Текст книги "Утраченный и обретенный (ЛП)"

Автор книги: Слоан Кеннеди

Соавторы: Люси Леннокс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Глава 6
Беннет

– Не спится?

Я покачал головой, когда Эйден подошел ко мне сзади и перешагнул через бревно. Он сел достаточно близко, чтобы его бедро касалось моего, и я машинально положил голову ему на плечо. Я делал так бесчисленное количество раз за все эти годы, с тех пор, как наши короткие и очень односторонние отношения закончились. Не уверен, почему Эйден все еще допускал подобный контакт… возможно, потому что знал, что я тактильный человек, или, может быть, потому что просто жалел меня, когда я вдруг становился таким.

Огонь еще не успел угаснуть полностью, когда я вылез из своей палатки час назад, поэтому я снова развел его и все это время сидел и пялился в горящие угли, как будто они могли каким-то образом подсказать мне, как я умудрился так безнадежно все испортить.

– Думаю, это не потому что тебя мучает чувство вины из-за того, что ты до усрачки всех напугал, не так ли? – риторически поинтересовался он.

Я улыбнулся. Моя история прошла без сучка и задоринки… ну, в зависимости от того, как посмотреть. Парни проклинали меня на чем свет стоит после того, как я ее рассказал, и я видел, как каждый прихватил с собой приятеля, чтобы сходить ответить на зов природы перед сном. Если бы они не были настолько измотаны после сегодняшнего похода, подозреваю, что по крайней мере двое или трое из них сидели бы сейчас со мной у костра, слишком напуганные, чтобы уснуть.

К сожалению, у моей бессонницы была совершенно иная причина.

Мой взгляд автоматически переместился к палатке Зендера.

Он не сказал мне ни слова с тех пор, как мы столкнулись в лесу, собирая дрова. Время от времени я ловил его взгляды на себе, но выражение его лица при этом оставалось нечитаемым. Я был удивлен, когда Лаки подошел к нему, и еще больше удивился, когда Зендер не отказался от его компании. Меня распирало от желания поинтересоваться у Лаки, что за тему они так увлеченно обсуждали, но мне удалось сдержаться. Я знал, как тяжело трудному подростку открыться кому-либо, поэтому не хотел раздувать из этого событие или заставлять его чувствовать себя не в своей тарелке. Что бы Зендер ни сказал ему, казалось, это его не расстроило, и он не отправил парня восвояси.

– Мне не нравится видеть тебя таким, – пробормотал Эйден.

Судя по интонации, я мог с точностью сказать, на чьи плечи он возлагал вину за мое настроение и это меня не устраивало. Да, я знал, что Эйден хотел защитить меня, это было в его характере, но мне не нравилось, что Зендер стал мишенью для его ярости.

Я поднял голову, чтобы взглянуть на него.

– Ты не знаешь его, Эйд… у него есть причина, чтобы чувствовать себя так.

– Как и у тебя, Би.

Я покачал головой и снова уставился на огонь.

– Для меня все было иначе.

– Почему? Потому что у тебя были все преимущества? Потому что у твоей семьи были деньги, которых не было у его родителей?

– Дело не только в этом. Он никогда не видел во мне Беннета Кроуфорда, сына и единственного наследника состояния Кроуфордов. Ему было плевать, кто мой отец или что люди строили планы на мой счет с момента моего рождения. Для него я был просто… Бенни. Только в средней школе он начал смотреть на меня иначе, – пробормотал я. – Не то, чтобы у него не было для этого причины.

– У тебя не было права голоса в этом вопросе, помнишь?

– Я никогда не рассказывал тебе о наших с ним семьях, верно? – поинтересовался я.

– Нет.

– После того, как мои родители поняли, что я не собираюсь прекращать выпрашивать встречи с Зендером, они начали устраивать нам игровые свидания. Иногда я приходил к нему домой, иногда он приходил ко мне. Когда нам было семь или около того, наши родители, наконец, начали тусоваться тоже… думаю, они поняли, что в этом был некий смысл. На самом деле моим родителям очень нравилась мать Зендера… но потеплеть к мистеру Риду им удалось только спустя время, потому что он был довольно тихим… как Зендер, – произнес я с улыбкой.

