Текст книги "Академия Космического Флота: Дежурные (СИ)"
Автор книги: Сирена Селена
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Ларк прочертил ещё одну дорожку языком рядом с первой. А затем ещё одну и ещё… Запредельно нежно. Опьяняюще деликатно. Упоительно приятно.
Боль отступала, а её место занимало блаженство.
И самое поганое в этой ситуации было то, что Дени чувствовала: Хэл не просто зализывает её раны, чтобы снять боль, он делает нечто большее. Танец мужских губ и поцелуев на её теле обездвиживал и сводил с ума, действуя на цваргиню сильнее, чем мелодия факира на пресмыкающихся. Его слюна и была для неё ядом. Наркотическим, но исцеляющим. Ведь любой яд можно использовать во благо.
Нельзя было не почувствовать возбуждения; нельзя было не понять, чем это всё закончится, если она его вовремя не остановит.
«О-о-о, слюна ларков – это настоящая отрава», – с горькой безропотной яростью подумала Дениз, задыхаясь от сладостных ощущений.
«С металлической стружкой. А сам ларк – мощнейший магнит», – услужливо добавил внутренний голос.
От прикосновений Хальгарда низ живота мгновенно скрутило, совсем как тогда… в их первый раз. Дени попыталась отстраниться, но огромные мозолистые руки притянули её к этому невозможному мужчине ближе, обняли крепче. Судя по тому, как тяжело дышал Хэл, как часто вздымалась его грудная клетка и как топорщилась ширинка на штанах, ему лечение тоже давалось нелегко.
– Хэл, у меня регенерация чистокровной цваргини. Не надо, – тихо попросила Дени, чувствуя ком в горле, – само заживёт. Возможно, даже быстрее, чем я попаду в медбокс.
– Зови меня Гард, ведь для тебя я – Защитник, – сказал ларк и, словно подтверждая права на неё, вдавил в себя, одновременно припадая губами к бьющейся жилке на шее.
На девушку накатила очередная волна удовольствия на грани экстаза.
– Хэл! Остановись! – всхлипнула Дени, дрожа всем телом.
– А если я не хочу? – прошептал ларк в ответ и вновь принялся покрывать её грудь и руки чувственными поцелуями. Уже совсем другими – будоражаще-бесстыжими и жаркими, как пламя от двигателей «Шхуны».
Пульс бился где-то внизу живота, там же образовывалось тугое остро-ноющее желание, которое некстати подхлёстывалось старательно вычеркнутыми воспоминаниями: как может быть хорошо с Хэлом, какой он ласковый и неповторимый любовник, как он умеет отдавать себя раз за разом, ничего не прося взамен. Именно отдавать. Дени это остро ощутила в тот единственный раз, что у них случился. И пускай ей больше не с кем сравнить – кроме Хальгарда, у неё не было других мужчин, – но она чувствовала, что он именно отдаёт, а не берёт.
– Не хочу, Дени, я люблю тебя. Ты потрясающая! Как же я тебя люблю… твой запах, твоё тело, твою смелость и отвагу, всю тебя! Я же знаю, ты меня хочешь, не обманывайся, не заставляй меня страдать…
Мысли цваргини путались под напором мужских губ. Она чувствовала себя захмелевший от дурмана по имени «лейтенант Раадши-Харт», именно дурмана, потому что перед глазами всё плыло, как при недостатке кислорода, а лёгкие горели. Она таяла в его руках как горький шоколад, и на языке было также и горько, и вкусно.
– Остановись… пожалуйста… Хэл.
Вместо ответа Хальгард рванул форменный ремень её брюк и запустил руку сразу в кружевное нижнее бельё. Его пальцы действовали чуть жёстче, чем рот, но именно так, как нравилось Дениз. Буквально пара прикосновений – и тело мгновенно покрылось бисеринами пота. Деро готова была поклясться, что в шварховом пекле десять минут назад было не так жарко, как от умелых действий проклятого и невыносимого ларка. Низ живота не просто скрутило, а прострелило сильнейшим разрядом молнии.
И это стало ошибкой ларка.
Капитуляция оказалась сладкой, но отрезвляющей.
