Текст книги "Развод. Да пошёл ты! (СИ)"

Автор книги: Софа Ясенева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

44 Саша

Мой первый поцелуй не с мужем за много лет. Даже не верится.

Я подрастеряла веру в себя и свою привлекательность как женщины. Как бы ни хотелось по-другому, но когда твой муж, с которым вы планируете ребёнка, изменяет у тебя под носом со своей секретаршей, это неизбежно роняет самооценку. И делает это так буднично, как будто ты – просто мебель в его жизни, которая давно уже перестала его интересовать.

Начался период самокопания, поисков своих изъянов. Дни, когда я подолгу рассматривала себя в зеркале, выискивая, что не так: лицо? тело? голос? взгляд? Ещё и обидные слова Жени о том, что секс со мной стал никаким. В общем, всё сложилось одно к одному – в непрошибаемую уверенность в том, что я больше никому не нужна.

Поэтому то, как Вик смотрит на меня сейчас, для меня целительно. И удивительно вместе с тем. Я правда настолько ему нравлюсь? Такая, какая есть? Со всеми своими тараканами, комплексами, проблемами. Со мной уже никогда не будет так просто, как бывает с молоденькими девочками, у которых планка ожиданий намного ниже. У меня свои боли, страхи, и я не умею с легкостью флиртовать. Но он будто всё это видит и принимает.

Да и он мне нравится. Сложно было в этом признаться самой себе. Несмотря на обстоятельства, я всё ещё считаю себя глубоко замужней женщиной. Этот статус для меня настолько значим, что мне и в голову не приходило засматриваться на других мужчин. Не специально, нет. Такое ощущение, что это какая-то заложенная во мне программа.

Но сейчас эта программа дала сбой. Я чувствую – мне хочется быть с ним. Хочется чувствовать себя желанной, красивой, живой. То, что я сейчас заново открываю в себе женственность, привлекательность, чувственность, – так непривычно. Словно кто-то снова зажигает огонь внутри меня.

Где-то глубоко внутри всё ещё теплятся сомнения. Всё слишком быстро. Не обманет ли он тоже? Я уже не могу позволить себе очередной удар. Но каждый раз, когда он касается меня или смотрит своими спокойными, внимательными глазами, тревога на какое-то мгновение отступает.

Мне пора снять с себя ограничения. Для чего они нужны? Кому мне хранить верность? Десять дней, уже почти девять, и даже формально я буду иметь на это право. Но ведь не это главное. Главное – что я снова чувствую.

Губы Вика мягко касаются моих, сминая, погружая в невероятно нежный и вместе с тем страстный поцелуй. Его ладонь скользит вдоль моей спины, поддерживая, притягивая ближе. Дыхание перехватывает от того, как это оказывается приятно. Я отвечаю на поцелуй с той же мягкостью, сначала нерешительно, затем смелее, будто вспоминая себя прежнюю – ту, которая умела любить, хотеть и быть желанной.

В кухне, где мы сидим, тихо потрескивают свечи, зажжённые для атмосферы. На столе недопитые бокалы, и аромат роллов всё ещё витает в воздухе. Где-то за стеной слышится тихая возня спящей Маши.

Я прижимаюсь лбом к его щеке, замираю на секунду. Хочется остановить время, задержаться здесь подольше. Без лишних мыслей, без разговоров. Только его тепло, запах и ощущение, что я снова живая.

– У меня есть предложение.

Поднимаю голову и непонимающе смотрю на Вика. Он по-прежнему держит меня в объятиях, и в его взгляде читается что-то решительное.

– Какое?

– Я тебе дам свою машину.

Я моргаю, не сразу понимая, что он сказал. Сначала мне становится немного не по себе.

– Ты что, не надо, – мне вдруг становится страшно, что он таким образом пытается купить меня. Голос предательски дрожит.

– Тебе же она нужна?

– Да, но...

– Тогда возражения не принимаются, – спокойно, почти по-деловому говорит он.

Я вздыхаю, отстраняюсь чуть-чуть, чтобы лучше видеть его лицо. Он серьёзен и ждёт моего решения.

– А как же вы? Наверняка ты постоянно ездишь куда-то.

Он усмехается, берет меня за руку и переплетает наши пальцы.

– Я похож на человека, который делает что-то необдуманно?

– Нет. То есть да... Нет же! Прости, Вик, я просто переживаю.

– О чём?

– Мы едва знакомы. Ты делаешь предложения, будто мы семейная пара с десятилетней историей.