Зендер определенно унаследовал от матери каштановые волосы и холодные голубые глаза, но спокойный характер и стоическое отношение достались ему от отца. То самое, что я изо всех сил старался теперь преодолеть.

– В конце концов мистер Рид вылез из своей ракушки… однажды мы даже отдыхали все вместе.

– Дай угадаю, папочкина яхта, юг Франции, – подхватил Эйден.

Я ткнул его локтем.

– Острова Греции.

Эйден закатил глаза.

– Так что же произошло?

Я покачал головой.

– В один прекрасный день его мать просто взяла и подала на развод. А потом переехала в Европу, чтобы стать маркетинговым воротилой. Суть в том, что она даже не боролась за опеку над Зендером. Не думаю, что он ее когда-либо видел после этого снова… даже после смерти отца. Учитывая, что он переехал жить к тете Лолли.

Я наклонился, подхватил небольшой камень с земли и начал перекатывать его между пальцами. Это была нервная привычка, от которой я пытался избавиться годами, особенно с тех пор, как она начала бесить моего отца, но Эйден знал все о моих странных причудах.

– Он был опустошен. Спрашивал меня, что он сделал не так… почему мать его больше не любила. Я не знал, что ему сказать, – прошептал я.

Я почувствовал руку Эйдена у себя на шее сзади. Это свидетельствовало о том, насколько, должно быть, расстроенным я выглядел, потому что он редко касался меня, когда дело доходило до эмоций. Эйден плохо справлялся с их проявлениями, никогда не показывал эмоций и определенно точно не умел их принимать.

– Уход матери Зендера для его отца стал тяжелым испытанием по многим причинам, – произнес я, взглянув на Эйдена. – Она была кормильцем в семье, а мистер Рид сидел дома, чтобы заботиться о Зендере. Думаю, он планировал вернуться к учебе, но потом миссис Рид ушла… как бы там ни было, у него не было работы и все было сложно. Мой отец предложил ему работу.

Эйден кивнул.

– В своей инвестиционной фирме?

Я отрицательно покачал головой. Я уже рассказывал Эйдену о том, насколько близки мы с Зендером были в детстве, и что он жил в гостевом домике на территории моих родителей, но я никогда не вдавался в подробности о том, как это произошло или о том, что гостевой домик на самом деле был коттеджем смотрителя.

– Он нанял мистера Рида сторожем в наше поместье. В обмен на что тот получил небольшое жалование и возможность жить вместе с Зендером в маленьком коттедже на территории имения.

– Ох, блядь… – пробормотал Эйден, когда понял к чему я веду.

Я замолчал, и мои мысли перенеслись в тот самый день, в который Зендер понял, что на самом деле означает факт, что его отец работает на моего. Поначалу, все, что нам с ним виделось, было сплошными преимуществами, ведь мы должны были жить на расстоянии пары минут ходьбы друг от друга. В восемь лет нас не особо заботила вся остальная семантика ситуации. Нам не о чем было беспокоиться, ведь мы стали соседями и это было главным.

Но после того, как мы с Зендером случайно оказались свидетелями сцены, когда мой отец разъяренно накинулся на мистера Рида за какую-то оплошность, вроде скошенной не в том направлении травы или чего-то настолько же до нелепости смешного, в нашей дружбе произошел тонкий сдвиг, и на то, чтобы преодолеть его у меня ушли годы. Мне это удалось. Я старался изо всех сил, чтобы доказать Зендеру, что он для меня навсегда останется лучшим другом, и так оно и было.

До того первого дня в старшей школе, когда мне пришлось пройти мимо него, сделав вид, что он просто какой-то знакомый парень.

Это было началом конца.

– А я то думал, что мой отец придурок, – пробормотал Эйден.

Я усмехнулся. Отец Эйдена, без сомнений, был засранцем, но по целому ряду других причин.

– Думаю, я просто сказал себе, что с Зендером все в порядке, после того, как узнал, что он уехал, потому что мне нужно было верить в это, чтобы… ну, знаешь, пережить это, – произнес я негромко, потирая гладкий камешек пальцами.

