Текст книги "Академия Космического Флота: Дежурные (СИ)"
Автор книги: Сирена Селена
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Глава 5. Лейтенант Хальгард
Кристина Соколова
– Всё, тебя уже приняли? Ты теперь кадет Космического Флота?
– Нет, Лёв, я даже вступительные экзамены ещё не сдавала. Не всё так быстро. – Я улыбнулась, слушая взволнованный голос одного из братьев. – А почему у меня столько пропущенных? Что-то случилось? Мама узнала, куда я полетела?
– Да нет, ничего не случилось… – На том конце связи раздался душераздирающий вздох. Я готова была поклясться, что Лёва только что взъерошил волосы. Он всегда так вздыхал и лохматил рыжую шевелюру, когда переживал. – И мама пока ничего не знает. Близнецы наврали ей с три короба, что ты осталась ночевать у подруги.
– А она что?
– А она сказала, что в твоём возрасте уже имела младенца на руках, и вообще, надо тебе не у подруг оставаться на ночь, а искать благонадёжного супруга. И если бы ты гуляла с состоятельным ухажёром, то ей было бы спокойнее.
Я закатила глаза. Мама такаямама.
– Ну и что, помогла ли ей заветная печать в паспорте? Сколько там она раз замуж выходила? Шесть? Восемь? Когда поймёт, что это ровным счётом ничего не значит на Захране? Тем более когда развестись так же просто, как и подать документы на женитьбу. Знаешь, несмотря на то что таноржцы – все как на подбор высоколобые зазнайки, я уважаю, что они не мчатся расписываться в Аппарат Управления Планетой на первом же свидании.
– Да ты кому это рассказываешь, Крис? Мне, что ли?! – возмутился Лёва. – Я вообще считаю эту традицию абсолютно глупой и нерациональной тратой времени. А если ещё фамилию менять, то это же сколько документов переоформлять надо! Это всё равно что выиграть коня, но зевнуть ладью!
Мы минуту помолчали.
Мама столько раз выходила замуж, что, по-моему, сама уже сбилась со счёта. И у всех нас были разные отцы, которых большинство братьев не помнили не то что по именам, а даже чисто внешне. И, как следствие бурной личной жизни мамы, мы носили разные фамилии. Я, например, по паспорту была Кристиной Соколовой, а Лёва – Кузнецовым. Мама только за мужчину, сделавшего ей Иру, замуж выходить не стала и домой его не приводила – видимо, всё-таки после отца Руслана поняла, что глупая эта затея. К слову, за тем мужчиной Ангелина была замужем ровно три дня, и мы его тоже не видели. Неудивительно, что с таким поведением братья считали маму кем-то вроде ещё одного ребёнка в семье – непутёвого, наивного и оторванного от жизни, – и если у них случались проблемы, они шли ко мне.
– Крис, слушай… А может, ты это… не пойдёшь в Академию Космофлота? – внезапно тихо спросил Лёва.
Я напряглась. Неужели всё-таки что-то произошло, пока меня не было?
– Я тут подумал, – он торопливо продолжил, – а вдруг тебе там понравится и ты о нас забудешь? Или тебя загипнотизируют? Я сегодня в новостном листке прочитал, что в Космофлоте служат цварги… ну, страшные такие, фиолетовые, с рогами. Оказывается, они этими самыми рогами умеют эмоции насылать. Представляешь? А если тебе внушат, что там в Академии здорово, а на Захране плохо, и ты больше к нам не приедешь?
Я со вздохом покачала головой.
– Лёв, не говори глупостей. Их ещё мама вампирами называла… Помнишь? Буквально вчера один такой меня из-под завала в шахте вытащил.
– И не стал пить кровь?! – Изумление в голосе брата было настолько неподдельным, что я рассмеялась.
– Не стал.
– А-а-а… – Собеседник явно разволновался. – Я ещё про ларков читал! Пишут, что они буйные очень! И сильные. И вообще, есть предположение, что это геномодифицированные агрессивные хищники с человеческой ДНК! Недаром ведь у них звериные глаза. Одна из теорий, кстати, склоняется к тому, что у этих тварей и мозг тоже…
– Лёва, стоп!
– Почему «стоп»? – Братец так увлёкся, что даже не понял, почему его так резко остановили.
