнишь, как ты его любила?

Я улыбаюсь сдержанно:

– Конечно, помню.

Он поворачивает голову ко мне, довольный, а я отворачиваюсь к окну. Моя роль – быть участливой, но не навязчивой. Доверчивой, но чуть отстранённой. Не слишком холодной, чтобы не вызвать подозрений.

Домик оказывается вполне уютным – деревянный, с верандой, внутри камин, мягкий свет. Пока Женя разглядывает интерьер, я прохожусь по комнатам, проверяю, где розетки, где ванная, бросаю взгляд на тумбочки – просто на всякий случай. Мы быстро разбираем вещи. Женя разжигает мангал, напевая себе под нос, а я режу овощи, расставляю тарелки на уличном столике, проверяю, чтобы всё выглядело идеально. Мы жарим шашлык, смеёмся. Он рассказывает пару анекдотов из офиса, я улыбаюсь, подыгрываю. Словно у нас всё в порядке. Мы по-прежнему образцовая ячейка общества. На время я позволяю себе поверить в эту игру.

После ужина – баня. Пар жаркий, ароматный, потому что в парной много берёзовых веников. Женя расслаблен и предсказуем. Он пробует обнять, целует плечо, скользит ладонью по моей талии. Но я мягко отстраняюсь, взяв его руку и отпустив в сторону.

– Жень, нет. Не сегодня.

Он хмурится, задерживает дыхание, как будто хочет что-то сказать, но передумывает. Раздражён, но старается не сорваться. Я вижу, как у него внутри вскипает что-то – упрямство, желание, может, чувство собственности – но он давит это в себе и выходит первым, обмотав полотенце вокруг бёдер, громко хлопнув дверью.

Позже, за столом, наливаю ему коньяк. Сама беру бокал вина, но лишь пригубливаю – ровно столько, чтобы он не заподозрил ничего. Он расслабляется всё больше. Щёки розовеют, голос становится громче, он громко смеётся, вспоминает университетские истории. Я киваю, улыбаюсь, поддерживаю. Всё идёт по плану.

Когда он уже едва держится на ногах, я поднимаю его и помогаю добраться до кровати. Он что-то бормочет, кажется, зовёт меня к себе под бок, но тут же отключается, едва коснувшись подушки.

Вот и началась самая ответственная часть. Я аккуратно беру его телефон с тумбочки. Подношу к его пальцу. Он шевелится, что-то неразборчиво говорит. Сердце у меня замирает. Попалась? Нет. Он просто отворачивается на бок и затихает.

Экран вспыхивает. Разблокировано.

Телефон в моей руке. И у меня достаточно времени, чтобы найти все необходимое.

С чего начать?..

8 Саша

Я сижу на краю кровати, почти в полной темноте, комната освещена лишь слабым светом от экрана. Сердце гулко стучит в груди, а руки слегка дрожат. Мне страшно заглядывать в ту часть жизни мужа, которая обычно скрыта от меня. Что я там найду? Вдруг подтверждение всех своих самых страшных фантазий? Но и отступать точно не хочу. Не для того я целый день терпела компанию, общества которой мне хочется избежать больше всего на свете.

Начинаю с галереи фото. Пальцы дрожат, но я заставляю себя листать. Сначала всё стандартно – еда, рабочие скриншоты, какие-то бессмысленные мемы. Но дальше – другое. Совсем другое.

Селфи. Смеющийся Женя. Женя, обнимающий женщину с густыми рыжими волосами. Фото сделано не в офисе, не в кругу друзей. Это явно что-то интимное. Ресторан. Полумрак. Улыбки. Она целует его в щёку. Он – доволен, расслаблен, такой, каким я его давно не видела рядом с собой.

Проматываю дальше – их совместные фото с корпоратива за городом. Но я в это время была в дома. Я точно помню. Лето, жара, я лежала с температурой, а он якобы ездил на корпоратив. А вот он с той же женщиной в купальнике, они вдвоём на речном трамвайчике. Фото сделано вечером, в закатных лучах – она держит в руках бокал, он целует её в висок.

В груди холодеет. Сколько таких встреч я пропустила, веря в то, что мне говорил Женя? Да у меня и мысли не возникало, что он врёт. Во-первых, после наших размолвок или его косяков Женя всегда дарил мне цветы. Но если сравнить даты, то после этих ужинов, поездок и свиданий никаких букетов не было. Неужели он такой продуманный? Нет, серьёзно? То есть он цинично рассчитывал, когда и куда он может поехать так, чтобы я ничего не заподозрила, а потом даже не пытался загладить вину подарками. А может... У меня вырывается нервный смешок, у него и чувства вины не возникало?