– Он тоже был всем твоим миром, верно? – осторожно поинтересовался Эйден.

– Да, был, – сказал я, проклиная стоявшие в горле слезы. – Я думал, что если мне удастся удержать нас вместе достаточно долго, пока мы не поступим в колледж или еще что-то…

Я непроизвольно фыркнул, понимая насколько нелепой была моя тогдашняя благородная мечта. Я думал, когда мне исполнится восемнадцать, я все-таки найду свои яйца, чтобы противостоять отцу. Дело даже не в том, что мне хотелось иного рода отношений с Зендером в тот момент, хотя семя уже упало на благоприятную почву как раз в то лето, перед нашим первым годом в старшей школе. Нет, я просто хотел поскорее достичь того волшебного возраста, когда мне якобы разрешалось сказать родителям «нет». Но даже почти перешагнув тридцатилетний рубеж я все еще до сих пор не понял, как заставить их считаться с этим словом, произнесенным из моих уст. Моему отцу всегда удавалось держать меня на коротком поводке в этом отношении.

Точно так же, как и в ту ночь, когда Зендер умолял меня не делать с ним то, что я пообещал никогда не сделаю.

Не бросать его.

Я почувствовал, как пальцы Эйдена накрыли мои, когда я бессознательно и судорожно начал тереть камень в своих руках.

– Так что ты собираешься с этим делать? – спросил он.

– С чем именно?

Он кивнул головой в сторону палатки Зендера.

– С Рейнджером Риком, – произнес Эйден с ухмылкой.

– На случай, если ты не заметил, он со мной не разговаривает, – пробормотал я.

– А кто говорит о разговорах? – во взгляде Эйдена плясало озорство, когда он забрал камень из моей руки и бросил его обратно на землю. – Я говорю, ты идешь туда, расстегиваешь спальный мешок и всасываешь в себя его член, прежде чем он поймет, что происходит.

– Задница, – произнес я, стукнув его кулаком в руку.

– И ее тоже, кстати, можешь, – усмехнулся Эйден.

– Мы даже не знаем, гей ли он, – заметил я, как будто это было единственное, что останавливало меня от того, чтобы пойти и сделать то, что он предложил.

– Я был принимающей стороной у этого рта, Би. Если он пока еще не гей, то к утру точно им будет.

Я покачал головой и засмеялся, хотя все внутренности свело от волнения при одной мысли о перспективе того, как мой рот окажется на Зендере. Нет, это было слишком рискованно, не говоря уже о том, что крайне неуместно при наличии подростков вокруг… даже если палатка Зендера и находилась на окраине лагеря. Иисусе, я в самом деле рассматривал эту мысль?

Да, к чертям все, именно это я и делал. Потому что, возможно, Эйден прав, и у меня никогда не было возможности сказать Зендеру словами, что я чувствую. Может быть, ничто в моем нынешнем арсенале не поможет мне пробиться к Зендеру, чтобы дать шанс объяснить, почему я сделал то, что сделал той ночью. Даже если он пошлет меня на хрен, возможно, у меня будет несколько секунд, чтобы доказать ему, что я никогда не бросал его.

Не по-настоящему.

– Не могу, – негромко произнес я больше самому себе, чем Эйдену.

Но мне стало интересно, что меня останавливаетна самом деле. Тот факт, что подобное было совершенно не в моем характере или то, что это могло не иметь уже никакого значения?

Я почувствовал, как губы Эйдена легко коснулись моего виска.

– Просто подумай об этом. Если не сработает, на этот раз уйти сможешь ты. Иди и покажи всем, детка.

А потом он ушел, оставив меня в одиночестве пялиться на палатку Зендера, которая внезапно стала манить меня к себе подобно проклятой песне Сирены.

– Какого черта, – пробормотал я, поднимаясь на ноги. Мне в буквальном смысле больше нечего было терять.

Глава 7
Зендер

После напряженного дня я спал как убитый. По правде говоря, даже не ожидал этого, думал, что снова всю ночь буду ворочаться и метаться из-за мыслей о Беннете, преследующих меня, как и накануне, но холодный горный воздух и знакомые звуки окружающей дикой природы творили свою магию. Вскоре мне уже снился дивный сон, который был настолько восхитительным, что мне захотелось держаться за него как можно дольше и наслаждаться им всю ночь.

