Текст книги "Развод. Да пошёл ты! (СИ)"

Автор книги: Софа Ясенева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

36 Саша

С самого утра в голове крутится тысяча мыслей. Сегодня день открытия салона. Я на месте за час до остальных, включаю свет, проверяю, все ли на своих местах. Кофемашина шумит, наполняя помещение уютным ароматом, играет негромкая музыка. Всё выглядит почти так, как я себе представляла. Почти.

Жени нет, он не звонил, не писал, не угрожал. Полный штиль. Вроде бы хорошо – ни ссор, ни давления, ни угроз. Но внутри всё равно неспокойно. Это странное затишье пугает даже больше, чем скандалы. Он ведь не из тех, кто сдается. Уж если сказал, что не даст мне просто так уйти, значит, так просто это не закончится. Я ловлю себя на том, что каждый раз, когда звонит телефон или приходит уведомление, сердце сжимается. Но – ничего. Ни одного сообщения.

Виктор... Он тоже пропал. Ни весточки с той ночи, когда уехал к Маше. Кто она такая? Почему он молчит? Я стараюсь не думать, но не получается полностью выкинуть из головы.

Так и выходит, что частично я здесь и сейчас, беспокоюсь о том, всё ли пройдёт удачно, но временами ухожу в себя.

Первыми приходят мастера. Настя, мой парикмахер, с сияющей улыбкой обнимает меня:

– У меня уже две записи, Саш! Всё будет круто, вот увидишь.

Следом подтягиваются остальные: Оля – мастер маникюра, Саша – косметолог, и наш администратор Вера. Все немного волнуются, но глаза горят. Я чувствую, как в помещении нарастает живая энергия.

– Давайте по кофейку, – говорю я. – Нам нужно хорошо начать день.

Вера разливает кофе по бумажным стаканчикам, аромат наполняет салон, как обещание хорошего дня. Мы собираемся в круг – кто на мягком диванчике, кто опирается на стойку рецепции. Саша рассказывает, как волновалась ночью, Оля хихикает, вспоминая, как перепутала входную дверь и чуть не зашла в соседний салон штор. В воздухе – волнение, азарт, энергия.

Я смотрю на них всех – таких разных, и понимаю: это не просто работа. Это моя команда. Моя опора.

– Девочки, – начинаю я, голос чуть дрожит, но я улыбаюсь, – спасибо, что вы со мной. Мы начинаем не просто первый рабочий день. Мы начинаем дело, в которое каждая из нас вложила частичку себя. Пусть у нас будет много клиентов, крепких нервов и поводов для радости. А если что – поддержим друг друга. Ладно?

– Ладно! – раздаётся в ответ, и Вера хлопает, Оля и Саша чокаются стаканчиками. Смеёмся. Обнимаемся.

Чуть позже появляются Инна с Денисом. У Инны на руках Ваня, который тут же бежит ко мне и тянет вверх руки. Поднимаю его и прижимаю к себе.

– Привет, начальница! – улыбается Инна. – Мы пришли тебя поддержать.

Денис вручает мне букет, свёрнутый в крафтовую бумагу. – Сам собирал, – с серьёзным видом говорит он. – В ближайшем цветочном салоне.

– Самое ценное! – смеюсь я и целую их по очереди в щёку.

Следом за ними приходит Ира. Энергичная, как всегда, она тут же тараторит поздравление.

– Ты молодец, Саш. Я горжусь тобой. Вот честно. Когда-то всё было только мечтой. А сейчас смотри, и ты, и я открыли своё дело.

– А теперь у нас зеркало на всю стену и кофе с пенкой, – говорю я. Мы смеёмся.

День идёт очень живо. Несколько клиентов – знакомые, кто-то из подписчиков в соцсетях. Один мужчина, лет сорока, с густой бородой и в дорогом пальто, говорит, что увидел в сторис – жена показала. Пришёл «проверить обстановку» и записать супругу на следующую неделю. Другая женщина с яркими ногтями, звеня браслетами, рассказывает, что живёт через дом и давно следила за ремонтом: «Такая красота – мимо пройти невозможно».

Я наблюдаю за тем, как девочки работают. Настя ловко поднимает пряди и задаёт клиентке вопросы о предпочтениях. Оля болтает с женщиной в ожидании сушки лака, Саша уверенно консультирует по уходу за кожей. Всё работает. Всё, как надо.

