Текст книги "Ярость феникса (ЛП)"
Автор книги: Синди Пон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
– Нужно поговорить еще о важном, – сказал он.
Она посерьезнела и погладила шелковый рукав.
– Что может быть важнее помолвки? – спросила она.
Он с трудом смотрел ей в глаза.
– Я… похоже, раскрыл способ продлить свою жизнь. И твою.
Она застыла и отпрянула.
– Тот алхимик. Он навязывает тебе странные идеи.
– Не странные, любимая. Подумай о возможностях. Император – пьяница, раб своих страстей. Он не может даже толком меню для банкета составить.
Серебряный Феникс молчала, не глядя на него.
Чжун Йе вдохнул жасминовый аромат ее волос и кожи, сладкий запах цветов вокруг.
– Я могу повысить свой статус. Могу стать лучшим советником императора.
Она подняла голову и заглянула в его глаза, его сердце замерло, она беспокоилась. Он потянулся к ее руке, но она не позволила коснуться.
– Я знаю, что ты на это способен. Впереди целая жизнь.
Она взмахнула рукой, словно все было возможно.
– Они напишут о тебе стихотворения, воспоют твои хорошие деяния, твою мудрость. Этого не хватит?
Нет. Не после того, что он видел и испытал.
– Но можно получить больше. Ты не хочешь жить вечно? – спросил он. – Мы изобрели заклинание бессмертия. Оно работает.
Она отодвинулась от него на скамейке.
– Ты его пробовал?
Уже пять раз. Это становилось зависимостью. Он приучился не думать об узниках, как о людях, они были лишь ингредиентами. Он соврал:
– Лишь раз. Чтобы понять, как это работает, – он отвел взгляд. Она никогда не поймет и не сможет понять, пока не попробует сама.
– Прошу, больше так не делай, Чжун, – прошептала она. – Это неправильно.
И он вдруг разозлился. Откуда ей знать? Он был тем, кто раскрыл загадку, кто убил Ядовитого орла, получил ценный корень императрицы. Она не понимала, что он предлагал ей, чем он рискнул ради этого.
Ее тело было напряжено, хотя она пыталась это скрыть. Он видел это по изгибу ее шеи, по застывшим на коленях рукам. Они долго молчали, сидя рядом и почти не касаясь.
Чжун Йе думал, как изменить ее мнение.
Она вернулась к нему в спальню позже, войдя в комнату, словно богиня, в сверкающем в лунном свете зеленом одеянии. Она взобралась на высокую кровать, он ничего не говорил, а она вытащила из волос гребень и шпильки, пока черные волосы не упали на ее спину.
Она прижалась к нему, положив ладонь на его грудь, и шептала о дне: как ребенок Мей Гуи, Танг Эр, кто приходил посмотреть на него, о нефритовом кольце с вырезанными розами, что прислал император… Вскоре она уснула, тихое дыхание согревало его шею. Он вспоминал их ссору. Она была рядом, он поцеловал ее плечо. Она улыбнулась, что-то пробормотала, но не проснулась, и он уткнулся лицом в ее волосы.
Было ли неправильно хотеть все это?
Глава двенадцатая:
Господин Дин пригласил Чэнь Юна и Аи Линг в свою мастерскую. Она была в двадцати минутах ходьбы от поместья. Дин вел их, постукивая тростью и отказавшись от помощи сына.
– Я слишком много раз ходил этой дорогой, – сказал он.
Чэнь Юн, улыбаясь, протянул ей руку. Они шли за Дином по тропе, окруженной дубами. Воздух был наполнен ароматами гиацинтов. Они шли мимо луга с ними, цветы были розовыми и сиреневыми.
Она замерла, потрясенная цветами и привлеченная сильным ароматом.
Дин тоже остановился.
– Гиацинты – часть семейного герба, – он улыбнулся Чэнь Юну. – Воплощают они собой красоту и спокойствие. И это мы надеемся передать в витражах.
– А что еще есть на гербе? – спросил Чэнь Юн. Его теплая и сильная рука держала ее ладонь. Она закрыла глаза на миг, запоминая это ощущение. Жаль, что нельзя спрятать его в альбом меж страниц и сохранить навеки.
– Увидите, – улыбнулся господин Дин.
Они вскоре пришли к огромному зданию, сделанному из тех же белых и серых камней, что и поместье. Над широкими дубовыми дверями был огромный витраж в форме бриллианта. Господин Дин вскинул руку.