Во сне Беннет пробрался в мою палатку точно так же, как он обычно пробирался в мою комнату, когда мы были младше, только на этот раз мы уже не были детьми. Он был взрослым —мужчиной, который излучал силу и мужественность. Я не видел, как он входил внутрь, но часть меня просто знала, что это он. Его запах, может быть, или то, как маленькие волоски по всему моему телу, казалось, покалывали от статики, когда он был рядом.

– Бенни? – прошептал я во сне. – Тебе страшно?

Обычно это именно мне было страшно по ночам, но, возможно, в этот раз все было иначе. Мои глаза всего слегка приоткрылись, но Беннет на самом деле показался испуганным до смерти, когда подполз ближе.

Я автоматически открыл свой спальный мешок, как делал для него уже тысячу раз прежде, и он скользнул в него, ложась рядом со мной.

– Зендер, – шепнул он, и этот звук был полон тоски, колебаний и желания, которые плотно сплелись воедино. Он сказал еще что-то, но я все еще был сосредоточен на том, как он произнес мое имя.

– Иди сюда, – позвал я, поднимая руку так, чтобы он мог прижаться ближе. Он смотрел на меня широко распахнутыми глазами и по-прежнему казался испуганным. – Ты в порядке? – пробормотал я, крепко прижимая его к себе и почти застонав от ощущения его тела рядом с моим.

Я видел, как двигались губы Беннета, но не мог понять, что он говорит – явный признак того, что я мертвецки устал. Хотя по большому счету мне было все равно, о чем он говорил. Я просто был рад, что он наконец-то здесь… где ему и место. Его рука ощущалась прохладой на моей разгоряченной коже, и все тело непроизвольно дрожало, пока его пальцы танцевали у меня по спине, боку и животу. Везде, где он прикасался, Беннет оставлял восхитительные импульсы энергии после себя.

Я уже почти готов был умолять дать мне наконец попробовать его на вкус, но прежде чем успел открыть рот, губы Беннета оказались на моих. Мое тело задрожало от этого первого прикосновения.

Все было совсем не так, как я себе представлял. Было чертовски лучше в тысячи раз.

Я едва мог дышать, думать… Мог только чувствовать, как его рот боготворит мои губы, и я знал, просто знал, что Беннет наконец мой. Мне было плевать, что это не по-настоящему. Плевать, что это лучший гребаный сон, который у меня когда-либо был. Это было всем, чего я когда-либо желал, но знал, что никогда не смогу иметь. Беннет Кроуфорд, ставший взрослым мужчиной, со мной в постели.

Блядь.

Если уж мне снилось, что я в постели с Беннетом, то я собирался идти до конца.

– Хочу тебя, – прорычал ему на ухо.

У него вырвался глубокий стон, а затем он наполовину растянулся на мне.

– Я так сильно хочу тебя, Зендер. Прошу…

Я вытянул шею, чтобы коснуться его губ и это немедленно спровоцировало более решительные действия. Рот Беннета сам нашел мои губы и с жаждой накрыл их, а я схватил его затылок обеими руками, чтобы удержать на месте – наши языки сражались друг с другом, а дыхание становилось все более тяжелым и учащенным. Член Беннета прижался к моему животу, и я прохрипел, выгибая бедра навстречу и прижимаясь своим стояком к нему в ответ, настолько близко, насколько мог.

Руки Беннета были на моем лице, пока я ощущал его лихорадочные поцелуи. Казалось, наши руки и рты были повсюду, пытаясь высвободить годы сдерживаемого желания друг друга. Я так отчаянно хотел его, что боялся заплачу от разочарования, если не смогу сейчас оказаться внутри него.

Мне удалось пробраться руками под его одежду, и я ощутил мили теплой кожи Беннета под своими ладонями. Это было слишком хорошо… Именно в этот момент я почувствовал первый укол возвращающейся реальности, который пронесся по моему сознанию предупреждающим звоночком.