Он улыбается, сжимая мою ладонь.

– Я достаточно тебя знаю для того, чтобы определиться.

– С чем?

– С тем, что ты мне подходишь. Я буду развивать наши отношения дальше. Поэтому не вижу причин, почему я не должен помочь в этой ситуации своей женщине.

Я буквально теряю дар речи. Надо же, неожиданно услышать такое. Я только мысленно разрешила сделать себе шажок навстречу, небольшой совсем, а Вик подошёл вплотную и берёт решение серьёзного вопроса на себя.

– Я – твоя женщина? – глупо повторяю его слова.

– Ты всё правильно услышала, – он касается губами моего виска, и я чувствую, как по телу пробегает лёгкая дрожь.

Голова слегка кружится от этих слов, и я доверчиво кладу голову Вику на плечо. Мы молчим, но молчание это – тёплое и полное смысла.

– У меня две машины, так что без колёс я не останусь, – наконец добавляет он.

– Тогда ясно... Но давай договоримся, что это временно.

– Что именно? Машина или мы?

Как ловко он повернул вопрос, от которого я сразу почувствовала себя неловко. Как я могу наперёд знать, как долго просуществует это "мы"?

– Машина. Я отдам тебе ключи, как только смогу взять самую простенькую.

– Ведро с болтами что ли?

Он хмыкает и качает головой.

– Почему сразу ведро. Нормальные машины тоже бывают маленькими и дешёвыми.

– И ломаются спустя полгода. Ну что ты как маленькая. Не может нормальная тачка стоить копейки. Это из области фантастики.

– У тебя какие-то предубеждения против маленьких машин?

– Нет. Просто я в этом разбираюсь. Машины, мотоциклы – моё хобби. В своё свободное время я восстанавливаю старые, пересобирая заново.

– Ого. А тот мотоцикл, на котором ты был в день нашего знакомства...

– Собрал сам.

– Ничего себе, – говорю я с неподдельным восхищением. – А ты не просто красивый, а ещё и с руками из правильного места.

Он смеётся, наклоняется ближе, почти шепчет в самое ухо:

– Так что доверься мне.

Я фыркаю, хотя по спине уже бегут толпы мурашек.

Ох, если бы это было так просто.

45 Саша

Я всё-таки решаю не привередничать и согласиться на предложение Вика. К тому же, я каждый день езжу к ним и здорово экономлю время таким образом. Да и настроение каждый раз улучшается, когда я вижу его и Машу – как будто выныриваю из серой реальности.

С Машей мы всё больше находим общий язык. Она чудесная девочка, с открытым сердцем, искренним смехом и удивительной взрослостью в некоторых вопросах. Иногда она так серьезно рассуждает, что я забываю, сколько ей лет. Не представляю, как можно было её бросить. От одной мысли, что она могла расти без любви и поддержки, внутри всё сжимается.

Вопрос о том, где её мама, тоже регулярно крутится у меня в голове. Я долго не решалась спросить напрямую – не хотелось задевать этот болезненный вопрос. Но однажды, когда мы вдвоём с Виком на кухне пьем чай, я, всё-таки набравшись храбрости, спрашиваю:

– Вик, за всю неделю я ни разу не слышала, чтобы Маша говорила что-то о своей маме. Где она?

Он отводит взгляд, кладёт ложку на стол.

– Не выдержала мой характер и сбежала в Сочи за новой любовью, – с явной неохотой делится он.

В его голосе нет ни горечи, ни злости, только усталость.

– Допустим... – медленно произношу я. – Но она что, совсем не общается с дочкой?

– Крайне редко. Буквально пару раз в месяц звонит ей по видеосвязи. Болтает, заваливает обещаниями и уходит в закат на неопределённое время. Поначалу Машуля расстраивалась, задавала вопросы. Но теперь... смирилась.

Он встаёт, делает пару шагов по кухне, как будто так легче говорить. Я молчу, позволяя ему продолжать.

– Ты не запрещаешь ей видеться с Машей? – тихо спрашиваю, всё ещё надеясь, что, может, есть причины, которых я не понимаю.

– Нет, конечно. Я вообще не сторонник запретов. Она и без них не горит желанием. Пару раз приезжала на день-два, а потом снова исчезала. Обещания, пустые слова, игрушки на прощание. Только Маше это не надо. Ей нужно, чтобы её просто любили. Чтобы были рядом.

