Текст книги "Утраченный и обретенный (ЛП)"

Автор книги: Слоан Кеннеди

Соавторы: Люси Леннокс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Глава 14
Беннет

Это был медведь. Я просто знал это. Медведь вторгся в лагерь пока мы с Зендером трахались у того дерева.

Все посторгазмическое блаженство вместе с последующим всплеском эмоций быстро исчезли, когда я бросился бегом так быстро, как только мог, чтобы вернуться в лагерь. Подростки, мне нужно было добраться до парней.

Картина, которая предстала перед глазами, одновременно оказалась и облегчением, и разочарованием. Несколько ребят сцепились в яростной драке, в то время, как в центре их потасовки оказался Эйден, отчаянно пытаясь растянуть парней по сторонам, и выглядел он при этом так, будто ему тоже неслабо прилетело от кого-то. Зендер добрался к ним первым и встал между Кельвином и Тоби. Мои глаза замерли на маленькой фигуре, лежащей на земле и сжавшейся в комок, сразу за Тоби, и я почти сразу понял, кто это. Медведь стоял перед Лаки, загораживая и защищая его, но, к счастью, во мне он угрозы не увидел, когда я промчался мимо Зендера, растягивающего Тоби и Кельвина. Эйден уже успел оттащить друг от друга двух других старших парней, которые ввязались в это одновременно с остальными.

– Сели, я сказал! – проорал Эйден, указывая на два отдельных бревна по обе стороны от костра. – Ты! – рявкнул он Кельвину. – Иди проветрись!

– Пошел на хер! – бросил ему Кельвин. Кровь капала с небольшой ссадины в уголке его рта.

– Хочешь сказать мне это еще раз? – угрожающе спросил Эйден, его голос был низким и ледяным, когда он приблизился к Кельвину.

Несмотря на то, что девяносто девять процентов от всего времени Эйден был беспечным саркастическим плейбоем, я знал его достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, что никому не захочется нарываться на него, спровоцировав этот оставшийся один процент в свой адрес. Кельвин на шаг отступил, когда Эйден подошел к нему вплотную, а затем молча развернулся и направился к озеру. Я вновь переключил внимание на Лаки, который продолжал лежать, свернувшись в клубок на земле. И я слышал, как он плачет.

– Лаки, – мягко позвал я, осторожно коснувшись его плеча ладонью.

Я хорошо знал, что не стоит хватать парня, пытаясь тут же поднять с земли, даже если я и хотел его утешить. Вместо этого я успокаивающе поглаживал ему спину круговыми движениями, когда с другой стороны вдруг подошел Медведь и лизнул его. Собака сделала то, чего не мог я, и тело Лаки тут же расслабилось настолько, что он машинально зарылся рукой в густую шерсть. Большой пес упал на землю рядом с ним и принялся лизать лицо Лаки до тех пор, пока тихие всхлипы не прекратились полностью, но я все равно не торопил его, пытаясь оставаться терпеливым, пусть и отчаянно хотел увидеть его лицо и услышать голос, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Где-то на периферии улавливались голоса Зендера и Эйдена, которые командовали подростками, отправляя всех по своим палаткам спать, но я не обращал на них внимания.

– Лаки, можешь поговорить со мной? – спросил я, когда осторожно наклонился к нему, чтобы провести пальцами по волосам.

Наконец, он повернул голову, чтобы взглянуть на меня, а еще через минуту не спеша сел. Мне удалось сдержать свою реакцию, когда я увидел его подбитый до крови левый глаз.

– Держи, – услышал я голос Зендера за спиной и, обернувшись, увидел, как он протягивает мне влажный кусок ткани.

Я взял его, но вместо того, чтобы отдать Лаки, сам принялся оттирать кровь и грязь с его лица. Медведь плюхнулся своей огромной головой на колени парня.

– Что случилось?

В ответ Лаки просто покачал головой.

– Ты знаешь, что можешь рассказать мне что угодно.

Взгляд Лаки метнулся куда-то мне за спину, и я оглянулся, увидев, как Эйден разговаривает с Кельвином и Фрэнки, пацаном, который буквально готов был землю целовать, по которой Кельвин ходил. Эта парочка вместе была не лучшим сочетанием.