– «Стоп», потому что стоп. Хватит. Ты сейчас повторяешь чьи-то бредни из жёлтой прессы. Ты сам хотя бы одного ларка лично знаешь?
– Нет. – Он смутился, но всего на пару секунд. – Но вот на той неделе в районе космопорта ларк напал на женщину! Я точно знаю! Ведь не стали бы по головизору показывать непроверенную информацию!
Голова начала неприятно гудеть. Хорошо, что я так и не успела рассказать, что лежу в медотсеке и у меня ещё сутки назад было сломано ребро и сотрясение мозга…
– А синенькие такие, флегматичные, как их… миттары, во, это же вообще мерзость какая-то! У них жабры на шее и пальцы с перепонками. Фу-у-у!
«Точно, миттары. Вот к какой расе относится док Адам Бланк…»
– Почему мерзость-то? – Я устало потёрла виски.
– Как почему? Судя по картинкам, они как рыбы, вышедшие на поверхность!
– Ты знаешь, что по одной из теорий эволюции люди тоже произошли от рыб, вышедших на поверхность? Икота – это следствие перехода с жаберного дыхания на лёгочное. По идее, миттары в чём-то даже совершеннее людей, раз могут использовать оба способа.
– Я соскучился, – словно почувствовав, что огорчает меня, Лёвка скакнул с темы на тему. – И близнецы тоже. И Руслан. А Ирка разревелась, когда у Жоры не получилось сварить кашу, как обычно делаешь ты. Молоко убежало, какие-то невкусные комочки получились… Может, ты всё-таки вернёшься? Ну её, эту Академию.
Протяжный стон вырвался из моих лёгких.
– Лёв, мы же всё обсудили. Деньги нам очень нужны, а это единственный способ заработать их быстро. Я ничего не придумала, кроме стипендии кадета, а твои соревнования по шахматам хороши, но там всё же копейки… И зарплаты кассира на нас всех не хватает. Ты же понимаешь?
– Понимаю, – грустно ответил он. – Но ты точно-точно не будешь нас любить меньше? Эти противные цварги, ларки и миттары не станут для тебя важнее, чем мы?
– Не станут. – Я улыбнулась, думая о братьях, и решила сменить тему на менее опасную: – Давай я рецепт каши продиктую, вдруг у тебя лучше получится, чем у близнецов?
– Да куда я с одной рукой? Крис, мне же костыль придерживать надо…
– Значит, Руслан тебе в помощь.
Ещё некоторое время мы болтали совсем как на Захране, я пошагово объяснила, как правильно приготовить любимое блюдо Иришки. Попутно расспросила, как ведут себя Толик и Жора, не порвал ли очередную пару обуви Руслан и не натворили ли жильцы мамы что-то, за что страховая с нас будет трясти деньги. Под конец разговора пришлось заверить брата, что я его очень сильно люблю и не забуду, пока пребываю в Академии, и лишь на таких условиях он оборвал связь. Распрощалась мы за пару секунд до того, как в дверь настойчиво постучали.
– Да-да, войдите! – крикнула, торопливо садясь в капсуле и приглаживая растрепавшиеся волосы.
– Ого-го-шеньки, значит, я опоздал и ты у нас уже занятая красотка?
Автоматическая дверь отъехала в сторону, и на пороге появилась затянутая в стандартный синий мундир широченная спина, крепкие мужские ягодицы в узких штанах из такой же ткани и длинный конский хвост цвета платины. Да, Хальгард заходил в медицинский блок спиной, но я практически сразу его узнала – и по бархатному голосу, и по игривым интонациям, и по плавной походке. Шёл он спиной потому, что держал что-то крупное в руках, но при этом так легко ступал, будто бы всю жизнь именно так и ходил.
– Та-да-а!
Он резко крутанулся и поставил мне прямо на колени внушительный поднос с кучей контейнеров, тарелок и мисочек с аппетитным содержимым. Картофельное пюре, салат, красное и белое мясо, разноцветные соусницы, нагромождённые друг на друга покосившейся наклонной башенкой, вопреки закону гравитации до сих не упавшей в овощное рагу, а рядом высокая вытянутая ваза с и вовсе неизвестным содержимым, нарезанным аккуратными кубиками. Такого количества и разнообразия блюд одновременно, признаться, я ещё никогда не видела. Даже когда готовила на всю семью.