– Вот и герб семьи Дин, – сказал он.
Чэнь Юн отклонил голову, сузив немного глаза из-за солнца.
– Дуб символизирует силу? – спросил он.
Дин схватился за плечо Чэнь Юна, поднял голову, словно мог видеть герб.
– И долговечность. А гранат символизирует процветание.
Фон герба был золотисто-оранжевым, окружен он был гиацинтом, дубовое дерево и гранат прекрасно вписались в картину.
– Невероятный цвет у граната, – сказала Аи Линг.
– Внутри вы увидите, как это делается, – Дин открыл дверь. Чэнь Юн и Аи Линг остановились у входа в мастерскую. Здание было огромным, одна большая комната высоким полотком. Витражи всех размеров и форм увешивали стены, сверкая радугой цветов. Под потолком покачивались обработанные кусочки цветного стекла. Комната была с десятком огромных деревянных столов. Вокруг суетились люди. В мастерской пахло глиной, огнем, металлом и тем, что Аи Линг не могла узнать.
Она заметила Ника, склонившегося с серьезным видом над столом. Он говорил с мужчиной и женщиной рядом с ним.
– Подойдем к Нику, – сказал Дин, зная, что его племянник здесь. – Отведешь нас, сын?
Чэнь Юн взял отца под руку, и Аи Линг почувствовала смесь чувств: радость и гордость, но тревога и неуверенность.
Она пошла за ними, заметив, что они похоже шагают, расправив плечи и подняв голову. Она улыбнулась. А На присылала к Чэнь Юну портного, что сделал ему одежду Цзяна. Серые брюки сидели на нем отлично, облегали лодыжки и делали его еще выше. Он был в темно-синей рубашке и серебряной тунике без рукавов. Будет ли он и волосы коротко стричь?
Ник поприветствовал дядю и кузена, но просиял, увидев ее.
– Аи Линг! Вот это сюрприз. Добро пожаловать.
Она скромно кивнула ему.
– Расскажи нам о своей работе, Ник, – сказал Дин.
Стеклянные части были собраны на большой деревянной раме на столе.
– Это окно заказала семья Арра. Леди Арра хотела цветочный узор.
– Мы выбрали лилии и ирисы, – сказал Дин.
– Стекло нарезано и выложено. Теперь мя заканчиваем с цветами.
– Мы создаем цвета на основе оксидов металла, а потом закаляем их в огне, – сказал Дин. – Нужны хорошие навыки для этого. Жар печи может сделать цвет совершенно неожиданным.
Ник кивнул.
– Это самое сложное. Сейчас мы смешиваем цвета.
Мужчина приблизился к их столу и белой миской, помешивая содержимое ложкой.
– Это оксид меди и уксус. Мы рисуем прямо на стекле…
Аи Линг очарованно смотрела на миску. Белый цвет стал бронзовым, голос Ника звучал где-то далеко.
От бронзовой миски поднимался удушающий запах, она скривилась. Мастерская кружилась перед глазами, в ушах не прекращалось заклинание. Она поняла, что это голос Чжуна Йе читает что-то на древнем ксианском, пальцы прижались к вискам мужчины перед ней. Он был на грани смерти, она хотела кричать.
Ее голос затих. Она вскинула голову, глаза закатились, дух мертвого мужчины влетел в ее рот, и все тело содрогнулось от радости. Жизнь мужчины заполняла ее, текла по ее венам, покалывала кожу.
Она задрожала и ударилась о край деревянного стола, слезы текли из ее глаз. Стекло мерцало и сверкало над ней.
– Аи Линг! – голос Чэнь Юна звучал далеко.
А у нее не осталось голоса, чтобы ответить.
Господин Дин позвал семейного врача. Аи Линг соврала ему. Словно в мастерской было слишком жарко, слишком много запахов. Она потеряла сознание. Она весь день пролежала в кровати с раскрытыми окнами, в которые проникал ветерок из сада. Чэнь Юн и Ник посещали ее по отдельности.
Она смотрела в зеркало, что висело над умывальником, и не узнавала себя. Кожа была бледной, под глазами залегли темные круги. Она брызнула воду на лицо. Голова была тяжелой, трещала от мыслей. Из-за этого она с трудом могла делать глубокие вдохи.