Набравшись сил, леди Деро замахнулась и со всей силы влепила Хальгарду пощёчину. Огромные зелёные глаза с вертикальными зрачками уставились с изумлением и укором.
– Дени, я же хотел как лучше…
Но цваргиню трясло:
– Лучше?! Хэл, лучше для кого? А через сколько минут ты бы разложил меня на бортовой турбине и трахнул, как всех своих шлюх?!
Экзотические зрачки мгновенно сузились до толщины игольного ушка и часто-часто запульсировали, ноздри ларка, наоборот, расширились и покраснели.
– Я готов ради тебя на всё! Мне никто не нужен, кроме тебя! Я говорил это тысячу раз и повторю ещё столько же, если надо! Дени, ты сама меня отвергла!
– Вот и вспомни об этом в следующий раз, когда внезапно соберешься разорвать на мне одежду!
Мужчина прищурился.
– Только не говори мне, что любишь Ивеса. Не поверю!
– Люблю, Хэл, люблю! – Девушка в запале ухватилась за предложенную идею, как космонавт за спасательную стропу. Ведь у любви так много видов и оттенков! Любит ли она Ива? Ну, конечно же, любит! И Селвина, и Аскелла… невозможно почти десять лет учиться и служить в одной команде и не привязаться к парням. А уж с Ивесом их вовсе связывают особенные отношения.
– Ив замечательный! И чтобы ты знал, Хэл, любовь – это не только присунуть в подсобке! Это взаимное уважение и доверие, самопожертвование, многое-многое другое! Это нечто большее!
Лицо ларка перекосило так, как не перекосило даже от пощёчины.Присунуть в подсобке!Вот как она обозвала их первый раз. Это стало… неожиданно больно. Хальгард замер напротив цваргини и перевёл невидящий взгляд на иллюминатор чуть выше плеча девушки. От ярости он несколько раз сжал и разжал кулаки, но так и не смог подобрать слов, чтобы возразить той, чей запах уже много лет не давал ему покоя.
Тем временем Дени тщетно пыталась свести полы мундира друг с другом, но ничего не получалось. Магнитные застёжки разлетелись все до единой под напором страсти Раадши-Харта.
– Шварх, чтоб тебя, Хэл! – пробормотала она, глотая невыплаканные слёзы. На всякий случай вытерла насухо рукавом глаза, нашла ещё горячий скафандр и надела его поверх, тщательно последив, чтобы топорщащийся рваный мундир не привлекал внимания. Так, по крайней мере, она теперь сможет дойти до каюты, когда они вернутся на базу.
– Я скажу Иву, что между нами было, – внезапно принял решение Хэл.
– Не смей! – тут же от зашипела Дени, на секунду вообразив, что произойдёт, если этот… этот змей-искуситель вывалит всё на бедную голову Ивеса. Тому самому нужна помощь и поддержка, а придётся выступать за якобы поруганную честь невесты. Нет, таких проблем Иву она доставлять точно не хочет.
– Я тебя у него заберу! – не менее воинственно возразил ларк.
– Вселенная, нет, Хэл, нет! Ты вообще понимаешь значение этого слова?! – Сердце леди Дениз будто кто-то сжал ледяной перчаткой. – Я тебе не мешок с капустой, чтобы меня забирали! Ты меня понял?! Если ты сделаешь то, что обещаешь, то лишь разрушить мою жизнь и жизнь своего лучшего друга. Всё! Меня ты не получишь! Ты это понял?!
Она верила в то, что говорила, а потому поверил и Хальгард. Дождавшись кивка от упрямца, цваргиня порывисто вздохнула и усилием воли заставила себя говорить предельно сдержанно:
– А теперь верни меня, пожалуйста, на моего «Ворона». Мне надо доложить оператору о случившемся. – Она выразительно указала подбородком на двухэтажный корабль. Уже сейчас было видно, что благодаря запущенному двигателю на борту заработала система кондиционирования – несколько фигур гуманоидов мелькнуло в иллюминаторах. Кто-то пришёл в себя.