– Не знал, что ты любишь, а потому набрал всего понемногу. Док Бланк сказал, что тебе надо усиленно питаться. Препараты – это, конечно, хорошо, но настоящая еда – всегда лучше.
Хэл провёл ладонью сбоку подноса, нажал на невидимую кнопочку, и у устройства выскочили алюминиевые ножки, которые тут же самостоятельно подстроились под неровное дно капсулы. Поднос неуловимо напомнил компьютерный столик, который часто использовал Лёва, чтобы лишний раз не вставать с кровати. Правда, существенно больше, технологичнее и основательнее.
– Э-э-э… спасибо, – пробормотала я ошеломлённо.
Ларк, явно довольный произведённым эффектом, прислонился бедром к ближайшему шкафу с ворохом медицинских устройств и датчиков и засунул руки в карманы.
– Так кому ты в любви признавалась? – спросил он, прищурив красивые экзотические глаза. В серебряной шахте планетоида ШС-735 нельзя было точно определить, какого они цвета, а сейчас, при дневном белом освещении каюты, я рефлекторно отметила, что они зелёные, совсем как папоротник на картинках электронных книг. У людей такого оттенка не бывает.
Хальгард сверкнул белоснежными зубами, и мне подумалось, что улыбка ларка – определённо оружие массового поражения.
– Да с братом общалась. Он уточнял, как у меня дела, волнуется.
– Братья – это замечательно.
В его интонациях мужчины проскочило что-то душевное и тёплое, что я не могла не уточнить:
– У тебя тоже есть братья?
Он кивнул.
– Да, младшие. На Ларке остались. Трое, но порой кажется, что минимум двенадцать. Я единственный, кто собрался в Космофлот в своё время.
– Вот как, – удивлённо пробормотала я. – Не знала, что у ларков настолько большие семьи. Скучаешь, наверное?
– Скучать некогда, – неожиданно хохотнул Хальгард. – То дежурства, то срочные задания от адмиралов, то помощь куратору, то занятия, то сессия… Увольнительные, конечно, тоже дают, но не так часто, как хотелось бы.
– Погоди, «занятия»? Ты разве не офицер?
– Лейтенант, как и Ивес. – Блондин с гордостью кивнул и выпятил грудь, демонстрируя золотой шеврон. Я знала лишь то, что у обычных кадетов на этом месте нашивка в виде звезды, а во всём остальном плавала, как блуждающий астероид в космосе. – Но мы формально ещё учимся, девятый курс.
– Из десяти, – добавила на автомате.
– О, так ты интересовалась Академией Космофлота? Да, десять лет длится учёба, затем предстоит десять лет службы, а после можно или разорвать контракт, или продлить и полностью посвятить себя военной карьере. Ты, кстати, кушай. Еда не отравлена, даю слово. Приборы – в выдвигающемся отделении сбоку.
Я поискала взглядом, как может раскладываться столик, и нащупала невидимую выемку в левом углу столешницы. Плоский ящичек со щелчком выехал из торца трансформера, горделиво демонстрируя в нутре телескопические вилки и ложки, причудливые щипчики-ножницы и даже деревянные палочки. Я одобрительно хмыкнула. Ничего себе! Универсальный набор для представителей любой расы.
Недолго думая я взяла две пары вилок и одну из них протянула Хальгарду. Это получилось настолько машинально, что я даже не задумалась, ведь делить любую еду с братьями было привычкой.
– Будешь?
Что я сделала что-то не так, я догадалась почти мгновенно по тому, как сгустилась атмосфера в медотсеке. Хальгард не шелохнулся, он так и продолжал стоять, засунув руки в карманы, но сейчас снова напомнил мне тигра, совсем как тогда, в шахте. А ещё в сознании вспылили слова Лёвы про геномодифицированных хищников… Да и зрачки мужчины на миг затопили радужку, отчего взгляд получился… волнующе-тяжёлым. Мурашки пробежали по шее, вдоль позвоночника и до самого копчика.
