Текст книги "Развод. Да пошёл ты! (СИ)"

Автор книги: Софа Ясенева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

52 Саша

Какой сюрприз? На сегодня точно хватит впечатлений. Я чувствую, что внутри ещё всё звенит от эмоций, как будто их слишком много для одного дня, и теперь хочется лишь тишины, мягкого пледа и чашки чая. Я бы хотела просто в тишине и спокойствии провести остаток дня, дать себе выдохнуть. Но Вик, словно не замечая моего внутреннего сопротивления, как танк тянет меня за собой к машине. Его ладонь крепко, но не грубо обхватывает мою руку, и я понимаю – спорить бесполезно. С этим мужчиной вообще сложно что-то отменить, если он уже что-то задумал.

– Мы едем не домой? – поворачиваюсь к нему, когда сажусь на переднее сиденье. Салон пахнет чем-то свежим, дорогим, а ещё немного им – смесью парфюма и его кожи. Я украдкой вдыхаю глубже.

– Нет, – отвечает он коротко, не отрывая взгляда от дороги.

– А куда? – в голосе появляется лёгкая настороженность. Не люблю сюрпризы, хотя от него... может, и стоит сделать исключение.

– В ресторан. Такой ответ тебя устроит? – уголок его губ чуть дёргается, выдавая сдержанную улыбку, как будто он заранее уверен в моей реакции.

– Но я совсем просто одета, – машинально опускаю взгляд на себя, а потом оцениваю свой вид в боковое зеркало. Пальцы пробегают по ткани платья, словно проверяя, всё ли на месте.

В самом деле, на мне простое жёлтое платье, лёгкое, струящееся, которое я надела специально, чтобы побесить бывшего и Кристину. Они-то были разодеты в пух и прах – официоз до кончиков пальцев, с этими их выверенными движениями и торжественными выражениями лиц. И, судя по тому, как их взгляды снова и снова возвращались ко мне, план сработал на отлично. До сих пор приятно вспоминать, как у Кристины поджались губы.

– Ты шикарно выглядишь. В самый раз для того, чтобы отпраздновать торжество справедливости, – подмигивает мне Вик, заруливая на парковку ресторана. Машина плавно замедляется, колёса тихо шуршат по асфальту, а я, уже догадываясь, что он задумал, чувствую, как внутри что-то тёплое и радостное медленно разворачивается, вытесняя усталость.

Мы выходим из машины, и тёплый, чуть ленивый послеобеденный воздух мягко окутывает нас. Перед нами – ресторан с высокими окнами, за которыми мерцают огни и виднеются силуэты посетителей. Вывеска сияет золотистыми буквами, а у входа нас встречает швейцар, вежливо распахивая дверь. Вик привычным жестом кладёт ладонь мне на талию, направляя внутрь, и от этого прикосновения я чувствую лёгкое волнение, словно мы на каком-то особом мероприятии.

В зале полумрак, приглушённая музыка и аромат свежей выпечки вперемешку с запахами из кухни. Нам выделяют столик у окна – с видом на улицу, где ещё светло, но солнце уже начинает клониться к горизонту, отбрасывая длинные тени. Стол накрыт безупречно: белоснежная скатерть, тонкие бокалы, аккуратно разложенные приборы и небольшая ваза с одной алой розой. Вик помогает и отодвигает стул, прежде чем сесть напротив.

Меню тонкое, в кожаной обложке. Я скольжу взглядом по страницам, пытаясь сосредоточиться, но он всё время перехватывает мой взгляд. Заказывает мне тёплый салат с креветками и филе дорадо, себе – стейк средней прожарки.

Я замечаю: Вик то и дело бросает взгляд куда-то в сторону – через моё плечо, будто проверяет, всё ли на месте. Поначалу думаю, что ему кто-то знакомый помахал, но нет – он снова и снова украдкой туда смотрит. От этого у меня внутри возникает лёгкое, щекочущее тревожное чувство, как перед важным событием, которое вот-вот произойдёт.

Разговор крутится вокруг пустяков – он спрашивает про салон, я рассказываю пару смешных случаев, но чувствую, что он слушает не до конца. Его пальцы иногда барабанят по столу, и это для него нехарактерно.

К моменту, когда приносят десерт, волнение достигает пика. Передо мной ставят нежный чизкейк с ягодным соусом, а официант, вместо того чтобы сразу уйти, делает лёгкий полукруг и ставит на край стола серебристый поднос. На нём – маленькая бархатная коробочка глубокого синего цвета.

Вик берёт её аккуратным движением, будто это что-то хрупкое. Смотрит прямо в глаза, и в его взгляде – ни капли привычной иронии, только серьёзность. Он открывает коробочку, и внутри вспыхивает отблесками кольцо – тонкое, изящное, с камнем, который переливается всеми оттенками света.