– Разумеется, леди Дениз.Леди Дениз Деро
Глава 9. Голубая жаба
Кристина Соколова
Следующие два дня пролетели как один миг. Док Адам Бланк ежедневно навещал, расспрашивал о самочувствии и присылал роботов с едой, а вечерами менял настройки на капсуле. Пока я спала, длилась лечебная сессия, напоминающая о себе лёгкой мышечной болью по утрам. Док сказал, что эти ощущения – следствие того, что кости резко плотнеют и тяжелеют – мускулатура не привыкла к такому весу тела, отсюда и крепатура.
Несколько раз звонили братья, близнецы сообщили, что мама начала что-то подозревать. Никогда я ещё не пропадала из дома на такой длительный срок, но короткое сообщение, что я взяла отпуск на работе и ночую у подруги, временно её успокоило.
Хальгард больше не заходил в медотсек, но просьбу явно выполнил, так как мне прислали целую стопку анкет, задач и всевозможных материалов. Все два дня с утра до вечера я занималась переданными заданиями, причём математические задачи перемежевались с короткими сочинениями, где описывалась некая ситуация и я должна была по пунктам в свободной форме расписать, как бы поступила. Это походило на что-то вроде обществоведения на Захране или правил поведения в чрезвычайных ситуациях. Один из вопросов – что делать, если при космической катастрофе на борту крупного транспортного лайнера спасательных капсул оказалось меньше, чем гуманоидов? Кого спасать первыми?
Прожив двадцать три года на Захране и лишь однажды воспользовавшись косморобусом для полёта на планетоид ШС-735, я недолго думая вписала первыми объектами для эвакуации женщин и детей. На графе «раса» задумалась… и не стала отмечать ничего.
Задачи сменяли друг дружку, а я писала и писала ответы… Где-то сразу определяла точно, на какой раздел науки ориентировано то или иное задание, где-то буксовала, но старалась рассуждать максимально логически. Были тут и тесты на то, чтобы по незнакомым рунам определить, что имеется в виду.
– Зачем это? – рассеянно спросила у пустоты, разглядывая совершенно незнакомые закорючки и начертания. – Я же отметила, что знаю лишь человеческий и межгалактический.
– Это чтобы определить, если ли у вас склонность к изучению других языков, – внезапно ответил зашедший в медотсек док Бланк. – И если есть, то к каким именно. В Федерации помимо шести официальных языков ещё множество наречий, кроме того, Космофлот постоянно контактирует с соседями – теми же октопотроидами или независимыми планетами. Мультилингвы всегда нужны.
– Да нет у меня никаких склонностей к другим языкам, – растерянно протянула я, тыкая на планшете вариант «это просьба поделиться едой» наугад. – Я межгалактический-то столько лет зубрила...
– А вы, Кристина, разве не на гуманитарное направление претендуете? – Док подошёл к дисплею капсулы и принялся крутить датчики. – Обычно если девушки рассчитывают поступить в Академию, то именно туда: культура, история и религия иных миров, ксенолингвистика, археология, дипломатия. На этом направлении много интересного.
– Звучит здорово, но, к сожалению, я совсем не гуманитарий.
– Да, а кто же тогда? – Миттар даже голову повернул и задумчиво почесал тёмно-синие жабры на шее. – Только не говорите, что мечтали попасть на аналитическое направление. Что-что, а судя по тому, что вы не знали, что такое «остеопороз», в ваш интерес к медицине верится с трудом.
– Увы, но с медициной я тоже на «вы», – улыбнулась доку, но он лишь нахмурился.
– Боевое?! Уверяю, если это так, то я сразу поставлю недопуск по показаниям, потому что ваши кости…
– Что вы! Нет, конечно! – Даже руками помахала, показывая, что не претендую на исконно самое мужское направление Академии Космофлота. О распределении я всё-таки думала заранее, потому и готовилась, старательно подтягивая математику в первую очередь. – Я на техническое хотела.
– Робототехника? Навигация? Полёты?! – Брови миттара взлетели на лоб. – Кристина, простите, но вы же… с Захрана, а не с Танорга. Вы разве умеете пилотировать или чинить андроидов?