– Никогда не предлагай разделить пищу с представителями тех рас, о традициях которых ты мало что знаешь, – нарочито медленно протянул Хальгард. А затем моргнул – и наваждение исчезло.
Я сглотнула ставшую вдруг вязкой слюну.
– А-э-э… прошу прощения, если я тебя оскорбила, – ответила я и, к собственному стыду, почувствовала, что голос изменился и заметно охрип.
Пришлось прокашляться и стремительно поменять тему разговора. Шварх, я же ведь действительно ничего не знаю о ларках! Кроме того, что слух у них настолько хороший, что они слышат чужие разговоры из-за закрытой двери в медотсек… Хотя, возможно, это у конкретно взятого ларка такой отличный слух?
– Так зачем ты пришёл? – уточнила, старательно подбираясь вилкой к овощному рагу. Тарелки и миски на подносе стояли так близко друг к другу, что это оказалось неожиданно непростой задачей.
– Хотел извиниться за то, что ты пострадала в шахте, – ответил лейтенант. – И нет… касательно пищи, ты меня не оскорбила. Это хм-м-м… немного другое.
– Ты не виноват. Док сказал, что у меня кости хрупкие…
– Нет, это всё-таки моя вина.
Я прикусила щёку и принялась старательно ковырять рагу, чувствуя себя крайне неловко. Башенка из соусов опасно наклонилась. Наверное, её надо куда-то переставить…
– Если я могу как-то загладить свою ошибку, ты только скажи, – тем временем продолжил ларк.
Долька тушёного помидора никак не хотела накалываться. Зубцы вилки чиркнули по дну тарелки, и —бам-с!– соусы стайкой упали в рагу. В лицо полетел тот самый несчастный помидор, глаз защипало. Ауч! Жжётся!!!
Сбоку раздался мужской смех, а через несколько секунд влажная салфетка коснулась щеки.
– Ну ты и «уклюжая», Морковка!
– Это помидор был! А-а-а! – зашипела от боли. – Глаз, правый! Протри его, пожалуйста! Вселенная, сколько повар перца в рагу положил?!
– Да это-то понятно. – Мужской палец неожиданно намотал прядь моих волос с загривка и ощутимо дёрнул. – Ты – Морковка! Я в шахте и не рассмотрел под слоем пыли. Редкий цвет.
Я наконец-то смогла распахнуть ресницы и возмущённо посмотрела на лыбящегося ларка. В радужках цвета папоротника плясали наглые бесхвостые швархи.
– Я – блондинка.
– Рыжая.
– Светло-рыжая. Почти блондинка, – упрямо покачала головой и выхватила салфетку из рук ларка.
– У нас на родине такой цвет называют лисьим. – Хальгард внезапно посмотрел на коммуникатор и хлопнул себя по накачанным бёдрам. – Так, ладно, засиделся я тут с тобой. В общем, если ты придумаешь, что можешь попросить…
– А я уже придумала, – выпалила, пока спонтанный гость не ушёл.
Если бы не вся эта ситуация с соусами, то, вероятно, и не решилась бы… Но если до этого я подсознательно воспринимала Хальгарда как очень опасного и непонятного гуманоида, а ко всему, и офицера Космофлота, то сейчас он стал… ближе, что ли? Вон он, оказывается, учится ещё, хотя уже и лейтенант, и, как у меня, у него есть младшие братья. Вдруг поможет с поступлением?
Ларк выразительно поиграл светло-пепельными бровями.
– Оу-у. Могу ли я надеяться, что твоё желание выполнимо?
Интонации в бархатном голосе прозвучали почти интимно. Вот сейчас он мне как никогда напомнил большого наглого кошака. Если бы флирт можно было измерить в килограммах, то меня бы уже как минимум расплющило под лишним центнером.
Офицер стоял напротив, такой высокий и широкоплечий, с идеальной фигурой: узкой талией и длинными ногами. И даже грубоватые черты лица и небольшая небритость не отталкивали, скорее, наоборот – притягивали внимание и создавали изюминку во внешности. Волосы переливались в диодном свете медотсека, как настоящая платина. Уверена, лейтенант прекрасно знал, что производит впечатление на женский пол, и определённо этим успешно пользовался.