– Пока мы мыли посуду после ужина, он начал говорить… всякое, – пробормотал Лаки.

– Что именно? – поинтересовался я.

Я хотел поднять его с земли, но, казалось, ему было гораздо удобнее, пока Медведь лежал мордой на коленях. Поэтому я не стал его трогать и сам удобнее сел рядом с ним.

– Ничего, – ответил Лаки, покачав головой.

Я вздохнул. За тот год, что прошел с тех пор, как я его нашел, у нас наметился значительный прогресс. Я заметил Лаки как-то вечером возле клуба, в который направлялся, чтобы встретиться там со своим тогдашним бойфрендом. Лаки задержался в переулке рядом с клубом, но лишь когда я увидел мужчину, гораздо старше его, который приблизился к нему и пытался заманить вглубь аллеи, я понял, что происходит. Как только я подошел к ним ближе, мужчина тут же смылся, а деньги, которыми он размахивал перед Лаки, исчезли у него в кармане. К счастью, переулок оказался заблокирован с одного конца, потому что Лаки бегал гораздо быстрее меня. Мне потребовалось несколько долгих минут, чтобы убедить бездомного подростка позволить мне отвести его в ближайший ресторанчик, а затем накормить и поговорить с ним.

Парень, с которым я должен был встретиться в клубе, бросил меня на следующий день, несмотря на мои объяснения, что я продинамил его из-за семейных проблем. Но в итоге у меня появилось нечто гораздо лучше.

– Помнишь, что я сказал тебе в ту ночь, когда мы впервые встретились? – спросил я.

Лаки недолго молчал, но затем кивнул.

– Секреты – дерьмо, – небольшая улыбка коснулась его губ. – Тогда я и понял, что ты чудик.

– А я никогда и не утверждал, что хорош в словесности, – усмехнулся я, удержавшись от желания взъерошить его волосы. – Расскажи мне, что случилось.

– Он нес дерьмо весь вечер, – произнес Лаки, после того, как сделал глубокий вдох.

– Кельвин?

Лаки кивнул.

– И Фрэнки. Они начали еще когда мы рыбачили… он продолжал обзывать меня и все в таком духе. Как обычно.

Да, я знал, о чем речь. У меня уже состоялся разговор с Кельвином, причем дважды, о его отношении к Лаки с тех пор, как мы приехали в Колорадо. Жаль, я не заметил этих опасных маячков до того, как мы покинули Нью-Йорк, тогда я бы не стал брать его с нами в эту поездку.

– Пока мы мыли посуду… он начал говорить, что мы с тобой… что он знает, как именно я заплатил за поездку.

Поскольку фонд моей компании оплачивал наше путешествие, я понял, что Лаки имеет в виду то, что не входило в перечень покрываемых расходов. Хотя мы позаботились о стоимости снаряжения, семья каждого подростка должна была обеспечить его необходимой одеждой для поездки и личными вещами. Приемная семья Лаки не могла себе позволить ничего из этого списка, поэтому я оплатил все расходы за него сам. Я даже купил ему фотоаппарат, чтобы он смог сделать снимки более высокого качества, чем позволял его телефон.

– Что он сказал?

Лаки пожевал губу, а затем произнес:

– Он спросил, трахаешь ли ты меня, или предпочитаешь, когда трахают тебя.

Я вздохнул, мне стоило догадаться, что это будет нечто грубое в этом духе. Я никогда не скрывал свою сексуальную ориентацию от подростков и подспудно чувствовал, что у Кельвина были проблемы с этим, но ему не хватало духу и яиц сказать об этом Эйдену или мне непосредственно в лицо.

– Тогда я толкнул его и сказал ему заткнуться нахер. Потом вмешался Фрэнки. Он ударил меня, и когда я упал, стал пинать ногами. В этот момент в драку ввязался Тоби, а затем к нему присоединились и другие парни.

– Ты ведь знаешь, что такие парни, как он, говорят это дерьмо, потому что боятся, не так ли?

Лаки поднял на меня взгляд, и я пояснил.