Ваня почти всё время у меня на руках. Он не капризничает, наоборот – с интересом рассматривает интерьер, улыбается, тянется к зеркалу, хлопает по нему ладошками. Все, кто заходят, умиляются: «Какой зайчик!» Мне приятно, я не устаю держать его. Но к вечеру он начинает зевать, уткнувшись мне в плечо. Я передаю его Инне, она целует меня в щёку, и они с Денисом прощаются: «Пойдём, пора ему спать». Я киваю, благодарная, что они были рядом в этот важный день.

К вечеру, когда салон пустеет, и последние гости расходятся, я чувствую, как отступает волнение. Мы справились. Салон открыт.

Я прощаюсь с командой, закрываю дверь, остаюсь одна. Включаю приглушённый свет, наливаю себе чай. Сижу у окна. Устала, но это такое приятное чувство. Гордость за саму себя. Такой масштаб проделанной работы, и вот, всё работает как часы. Когда я только начинала продумывать всё, и представить не могла, какая долгая подготовка стоит за каждым открытием магазина, салона или чего-то ещё. Сколько часов встреч, обсуждений, подборов цвета плитки, оформления уголков, тестирования кресел, мелочей, на которые никто потом и не обратит внимания, но которые формируют атмосферу.

А главное – люди. Команда. Это оказалось сложнее всего. Не просто найти профессионалов, но найти тех, кто разделит твой подход, твою искренность, твоё желание создавать комфорт.

Раньше я позволяла себе пройти мимо, игнорируя листовки, которые зазывают зайти и познакомиться с новым местом. Я думала: «Наверняка очередной однотипный салон». Теперь понимаю, что за этими листовками может стоять такая же девушка, как я, которая ночами не спит, переживает, не знает, придут ли клиенты. Даю сама себе слово, что теперь ни за что не буду проходить мимо. Мне не сложно, а хозяйке приятно.

Тут раздаётся стук в дверь. Я открываю – на пороге улыбающийся Виктор. В руке – букет роз.

– Прости, не получилось быть здесь днём. Очень хотел. Поздравляю, Саша. Ты – большая умница.

Он протягивает цветы. Я беру их, не зная, что сказать сразу.

– Спасибо. Мне приятно.

Мы стоим в проходе несколько секунд, и я вдруг понимаю, что не могу больше держать это в себе.

– Виктор...

Он поднимает взгляд. Я вдыхаю глубже и спрашиваю:

– А кто такая Маша?

37 Саша

Замечаю, как он нервно перехватывает телефон в руке. Видимо, это не та тема, которую он бы хотел обсуждать сейчас. Но что поделать, этот вопрос так измучил меня за последние пару дней, что мне срочно нужно выяснить. Даже если он вдруг окажется женат, лучше я буду знать это, чем такая важная информация выяснится спустя время.

Пусть у меня и нет никаких далеко идущих планов, но честность для меня сейчас на вес золота. Оказаться обманутой снова будет для меня даже большим ударом. Ведь я так и не пришла в себя после предательства Жени. И пусть я пытаюсь держаться, делать вид, что всё под контролем, внутри всё ещё живёт боль от той истории.

Смотрю в глаза Вика, и чем дольше он молчит, тем больше мне хочется присесть. Ноги становятся ватными.

– Саша, давай присядем, – он доводит меня до кресла и садится напротив.

– Я готова, говори, – твёрдым голосом говорю полнейшую неправду. Потому что я не готова. Но услышать всё равно нужно.

– Ты наверняка подумала, что я в отношениях и даже женат. Но это не так.

– Так Маша не жена? – спрашиваю сдержанно, хотя внутри меня всё уже кричит от желания узнать истину.

– Маша – моя дочь.

– Ох… – я резко выдыхаю и опускаю букет на стол. Облегчение такое, что как будто одним разом все силы меня покинули, и я даже сидеть прямо не могу. Плечи опускаются, а в голове звенит пустота. Дочь. Всего лишь дочь. Как же я могла накрутить себя до такого?

– Но есть ведь и жена? – переспрашиваю, будто сама себе не верю, что всё может быть так просто.

– Нет, я в разводе. Уже почти два года. Но Маша живёт со мной. Так вышло.

Я нахмурилась:

– Неужели бывшая жена не настаивает на опеке?

– Она живёт в другой стране. Мы пришли к соглашению, и Маша осталась со мной. Я не идеален, но стараюсь. У меня есть отличная няня. Да и моя мама помогает. В общем, жаловаться не приходится.

Я молчу, обдумывая услышанное. Всё встаёт на свои места. И то, что он уехал в ту ночь, и почему не выходил на связь. Это не было игнором. Это было отцовство.