– Ну, это как посмотре-е-еть, – протянула в ответ и прищурилась, с внутренним удовольствием наблюдая, как меняется выражение лица ларка. А что? Если он флиртует, тогда почему мне нельзя? – Если я попрошу что-то не очень приличное, м-м-м? Ты исполнишь?
Хальгард даже весь подобрался, его ноздри затрепетали, он шумно втянул воздух и… тут же расслабился. Будто унюхал, что ничего неприличного требовать не собираюсь.
– А проси, Морковка! – Он махнул рукой. – Попробую реализовать.
Я обескураженно посмотрела на ларка. С чего такие резкие перемены?.. Ну ладно. Если я задержусь на станции, надо будет где-то достать информацию о ларках, и, чует моя печёнка, голоканалам Захрана лучше в этом плане не доверять.
– Я хотела бы сдать вступительные экзамены в Академию.
– Ты… что?
Да что с ними такое? Почему вначале док удивился, теперь вот офицер? Раньше же брали захухрей в Академию, да и девушки тут учатся, я точно знаю. Чем я хуже-то?
– Я хотела бы поступить в Академию, – повторила медленно. – Док Бланк сообщил, что мне требуется ещё две сессии в капсуле и это займёт приблизительно двое суток, но я прекрасно себя чувствую. Можешь ли ты договориться, чтобы я могла начать сдавать экзамены прямо в этом блоке? На входе есть камеры, инфосеть можно отрезать, если руководство беспокоится, что буду жульничать. Хотелось бы покончить с этим побыстрее и – если подхожу Космофлоту – стать кадетом, а если нет – вернуться домой.
Хальгард издал странный звук, отступив назад, и даже окинул взглядом с головы до ног, словно пытаясь убедиться, что я – это я. Я прекрасно видела на мужском лице смесь скептицизма и недоверия, но он молчал. Наконец молчание стало настолько длительным, что я почувствовала себя неуютно.
– Хальгард…
– Ты можешь звать меня Хэлом, – сказал он на автомате, явно о чём-то глубоко задумавшись.
– Хэл, – охотно поправилась я и, клятвенно пообещав себе, что больше так делать не буду, добавила: – У меня сотрясение мозга и сломано ребро из-за тебя. Я же о ерунде прошу… Ты девятый год здесь учишься и наверняка знаешь, кто набирает абитуриентов и занимается организацией вступительных. Неужели тебе так трудно помочь?
Блондин шумно вдохнул и перекинул длинный платиновый хвост за спину.
– Ладно, Морквà, я всё устрою. Отдыхай пока.
– Спасибо.
Лишь когда дверь за лейтенантом закрылась, я позволила себе облегчённо выдохнуть и приняться за еду. Многострадальное рагу оставила в покое, зато отрезала кусок мяса, положила в рот… и чуть не умерла от удовольствия. Вселенная! Оно оказалосьнастоящим! Не синтезированным, не полуфабрикатом, не соевым заменителем… Я такого уже больше десяти лет не пробовала! Если бы не братья, Иришка и мама на Захране, то я готова была бы учиться в Академии за одну только еду.
Глава 6. Ир’сан-младший и старший
Лейтенант Ивес Ир’сан
Цварг лежал на кровати и безучастно смотрел на потолок. Его сморщенная кожа имела восковой светло-лиловый оттенок, что говорило о крайне тяжёлом физическом состоянии, но внешних ран не имелось. Ивон Ир’сан выглядел как глубокий старик, но на самом деле ему не было и ста сорока. Терпко пахло медицинскими препаратами даже здесь, в коридоре, где неподвижно замер, заложив руки за спину, его единственный сын Ивес.
На лице лейтенанта Ир’сана не отражалось ни единой эмоции, и со стороны отношение к ситуации можно было бы принять за безразличие, но внимательный наблюдатель мог заметить подрагивающий кончик хвоста, выдающего всю степень нервозности его хозяина. Покинув КС-700, Ивес собирался отправиться на планетоид ШС-735, но всё-таки не удержался и на полпути свернул в сторону родной планеты – Цварга. Офицеру пришлось не спать и пилотировать всю ночь, зато он смог повидать отца – блёклую оболочку, которая от него осталась.
– Рад вас видеть, господин Ир’сан. Вы давно не навещали отца, – прошелестел тихий голос дока. – Много учёбы в Академии Космофлота?