– Они боятся людей, которые на них не похожи. И скрывают этот страх, нападая… пытаясь заставить других чувствовать себя меньше, хуже и слабее.

– Я просто не мог позволить ему говорить это о тебе, – пробормотал он.

Я снова вздохнул и в очередной раз заглушил свою потребность взъерошить его волосы. Не стоило давать Кельвину еще больше поводов цепляться к Лаки и травить его.

– Я знаю.

Не сомневаюсь, что Лаки смог бы проигнорировать насмешки в свой адрес, если бы они касались только его одного. Поднявшись на ноги, я протянул руку, чтобы помочь ему встать.

– Почему бы тебе не попытаться немного поспать? Поговорим об этом утром.

Пальцы Лаки по-прежнему путались в шерсти на голове Медведя.

– Может… может, Медведь сегодня поспит в моей палатке? – спросил он немного нерешительно, но я понял, что он обращался не ко мне.

Я обернулся и увидел Зендера, который стоял у меня за спиной менее чем в дюжине футов. Вероятно, он слышал все, о чем мы с Лаки говорили.

– Конечно, – произнес Зендер с улыбкой. – Но сразу предупреждаю, он храпит… и пердит.

Это замечание заставило Лаки улыбнуться. Он кивнул и потрепал пса по холке.

– Пойдем, Медведь.

К счастью, собака последовала за ним без каких-либо колебаний.

Я повернулся, направляясь к костру, но остановился, наткнувшись взглядом на Эйдена, который стоял у входа в палатку, скрестив руки на груди и метая взглядом молнии. Он подождал пока Лаки исчез у себя в палатке, которую делил с Тоби и двумя другими парнями, прежде чем направиться через лагерь к нам с Зендером.

– Озеро, сейчас же, – рявкнул он нам.

Я поморщился при виде синяка на его челюсти. Обычно идеально уложенные волосы Эйдена были в полном хаосе, а одежда в пыли и грязи. На рубашке даже имелась небольшая дыра.

Мы с Зендером последовали за ним, лагерь по-прежнему оставался в поле нашего зрения, но зато теперь определенно был вне зоны слышимости. Эйден был вне себя от ярости, и я не мог его винить.

– Вам двоим необходимо разобраться между собой прямо сейчас. Это дерьмо закончится, вы слышите меня?

– Эйден…

– Заткнись нахер, Беннет! Сейчас я разговариваю, – его взгляд перескакивал с меня на Зендера и обратно. – Никто не хочет, чтобы вы, ребята, прошли через это, – он жестом указал между мной и Зендером, – сильнее меня, но не за счет пацанов!

Он вздохнул, пытаясь взять себя в руки.

– Я звал вас три раза, когда началась драка. Даже чертова собака услышала меня и примчалась! – рявкнул он, указав на палатку Лаки. – Теперь. Я не хочу знать, чем вы были так сильно заняты, потому что у меня есть чертовски хорошая догадка на этот счет. Суть в том, что все это дерьмо между пацанами назревало уже несколько дней, но вы оба так глубоко засунули свои головы себе в задницу, что просто либо не замечали этого, либо вам было плевать. И вы оба идиоты, если думаете, что парни не заметили, что вы не в состоянии сказать друг другу ни одного, блядь, доброго слова.

Эйден сосредоточил свое внимание на мне.

– Помнишь, что ты мне сказал, Би? – поинтересовался он, немного смягчив интонацию. – Ты помнишь, что хотел, чтобы эта поездка им запомнилась?

– Смена правил игры, – пробормотал я, кивнув.

Когда я попросил Эйдена сопровождать меня, то сказал ему, что хочу, чтобы у каждого из ребят был тот самый момент в жизни, когда они поймут, что не обязаны смиряться с теми дерьмовыми раскладами, которые им раздала жизнь изначально. Ни один из них не родился у состоятельных родителей и у большинства была какая-то травма, будь то жестокое обращение, дерьмовая жизнь дома или что-то еще… я хотел, чтобы они знали, что их ждет целый мир, если они найдут в себе мужество добраться до него.