Серьёзно задумываюсь о том, как же так получается. Ведь ребёнок в моём понимании – всегда счастье. Невозможно, больно даже думать о том, что кому-то он может быть не нужен.

– Не переживай, Саш, – мягко говорит он, подходя ближе. – Я стараюсь. Машуля совершенно точно не страдает от отсутствия в её жизни Лены. У неё есть я. И... теперь, возможно, ты.

Он смотрит на меня с такой надеждой, что я чувствую не только прилив нежности к ним обоим, но и страх. Страх, что я могу не справиться, что не буду достаточно хороша.

Я киваю, не зная, что сказать. Просто беру его ладонь и сжимаю её. Он улыбается. И я улыбаюсь в ответ.

День за днём всё ближе становится дата развода. И с каждым из них я всё больше тревожусь. Какое-то иррациональное чувство сжимает грудь, мешая полноценно дышать. В голове крутится миллион возможных сценариев – вдруг Женя что-то придумает, устроит сцену, заявит о своих правах. Всё это не даёт покоя.

Вик, конечно, замечает моё напряжение. Однажды вечером, когда мы уже уложили Машу спать, он подходит ко мне на кухне, обнимает за плечи и тихо спрашивает:

– Ты не спишь из-за развода?

Я вздыхаю и опираюсь на него.

– Просто переживаю. Хочется, чтобы всё прошло спокойно. Но я Женю знаю. Он может... выкинуть что угодно.

– Хочешь, я поеду с тобой? Буду рядом. На всякий случай.

Я прижимаюсь к нему щекой.

– Спасибо. Но, думаю, это только разозлит его сильнее. Вы ведь дрались уже. Помнишь?

Он вздыхает и отпускает моё плечо, слегка проводит ладонью вниз по спине.

– Помню. Не люблю, когда на тебя поднимают голос.

– Я знаю. Но пусть я буду одна. Так спокойнее.

Он кивает. Неохотно, но понимает.

– Тогда я хотя бы буду ждать тебя здесь. Если что – сразу звони.

Я киваю и молча благодарю его взглядом. Честно говоря, мне очень важно, что он рядом. Даже если физически – нет.

***

Наступает день развода. Я с самого утра не нахожу себе места. Даже не завтракаю. Кусок в горло не лезет. Намеренно не стала оставаться у Вика, чтобы не видел, как я переживаю. Не хотела, чтобы он видел меня в таком состоянии – нервной, разобранной. Хотелось справиться самой.

Специально выбираю самую комфортную для меня одежду: платье-футляр чёрного цвета и лодочки на высоком каблуке. Пусть хоть внешне всё будет под контролем. Губы подкрашиваю, а вот ресницы решаю не трогать – боюсь, тушь не выдержит. Зеркало отражает моё лицо – собранное, но бледное.

Получасом позже подъезжаю к ЗАГСу, где мы заключали брак. Всё кажется до боли знакомым, но чувства совсем другие. Тогда я заходила сюда с верой в светлое будущее, с трепетом и ожиданием чуда. А сейчас... просто хочу, чтобы всё это закончилось. Как можно скорее.

Паркуюсь немного в стороне, сижу в машине пару минут, пытаясь собраться с мыслями. Сердце бьётся слишком громко. Руки дрожат. Смотрю на руль, потом в окно, снова на руль. Пытаюсь убедить себя, что всё под контролем, но паника всё равно настигает.

Наконец выдыхаю и выхожу. В голове пульсирует одна мысль: «Просто пройти через это». Не думать. Не чувствовать. Не вспоминать.

Захожу в здание и сразу чувствую, как на меня оборачиваются взгляды. Не знакомые, но всё равно неприятные. Будто все знают, зачем я здесь, читают по лицу мою историю. Ни снаружи, ни внутри Женю не нахожу. Звоню ему, но он не берет трубку. Неужели не явится? Тогда всё придётся начинать сначала. Суды, нервы, время. При одной мысли об этом охватывает паника, ледяной иглой впивается в висок. Неужели всё повторится? Снова бег по кругу?

Снова выхожу к машине, чтобы не мельтешить там, внутри, и не видеть сочувственных взглядов.

Когда уже совсем теряю надежду, вижу свою машину, паркующуюся у ЗАГСа. Узнаю её сразу, хотя в груди вспыхивает глупая надежда, что это кто-то другой. Но нет. Женя выходит из неё абсолютно расслабленным, будто заехал на кофе, а не собрался разводиться. На мой возмущённый взгляд отвечает насмешливой и самоуверенной улыбкой.