Никакой сон не мог быть настолько хорошим.

Ни одна мечта не могла подарить мне мое самое большое желание на блюдечке с голубой каемочкой.

Глава 8
Беннет

Я боялся. Что, если Зендер возненавидит меня еще больше после того, как я проберусь в его палатку? Да куда уж больше? Может и некуда. Может, это значило только то, что мне уже нечего было терять.

Расстегнув молнию, я вполз внутрь так тихо, как только мог. Медведь тут же поднял голову с того места, где лежал, свернувшись в огромный мохнатый шар сбоку от Зендера, а затем встал, потянулся и прошел мимо меня на выход из палатки, как будто знал, что я собираюсь сделать и не хотел торчать здесь, чтобы стать свидетелем моего унижения. Вряд ли я мог винить его за это.

Я вновь взглянул на Зендера, чтобы посмотреть, не проснулся ли он. С полной уверенностью можно было сказать, что он спал как убитый. Через сетчатую панель над его головой проходило достаточно рассеянного лунного света, чтобы я смог разглядеть насколько мирным было его лицо во сне.

Боже, он был прекрасен. Даже больше, чем когда был ребенком. Черты его лица казались неуловимой комбинацией родного и незнакомого. Густые ресницы лежали на щеках и мне отчаянно хотелось дотянуться и погладить его лицо.

Спальный мешок был полностью расстегнут и скрывал лишь половину тела, несмотря на холодную ночь, Зендер спал только в боксерах. Мне пришлось сдержать улыбку, когда я вспомнил, насколько горячим он всегда был во сне. Когда мы были детьми и ночевали с ним под открытым небом, он был моей личной печкой в особо холодные ночи.

Я не мог оторвать взгляд от вида обнаженной кожи, что открывалась перед моим взором. Зендер был подтянутым и загорелым, по-видимому, благодаря своему активному образу жизни и, казалось, каждая мышца была стройной и рельефной. Я инстинктивно протянул руку, чтобы провести кончиками пальцев по выступающим мышцам его пресса, но остановил себя, прежде чем прикоснулся к нему.

Черт. Я походил на какого-то извращенца. Мне следовало немедленно развернуться и уйти. О чем я только, блядь думал? Но в тот момент, как почти повернулся, чтобы выбраться из палатки, я различил его сонное бормотание.

– Бенни? – он сделал паузу и добавил. – Тебе страшно?

Мое горло сжалось. Он произносил эти слова так много раз, когда мы с ним были детьми, что я на миг закрыл глаза. Обернулся, чтобы посмотреть на него, чувствуя это дурацкое колючее жжение в глазах, когда с тоской прошептал его имя в ответ. Я заставил себя оставаться на месте, не приближаясь к нему ни на сантиметр ближе, чем мы уже были, хотя мое тело кричало, чтобы я сделал именно это.

– Шшш… меня здесь нет. Спи.

– Иди сюда, – произнес он, распахнув для меня свой спальный мешок и призывно раскрыв руки.

Я знал, что не должен. Я знал это. Но мне было плевать. Возможность почувствовать его объятия еще раз…

Я проглотил комок в горле, подальше засунул стыд из-за того, что творил, и заполз в его распростертые объятия.

– Ты в порядке? – пробормотал он, напомнив тем самым, что все еще наполовину спит.

– Нет, – прошептал я себе под нос. – Так чертовски хочу поцеловать тебя, что это рвет меня на куски.

Я не смог сдержаться, моя рука скользнула по его боку, груди, животу…

Взгляд Зендера опустился к моему рту, и он облизнул собственные губы кончиком языка. Это сочетание тут же заставило мою кровь стремительно прилить к паху, и я застонал. К чертям! У меня оставалось максимум пять секунд, прежде чем он окончательно проснется и выгонит меня на хрен из своей палатки, поэтому я уж точно собирался воспользоваться своим преимуществом, прежде чем это произойдет.

До того, как успел передумать, я наклонился вперед, прижавшись к его губам настолько легко, насколько мог. Просто попробую, сказал я себе. Всего один гребаный раз, который запомнится на всю оставшуюся жизнь.