– У тебя осталось несколько дней, чтобы это произошло. У вас обоих, – сказал Эйден, полоснув взглядом Зендера. – Это твоя жизнь, – он жестом обвел пространство вокруг нас, – но большинство из этих парней никогда больше не увидят ни это место, ни что-нибудь похожее на это. Ты правда хочешь, чтобы вместо этого они запомнили шоу Как Беннет и Зендер разрывают друг друга в клочья?

Зендер не ответил, и я тоже промолчал, но Эйден явно не ожидал от нас никакого ответа, потому что негромко добавил:

– Разберитесь уже, блядь, с этим.

А затем спокойно ушел. Оставив нас с Зендером выяснять, как, черт возьми, мы должны были это сделать.

Глава 15
Зендер

Я чувствовал себя полнейшей задницей. Из-за меня и моей эгоистичной вечеринки жалости, мы с Беннетом зациклились друг на друге, не уделяя должного внимания ребятам. Весь фокус этого путешествия должен был быть именно на них, но что я делал вместо этого?

Трахался с мужчиной, которого считал чужим бойфрендом, в лесу. Как чертово животное.

Я выдохнул и сел на одно из бревен вокруг огненного кольца.

– Присядь, – кивнул я Беннету. – Как бы мне не хотелось это признавать, но он прав.

– Да уж, – пробормотал Беннет, садясь рядом со мной, но я чувствовал, как он напряжен.

Мы сидели лицом к огню, и я бросал в полыхающее пламя ветки, которые лежали рядом, чтобы оно разгорелось немного сильнее, прежде чем снова заговорил.

– Прости… – начал я.

– За что? – Беннет резко повернул ко мне голову от удивления.

Мне потребовалась минута, чтобы правильно сформулировать то, что я хотел сказать. Не хотелось ляпнуть что-нибудь не то и случайно сделать все между нами еще более странным, чем оно уже было.

– За то, что устроил тебе немного ада за последние несколько дней. За то, что не позволял даже поговорить со мной об этом, – я потер ладонью лицо и, наконец, осмелился посмотреть ему в глаза. – Но, Беннет… я не хочу говорить о той ночи, хорошо? Я просто… я не могу.

Беннет всего мгновение внимательно меня изучал, прежде чем ответить.

– Ладно. Тогда мы не будем говорить об этом.

Мы сидели рядом в неловком молчании несколько минут, пока костер трещал и чуть в отдалении то там, то тут слышалось шуршание спальных мешков. Внезапно Беннет засмеялся и покачал головой.

– Что? – поинтересовался я. – Что в этом такого смешного?

– Все это напомнило мне тот случай, когда твой отец собирался взять нас на игру Янки, помнишь?

Он повернулся ко мне с широкой улыбкой и сверкающими глазами. Боже, он был таким чертовски милым, когда у него было это выражение. Юмор и озорство в одном лице.

– Какой именно? У нас этих случаев было около миллиона.

– Тот самый, когда мы побились из-за джерси, – напомнил Беннет и изогнул бровь.

– О боже, ты прав, – фыркнул я. – Роджер Клеменс. Господи, почему у моего отца не нашлось двух джерси Клеменса?

– У него и было два, забыл? Одну куртку он надел сам, а вторую, сказал, чтобы мы с тобой сами решили кому достанется.

– Чувак, ты по любому точно знал, что была моя очередь надевать джерси с Клеменсом, – обвинил его я. – Ты мог бы легко натянуть джерси Джетер и тебе и так было бы нормально.

– Иди на хер! Забери эти слова обратно, – возмутился Беннет, уставившись на меня в праведном негодовании, пока мы с ним оба не рассмеялись.

– Чего я не понимаю, так это почему мой отец просто не сдался и не предложил нам каждому надеть джерси Клеменса, если сам мог надеть джерси Джетера. В конце концов, оно было именно его. И не то, чтобы он не поддерживал этого парня, он ведь обожал Джетера.

Беннет немного сменил позу и вытянул ноги, а я заметил, как его улыбка из веселой стала ностальгической.

– Он пытался преподать нам урок, – сказал он. – О компромиссах.

Я наблюдал, как золотистое свечение огня танцует отсветами по его чертам и чувствовал, как у меня внутри все переворачивается. Это было то самое лицо, которое я видел в свете сотен костров, пока рос. Это были те самые глаза, в которые я смотрел больше раз, чем мог сосчитать. А теперь… это были губы, которые мне исключительно повезло почувствовать на своих.