Ивес неопределённо дёрнул щекой. Много? Мало? Смотря в чём измерять. Вместо того чтобы поддерживать традиционные танцы вежливости, молодой цварг спросил, кивнув на огромное прозрачное стекло:
– Как он?
– Всё так же. – Любезная улыбка исчезла с лица дока Иарлэйта. – Трещину в роге мы давно вылечили. Ваш отец иногда даже встаёт и ходит, но, к сожалению, сам не ест, только капельницы. Речь слушает выборочно и то ли делает вид, то ли действительно не понимает – сложно сказать.
– Значит, без изменений. – Ивес задумчиво кивнул. – Жаль.
Они немного помолчали, и док всё же попытался донести свою позицию:
– Чудо, что он вообще жив. Первые четыре года господин Ивон Ир’сан неплохо держался и лишь потом сдал. Учитывая, что ваша мать…
– Она убила его, – жёстко перебил Ивес, не желая слушать слова, которые док повторял буквально всякий раз, стоило Ир’сану-младшему посетить лучшую клинику Цварга.
– Зря вы так говорите, господин Ивес. Во-первых, я уверен, госпожа Агата его любила. Во-вторых, она же не знала, что всё так обернётся. Может, имеет смысл попытаться её найти?
– Моя мать – убийца, – холодно повторил лейтенант и повернулся, чтобы на этот раз посмотреть в лицо доку. Что-то тёмное мелькнуло на дне его синих глаз, и док невольно отступил на шаг назад. – Найдём её – и толку? Она предала отца, нашла мужчину побогаче и чётко дала понять, что жить на Цварге больше не собирается. Вы хоть что-то дельное предложить можете? Нет?! Тогда и молчите. Я не желаю больше слышать даже упоминаний её имени. Это понятно?!
– Да, понятно, – растерянно пробормотал док, глядя в ярко-голубые глаза сына клиента.
«А ведь у него её глаза», – подумал он, но, к счастью, не стал озвучивать эту мысль.
– Ненавижу нашу природу, – с тяжёлым вздохом пробормотал Ир’сан-младший, вновь поворачиваясь к стеклу. – Все эти бета-колебания, привязки… Если бы вы только знали, как же сильно я это ненавижу! И женщин тоже. Это самые подлые и коварные враги, они как гадюки пробираются в сердца и вонзают ядовитые клыки исподтишка, когда мы этого меньше всего ожидаем! Меркантильные и жестокие стервы, которым нужны лишь деньги! Лучше пройти войну с трасками или попасть в плен, чем быть преданным собственным организмом и привязаться к бета-колебаниям женщины!
В какой-то момент Ивес не смог сдержать чувств, и эмоциональный фон полыхнул так ярко, что доку пришлось призвать всё самообладание, чтобы не сделать ещё один шаг назад. Бета-колебания Ир’сана часто пахли раскалённым металлом, но в этот раз к запаху примешался ещё и едкий аромат гари.
«Бедный-несчастный мальчик». – Док мысленно покачал головой. Он давно чувствовал, что помощь требуется обоим Ир’санам, но младший упрямо твердил, что с ним всё в порядке. Как можно лечить того, кто напрочь игнорирует существование проблемы?
– Что вы, молодой господин, разве так можно говорить? Найти вторую половину – это дар свыше! Не всем так везёт…
– Везёт оказаться растением, не прожив и половины жизни?! – саркастически перебил Ивес. – Упаси меня Вселенная от таких даров! Если где-то в галактике живёт женщина, к чьим колебаниям мой организм может привязаться, то я очень надеюсь, что судьба никогда не сведёт нас вместе.
– Поймите же, ваша мать родом с Захрана и многого не осознавала…
– А знаете что, док? Это же насмешка природы: цваргов на просторе Федерации считают чуть ли не сверхрасой благодаря нашим способностям, но ведь нет проклятия изощрённее. Мы рабы собственных резонаторов. – Лейтенант горько хмыкнул. – Никогда не женюсь!
Ивес дёрнул хвостом, и шип оставил на полу весьма глубокую борозду. Иарлэйт отнёсся к порче пола в государственном учреждении философски: здесь родственники узнают порой такое, что и стены в щепки от злости разносят. Ремонт приходится делать буквально каждые полгода.