Она попыталась за завтраком поговорить с Чэнь Юном, но он не смотрел ей в глаза. Он покинул столовую без слов, словно ее там и не было. Она уже готова была идти за ним, но необъяснимый страх остановил ее. Нервничая, она ушла в сад. Найдя скамейку под деревом апельсина, чьи цветы нежно пахли в теплом воздухе, она села и надеялась послушать птиц. Жаль, что она не взяла для них хлеб. Она нарисовала цветок, названный спиралью светлячка, пытаясь отвлечься.
Их присутствие она ощутила покалыванием: А На шла рука об руку с Ником. Они были далеко, их скрывали кусты, и Аи Линг отпустила к ним дух.
– Дядя ничего мне не говорил. Не думаю, что Чэнь Юн уже принял решение. Но я уверен, что он предложил ему дело и поместье. Все, – сказала А На. Аи Линг чувствовала ее недовольство и разочарование.
– Но это неправильно. Мы – семья дяди. Как мы можем знать точно, что Чэнь Юн – тот, за кого себя выдает? Он, наверняка, притворяется, чтобы лишить нас всего, – злость и зависть Ника. Он пнул камешек на пути.
– Не думаю, что Чэнь Юн врет. Посмотри на него. Его легко читать. И зачем самозванцу путешествовать с сестрой? – рассмеялась А На, чувствуя себя уверенной в себе.
Аи Линг скривилась, зная, что не должна подслушивать, но она не забрала дух. Они говорили о ней и Чэнь Юне…
– Аи Линг хорошая, – сказал Ник.
– Думаешь, а не заметила, как ты бегаешь за ней, виляя хвостом?
Ник рассмеялся.
– Может, я стану ей любовником?
А На так развеселилась, что это чувство вспыхнуло светом в сознании Аи Линг.
– Милый брат, она невинна, – А На покачала головой, смеясь. – Я в этом уверена.
– Девственница!
Аи Линг помрачнела. Зачем они об этом говорят? Как это… она снова прислушалась.
– А ты не понял? Она каждый день носит эту косу, а такое количество одежды прячет ее от посторонних взглядов, – фыркнула А На. – Это не очевидно?
– Она говорила о культуре Ксии, но нет, – сказал Ник. – И мне кажется, она просто играет со мной.
– Странный ты. Зачем тратить время на странную иностранку? Тебя многие взяли бы в любовники.
– Мне нравится Аи Линг, – ответил Ник.
– Она похожа на доярку.
Аи Линг ударила кулаками по каменной скамейке. Они шли к маленькому пруду. Она встала и последовала за ними, за натяжением силы.
– Она красивая. И мне нравится, что она другая. И она скоро пустит меня в свою постель.
Аи Линг застыла, ненавидя жар, что залил ее уши и шею.
– Готов поспорить? – спросила А На.
– Готов. Бьюсь об заклад, что заполучу Аи Линг раньше, чем ты – Чэнь Юна.
А На остановилась и посмотрела на брата.
– За дурака меня держишь? Я все видел, – сказал Ник. – Что ты задумала?
А На прочистила горло и пошла дальше, ее пышная юбка касалась лодыжек.
– Я не могу унаследовать семейное дело, но могу выйти замуж за того, кто все это получит.
В этот раз остановился Ник.
– Шутишь. Ты хочешь за него замуж?
А На пожала плечами.
– А что не так? Так мы останемся в семье. Дядя будет рад, а он мне подойдет.
– Я думал, ты не хочешь замуж после того, что случилось с родителями?
– Это лишь формальность. Маленькая жертва. Я не буду с ним связана. Я смогу принимать любовников, если захочу, и получу титул госпожи, – А На поправила волосы. – И он вполне неплох.
Ник фыркнул.
– Чэнь Юн сам знает?
Ее смех был низким.
– А у него есть шанс отказаться?
– Видимо, нет.
Аи Линг застыла снова, все внутри сжалось. Она закрыла глаза. Мир расплывался по краям. Она знала, что А Не интересен Чэнь Юн, но не знала о таких планах. И Дин благословит их? Она опустилась на землю и прижала горячее лицо к коленям. Мир кружился, и она не знала, как его выровнять.
Она оставалась там, сжавшись на земле, пока не убедилась, что А На и Ник вернулись в поместье. Ноги дрожали, когда она встала. Она споткнулась, идя куда глаза глядят. Солнце жарило спину. Она вошла в рощу деревьев. Ветви были густыми, листья закрывали солнечный свет. Карканье вывело Аи Линг из этого транса.