Беннет Кроуфорд был прекрасен.

– Ну, – произнес я так же негромко, – полагаю, мы так и не усвоили урок, верно?

Он посмотрел на меня, и я заметил в его глазах влажный блеск.

– Ты, должно быть, скучаешь по нему. Я знаю, потому что сам скучаю, Зендер, поэтому не могу представить, как…

– Нет, – твердо и поспешно прервал его я. – Ты согласился. Никаких разговоров о той ночи, включая то, что случилось с моим отцом.

Беннет вновь выпрямился и положил руку на мое плечо. Казалось, абсолютно все маленькие волоски на моей коже повернулись к его прикосновению, как цветы к солнцу.

– Ты прав, – произнес он. – Прости.

Я сделал вид, что он никогда не поднимал эту тему.

– И вместо того, чтобы поделиться джерси, как взрослые, мы сцепились в драке прямо на гребаной лужайке, – напомнил я ему.

Он хмыкнул.

– И даже не заметили, как появился твой отец, чтобы растащить нас, пока не стало слишком поздно.

– Ты должен признать, что тебе повезло, потому что мой правый хук угодил в него вместо тебя, – заметил я.

Он толкнул меня в плечо.

– Заткнись, мудак. Я бы выдержал этот удар. Тебе было двенадцать, и ты был тощий, как дерьмо.

– Хочешь это доказать? – поддразнил я. – Давай проверим прямо сейчас.

Беннет засмеялся и покачал головой, но лишь после того, как сначала прошелся взглядом по моему телу с головы до ног. Это вновь сделало меня твердым, и я подавил стон. Ни за что на свете я не собирался рассматривать возможность повторения того, что произошло между нами ранее.

Когда он заговорил, его голос звучал хрипло.

– Может быть, завтра, когда мы будем посвежее, здоровяк. У меня было достаточно физических нагрузок для одного вечера.

Его глаза вновь замерцали в свете костра, и я почувствовал, как к моему лицу приливает тепло от напоминания о тех физических нагрузках, которые мы с ним разделили не так давно.

– Так ты и Эйден… – начал я.

– Я и Эйден… – произнес Беннет с улыбкой.

– Вы, эм… действительно не вместе?

Господи, почему я такой урод?

– Нет. Я говорил тебе об этом. На самом деле, я пытался сказать тебе это несколько раз, но ты либо не слушал, либо отказывался мне верить, – Беннет посмотрел на меня и снова выпрямился. – Почему ты решил, что мы вместе?

Я закатил глаза, заставив его тем самым засмеяться. Он поднял руки, сдаваясь.

– Ладно, ладно… Он сделал несколько личных замечаний. Но на самом деле, это единственная причина?

– Он прикасается к тебе, – произнес я, чувствуя, как сжимается моя челюсть. – Мне это не нравится.

В ту же секунду, как эти слова сорвались с языка, мне захотелось забрать их обратно, особенно, когда я заметил, как глаза Беннета непроизвольно расширились, и он уже открыл рот, чтобы что-то на это ответить.

– Так почему дети? – быстро произнес я, прежде чем он успел что-либо выдать.

– Что?

– Что заставило тебя работать с такими детьми?

Я наблюдал, как он склонился немного вперед, изучая землю у своих ног, а затем поднял небольшую палочку и начал рисовать ею узоры в грязи. Это был типичный жест Беннета. Всякий раз, когда он становился центром внимания или ему приходилось говорить о себе, он начинал бессознательно играть с каким-нибудь неодушевленным предметом. Если он не мог найти под рукой ничего, что могло бы его успокоить, он играл пальцами, будь то постукивание, или переплетение их вместе в виде рисунка, бывало, он запускал их в волосы или чертил что-то на своем теле. Эта привычка никогда не раздражала и не беспокоила меня, когда мы с ним были детьми, но я удивился, что он по-прежнему делает это, даже повзрослев. Я понял, что это был его механизм преодоления стресса.