– Не все женщины ужасны, как вы описываете, – док снова попытался вразумить сына пациента, – и совершенно точно цваргини всё прекрасно понимают и стараются держать собственные бета-колебания в узде. Возможно, я что-то путаю, но разве вы не помолвлены с леди Дениз Деро? Уверен, из вас получится замечательная пара.
– Да, она моя невеста, но это… сложно. – Ир’сан слегка поморщился и добавил, расставляя акценты: – Уверен, что она ещё найдёт себе замечательно мужа.Не меня.
Цваргу в белом больничном халате осталось только развести руками. Сколько он ни пытался убедить Ивеса, что женщины как минимум не вселенское зло, у него ни разу не получилось. Из-за тяжёлой ситуации с отцом и мальчик их возненавидел.
Агата Ир’сан была родом с Захрана и бросила семью, когда Ивесу было около двенадцати. Очевидно, что она как мать входила в ближний круг мальчика, и повезло, что он в силу юности и гибкости системы циркуляции бета-частиц не сошёл с ума от разрыва привязки, как его отец. И всё-таки… сильнейшая неприязнь ко всему женскому полу априори – это, конечно, перебор. Док Иарлэйт несколько раз советовал Ивесу пройти терапию у профессионального психолога, но тот наотрез отказывался, а когда ему исполнился двадцать один год – подал документы в Академию Космического Флота. Отчасти потому, что Ир’сан-старший когда-то тоже был офицером, отчасти потому, что в Космофлоте женщины практически не служили.
Иарлэйт не мог припомнить таких же целеустремлённых личностей, как Ивес, но при этом настолько же замкнутых. Док не представлял, каково это – переживать и видеть, как одно из самых близких существ день за днём, месяц за месяцем угасает на твоих глазах. Но сколько бы Иарлэйт ни пытался помочь, мальчишка всегда категорично отказывался даже взаимодействовать. Лишь однажды, когда Ивон резко перестал реагировать на внешние раздражители и отвечать сыну, Ивес пришёл к доку и попросил его научить точечно воздействовать бета-колебаниями в медицинских целях.
Это было сумасшедшей просьбой с учётом, что у Ивеса только-только прорезались рога-резонаторы и на тот момент он физиологически мог улавливать бета-колебания лишь определённых частот. Это было противозаконно и для дока уровня Иарлэйта в принципе являлось должностным преступлением, но… иногда мы нарушаем законы. Глядя в полные надежды глаза мальчика, он не смог отказать. Сын хотел спасти отца и готов был прилагать все усилия, какие только возможно. Разумеется, подросток не смог сотворить чуда – того, что не получилось и у опытных цваргов с вековой практикой, но теперь эта маленькая тайна их объединяла, и док считал, что вправе иногда вмешиваться в жизнь Ивеса чуть больше, чем другие, посторонние цварги.
– Зря вы так, господин Ивес, – прошелестел цварг на грани слышимости. – Я лично знаком с семьёй Деро. Леди Дениз вежливая, культурная и образованная цваргиня, с которой вы уже много лет тесно взаимодействуете в рамках Академии. К тому же, в отличие от… – Иарлэйт в последний миг одёрнул себя и заменил словосочетание «вашей матери»: – …от представительниц других рас, прекрасно понимает все нюансы наших организмов. Она никогда и ни за что не поступит так, как…
Офицер бросил взгляд прищуренных ярко-голубых глаз на собеседника, и тот вновь поправился:
– Она ни за что не навредит вам. По крайней мере, намеренно.
Ивес медленно кивнул.
– Именно поэтому я глубоко уважаю леди Дениз. На этом предлагаю разговор закончить. Док, скажите, я что-то должен перевести на лекарства? Может, ему что-то требуется?
Последовал ещё один кивок в сторону лежащего в постели цварга.
– Ничего не надо. Ваши ежемесячные переводы с рогами покрывают все нужды, – тут же отозвался док.
Лейтенант Ир’сан скупо кивнул, развернулся и, чеканя шаг, пошёл прочь из клиники. Он чувствовал, что долго здесь находиться нельзя, иначе у самого может случиться приступ… Никто не должен знать, что много лет назад, когда Агата Ир’сан бросила их с отцом, она не только подписала смертный приговор бывшему мужу Ивону, но и значительно потрепала бета-циркуляцию сыну.