– И чего так переживать? М? Боялась, что не явлюсь?

46 Саша

Я смотрю на Женю молча. Внутри всё кипит, но я не могу позволить себе сорваться прямо сейчас. Делая глубокий вдох, прохожу мимо него и направляюсь внутрь здания.

В холле тихо и гулко. Свет падает из высоких окон, пыль медленно кружится в лучах, как в застывшем сне. Пахнет старой бумагой, полиролью и чем-то формальным, канцелярским. Женя догоняет меня, идёт рядом, его шаги звучат в коридоре слишком громко, слишком уверенно. Он улыбается, как будто мы пришли не разводиться, а отмечать годовщину свадьбы.

– Ты хорошо выглядишь, кстати, – говорит он, скользя взглядом по моему платью. – Всё-таки зря мы...

Я чувствую, как в груди нарастает злость. Не от слов – от тона. От того, как он себя ведёт. Будто всё это не имеет значения. Будто всё это – шутка.

– Женя, – перебиваю его, – просто давай сделаем то, зачем пришли.

– Подожди, Саш. Один вопрос. Откуда тачка?

Я резко останавливаюсь, разворачиваюсь к нему. Люди в очереди украдкой смотрят в нашу сторону.

– Какая разница?

– Не ты ли мне, дорогая, жаловалась, что я тебя последних грошей лишил?

– Так и есть. Из-за тебя я… А, впрочем, неважно.

Он прищуривается, будто наслаждается процессом.

– Ну что ты. Очень даже важно. Мне интересно узнать, каким образом ты вдруг получила Тойоту. Если бы ты сама купила машину, ты бы явно не стала брать такую. Я прекрасно помню твои вкусы, жена.

Я ощущаю, как кровь приливает к щекам:

– Пять минут и не буду ей. Жень, зачем ты тянешь время? У тебя нет других дел?

– Может, я ждал нашу встречу. Хочу узнать, как твои дела.

– Мои дела прекрасно. И станут ещё лучше, когда мы наконец зайдем внутрь.

– Так и знал… Окучила нового мужика. Слушай, как у тебя это выходит? Я ведь тоже готов для тебя всё сделать.

– Ну что за пафос. Какое всё? Я разве что-то у тебя просила? Ребёнка. И только его.

Он вдруг становится жестче. В голосе появляется злость, напряжение. Всё, что копилось в нём, рвётся наружу.

– И я был за! Мать твою, я терпел месяцами эти твои долбаные берёзки, расписания, нужные позы. Какого чёрта ты меня обвиняешь в том, чего я не совершал? Знаешь, почему я с Кристиной замутил?

Я отвожу взгляд, но он продолжает:

– Да потому что я за-дол-бал-ся. Я был банком спермы, который по первому зову должен был тебе всунуть.

Я сжимаю кулаки. В горле встает ком. Не потому что больно. А потому что мерзко.

– Ты считаешь это оправданием?

– Я считаю, Саша, что любой мужик хочет нормально трахаться. Так, чтобы жена кричала от удовольствия, чтобы имя его орала, когда кончает. Вот чего мужик хочет. А не тухлого сунул-вынул.

– Надеюсь, с Кристиной у тебя всё именно так, как хочется мужику, – брезгливо отхожу на шаг. Его лицо кривит усмешка.

– Да. С ней просто чума.

– Всё сказал?

– Саша-Саша. Ты из меня исчадие ада не делай. Взгляни хоть раз под моим углом.

– Обязательно. Как только получу документы о разводе.

Секретарь вызывает нас по фамилии. Мы молча поднимаемся и идём к кабинету. Женя бросает на меня короткий взгляд, в котором читается что-то вроде скуки или ленивого превосходства. Я не реагирую. Просто иду вперёд.

Мы заходим внутрь. Женщина за столом протягивает руку:

– Паспорта, пожалуйста.

Мы передаём документы. Она тщательно сверяет данные, водит ручкой по бумаге, сверяется с экраном компьютера. Минуты тянутся медленно, как густой мёд. В кабинете тихо, только шелест бумаги и щелчки клавиш. Я чувствую, как ладони становятся влажными, сердце бьётся всё быстрее. Холодок стелется по позвоночнику.

– Подождите минутку, – говорит она и выходит из кабинета, прихватив с собой документы.