– Саша… – его голос звучит чуть ниже обычного, чувствуется, что он волнуется. – Ты станешь моей женой?

На мгновение всё вокруг будто замирает – музыка, голоса за соседними столиками, даже собственное дыхание. Меня окутывает волна тепла, в горле встаёт ком, и я понимаю, что улыбаюсь, даже не замечая этого.

– Да, – произношу тихо, но так, что он точно слышит. – Да, стану.

В его глазах появляется яркая искорка, он встаёт, обходя стол, и, не обращая внимания на то, что кто-то из гостей уже обернулся, надевает кольцо на мой палец.

Вик задерживает мою руку в своей ладони и, не отпуская, тянет меня к себе. Я встаю, и он легко притягивает меня, касаясь губами – мягко, чуть дольше, чем позволило приличие в ресторане, но не настолько, чтобы это выглядело вызывающе. Поцелуй тёплый, сдержанный, но в нём есть то самое спокойствие, которое я чувствую рядом с ним.

– Люблю тебя, – говорит он тихо, почти буднично, как будто сообщает, что у нас дома закончился кофе. Но именно от этой простоты у меня внутри всё сжимается от счастья.

Я улыбаюсь, чуть прижимаясь лбом к его плечу.

– А я тебя, – отвечаю в тон, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Он усмехается, гладит меня по щеке и, всё ещё держа за руку, помогает снова сесть. В зале снова оживают голоса, а официант, проходя мимо, кивает нам с одобрительной улыбкой, будто посвящён в секрет, который мы только что поделили на двоих.

Эпилог. Саша

– Мама, а когда уже можно будет купить что-то братику? – прыгает на одной ноге Маша. – У меня столько всего, а у него ничего нет. Когда он родится, ему будет ужасно скучно!

– Машуль, малыши очень много спят, когда только рождаются. И ни во что не играют.

– Совсем? – недоверчиво смотрит на меня, прищурив глаза, как будто я пытаюсь её обмануть.

– Когда подрастают, через несколько месяцев, им становятся интересны погремушки.

– Давай купим? Только чур я сама выберу, – и уже несётся к своей куртке.

– Стой! Сначала колготки, – останавливаю её на полпути.

Она громко вздыхает, закатывает глаза:

– Зимой просто ужасно одеваться на улицу. Я хочу снова солнышко и травку.

– А как же Новый год? Ты не хочешь, чтобы Дед Мороз принёс подарок?

– А сколько до него осталось? – тут же загораются глаза Маши.

– Уже завтра.

– Братику нужен тоже подарок, – уверенно заключает она.

Через несколько минут, закончив наш маленький квест по надеванию колготок, свитеров и шарфов, мы выбираемся из квартиры. Холодный воздух тут же обдаёт лицо, щёки моментально начинает щипать.

У подъезда нас встречает Вик, в тёмном пальто и с паром от дыхания, заметным в морозном воздухе.

– Куда мои красавицы собрались? – он широко улыбается, и Маша тут же мчится к нему.

– В «Детский мир», думаю. Маша непременно хочет порадовать Ваню подарком.

– Это очень серьёзное дело, ты точно уверена, что сможешь выбрать сама? И может так получиться, что у тебя будет сестрёнка, ты же помнишь? – подхватывает её на руки, легко, будто она совсем невесомая.

– Папа, мне уже почти пять! Я взрослая, – насупливает брови, но в глазах светится восторг. – И я точно знаю, что будет брат. Ваня.

– В ближайший?

– Да. У нас через три часа УЗИ. Успеем? – беспокойно посматриваю на часы.

– Конечно.

Мы загружаемся в машину, и уже через пару минут оказываемся в оживлённом потоке. За окном всё сверкает огнями – гирлянды натянуты над улицами, витрины переливаются золотым и красным, на каждом здании висят праздничные украшения. На центральной площади уже выстроились нарядные ёлки. Люди на улицах кутаются в шарфы, несут пакеты и коробки с подарками, а в воздухе витает тот самый предновогодний запах – морозный, с нотками хвои и мандаринов.

Не успели мы припарковаться и выйти, как до нас доносится громкая, резкая ругань, пробивающаяся сквозь шум улицы. Я машинально прикрываю ладонями уши Маше, чувствуя, как она напрягается и пытается повернуть голову в сторону голосов, а сама быстро оглядываюсь по сторонам.

– Ты достал меня! – визгливый, срывающийся на истерику женский голос.

– Обалдела? Живёшь на всём готовом! Ещё и на шее у меня висеть будешь, – в ответ глухо, но зло рявкает мужчина.

Я прищуриваюсь, вглядываясь в силуэты через несколько рядов машин от нас. Они стоят так близко друг к другу, что между ними, кажется, искрит воздух.