– Нет, – ответила честно. – Но этому ведь здесь научат, верно? Тем более общеизвестно, что на данном направлении большой процент таноржцев, а они-то ведь тоже люди, то есть ничем не отличаются от нас, людей с Захрана.
– Танорг – одна из самых прогрессивных планет Федерации.
«А Захран – одна из самых отсталых», – прочла я по выразительному взгляду мужчины, но вместо озвучивания этих мыслей он перевёл тему:
– Кристина, все процедуры завершены, но надо удостовериться, что они прошли полностью успешно. Положите ваш планшет и бланки, робот отнесёт их в приёмную комиссию, и встаньте на диагностическую платформу, пожалуйста. Вот сюда.
Я послушно проделала то, о чём просили. Платформа засияла разноцветными датчиками, а по центру медотсека сформировалась моя точная копия, правда, в анатомическом разрезе, как новогодняя ёлка, подсвеченная разноцветными огоньками – желтыми, зелёными, синими, фиолетовыми, красными…
Адам Бланк недовольно прицыкнул языком, набрал шприц полупрозрачной коричневой жидкости и сделал мне укол в плечо, после которого практически сразу несколько алых точек погасло.
– Вот так лучше, – сказал он, хотя лицо не отражало особенного удовлетворения. – С помощью сессий в капсуле я как мог уплотнил вашу костную структуру, но это не панацея. Вы говорите, что одна раса с таноржцами, но как док я вам замечу: они живут под двести лет, а вы, захухри, – от силы восемьдесят.
Я напряглась. Слух о том, что таноржцы, хотя внешне такие же, как и мы (просто смуглые, худощавые и в целом тёмной масти), но на самом деле значительно отличаются, давно ходил по неофициальным голоканалам Захрана.
– Вы хотите сказать, что таноржцы – всё-таки другая раса? Не люди? – переспросила, чувствуя лёгкую тошноту. – Они умнее в силу… строения мозга? У них другие органы?
– Что? – Док даже отвлёкся от созерцания разноцветной голограммы с торчащими внутренностями и посмотрел на меня в упор. – Вселенная, Кристина, откуда вы только взяли эту ерунду?! Нет, конечно, они тоже люди! Покопайтесь хорошенько в истории. Более тысячелетия назад жители Захрана частично колонизировали Танорг, но затем планеты пошли разными путями развития. Ваша планета сделала упор на тяжёлую промышленность, обросла космическим мусором и навлекла на себя парниковый эффект… Танорг же в силу малочисленности населения был вынужден сотрудничать с другими Мирами Федерации и очень трепетно относился к здравоохранению и экологии, что немудрено: колония, как-никак. Вся та разница, которая существует между вами, на самом деле не такая уж и большая и объясняется естественными факторами. Таноржцы ведут здоровый образ жизни, используют технологии для продления срока службы отдельных органов, обмениваются информацией с Миттарией и Цваргом по некоторым направлениям генетики.
– Я… не слышала об этом, – растерянно пробормотала я. – А вы откуда знаете?
– Откуда-откуда, – недовольно проворчал док, переписывая в наладонник показания с диагностической платформы. – Оттуда. Мы, в отличие от Захрана, не изолировались и население Миров в тупое послушное стадо не превращали.
Стало до глубины души обидно.
– Я не тупое стадо! Просто никогда не встречала информацию о происхождении Танорга.
Док вздохнул.
– Но и никогда не задумывались, почему всё так вышло. Не интересовались и не искали в инфосети. Захухри вечно ведут себя как стадо неотёсанных горилломов, и их это устраивает.
«Конечно, легко рассуждать так, когда есть что кушать вечером и нет голодных ртов дома…»
То, что на Танорге люди живут лучше и дольше, я знала как само собой разумеющееся, но почему так происходило – вопросом никогда не задавалась. Почему небо серое? Почему планеты вращаются вокруг звёзд? Почему даже в пределах Захрана кто-кто живёт лучше, а кто-то хуже? Такие эти вещи я всегда причисляла к философским вопросам, а мне было не до них. Все имеющиеся силы и время приходилось тратить на работу, присмотр за братьями и – в последние два года – подготовку к вступительным. На сон и тот не всегда времени хватало!