Вижу и другие лица дальше в ленте фото. Женя с разными женщинами. Где-то он обнимает за талию, где-то целует в шею. Разные образы, разные локации – но один и тот же мотив. Флирт. Близость. Привычка. Предательство.

Открываю переписку в мессенджерах. Вижу несколько женских имён: «Алина (спорт)», «Люся Губы», «Наташа Четвертый» Переписка тянется на месяцы назад. Он заигрывает, шлёт стикеры, хвалит внешность, предлагает встретиться. Некоторые из них ведут себя холодно, некоторые явно не против.

А вот Кристины нет. Ни одной Кристины. Ни под полным именем, ни под псевдонимом, ни даже под какими-то инициалами. И это вызывает у меня подозрение. Либо он действительно не писал ей, либо он предусмотрительно удалил всё, что могло бы навести на её след. Тогда тем более странно, что всё остальное на месте.

Пробую открыть банковское приложение – и тут понимаю, что оно тоже заблокировано. Нужен отпечаток. Осторожно беру телефон и, стараясь не дышать, снова подношу его к пальцу Жени. Он дёргается, бормочет что-то нечленораздельное. Я замираю, сердце подскакивает в горло. Он приоткрывает глаза.

Резко прячу телефон – за подушку, подальше, но так, чтобы можно было быстро достать потом. Женя морщится, поворачивается на бок.

– Пить хочу, принесёшь? – хрипло произносит он.

Я киваю, поднимаюсь и иду на кухню. Возвращаюсь с кружкой воды. Он пьёт, не открывая глаз, и откидывается на спину. Я присаживаюсь на краешек кровати, подальше от него, чтобы сохранить дистанцию. Но он тянет меня к себе, укладывает на рядом и крепко прижимает. Мне неуютно. Его рука ложится на живот слишком низко. Обычный жест, в общем-то, одна из моих любимых поз совместного сна. Но сейчас я напрягаюсь, каждый нерв в теле максимально натянут, но я не двигаюсь. Просто жду, сжав зубы.

Минуты тянутся мучительно долго. Наконец его дыхание становится ровным, глубоким. Он начинает сопеть прямо в ухо.

Я осторожно освобождаюсь, сажусь, тянусь за телефоном. Разблокирую экран, снова подношу его палец – теперь уже к банковскому приложению. Разблокировано.

Начинаю листать транзакции. Много из ресторанов. Один – в центре, в который мы с ним никогда не ходили. Второй – тот самый, на фото. Сумма за ужин втроём минимум. А вот ещё один – ужин на двоих. Дата совпадает с его «рабочей встречей до позднего вечера».

Платежи в цветочном салоне. Подозрительно частые. Тот, где он мне ни разу не покупал букеты. Ещё один платёж – ювелирный бутик. Дата – как раз перед восьмым марта. Я тогда получила в подарок дежурный набор суши, мои любимые конфеты и корзинку с клубникой.

Больше не могу. Грудь сдавливает такая обида. Меня бросает сначала в жар, а потом окатывает волной ледяных колючих мурашек. Телефон выпадает из рук на одеяло. Надо заканчивать этот сеанс мазохизма.

Переслав себе на телефон несколько скриншотов, встаю и выхожу из комнаты. Скрипит дверь и с хлопком закрывается у меня за спиной.

Влажный ночной воздух волной накрывает. Хочется кричать, но я тут всех перебужу, вокруг соседи. Ухожу от домика быстро. Куда угодно. Лишь бы подальше.

Тут есть озеро недалеко, насколько я помню по карте. Мы когда-то там уже бывали. Я иду босиком по гравию, как будто боль в ступнях помогает не думать.

Выхожу на дорогу – и вдруг из темноты вылетает мотоцикл. Фары слепят. Я отскакиваю в сторону, ноги подкашиваются. Мотоцикл тормозит с визгом. Водитель резко поворачивает голову:

– Ты в порядке?! – голос мужской, хриплый, удивлённый и злой.

Я только машу рукой, поднимаясь, пытаясь отдышаться. Голова гудит. В висках стучит. А внутри – пустота.

Мой муж – изменщик. Хладнокровный. Изобретательный.

И это был не единичный случай. Это был образ жизни.

И всё, во что я верила, – было ложью.

Теперь я точно знаю: назад дороги нет.