Офицер вскочил в личный истребитель класса «Ястреб», вбил координаты ШС-735 и на этот раз таки добрался по назначению. Случай с неожиданным камнепадом в серебряной шахте волновал его постольку-поскольку, но Ивес чувствовал, что должен чем-то занять мозг и руки в увольнительную, чтобы перестать думать об отце.
Усилием воли лейтенант мысленно переключился на Кристину Соколову. Она не понравилась ему сразу: во-первых, потому что относилась к женскому полу, а значит, наверняка являлась таким же коварным созданием, как и все они. Во-вторых, потому что была захухрей, что делало её катастрофически похожей на его мать. Будь воля Ивеса, он был никогда не встречался с человеческими женщинами. В-третьих, этот грязный намёк на извращения в горизонтальной плоскости. Фу, просто фу! В-четвёртых… что-то внутри скреблось и требовало вернуться в эту швархову шахту. Какая-то крошечная нестыковка, словно мелкая, но саднящая заноза, сидела в уме.
Офицер запарковался около входа в приземистое здание на планетоиде и без каких-либо проблем нашёл тот самый штрек. Гражданские предпочитали не общаться с гуманоидами в синей форме Космофлота, поэтому Ивеса пропустили без вопросов и заминок. Уже на входе лейтенант столкнулся с несколькими местными рабочими, больше треплющими языками, чем разбирающими завал, перемахнул через каменное препятствие и осмотрелся в гроте с мерцающими стенами. У цваргов, как и у ларков, глаза лучше адаптировались к темноте, поэтому Ир’сан даже не потянулся включить люминесцентный режим на мундире.
Он обошёл валун, на котором, по всей видимости, сидела Кристина Соколова, пока дожидалась вызволения, и уже хотел вернуться, как под ботинком раздался характерный хруст. Стекло. Точнее – остатки пары стеклянных банок. Ивес присел рядом и принюхался, впервые за поездку пожалев, что Хальгарда нет рядом. Друг бы уже на запах определил, что это за высохшие капли салатово-голубой жидкости. Пахло кислятиной и, неожиданно, основой под жидкую плазму. Хм-м-м…
– Офицер, простите, мы можем тут работать? – робко поинтересовался прокуренный голос позади.
Рабочие мялись, не решаясь приняться за разбор камней.
«Кажется, с приходом офицера Космофлота у них всё-таки проснулась совесть», – подумал Ивес и кивнул.
– Да, разумеется.
От людей, а в шахте неожиданно работали именно люди, и, судя по внешности, – с Захрана, исходили волны интереса, настороженности, немного страха и лёгкой усталости.
– Подскажите, это кто-то из ваших принёс или здесь так и было? – обратился Ивес к самому крупному мужчине и невольно поморщился. От того разило такой убойной дозой курева, что хотелось чихнуть.
«Захухри и так не живут дольше восьмидесяти, зачем же ещё и убивают организм всякой отравой? Неужели такая короткая жизнь им кажется длинной?»
– Что? А-а-а… да, там стекло… нет, не знаю. Это так и было до нашего прихода.
Человек прямо на глазах Ивеса поковырялся грязным пальцем в носу, видимо рассчитывая, что в такой темноте некультурные действия останутся незамеченными.
– Пентапластмассовые опоры вы уже вытащили из общей кучи? Провели диагностику? – продолжал расспрашивать лейтенант, наблюдая, как рабочие озадаченно переглядываются.
– Каво-каво?
– Строительные балки, – поправился Ивес.
– А-а-а… чудо-брёвна, что ли, которые, как было заявлено, выдержат тут всё? Да вон там они свалены. Надеюсь, руководство стрясёт страховку с ушлых проходимцев, продавших эти отбросы как стройматериал. Нам-то тута ещё по второму кругу всё делать теперь.
Цварг молча прошёл в указанном направлении и сразу обратил внимание, что на нескольких балках вместо трещин присутствуют следы плавления, что показалось любопытным. Как будто кто-то старательно облил кислотой опоры заранее, чтобы всё здесь рухнуло.