От слов дока стало горько и тошно, как будто я рассосала невкусную пилюлю от кашля на голодный желудок. Несправедливо.
– Прошу прощения, – внезапно извинился док, чем немало удивил. Он устало потёр лоб и отвёл взгляд. – Я сейчас вёл себя непрофессионально, просто я тоже не робот… Вчера у меня был короткий чартерный рейс. Я очень спешил, надо было уложиться… а, неважно. – Он махнул рукой. – Так уж вышло, что на корабле оказалась роженица-захухря. Её мать кричала вначале благим матом, чтобы девушке нашли врача, а когда я прибежал с чемоданом, обезболивающим и лекарствами и готов был принять роды, она завизжала ещё громче, что не подпустит уродливое водяное чудовище к единственной кровиночке и такие, как мы, наверняка умеют только икру метать.
Я только сейчас обратила внимание, что у дока подрагивают перепончатые пальцы. Как бы он ни старался продемонстрировать спокойствие, это давалось ему с трудом.
– Женщина кидалась оскорблениями, требовала «нормального дока, а не голубую жабу» и прочее в этом духе.
Я сглотнула, представив себе, что могла наговорить пассажирка с Захрана, пребывая в панике. А ведь я даже название расы дока сразу не вспомнила, только когда Лёва упомянул…
– Так вы приняли роды? – спросила я, точно не зная, хочу ли знать ответ.
– Одна из основополагающих статей Межгалактического Гражданского Кодекса Федерации Объединённых Миров гласит, что гуманоиды разных рас могут оказывать медицинскую и любую другую помощь только с согласия потерпевшего. То есть вы, Кристина, позвонили на горячую линию Космофлота и открыто попросили, чтобы вас вытащили из-под завала, а женщина не соглашалась на помощь…Слишком долго.
Целую секунду до меня доходил смысл фразы «слишком долго». Мурашки побежали по коже, когда пришло осознание, а во рту пересохло.
– А… – протянула я, не зная, как сформулировать вопрос, но миттар опередил:
– Мне не удалось спасти ни роженицу, ни её ребёнка.
– Сочувствую, – пробормотала потрясённо в навалившейся гробовой тишине.
А если бы рожала мама или я, подпустили бы братья совершенно незнакомого мужчину странной, почти «рыбьей» наружности? Смутный, маячивший на краю сознания ответ мне совершенно не нравился.
На какое-то время в медблоке установилось молчание, но спустя минут десять Адам Бланк отложил наладонник с записями и натянуто улыбнулся.
– Мы немного отклонились от темы. Вас, кажется, интересовало, почему ваши собратья живут значительно дольше, верно?
Я запоздало кивнула, всё ещё обдумывая историю с той женщиной на чартерном рейсе.
– Вот скажите, как у вас на Захране поступают с людьми, которые… ну, к примеру, сломали ногу?
Сам того не подозревая, док наступил на больную мозоль. Вновь вспомнился Лёвка, который передвигался лишь с помощью костылей и стеснялся лишний раз выходить на улицу.
– Костыли или инвалидное кресло.
– Во-о-от, – протянул миттар, поднимая палец. – И тогда захухря на месяцы ограничен в движении, из-за чего у него уменьшается процент мышечной ткани и ухудшается состояние кровеносной системы из-за недостатка физических нагрузок.
«Или на всю жизнь», – мысленно поправила я.
– А на Танорге несчастному или поставят вокруг ноги внешний каркас наподобие части экзоскелета, или сделают операцию и заменят сломанные кости искусственно выращенными на основе ДНК имплантатами. Человек не теряет возможности передвигаться и продолжает активно заниматься спортом. Таким образом можно и почку обновить, и сердце, да мало ли что может понадобиться.
Неудивительно, что таноржцы живут дольше. У них там ещё, наверное, и трава зелёная, и почва плодородная, и океаны есть, где можно купаться, а закаты не прячутся в вечном смоге от масляных двигателей полусгнивших флаеров прошлого века. Наверное, на Танорге очень красиво… Вот почему части людей повезло родиться там, а части не повезло? Где тут справедливость?
Я тряхнула головой, отгоняя невеселые мысли.