Она вскинула голову. Вороны не было видно, пока та не расправила белые крылья. Птица взглянула на нее блестящими глазами и снова каркнула. Она упала на колени, оцарапав руки о камни. Она схватила камень и бросила в дерево, но он не долетел. Ворона отскочила на другую ветку, карканье звучало, как хриплый смех. Она побежала глубже в сад между изогнутыми деревьями и пнями. Ветви стали пальцами, что хватались за ее косу и тунику. Она прорывалась вперед, ветви царапали щеки. Она не успевала закричать, она вырвалась на поляну полную высоких каменных статуй, чуть не столкнувшись с двумя кровавыми фигурами. Одна была без головы, руки искали недостающую часть тела. Другая была без кожи на лице, а волосы были сожжены. Она закричала. Из двух фигур стало четыре, потом восемь.
На одном из камней появился Чжун Йе. Он был обнаженным, внутренности вываливались из раны на его животе. Голова его была опущена, волосы закрывали лицо. Он поднял голову, взглянув ей в глаза. Но это был не Чжун Йе. Аи Линг смотрела на свое лицо, она издала сдавленный всхлип.
Она открыла рот, но не издала ни звука.
И жизнь Чжуна Йе заполнила ее, вся его память. Заполнила ее. Яркая. Сильная. Яркая. Она упала на землю, крича. Мужчины и женщины, что продлевали его жизнь своими душами, все его воспоминания обрушились на нее, украли ее голос и дыхание. Она была полна запаха и вкуса их крови, ее крови, их сожженной плоти и ее плоти…
Были почти сумерки, когда Аи Линг проснулась, щека ее была прижата к влажной траве. Она села. Она была на маленьком лугу, усыпанном полевыми цветами. Слева были кусты – граница сада. Никаких деревьев поблизости. Она услышала спешные шаги, увидела, как приближается Ник из бреши. Он бежал к ней.
– Аи Линг! – он не скрывал облегчения. – Где ты была? Мы тебя везде искали.
Она встала на дрожащие ноги, он поймал ее под руку.
– Ты в порядке? – он заглянул в ее лицо.
Она пыталась отстраниться, но не хватило сил. Он обнял ее, и она ударила его в грудь, но почти бессильно. Он отступил, не получив урона, но удивленный. Ее заполнил обжигающий гнев.
– Я не простушка, которую можно охмурить!
– Нет, – сказал он, глаза его расширились.
Но она видела виноватый румянец на его щеках. Она захватила его дух и заставила уйти отсюда так быстро, что он споткнулся. Ее гнев поглотил ее.
Ник ударил себя по лицу, Аи Линг рассмеялась. Она заставила его ударить себя по другой щеке, и так снова и снова. Оставались следы. Его потрясение превратилось в ужас. Страх заполнил его, острый и горький, темные узел в его желудке. Она никогда еще не была такой сильной. Она заставила его ноги подкоситься, он врезался в стену кустов.
– Аи Линг! – выбежал на луг Чэнь Юн. – Хватит!
Она отпустила дух Ника, он рухнул на землю.
– Колдунья! – Ник вскочил на ноги и побежал прочь до того, как Чэнь Юн успел ответить.
Он оглянулся на кузена, а потом повернулся к ней. Ее горло пересохло, когда она увидела его лицо.
– Что случилось? – спросил он.
– Не знаю, – пролепетала она.
– Мы искали тебя больше часа.
Его челюсть напряглась. Он был небритым, и короткая щетина на его щеках делала его старше. Злее.
– Зачем ты его захватила?
– Я должна была, – но злость вытекала из нее, как чернила из разбитой склянки.
– Он должен был бить себя?
Она не ответила.
– Чем он заслужил это? Что случилось, Аи Линг?
Она обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь.
– Что ты скрываешь от меня?
– Ничего, – сказала она шепотом.
Он разглядывал ее пронзительным взглядом.
– У меня был дурной сон.
– Нет, – она хотела бежать, зажать руками уши, но стояла на месте, как прикованная.
– Да… – он запнулся. – И в нем ты вытащила его сердце. Сердце Ли Рона. Когда он умер. И твой зачарованный кинжал почернел.
Она покачивалась на ногах.
– Это Чжун Йе! Он повсюду! Он пытается… – она знала, что уже не оправдает себя.
– Это так? Потому лезвие почернело?
Его боль вызвала на ее глазах слезы. Она отвела взгляд, ее подташнивало.
Он поднял ее голову за подбородок одной рукой.