– Так она заболела? Ты поэтому не писал? – уточняю уже мягче.

– Да, обычные детские болезни, ничего серьёзного. Температура, капризы, бессонная ночь. Нужно было уделить всё время ей. Успела себя накрутить? – улыбается самой своей обезоруживающей улыбкой.

И мне с одной стороны стыдно признаться, какие мысли крутились в моей голове, а с другой, на честность надо отвечать честностью.

– Есть немного, – признаюсь, отводя взгляд. – Я не знала, как всё воспринимать. Не знала, как мне себя вести. Ты мне не обязан ничем, но...

– Но я всё равно должен был дать знать, – перебивает он мягко. – Ты права. Я виноват. И хочу это исправить. Если ты позволишь.

Я вдруг чувствую, что хочу поделиться ещё кое чем. Тем, что так долго носила в себе и что до сих пор болит. Никогда не думала, что смогу произнести это вслух кому-то, кто не врач или не Женя. Но с Виктором рядом я почему-то не боюсь. Он не давит, не жалеет, просто слушает.

– У нас с Женей не получилось завести детей, – мой голос звучит тихо. – Мы проходили обследования, сдавали анализы... Много раз. Сменили несколько клиник, врачей, методов. И каждый раз всё было "вроде бы" в порядке. Ни одной чёткой причины так и не нашли. А результата не было. Годы шли, и с каждым новым циклом, с каждой новой надеждой, которую разбивал один маленький тест, я всё больше погружалась в отчаяние. Я уже перестала верить, что когда-нибудь стану мамой. Просто... смирилась.

Вик смотрит на меня внимательно. Его брови сдвигаются, как будто он вспоминает что-то.

– Так вот о чём была речь.

– Какая?

– Твой Евгений. Он, видимо, решил, что открывает мне глаза на положение дел. Поделился этой информацией, правда, в странной форме. Как будто это что-то, что должно оттолкнуть.

– Господи… – я прикрываю лицо руками. Горят уши. – Мне так стыдно... Он не имел права...

– Тут нечего стыдиться, – Вик мягко касается моей руки. – К тому же, если ты говоришь, что причина не найдена, значит, может, её просто нет? Не в тебе, не в нём. А может, вы просто не подходили друг другу на этом уровне. Бывает.

– Но так же бывает, – шепчу я. – Все вокруг как-то справляются, рожают, лечатся... А у нас ничего не вышло.

– Да ну, – он усмехается, но взгляд серьёзен. – Сколько историй таких знаешь? Люди годами не могут зачать, и вдруг... бац. Случайная беременность. Часто как раз после развода или даже с новым партнёром. Считай, что ты обязательно войдёшь в их число.

– Это вряд ли, – я отвожу взгляд. – Я почти что в разводе. Так что сам понимаешь...

Он не отвечает сразу. Только кивает и остаётся рядом. Его молчание – как тёплое одеяло. Оно не давит, не пугает. Оно поддерживает.

– Саш, – вдруг тихо говорит он, – что скажешь на то, чтобы познакомиться с Машей?

Я вскидываю брови. Сердце неожиданно делает кульбит:

– Ты правда готов?

– Не предлагал бы, если бы это не было так. Она важная часть моей жизни. И если ты тоже хочешь быть в ней – это неизбежно.

Я чувствую, как на губах рождается настоящая улыбка. Чуть смущённая, но тёплая:

– Я обожаю маленьких детей. С Ваней, сыном подруги, готова играть часами. С ним у меня настоящее взаимопонимание. Иногда кажется, что он чувствует моё настроение лучше, чем взрослые.

– Значит, можно тебя приглашать вместо няни? – поддразнивает он.

– А вдруг мы не найдём с Машей общий язык? – шучу я, хотя внутри чувствую лёгкое волнение.

– Это мы обязательно проверим. – он улыбается, и мне кажется, что мир становится чуть-чуть теплее. Как будто кто-то приоткрыл окно, впустив внутрь свежий воздух и солнце.

38 Саша

Мысль о предстоящей встрече с Машей не даёт мне покоя, отдавая лёгким волнением в груди. Слова Вика звучат в голове всё отчётливее: «Саш, что скажешь на то, чтобы познакомиться с Машей?» Вроде бы ничего страшного, но я уже сто раз прокрутила в голове, как всё может пойти не так. А вдруг Маша меня не примет? Вдруг будет сдержанной, равнодушной или, хуже того, настороженной? Или вообще не захочет ни с кем знакомиться? В конце концов, она – девочка, пережившая развод родителей, и, может быть, повзрослевшая раньше времени.