– То есть мой мозг не отличается от среднестатистического мозга таноржца? – уточнила на всякий случай. Это был принципиальный момент, ведь учиться-то я хотела на направлении, где раса людей считалась успешной.
В ответ док Адам Бланк лишь тяжело вздохнул:
– Нет, не отличается, Кристина. Я вам пришлю на коммуникатор методичку по базовым отличиям рас. А сейчас пойдёмте, я отведу вас к главному хозяйственнику, он скажет, где вам можно расквартироваться, пока идёт проверка экзаменационный работы. Из медотсека я вас выписываю.
Глава 10. Леди Дениз Деро
Кристина Соколова
– Не положено, – наверное, в сотый раз за беседу повторил противный казначей с куцей бородкой. – С Захрана набора в этом году не предусмотрено, а значит, каюты для поступающих не выделяются.
– Да, но я-то с Захрана, и мои документы уже рассматривают! Мне надо где-то пожить, пока руководство Академии не решит, зачислять меня или нет.
– Ну вот и летите на свой Захран. Как только будут результаты, вас известят.
Остро захотелось разреветься. «Летите на свой Захран». У этих всё так просто… А где же кредиты на полёты туда-сюда взять? Шварх, да я билет-то на планетоид с серебряными шахтами получила обманом. Я закусила губу, не разрешая себе некрасиво разрыдаться.
– Послушайте, а можно меня поселить с кем-то из поступающих таноржцев? Они же тоже люди.
– Все женские каюты с абитуриентами-таноржцами уже укомплектованы по двое. Мест нет.
– Я готова третьей, хоть на пол.
– Не положено. Мест нет!
Как горох об гравиплатформу…
– А миттарки?.. – тоскливо произнесла я. – Может, есть место у них свободное?
– Да вы хотя бы понимаете, что несёте? – взвился хозяйственник. – Представляете, какая у них температура и влажность в каюте ночью?! Да вы дышать не сможете, как там вас… Соколова! Хотите, чтобы вы задохнулись или получили ожог лёгких, а меня потом навсегда лишили звания?! Нет,не положено!!!
«Класс…» – с едким сарказмом подумала про себя, развернулась и обречённо рухнула на жёсткое кресло в коридоре. Что ж, буду ночевать прямо здесь, на стуле, перед этой идиотской дверью с табличкой «Ответственный за материально-производственные запасы Космического Флота», столько ночей, сколько потребуется.
Глаза защипало.
Я должна быть сильной, во что бы то ни стало поступить в Академию Космофлота, получить мундир кадета и открыть счёт в Межгалактическом Банке для стипендии. И я уверена, что большую часть тестов написала весьма сносно. Другое дело – дождаться бы результатов.
«А если всё-таки не возьмут?» – закралось сомнение.
«Если не возьмут, то будешь рассматривать это как краткосрочный приятный отпуск. Ребро вылечили, три дня вкусно кормили, а на место кассира в супермаркете попросишься обратно».
«Угу, а ещё надо будет придумать, как отделаться от слюнявых приставаний директора Музея Горных Ископаемых, у которого я выменяла билет на ШС-735 в обмен на свидание, на которое, разумеется, не планировала приходить…»
– Здравствуйте. Замените мне, пожалуйста, личный скафандр. У этого случились проблемы с перегревом, терморегуляция больше не работает.
Глубокий грудной голос вывел из состояния лёгкого транса, а крайне вежливый ответ мерзкого солдафонского хозяйственника заставил изумлённо вскинуть голову:
– Разумеется, леди Деро. Вам стандартный или уплотнённый? С шлемом или без?
– Уплотнённый. Шлем не нужен. Проблема только с комбинезоном.
– Что написать в графу места и даты порчи казённого имущества? – всё так же предельно корректно уточнил служащий.
– Дежурство. Вчера.
– Причина?
Секундная пауза. Короткий вздох.
– Поставьте прочерк, пускай отдел Экспертизы Брака разбирается.
– Приложите ладонь к сканеру, что подтверждаете обмен старой экипировки на новую, пожалуйста.