– Это так? – он говорил слова медленно, каждое было ударом в грудь. – Что ты сделала?
– Я хотела вернуть его. Я знала, что это ошибка. Я сожгла… – она почувствовала, как его ярость, словно молния, пронзает ее, словно она оказалась среди бури.
– Вернуть его?
– П-призывающим ритуалом.
Он покачал головой, теряя терпение. Конечно, он не знал о ритуале. Он ведь не читал «Книгу мертвых».
– Ты использовала темную магию? – спросил он. И ее молчания хватило. – Как ты могла? Ты рисковала его возможностью переродиться. Ты сделала его тело не целым!
Его голос оборвался.
– Я доверял тебе.
Она потянулась к нему, он отскочил.
– Чэнь Юн, я объясню…
Но он уже развернулся и пошел прочь. Он исчез за кустами, оставив после себя злость и печаль, что отдавались горечью во рту.
Йокан был потрясен, когда Чжун Йе рассказал о помолвке.
– Поздравляю, друг! Ты получил благословение императора?
– Он решил наградить меня. Похоже, я его развеселил, – он бы отказался, не будь таким радостным. Император пообещал ему богатую свадьбу и пир, если Чжун Йе отдаст ему целый корень из нового урожая.
– Ты нашел время для любви, хоть мы и все в делах, – рассмеялся Йокан.
Чжун Йе не ответил. Он проверял лунные календари. У него были записи звездочета и Серебряной Феникс. Он ходил к императорскому звездочету, что определил ему лучший день для свадьбы. Он отыскал дату и теперь смотрел, как будет вести себя луна.
– Что не так? – спросил Йокан.
– Лучшее время – восьмая луна следующего года, в тот месяц вырастет корень императрицы.
– Так скоро?
Чжун Йе скользнул взглядом.
– Да, двойная луна случается раз в два-три года. Так уже было раньше, – он замолчал, читая записи звездочета. – Ее будет видно в восточном полушарии, судя по записям, в следующем году.
– Как необычно, – пробормотал Йокан. – Но нам везет. В этот раз стоит пойти в конце месяца, чтобы корень вырос в свой полный рост, – алхимик смотрел на него так, словно изучал приколотого к столу жучка.
– Логично, – сказал Чжун Йе, сдерживая эмоции. Йокан хотел пойти с ним? Не прогонит ли он его после этого?
– Думаешь, новый урожай будет стеречь новый Ядовитый орел? – Йокан поставил книгу на полку.
– Может, тот же, – Чжун Йе не был уверен. Но опасность могла отпугнуть алхимика.
Йокан сел на стул и размял запястье, после чего взял перо.
– Не верю, что понравлюсь твоей будущей жене.
Страницы перед Чжуном Йе расплылись, он заставил себя сделать три глубоких вдоха, а потом сказал.
– Я сделал все, о чем ты меня просил.
Алхимик улыбнулся и уставился на него.
– Да. И разве это не принесло выгоду нам обоим?
– Твои глаза меняют цвет, – Серебряный Феникс прижалась к нему, приблизив лицо.
Он закрыл глаза и поцеловал ее.
– Не понимаю, о чем ты, – они теряли цвет с каждой съеденной душой, но изменения были едва заметными. Но она заметила.
– Они всегда были темно-карими, как земля после дождя, – она обхватила ладонями его лицо, заставляя смотреть ей в глаза. Его сердце забилось быстрее от вины и желания. Она могла это ощутить. – Они стали светлее.
– Здесь же едва видно, – сказал он. Две лампы тускло горели в дальних углах его спальни. Он провел пальцами по ее спине. – Но это явно от любовных чар.
Она села. Он потянулся к ней, но она грациозно ускользнула, как танцовщица, какой и была. Она спустилась с его кровати и накинула на себя одеяние.
– Мне нравился цвет твоих глаз. Надеюсь, это пройдет, – она поцеловала его. – Я должна вернуться к госпоже, – она открыла тайный ход и выскользнула за дверь.
Чжун Йе сел и спрятал лицо в ладонях. Сколько еще скрывать от нее правду?
Чжун Йе выпил слишком много вина. Он не помнил, когда последний раз поступал так глупо. Празднование месяца с рождения Тан Эра было успехом. Весь двор знал об отношении императора к Мей Гуи, она получила трон рядом с ним, по другую сторону сидела императрица. И пожилая женщина не могла скрыть недовольство.