Чтобы отвлечься, захожу к Инне в гости. Там, как всегда, пахнет вкусной выпечкой – сегодня ванильными пряниками. Ваня весело ползает по ковру, окружённый плюшевыми зверями и машинками.

– Ну что, – усмехается Инна, замечая мой рассеянный взгляд. – Ты как будто не здесь сейчас, о чём задумалась?

– Просто думаю, – вздыхаю я, опускаясь на пол рядом с Ваней и подбирая яркий пластиковый кубик. – У Вика есть дочка.

Инна удивлённо вскидывает брови:

– Правда? А сколько ей лет?

– Четыре, – говорю я и смотрю, как Ваня тянется за машинкой. – Мы в субботу договорились встретиться. Я волнуюсь, места себе не нахожу.

– Ну ты даёшь, – смеётся Инна. – Ты же сама как профессиональная няня. Посмотри на себя: Ваня тебя просто обожает. Вы с ним на одной волне.

Я наклоняюсь, чтобы поднять упавшую игрушку, и в этот момент Ваня смеётся, тянется ко мне ручками. Я улыбаюсь, беру его на руки, он уютно устраивается у меня на коленях, уткнувшись в плечо.

– Просто Маша – не Ваня, – шепчу, чуть покачивая малыша. – Она уже взрослая, ну, не совсем кроха. А я ей кто? Женщина, с которой её папа, может быть, начнёт что-то серьёзное. А может и нет. Это совсем не то, что поиграть в кубики и уйти.

– Ты думаешь, дети чувствуют твою неуверенность? – спрашивает Инна. – Поверь, если ты будешь искренней – всё получится. У тебя большой опыт. Уж кто-кто, а ты найдёшь подход к любому ребёнку.

Я чуть расслабляюсь. Целую Ваню в макушку и шепчу:

– Ты у нас волшебный. Спасибо тебе.

После обеда еду в салон. Снаружи жара, кондиционер в машине едва справляется. Но как только вхожу внутрь, сразу становится легче: прохладный воздух, гудение фенов, тихая фоновая музыка и запахи – кофе, лаков, уходовых средств. Жизнь кипит.

Девочки работают вовсю. Где-то сушат волосы, где-то делают укладку. Несколько клиентов листают журналы, кто-то пьёт чай. Я прохожусь по залу, здороваюсь, спрашиваю, как идут дела. В ответ – тёплые улыбки, довольные лица, хорошие отзывы.

И вдруг – резкий, надсадный звук сирены. В ушах звенит, сердце сжимается. На потолке мигают красные лампы, и по громкой связи доносится чёткий голос:

– Внимание! Сработала пожарная сигнализация. Просим всех посетителей и сотрудников покинуть здание.

На мгновение все застывают. Кто-то вздрагивает, клиентка в кресле с мокрыми волосами поднимается, недоумённо оглядываясь. Я чувствую, как нарастает паника, но быстро беру себя в руки:

– Девочки, собираем клиентов. Спокойно, аккуратно. Ничего не оставляем, просто выходим. Я всё проконтролирую.

Голос мой твёрдый, уверенный, хоть внутри и дрожит. У одной клиентки на ногтях не закончен дизайн – мастер заклеивает пальцы салфеткой и берёт её за руку. Другая прячет окрашенные волосы под полотенце. Мы выходим из салона организованно, но ускоренным шагом.

На улице – жара и сумбур. Людей много. Кто-то нервничает, кто-то фотографирует происходящее на телефон. Из соседнего магазина выводят бабушку с тележкой продуктов. Дети плачут, охранник громко говорит в рацию. Клиенты моего салона стоят в тени, кто-то ворчит, кто-то смеётся над ситуацией. Кто-то жалуется, что не успели покрасить корни.

– Простите за неудобство, – говорю я всем, кого успеваю перехватить. – Обязательно перенесём визит, всё компенсируем. Главное – безопасность.

Пот льётся по спине, у кого-то уже начинают таять макияж. Проходит час. Потом второй. Солнце клонится к закату, тени вытягиваются по асфальту, а новостей нет. Я звоню в администрацию – там вежливо, но расплывчато отвечают, что идёт проверка. Возможно, ложное срабатывание. Но точной информации пока нет.

Я снова оглядываю своих девочек – уставшие, измотанные. Волосы сбились, Саша присела прямо на бордюр. Настя переговаривается с мужем, как скоро сможет забрать дочку от бабушки. Клиенты уже давно разошлись. Я тяжело вздыхаю:

– Всё, девочки, идите домой. Я сама тут останусь, на всякий случай. Как только будет что-то известно – напишу.