Высокая девушка в тёмно-синем элегантном костюме дотронулась до сканера. Я пронаблюдала, как противный хозяйственник уходит куда-то вглубь склада, а затем вновь перевела взгляд на незнакомку. Она тихо постукивала носком армейского ботинка, от чего кончик блестящей черной как смоль косы ритмично подрагивал в такт звуку. Узкие штаны плотно обтягивали длинные ноги и рельефные бёдра, и даже обыкновенная грубая обувь сидела на ней изящно и подчёркивала женственность.
«Интересно, это таноржка? Хотя нет, слишком высокая для человеческой девушки… Наверно, всё-таки ларчанка», – составила сама с собой внутреннее пари.
Незнакомка взяла из рук мужчины сложенный свёртком новый скафандр со стойки, поблагодарила кивком, обернулась, и я поняла – цваргиня.
Нет, у неё не было огромных чёрных рогов или хвоста со смертоносным шипом, как у цваргов-мужчин, но виноградный оттенок кожи сразу указал на принадлежность к этой расе. Идеальные миндалевидные ногтевые пластины с прозрачным лаком напомнили о непроходящих заусенцах на собственных руках: старая посудомойка сломалась ещё пару лет назад, а новую мы так и не купили. Я спрятала руки за спину.
Пока мы с доком шли до кают-кабинета «за материально-производственные запасы», я мельком видела таноржек, миттарок и даже ларчанок, но цваргиня оказалась первой. Я толком не могла объяснить, чем меня поразила именно эта девушка, но непроизвольное «ух ты» вырвалось само собой. И, разумеется, я тут же смутилась.
– О, привет, ты чего тут сидишь? – по-простому спросило это неземное создание.
– Я абитуриент. Экзамены сдала, но не смогла добиться комнаты… Жду результатов, а там, может, выдадут место в каюте для первокурсников.
Цваргиня нахмурилась и бросила вопросительный взгляд на хозяйственника, тот в ответ одновременно пожал плечами и мотнул головой, мол, всё так, но помогать не собираюсь.
– Пойдём, расскажешь, а я тебе пока Академию покажу, – предложила цваргиня, и возражать отчего-то совсем не хотелось.
Дени – так она разрешила к себе обращаться – провела меня сразу по нескольким секторам станции КС-700; причём мы шли не скучно-серыми коридорами, какими провёл док, чтобы побыстрее сдать меня с рук на руки, а просторными холлами с гигантскими шестиугольными иллюминаторами, через которые виднелись далёкие звёзды.
Цваргиня двигалась настолько чарующе плавно, что мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы оторвать взгляд от сопровождающей и сосредоточиться на внутренней обстановке станции. Дени с неприкрытой гордостью показывала учебные кабинеты, лектории, лаборатории, спортивные залы и помещения с причудливыми машинами для симуляции полётов.
– А что, разве кадеты не на истребителях учатся летать? – наивно спросила я, разглядывая причудливые капсулы со штурвалом и множеством тумблеров на панели рядом.
– Ты что! Нет, конечно! – Цваргиня мягко улыбнулась. – Вначале надо двести часов на симуляторе откатать безаварийно, и только после этого дадут допуск на самого простенького «Воробья».
Дени показала, где находятся лифты, и объяснила, по какому принципу соединены сектора станции, а также отвела в столовую и накормила обедом. Еда оказалась божественно вкусной по сравнению с тем, чем я питалась на Захране, и в который раз подумалось, что если бы не братья и Иришка, то я готова была бы здесь учиться просто за пищу.
Удивительно, но, несмотря на отсутствие синей формы кадета, на меня никто не обращал внимания.
– Ещё пару недель назад, когда был основной приток абитуриентов на станцию, тут тьма народу ходила в штатском, – пояснила Дени, почувствовав мою озадаченность.
За обедом я кратко рассказала о том, как оказалась в Академии, умолчав о некоторых деталях.
– Если хочешь, можешь пожить у меня, пока ожидаешь результатов. У меня пустует половина каюты.
Я изумлённо уставилась на собеседницу.
– А что, так можно? – И тут же смутилась: – Ну… я имею в виду, что это же Академия Космического Флота… тут вроде как тот казначей распоряжается… Он сказал, что всё занято… И не помешаю ли я тебе?