Серебряный Феникс весь вечер была рядом с госпожой, ее одеяние цвета морской волны подчеркивало изгибы тела. Чжун Йе разглядывал ее, но, когда наступила ночь, а он выпил много вина, взгляд его стал слишком пристальным. Она дважды заметила это, уголки ее рта изогнулись в улыбке, а потом она поворачивалась к госпоже.
Полная луна плыла над крышами дворца, он замер по пути в свою комнату, залюбовавшись. Осенний ветер веял во дворе, павшие листья шелестели по камням, словно неупокоенные души. Края луны расплывались. Он покачал головой, пытаясь вернуть ясное зрение.
В комнате было темно, он выругался, ведь Сяо Мао не зажег ему лампу. Он споткнулся и замер, кожу покалывало. Что-то было не так. Он вытащил кинжал быстрым движением.
Чжун Йе услышал, как нарушитель прыгнул, но ничего не видел в темноте. Убийца взмахнул оружием, порвав его тунику и задев руку. Рана вспыхнула болью. Яд! Чжун Йе встрепенулся. Он ударил кинжалом на звук шагов. Громкий стон, нарушитель рухнул на землю.
Чжун Йе склонился над телом, вытащив оружие, когда кто-то схватил его сзади. Он не мог дышать, голова кружилась. Вдруг на входе вспыхнула лампа. Он ударил назад, услышал треск носа убийцы. Нарушитель застонал, но хватка только усилилась.
– Чжун! – крикнула Серебряный Феникс.
Он хотел кричать, если бы мог, чтобы она убегала. Убийца попытался повернуть его, чтобы видеть ее, но Чжун Йе заставил его развернуться в другую сторону. Убийца ослабил хватку и ударил лезвием по горлу Чжуна Йе.
Чжун Йе проснулся, а Серебряный Феникс плакала над ним, ее шелковое одеяние прижималось к его шее. Ее глаза расширились, заглянув в его. Он пытался говорить, но горло сжалось от вкуса крови.
– Я думала, ты умер, – пролепетала она.
Он попытался сесть, убирая ее руку. Ее одеяние промокло от крови. Он закашлялся, выплевывая кровь на себя и на ее.
– Воды, – прохрипел он.
Серебряный Феникс быстро подала ему чашку, он набрал воды в рот и выплюнул на пол.
– Ты в порядке? – спросил он. Голос хрипел. Он скользнул по ней взглядом, пытаясь найти раны. Горло горело.
– Я? – она рассмеялась сквозь слезы. – Не шевелись. Королевский лекарь в пути.
Он огляделся, свет слепил глаза. Убийц не было.
– Стражи унесли их, – сказала она, словно прочитала мысли.
– Что случилось?
– Я ударила его лампой по голове, – сказала она. – Это его отключило, но он успел… – она опустила голову на миг. – Я пыталась остановить кровь, пока не прибыл Сяо Мао. Я послала его за лекарем и стражами.
Странно, что лекарь еще не пришел. Его подкупили, чтобы он не приходил?
Он схватил ее за руку. Их пальцы были липкими от крови.
– Убийцы выжили?
– Наверное.
– Пусть живут, пока я их не допрошу, – он сделал еще глоток воды и сглотнул, горло словно опухло.
Серебряный Феникс протирала его шею влажной тканью. Он пытался отодвинуться, но она отчитала его.
– Кровотечение унялось. Остался лишь шрам там, где он тебя ударил.
Чжун Йе осторожно коснулся горла. Неровный шрам от уха до уха.
– Как такое возможно? – прошептала она, глядя ему в глаза. – Ты должен был умереть.
Виски пульсировали, он не мог смотреть ей в глаза.
– Заклинание бессмертия… ты все еще выполняешь ритуал?
– Да.
– Используешь темные искусства? – прошептала она.
– Что ты об этом знаешь? – прохрипел он.
– Я нигде не училась. Но я знаю, что за эти силы нужно платить.
Жертвы были ценой.
– Я бы умер, если бы не это заклинание. Тебе этого хотелось? – спросил он, зная, как жестоко звучат его слова, но сдержаться не смог.
Серебряный Феникс спрятала лицо в ладонях, плечи ее дрожали.
– Я боялась, что потеряла тебя.
Чжун Йе обнял ее, гладя по волосам.
– Прости, любимая.
– Обещай, что ты прекратишь, – прошептала она ему на ухо, он почувствовал щекой ее горячие слезы. – Это спасло тебя, знаю. Но это неправильно. Пожалуйста, хватит.