Моя рука мягко скользнула по его лицу, когда первое ощущение контакта наших губ ударило током по всем моим нервным окончаниям, и я втянул в себя воздух. Этим все и должно было ограничиться – просто короткий поцелуй, прежде чем я уйду, а он вновь крепко уснет. Если повезет, он даже не вспомнит об этом утром.

Но я не успел отстраниться, рука Зендера властно легла на мой затылок, и он притянул меня к себе ближе.

– Черт… – прорычал он в мой рот, а затем вновь накрыл его губами.

На этот раз в нашем поцелуе не было ничего мягкого. Он был лихорадочным и безумным. В считанные секунды все превратилось в ищущие языки и прикусывающие зубы, жадные руки и выгибающиеся члены. Мозг закоротило, и я потерял последние остатки рационального мышления.

Зендер Рид целовался со мной, и весь гребаный мир перестал существовать. Остались только наши горячие вдохи, грохочущие сердца и ищущие пальцы. Его тело горело в огне, и я изо всех сил старался коснуться руками каждого дюйма обнаженной кожи, доступной мне. Руки Зендера, наконец, накрыли мою задницу и крепко притянули меня к себе, так, что мы смогли тереться нашими членами.

– Хочу тебя, – произнес он негромко и хрипло у моего уха.

Я ждал, чтобы услышать эти слова всю свою жизнь. Слова, которые слышал до этого уже множество раз от разных мужчин, но никогда так. Ни разу от единственного человека, от которого я действительно хотел их услышать.

– Я так сильно хочу тебя, Зендер. Прошу… – бесстыдно просил я, прижав его спиной к земле и накрывая сверху своим телом.

Мой член был твердым и пульсирующим, заставляя думать о том, потек ли уже член Зендера тоже. Мне нужно было коснуться его. Чего я на самом деле хотел, так это накрыть его ртом, но я был согласен и просто проскользнуть рукой под нижнее белье, чтобы узнать это на ощупь.

Пока Зендер посасывал мочку моего уха и неразборчиво шептал какие-то слова, я провел ладонью по волосяной дорожке, ведущей от пупка к широкой резинке боксеров, и скользнул рукой внутрь, ощутив, как головка его члена тут же толкнулась из-под ткани наружу. Я скользнул еще глубже, чтобы обхватить его ствол ладонью, но вместо того, чтобы почувствовать, как его тело выгнулось навстречу моему прикосновению, я почувствовал нечто совсем иное. Он весь мгновенно резко напрягся.

Я поднял голову и наши взгляды встретились. Его глаза были широко открыты и в них застыло шоковое выражение, а все, что последовало за этим, казалось, происходило в замедленной съемке.

– Какого хрена ты здесь делаешь? – зарычал он, отпрянув от меня и пятясь до тех пор, пока не врезался в край палатки, чуть не перевернув ее. Столбики вернулись на место, когда он, наконец замер, схватив одной рукой и удерживая над собой нейлоновую оболочку.

Его взгляд был диким, другой рукой он провел по своему рту.

– Я… я… – пробормотал я, – мы… мы целовались, и ты…

– Вон, – потребовал он тихим голосом, который сочился ненавистью. – Убирайся к черту из моей палатки.

– Но, Зендер…

– Хорошо, тогда уйду я, – грубо оборвал он, дернувшись к выходу.

– Нет. Я ухожу, – быстро проговорил я, не желая выгонять его из собственной палатки посреди ночи.

Мои чертовы руки дрожали так сильно, что едва смогли справиться с молнией. Когда я оглянулся на Зендера, то заметил, как он рассеянно запустил пальцы в свои волосы, напомнив мне тем самым, что не далее, чем всего пару минут назад я сам касался этих великолепных длинных волос. Смогу ли я когда-нибудь прикоснуться к нему снова? Вряд ли.

Его глаза сузились, когда он взглянул на меня, и я почувствовал, как мое лицо пылает от унижения.

– Прости, мне жаль… – прошептал я, прежде чем уйти.

И будь я проклят, если мне на самом деле не было жаль, что это единственные слова, которые, казалось, я когда-либо смогу ему теперь сказать.