– Я, между прочим, твоего ребёнка ношу! – женщина упирает руки в бока, чуть отклонившись назад, отчего её огромный беременный живот становится визуально ещё больше. – И это абсолютно нормально, что я хочу лучшей жизни. Ты палец о палец не ударил, чтобы заработать на крутую коляску. Как я перед девочками покажусь?

– Какие девочки? – мужчина резко делает шаг вперёд, нависая. – Ты тусить что ли собралась? Таскать дочь по всяким рассадникам заразы? Зима же, думай головой.

– Сидеть в четырёх стенах я не собираюсь! – она откидывает назад волосы, вызывающе вскидывая подбородок. – И вообще, я на этого ребёнка согласилась только потому, что ты перспективный был. А сейчас…

– Закрой рот, – перебивает он, голос срывается. – Это из-за тебя я оказался без нормальной работы. Сидел бы себе с Сашкой и горя не знал. Ну и плевать, что без детей. Зато она в доме уют создавала. А ты даже пыль вытереть не можешь, а вместо домашней еды у нас доставка, на которую не хватает моей зарплаты.

– Я тебе не кухарка!

– Какой от тебя толк, скажи?

– Знаешь что, я подам на развод! Найду себе мужика и получше.

– Я у тебя ребёнка отсужу.

– Напугал! Я тебе и сама его отдам.

Я чуть смещаюсь в сторону, прячась за машину. Холодный металл неприятно давит в спину, но я стараюсь остаться незамеченной. Голос мужчины не даёт мне покоя… знакомый до дрожи.

Когда наконец понимаю, приглядевшись ещё раз, что это Женя с Кристиной, ладонь сама поднимается к лицу, прикрывая рот, чтобы не слишком громко охнуть.

Прошло четыре месяца с момента развода, и всё это время мы не пересекались. Ни разу. Ни случайно, ни по делу. Я не знала о его жизни ничего – и, честно говоря, потребности такой не возникало. Но сейчас, видя перед собой грузную, оплывшую Кристину в мятой шапке и замученного, нервного Женю во мне поднимается странное чувство. Не торжество, не злорадство – а жалость.

Каждый из них когда-то мечтал о лучшей жизни, поддался своим желаниям. А теперь… К чему это их привело? Сомневаюсь, что они счастливы. Даже уверена, что нет.

– Сашуль, ты чего зависла? – ладонь Вика мягко касается моей спины. – Идём?

***

Спустя несколько часов мы оказываемся в клинике, в небольшом коридоре на втором этаже. На стенах – постеры с улыбающимися младенцами и напоминаниями будущим мамам о важности витаминов. Маша вертится возле кресел, то присаживаясь, то тут же вставая, разглядывает цветные картинки на стенах и шепчет мне в ухо, что этот малыш на плакате, наверное, точно такой же, как её братик.

– Демидова Александра, пройдёмте, – из-за приоткрытой двери в кабинет выглядывает медсестра.

– Извините, могу я зайти вместе с мужем и дочерью? – уточняю, поднимаясь.

– Конечно, – отвечает она с мягкой улыбкой.

Мы заходим в кабинет. Он залит мягким светом настольной лампы, на тумбе разложены датчики и перчатки, а большой монитор возле кушетки уже включён, экран светится синим. Вик с Машей устраиваются на стульях рядом со мной. Маша тянет руки к папе, а он усаживает её к себе на колени, обняв за талию.

Я ложусь на кушетку, под голову мне подкладывают подушку. Врач, женщина лет сорока, приветливо улыбается и просит приподнять платье. На живот ложится прохладная капля геля, и я невольно вздрагиваю.

– Немного холодно, потерпите, – мягко говорит она, водя датчиком по моему животу. На экране начинают появляться серо-белые контуры, медленно вырисовывая крошечный профиль.

– Вот он, – врач чуть наклоняет датчик, и мы все замираем. Сердце у меня колотится, будто вот-вот выскочит. Вик сжимает мою руку, не сводя взгляда с монитора. Маша наклоняется вперёд, щурится, пытаясь разглядеть братика.

– Сейчас мы посмотрим, кто у нас тут живёт, – говорит врач, легко перемещая датчик.

На экране появляется чёткая картинка, и она, чуть улыбнувшись, произносит:

– Поздравляю. У вас мальчик.

– А я говорила! – Маша вскакивает на колени у Вика и торжествующе машет руками. – А вы мне не верили!

Я смеюсь сквозь подступившие слёзы, а Вик, всё ещё держа мою руку, неожиданно наклоняется и целует меня прямо в губы, не заботясь о том, что мы не одни.

– Спасибо, любимая, – шепчет он, и в его голосе столько нежности, что я не могу сдержаться, слёзы сами катятся по щекам.

Врач отводит взгляд, давая нам пару секунд на этот момент, а Маша всё ещё сияет и шепчет брату в живот:

– Я тебя очень жду.