– Я прекращу, – прошептал он, держа ее, пока она не перестала дрожать.
Наконец, наступила восьмая луна, оставалась неделя до свадебного пира. Император был в отъезде и собирался вернуться не меньше, чем через месяц, урожай корня императрицы уже пройдет.
Чжун Йе тем утром проснулся поздно. Серебряный Феникс проводила ночи с ним, ведь Мей Гуи с сыном, которого император обожал, тоже уехала. Он понимал, целуя ее на прощание, что они должны делить постель после свадьбы, потому улыбнулся этой мысли.
– Ты выглядишь так, словно сорвал запретный плод, – сказала она, дразня.
– Лучше. Я ведь украл у тебя поцелуй, – он потянулся за другим, но она отстранилась, смеясь.
– Я опаздываю на встречу с поваром, чтобы обсудить меню. Посмотришь потом на него?
– Принесешь мне копию, любимая, – Чжун Йе теперь был одним из доверенных советников императора, весь дворец ждал его свадьбы с Серебряной Феникс.
Она развернулась, розовый шелк ее одеяния шелестел, словно крылья бабочки.
– Ты весь день будешь с этим алхимиком?
– Попытаюсь уйти раньше, – он смотрел ей вслед. Чжун Йе не мог понять, как смог отхватить столько удачи. Его мысли заполонила она, их совместное будущее, пока он шел по дворцу. Он попросит о комнатах побольше, подходящей для семьи. Он попросит это у императора, отдав ему корни.
Йокана в кабинете не было. Он уехал в прошлом месяце, чтобы собрать в Ксие нужные травы. Но оставил записку: «Узник ждет. Ты можешь сделать это сам. Убедись, что все записал».
Чжун Йе обещал Серебряной Феникс, что прекратит. Но не смог. Сегодня он поставит точку. Он замер, перечитав слова Йокана. Будет ли больно в последний раз?
Он взял бумагу и бронзовую миску, заготовленную заранее для него. Этот раз будет тринадцатым, каждый раз ему нужно было все меньше корня, а заклинание бессмертия накапливалось в нем и становилось сильнее. Йокан оставил ему крошечный кусочек. Он впервые убьет узника сам. Он достал флакон с ядом, зеленая жидкость поблескивала на солнце, что проникало в окна кабинета. Это не больно, так говорил ему алхимик.
Стражи привели узника. Он был старше, выглядел лет на пятьдесят. Его белые волосы были спутанными, а борода подернута серым. Узника жизнь не щадила.
– Оставьте нас, – сказал Чжун Йе.
Он поджег смесь в миске. Он не выносил запах, но теперь он чувствовал в нем смерть, запах древних могил, где мертвые были пылью, разлагающихся тел под солнцем. Все вместе.
Старик не говорил, не просил пощадить его. Но он так сильно дрожал, что Чжун Йе едва смог схватить его за подбородок.
– Будет совсем не больно, – пообещал он, звуча как Йокан. Он заставил узника открыть рот, и оказалось, что у него отрезан язык. Он влил в его рот яд, узник рухнул на пол. Чжун Йе прижал пальцы к вискам мужчины, начиная читать заклинание, что уже знал наизусть.
И каждый раз ощущения были все сильнее, наслаждение граничило с болью. Почти невыносимо. Божественно. Чжун Йе терялся в ощущениях, мир пропадал для него.
Глава тринадцатая:
На завтрак Чэнь Юн не явился. Как и А На. Ник сидел за столом с несвойственным ему молчанием, тревожно поглядывая на Аи Линг. Та ела, не чувствуя вкуса. Как только она закончила, она встала и раскинула дух в стороны. Чэнь Юн был у фонтана с А Ной. Решив поговорить с ним, она пошла в их сторону.
Она замерла на полпути, скрытая в лабиринте высоких кустов. День был безоблачным, а воздух казался тяжелым из-за запаха жимолости. А На возвращалась в поместье.
Аи Линг ворвалась во двор. Чэнь Юн сидел на краю мраморного фонтана и смотрел, как вода ниспадает из чаш, что держат статуи. Он удивленно вскинул голову.
– Аи Линг, – сказал он, бегло взглянув на нее. Лицо его ожесточилось, она застыла, увидев его выражение.