Они сопротивляются, предлагают остаться со мной, но я улыбаюсь, подбадриваю, и в итоге они уходят, устало махнув рукой на прощание.

Они немного сопротивляются, но всё же расходятся. Я остаюсь одна. Сажусь в машину, включаю кондиционер, откидываюсь на спинку кресла. Смотрю на здание соседнего бизнес-центра, в окнах которого гаснет свет. Странное чувство – усталость, неизвестность и лёгкая тоска. День выдался сумбурный, тревожный. И это ощущение подвешенности, как будто небо вот-вот разверзнется и прольётся новыми событиями, – не отпускает.

Мысли мечутся. Может, снять гостиницу неподалёку? Вечереет, у себя я не скоро окажусь, если вообще дождусь открытия центра. Но ехать в гостиницу – значит признать, что день завершён, сдаться. И в то же время перспектива провести ночь в машине меня тоже не радует. Я открываю карту, машинально начинаю искать варианты поблизости, но тут раздаётся звонок.

– Ты где? – голос Виктора напряжённый. – Я в новостях увидел, что у вас эвакуация. Всё в порядке?

– Да. Я на парковке. Сижу в машине, жду, когда нас пустят обратно.

– Слушай, это может затянуться. Саш, поезжай ко мне. Я пришлю адрес.

Я замолкаю на секунду. Вроде бы неудобно. Но, с другой стороны – зачем сидеть в машине ещё часами?

– Ладно. Сейчас приеду.

Он сбрасывает звонок, почти сразу присылает точку на карте. Я смотрю на экран, затем – на здание торгового центра. Почти все огни внутри уже погасли, словно здание выдохлось после дневной суеты и теперь замерло в тишине.

Я делаю глубокий вдох, чувствуя, как лёгкая дрожь проходит по коже. Всё же это шаг. Не просто "заехать скоротать вечер" – это значит быть ближе. Это значит позволить себе ещё один уровень доверия.

39 Саша

Паркуюсь у дома Вика достаточно быстро. Осматриваю район. Дома здесь новые, вокруг каждого своя ухоженная территория с детской площадкой, камерами. Забор тоже есть, само собой. Чужой просто так не пройдёт. Жильё недешевое. Не каждый может себе позволить даже в ипотеку.

“Сразу понятно, у кого нет своего жилья,” – посмеиваюсь сама над собой. Первым делом подсчитала, во сколько обойдётся жить тут. Саша-Саша…

На парковке пахнет пылью, плотной взвесью повисшей в разогретом воздухе, и скошенной травой. Стоит тихая, насыщенная покоем тишина спального района. Я выключаю двигатель, беру сумку, задерживаюсь на мгновение, смотрю в зеркало. Волосы в порядке, лицо – тоже. Но внутри будто бы пчелиный рой – суета мыслей, тревога, волнение. Маша. Сейчас я её увижу. Как всё пройдёт?

Когда поднимаюсь наверх, дверь уже открыта. Меня встречает Вик, в домашнем – простая серая футболка, лёгкие домашние штаны. Из-за его спины выглядывает хорошенькая темноволосая девчушка, его копия. Взгляд у неё настороженный, хоть и видно, что ей любопытно, что за тётя пожаловала в гости.

– Привет, – говорит он спокойно. – Заходи. Это Маша.

– Привет, Машенька, – я улыбаюсь как могу мягче, тепло, чуть присаживаюсь, чтобы быть с ней на одном уровне. – Я Саша.

Девочка не отвечает, но и не убегает, что уже хорошо. Невысокая, стройная, с густыми тёмными волосами, собранными в два хвостика по бокам, она прячется за Вика, выглядывает из-за его руки. На ней яркое платье в цветочек и белые колготки с едва заметными сердечками. Глазки – карие, внимательные, как будто она пытается прочитать меня ещё до того, как я заговорю. В её лице и правда много от Вика – те же черты, та же форма губ, но взгляд пока детский, настороженный и серьёзный не по возрасту.

– Мы сейчас ужинать будем. Ты не против пельменей? Домашние, я сам лепил, – с усмешкой говорит Вик.

– Я не против, – отвечаю, иду за ними вглубь квартиры.

Виктор живёт в трёхкомнатной квартире с просторной кухней-гостиной. Всё уютно, но без излишеств. На полу лежит ковёр, в углу – книжная полка и несколько коробок с детскими игрушками. Маша уже уселась за стол, бросает на меня короткие взгляды.