– Не уверен, на самом деле, – произнес, наконец, Беннет. – Один из моих друзей в колледже был частью программы «Большие Братья Большие Сестры», поэтому я познакомился с ребенком, чьим наставником он был. Ребенок был очень тихим и замкнутым со всеми остальными, но иногда я видел, как он разговаривал с моим соседом по комнате, пока тот помогал ему с домашним заданием или играл с ним в видеоигры, и пацан просто… весь будто светился. Мой друг сказал, что их программе всегда требуются волонтеры и я записался.

– И куда ты в конце концов пошел учиться? – поинтересовался я.

– Гарвард, – произнес он так тихо, будто не хотел мне говорить об этом. Возможно, потому что это было лишним напоминанием о том, насколько сильно отличались наши жизненные полюса.

– Тебе тоже достался один… в смысле, маленький брат?

Беннет кивнул и начал чертить в грязи знак бесконечности.

– Его звали Колин. Ему было двенадцать. Он жил в Бостоне со своей матерью, его отец умер несколькими годами ранее в Ираке, – Беннет поднял глаза, чтобы встретиться со мной взглядом. – Солдат.

Я понимающе кивнул ему.

– Колин не хотел участвовать в программе, мать записала его, когда учителя стали жаловаться, что успеваемость упала после гибели отца. Он уже ходил на терапию, но по-прежнему продолжал бороться с этим и отгородился от остальных детей, которые раньше были его друзьями. У него на самом деле не было никого, кроме матери, и поэтому она решила, что программа поможет.

– Должно быть, это тяжело, – произнес я.

Беннет долго молчал, а затем его взгляд снова зацепился за мой.

– Он напомнил мне тебя.

Я напрягся в ответ на его слова.

– Прости, я не хотел, чтобы это расстроило тебя, Зендер, – начал Беннет, но я покачал головой, останавливая его.

– Нет, все в порядке, – сказал я. – Что произошло с Колином?

– Мне потребовалось много времени, чтобы достучаться до него, и много раз я даже подумывал сдаться. Но продолжал напоминать себе, что он потерял все… что он сам был… потерян. Прошел целый год, прежде чем я наконец отыскал нечто, что помогло нам найти общий язык.

– Что это было?

– Лего.

– Что? – удивленно переспросил я.

Беннет улыбнулся.

– Лего. Он был просто одержим им. Ну, не только Лего, а всем, из чего мог что-то строить.

Я засмеялся и мне стало по-настоящему интересно, как же Беннету удалось это выяснить. Но он продолжил рассказывать, прежде чем я успел поинтересоваться.

– В общем, как только у нас появилась эта связующая, Колин начал говорить со мной больше. Он действительно был довольно умным парнишкой, но потеряв отца… он понимал, что его больше нет, но отказывался с этим смириться. Принять это.

Я проигнорировал напряжение, которое начало проходить сквозь меня, когда история Беннета стала задевать мои собственные больные места. Я был уверен, что Беннет в курсе, как его слова действовали на меня, потому что он перестал возиться с палочкой в руке и все его внимание сконцентрировалось исключительно на мне.

– Прости, – негромко произнес он. – Хочешь, чтобы я остановился?

Я отрицательно покачал головой.

– Нет, расскажи мне, что с ним случилось.

– Я провел годы в роли его Большого Брата, даже после того, как он вышел из того возраста, чтобы оставаться непосредственно в самой программе. Я был уже на последнем курсе аспирантуры, когда он окончил школу. Угадай, что я ему подарил на выпускной? – улыбка Беннета сотворила что-то невообразимое со всеми моими внутренностями и все мое напряжение исчезло, как рукой сняло.

– Что?

– Поездку в Калифорнию в Леголенд.

Я засмеялся и покачал головой.

– Боже, я скучал по тебе, Беннет, – негромко произнес я.

И тут же осознал свою ошибку, когда услышал, как Беннет резко втянул в себя воздух. Я должен был сказать, что скучал по его выходкам, но на самом деле, это была лишь незначительная часть того, по чему я на самом деле скучал. Мой мозг явно решил, что этот разговор один из тех, когда из моего рта должно вылетать то, что у меня на уме… точно так же, как с тем комментарием об Эйдене, который до хрена часто прикасается к Беннету, и что мне это не нравится.