Дух ее, удерживаемый на месте, дрожал. Она держала себя подальше от мыслей яркого Чэнь Юна, хотя она хотела узнать, что он думает и чувствует. Она приблизилась, он остался у воды, словно статуя. Она коснулась его плеча.
– Чэнь Юн?
Глаза его потемнели, лицо напоминало маску.
– Мне очень жаль, – прошептала она.
– Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить тебя.
Она не могла обрести голос и смотрела на фонтан. Их отражения были неровными в покрытой рябью воде.
– Я думал о том, что Дин… отец предложил мне. Остаться в Цзяне и унаследовать дело.
Каких родителей он выберет? Мать, которую толком не знал, из Ксии или родного отца из Цзяна? Она в его будущее никак не подходила.
– И ты женишься на А Не? – выпалила она.
– Что?
– Я слышала разговор А Ны и Ника. Она хочет видеть тебя своим мужем, – сердце болело так сильно, что она хотела сжаться в комок, пока не исчезнет. Пока не перестанет чувствовать. Но вместо этого она пыталась уменьшить боль. – Это было бы прекрасно. Твой отец будет рад такому союзу. И семейные дела останутся в семье.
– Ты их подслушивала? – он покачал недоверчиво головой. Или в отвращении.
Она вскинула голову.
– Только так я могла понять, что они говорят.
– Но они не говорили с тобой, – сказал Чэнь Юн.
Если бы ее боль была раной, она была бы ужасно глубокой.
– Они говорили о нас.
Он взглянул ей в глаза, и знакомое их выражение превратилось в нечитаемое. Он закрылся от нее.
– То, что ты сделала вчера с Ником… словно я вообще тебя не знаю…
Она сдерживала слезы. Она теряла его. Может, уже потеряла.
– Ты останешься здесь? В Цзяне?
Он поднялся на ноги.
– Я должен встретиться с отцом, – голос его был тихим и уставшим.
– Чэнь Юн, погоди!
Но он уже пошел прочь. В отчаянии она отпустила к нему дух, позволяя зацепиться за него. О чем он думал? Что решил?
Он пытался сдерживать эмоции. Он содрогался от злости. Его предали, и это сдавливало его грудь. Но усилием воли он заставлял себя идти и не оборачиваться на нее. Потому что за всей этой злостью…
Аи Линг вскрикнула, что-то ускользнуло от нее, отправилось к Чэнь Юну. Она вернула дух, растерянная и испуганная. Чэнь Юн исчез в лабиринте кустов. Она не пошла за ним.
Аи Линг была рада, когда Чэнь Юн не пришел на ужин, а потом и на завтрак. Радовалась она, и когда Ник отвернулся и не заговорил с ней. При его виде она чувствовала лишь вину и сожаление за содеянное. А На тоже молчала. Ник рассказал ей, что случилось? Должен был. Рассказал ли дяде? Господин Дин выглядел все так же: он был добрым, но настороженным. Он знал, что что-то идет не так.
Она ушла в спальню, раскрыла окна и смотрела на раскинувшиеся холмы, прекрасные и чужие. Она никогда еще не чувствовала себя такой одинокой.
Тихий стук. Она на миг понадеялась, что это Чэнь Юн, но почувствовала, что за дверью стоит Пэнь. Она не видела его после того разговора о брачной ночи с Чжуном Йе. Казалось, что это было не несколько дней, а несколько месяцев назад.
– Войдите.
Он провел пальцами по коротким черным волосам, что были недавно подстрижены, и улыбнулся ей. Через миг улыбка увяла.
– В чем дело?
– Мы с Чэнь Юном поссорились, – тихо сказала она, чтобы не было слышно дрожь в голосе.
– Любовный раздор? – фыркнул он. Когда она не ответила, он сел рядом с ней. – Что случилось?
– Дин предложил Чэнь Юну наследство, – сказала она.
– Да. Дин относится к нему как к сыну.
– И А На хочет, чтобы он стал ее мужем.
Глаза Пэня расширились, он рассмеялся.
– Не стоит мне удивляться. Это имеет смысл, но Чэнь Юн не…
Еще стук. Аи Линг растерянно взглянула на Пэня.
– Это А На.
– Как ты… – начал он, но замолк.
Она открыла дверь. А На была в плотном бронзовом корсете, разлетающаяся юбка была на оттенок светлее. Ее густые волосы были уложены в прическу, заколотую несколькими шпильками с камнями. Она была невероятно красивой. Аи Линг хотела закрыть дверь перед ее лицом.