Когда мы садимся ужинать, Вик рассказывает что-то лёгкое, нейтральное, как будто создаёт для нас мягкий переход. Я поддакиваю, улыбаюсь, стараясь не смотреть на Машу слишком навязчиво, но и не игнорировать её.

Чтобы завязать разговор, спрашиваю:

– Маша, а что ты любишь больше всего?

Она пожимает плечами, будто всерьёз задумалась:

– Мороженое. И когда папа читает мне сказки. А ещё у меня есть мишка. Он очень большой, почти как ты, пап. Он живёт на моей кровати и охраняет меня от монстров.

– Звучит надёжно. Как зовут мишку?

– Григорий. Но я зову его просто Гришка.

Я улыбаюсь:

– Гришка – отличный защитник.

– А у тебя есть мишка?

– Когда-то был. Его звали Пашка. Я таскала его за ухо, и он всё время был с одной грязной лапой. Но я его очень любила.

Маша хихикает и говорит:

– Покажешь своего Пашку?

– Если найду на фото, обязательно. А ты покажешь Гришку?

– Конечно. Только когда поем.

Она вновь принимается за пельмени с важным видом, как будто между нами заключена важная сделка. Я ловлю взгляд Вика – он смотрит на нас с лёгкой улыбкой, явно довольный тем, как складывается этот вечер.

Маша начинает есть молча, сосредоточенно, потом вдруг говорит:

– А ты где живёшь?

– Я живу в своём домике в большом торговом центре.

Маша резко перестаёт жевать и смотрит на меня с искренним изумлением:

– Как это – в торговом центре? Там же магазины! Люди туда приходят за шоколадками и кроссовками. А спят они дома.

Я смеюсь:

– Это правда. Я, конечно, не живу прямо в торговом зале. У меня там свой салон красоты.

– А где тогда твоя кровать?

– В подсобке.

– А почему ты не хочешь дом?

Я на мгновение задумываюсь, а потом решаю рассказать чуть больше.

– Очень хочу. Просто пока не получилось. Но однажды обязательно получится.

Маша смотрит на меня серьёзно, как будто ей важно понять, правда ли это возможно.

– Пап, у нас ведь есть диван. Мы можем пустить Сашу поспать там?

Вик хитро улыбается мне, и мне кажется, что в этом и была его задумка. Хотя, может, я слишком подозрительна.

– Конечно, Машуль, но для этого нам нужно спросить Сашу. Останешься у нас?

– Вик, неудобно же. Я гостиницу планировала снять на сегодня.

– Раз мы с Машей приглашаем, значит всё в порядке. К тому же, всего на одну ночь.

Я не уверена, что это хорошее решение, поэтому ничего не отвечаю.

Маша кивает, как будто записывает эту информацию в своём внутреннем блокноте. Потом спрашивает:

– А ты знаешь, как плести косички?

– О, ещё как! Хочешь, потом попробуем?

Вик удивлённо поднимает бровь, а Маша вдруг хмыкает:

– Ладно. Только чтобы не дёргала. А то мне будет больно и я начну плакать.

Я смеюсь:

– Обещаю, всё будет аккуратно.

После ужина Маша прыгает с дивана и зовёт меня за собой. Мы заходим в её комнату – светлую, уютную, с розовыми шторками и полками, полными книг и игрушек. В углу, на кровати, действительно сидит огромный плюшевый мишка.

– Вот он – Гришка, – с гордостью говорит Маша. – Видишь, у него повязка – это чтобы он был как настоящий защитник.

– Он потрясающий, – я улыбаюсь, трогаю мягкую лапу мишки. – С ним и правда не страшно.

– Я ему всё рассказываю перед сном. Он всё помнит.

– Наверное, у него целая библиотека секретов, – шепчу я, и Маша довольно кивает.

Когда Маша засыпает – прямо на диване с книжкой в руках – я помогаю Вику аккуратно переложить её в кровать. Он накрывает её пледом, целует в лоб, выходит и тихо закрывает дверь.

– Ну как? – спрашивает он, когда мы остаёмся наедине.

– Мне понравилась Маша. Она умная. И очень красивая.

– Да. У неё мать такая же.

Он не развивает мысль, и я не спрашиваю. Мы садимся на кухне, пьём чай, и я ловлю себя на мысли, что ощущаю здесь себя нужной.

– Насчёт дивана... Я серьёзно. Если хочешь, медведь и тебя будет охранять.