Я бросаю на Женю короткий взгляд. Он сидит, откинувшись на спинку стула, и насвистывает себе под нос. Нога на ногу, полное расслабление. Меня трясёт от напряжения. Я скрещиваю руки, потом тут же отпускаю их. Поправляю волосы. Тишина будто сгущается. Я считаю секунды, потом минуты. Всё внутри сжимается в тугой ком. Пальцы дрожат. Веки налиты тяжестью. Я едва сдерживаюсь, чтобы не вскочить и не сбежать из этой комнаты.

Когда сотрудница возвращается, я едва не вздрагиваю от скрипа двери. Она раскладывает бумаги, читает что-то про себя. Потом поднимает голову и начинает формальную речь:

– В соответствии с поданным заявлением, вы оба выразили желание расторгнуть брак. Прошу подтвердить ваше решение. Александра Валерьевна, вы подтверждаете?

– Да, подтверждаю, – отвечаю я, едва узнавая свой голос. Он звучит чуть глуше, чем обычно. Словно из другого мира. Внутри всё сжимается. Холодок в груди, тошнота подступает к горлу.

Женщина кивает, поворачивается к Жене:

– Евгений Дмитриевич, вы подтверждаете расторжение брака?

Женя делает паузу. Долгую. Необъяснимую. Его глаза цепляются за мои. Он прищуривается, губы растягиваются в лёгкой, почти ленивой улыбке. Я в шоке смотрю на него, пытаясь понять, что он творит. Сердце грохочет в ушах. Мысли путаются. Что происходит? Он не может... Он ведь не...

– Евгений, я жду ваш ответ, – напоминает сотрудница.

– Нет. Я не согласен, – говорит он спокойно, чётко.

– Почему? – вырывается у меня.

Женщина за столом неловко поправляет очки, смотрит на меня пристально. Сочувствие в её взгляде режет без ножа. Она кашляет, будто хочет скрыть неловкость, и медленно переводит взгляд на Женю:

– Простите, Евгений Дмитриевич, вы можете уточнить причину несогласия?

– Всё просто. Я считаю, что наш брак ещё не исчерпан. Кроме того, Александра в последнее время ведёт себя... излишне свободно.

Она коротко кивает и опускает глаза, делая пометку в документе.

Мир плывёт перед глазами. Я смотрю на него, оглушённая. Мои губы приоткрыты, но слова застревают в горле. Всё звучит глухо, как под водой. Неужели я ослышалась? Нет, он сказал это. Он действительно это сказал.

Я не понимаю, что делать. Мозг отказывается обрабатывать происходящее. Я словно на автопилоте, просто дышу, просто сижу, просто смотрю. Холодно. Сердце бешено стучит, но всё тело будто онемело. Внутри всё кричит: "Нет, нет, нет, так не должно быть!" Но я не могу вымолвить ни слова.

Он усмехается, откидываясь назад:

– Слишком ты хорошо устроилась, дорогая. Мужик, тачка, салон. Знаешь, это ведь бизнес, начатый в браке. Встретимся с тобой в суде.

47 Саша

– Александра Валерьевна, Евгений Дмитриевич, поскольку один из супругов отказался от расторжения брака, орган ЗАГСа не имеет права вас развести. В этом случае ваше заявление подлежит аннулированию. Вы можете повторно обратиться с заявлением, если достигнете обоюдного согласия, или же инициировать бракоразводный процесс в судебном порядке.

Я даже не сразу понимаю, что именно она говорит. Но каждое слово врезается в сознание острой иглой. Он знал. Он точно знал, что не согласится. И мог сказать заранее. Предупредить. Мы могли бы не приходить сюда, не слушать все эти вопросы. Не стоять здесь, не устраивать спектакль. Подать в суд и сдвинуть дело с мёртвой точки. Но нет. Он намеренно тянул, чтобы сделать мне больно, чтобы унизить.

– Ты мог сказать это раньше, – шиплю я, едва сдерживаясь, чтобы не закричать. – Просто заранее сказать!

Женя лишь пожимает плечами, будто ему всё равно.

Сотрудница за столом смущённо кашляет, стараясь не встречаться со мной взглядом:

– Прошу вас... пожалуйста, продолжите разговор за пределами кабинета. У нас следующий приём.

Я резко встаю. Стул с грохотом отъезжает назад. Не смотрю на него. Просто выхожу. Иначе задохнусь.

Выхожу на улицу, в лицо ударяет раскалённый июльский воздух. Делаю глубокий вдох, но легче не становится. Мысли мечутся, не дают сосредоточиться.