– А, ерунда. – Дени махнула рукой. – Моя каюта, кого хочу, того и приглашаю. Мы – старшекурсники, с нас одна отчетность – отработать нужное количество часов в неделю на благо Космофлота да сдать несколько экзаменов в конце полугодия, но там буквально три-четыре предмета. Ерунда, если сравнивать с напряжённым графиком младших курсов, а ты совершенно не помешаешь. Что касается каюты, то она помечена в системе, что якобы полностью занята.
– Это привилегия старшекурсников? Жить по одному? – заинтересовалась я.
Мы как раз прошли мимо жилого крыла, где, судя по табличкам, располагались жилые помещения кадетов с третьего по пятый курс.
– Нет, что ты. Одиночную каюту официально можно попросить лишь с «капитана», а кадеты и лейтенанты живут по двое. Просто мой отец – влиятельный цварг на родине. – Она еле заметно наморщила нос. – У нас на планете достаточно сложная демографическая ситуация, девочки рождаются исчезающе редко, а мы, – она шутливо обвела себя в воздухе рукой, – редкость и приравнены к «достоянию нации». Лорд Деро настоял, чтобы мне выделили индивидуальное помещение. Я здесь вроде как военное лицо, а не гражданское, но ты всё равно можешь услышать в мой адрес приставку «леди». Это всё оттуда же, с Цварга.
– Вселенная, как тебя вообще тогда в Академию отпустили? – изумилась я.
– Как-то. – Дени легко пожала плечами. – Вначале отец рассчитывал, что я сама отчислюсь на первых же курсах, не выдержав физических нагрузок и плотного графика. Он дал разрешение в воспитательных мерах, что ли. На третий год моей учёбы лорд Деро понял, что я упряма не меньше него самого и не собираюсь бросать Космофлот. Разразился знатный скандал, он хотел снова задействовать связи, чтобы меня отчислили, но к этому моменту я нашла в стенах Академии жениха. Это его примирило с реальностью, потому что на родине, повторюсь, каждая девушка репродуктивного возраста на вес золота и её долг перед расой – найти чистокровного цварга и продолжить род.
– Жениха? Он тоже кадет? – эхом переспросила я, но Дени не ответила.
Мы проходили мимо просторного, как футбольное поле, зала, где в хаотичном порядке были разбросаны квадратные столы с массивными и явно тяжёлыми подстольями. В первую минуту я не поняла, зачем такие столы могут быть нужны, и хотела уточнить, но меня отвлекли восторженно-громкие скандирующие крики:
– Хэл! Хэл! Хэл!
Несколько десятков кадетов стояли полукругом, загораживая центральный стол.
– Крис, отсюда видно лучше, если тебе интересно. – Цваргиня потянула меня за рукав и поставила практически перед собой.
Теперь между многочисленными широкими спинами было видно, как двое обнажённых по пояс мужчин, обливаясь пóтом, уместили свои ручищи на столе и пытаются приложить кисть соперника к столешнице. В одном из спортсменов я практически сразу же узнала Хальгарда, а его не менее крупный соперник расположился к нам спиной. Судя по тому, как все вокруг вскидывали кулаки и топали ногами, болея за лейтенанта Раадши-Харта, армрестлингом занимался он профессионально и уже давно.
– О, я его знаю!
– Ага, его вся Академия знает, – протянула цваргиня и разве что не фыркнула.
Внезапно толпа болельщиков взорвалась оглушительными аплодисментами и свистом.
– Ура-а-а! Хэ-э-эл!
Довольный Хальгард встал со стула и ослепляюще улыбнулся зрителям, а его оппонент, тряся кистью и изрыгая недовольства, растворился в толпе. Две светловолосые девушки бросились к Хэлу. Первая принялась вытирать взмокшую грудь и мощные бронзовые плечи ларка пушистым полотенцем, вторая же приставила горлышко бутылки с водой к его губам.
– И ты даже не представляешь, как близко, – протянула Дени, всё так же наблюдая за нашим общим знакомым. – Этот кошак с крейсерским обаянием вот прямо сейчас уже обеспечивает себя приятным вечером, а то и ночью.