Я проклинал сам себя, но, к счастью, Беннет решил вытащить нас из той дерьмовой трясины, в которую я нас обоих только что втянул.

– Тебе понравилось бы в Леголенде, Зендер, – заметил он с улыбкой.

– О, да? Это почему?

– Все эти крошечные города, построенные из Лего… ты бы чувствовал себя Годзиллой, коротышка.

Я засмеялся. Беннет безжалостно дразнил меня в детстве, когда у него произошел всплеск роста в двенадцать лет, и он вытянулся на пару дюймов больше, чем я, оставаясь выше меня в течении долгого времени. Я догнал его только когда нам исполнилось по четырнадцать.

– Что случилось с Колином? – поинтересовался я, чтобы вернуть нас к прерванной теме и не думать о нашей разнице в росте теперь, когда она напоминала мне о том, как прекрасно мы подходили друг другу у того проклятого дерева.

– Мы до сих пор поддерживаем связь, разговариваем каждую неделю, и я стараюсь хотя бы раз в месяц поужинать с ним. Он изучает архитектурное проектирование в Массачусетском технологическом институте.

– Ого, это невероятно.

Беннет улыбнулся и вновь начал возиться с палкой в руке.

– Он удивительный парень.

Мне хотелось сказать Беннету, что это он удивительный, но на этот раз удалось сдержать язык за зубами.

– Так ты поэтому работаешь с подобными детьми? – поинтересовался я, кивнув в сторону палаток позади нас.

Он кивнул.

– После того, как получил степень магистра, я начал работать в компании отца. У них имелся Фонд, который сотрудничал с определенными благотворительными организациями, но могу совершенно уверенно сказать, что изначально он был создан лишь за тем, чтобы помочь имиджу компании в глазах общественности. В основном Фонд перечислял деньги в некоторые наиболее известные организации с наиболее громкими именами и на этом все. После того, как встретил Лаки, я увидел потенциал Фонда, что он может сделать что-то действительно хорошее… по-настоящему помогать людям в повседневной жизни. Это имеет смысл?

– Имеет, – согласился я. – Ты хотел видеть, что деньги приносят пользу.

– Да, – произнес он. – И не только деньги. Но и сами люди, которые помогают другим людям. На практике. Таким ребятам, как Лаки, нужны не просто деньги… им нужно это, – он указал на озеро палкой в руке. – Опыт, образование… им нужно знать, что есть еще что-то в этой жизни, намного большее. И что та жизнь, в которой они родились, не обязательно должна оставаться той, в которой они застрянут до конца своих дней.

Я внимательно посмотрел на него.

– Как у тебя?

– Что? – он резко вскинул голову, глянув на меня.

– Ты знаешь, о чем я, Бенни, – мягко сказал я.

Он сглотнул и отвернулся, но я придвинулся чуть ближе, заставив его вновь взглянуть на меня.

– Люди всегда считали, что только я жил в ловушке своих обстоятельств. Сын садовника. Парень со стипендией. Но никто из них на самом деле не знал, не так ли, Бенни? – мои пальцы непроизвольно скользнули по его челюсти и Беннет покачал головой. – У тебя были все возможные игрушки и гаджеты, о которых ребенок только мог мечтать, но все, чего ты на самом деле хотел —это то, что было у меня.

Он закрыл глаза и осторожно отстранился от моего прикосновения, но при этом не отодвинулся от меня.

– Я знаю, что мы не должны говорить о нем, но ты не единственный, кто потерял его, Зендер.

– Я знаю, – вздохнул я.

Беннет потер уголки глаз, но прежде чем я смог что-либо сказать, он стукнул мое плечо своим.

– Так расскажи мне поподробней обо всей этой не-люблю-когда-к-тебе-прикасается-Эйденфигне.

Я знал, что это была его попытка сменить тему и поднять настроение, поэтому покачал головой и рассмеялся.

– Пасс.

Но Беннет был Беннетом, и я знал, что он не даст мне соскочить с крючка. И по какой-то причине, о которой я даже не собирался задумываться слишком тщательно, меня это полностью устраивало.