У него же беременная женщина. Он должен заботиться о ней, быть рядом, строить новую жизнь. Он сам говорил, что всё серьёзно. Да и она на него наверняка давит с этим вопросом, торопит. Иначе не стала бы приходить ко мне тогда и просить оставить Баренцева в покое.

Так почему тогда не хочет развестись? Что это – месть? Жадность? Или просто способ удержать контроль надо мной?

Я разворачиваюсь и решительно иду к нему. Хватит молчать. Хватит делать вид, что всё нормально.

– Зачем ты это сделал? – спрашиваю прямо, остановившись в двух шагах от него. – У тебя Кристина беременна. Ты должен был сам торопиться с разводом. Или что, передумал и теперь собираешься жить на два фронта?

Женя улыбается – спокойно, раздражающе снисходительно.

– Я просто подумал, что ты слишком хорошо устроилась. Всё у тебя вдруг стало получаться: бизнес, салон, мужчина. Вот и решил, что нужно чуть уравнять шансы.

– Это мерзко, – выдыхаю я.

– Возможно, – пожимает плечами. – Но зато честно.

Я смотрю на него, как на чужого. Такого Женю я не знала. Или не хочу знать.

Мне надоело молча проглатывать каждый удар, который он наносит. Он чувствует себя безнаказанным, уверенным в своей власти надо мной. Но невозможно так дальше жить. Этот развод, если он решит продолжать затягивать его, может длиться годами. Я совершенно точно этого не хочу.

Я хочу быть свободной. Хочу принимать решения без оглядки на него. Без этого давления, без постоянного страха, что он в любой момент вмешается в мою жизнь, испортит что-то, разрушит.

Весь этот месяц с момента подачи заявления на развод я в постоянном стрессе, который ощущается большой сжатой пружиной в груди.

– Ты думаешь, это даёт тебе власть надо мной? – тихо спрашиваю. – Думаешь, я не найду способа развестись без твоего согласия?

Он смотрит на меня с лёгкой усмешкой, но теперь в его глазах появляется растерянность. Я больше не та, что раньше. И он это чувствует.

– Посмотрим, как ты это сделаешь, – медленно говорит он. – Вряд ли у тебя получится.

– Да пошёл ты, – бросаю я и резко разворачиваюсь.

– Не смей так говорить со мной! – рявкает зло.

Иду к машине, чувствуя, как внутри всё бурлит. Сердце колотится, в висках стучит. Сажусь за руль, закрываю дверь и позволяю себе выдохнуть. Медленно восстанавливаю дыхание.

Сейчас поеду к Вику. Перестану строить из себя самостоятельную девочку и просто попрошу помощи. Это принципиальный вопрос, который я хочу решить поскорее, и я готова принять его поддержку. Просто пусть всё закончится побыстрее. Если он, конечно, в состоянии это сделать.

Вик открывает дверь, даже не успевает что-то спросить, как я, не разуваясь, влетаю в квартиру, и с порога выдыхаю, будто мне не хватало воздуха:

– Нас не развели. Представляешь? Женя специально тянул время до последнего, чтобы сказать, что развод будет через суд. Хочет себе половину салона. Вот только не знает, что он оформлен на Инну.

Он нахмуривается, подходит ближе:

– Ты в порядке?

– Как я могу быть в порядке? – я почти срываюсь. Голос дрожит, руки тоже. – Я дни считала! Я ждала этого, жила этим.

– А теперь разведёшься через суд, – отвечает он спокойно, но в голосе появляется жёсткость. – Это займёт больше времени, но результат будет.

– Он может и там затягивать процесс. С него станется. Он наслаждается этим, понимаешь? Как будто контролирует меня до сих пор.

– Может, конечно. Поэтому нужен хороший адвокат.

Я замолкаю, пытаюсь собраться. Мне сложно просить, довериться полностью мужчине. Смотрю ему в глаза:

– Ты знаешь такого?

– Конечно, – отвечает он без тени сомнения.

– Поможешь мне?

Он не говорит сразу. Подходит ближе, кладёт руки мне на плечи, потом целует в висок, а затем в губы:

– С удовольствием. Я рад, что ты доверяешь мне в таком вопросе. И не подведу, обещаю.

Я киваю, опуская голову. Горло перехватывает. Он не просто поддержал – он дал опору, которой у меня не было.

– Спасибо тебе, – выдыхаю, чувствуя, что обретаю уверенность в том, что правда будет на моей стороне.